Текст книги "Строптивые"
Автор книги: Анастасия Тьюдор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Ты сейчас похожа на маленькую счастливую девочку. Даже как-то неловко тебя целовать. – Он дотащил меня до машины и, распахнув дверцу, усадил на мягкое сидение.
– А ты в носик, – хихикнул я, действительно ощущая себя маленькой девочкой, которая попала в сказку про прекрасного принца.
Небесов в последнее время такой послушный, я вам говорила? Он, как прилежный мальчик, наклонился и чмокнул меня в кончик носа. Потом подумал и нежно коснулся губ. Незаметно поцелуй перерос в... Блин, даже не знаю, как это описать... Просто в нем Егор умудрился передать столько любви и трепета, что я на минуту выпала из реальности, купаясь в лучах его ласки.
– Поехали, а то я сейчас обратно в комнату тебя утащу, – выдохнул он и, сев за руль, плавно выкатил со двора.
По дороге к моему дому мы молчали, но молчание это никак не угнетало или пугало меня. Наоборот, оно казалось мне таким органичным и естественным, что я сидела с глупой улыбкой и изредка поглядывала на Егора, который выглядел спокойным и счастливым. Настроение ползло вверх, и я даже не могла представить, что что-то может мне его испортить.
Егор решил подождать меня в машине и, наказав мне тепло одеться, вытолкал меня на улицу. Стремительно ворвавшись в подъезд и чуть не сбив с ног нашу соседку, которая только рассмеялась на мои извинения и одобрительно подмигнула, словно она знала, что меня так окрыляет, я поднялась на свой этаж и вошла в квартиру. Как оказалось, дома никого не было, поэтому, не отвлекаясь на объяснения, я быстро натянула зимние штаны, теплую парку и меховые сапоги и выскочила на лестничную площадку, напоследок не забыв чиркнуть пару строк своим домочадцам.
Егор при виде меня одобрительно закивал и завел мотор. Когда он выворачивал с моего двора, я спросила:
– Так куда ты меня везешь?
– В одно место, где маленькая счастливая девочка, которая появилась сегодня в тебе, почувствует себя настоящей принцессой из волшебной сказки, – улыбнувшись, ответил парень, включая радио.
Мы ехали около двадцати минут, и все это время я любовалась видами зимнего заснеженного города. Постепенно улицы сменились лесополосой, замелькали огромные поля, засыпанные и сердито нахохлившиеся, словно их совсем не радовал приход зимы. Я весело напевала себе под нос песни, которые крутили по радио и улыбалась, улыбалась, улыбалась...
Наконец Егор остановил машину у небольшой рощицы и выпихнул меня из машины. Я тут же по щиколотку провалилась в снег и упала бы, если бы не схватилась за дверь.
– Тебе никогда не стать джентльменом, – покачала головой я и, наклонившись, загребла полные ладони снега. Слепив крепкий снежок, я запульнула им в Небесова и рассмеялась, когда он сердито дернулся. Он в этот момент как раз стоял у багажника, и снежок попал ему прямо по макушке.
– Паразитка, – рассмеялся он, а затем, вместо того, чтобы идти и мстить такой вредной мне, сделал то, что заставило меня прыгать от счастья.
Небесов достал из огромного багажника санки. Нет, не так. Сани. Не-е-ет, опять не так. САНИ! Я о таких только мечтала в детстве. Огромные, с удобной спинкой и широкими полозьями.
– Скай, я тебя обожаю, – с визгом я подлетела к парню и крепко-крепко обняла. – Это просто восхитительная идея! Только как ты их туда засунул, да еще и так, чтобы я не заметила?
– Пока ты делала бутерброды, – пожал плечами он, а затем повалил меня в снег, упав следом. – Это тебе за снежок. Проси прощения, иначе я не возьму тебя кататься!
Смеясь, я попыталась спихнуть его с себя, но это оказалось не так просто. Покатавшись в снегу несколько минут и обменявшись парой поцелуев, мы, наконец, вылезли из сугроба и, взявшись за руки, зашли в рощу, прихватив сани.
Побродив недолго среди деревьев, мы вышли к высокому склону, от вида которого у меня захватило дух.
А потом, в течение долгих часов, которые показались мне всего лишь несколькими минутами, мы весело дурачились, скатываясь в низ, спихивая друг друга с санок, швыряясь снежками и лепя огромного снеговика. Мне казалось, что я вернулась в свое беззаботное детство, только теперь рядом со мной красивый волшебник с серыми глазами и нежной улыбкой, предназначенной лишь для меня. Мой волшебник, которого я так искренне люблю...
Только под вечер, уставшие, проголодавшиеся (бутерброды силы поддержали, но ненадолго) и немного продрогшие, мы вернулись к машине, весело смеясь и наслаждаясь обществом друг друга.
– Ань, я так рад, что ты сейчас рядом со мной, – Егор крепко обнял меня, притянув к себе. В его голосе прозвучала едва уловимая грусть, на которую я не обратила внимания.
– Я тоже этому рада, Скай. Спасибо тебе огромное за этот праздник детства, – я благодарно улыбнулась и поцеловала его.
– Я люблю тебя, моя строптивица, – тихо шепнул он, улыбаясь так, словно я действительно была всем, что у него есть.
– Я тоже тебя люблю... Хоть ты и вредина порой.
Егор заключил мое лицо в своих ладонях и снова, как утром, подул на нос. Я опять чихнула и сердито посмотрела на него:
– Издеваешься?
– Нет. Просто я хотел бы, чтобы ты всегда была рядом, – просто ответил парень, а затем усадил меня в машину.
Всю дорогу назад я не могла понять, почему в голосе Небесова была не только любовь, но и грусть. А потом отмахнулась от этой мысли и решила не омрачать ей такой чудесный день. А зря.
Когда мы подъехали к моему подъезду, я повернулась к Егору и предложила:
– Не хочешь остаться сегодня у меня? Завтра вместе в университет поедем...
– Нет, знаешь, я сегодня не могу, нужно дома кое-что сделать, – он отвел глаза и уставился в окно. – И, наверное, я завтра за тобой не заеду. Доберешься сама?
– Да, конечно, – немного грустно кивнула я. – Меня Витя отвезет, если что. Мы завтра увидимся?
– Возможно, – почти равнодушно пожал плечами он, выходя из машины и открывая мою дверцу. Затем, чуть помедлив, наклонился и осторожно коснулся моих губ в кратком поцелуе. – До завтра, котенок.
– До завтра, – шепнула я и пошла к подъезду. Уже у дверей я обернулась и помахала ему рукой. Он лениво улыбнулся и уехал, оставив меня стоять и глупо улыбаться, вспоминая прошедший день. Домой мне не хотелось, и я, закутавшись в парку, села на лавочку, рисуя длинной палочкой на снегу какие-то узоры и весело напевая какую-то глупую песенку.
Мне дали посидеть так недолго – свет фар приближающегося автомобиля ослепил меня и заставил прикрыть глаза рукой.
– Ты чего тут делаешь? Домой не пускают? – весело улыбнулся Михаил, выходя из своей машины.
– Да вот решила посидеть в одиночестве, там сейчас наверняка целая куча народа, – улыбнулась я, подставляя щеку для поцелуя. – А ты здесь какими судьбами?
– Я звонил тебе на сотовый, но ты была в не зоны действия сети. А когда позвонил домой, Ника сказала, что ты вернешься под вечер. Ты уже несколько дней не звонишь и я подумал, что у тебя что-то случилось. – Он сел рядом со мной, кутаясь в свое драповое пальто.
– Нет, все хорошо, – покачала я головой и весело улыбнулась. – Просто времени не было, дел много навалилось.
– Точно?
– Честное пионерское!
– Врушка, – засмеялся Миша. – Ты же не была пионеркой!
– Но я всегда хотела ей стать, – не растерялась я. – Пойдем домой, я тебя чаем напою. Кстати, мама такое варенье клубничное передала... Эх, ты такого точно не ел. – Я вскочила с лавочки и потянула Мишу за собой. – Давай, не ленись, иначе я тебя вот этой веточкой гонять буду.
Миша рассмеялся и послушно поднялся, вскинув вверх руки:
– Не серчайте, госпожа, я буду слушаться вас.
– Ну вот что с тобой делать, а? – досадливо отмахнулась я. – Весь настрой сбил.
Громко смеясь и дурачась, мы поднялись в квартиру, где, как я и предполагала, была целая куча народу – Витя, Настя, Бес, Тор, Ника, две наши одногруппницы и Даниил. Поздоровавшись со всеми, я потащила Мишу на кухню и стала отпаивать его чаем – все-таки его пальто не было предназначено для сидений на лавочке в мороз, вон аж губы посинели.
Вскоре Миша стал собираться домой. Уже на пороге, целуя меня в щеку, он, улыбнувшись сказал:
– Спасибо тебе за твой оптимизм. Ты всегда так здорово мне настроение поднимаешь. Ань, пообещай, что если что-нибудь случиться, ты позволишь мне тебе помочь.
– Ты так говоришь, будто считаешь себя моим должником, – фыркнула я.
– А так и есть, – загадочно произнес он и, улыбнувшись, вышел.
Уже лежа в теплой постели и с наслаждением предвкушая сладкий сон, я подумала о том, что такого прекрасного дня у меня давно не было.
Но у прекрасных выходных есть ужасное свойство заканчиваться. И чем ярче прошел воскресный день, тем ужасней кажется утро понедельника. В груди поселяется такое чувство, что понедельник украл несколько счастливых минут предыдущего дня и заменил их своей утренней мрачностью.
Об этом я думала по дороге в универ, сидя на заднем сидении Витиной машины и отчаянно зевая. Ника явно поддерживала мое состояние и дремала, положив голову на мое плечо. А вот мой друг на пару с Настей поражали меня своей жизнерадостностью. Они весело переговаривались между собой, изредка подтрунивая над нами.
– Вот как можно быть в такую погоду такими бодрыми? – с грустью посмотрела я в окно, где шел мокрый снег вперемешку с дождем. За ночь выпавший снег растаял и превратился в серую кашу, тем самым убирая ощущения новогодних праздников.
– А причем тут погода, если жизнь прекрасна? – рассмеялся Витя, заворачивая на университетскую стоянку. – Не грусти, Анюта, снег выпадет еще раз.
– Я знаю, – вздохнула я. – Дело не в погоде. Мне страшно.
– В смысле? – повернулась ко мне Настя.
– Не знаю, как предчувствие какое-то, – я рассеяно теребила в руках ремешок сумки.
– Не забивай голову ерундой, – подмигнул мне Витя.
Мы нашли свободное место и, припарковавшись, направились к главному входу. Впереди меня шел Витя, я же не отрывала глаз от земли, обходя лужи, поэтому, когда друг внезапно остановился как вкопанный, я врезалась в него и негромко выругалась.
– Витя, ты чего так резко... – Я осеклась, потому что увидела, что так удивило Виталия. На крыльце, спрятавшись от снега и дождя под широким козырьком, стоял Скай в обнимку с какой-то девушкой. Та счастливо хихикала и целовала его в щеку, а Небесов только улыбался и что-то ей говорил. Я почувствовала, как в животе все скрутилось в узел и меня бросило в дрожь.
Сначала я не хотела верить своим глазам. Потом мне стало казаться, что это просто сон. Затем я стала придумывать Егору какие-то нелепые оправдания, сомневаясь в увиденном до последнего. Но сомнения развеялись, стоило только ему поцеловать ее. А после он повернулся в нашу сторону и холодно усмехнулся.
– Аня, а что это было? – злым, срывающимся голосом спросил меня Витя. У него опять включились функции старшего брата. Настя толкнула его в бок и покачала головой: мол, не лезь, сами разберутся.
Егор ленивой походкой спустился по ступенькам к нам и коротко кивнул:
– Всем привет. Ань, можно с тобой поговорить?
Знаете, первым моим желанием после этой фразы было закричать на него, устроить скандал, хоть как-то сделать ему больно и согнать с его лица эту мерзкую улыбку, как-будто за одну ночь парень, которого я любила, превратился в противное мерзкое чудовище. Мне пришлось несколько раз сделать глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки и кивнуть.
– Егор, ты играешь не в те игры, – резко бросил Витя.
– Я прошу тебя не лезть, – сквозь зубы процедил тот. – Аня уже взрослая девочка и мы в состоянии решить свои проблемы самостоятельно, без твоего участия.
– Вить, все хорошо, я сейчас приду, – я улыбнулась деревенеющими губами и почувствовала, как у меня начали дрожать руки. Друг только кивнул и стал подниматься по ступенькам, но возле дверей замер и, повернувшись в нашу сторону, стал терпеливо ждать. Девочек он загнал в здание, не смотря на их возмещение и протесты.
– Ну и что это за спектакль, Егор? – устало обратилась я к парню, прилагая все силы к тому, чтобы мой голос не дрожал.
– Спектакль? Не понимаю, о чем ты? – нахмурил брови он.
– Хватит, прошу тебя. Я не глупая маленькая девочка, чтобы не понять, что все то, что мы сейчас с ребятами видели – мастерски разыгранный спектакль, режиссером которого являешься ты.
– Все очень просто, Лесина – я наигрался. – Он равнодушно пожал плечами и зевнул, всем видом показывая, что ему скучно.
– Не надо делать вид, что этим разговором ты делаешь мне одолжение. В конце концов, сам же позвал поговорить.
– Да вроде, я только что все сказал. Мне надоело, я наигрался и теперь хочу немного свободы. Но ты ведь у нас за верность, правильно? Вот эта девочка стерпит мои похождения, но ты не из таких. Поэтому я решил с тобой порвать.
Вновь пошел снег. Крупные хлопья кружились в воздухе, опускаясь на землю, словно стараясь вернуть ей вчерашнее очарование. Несколько снежинок запутались в волосах Егора, и я сжала руки в кулаки, чтобы побороть соблазн дотронуться до него.
– А что тогда было вчера? – я закусила губу и исподлобья посмотрела на парня. – Ты таким образом со мной прощался?
– А в принципе, я только вчера и понял, что мне надоели наши отношения. Ты была такой счастливой, радостной и нежной, что я сдерживался из последних сил – слишком приторно все было. Да не расстраивайся ты так, найдешь себе нового парня, тот же Миша на эту роль сгодиться. – Почему-то при упоминании Михаила серые глаза, до этого цветом напоминающие расплавленное серебро, резко потемнели, а зрачки сузились. Это навело меня на мысль о том, что Егор не совсем искренен со мной
– Да, ты прав. Миша на эту роль сгодится лучше тебя, – не смотря на горечь в груди, я усмехнулась. Егор дернулся как от удара, но быстро взял себя в руки и рассмеялся:
– Ну вот, видишь, возможно, у нас получится расстаться мирно, и мы будем хорошими друзьями.
– Это из-за твоего отца, да? – еле слышно спросила я. Мне хотелось встряхнуть его, заставить сказать правду, но я все также продолжала стоять чуть вдали от него, отстраненно наблюдая за его лицом.
Небесов всегда был хорошим актером. Вот только он не учел одного: когда в игру вмешиваются чувства, невозможно остаться невозмутимым.
– Нет, мой отец здесь не причем, – резко ответил он, отводя в сторону глаза. – Можешь не волноваться, мои родители в тебе души не чают.
– Тогда чего ты боишься? Черт возьми, Егор, не превращайся в чудовище, от которого я все это время убегала!
– Однако именно с этим чудовищем ты легла в постель и встречалась последний месяц, – рассмеялся он, вот только смех этот был отстраненным и чужим. Я никогда не знала такого Егора, и теперь я его боялась. – Не придумывай мне оправдания, Аня. Или ты пытаешься оправдать себя? Не хочется признавать, что думала не головой, а...хм...своими гормонами?
В следующий момент он дернулся от пощечины. Люди, стоящий вокруг, с недоумением повернулись в нашу сторону и все, как один, уставились на бесплатное представление.
– Ты трус, Небесов, – со слезами в голосе проговорила я, а затем развернулась и пошла к выходу со двора.
Я задыхалась. Внутри меня все кричало от боли, казалось, что меня только что разодрали на мелкие кусочки, а после попытались склеить заново. Я почувствовала, как по щекам побежали злые слезы и от этого мне стало еще гаже. Я ненавижу чувствовать себя слабой, но еще ужасней было пытаться достучаться до Егора и натыкаться на холодную стену отчуждения. Как я могла так довериться ему? Как я могла утратить осторожность и просто слепо влюбиться в этого монстра?
Теплые ладони накрыли мои плечи и резко развернули. Я встретилась взглядом с Витей, он что-то взволнованно спросил, но я ничего не услышала. Да и не хотела. Зачем? Меня встряхнули, а после прижали к себе и повели к машине. Там, усадив на переднее сидение и застегнув ремень безопасности, Витя робко поцеловал меня в лоб, как обычно делал в те моменты, когда я нуждалась в его поддержке, и сел за руль.
Я не видела, как мы выехали с университетской стоянки. Я не видела, как мы оказались дома. Я не слышала ничего из того, что мне говорил друг. Я просто сидела и молча плакала, без рыданий, без всхлипов, хотя мне хотелось кричать от едкой боли, разъедающей мою душу. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем слезы закончились, но успокоившись, я стала тем человеком, который мог бы вызвать гордость у Егора – холодной, отчужденной, равнодушной Аней, не способной и не желающей больше когда-либо полюбить.
Браво, Небесов. Ты только что убил во мне ту маленькую счастливую девочку, которую сам же вчера и вытянул в этот мир.
– Неудачное время ты выбрал для гулянки на крыше.
Егор вздрогнул и обернулся. У входа на чердак стоял Бес, зябко кутавшийся в теплую куртку и раздраженно отфыркиваясь от летящих прямо в лицо снежинок.
– Ты что здесь забыл?
Артем тихо усмехнулся и приблизился к другу, стоящему на самом краю крыши:
– Тоже самое могу спросить и у тебя. Если бы не дружил с тобой уже много лет, подумал бы, что ты записался в суицидники.
– Просто мне всегда здесь спокойно. И плевать на погоду. – Егор окинул взглядом панораму ночного города и вздохнул: – Тебе уже рассказали?
– Конечно. Мне пришлось выслушать многое от Ники, она просто рвет и мечет. Лучше тебе сейчас не попадаться ей на глаза. – Артем немного помолчал, словно ожидая реакции на свои слова, но Скай решил промолчать. – Что на тебя нашло, друг?
– Как Аня? – Небесов тряхнул головой, отгоняя от себя образ бледной, напуганной девушки, которая из последних сил пытается понять его, но с каждой секундой все больше и больше осознает тщетность своих попыток. Да, Егор, в этот раз ты уже можешь даже не надеяться на прощение.
-Тебя действительно это интересует?
Да, черт возьми, его действительно это интересует! И если бы не этот проклятый страх быть отвергнутым и преданным, он бы сейчас умолял бы Лесину простить его и забыть этот кошмарный, идиотский поступок. Но он-то знает, что Аня его не простит, поэтому... Егор потер виски и зажмурил глаза, пытаясь справится с подступающей болью. Хватит себя жалеть.
– Да, мне интересно знать, как она отреагировала на мой поступок.
– По-моему, она еще в университете дала тебе ясно понять, что не в восторге. – Артем вдохнул. – Скай, зачем все это?
– Какая разница?
– Какая разница? Ты еще спрашиваешь? Небесов, друзья для того и существуют, чтобы помогать. Я же видел ее вчера после вашей встречи. Да она сияла от счастья, черт побери! Не мог же ты так талантливо играть, что она не заметила ничего странного в твоем поведении?! Что тебе сегодня в голову взбрело?
Нет, вчера он был искренен, как никогда раньше. Знал, что будет сегодня и поэтому позволил себе немного счастья. Напоследок.
Аня назвала его сегодня трусом. Что ж, так оно и есть. И говорить, что для человека, у которого впервые столь сильные чувства, простительно отступить, значит солгать самому себе. Просто так будет проще в его ситуации. В его бредовой ситуации, которая уничтожила его надежду на любовь.
Господи, еще чуть-чуть и он разрыдается от умиления. Небесов, пора очнуться, ты же не верил раньше в любовь! Даже глядя на своих родителей, ты считал, что это обычное уважение и взаимное притяжение, а этот бред, который все называют любовью, просто не существует в природе! Да пусть будет проклят тот день, когда он познакомился с Аней! Зачем надо было переворачивать в нем все верх дном?!
– Бес, я не хочу эту тему обсуждать ни с кем. Так что давай ты не будешь пытаться разобраться в причинах моего идиотского поведения и отстанешь? – Егор не стал скрывать своего раздражения и сжал руки в кулаки, да так, что даже костяшки побелели.
– Знаешь что, ты так образом можешь разрушить мою веру в старину Ская, верного и хорошего друга, – нахохлившись, Бес пнул корку льда и мелкие осколки полетели вниз.
– Я давно уже этим занимаюсь, Артем. Очень давно. Просто это стало заметно только сейчас. – Егор развернулся и направился к выходу на чердак.
– Она ведь этого не заслужила, верно? – крикнул ему в спину Бес. – Ты бежишь не от нее, а от себя, я прав?
Скай повернулся и, внимательно посмотрев на друга, кивнул:
– Дело всегда было только во мне.
С этими словами он шагнул в полумрак чердака, понимая, что так ничего и не объяснил другу. Но главное, он еще сильнее запутал самого себя.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Порой человеку трудно признать и простить свои ошибки. Но еще трудней ему простить ошибки близких, особенно, если они причинили ему боль. Разумом я понимала, что должна была ожидать подобного от Егора и просто забыть о нем, поблагодарив о тех моментах, когда была счастлива, когда его поддержка согревала меня. Однако сердце активно выступало против этой благодарности и заставляло меня еще сильней злиться на его трусость. А в том, что он именно струсил, я уже не сомневалась.
Стоило так же признать, что в глубине души я хотела вернуть его. Наплевав на свою гордость, на свою чертову независимость, я хотела, чтобы Егор вернулся, и мы снова были с ним рядом. Это было для меня непростительно, но я ничего не могла поделать со своим желанием, в итоге, засунув его поглубже и, заперев за десятью замками, я постаралась больше не думать об этом и постараться как можно быстрее забыть, что ради одного человека я переступила через себя. Он этого не заслуживает.
Весь день я просидела у себя в комнате, читая книгу и слушая музыку. Одну и ту же песню, которая мастерски раздирала мне душу. Я случайно натолкнулась на нее в своей папке с музыкой и теперь вслушивалась в слова, словно черпая из них силы:
Every word you're saying is a lie
Run away my dear
But every sign will say your heart is dead
Bury all the memories
Cover them with dirt
Where's the love we once had
Our destiny's unsure
Why can't you see what we had
Let the fire burn the ice
Where's the love we once had
Is it all a lie?
Наверное, немного малодушно с моей стороны прятать свои чувства за песней, но я ничего не могла с собой поделать. Мелодия жила внутри меня, слова крутились в голове и спустя некоторое время я начала тихонько подпевать:
Closer to insanity
Buries me alive
Where's the life we once had
It cannot be denied
Why can't you see what we had?
Let the fire burn the ice
Where's the love we once had
Is it all a lie?
В дверь громко постучали, я осеклась и выключила музыку. Стоило только в комнате повиснуть тишине, как дверь приоткрылась, и заглянул Витя:
– Я не помешал? – осторожно поинтересовался он, нерешительно замерев в дверях.
– Нет, – пожала я плечами. – Что-то случилось?
– Ты целый день не выходишь из комнаты, мы с Никой подумали, что тебе будет проще, если мы поддержим тебя своим присутствием, – друг аккуратно присел на краешек кровати и внимательно посмотрел на меня.
– Вить, не надо искать у меня признаков истерики, – грустно улыбнулась я. – Я в порядке.
– Даже не думал, – усмехнулся Витя, а после привлек меня к себе и нежно обнял. – Знаешь иногда я поражаюсь тому, насколько ты сильная. Я бы, наверное, с ума сошел, если бы с Настей расстался.
– У вас совсем другие отношения, Вить, – чуть слышно всхлипнула я, перестав строить из себя сильную девочку. – Искренние, настоящие, не то, что у нас были...
– Кто тебе сказал, что у вас они были фальшивыми?
– Я не знаю. Наверное, мне просто легче так думать, чем признаться в том, что он струсил и сбежал. – Слезы струились по щекам, но я уже перестала их замечать. С Витей я всегда могла быть той, кем являюсь на самом деле, не стесняясь своих слабостей или недостатков. – Может быть, так проще смириться с тем, что мы теперь не вместе.
– Ему тоже тяжело, Ань. Бес сказал, что на Скае лица нет, и он очень переживает, как ты справляешься. Но все так же упорно продолжает молчать о том, что толкнуло его на этот поступок.
– Мне все равно, – вытерев слезы тыльной стороной ладони, я выпрямилась и положила на колени книгу. – И не надо ему ничего рассказывать обо мне. Его больше это не касается.
– Быть может, тебе стоит с ним попробовать поговорить еще раз?
– Зачем? – равнодушно откликнулась я, невидящими глазами смотрела на страницу, пытаясь разобрать хоть строчку. – Чтобы опять пережить это унижение? Он не хочет ничего объяснять, тем лучше. Я просто забуду весь этот абсурд, как страшный сон и буду жить дальше.
– Ань, ты не считаешь, что тебе лучше вернуться домой? – Витя задал этот вопрос тихо, но каждое слово отдалось гулким эхом в моей голове.
– Ты с ума сошел?
– Ань, подожди, дай мне сказать, – заставил меня замолчать друг. – Я не утверждаю, что тебе здесь нечего делать и, тем более, не выгоняю тебя. Но посуди сама – ты с самого начала не хотела сюда ехать, а затем твоя жизнь медленно полетела в тартарары. Если ты останешься здесь, то все будет напоминать тебе о случившемся. Я понимаю, что это не первый раз, когда ты кого-нибудь полюбишь, но не стоит ли признать, что ты потерпела поражение? Не будет ли правильным вернуться домой, к прошлой, спокойной жизни?
От возмущения я вскочила на ноги:
– Я не хочу бежать от проблем, Витя! Я не прячусь от них, я всегда стараюсь их решить! Тем более, тебе стоит вспомнить, что это ты уговаривал меня поехать сюда, ты умолял дать нам двоим шанс заниматься любимым делом. Ведь приехали сюда осуществить нашу мечту, Витя!
– Нет, – грустно покачал головой друг. – Студия никогда не была нашей мечтой, ты только поддерживала меня, и я очень благодарен тебе за это, но... Аня, пойми, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты смогла, наконец, вернуться к нормальной жизни!
– У меня нормальная жизнь!
– Нет, Аня, у тебя чужая жизнь! Неужели ты не видишь, что все, что ты делаешь – желания других?
– Не неси чушь, Витя! Я никогда не ходила у кого-то на поводу!
– Никогда? – тихо переспросил друг.
Я промолчала, отвернувшись к окну. Он подошел ко мне, обнял и негромко заговорил:
-Я рад, что ты не хочешь отступать, что хочешь жить и наслаждаться жизнью. Но прошу тебя, очень прошу, не стремись кому-то что-то доказать. Обычно, это приводит к непоправимым ошибкам.
– Я не понимаю, к чему этот разговор, Вить, – я косо посмотрела на друга, поджав губы.
– К тому, чтобы ты определилась, чего ты хочешь от самой себя, от своей жизни и от своего окружения. Ты умная девочка, должна понять, – Виталий улыбнулся и, поцеловав мою макушку, вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Я прижалась лбом к прохладному стеклу и закрыла глаза. Если бы я знала, чего хочу, мне было бы намного проще справится со всеми этими проблемами, что окружили меня плотной толпой и не дают вдохнуть полной грудью.
Я распахнула дверь на балкон и вышла за пределы комнаты, тут же поежившись от холодного порыва ветра и миллиона мелких снежинок, полетевших мне в лицо. Взгляд прошелся по светящимся окнам многоэтажек, а затем опустился вниз, во двор. Я пораженно замерла, не сводя глаз с черного внедорожника с выключенными фарами, который стоял чуть дальше моего подъезда. Что ты здесь делаешь, Егор? Зачем мучаешь и себя, и меня?
Так мы простояли несколько минут, и мне все это время казалось, что я чувствую на себе взгляд серых глаз.
Мотор автомобиля негромко заурчал, и джип покатился со двора, на повороте мигнув габаритами. Пустота в груди расширилась, и я изо всех сил попыталась унять дрожь, которая прошлась по моей коже, как предвестник боли. От понимания того, что и Егору так же больно, как мне, на глаза навернулись слезы, которые я тут же зло смахнула ладонью. Хватит. Не в первый раз отказываться от любви, как-нибудь переживу.
Однако моя решительность сильно поколебалась утром следующего дня, когда я собиралась в университет. Мне не хотелось встречаться с Егором, но я прекрасно знала, что это неизбежно – рано или поздно он придет в наш корпус, да хотя бы к тому же Бесу. Ника, полностью разделявшая мои подозрения, предложила Небесова закопать где-нибудь в лесу, чтобы он больше никогда не появлялся в поле моего зрения. Я лишь слабо улыбнулась и подруга не стала больше шутить на эту тему. Просто пообещала быть рядом и в случае чего поддержать.
Когда мы ехали в университет, в недрах моей сумке зазвенел телефон. Звонившим оказался Михаил, и я поспешно взяла трубку:
– Да, Миш?
– Привет, Анют. Ты еще не на парах?
– Нет, только еду. Что-то случилось?
– Можно и так сказать. Ты после занятий что делаешь?
Я на мгновение задумалась, пытаясь вспомнить, есть ли у меня какие-то планы:
– Вроде, ничего, я свободна.
– Тогда я заеду за тобой, и мы поедем гулять, хорошо?
– Миш, мне сейчас как-то не до веселья... – я поймала удивленный взгляд Доминики и недоумевающе пожала плечами.
-Я знаю, что ты рассталась с Егором. Слухи в нашем городе распространяются быстро, Аня, особенно о таких людях, как сын мэра. Именно поэтому я хочу, чтобы мы встретились.
Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы Миша не задумал начать со мной отношения! Вот только этого мне для полного набора проблем не хватает...
– Лесина Анна Батьковна, ты чего молчишь? – нетерпеливо протянул Миша. – Я что-то не так сказал?
– Да нет, просто... – я опять замолчала, уставившись в окно, за которым быстро проносились улицы сонного города. – Мы ведь друзья?
Ответом мне стал веселый раскатистый смех парня:
– Не думай, что я пытаюсь тебя охмурить, моя дорогая. Мы просто прогуляемся и я познакомлю тебя кое с кем... Во сколько занятия заканчиваются?
Облегченно выдохнув, я полезла в сумку смотреть расписание. Из-за постоянных семинаров и научных конференций, которые обычно проводились в нашем университете, наше расписание постоянно менялось, и выучить его было нереально. Найдя на листке нужную строку, я ответила парню:
– В половину второго я буду уже свободна. Правда, мне еще в студенческую библиотеку надо будет заглянуть, взять материал для реферата...
– Номер аудитории? – деловито поинтересовался Миша.
– Триста пятая.
– Там и встретимся, – подвел итог парень. – И еще – выше нос, Анют.
С этими словами он отсоединился, оставив меня в некотором недоумении, которое тут же сменилось чувством глубокой радости: я не хотела терять Мишу как друга, особенно сейчас. Он не будет надоедать вопросами насчет Егора, не станет лезть в наши отношения, точнее их отсутствие, и не будет пытаться как-то свести нас вместе, чтобы мы поговорили и все выяснили, в отличие от Ники и Вити. Мне вспомнился случайно подслушанный сегодня утром разговор этой парочки, когда я на мгновение замешкалась на пороге кухни, услышав запретное со вчерашнего вечера имя 'Егор'.
