Текст книги "Строптивые"
Автор книги: Анастасия Тьюдор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Егор подошел ко мне и опустился на колени у кровати. Ироничный смешок со стороны Михаила он пропустил мимо ушей, даже бровью не повел. Я со страхом заглянула ему в глаза, но не увидела ничего ужасного. Это был просто теплый, приветливый взгляд, без жалости, без сочувствия, просто ласковое прикосновение. Невольно на моем лице появилась слабая улыбка.
– Аня, я, наверное, пойду... – Михаил встал с кровати и улыбнулся мне. – Я завтра днем зайду, ты не против?
Я равнодушно пожала плечами и кивнула. Михаил бросил напоследок раздраженный взгляд на Ская и поспешно вышел из палаты.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался Егор, осторожно касаясь моей ладони.
– Что сказали врачи? – я проигнорировала его вопрос, все равно ничего нового он бы от меня не узнал.
– Это временно, Ань. Они пропишут тебе комплекс упражнений, которые помогут встать на ноги. Все будет хорошо.
Я пристально вглядывалась в его лицо, силясь понять, лжет он или нет. Пришла к выводу, что более честных глаз, чем у Егора в этот момент я не видела за всю свою жизнь. Что ж, новости не такие уж и плохие...
– Ань, – Егор ласково провел пальцами по моей щеке. – Я верю в тебя... Ты – очень сильная девушка, ты справишься...
– Скай, уйди, пожалуйста... – зрачки парня удивленно расширились, и он вопросительно посмотрел на меня. – Я не хочу, чтобы меня жалели. Уйди.
– Лесина, какая жалость? Ты с ума сошла? – Егор рывком встал и сложил руки на груди. Посреди его лба пролегла глубокая складка, он хмуро глядел на меня. – Никто тебя не жалеет, я просто хочу поддержать тебя! Сколько можно шарахаться от меня, как черт от ладана? Неужели хотя бы сейчас нельзя нормально реагировать на мое присутствие? Если тебе до этого одни ублюдки встречались, это не значит, что и я такой!
Я нахмурилась:
– Кто и что тебе уже наговорили? Что за бред ты несешь? Егор, прошу, уйди отсюда, я хочу отдохнуть.
Скай судорожно выдохнул, словно сдерживая себя изо всех сил того, чтобы чего-нибудь не ляпнуть. Затем развернулся и пошел к выходу.
– Егор, – поспешила я окликнуть парня, прежде чем он уйдет.
– Да?
– Не приходи больше сюда. Тебе нечего здесь делать. – Я сухо произнесла эти две фразы и отвернулась к стене. Дверь за парнем тихонько закрылась, а затем я услышала глухой удар. Кажется, завтра при обходе медсестры обнаружат приличную вмятину в стене.
Я прикрыла глаза и постаралась хотя бы немного расслабиться. Сна не была ни в одном глазу, но для себя я решила, что если кто-нибудь заглянет ко мне в палату – я притворюсь спящей. Хватит с меня на сегодня посетителей.
Уснула я только под утро, когда в небольшое окошко, которое забыли зашторить, стали пробиваться первые лучи солнца. Спала беспокойно, то и дело просыпаясь и нервно оглядывая комнату. Уже в обед я открыла глаза окончательно и тут же встретилась взглядом с мамой.
– Мама! – я как в детстве потянулась к ней, чтобы уже через мгновение тихонько всхлипывать ей в плечо.
– Солнышко мое, как же так? – с дрожью в голосе произнесла мама, поглаживая меня по голове. – Господи, Анюта, не плачь, все будет хорошо. Мы справимся с этим, веришь? Сделаем все для того, чтобы ты начала ходить...
– А танцевать? – я доверчиво посмотрела в такие родные глаза и с замиранием сердца стала ждать ответа.
– И танцевать, – после минутного замешательства кивнула мама, крепко прижимая меня к себе. – Я люблю тебя, моя дорогая.
– Я тоже тебя люблю, мам...
– О, я смотрю здесь уже реки слез? – задорный голос отца вызвал у меня улыбку на лице. – Хватит рыдать, я принес завтрак. Дочь, твои любимые пирожные не будут тебя долго ждать. Они хотят попасть в желудок... в мой желудок. – Папа поставил передо мной огромный поднос с различными пирожными и большим пакетом апельсинового сока. Настроение немного улучшилось, и я улыбнулась сквозь слезы.
– Пап, ты просто чудо, – я запихнула в рот ароматный эклер и с наслаждением его прожевала. – Теперь я понимаю, почему наша мама в тебе души не чает.
– И почему же? – заинтересовалась мама.
– Он приносит волшебные завтраки в постель! – твердо произнесла я, поглощая очередное пирожное.
– Как ты себя чувствуешь? – осторожно поинтересовался отец.
– Все хорошо, пап. Правда.
– Что у вас вчера с Егором произошло? – мама откусила кусочек эклера, с интересом на меня поглядывая. – Он выбежал из твоей палаты в самых растрепанных чувствах...
– Да, я слышала, – равнодушно пожала я плечами. – Просто я посчитала, что его присутствие здесь не желательно.
– Ань, зачем ты так? Он переживает за тебя...
– И что? Кто он мне – парень, друг, приятель? – грубо перебила я маму. – Он не обязан сидеть здесь и жалеть меня! Он мне никто, абсолютно чужой человек, которого я видеть не хочу! – услышав в своем голосе слезы, я замолчала.
– Ты уверена, что он действительно тебе никто? – недоверчиво сказал отец. От его понимающего взгляда мне стало только хуже – я почувствовала как по щеке стекла слеза и отвернулась. – Ань, мы понимаем, что тебе сейчас очень нелегко, но смотреть на то, как ты сама все еще больше усложняешь, мы тоже не можем.
– Ничего я не усложняю, – я постаралась взять себя в руки и успокоиться. – Я просто не хочу, чтобы меня жалели, а он именно это и делает.
– Добрый день, – с широкой улыбкой в палату вошел врач. – Как самочувствие?
Я устало улыбнулась и пожала плечами:
– Нормально. Если бы не одно 'но'... Пирожные вкусные, а сил их есть уже нет.
– Рад, что не теряешь хорошего расположения духа. Меня зовут Антон Васильевич, на ближайшее время я буду твоим лечащим врачом.
– Хорошо. – Я осторожно передала папе поднос завтраком и легла – Будете осматривать?
– Если ты не возражаешь, – улыбнулся мужчина и сел на кровать. Его пальцы осторожно прошлись по моим ступням, слегка их массируя. Все замечательно, если бы не одно обстоятельство – его прикосновения я не чувствовала, а видела. Всего лишь видела. – Я так понимаю, что ты ничего не ощущаешь?
Папа грустно улыбнулся:
– Если бы она что-нибудь чувствовала – здесь бы вся больница на ее визг собралась. Анюта очень боится щекотки.
– Ничего, когда все нормализуется – проведем эксперимент, – рассмеялся Антон Васильевич, задорно мне подмигивая. – Это будет новое лекарство...
Он посидел с нами еще минут двадцать, повеселив родителей безумными байками из своей жизни и всячески подбадривая меня. Когда за ним закрылась дверь, в палате сразу стало как-то пусто и слишком тихо, тишина резала по ушам и давила на нервы. Мама робко коснулась моего плеча и произнесла:
– Анют, мы, наверное, поедем... Нам с отцом домой надо, уладить все проблемы с работой. Завтра мы вернемся, нужно только отпуск оформить и все. Через час к тебе должна Ника приехать, привезти все необходимое. С университетом мы разберемся, Антон Васильевич сказал, что ты пропустишь максимум месяц...
– Хорошо. Ладно. Угу. – Я в очередной раз кивнула и подставила щеки для поцелуев. Распрощавшись с родителями и пообещав быть послушной девочкой, я повернулась к стенке и прикрыла глаза. В больнице самый распространенный способ убить время – сон. И все же... Лучше бы я не засыпала...
... – Я все понимаю, но как же она? Ты же любишь ее...
– Кто тебе такое сказал?
– Да ты сам кричишь о любви к ней на каждом углу...
– Не нужна она мне. Пойми, малыш, я тебя люблю, а она просто для развлечения.
– Это жестоко, ты понимаешь? За что ты так с ней?
– Ань, она пустая, как пробка, мне с ней не интересно, скучно, нудно... Можно бесконечно продолжать. Я с тобой быть хочу, сколько можно повторять? Малыш, ты должна понять – я не такой как Макс, я действительно люблю тебя.
– Я знаю, но боюсь поверить... А вдруг...
– Не будет этого 'вдруг'. Ты нужна мне.
Нежное прикосновение губ. Тихий шепот на ухо и ласковые прикосновения. Я нужна ему... Господи, как сладко...
– Сень, ты где? Почему весь день трубку не брал?
– Малыш, прости, весь день в сервисе с другом был, машину чинили, а телефон сел... Ты волновалась?
– Да. И мы же договаривались сегодня встретиться...
– Нет, сегодня не получится, я занят буду. Перенесем встречу на завтра...
– Малыш, прости, у друга День Рождения был, отмечали. Я до телефона только поздно ночью добрался, не захотел тебя будить...
– Ничего, я все понимаю... Сень, я соскучилась.
– Я тоже. Обещаю, мы скоро увидимся.
– Ань, давай, сегодня ко мне поедем? Я соскучился...
– Хорошо, ты заедешь за мной?
– Да, в восемь жди...
Вместе. Всю ночь. Мне кажется, что я разлетаюсь на яркие осколки, теплые и приносящие радость любому, кто видит мое счастье. Одно дыхание на двоих. Одно сердцебиение... Моя рука в его руке. Его губы на моих губах.
– Я люблю тебя...
– Я тоже тебя люблю, малыш.
– Прости, я два дня буду занят, не смогу не звонить, не писать. Не скучай, хорошо?
– Ладно, а чем ты занят будешь? Может, я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Ой, малыш, мне бежать надо, я потом тебя наберу.
Неделю он не звонит. Никто его не видел, друзья только рассеянно пожимают плечами и меняют тему разговора. Может, с ним что-нибудь случилось, а мне просто не говорят? Господи, где же он?
Я иду по парку с Никой. Подруга что рассказывает мне, изо всех сил стараясь отвлечь меня от страшных мыслей, но я ее даже не слушаю. Его телефон до сих пор выключен, я не знаю, что думать, где его искать. Черт, как же я боюсь!
– Ань, что-то мне не хочется больше здесь гулять, – странным, напряженным голосом произнесла Ника, оборвав себя на середине рассказа. – Может, пойдем, у меня посидим?
– Ник, ты чего? Сама меня в парк тянула... – я заметила ее злой взгляд, устремленный куда-то в сторону. Обернулась. Увидела его. С девушкой. Той самой, о которой он говорил, что она – пустышка. Сердце ухнуло куда-то в пятки, перед глазами все поплыло. Только бы не заплакать...
– Ань, пойдем отсюда, прошу тебя, – умоляюще протянула Ника, хватая меня за руку. А я просто стояла столбом, глядя на то, как человек, которому я абсолютно доверяла, целует другую...
– Ань, ты все не так поняла... Малыш, она сама на меня набросилась, правда. Я говорил ей, что между нами все кончено...
– Я знаю, что ты продолжал с ней встречаться за моей спиной, Сеня. Мне друзья твои все рассказали. Со злой улыбкой на лице... Повеселились?
– Ань, не уходи, прошу тебя! Выслушай...
– Не хочу. Все равно ты правды не скажешь, я в этом уверена. Знаешь, что больнее всего? Я тебе доверяла...
– Аня, проснись! Ань, пожалуйста, открой глаза! – в голосе Ники звучала паника. Я открыла глаза и сонно посмотрела на подругу. Лишь спустя некоторое время я поняла, что мои щеки мокрые от слез, а тело сотрясает мелкая дрожь. Ника испуганно смотрела на меня, не решаясь что-либо спрашивать. Я тоже не горела желанием вспоминать эту историю. Пусть она дает о себе знать только во сне... там не так больно.
– Ты уже приехала... А я тут задремала немного, – я неловко замолчала.
– Ты говорила во сне...
– Не надо, Ник. Прошу, давай мы не будем это обсуждать.
– Как скажешь. – Подруга подняла с пола огромный пакет, набитый различными вещами. – Я тебе тут одежду привезла, модем с ноутом, парочку книг...
– Спасибо, – я обняла подругу и с наслаждение вдохнула такой родной и близкий запах. Запах искренности и участия. Без фальши, без обмана. Как же я благодарна ей... – Ник, спасибо тебе за все. Я не знаю, как бы сложилась моя жизнь без тебя.
Рано утром Ская разбудил звонок. Громкая мелодия ворвалась в и без того беспокойный сон парня и заставила открыть глаза. Звонил Влад.
– Да, я слушаю, – хриплым голосом пробурчал Егор, недовольно косясь на часы. Стрелки показывали семь утра.
– Я тебя разбудил?
– Нет, я как раз в костюме ананаса отплясывал румбу, – съязвил Скай, садясь на кровати. – Что-то случилось?
– Я думаю, нам поговорить надо. Можешь сейчас к фонтану подъехать? Я как раз на тренировку выбрался.
– Бить будешь? – деловито поинтересовался Егор, вылезая из-под одеяла. – Мне смокинг одевать?
– Лучше костюм тренировочный натяни, вместе потренируемся, клоун.
– Ладно, через полчаса буду.
Встав по холодный душ, Егор проснулся окончательно. От геля заболели костяшки на правой руке, все-таки кожу он вчера содрал прилично. Вспомнив слова Ани, Скай громко чертыхнулся и взъерошил волосы. Какая же она упрямица, черт возьми! Все, больше к ней ни ногой, у него тоже гордость есть, в конце концов...
Наспех одевшись и побросав вещи в сумку, Скай вышел во двор и остановился у своего мотоцикла. Августовское утро встретило его прохладой и хмурыми тучами, затянувшими небо и не позволяющим солнцу с его лучами выглянуть хотя бы на минуту. Егор вдохнул полной грудью чистый, слегка пахнущий дождем, воздух и запрыгнул на мотоцикл.
Через некоторое время, после быстрой езды по пустынным улицам (благо, выходной день), Скай притормозил у большого фонтана в центре площади. На парапете сидел Влад, лениво посматривая по сторонам и изредка потягиваясь.
– Доброе утро, – произнес Егор, стягивая с головы шлем. – И чего тебе не спится?
– Не знаю, – пожал плечами Влад. – Захотелось мышцы размять... Чего такой хмурый?
– Не выспался, – буркнул Скай, садясь рядом с другом. Парни немного помолчали, каждый думал о своем. Наконец, Влад нарушил молчание:
– Как Аня?
– Не знаю, – Скай пнул ногой какой-то камешек и тот бойко запрыгал по тротуару.
– Что у вас вчера произошло, Егор? – Влад пытливо взглянул на парня. Скай только рукой махнул, что-то пробурчав под нос. – Прости меня за драку. Я сорвался и меня понесло. Знаешь же, как я за сестру беспокоюсь...
– Друг, ей не десять лет, пора поумерить свой пыл, согласись?
– Да, ты прав, но... Ладно, забудь. Давай договоримся – больше от меня подобных вещей не скрывать, – засмеялся Влад, хлопая Егора по плечу. Тот лишь лениво улыбнулся и кивнул. – Она тебя сильно зацепила, верно?
Скай тут же посуровел и плотно сжал губы. при одной только мысли об Ане ему хотелось громко и крепко ругаться, наплевав на все приличия и свой относительно спокойный характер.
– Мне нравится ее неприступность, – решил не кривить душой парень.
– А как же Ната? – Влад покосился на друга и покачал головой. – Друг, ты неисправим.
– Ната терпеливо будет ждать, когда я нагуляюсь, она девочка терпеливая. А вот Аня слишком гордая, мне кажется, что ее нужно немного перевоспитать.
– Скай, ты с этим перевоспитанием рискуешь влипнуть по самые уши. Доиграешься ведь... Уже доигрался.
Егор раздраженно передернул плечами:
– Вот только не надо мне про любовь загонять, хорошо?
– А что, из вас с Аней хорошая пара бы получилась, – улыбнулся Влад. – С ней бы ты не гулял направо-налево.
– Мне не нужна она как девушка, меня полностью устраивает Ната в этом плане. Главное, не трогать Аню, пока она не выздоровеет, а там она сама ко мне придет, соскучится...
– Небесов, порой ты меня пугаешь... – Влад вздохнул и поднялся с парапета. – Мне вот интересно, зачем ты передо мной играешь роль мальчика-подлеца? Я ведь тебя не первый год знаю и могу отличить, когда тебе просто погулять захотелось, а когда девчонка действительно зацепила. Зачем говорить такие жестокие вещи, если делать так все равно не будешь?
– С чего ты взял, что я играю перед тобой роль? – усмехнулся Егор, но по глазам друга понял, что тот ему ни капельки не поверил. Сложно убедить в чем-то человека, когда не можешь разобраться, прежде всего, с самим собой. – Все, пошли на пробежку, не хочу с утра себе настроение портить. – Егор резко сорвался с места, надеясь, что долгая, изнуряющая тренировка поможет ему не думать об Ане. Хотя бы пару часов.
Две недели я провела в больнице. Утром – процедуры, в обед – массаж, вечером – приезд родителей, Ники, Вити, Влада, Насти, Беса, Тора и ... Михаила. После двух дней общения с ним, я поняла, что он очень приятный и веселый собеседник, с которым можно здорово провести время. Я была благодарна ему – если бы не его мгновенная реакция, неизвестно, чем бы закончилось мое падения. Миша приносил мне интересные фильмы, которые мы смотрели вместе, веселил меня историями о своей студенческой жизни, баловал фруктами и мороженым.
Постепенно я стала замечать, что с нетерпением жду его прихода. Обычно он заходил ко мне в палату после остальных, когда родители и друзья уже уезжали домой. Бывало, что уезжал он глубоко за полночь, каждый раз обещая приехать на следующий день.
Скай так и не приезжал. В глубине души я понимала, что обидела его, излишне резко дала понять, что не хочу видеть его рядом с собой... но все равно ежедневно я ждала, что он зайдет ко мне в палату с ироничной ухмылочкой и скажет какую-нибудь гадость. Господи, как я этого хотела...
Мой четырнадцатый день пребывания в больнице ознаменовался тем, что я наконец-то смогла встать. Конечно, о том, чтобы пройтись или, тем более, протанцевать, речи не было, но уже эта маленькая победа меня порадовала. Антон Васильевич обещал, что при усердной работе над собой я смогу уже через несколько недель не просто ходить, но и бегать.
Миша приехал в этот день позже, чем обычно, с огромным букетом цветов и счастливой улыбкой на лице:
– Анют, поздравляю тебя, я так рад, что ты идешь на поправку. Пообещай, что как только появиться возможность – мы съездим с тобой куда-нибудь погулять?
– Конечно, Миш, обязательно, – я взяла в руки букет и вдохнула сладкий аромат цветов. – Спасибо за букет, ты не представляешь, как мне приятно.
– Смотри, что я тебе еще принес, – Миша жестом фокусника извлек из кармана маленькую коробочку и протянул ее мне. Я приподняла крышечку и потрясенно ахнула: на бархатной подушечке лежал тоненький золотой браслет с кулоном-сердечком на замочке.
– Миш, ты с ума сошел? Я не могу принять такой подарок... – я протянула обратно коробку.
– Тебе не понравился браслет? – нахмурился Михаил, отступая на шаг назад.
– Понравился, очень, но это слишком дорогой подарок. Возьми его.
– Ань, не обижай меня, пожалуйста. – Миша с улыбкой подошел ко мне, достал браслет из коробки и застегнул его на моей руке. – Я буду очень рад, если ты примешь мой подарок в знак благодарности.
– Благодарности? – я удивленно вскинула брови. – За что?
– За то, что я познакомился с такой замечательной девушкой, глупенькая. Пусть нас свел и не очень хороший случай, но мы же через это пройдем, верно? – Миша поцеловал меня в щеку и поправил непослушную прядь волос, выбившуюся из пучка. – Я рад, что у меня появился такой друг, как ты.
– А я очень благодарна тебе за поддержку, – с улыбкой взглянув на парня, я уселась поудобней на кровати. – Чем сегодня займемся?
– Как ты относишься к китайским ресторанчикам?
– Не знаю даже, – немного озадачилась я. – Как-то не приходилось в них бывать...
– А к китайской кухне? – с улыбкой продолжил спрашивать меня парень.
– Миш, ну хватит, не томи, – я нетерпеливо махнула рукой. – Чего придумал, рассказывай...
– Ребят, заносите, – крикнул Миша в сторону выхода и в палату тут же вошли три молодых человека. Один нес в руках несколько пакетов, другой – целую стопку посуды, а третий тащил маленький столик для завтраков. Сгрузив пакеты с посудой на стол и установив столик на кровати, они молча вышли и прикрыли за собой дверь. Миша быстренько разобрал пакеты с едой и расставил тарелки. Я с любопытством повертела в руках палочки для еды. Меня как-то обошла стороной страсть по роллам и суши, поэтому, как есть ЭТИМ, я не представляла. Миша заметил мое замешательство и понимающе усмехнулся:
– Сам в первый раз не понимал, как можно хоть что-то съесть этими палочками, а потом наловчился и с легкостью теперь ими орудую. Давай покажу, как правильно держать палочки.
Минут пятнадцать мы убили на то, чтобы палочки в моей руке не плясали и не дергались. Когда я более-менее смогла подцепить ими кусочек чего-то жаренного и приправленного в соусе, и даже умудрилась положить этот самый кусочек в рот, Миша радостно мне зааплодировал и восхищенно произнес:
– Ты очень прилежная ученица, Ань. Я дольше учился правильно ими есть.
– Миш, а что я хоть съела-то? – Мне вспомнились страшные рассказы о экзотической китайской кухне и аппетит сразу куда-то пропал, а съеденное только что 'нечто' попросилось обратно.
– Не волнуйся, ничего необычного здесь нет: ни змей, ни улиток, ни жуков... – Миша ткнул в тарелку, из которой я только что вылавливала кусок. – Вот это, например, обычная говядина с брокколи и соевым соусом, здесь лежат запеченные утиные грудки с гарниром из китайской лапши и овощей. В этой тарелке – салат из каштанов, тунца, шпината, помидора, сельдерея и соевого соуса.
Я нервно оглядела столик и указала на плоское блюдо, на котором лежало много чего-то круглого и склизкого на вид:
– А это что?
– Это мясные шарики в кисло-сладком соусе. Мои любимые, – Михаил с улыбкой ловко подцепил один шарик и поднес к моему рту. – Попробуй, очень вкусно.
Я послушно открыла рот, и, стараясь особо не заострять внимание на вкусе, прожевала. На удивление, мне понравилось, и я уже сама потянулась за вторым шариком.
– Ты был прав, действительно, очень вкусно.
Миша притворно вздохнул и понурил голову:
– И зачем я раскрыл тебе этот секрет? Теперь мне меньше достанется...
За веселой беседой поздний ужин пролетел незаметно. На часах было уже около десяти, когда я наконец-то отложила палочки в сторону и устало откинулась на подушки:
– Спасибо, все было очень вкусно.
– Рад, что тебе понравилось. Мне хотелось, чтобы последний вечер в больнице не тянулся для тебя вечно. – Миша сделал глоток из своего стакана с соком. – Тебя уже завтра выписывают?
– Да, буду лечиться дома, – кивнула я.
– надеюсь, ты разрешишь мне навещать тебя? – лукаво улыбнулся парень.
– Даже более того – мне бы очень хотелось, чтобы ты меня навещал.
– Ань, скажи... – Михаил немного замялся, комкая в руке салфетку. – Я, конечно, понимаю, что задаю тебе слишком личный вопрос, но все же... Какие у вас отношения со Скаем?
Я напряженно посмотрела на парня и судорожно выдохнула. Говорить о Небесове мне абсолютно не хотелось, но судя по неестественно выпрямленной спине Миши, мой ответ для него очень важен. Постаравшись говорить как можно невозмутимей, я произнесла:
– Нет у нас никаких отношений. Абсолютно никаких.
– Мне показалось, что он за тобой ухлестывает... – Миша недоверчиво посмотрел на меня, но я выдержала его взгляд.
– Тебе так только показалось, Миш. И вообще, не всегда все действительно так, как кажется на первый взгляд. Мне, вот, например, показалось, что вы с ним на ножах.
– О, это старая история, Ань, – Миша махнул рукой и улыбнулся. – Наши семьи уже много лет хорошо общаются, я прекрасно лажу с Небесовым-старшим и его женой, а вот со Скаем как-то не сошлись характерами. Вечно соперничаем во всем... Понимаешь, мне бы не хотелось, чтобы в один прекрасный момент он пришел к тебе и заявил, что я общаюсь с тобой только назло ему, вот и решил сразу все объяснить.
– А он может такое сделать? – Мне с трудом верилось в услышанное. Скай хоть и мерзавец редкостный, но чтобы просто так оклеветать человека...
– Подобные случаи уже были, – грустно улыбнулся Миша и поднялся со своего места. – Анют, мне пора ехать, а тебе нужно хорошенько отдохнуть. Завтра обязательно позвоню тебе и заеду в гости. Спокойной ночи. – Он мягко поцеловал меня в щеку и вышел из палаты, прихватив с собой остатки нашего ужина и посуду со столиком. Я сладко зевнула и легла, завернувшись в одеяло. В предвкушении завтрашнего возвращения домой я даже не заметила, как заснула.
Утро встретило меня суматохой. В восемь приехали родители, помогли мне собрать вещи и пошли разговаривать с врачом. Чуть позже подъехали Ника и Витя, радостные и счастливые как никогда.
– Как я рада, что ты наконец-то вернешься домой, – светясь улыбкой, сказала Ника, обнимая меня за плечи. – Без тебя мне скучно, Витя целыми днями пропадает в студии, а вечером с Настей гуляет. Правда, мне Митька скучать не дает, вечно куда-нибудь влезет...
Я улыбнулась при воспоминании о наших питомцах:
– А как Сократ поживает?
– О, он ведет себя с малышней, как истинный мудрец, – звонко рассмеялась подруга. – Снисходительно смотрит на их баловство, а когда они ну уж очень наглеют – грозно порыкивает. Муся его побаивается, сразу же бежит куда-нибудь прятаться и с полчаса сидит в своем укрытии.
– Ань, а это откуда? – Витя указал глазами на мое запястье. Я опустила глаза вниз и увидела золотой браслет, который мне подарил Миша.
– Это подарок, – загадочно улыбнулась я.
– Скай заходил? – понимающе хмыкнул мой друг. Я скривила губы в язвительной усмешке:
– Подобные подарки мне может только Скай дарить? Нет, это не от Егора, а от Михаила. Он вчера меня навещал.
Ника притянула мою руку к себе и с любопытством посмотрела на браслет, покачав головой:
– Не нравится он мне, Ань. Вроде бы милый, вежливый, обходительный, но что-то меня в нем очень сильно напрягает.
– Настя мне говорила, что Миша со Скаем вечно во всем соперничают, – задумчиво произнес Виталий.
– Ты хочешь сказать, что Миша общается со мной назло Скаю? – фыркнула я. – Позволь усомниться в твоих словах.
– Я просто делюсь с тобой информацией.
– Я вчера разговаривала с Мишей, он мне об этом 'соперничестве' рассказал.
Витя пожал плечами и обронил:
– Я пойду кофе себе возьму и вернусь. Никто не хочет?
Я отрицательно покачала головой, Ника также не проявила желания пить кофе. Когда Витя вышел из палаты, я повернулась к подруге:
– Как у него с Настей?
– Я на них нарадоваться не могу, Ань. – Ника задорно улыбнулась. – Ходят везде за ручку, шепчут друг другу милые глупости на ухо, каждый вечер гуляют допоздна.
– А как у тебя с Бесом? – подмигнула я подруге, стягивая с себя пижаму.
Подруга мило покраснела и отвернулась. Та-а-ак, здесь явно дело не чисто...
– Я его не видела уже неделю. Даже в больнице мы не пересекались, он всегда либо раньше меня к тебе приходил, либо позже. Ни ответа, ни привета, как говорится...
В палату вошли мои родители вместе с Антоном Васильевичем. Я взглядом дала понять подруге, что к этой теме мы вернемся позже и с улыбкой поздоровалась со своим врачом.
– Эх, Анюта, жаль мне тебя выписывать, такая красота нас покинет, – Антон Васильевич щелкнул меня по носу и рассмеялся. – Но я знаю, как ты рвешься домой, поэтому держать тебя здесь не буду. Давай только договоримся, что ты не забросишь свои 'тренировки' и будешь слушаться медсестру, которая будет к тебе домой приходить, массаж делать.
Я согласно кивнула и пообещала быть примерной девочкой, после чего тепло распрощалась с врачом. Уже в машине, на пути домой, я подумала о том, что если бы не оптимизм и жизнерадостность этого человека, то сложила бы я лапки и ждала бы чуда. Вот уж действительно, врач от Бога.
В прихожей нас встретил весь наш домашний зверинец. Папа с опаской посмотрел на Сократа, но я убедила его, что добрее пса нужно поискать. Я позволила довезти меня до своей комнаты, а после отправила домочадцев на кухню, сославшись на усталость. Со мной осталась только Ника, чтобы помочь разложить вещи по своим местам.
Я посмотрела на два букета, которые стояли на моем письменном столе. Один был просто огромен, завернут в дорогую бумагу. Алые розы с золотыми лентами в высокой вазе смотрелись в моей комнате немного агрессивно. Рядом скромно стояла обычная трехлитровая банка, в которой стоял букетик крупных ромашек. В сравнении с розами, они смотрелись скромно и почти не выделялись не своей красотой, ни ароматом. Однако, почему-то именно ромашки мне понравились больше всего.
– Ник, а это от кого?
Подруга пожала плечами:
– Не знаю, если честно... Их принесли сегодня утром, с разницей в полчаса. Там конверты в цветах, запечатанные, так что смотри сама.
Я только кивнула головой и приняла от Ники два конверта. В первом были очередные теплые слова от Миши, с надеждой на мое скорое выздоровление, а во втором только одна строчка: 'Перед тем как их выкинуть – подумай обо мне. Хотя бы мгновение'. Почему-то именно от этих слов у меня по коже прошла легкая дрожь. Сомнений насчет человека, который прислал мне эти цветы у меня не оставалось.
– Ну что? – заинтересованно спросила меня Ника, с любопытством поглядывая на конверты.
– Розы от Миши, – улыбнулась я.
– А ромашки? – продолжала допытываться подруга.
– Они от Ская.
Ника многозначительно улыбнулась, но говорить ничего не стала. Я на мгновение задумалась, а потом попросила:
– Поставь, пожалуйста, розы в банку, а ромашки в вазу...
Ника удивленно посмотрела на меня, но спорить не стала, просто поменяла цветы местами и тихонько вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Я открыла ноутбук и зашла в Интернет, но желания сидеть на каком-нибудь сайте у меня не было. Включив негромко музыку, я отложила компьютер в сторону и снова взяла в руки записку от Ская. Порой мне казалось, что я отношусь к Небесову слишком предвзято, но поделать с собой ничего не могла – не внушал этот человек мне доверия. Для меня Егор – темная лошадка и таким будет всегда, потому что я не собиралась подпускать его поближе, итак слишком многое он себя позволял. Странно было одно – я хотела, чтобы он держался от меня подальше и, в тоже время, мне безумно хотелось увидеть его. Меня задевало, что он так и не пришел ко мне в больницу, хотя сама же выгнала его и попросила не появляться. Когда я общалась с Егором, мне казалось, что каждое его слово содержит какой-нибудь подвох. С Мишей же мне было легко и просто, как с другом. Я даже чувствовала себя немного виноватой перед ним. Черт, что за безумство творится вокруг меня?
Утро началось для Ская не очень благоприятно. Спустившись вниз на завтрак, он встретил на кухне только маму, отец уже уехал на работу. Егор уже который день хотел поговорить с ним о спортивном зале для молодых ребят, увлеченных паркуром, но старший Небесов постоянно от разговора ускользал. Подобное поведение для отца было нехарактерно и Егору очень хотелось узнать, чем же оно вызвано.
– Доброе утро, мам, – Егор поцеловал мать в щеку и сел за стол. – Отец уехал в администрацию?
Светлана Олеговна тепло улыбнулась сыну и пододвинула к нему поднос с завтраком:
– Доброе утро. Нет, он опять поехал в студию, к Виталию, сказал, что там нужно решить какие-то организационные вопросы.
– Он скоро жить переедет в эту студию, – недовольно буркнул парень и наспех перекусив, встал из-за стола.
