Текст книги "Законы (не)каменных сердец (СИ)"

Автор книги: Анастасия Акулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Помотав головой в попытке отогнать от себя навязчивое зрелище, снова взмахнула могучими золотыми крыльями и понеслась дальше. Зоркие орлиные очи углядывали каждую мелочь: деревья-исполины, диковинные цветы, юрких зверей (некоторые из них были весьма необычны). “Сокровище кунсткамеры” – так про себя она назвала парочку трёхголовых тварей, замеченных ею в чащобах. Чего стоили одни только кентавры! Лимит удивления вновь был почти исчерпан, поэтому Ксюшу распирало банальное любопытство, когда она задумала рассмотреть поближе молодого кентавра, слегка отбившегося от охотящихся сородичей. Приблизилась, как ей казалось, бесшумно, почти заглушив шум крыльев, но, как оказалось, затея была неудачной. Совсем неудачной...

Лишь вдруг обретённая быстрая реакция спасла от звонкой стрелы, заставив уйти в пике.

– Ай! – воскликнула девушка, кубарем покатившись по земле. Пёрышки полюбившихся уже крыльев теперь агрессивно топорщились, а в прекрасных золотых волосах застряли травинки.

– Впредь не советую подкрадываться к кентавру со спины, прекрасная дева. – слегка наклонив красивую темноволосую голову, коварно улыбнулся стрелок. – Наши стрелы не знают поражений, а их яд мучителен даже для бессмертных.

Неуклюже встав на ноги, круто развернулась, и собиралась было высказать всё, что думает о диких привычках и парнокопытных полумужчинах в частности, но замерла в благоговейном ужасе, разглядывая существо, словно сошедшее со страниц мифов. Конечно, она уже всякого повидала, но кентавры в этом перечне занимали особое место.

Внимательно, на грани приличий разглядывая красивый мужской торс, переходящий в самый что ни на есть конский круп, девушка окончательно убедилась в том, что попала не просто в какой-то странный фентези-мир, не просто “куда-то”, нееет...

“Мифы?! Те самые, древнегреческие? Чёрт! Лучше б в задницу бегемота” – паниковала она, непроизвольно пожирая глазами несчастного кентавра.

Впрочем, несчастным он не выглядел от слова совсем. Скорее, заинтересованным.

– Нравлюсь? – красуясь и гарцуя, сверкнул грозными очами.

– Очень! – язвительно фыркнула девушка, но, заметив, что кентавр, кажется, принял её замечание всерьёз, распахнула крылья и улетела от греха подальше.

Незнамо сколько летела над лесами, небольшими горами, крышами домов, прекрасными садами. Люди, что попадались по пути, отличались от сверхъестественных существ лишь более невзрачной, обыкновенной внешностью, но были так же беззаботны и веселы.

“Люди Золотого века не знали ни бед, ни войны, ни зимы, ни горя, ни голода. Они проживали короткую беззаботную жизнь, как мотыльки, почти равные богам”. – Вдруг вспомнились ей строчки из самого начала той книги мифов, которую она давече читала.

“Неужели такое и впрямь возможно? Неужели для человека, вечно чего-то жаждущего, впрямь возможен он, этот Золотой век? Или люди здесь ещё не стали людьми? Ещё не ожесточились против всего и вся, в том числе против друг друга, ещё не стали зверями, борющимися за выживание?”

Кроме того, девушка вспомнила, что Золотой век закончился после Титаномахии – войны с титанами. Значит, её ещё не было? Но кого же тогда сёстры назвали “отрыжкой Хаоса”? Кроноса? Или Зевс уже пришел к власти, но пока ещё собирает сторонников?

“Или я опять забыла что-то из этих дурацких мифов” – про себя добавила Ксюша.

В конце концов она устала настолько, что в голове не осталось ни одной мысли, хотелось только одного – лечь и уснуть. К тому же, явно приближалась ночь.

Как назло, неподалёку от ловящего последние лучи заката озера мягкая трава так и пела ей колыбельные тонкими ароматами полевых цветов, зовя в свои объятия. Девушка не выдержала и, найдя особо приятное местечко, удобно разлеглась, сонно глядя в наливающееся тёмной синевой небо. И тут же вновь широко распахнула глаза, потрясённо приподнявшись на локтях. Следуя за меркнущими лучами солнца, прямо по небу и перистым облакам уверенно шла темноволосая женщина в длинном чёрном платье, усыпанном плеядами звёзд, и несла за собою тьму.

– Никта?.. – одними губами прошептала девушка всплывшее из глубин памяти имя.

На мгновение показалось, что древняя богиня, дочь самого первозданного Хаоса, взглянула ей прямо в глаза с неизмеримой высоты, отчего душа прямо ушла в пятки.

Гордая голова девушки сама собой склонилась в приветственном кивке. Стоило только поднять голову, как богини и след простыл, а мир окончательно и бесповоротно поглотила непроглядная мгла. Мгла, которую лишь слегка разгонял серебряный свет Селены – бледной, грустной, но оттого не менее прекрасной девушки, вокруг которой завели хороводы атлантовы дочери – звёзды.

Сквозь слипающиеся веки чудилась чья-то неясная тень в неизмеримой вышине, чей-то внимательный, всевидящий взгляд… чья-то улыбка, которой в ответ волей-неволей улыбалась душа. Под этим взглядом ушёл страх, ушли тревоги, недоумение, оставив лишь азартное тёплое пламя и совершенно нелогичную радость, будто этот кто-то был знакомым и долгожданным… Но сколько бы ни вглядывалась в наступившую мглу – никого не увидела больше.

Вновь улегшись на траву и рассыпав вокруг ореол чудных золотых волос, Ксюша не моргая смотрела на танец звёзд, вслушиваясь в едва уловимое дыхание земли. Да, земля дышала, земля грела, и даже (это, верно, почудилось?..) в какой-то момент ласково ей прошептала:

– Спи спокойно, дитя Железного века…

Она и впрямь уснула как младенец, по-прежнему ощущая чей-то взгляд с непостижимой высоты.

С Эос-зари начинается день,

Гелиос в колеснице весь мир объезжает…

Потом опускается медленно тень,

И Никты-богини пора наступает.

Хороводы заводят тут девы-плеяды

Вокруг серебристой прекрасной Селены,

Бросают на нас равнодушные взгляды,

Зная все тайны веков и Вселенной…

А им улыбаются тихо нереиды,

По волнам скользя, ловя тёплый Зефир.

Крадутся по миру исчадья аида,

И спит в чудных снах новорожденный мир.

Не пляшут уж всюду уставшие нимфы,

Дриады в «домах» затаились своих…

Какие живые вы, древние мифы! –

Не выскажет слово, не вымолвит стих.

…

Примечания:

Многие знают Медузу Горгону как чудовище со змеями вместо волос и взглядом, обращающим в камень, но есть и сказания, повествующие о прошлом, где она была прекрасной титанидой. На них я и ссылаюсь. У Я. Э. Голосовкера есть замечательная книга “Сказания о титанах”, из нее я в своё время и узнала о происхождении Горгоны. Если кому интересно, вот эта глава: http://monsalvatworld.narod.ru/frsuperrealis/statiisuperrealis/medusagorg/medusagolosovker.htm

Существа из мифов, упомянутые в главе:

1) Медуза, Сфено и Евриала – сестры-титаниды, позже превращенные в чудовищ и названные Горгонами.

2) Пемфредо, Энио и Дино – сестры Горгон, похожие на лебедей, тоже позже превращенные в чудовищ и названные Граийами.

3) Эмпус – кровожадное привидение

4) Керы – беды.

5) Никта (Нюкта) – дочь Хаоса, богиня ночи.

6) Селена – богиня Луны (позже ставшая одним из воплощений Артемиды).

7) Хаос – бесформенность, начало всего сущего.

8) Нереиды – водные девушки

9) Нимфы – вечно юные прекрасные девушки, божества природы

10) Кентавры – полулюди-полукони.

11) Эрос (Эрот, Амур) – бог любви. По одной версии – один из первых божеств, сын Хаоса, по другой – сын Афродиты (у меня тут будут обе одновременно). Олицетворение мироуправляющего чувства, порабощающего богов и людей.

…

Пребывая в состоянии глубокого сна девушка едва почувствовала чье-то легкое прикосновение, нарушевшее ее покой.Лениво приоткрыв сонные глаза,она увидела размытую фигуру, склонившуюся прямо над ней. Перепугавшись вусмерть, девушка отпрянула, поцарапав локти и разглядывая... нечто. А нечто оказалось очень даже милым. Такой плюшевой оранжевой шерстки девушка ещё не видела, а огромные фиолетовые глаза с длинными золотыми ресницами смотрели на неё с немой мольбой. Ещё привлекли внимание красивые золотые крылья, с которых как при фейрверке сыпались искры. Вот только край верхнего крыла был вывернут под неестественным углом и кровоточил, заливая густой алой жидкостью перья и траву.

Ксюшу пронзила жалость к этому милому существу.

– Как тебя так угораздило? – девушка осторожно подползла поближе, дабы рассмотреть кровоточащую рану. Казалось, забавному существу с каждой минутой становилось всё хуже, лапки предательски подкашивались, маленькое тело шаталось из стороны в сторону, и силы явно покидали пушистика.

“Что, теперь каждое утро будет начинаться со всякой ненормальщины?” – мысленно простонала девушка.

В таких ситуациях она всегда терялась, чувствуя себя совершенно бесполезной. Единственное, что могла – позвать на помощь, но кого?..

“Надо вернуться к сёстрам, может, они знают” – почему-то подумала она.

– Не бойся, малыш, сейчас мы найдём подмогу. – прижав ранку каким-то похожим на подорожник листочком, пообещала она, и, подхватив златокрылое животное, понеслась обратно, к морю.

На сей раз море было спокойно. Не буйствовали в веселье нереиды, не летали рядом молниеокие сестры. Даже ветер не пролетал рядом... И только тяжёлый на подъем, но прекрасный зверёк жалобно попискивал на руках.

Бесплодно покружив над морем, Ксюша устало села на берег так, чтобы мягкий пенный прибой ласкал ступни.

Зверёк уже скулил от боли, и в огромных глазах его виднелись... слезы. Совсем человеческие.

От этого зрелища сердце перевернулось в груди. Ксюша была на личном опыте знакома с различными проявлениями физического насилия, а потому не выносила вида страданий.

– Как же помочь тебе, малыш... – тихо прошептала она. – Кого позвать и как? Что предложить взамен? Хоть к морю взывай... Впрочем, здесь ведь всё живое... Поможешь, море, новоявленной титаниде? Буду должна.

Ответом была лишь тишина.

“Н-да. Кажется, даже в мифах я – тот самый герой, которому вечно не везёт” – вздохнула Ксюша, прижимая ранку зверька.

Внезапно море забурлило, как будто с самого дна его началось извержение вулкана. Поднялся ветер, вздыбилась волны, как буйные кони... Кони?!

Удивлённо округлив глаза и кое-как поднявшись на ноги, девушка со смесью ужаса и волнения наблюдала за тем, как прямо на неё несутся чудовищных размеров кони, сотканные из морской воды и впряженные в золотую колесницу. Они громко, раскатисто ржали и быстро везли того, кто твердой рукой их вёл. Одной рукой, так как вторая была занята великолепным трезубцем, который, кажется, вовсе не мог бы существовать отдельно. Седые волосы с вкраплениями зелёных, как морские водоросли, прядей и небольшая борода развевались по ветру, но в целом незнакомец, в одно мгновение оказавшийся рядом, казался необычным, но очень красивым гордым мужчиной лет тридцати. И всё же Ксюша непроизвольно поёжилась под взглядом этих грозных глаз – очень уж хищным, плотоядным, липким показался взгляд.

“Что это я, в самом деле? Мы не хуже смотреть умеем” – нечто вновь взыграло внутри, заставив гордо распрямить плечи. Взметнулись крылья, сверкнули молнии в титановых очах.

На незнакомца это не произвело должного эффекта – только двусмысленно ухмыльнулся.

– Сам бог моря откликнулся на твой зов, титанида. О чём ты хотела попросить? – снисходительно произнёс он голосом, одновременно напоминающим звуки шторма и спокойную песню волн. Ноты перекатывались, как пенный прибой.

Слушать бы и слушать такой чудесный голос, но нечто отчаянно забилось в груди, словно разъярённая птица в клетке: “Да какие вы, олимпийцы, боги?! Ничтожества, предатели, лгуны! У нас ещё будет битва, и мы победим!”

Вовремя задушила чужеродную мысль, снова мазнув взглядом истекающего кровью зверя.

– Хочу ему помочь.

Посейдон равнодушно взглянул на распростёртое тельце и вопросительно выгнул бровь, жадно рассматривая фигуру девушки.

– Своих не бросите в беде, да? Однажды это дорого вам обойдётся, братья титаны... Чем отплатишь?

Заслушавшись музыкальным голосом бога, Ксюша не уловила в его тоне никакого намёка.

– Пока нечем. – стараясь придать уверенности голосу, ответила она. – неужто вы, Крониды, столь корыстны, что способны оказать помощь лишь за плату?

Тот вдруг весело расхохотался, и смех этот был уже не так мелодичен, как голос – скорее, напоминал хохот карикатурного злодея.

– Ох, насмешила, – наконец ответил он. – Сколько праведного гнева! Как будто и не идёт война Сильны вы, братья-титаны, но просты как палка со своей адамантовой правдой. Впрочем, бескорыстными вас тоже не назовёшь. Хорошо, красавица, возьму с тебя долг позже, когда “корыстные Крониды” окончательно завладеют миром.

Вздыбились морские кони, и нахлынувшая волна целиком поглотила тельце раненного зверька. Уже через секунду пугающего бога морей и след простыл, а раны златокрылого существа исчезли, как не бывало.

– Ух, ну и кони! – не выдержав, восхитились Ксюша, не в силах изгнать из головы образы морских красавцев-исполинов.

“А какой мужчина!” – так и хотелось добавить, но нечто внутри отчаянно воспротивилось этой мысли, заставив передёрнуться от отвращения.

“Интересно, во что я в очередной раз вляпалась?..” – а это уже была исключительно ей самой принадлежавшая мысль.

Бодро вспорхнувшее существо ударило волной холодного воздуха, как бы призывая очнуться, а потом вдруг ловким манёвром подлетело совсем близко, сцепив зубастые челюсти на подоле её туники.

– Эй, ты чего? – отпрянула бы от неожиданности, но зверёк упрямо потянул куда-то в сторону.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, малыш?

Существо утвердительно закивало, и, отпустив её тунику, взмахнуло золотыми крыльями.

Любопытство и нежелание оставаться в одиночестве всего миг боролись со здравым смыслом и победили в неравной борьбе, посему Ксюша все же полетела вслед за странным, но бесконечно милым созданием.

Летели они достаточно долго, но Ксюша этого почти не замечала, стараясь запомнить дорогу обратно.

– Ты что, хочешь, чтобы я полетела в пещеру? – слегка скривилась девушка, увидев грот на маленьком островке.

Существо что-то невнятно прошипело и умоляюще похлопало длиннющими золотыми ресничками.

– Ладно, чудо-юдо... Веди.

“А вдруг там чудовища? – вновь зашевелился здравый смысл. – Кажется, в чёртовых мифах они в таких вот пещерах и обитали...”

И сам скалистый островок, со всех сторон обтачиваемый волнами, и пещера выглядели мрачновато, как готический замок. Но всё же любопытство оказалось сильнее.

Как ни странно, внутри пещеры совсем темно не было. Отыскав глазами источник света, Ксюша удивлённо склонила голову на бок, рассматривая нечто вроде... лучины.

– Радуйссся, молниеокая. – эхом разнеслось по полутёмной пещере, раздеваясь одновременно отовсюду.

Лишь от неожиданности Ксюше удалось проглотить испуганный вскрик. Особенно когда зоркие глаза углядели огромный змеиный хвост.

– Ты кто?!

– Не бойссся, ссссесстра-титанида... – мягкий свистящий шепот гипнотизировал.

Из тьмы вдруг выплыло красивое, но очень бледное лицо девушки, очертания женской фигуры... переходящей в длинный змеиный хвост.

Ксюша отшатнулась, краем сознания с ужасом отметив, что лицо и волосы незнакомки просто поразительно похожи на ее собственные... то есть тела, в которое она попала.

Только таких эффектных сестричек ей не хватало!

– Ты... титанида? – не найдя других слов, как можно более ровным тоном пробормотала девушка. – Я думала...

– Что все титаны новых поколений прекрасны? – закончила за неё женщина-змея. – Да... ещё недавно я была такой. Такой, как ты. Но олимпийцы превратили меня в чудовище... Забрали мои ноги и белый свет, обрекли на существование в вечном мраке...

Девушка сглотнула, заметив блеснувшие клыки и сдвоенный язык.

“Брррр!..” – передёрнуло.

Ей даже представить было сложно, за что боги могли так наказать.

– Но ведь олимпийцы ещё не победили?..

– Это вопроссс времени... – пожала плечами, отползая в угол, чтобы не пугать. – Крон заточен, сссопротивляющщщихсся почти не осссталоссь. Вассс, сссесстер Граий и Горгон, это пока не коснулоссь, потому что мудрый старик Океан пока удерживает вашшших родителей от вссступления в уже бесссссмыссссленный бой. Пока. Но не будем об этом... Я должна поблагодарить тебя. Дочь сссказала, шшшто ты ссспассла ей жизнь.

– Дочь?.. я не... – недоумённо нахмурились девушка, но, осознав, перевела удивлённый взгляд на мирно порхающего рядом, аки бабочка, златокрылого “пушистика”.

– Да. Моя любимая дочь, Химера. – женщина улыбнулась, что в ее исполнении выглядело жутковато. – А я... Ссс тех пор, как ссстала такой, люди и боги прозвали меня Змеедевой.

Так себе, конечно, имечко.

Почувствовав себя немного увереннее, девушка выпрямилась и сложила крылья. Это странно, но она больше не боялась Змеедевы.

– Мне нечем пока отблагодарить тебя... кроме сссовета. – продолжала женщина. – Осстерегайссся Кронидов. Они ссстали невероятно сссильны и не знают жалосссти к врагам. Такую красссавицу, как ты, после войны не оссставят в покое. И вот мой сссовет: подчинись, иначе тебя ждёт такая же учасссть, какая поссстигла меня. Я знаю титановую гордосссть, но... Невыноссимо нам, вольным, так жить. Сссущщщесствовать.

Такой неподдельной горечи, такого надрывного душевного крика были преисполнены эти слова, что у Ксюши всё внутри перевернулось.

– Как же это случилось?..

Вздохнув, Ехидна пронзила ее взглядом невыносимо зелёных глаз с острыми зрачками.

– Уверена, что хочешь знать?..

Нечто внутри Ксюши испуганно заворочалось, но всё же девушка кивнула.

– Я была юна и красссива... Нассстолько, шшшто всссе звери и птицы, каждая травинка была подвлассстна мне здесссь. Иду, бывало, полями, а ссследом звери ссскользят межшшш высссокиххх трав неслышшшной ссстопой и тьмы птиц плывут по небу. Не рычат, не ревут звери, не звенят, не щщщебечут, не клекчут птицы: беззвучно шшшествие. Даже цветы и те сссами выбегали ссс корнем из почвы навссстречу мне, Владычице змей, и, приникая благоухххханным дыххханием, оплетали голени, плечи и грудь. Одетая цветами, возвращщщаласссь я к себе в ущщщелье, а надо мной –

пернатые ссстаи и дыххххание всего живого. Как прекрасссен тогда был этот маленький оссстров! Сссколько в нём было жизни, сссвета, гармонии! Неизмеримо больше, чем в Элизиуме, сссозданном Кроном... Больше, чем даже на проклятом Олимпе. И я царила здесь! Жила! Цвела! Пока здесссь не появился Зевссс.

О, мужчины! Этот так и лучилссся ссамоуверенноссстью, сссамодовольством. И взгляд такой... Будто я должна была радоссстно пасссть к его ногам по единому зову. Как только Амалфея прокормила такое нечто? Но не мне, Владычице, было боятьссся. Тогда я чувссствовала себя всесссильной, и только поссмеяласссь над Зевсссом. Он ушёл ни с чем.

Может, и забыли бы про меня Крониды, но Гера бояласссь. Бояласссь, что я отберу ее власссть и муженька. Ха, есссли бы только хотела! Отобрала бы. Но оно мне и даром не нужно было. А она поссслала ссслугу... убить меня.

Я любоваласссь им. Аргусссом. Золотыми его звёздными очами. О, все титаны любовалисссь! Забыв, шшшто он предатель, ссслужащий врагам. Его чудные глаза, расссыпаные по ночному небу, тогда ещщще живые, были ссспосссобны зассставить кого угодно забыть обо всссем. И я забывала, потому шшшто сссмотрел он на меня. Так ласссково, шшшто я даже мечтала увидеть эти глаза вблизи, шшшто однажды он не выдержит и придёт ко мне...

В ту ночь, когда он впервые пришшшёл, я дремала на поссстели, уссстланой цветами. В пещщщеру вдруг проник яркий сссвет, и я даже сссначала иссспугаласссь, а потом увидела и узнала... их. Звёзды. Аргуссса.

Он пел песссни, извессстные только Плеядам, и голоссс у него был такой... Такой! Непохххожий ни на шшшто, ссслышанное мною. Голоссс ночных лучей... Я готова была ссслушшшать его вечно:

– Я к тебе спустился, Чудодева. Я мерцал тебе над хребтами гор,

разостлал для тебя звездный покров над лесами, чтоб одеть им тебя, титанида; я стоял пред тобой в лучах на холме над долиной, пел песню небес для тебя и для мира перед пещерой. Титанида, Аргус с тобою.

Я поверила. Невозможно было не верить ему. И он приххходил ко мне каждую ночь, пел песссни, разговаривал ссссо мной, а я показывала ему сссвои цветы и птиц, зверей, рассказывала иссстории, поведанные мне змеями... И чувссствовала сссебя такой сщщщастливой! Юная, глупая... Откуда мне было знать, шшшто это всё лишшшь для того, шшштобы усссыпить мою бдительность и сссилу?

Однажды я ссснова зассснула при нём – не бояласссь, доверяла. А утром проссснуласссь в пещщщере над тартаром, той сссамой, после ночи в которой всссякий превращщщаетссся в чудовищщще. Аргуссс перенёссс меня по приказу Геры. И даже мать-Гея не сссмогла мне помочь, вернуть ноги...

Потом я вернуласссь домой, но, как видишшшь, даже оссстров мой они превратили в мрачный сссерый камень. Лишшшь море теперь напоминает о былом... Поделом бессспечной!

Ксюша слушала, едва не приоткрыв рот. Всё это звучало слишком уж реалистично даже для этого странного мира, но с другой стороны... Особо сентиментальной она никогда не была, но это!..

– Это ужасно...

Но не успела девушка более проронить ни звука, как округу потряс яростный клич. Химера вдруг перестала порхать бабочкой, озарилась, обнажила клыки... которые выросли в саблю длиной, а шерсть стала твёрдой, как камень. Померкли золотые ресницы, а в глазах застыла животная ярость.

В следующую секунду произошло сразу три вещи: В пещеру со свистом влетело копьё, пущенное чьей-то умелой, нечеловечески сильной безжалостной рукой, пронзившее Химеру насквозь так, что на землю она упала уже мёртвой; в Змеедеву, закричавшую от страшного горя, вонзилось сразу несколько стрел, и в пещеру вихрем влетели две златокрылого девы, чьи глаза метали молнии.

– Сестра!..

– Мы нашли тебя!.. весь день искали... А потом нереиды рассказали, что видели тебя с этим чудищем, Химерой!

– Как эти людоеды умудрились схватить тебя? Хотели отобрать силу?

– Умри, кольценогое хаосово отродье!!! – с этим криком Сфено обрушила на Ехидну целый валун, отчего пещера содрогнулась.

– Нет!!! Не надо!!! – с непонятным себе самой отчаянием воскликнула Ксюша, но было поздно.

– Вы заплатите! Клянусссь Ссстикссом и ссамим Хаосссом! – взревела Ехидна. – Вы охотилисссь за моей дочерью, вы убили её, моё дитя... Взываю к матери-земле!

Химера, в отличие от матери, не была бессмертной.

Пролилась титанова кровь, пролитая титанами...

Не это ли предвещало исход?..

…

Примечания:

1) Стикс – подземная река в царстве мёртвых, которой клялись боги. Эта клятва считалась нерушимой.

2) Чудодева (Змеедева) Ехидна – красавица-царица змей, превращённая в чудовище.

3) Химера – дочь Ехидны. По одной версии, прекрасное существо, забранное богами на Олимп, по другой версии – чудовище.

4) Зефир – тёплый, ласковый западный ветер.

====== Часть 2 ======

Обида! Обида!

Мы – первые боги,

Мы – древние дети

Праматери-Геи,-

Великой Земли!

Изменою братьев,

Богов Олимпийцев,

Низринуты в Тартар,

Отвыкли от солнца,

Оглохли, ослепли

Во мраке подземном,

Но все еще помним

И любим лазурь.

Обуглены крылья,

И ног змеевидных

Раздавлены кольца,

Тройными цепями

Обвиты тела,-

Но все еще дышим,

И наше дыханье

Колеблет громаду

Дымящейся Этны,

И землю, и небо,

И храмы богов.

А боги смеются,

Высоко над нами,

И люди страдают,

И время летит.

Но здесь мы не дремлем:

Мы мщенье готовим,

И землю копаем,

И гложем, и роем

Когтями, зубами,

И нет нам покоя,

И смерти нам нет.

Источим, пророем

Глубокие корни

Хребтов неподвижных

И вырвемся к солнцу,-

И боги воскликнут,

Бледнея, как воры:

“Титаны! Титаны!”

И выронят кубки,

И будет ужасней

Громов Олимпийских,

И землю разрушит

И небо – наш смех.

Автор: Д. С. Мережковский.

От пережитого страха Ксюшу потряхивало даже спустя полчаса – именно столько им потребовалось, чтобы вернуться к морю. Во время пути сёстры, как ни странно, молчали и хмурились, думая о чём-то своём. Сама же девушка не в силах была вымолвить и слова, даже если бы хотела: она впервые видела смерть так близко. Столько крови… И ведь непонятно.

– Почему? – наконец спросила она, когда все три златокрылые титаниды приземлились на мягкий теплый песок. – Зачем вы их убили? И… как вы меня нашли?

– Сегодня мы охотились, когда нас вдруг догнал Зефир. – нахмурившись и невидяще глядя куд-то вдаль, произнесла Сфено, и в голосе её звучали стальные нотки. – Он сказал, что вчера ночью случайно услышал, будто Змеедева Ехидна нашла способ вернуть себе истинный облик. Мы сначала обрадовались: она ведь титанида, причём очень могущественная. Была. Но когда Зефир объяснил, каким образом она хочет достичь своей цели, мы испугались и помчались искать её пещеру. А она, хитрая тварь, всеми силами пыталась нас остановить и запутать. Столько крылатых ящериц мы ещё не видели.

– Оказывается, Ехидна обратилась к Гекате, богине колдовства. – продолжала Евриала. – Помнишь, мы однажды видели её ночью? Да-да, та трёхтелая пигалица. Какой-то очень глупый смертный тогда призвал её… Так вот, Геката в ответ на просьбу Ехидны пообещала ей, что вернёт прежний облик, но для этого потребуется сила юной, прекрасной собою и, главное, равной по силе самой Ехидне титаниды. Она, естественно, сразу продумала про нас, Горгон и Граий, а ты – самая сильная из нас. Вот она и придумала план: заманить тебя в пещеру, надавив на жалость, и, усыпив бдительность, убить. Слава первородному Хаосу, мы успели раньше этой кольценогой твари, чтоб она там в царстве мертвых своим же ядом подавилась.

Подобному Ксюша не сильно удивилась – в её жизни случались и более болезненные надругательства над благими намерениями. Вот только смертью это не грозило, в отличие от нынешнего случая. Ей оставалось лишь бранить саму себя: ну какой надо быть дурой, чтобы сунуться в пещеру вслед за непонятно кем? Да ещё и ради непонятно кого заключать какие-то сделки, пусть и почти невольно?

Как бы то ни было, к искренне обеспокоенным сёстрам Ксюша прониклась большой благодарностью, в то время как нечто внутри неё при взгляде на них и вовсе излучало тёплый солнечный свет.

– Спасибо, родные. – повинуясь этому чувству, Ксюша обняла титанид и руками, и крыльями. Те были совсем не против и с улыбками ответили тем же.

– Клянусь Стиксом, мы всегда защитим тебя, сестричка. Ведь и ты не раз нас спасала. – растрогано прошептала Сфено. – Мы же сёстры и титаниды. Нам всё по плечу.

– Прекрати разбрасываться священными клятвами, словно мусором. – упрекнула Евриала, отстраняясь. – Хоть один раз нарушишь такую – и….

– Эту клятву я точно не нарушу. – задорно улыбнулась рыжая.

…

Так прошло два месяца. Время летело незаметно, неощутимо, неосязаемо в этом странном мире. Или, может, виноват был не мир, а счастье и восторг первооткрывателя, наполнившие душу Ксюши до краёв? Ведь она всем своим много испытавшим, но юным сердцем вскоре влюбилась в то, что её окружало: в необычайной красоты растения, леса, травы, натуральную, заботливо приготовленную еду, в маленькие симпатичные домики и поселения, в замечательный тёплый климат средиземноморья, во вкус оливок и винограда, в солёный запах моря, игры сладкого ветра… в чудеса, кои случались тут на каждом шагу, кои здесь можно было обнаружить за каждым поворотом или кустом, под каждым листиком или капелькой. А главное, полюбила тех, кто её окружал: заботливых взамболошных сестёр, весёлых нейрид, неугомонных нимф, пугливых дриад и новообретённых родителей.

Когда сёстры предложили заглянуть к ним в гости, Ксюша, разумеется, и не думала отказываться, не предполагая, что для этого им придётся спуститься на самое дно моря. При том, что дышать под водой у неё теперь получалось безо всяких усилий, это не представляло трудности, однако они плыли так долго, что девушка успела порядком устать, тем более что эмоции от всего увиденного переполняли её. Чем ниже спускались, тем больше вокруг появлялось потрясающих чудовищ, при виде которых Ксюша не кричала разве что оттого, что немел язык, и тем темнее становилось, но глаза морской титаниды видели во тьме не хуже, чем днём, а чудовища обходили их стороной. Ведь Горгоны были дочерями морского старца Форкия и самой Кето – пучины, дочери Окена.

Отец старцем на вид вовсе не был, выглядел как сильный коренастый мужчина лет сорока, а мама, Кето, глубиной и первозданной древностью взгляда напомнила Ксюше Никту, и это ей явно досталось от отца-Океана, знакомство с которым потрясло девушку: ноги так и подгибались при виде него, как бы вынуждая упасть на колени – такое величие излучал этот древний могучий старец. Казалось, он знает всё, видит всё и способен на всё. Правда, ничего не сказал ей, только посмотрел особенно пристально, отчего душа мгновенно ушла в пятки, но Ксюша была уверена – он знает. Знает, кто она на самом деле и откуда. Даже испугалась, что расскажет новоприобретённым сёстрам и родителям, но пронесло.

«Почему?» – удивилась она, но спрашивать, конечно, не стала.

Ксюша понимала, что всё это принадлежит не ей, но каждый раз без труда отбрасывала от себя эти мысли куда-то на задворки сознания, потому что ей совершенно не хотелось обратно: в мир, где за каждый кусок приходится дорого платить, где вся жизнь стала сплошной погоней и не осталось (да и не было) ни одного близкого человека, где богатый, но нелюбимый жених использует её, как красивую игрушку, а вечно пьяные родители ненавидят её, словно она виновата в том, что появилась на свет.

Иногда сёстры начинали что-то подозревать, но ей каким-то чудом удавалось пресекать их сомнения на корню. Вероятно, тому нечто – далёкому отголоску настоящей Медузы, теплившемуся где-то глубоко внутри. Девушка так и не смогла понять, убило ли её появление истинную владелицу этого тела, или просто загнало поглубже? Как бы то ни было, никакого раздвоения личности девушка не ощущала: лишь изредка посещали немного чужеродные мысли и чувства. Ей оставалась только жалеть, что она в своё время пренебрегала мифами и не знала судьбу Горгоны.

Конечно, не всё было так уж радужно. Например, дикие в своей простоте нравы вгоняли в краску, но ко многому Ксюше удалось привыкнуть. Кроме того, за это время она научилась обращаться со своей стихией – водой. Ей немногое было подвластно в этом плане, но кое-что всё-таки получалось. Например, она могла поднять волны, заставить ручеёк ненадолго остановить движение, вызвать дождь, создать фигурки из воды, вернуть к жизни засохший на солнце цветок. Ощущение связи, пусть и слабой, с мощной и ласковой, временами опасной, но всегда завораживающе красивой стихией, ощущение магии в себе и вокруг вызывало почти детский восторг – этим невозможно было насытиться.

Нередко к морю приходили люди, чаще всего рыбаки или играющие маленькие дети. Они сначала пугались при виде крылатой девушки, но тут же восхищённо округляли глаза. Ксюша любила беседовать с ними, помогала с чем-нибудь – уловом или огородом, а детей «катала» на себе, невысоко пролетая над берегом, крепко держа в руках хрупкое, восторженно повизгивающее и смеющееся тельце ребёнка. На это сёстры неодобрительно качали головой: они за что-то презирали смертных и никогда намеренно не являлись перед ними, как и многие другие титаны, несмотря на то, что смертные воздавали им всяческие почести.