Текст книги "Его (СИ)"
Автор книги: Анастасия Пырченкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 19
Даниил
Голова раскалывалась. А ещё я захлёбывался. Не сразу сообразил, что мне просто кто-то льёт воду на лицо.
– Очухался? – раздался рядом бесцветный голос Нечаева.
– Хочу сдохнуть, – промямлил, едва ворочая распухшим языком.
В горле царила пустыня. Безумно хотелось пить. Хотел пошевелиться, но болезненная ломота в теле буквально пригвоздила к постели. Правда, стоило открыть веки, понял, что валяюсь на полу. На чердаке дома Санька. Подо мной матрац. И то ладно. Как вообще здесь оказался?
– Поверь, сейчас ты ещё не хочешь сдохнуть, – злорадно ухмыльнулся мне одноклассник. – А вот через некоторое время… – протянул многообещающе.
Это он о чём?
Чёрт! Даже пальцами шевелить больно!
– Пить, – просипел я.
– Вот ты удод! – выдохнул друг, но помог приподняться и сесть, ещё и напиться из бутылки.
О да! Вода!
Кажется, ополовинил полутора литровую тару.
– А чего мы здесь забыли? – показательно оглядел чердак, глядя на лежащую рядом кучу из моих вещей.
А вот это действительно странно…
– Мы? – удивился Санёк. – Нет, дружище. Правильней спросить, что ты, – выделил обращение, – здесь забыл.
– Ладно, придурок, и что я здесь забыл? – не стал спорить.
Разговор отнимал все оставшиеся после вчерашней попойки силы организма. Но хоть убей не помню, когда я вообще успел так напиться. Явно же не с двух полу литровых бутылок светлого пива. Бред.
– А вот это надо у тебя спросить, – криво улыбнулся он.
– Сань, ты издеваешься? – стал заводиться. – Нахера я бы тогда вообще спрашивал?
– Вот и я говорю, нахера, Дан?! – неожиданно тоже вспылил друг, отстранился и поднялся на ноги. – Поднимайся, придурок, ко мне пойдём. Там всё обсудим. Хотя я хер его знает, что ты теперь будешь делать, если честно, – пробубнил уже на ходу.
Ещё бы я мог подняться самостоятельно. Тело отказывалось подчиняться.
– Да за что ж мне это! – вздохнул обречённо Нечаев, но за мной вернулся.
И одеться помог. Ещё и до уже пустой квартиры своей фактически дотащил. Я едва передвигал ногами. Зато Санёк неожиданно успокоился. Царящее в его эмоциях раздражение поутихло, сменившись искренним беспокойством за мою тушку.
– Вот ты встрял, Смерть, – угрюмо произнёс он, заведя меня в ванную.
– Ты о чём? – пробормотал, борясь с накатывающей тошнотой.
Не поборол. Буквально упал на колени перед белым другом, чуть ли не обняв его.
– Да-а… – протянул задумчиво Нечаев. – Мужик, ты ж вчера вроде только пиво пил. Да и то чуть. Когда успел так налакаться?
– Да если б сам знал, – проговорил между приступами. – Последнее, что помню, как переписывался с Ксюшей.
Чёрт, Ксюша!
Я же ей не позвонил. И не написал. Наверняка волнуется. А сейчас и сил нет. Подумает ещё, что я её на друзей променял.
Вот я придурок!
– Может, пиво левое? – уселся прямо на чёрный кафель пола, облокотившись спиной о ванную.
– Ага. И весь левак достался тебе одному, – съязвил парень, усаживаясь напротив. – А больше ты ничего не помнишь? – поинтересовался излишне осторожно.
– Сань, веришь, я сейчас своего имени не помню, не то что вчерашний вечер. Дай в себя прийти, там и память вернётся, – прикрыл глаза. – Надеюсь...
Несмотря на слабость во всём теле, после того, как стошнило стало легче.
– Да приходи, сколько влезет, – отозвался друг. – Давай помогу до спальни доползти, – поднял меня на ноги и повёл к себе. – Лейла спит, так что не шумим.
– Ладно, – не стал спорить. – Так что я такого забыл, Сань?
Нечаев промолчал. Уложил в кровать и отошёл.
– Вот как вспомнишь, так мне и расскажешь сам. А то я, знаешь ли, в некотором замешательстве, дружище. И уж извини, облегчать твои страдания не буду. Но накосячил ты знатно, скажу я тебе.
– Мне в последнее время кажется, что я вообще сплошной косяк, – ухмыльнулся горько.
– О да-а… Тут ты как никогда в точку прям! – ещё больше заинтриговал меня парень. – Ладно, давай поставлю тебе капельницу, а после пойду к Лейле спать, раз уж больше не надо о твоей заднице волноваться, – и свалил раньше, чем я успел среагировать.
Правда, вернулся совсем скоро и действительно притащил какой-то раствор с длинной трубкой и иглой на её конце, которую воткнул в вену на руке, зафиксировав пластырем.
– Должно помочь, – прокомментировал Санёк.
– Спасибо, – отозвался вяло.
– Спи уже, – отмахнулся от моей благодарности тот, настраивая бегунок на трубке. – Капать долго будет, так что как раз должен успеть пообщаться с дядюшкой Морфеем, – и, зевнув, свалил.
Мой организм действительно с удовольствием воспользовался возможностью ещё немного отдохнуть. Я только и успел подумать, что надо Ксюше написать хотя бы, что не приеду, как меня поглотила темнота.
В следующий раз очнулся, как от толчка. Душой неожиданно завладел непонятный страх. Он-то и вернул к настоящему. А ещё входящий лежащего на подоконнике мобильного. Судя по мелодии, моего. Состояние хоть и улучшилось, но трясло знатно. Пришлось некоторое время банально ещё лежать, чтобы прийти в себя. Только на четвёртый звонок поднялся, отключив капельницу, и пошатываясь побрёл до окна, где, прислонившись к подоконнику, ответил на вызов, даже не глядя.
– Млять, Дан, где тебя черти носят?! – рявкнули в трубку, отчего я чуть не выронил телефон.
– Млять, Стас, не ори, – простонал, морщась от головной боли. – Голова пухнет. Я у Сани.
– Да ладно? – съехидничал друг в ответ. – Слышали, мужики, он, млять, у Нечаева! Ну, и придурок ты, Смерть!
– Да что случилось? Чего ты орёшь?
– Я? – искренне удивился Стас. – Может, потому что мы волновались о твоей тощей заднице, пока нам Санёк не сообщил, что ты нашёлся?
– Да я вроде бы и не пропадал, – промямлил едва слышно, возвращаясь на кровать. – Уснул на чердаке.
– Уснул? – неожиданно презрительно уточнил звонивший. – Дан, а ты в курсе, что Ксюша приезжала к Сане? И не нашла тебя у него. Всех нас подняла на уши. А ты, видите ли, просто заснул!
– Ксюша? – зацепился за единственно важное для меня из всей речи.
– Ксюша-Ксюша, придурок, – как наяву увидел, как Стас кивает головой в подтверждение. – И я не знаю, что у вас там произошло, но весёлой она по голосу не кажется. Что ты натворил, идиотина?
– Я… не помню, – признался честно, ощущая, как сердце сковывает льдом.
И непонятное чувство тревоги, терзающее до этого, лишь обострилось.
– За*бись! – выдал на это Стас. – Дружище, а что ты вообще помнишь?
– Да сидел тут в уголке, с Ксюшкой переписывался. Млять, Стас, две бутылки полу литровые пива всего выпил за весь вечер. Думал, допью и уеду.
– Допил?
– Не помню, – скривился от бессилия в собственном голосе.
– Знаешь, дружище, Санёк ничего толком не рассказал, но одно ёмкое выражение его "Это полный пи*дец, мужики!", сказало нам о многом, учитывая подавленное состояние Ксении. Мы вот сейчас придём, раз ты у Сани, и ты нам всё-всё вспомнишь! – пообещал мрачным тоном и повесил трубку.
А через пятнадцать минут, и правда, раздался звонок в дверь.
К этому времени хозяева квартиры тоже проснулись, и мы за кухонной стойкой, разделяющей зону кухни и гостиной, втроём пили кофе. Нечаев отмалчивался, а Лейла бросала на меня жалостливые взгляды, поняв, что я ничего не помню. Хотя до этого буквально нос воротила.
– Красавчик, – выдал с восхищением подошедший Глеб, усевшись рядом. – Прямая дорога в гроб. Заснёшь, за мертвеца примут.
Не стал отвечать на подколку. Ни сил, ни желания не было.
– Сань, рассказывай, – с порога потребовал Вано, пристроившись с другого бока.
Хмурые Олег и Стас уселись на диван неподалёку, глядя в нашу сторону.
– Ты помнишь, что за тобой весь вечер Полина ходила? – обратился ко мне Санёк.
И вот точно не к добру это…
– Я помню, как отшил её, послав прямым текстом в пеший эротический, – отозвался негромко, наливая из кофейника очередную дозу кофеина себе.
– Угу. Она и отправилась, – усмехнулся брезгливо. – С тобой, – посмотрел прямо и многозначительно, не оставляя сомнений в том, что произошло.
Вся тревога, что до этого лёгким ветерком металась на задворках сознания, в тот же миг приобрела масштаб полноценной трагедии.
– Я не мог, – произнёс сам себя не слыша. – Я и раньше-то с ней не спал, на кой чёрт мне это сейчас делать? – начал заводиться, видя скепсис на лицах остальных. – Да не стал бы я! Нахера мне какая-то Полина? У меня Ксюшка есть!
И вот тут-то всё встало на свои места. И почему парни так себя ведут, и почему Лейла смотрит с жалостью, и вообще…
– Ксюша здесь была, – припомнил слова Стаса по телефону. – И? – уставился на Саню.
– Я, честно, пытался её оттуда увести, когда заподозрил неладное. Мы искали тебя. Ты пропал. А после выяснилось, что и Полина. Пошли к ней домой… Ну и…
– А там я на чердаке с этой швалью? – закончил за него вопросительно, получив в ответ согласный кивок, прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки и не отправиться убивать эту самую шваль.
– Ну как бы да… Не увидь всё своими глазами, в жизни бы не поверил.
Санёк отставил чашку с кофе и провёл рукой по волосам.
– Она сказала, что не простит, Дан, – добавил уже сочувствующе. – Но даст тебе шанс во всём самому признаться.
Ага… Признаться… И что мне ей сказать?
Это парни меня с детства знают, безоговорочно верят всем моим словам, а Ксюша… да ещё после увиденного…
– Я её убью, – подвёл итог всему услышанному и поднялся со стула.
– Э-э, нет! – тут же перехватили меня Вано и Глеб. – Сидеть! – усадили обратно. – А то ж реально прибьёшь, потом таскай тебе передачки, – проворчал Глеб.
– Да похрен! Эта тварь меня подставила!
– Так уж и подставила? – усмехнулся Нечаев. – Ты принимал довольно активное участие, между прочим, в происходящем. Лично видел. Лейла мне свидетельница.
– Да не мог я! – откровенно простонал, хватаясь за голову. – Мля, пацаны, ну не мог я, точно говорю! Нахрена мне это делать, когда я свалить поскорее желал к Ксюшке? Ждал, сидел от неё сообщения, что она освободилась, чтобы поехать к ней!
– Что ж ты сразу к ней не поехал? – укорил Олег.
– Да она сказала, что если не поздно освободиться, приедет тоже. Ты же сам меня вообще-то не отпускал! – обвиняюще ткнул в Санька.
– Было дело, – согласился тот. – Но потом я ушёл Лейле на кухню помогать, а ты остался один. По допросам остальных, с Полинкой о чём-то беседовал у окна. Она тебя всё не отпускала. А после, когда я тебя снова увидел, тебя знатно шатало. Я отвёл к себе, спать уложил. Ты ещё всё повторял, что тебе ехать надо. К Ксюше. Я не пустил. Ты ж вообще неадекват был, – пояснил.
– А потом плохо стало уже Полине, – подхватила рассказ Лейла. – Я её к себе увела. Она сказала, что отлежится и домой пойдёт.
Воцарилось молчание, за которое я успел себя обругать последними словами и похоронить заживо. И дело даже не в том, что мне приписывают, а в том, каково сейчас Ксюше.
– Что было потом? – подтолкнул их к продолжению. – Рассказывайте всё, раз начали.
– Мы тебя нигде не нашли.
– И отправились к Полине. Её тоже не оказалось у нас.
– Нечаев, ты… – слов не осталось, чтобы сказать всё, что я о нём сейчас думал.
– А что мне прикажешь делать? – вспылил Санёк. – Приехала твоя девушка, волнуется, ищет тебя, а тебя нигде нет! Полинка последняя, с кем тебя видели! Логично пойти и у неё спросить!
– Спросили? – съязвил, тоже пребывая на нервах.
– Нет. Её не оказалось дома. Мы уже даже уходили, когда на чердаке что-то упало, а потом послышался крик этой сучки. Бл*дь, чувак, я честно пытался её удержать, но она так посмотрела… В общем, вот так всё и вышло… Я одного не пойму, какого ты вообще попёрся с Полькой на этот чердак?! – повысил голос парень, залпом допив свой кофе.
– Да не ходил я! – заорал.
– А это уже не докажешь! – парировал Нечаев. – Сомневаюсь, что Полька станет говорить правду.
– А я говорил, не надо было устраивать те показные отношения. Девчонка банально влюбилась в тебя, а теперь мстит. Можно подумать, впервые с этим сталкиваемся, – подал голос Стас, явно в намёке на Елену.
И это он ещё не знает, что она теперь учится со мной в одном классе…
Некрасиво, конечно, о том молчать, но и смотреть, как твой друг снова впадает в депрессию, не хотелось.
– Надо, не надо, какая теперь разница, – отметил как всегда спокойный Вано. – Сейчас главное понять, как всё это Ксюше объяснить. Вряд ли её устроят твои объяснения в стиле "я ничего не помню, но, клянусь, ничего не было".
И тут он бесконечно прав.
– Я не знаю, – растерял всю браваду. – Мля, пацаны, я ни хрена не знаю, что делать. Впервые в жизни, – поставил локти на стол и зарылся пальцами в волосы. – Но я сдохну без неё. Если она не простит… Это конец, – словил подзатыльник всё от того же Вано.
– Ты думай, что несёшь, идиот! Разберёмся! Не впервой! Если уж мы придумали, как тех уродов засадить, то здесь и подавно…
– Не скажи, – протянул Олег. – Одно дело с помощью знакомых ментов провернуть подставу. И другое – оправдаться перед девушкой. Первое проще.
– Соглашусь, – хмыкнула невесело Лейла. – Я бы на месте Ксении Кирилловны вообще ничего слушать не стала. Врезала бы по роже, послала куда подальше и дверь перед носом захлопнула.
– Ты бы и с чердака не ушла, – фыркнул Санёк. – Скандал бы закатила, ещё бы и Польку с лестницы спустила.
Лейла на это пожала плечами.
– Заслужила, – только и сказала.
– Ксюшка не такая, в том-то и дело. Она не привыкла показывать чувства. Самоконтроль у неё что надо. Иногда аж бесит!
Ответом мне стало молчание.
– Чёрт, она не простит, – добавил я следом, чувствуя, как меня охватывает безысходность. – Выслушает и пошлёт.
– А я всё равно считаю, надо доить Полину, – вставил Глеб. – Раз смолчит, два смолчит, но ведь можно же найти на девчонку рычаги давления. Не может не быть.
– Обиженная женщина… – не договорил Вано, махнув рукой. – Даже если она признается нам во всём, даже если мы запишем её признание… Ксенька не поверит. Знает же, что мы, если надо, и подставить можем ради результата. Скажет, специально пытаемся обелить тебя. Да… На этот раз ты превзошёл сам себя, Смертин.
– Я с ней не спал. Не верю. Не мог я, – принялся повторять как мантру. – Я по-пьяне с другими не спал, когда ещё не встречался с Ксюшкой, а только добивался её внимания, так с чего мне сейчас это делать?
– Тут твоя правда, – согласился Олег. – Но опять же, Ксюхе этого не докажешь.
– А я предлагаю сейчас позабыть про объяснения, а сосредоточиться на ином. Никого не смущает тот факт, что нашего друга развезло с двух недопитых бутылок пива? – выгнул брови Стас, скрестив руки на груди. – А после так вовремя и Полине тоже плохо стало. Подставой пахнет, парни.
– А то это и без того не понятно, – проворчал я, натягивая волосы до боли. – Только как докажешь? Анализы что ли проводить теперь, чтобы выявить, что мне подкинули? Но опять же не докажешь, кто это сделал. Без толку.
– Как вариант, – заметил задумчивый Нечаев, – отца можно попросить.
– Ага, а ему ты что скажешь? Что кто-то на твой день рождения притащил амфетамин и подкинул другим?
– Почему сразу амфетамин? Можно банально тем же димедролом травануть, – пожал плечами тот. – Но да… Объяснение лажовое. Отец с матерью потом меня самого затаскают на проверку наркотиков в крови.
– Вот и вот. Значит, надо как-то надавить на Полину. Иного выхода не вижу, – вздохнул я устало. – А анализы к чёрту. Слабость, конечно, есть, но жить буду. Хватит с меня твоей капельницы.
– Ладно, давайте продолжим восстанавливать события, – вернул нас к насущному Стас. – Значит, если размышлять вольно, то Дану стало плохо, он всё порывался к Ксюшке поехать, но ты его, Сань, не пускал в том состоянии. При этом оставил в комнате одного, так?
– Так.
– В таком случае, наш Ромео мог банально наплевать на всё и в своём невменяемом состоянии отправиться, куда собирался.
– Но по пути его перехватила Полина, – подхватил Вано. – И утащила на чердак?
– А вот тут очень сомневаюсь, – хмыкнул Глеб. – Вы вспомните, как мы Дана тогда уговаривали ехать домой, а не идти к Ксюхе, когда он напился после того, как она его окончательно отшила. Полинка бы одна его не удержала.
– Значит, ей кто-то помогал, – постановил уже я и уставился на Нечаева, который и сам о том же, похоже, задумался.
– Из гостей даже не знаю. Все свои были. Из посторонних только Ксения Кирилловна.
– То есть Полина всё продумала до этого? – недоверчиво уточнила Лейла. – А откуда ей было знать, что Дан будет, когда мы с Сашей сами узнали о том вчера днём? И откуда ей было знать, что Ксения Кирилловна приедет и во сколько?
– Затык, – протянул Глеб.
И снова все замолчали, обдумывая ситуацию.
– Ксюша не собиралась приезжать, – припомнил я нашу последнюю переписку вчера. – Она задерживалась на работе, поэтому я ждал, когда она сообщит, что освободилась.
– Но приехала. И очень переживала, что с тобой могло что-то случиться, – закусил губу Санёк, постучав пальцами по столу. – Я тогда не придал этому значения. Мало ли синдром мамочки у неё взыграл.
Послал ему мрачный взгляд.
– Что? Она же как раз в том возрасте, когда вроде бы принято рожать, – оправдался Нечаев.
– Саш, лучше молчи, – проворчала Лейла.
– Значит, волновалась, – повторил Глеб.
– Дан, а дай-ка твой телефон, – вдруг попросил Вано, протянув руку.
Но я и сам уже лез в переписку.
– Последнее от Ксюшки, что освободилась, дальше ничего, – вынес вердикт осмотру.
– М-да… Это ничего не значит. То сообщение могли удалить сразу. Знатно вас развели, ребятки, – скривился Вано. – И, к слову, по поводу измены. Если тебе реально что-то подсыпали, то ты мог этого даже не осознавать. Сам же говоришь, что не помнишь ничего. Хер знает, как тебя торкнуло.
– Сань, а он точно участвовал? – уточнил мрачно Стас.
– Да говорю же, собственными глазами видел, как он её за бёдра удерживал. По спине погладил ещё пару раз. Нет, можно, конечно, сослаться на освещение плохое, что тупо перепутали, но эта дрянь имя назвала. Ксению так накрыло, что она некоторое время тупо смотрела на них, не моргая. Я её уводил оттуда совершенно невменяемую. Только в комнате моей пришла в себя. Она ж дождалась, когда всё закончится. Только потом позволила себя увести.
– Шок, – постановил Олег.
– Похоже на то, – кивнул Саня.
– Я пропал…
ГЛАВА 20
Что я там вчера говорила про боль?
Нет. Тогда ещё были цветочки. А вот сейчас, глядя в покрасневшие глаза Дана, отчего яблочный цвет казался ярче прежнего, я действительно прощалась с жизнью. Просто увидела его на пороге и воздух резко исчез из лёгких. Я только и могла, что стоять и смотреть на парня, который прожигал меня болезненным взором, полным тоски и вины.
Да лучше б я прям там вчера умерла!
Только бы не видеть сейчас этого затравленного выражения на любимом лице. Потому что мне до безумия хотелось верить, что всё случившееся сон. Хотелось вновь прижаться к нему, вдохнуть хвойный аромат его туалетной воды, ощутить тепло тела и услышать своё имя из его уст.
Какая же я всё-таки слабая!
На мою радость Дан ничего из этого не сделал. Просто стоял на пороге и молча ждал, когда я его впущу. А мне хотелось закрыть дверь и вернуться в постель, где бы я могла продолжить предаваться дальше своим переживаниям. Или же наоборот, сосредоточиться на работе, чтобы избавиться от них.
Как же больно его видеть!
Без него ещё больнее, но так я хоть немного смогу сохранить себя.
Знала! Знала же, что так будет!
Так почему сейчас мне хочется кричать и бить посуду?
Ведь ничего такого, чтобы меня могло удивить, не произошло. Всего лишь закономерный итог. Вот только мне так хотелось ошибаться. И потому я ждала. Пропустила Дана в квартиру и продолжила ждать объяснений.
Господи, да пусть уже скажет что-нибудь, а не смотрит на меня взглядом побитого щенка!
Это невыносимо!
Да пусть соврёт даже!
Чёрт с ним!
Я поверю!
Вот здесь и сейчас отчётливо осознала, что готова поверить любой его лжи.
Скажет, что ничего не было, значит, не было.
И плевать на всё и всех.
Но Дан молчал…
И от этого становилось только хуже.
Не знаю, сколько времени прошло, но он сдался первым.
– Ксюша, – привычно протянул моё имя, прикрыл глаза и опёрся спиной о дверь, закусив указательный палец сжатой в кулак ладони, а вторым ударил по металлическому полотну.
И всё…
Всё рухнуло.
Вот именно в это самое мгновение.
Вместе с моим именем.
Вместе с щемящей сердце безнадёжностью в любимом голосе.
Я всё-таки умерла...
– Уходи, – прошептала сквозь слёзы.
Не смогла их сдержать. Ни их. Ни остальных эмоций. Голос позорно дрогнул и отказывался выдавать ещё что-то.
Что ж я знала, чем мне придётся платить за эти чувства.
Душой и сердцем.
Душой и сердцем, которые я так безрассудно подарила этому мальчишке.
Всё же я тупая и наивная идиотка!
– Уходи! – повторила уже громче и требовательнее.
Конечно же, Дан не шелохнулся даже. Зато снова посмотрел на меня.
– Ксюш, я… – начал было и замолчал.
Ну да, что тут скажешь. Отрицать бесполезно, учитывая, что я видела. А Нечаев уже всё ожидаемо рассказал. И всё-таки я замерла, ожидая продолжения. Остатки надежды ещё трепыхались, пытаясь полностью раскрыть крылья и взлететь. Разум же шептал обратное. И ему я доверяла больше.
– Прости меня, Ксюш, – наконец, снова подал голос тот, в кого я позволила себе так неосторожно влюбиться, хотя столько раз запрещала до этого с другими. – Я не знаю, что сказать. Как оправдаться. Я, честно, сам не знаю, виноват ли я, так как совсем не помню вчерашний вечер. Точнее, конечно, виноват, потому что допустил эту ситуацию. И я бы очень хотел всё исправить, но я не могу. Впервые в жизни я не знаю, как, – в зелёных глазах блеснули слёзы. – Но я всё, что угодно, сделаю, чтобы ты меня простила, Ксюш, – постановил безоговорочным тоном. – Сейчас я уйду, как ты того желаешь, но вернусь. Вернусь уже с доказательствами своей вины или же наоборот. Но до тех пор… – в один широкий шаг приблизился ко мне. – Не смей записывать меня в предатели, слышишь? – сжал до боли мои плечи. – Не смей терять в меня веру. В нас. Если ты это сделаешь, всё потеряет смысл, Ксюш. А я не готов от тебя отказаться. Я лучше сдохну, вот честно, – впился в мои губы коротким поцелуем и… ушёл.
Ушёл, оставив меня ошеломлённую пребывать на месте, не зная, как реагировать на это всё. То ли радоваться. То ли плакать. От осознания собственной никчёмности. Потому что проклятая надежда всё же расправила свои крылья, не позволяя закрыться от одолевающих разум возникших сомнений. А вдруг?..
Но шли дни, превращаясь в недели, а Дан не возвращался. Лишь однажды объявился, на восьмое марта. Я как раз вышла из школы и заметила его, стоящего в стороне ото всех. Похудевшего, с тёмными кругами под глазами, с редкой щетиной на лице, присущей всем молодым парням. В общем, борода – не его. Распрощавшись с учениками, направилась к гостю. Ноги, правда, едва ли не подгибались. Вот сейчас я обо всём узнаю...
Как же страшно! Господи!
– Привет, – ласково улыбнулся он, но попытки прикоснуться ко мне не сделал.
– Зачем ты здесь? – перешла я к главному.
У самой при этом сердце даже замерло.
– Хотел тебя увидеть.
И всё. Больше ничего не сказал.
– Увидел? – отозвалась немного грубее, чем собиралась.
– Да.
– Ну, тогда я пойду, – развернулась к нему спиной, собираясь уйти.
– Я только знаю, что это была спланированная подстава, – донеслось мне вслед.
Пришлось остановиться и сосредоточиться на его словах.
– Большего пока выяснить не удалось, – вздохнул он устало. – Знаю, что Полинке кто-то помогал. Но разговорить её не получилось. Даже угрозами.
Грустно улыбнулась. Даже если так…
– Это не отменяет того, что вы с ней… – голос сорвался, не позволив договорить.
Я всё же отвернулась от Дана и поплелась домой. Правда, удалось пройти всего несколько шагов, как я оказалась в крепких объятиях Дана.
– Я ведь всё равно не оставлю тебя, Ксюш, – прошептал на ухо, сунув мне в карман небольшую коробочку. – Даже если всё так. И увиденное тобой правда. Я не брошу тебя. И тебе не позволю уйти от меня. Надо будет стану под дверью ночевать и ходить за тобой попятам. Ты меня знаешь. Но ты моя, Ксюш. Моя, – провёл внешней стороной ладони по щеке и отпустил.
Ни слова ему не сказала, просто продолжила идти дальше домой, чувствуя как меня трясёт всем телом.
Вот зачем он так со мной?
То не появляется неделю, то приходит и говорит, что я его.
А я… слабая. Слабая рядом с ним. Потому что всем существом тянусь к нему, как и раньше. Если на расстоянии получается справляться с этой тягой, то при его непосредственной близости снова теряю себя. А я не могу… не могу снова позволить себе этого! Только не снова! Это больнее, чем в школьные годы!
Ещё подарок этот…
Его я открыла уже будучи дома.
Внутри оказались серьги. Как комплект к кольцу.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
– Без ножа режешь, Дан, – прошептала сквозь слёзы в тишину квартиры, зажав украшение в ладони.
И всё же сообщение с благодарностью написала.
Не могла иначе.
По сердцу при взгляде на неожиданный дар расплывалось тепло.
А ещё через неделю я удостоверилась в том, что поступила правильно, не простив Дана, и выдерживая дистанцию рядом с ним.
В тот вечер я прогуливалась по центру вместе с Артёмом. Олеська пропадала на свидании (впрочем, о проблемах в нашем тандеме с Даном ей так никто и не рассказал), а у Тёмыча Галя готовилась к олимпиаде по математике. В общем, пустой вечер мы решили скоротать за чашечкой кофе и разговором ни о чём.
Торговый центр "Пилигрим" встретил нас привычной суетой, но любимый столик оказался свободен.
– Поговорите вы с Даном, – в очередной раз вздохнул Артём, как сделал заказ. – Сил нет смотреть на ваши бледные вампирские рожи. Дан в оценках скатился. В школу вообще через раз теперь ходит, всё больше в своей автомастерской пропадает, куда официально устроился. А тех учителей, кто пытается с ним поговорить, посылает прямым текстом.
– Тём, а это обязательно говорить о Дане? – огрызнулась я. – Он обещал предоставить доказательства. Жду.
– Знаешь, что самое печальное? – заметил друг и продолжил, не дожидаясь ответа: – Что тот, кто организовал эту подставу, своего добился. Вы расстались с Даном.
Отвернулась от него, схватилась ладонями за ворот кофты и прижала обе друг к другу.
– Я не могу, – проговорила тихо-тихо. – Не могу забыть. Закрываю глаза и вижу его там… с ней. Это выше моих сил. С одной стороны понимаю, что не его вина, но… Не могу, – прикрыла глаза на мгновение.
– И это я тоже понимаю, – ласково приобнял меня Артём за плечи. – Но тут либо прощаешь, либо нет. Иного не дано.
– Дано, – усмехнулась горько. – Упёртость Дана. Он пообещал, что в любом случае не оставит меня.
– Да-а… От такого – захочешь, не избавишься, – рассмеялся Акимов.
И я невольно улыбнулась.
В этот момент принесли наш кофе и пирожные.
– А как у тебя с Галей? – перевела тему, приступая к еде.
– Я сдохну за эти два года! – откровенно пожаловался друг, из-за чего я подавилась кусочком своего ванильно-шоколадного чизкейка.
– В каком смысле?
– Да в прямом! Все эти её коротенькие юбочки… Приходится постоянно себе напоминать, что она – статья.
– Э-э… А я думала, что вы уже… Ты же тогда рассказывал, что на столе вроде бы, в твоём кабинете…
– Я сказал, что чуть не сорвался, – рассмеялся он, пряча лукавую улыбку за чашкой с кофе.
– Да? А у меня почему-то в памяти отложилось, что у вас всё было, – пробормотала задумчиво, отламывая ложкой новый кусочек пирожного.
– Каждый мыслит в меру своей испорченности, счастье моё, – посочувствовал Артём мне.
– Иди ты, – оттолкнула я его. – К своей статье! – съехидничала.
– Жестокая! – сделал вид, что обиделся тот.
– Я не жестокая. Я справедливая, – возвела указательный палец вверх. – Кстати, как поживает Федя? – поинтересовалась подарком для Инесски.
– Живой, – хмыкнул Тёма. – Этот тарантул с рук Инесски не слезает. Олеська до сих пор заикается.
– Сама выбирала же, – не удержалась от подколки, отпивая свой кофе.
– Кто ж знал, что имениннице понравится? – развёл руками друг.
– Да уж. Твоя потенциальная будущая тёща – жуткая женщина!
– Не поспоришь! – фыркнул Артём. – Эта жуткая женщина с меня чуть ли не пылинки сдувает. Я её реально боюсь. У меня позавчера голова разболелась, так она мне таблетку принесла, каждую перемену прибегала узнать, как самочувствие, а потом ещё и домой отправила насильно, запретив с твоими зайчиками из 11"А" в баскетбол сыграть внеплановый, после уроков.
Теперь я откровенно хохотала. Артём ещё такое личико обиженное состроил и полное страданий… невозможно было не проникнуться.
– Ну, наконец-то, – ухмыльнулся друг. – Я уж думал, не дождусь, – ткнул меня в щёку.
Веселиться резко перехотелось.
– Я и сама, кажется, уже забыла, когда веселилась так в последний раз, – призналась честно. – Стараюсь нагрузить себя работой, чтобы не думать ни о чём лишний раз.
– Но я так понял, ты всё же ждёшь, что Дан найдёт себе оправданий.
– Я дура, да? – улыбнулась печально. – Но мне так хочется верить…
– Ты не дура, Ксень. Это нормально – поддаваться надежде, – щёлкнул по носу. – Не дрейфь, подруга, прорвёмся.
Благодарно кивнув, сосредоточилась на своём пирожном и остывшем кофе. А после мы решили ещё немного погулять.
Догулялись…
Я первая заметила идущую от отеля впереди пару. Девушка вся светилась от счастья в то время, как её спутник наоборот был мрачен. Она что-то сказала ему и рассмеялась, а после вовсе прижалась вплотную, обняв за шею. Снова что-то проговорила и поцеловала. Парень не сопротивлялся. И пусть не обнимал её в ответ, но и не отстранялся.
А я-то думала, что хуже быть не может…
– Ксюх, – позвал меня Артём, тронув за локоть.
Я только после этого поняла, что остановилась посреди тротуара, глядя на Дана в обществе Полины. Друг, проследив за моим взором, едва слышна выругался в адрес парня.
– Идём отсюда, – решил увести меня Акимов.
Не успел.
Полина обернулась и заметила нас.
– О! Ксения Кирилловна! Артём Николаевич! – махнула она нам рукой, как ни в чём не бывало. – А вы тоже сюда? – махнула рукой на небольшой отель из красного кирпича с зелёной крышей. – Увы, там нет мест, – "порадовала" нас.
Я же смотрела исключительно на Дана, который хоть и выглядел безразличным к нашей встрече, но был чертовски зол. Уж я-то давно выучила все его эмоции. Вот и сжатые в тонкую полоску губы и прищуренный взор лишь подтверждали мою догадку.
По сердцу полоснуло болью, которую я привычно подавила усилием воли. Даже умудрилась выдавить из себя улыбку. Но судя по закашлявшемуся рядом Акимову, вышла она очень… убийственной.
– А нам не нужны отели, чтобы побыть наедине, – произнесла елейным тоном. – К тому же, есть такое понятие, как бронь, – повернулась к настороженному Артёму. – Ладно, мне пора. Спасибо, что подвёз и проводил. Увидимся ещё как-нибудь, – поцеловала того в щёку и спешным шагом направилась в сторону входа в отель.
