Текст книги "Проснувшееся зло (СИ)"
Автор книги: Анастасия Пенкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5. Следствие ведут колдуны
От тяжелых воспоминаний Максим совсем поник. Хотелось его успокоить, пригладить растрепанные волосы, смахнуть ласковым движением печаль с лица. Но что-то внутри меня, очевидно, вредное и злопамятное, противилось этому порыву. Я так и сидела напротив, отстранившись как можно дальше. А колдун задумчиво смотрел в пустоту, поглаживая большими пальцами чашку с кофе.
Тишина стала не просто неловкой, она стала невыносимой.
Я все думала над темой для пустой болтовни, держа в запасе вариант побега в туалет, где можно будет избежать этого напряжения, когда Максим вновь заговорил.
– Василиса, я люблю тебя, – тихо, но уверенно вдруг сообщил он, пытаясь поймать мой взгляд.
Внутри что-то взорвалось, врезаясь в сердце, и без того измученное миллионами осколков. Каждый вздох стал болезненным, а выдох и вовсе невыносимым. Мне захотелось оглохнуть, лишь бы не слышать его голос. Ослепнуть, чтобы не видеть. Но что-то терпеливое внутри меня заставило сидеть на месте, даже не позволило шелохнуться. Неужели я все еще люблю его? Неужели моей душе было мало расколоться по его вине однажды, и теперь она, как отъявленная мазохистка, желает еще? Лишь бы очутиться вновь в его теплых и крепких объятиях, в которых так легко дышалось.
– Василиса, не молчи, прошу, – настойчиво потребовал он ответа.
Во взгляде, полном отчаяния, а сейчас и настоящего хвойного холода, я снова была готова тонуть. Глупая, глупая ведьма.
– Мы не можем быть вместе, Максим, к чему этот разговор? – спокойно ушла я от ответа. Что я ему скажу, если и сама не понимаю себя?
– Разговор? – фыркнул колдун. – Я говорю, что люблю тебя, несмотря ни на что, а ты называешь это «разговор», еще и никчемный.
– Я, конечно, не так выразилась, но да, – бесполезный и бессмысленный разговор!
Я тяжело вздохнула отрицательно, помотав головой. Он, как всегда, прав, но сейчас меня это совсем не радовало.
Максим раздраженно поднялся, обойдя стол, подошел ко мне, заставив взглянуть на него снизу вверх. Но я тут же отвела взгляд, не желая снова попадать в ловушку.
– Ты знаешь, что я не вру, ты легко можешь это проверить, – начал доказывать свою правоту колдун. И кто бы с ним спорил? – Как жаль, что я не могу сделать то же самое. Хотя знаешь, кое-что может помочь мне проверить это.
Резко развернув меня к себе прямо на стуле, Максим дернул за руку, заставляя подняться. Такой нахальной грубости я не ожидала. Может, это побочный эффект после паразита?
Все-таки я оказалась в ловушке. В ловушке из гипнотизирующего взгляда колдуна, проникающего в мою душу, из тонкого неповторимого мужского аромата, который вместе с ощутимым теплом, исходящим от его тела, обездвиживал мое.
Не заботясь об осторожности своих движений, он заставил посмотреть на него, приподнял мою голову, схватив за подбородок. Его лицо застыло возле моего. На моих губах – его горячее дыхание, заставляющее мурашек проснуться и устроить забег по моему телу. Заставляя все внутри трепетать.
Его губы застыли на моих, не решаясь продолжить поцелуй, давая мне возможность вспомнить этот сладкий вкус и проверяя мою реакцию. Наверное, лучше бы я умерла тогда, чем снова так гореть изнутри. И знать, что этот сводящий меня с ума мужчина неминуемо разобьет мне сердце. И толку от того, что он все свои слова оправдал? Сделанного не воротишь.
Его рука уже легла на мою талию, по-хозяйски ощупывая и притягивая меня ближе к телу колдуна.
А я не в силах пошевелиться и тем более оттолкнуть. Наполняющий меня гнев и одновременно с ним счастье – оживляли, и я осознала, что все это время будто и не жила. Не чувствовала этого, по крайней мере.
Губы Максима начали двигаться, медленно подчиняя мои. Он действовал осторожно. Покусывал с ощутимо сдерживаемой яростью и желанием. А я не отвечала. Просто позволила продолжить эту сладкую пытку. Еще секунда – и мое безвольное тело окончательно капитулировало бы.
Из коридора вдруг донесся шум открывающейся двери, спасая меня от неминуемого проигрыша.
Максим остановился, а я тут же отстранилась, молча направившись встречать гостя, которым, очевидно, был Фил. Может, устроить ему показательную взбучку, чтобы больше неповадно было так меня обманывать? Нет, глупо, никто не позволит мне доставать колдунов безнаказанно. Хорошо, хоть за прошлые разы молча простили.
Фил зашел в квартиру, завидев меня, широко улыбнулся, будто ничего пакостного не совершил.
– Василиса, доброе утречко, – пропел колдун. – Надеюсь, тебе хорошо спалось?
– Какого черта, Фил? – зло сверля взглядом, прошипела я, игнорируя вежливый вопрос.
– Доброе утро, брат, – так же широко улыбаясь, как и мне, приветствовал он Максимильяна, который, тихо подкравшись, оказался за моей спиной. Только тяжелое мужское дыхание и жар тела, исходивший от него, подсказывали, что он совсем рядом.
– Брат, что-то ты разучился ухаживать за женщинами, – с притворной укоризной в голосе проговорил Фил и демонстративно покачал головой.
Но Максим никак не отреагировал на замечание брата.
– Нельзя было предупредить? – проворчала я. – Думаешь, я бы отказала в избавлении от демона?!
Несмотря на то, что голос я не повышала, претензии звучали с напором, я даже сделала шаг вперед, что колдун воспринял как угрозу и, в попытке защититься, выставил ладони перед собой.
– Стой, Василиса! – умоляюще попросил Фил. – Дело в том, что я не знал ни о каком демоне.
Зря он это сказал. Это совсем не в его пользу.
– Я думал, Макс в глубокой депрессии, и был уверен, что ты сможешь помочь, – поспешил пояснить мотивы своего поступка очень наивный колдун.
– Думал он, – прошипела я. – Неправильно ты думал.
– Но необходимость твоей помощи в расследовании – это правда, Василиса, – поспешил снова оправдаться Фил.
– Так, хватит, – процедил вдруг Максим, – завязывайте этот бессмысленный треп.
– Хорошо, четко и по делу, – согласился Фил. – Мы в тупике.
Я тяжело вздохнула, опустив руки во всех смыслах. Совсем не хотелось, чтобы в итоге, не найдя истинного убийцу, колдуны обвинили в смерти Северьяна Старцева молодую черную ведьму, объявив на нее охоту, а быть может, и войну всем высшим ведьмам. Кто знает, что взбредет в голову этим колдунам?
– Ясно, – фыркнула я и попыталась отодвинуть Фила в сторону, чтобы освободить проход, но тот не поддался. – Найдете, куда свернуть – может, и помогу.
– Василиса, не уходи, – послышался голос Максима за спиной. Полный искреннего отчаяния.
Главное – не оборачиваться. Впереди Фил загораживает выход, а сзади Максим, и никакой возможности для отступления.
– Я не отказываю в помощи, – раздражаясь проговорила я. Как они смеют меня удерживать? – Будут зацепки, найдете Молотова или черную ведьму, может, каких-то «реальных» свидетелей – зовите. А пока я удаляюсь восвояси.
Раскланявшись в шутовском поклоне, в очередной раз угрожающе зыркнула на Фила. Тот, прежде чем послушно отскочить в сторону, посмотрел на брата, и, видимо, получив одобрение, позволил мне выйти.
– Давай я тебя отвезу, – вдруг предложил Максим.
– Вот уж нет, – фыркнула я даже, не взглянув на колдуна.
– Я могу тебя отвезти, – предложил свою кандидатуру Фил.
– Так, все! – все-таки посмотрела на братьев, надеюсь, прожигая свирепым взглядом. – Никаких больше любезностей. Только по «реальным» делам можете меня беспокоить. Слышишь, Фил? Реальным.
К счастью, в этот момент приехал лифт, избавляя меня от дальнейших разъяснений.
Когда металлические створки сомкнулись, я испытала облегчение. Но в то же время тоска сдавила тисками грудь, вновь причиняя боль.
Кулаки сжались, острые ногти впились в кожу, но это не помогало. Тогда я с силой ударила кулаком по металлической стене.
– Черт! Черт! – уже не сдерживая слезы, прокричала я.
К счастью, камера наблюдения, которую я не сразу заметила, не помешала мне выплеснуть наружу немного эмоций. И к тому времени, когда лифт достиг первого этажа, я почти была в порядке. Настолько, чтобы прийти к выводу, что я погорячилась. Все-таки у Фила больше информации об убийстве отца. И даже, если дело пока в тупике, это не значит, что я должна сидеть сложа руки. Нужно хотя бы узнать то, что уже известно колдунам, раз следствие ведут они. И может, свежим взглядом я замечу то, что не привлекло их внимание, но окажется полезным?
Немного поколебавшись, я нажала кнопку этажа, с которого только что вернулась.
Когда двери лифта распахнулись, до меня вдруг донеслись обрывки разговора между братьями Старцевыми.
– Она сейчас в опасности как никогда, я не могу ее оставить, – пытался объяснить Максим.
– Она не хочет тебя видеть, а ваша перепалка может обернуться катастрофой.
Я не стала дожидаться окончания разговора, к тому же, как оказалось, он и так закончился. Двери квартиры были нараспашку, Максим успел натянуть джинсы, футболку и куртку и уже обувался. Фил не пытался его остановить, судя по всему, высказав все свои аргументы.
Но когда я вышла из лифта, оба обернулись в мою сторону.
– И почему это я в опасности?
Скрестив руки на груди, со всей доступной мне строгостью смотрела на колдунов, требуя ответа.
Те замялись, бросая друг на друга заговорщицкие взгляды, понятные только им.
– Ты забыла о Пражском клане? – напомнил Максим.
– Неизвестно, кто еще благодаря этим клыкастым в курсе твоих истинных способностей, – дополнил Фил.
– Ты вступила в полную силу, – высказал еще один аргумент Максим. – Почти нескончаемый источник карминового потока.
Да, все так, а я уже было подумала, от меня опять что-то скрывают.
– Ясно, – снисходительно приняла я ответы колдунов. – Я хочу знать все о смерти Северьяна Старцева, а там уже будем делать вывод – в тупике дело или все-таки нет.
– Хорошо, – тут же приободрился Фил.
Максим перестал обуваться и теперь галантным жестом приглашал меня внутрь.
– Рад, что ты вернулась, – прошептал он, когда я прошла мимо него.
Проигнорировав его замечание, я бросила сумку с вещами на прежнее место и направилась в кухню по уже известному мне пути.
– Что ты там говорила о Молотове? – послышался мне вслед вопрос Фила.
– Мы считаем, что черная ведьма связана с ним, – ответил за меня Максим.
– «Мы», – смакуя буквы, повторил Фил, даже не пытаясь скрывать свое ехидство, – все-таки не зря я вас тут запер.
Полная возмущения, я обернулась. Максим тоже не оценил речи брата и не менее жестко, чем я, смотрел на него.
– Ничего удивительного, – вдруг смягчившись, начал пояснять Максим, глядя при этом на меня, – сын болотной нимфы, а всем известно, что у них скверный характер, почти как у кикимор.
Закончив остроту, теперь уже Старцев-старший еле сдержал улыбку.
– Очень смешно, – фыркнул Фил, горделиво задрав нос, вошел в кухню. Судя по всему, глупые шутки брата он был намерен игнорировать.
Уважаю. Мне бы такую выдержку.
Глава 6. Мрак внутри
У всех есть темная сторона. Кто скажет, что нет – врет. Даже совершая исключительно добрые поступки, человек в любой момент может сорваться. Нет абсолютно чистого, светлого. В каждом есть нечто плохое. Само осознание и способность отличить деяния правильные, общепринятые от аморальных ставит человека в рискованное положение. Зная разницу, в любой момент можно оступиться и сделать выбор в пользу зла. Лишь потому, что так захотелось в эту самую минуту. Максимильян всегда знал, когда эта опасная грань слишком близко. И когда открывалась вторая, а затем и третья бутылка виски, только для него одного, тоже знал. Не о том, что наутро будет болеть голова, а обезвоживание заставит встать с постели и выпить море воды. Нет. Зло не в этом. Аморальность заключалась в потере контроля над телом, разумом и желаниями. Для колдуна это вдвойне непростительно. Слабакам потоки не подчиняются. С ними магия не церемонится. Высушит, как вторая лишняя бутылка виски.
Именно благодаря знанию, как нельзя поступать, Максиму всегда удавалось делать именно так, как надо. В какой момент он решил, что желает переступить черту? И желал ли? Теперь очевидно, что нет. Но когда разрывала на куски боль, и даже не своя – чужая, которую, как оказалось, выносить еще труднее, желание скатиться в бездну мрака вполне походило на естественное.
Теперь-то он знал: все происходившее после кражи рубинового сердца – заслуга демона. И не по своей воле проигнорировал подозрительный инцидент, когда один из молодых колдунов рода Молотова случайно столкнулся с официантом, несшим для Максимильяна вторую бутылку виски и бокал коньяка для Северьяна Старцева. Нет, в голове Максима сразу возникла мысль, что напитки бы не помешало проверить, вероятность покушения всегда имелась. Но когда официант принес злосчастный алкоголь, колдун сомневался недолго, просто решил не так, как обычно. Потому что в этот вечер он хотел больше выпить, чем разбираться в заговорах. Воспаленный разум подсказывал, что это отличный способ не думать о Василисе. Разум ли это был? И даже когда умер отец, сгорая от чертовой ядовитой крови высшей черной ведьмы он лишь заказал у трясущегося от всего происходящего официанта третью бутылку, и кроме первого глотка из нее больше ничего не помнил о том злополучном дне.
В утро после смерти Северьяна Старцева он бы хотел не просыпаться. Не осознавать, что отца больше нет. И не думать снова о том, что единственная женщина,
которую он за все свои годы полюбил, его никогда не простит. А у него даже нет возможности все исправить. «Не говори со мной… Не прикасайся…» – стучали в голове слова. И снова он делал выбор в пользу слабости, так не свойственной ему.
Вот только что теперь, когда вроде как на его поступки не влиял паразит из потустороннего мира, заставляло врать и Филу, и Василисе, и всем остальным? Ведь Максимильян изначально знал, что род Молотовых замешан здесь, а сказал, что видел черную ведьму и Владислава Молотова только после того, как Василиса заговорила об их возможной связи. Судя по всему, он единственный свидетель столкновения. Естественно, в приемном зале в том месте камеры не ловили гостей в фокус. То, что инцидент произошел именно там, тоже не могло быть совпадением. Но, видимо, за время, пока это существо из потустороннего мира выбирало делало за него как нельзя выбирать, это вошло в дурную привычку. Себе колдун готов признаться, что вина в преждевременной смерти отца лежит на нем. Но разочаровать еще и тех, кого любил… К такому Максим не был готов. Если только удастся отомстить убийце, быть может, тогда признается брату.
Вина. Это первое, что он почувствовал, проснувшись сегодня. Смутно представляя, какое сегодня число и день недели, понимая только, что произошло что-то странное, и каким-то пока необъяснимым образом женщина, сводящая его с ума все это время, лежала рядом с ним, и он даже мог к ней прикоснуться. Вот только чувство вины, горькое и удушливое, не давало в полной мере насладиться этой близостью. Ее мягкостью, шелком волос и одурманивающим запахом. Это казалось сном, где ты не можешь до чего-то дотянуться или убежать. А появление здесь – чудом, в которое даже колдуну верилось с трудом.
И судьба, видимо, решила его подразнить – помаячить перед носом желанным и тут же отобрать.
Но все-таки очередным необъяснимым образом (и стоит ли вообще знать причину?) она вернулась.
И вот они опять на его кухне, огромной и холодной. Фил налил всем чай и теперь что-то тараторил, увлеченно и эмоционально. А Максим не мог оторвать взгляда от женщины, в очередной раз сказавшей ему «нет». Даже натянутая улыбка и почти неуловимые взгляды на него заставляли сердце замирать. Будь он все еще при демоне – не заметил бы всего этого. И не пытался бы догнать, несмотря на ее желание уехать.
– Максим! – окликнул Фил, уже не первый раз обращаясь к брату, но тот упорно молчал, не отрывая задумчивого взгляда от ведьмы.
– Что? – неохотно отозвался старший брат.
– Я говорю, «верхушки» хотят съезд внеочередной, они недовольны моим руководством, – сообщил Фил. – Занялся бы уже своими обязанностями, я вытягивал, как мог. Но ты же знаешь, что я к такому никогда не готовился.
– К этому невозможно подготовиться, – проворчал Максимильян. – Даже несмотря на все старания.
– Ну да, – скептически согласился Фил. – Еще я говорил, что дал Демьяну задание проверить, не появлялась ли Катэрина Новак на территориях, подконтрольных Молотову, и в местах, где у того есть недвижимость.
– Катэрина? – задумчиво повторил Максим. – Кто это? Новак, Новак, знакомая фамилия…
– Эта черная ведьма, которую мы подозреваем, – пояснил Фил, бросая на брата хмурый и настороженный взгляд. И уже обращаясь к Василисе, добавил: – Ты там точно ему ничего не повредила?
– Что-что, а мозг точно не пострадал, – заверила ведьма, и на лице ее появилась улыбка, пусть скорее тянула на усмешку, но настоящая, а холодный аметистовый взгляд потеплел. Максим даже проигнорировал ее сарказм, так заворожила эта перемена.
– Эй, брат, очнись уже, – снова перетянул внимание Максима младший брат. – Где ты слышал фамилию черной ведьмы?
Максим не забыл, о чем разговор. И, к счастью, мозги, действительно еще работали.
– Вспомнил! – взбодрился он. – Как-то я заглядывал в бумаги по тюрьме… Ну, той самой. И в списке заключенных высших ведьм встречал фамилию Новак. Наверняка родственники.
– Вот и зацепка, – обрадовался Фил, театрально потирая руки. – И туда направим запрос. К тому же с такой наследственностью вероятность ее причастности только увеличивается.
– Подожди, – перебила его Василиса и, бросив вновь охладевший взгляд на Максима, обратилась именно к нему: – Ты сказал, список заключенных высших ведьм? Их… Нас там много?
Девушка сильно удивилась. И такая новость явно не обрадовала. Недовольно поджав губы и скрестив руки на груди, она продолжала сверлить проникающим в душу взглядом нового главу колдунов, ожидая незамедлительного ответа.
И что на это ей сказать? Не раскрывать же засекреченную информацию о мелком восстании случившемся двадцать пять лет назад? Случайно произошедшем в тот же год, когда она родилась. Быть может, это никак не связано, Максим и сам не знал. Но нет, тут пусть Лидия расхлебывает. А колдун брать на себя роль просветителя был пока не готов. Навряд ли его версия о том, почему в заключение попало столько ведьм, поможет заработать «плюсик» в глазах Василисы. К тому же, он и сам знал только то, что рассказал отец. И теперь Максим уже не был уверен в правдивости этой информации.
– Больше, чем ты думаешь, – уклончиво ответил он.
Девушка презрительно фыркнула, не оценив такой ответ, и демонстративно повернулась к его брату.
– Сколько времени уйдет у Демьяна на поиски черной ведьмы или самого Молотова? – поинтересовалась Василиса.
– Может, пару дней, а может, неделя, – неуверенно ответил Фил, пожимая плечами.
– Это слишком долго. Я не могу остаться здесь настолько, – заявила красная ведьма, сделав последний глоток чая и встав из-за стола. – Как что-то узнаете, сообщите.
– Куда ты? – забеспокоился первым Максим.
– Какая тебе разница? – бросила Василиса, явно не собираясь слушать его.
Василиса все-таки задержала напоследок высокомерный и в то же время осуждающий взгляд на колдуне, ставшем теперь главой их всех. Колдуне, который так легко мог причинить ей боль.
– В общем, номер телефона мой есть, – продолжила говорить девушка. – Где меня искать, наверняка и без моей помощи узнаете. Так что ариведерчи, мальчики.
Вот она, высшая ведьма во всей красе. Бесчувственная, высокомерная… врушка.
Но Максимильян Старцев точно знал, что эта женщина совсем не такая, что все это напускное. И чтобы избавиться от чувства вины полностью, он должен не только отомстить убийце отца, но и вернуть любовь ведьмы, боль которой была невыносимее собственной.
Глава 7. Где же пепел или картина маслом
У колдунов, конечно, большие возможности по поиску людей и нелюдей. Но найти черную ведьму, мне казалось проще через старейшину ее потока. И перед тем как сесть в поезд написала Лидии о подозрениях в причастности Катэрины Новак к убийству, не забыв упомянуть о том, что и колдуны ее ищут. И лучше бы ей найти ее первой. Прабабушка обещала этим заняться.
Успевшая стать родной, за время что прожила здесь пока училась, северная столица, встретила дежурным серым небом. В воздухе пахло сыростью, а при малейшем ветерке сильнее хотелось закутаться в кожанку. Но именно здесь мне стало действительно легко дышать. В доме Лидии, как оказалось, этого я не достигла – вся усадьба каждый день напоминала о колдунах. Только сейчас это поняла.
Возвращение туда, где я жила уже почти десять лет, оказалось самым приятным событием последних месяцев. За мое отсутствие ничего не изменилось. Уезжала я в спешке, и на кухонном столе так и осталась кружка с недопитым кофе, который успел испариться, и недоеденный бутерброд с маслом и сыром покрывшийся плесенью. Вещи в гардеробной так и остались валяться на полу. Здесь все дышало прежней жизнью, в которой не было места колдунам. Но и в нее они влезли. Фил увлекся Кариной и вовлек ее в сверхъестественный мир. Теперь и она будет напоминать мне о них.
Сей факт не остановил от звонка Карине. Одинаково хотелось и увидеться с ней, в конце концов, может она успела полюбить Фила, и вопреки его мнению, сейчас страдает от такого же недуга, как и я, и нуждается в дружеском плече. В то же время, я боялась, что девушка станет еще одним напоминанием о колдунах. В особенности, о Старцевых. Но пока не увижу не пойму.
Я ждала подругу в кафе, где раньше часто проходили наши встречи. Место было удобным, и мне близко от галереи и ей от работы идти пять минут. В пятничный вечер народу было полно и уже какое-то время я пыталась согреться французским сидром, но холод был не физическим, а мысли туман разгонял пока плохо.
Карина появилась, врываясь в шумное, набитое посетителями помещение, такая же возбужденная, с раскрасневшимисялицом, и чуть растрепанными волосами. В глазах появился радостный блеск, когда она увидела меня.
– Василиса! – радостно поприветствовала подруга, падая на соседний стул. Брючный костюм и папка с документами, говорили о том, что девушка прямиком с работы. – Как я тебя рада видеть.
В ее искренности я ни капли не сомневалась. В сердце сразу немного потеплело. И чувство вины неприятно укололо. Я доставила ей немало проблем втянув в сверхъестественный мир без ее на то воли. Но Карина, казалось, не злится на меня.
– Как ты? – первой поинтересовалась я. Не хотелось нарушать данное себе обещание и влезать в душу. Пусть расскажет сама. Хотя по первому от встречи впечатлению, разрыв с Филом ее не печалит.
– О, у меня все отлично, эти ребята, – понизив голос, она наклонилась ко мне, – ну ты поняла о ком я, Фил со своими людьми. В общем, они заставили подписать меня бумаги, о неразглашении информации. Собственной кровью, прикинь!
Ничего удивительного. Толку колдунам от простых бумажек подписанных шариковой ручкой – другое дело соглашение, скрепленное кровью. Надеюсь Карина внимательно читала раздел «Ответственность сторон» и последствия нарушения соглашения не закончатся для Карины летальным исходом.
– Ты же понимаешь, что все серьезно? – на всякий случай уточнила.
– Конечно, – заверила подругу. – Расскажи лучше где пропадала.
Она схватила мои ладони, все это время нервно теребящие салфетку, и сочувствующе посмотрела в глаза.
– Мне так жаль, что не смогла спасти галерею.
– Не страшно, – успокоила я, радуясь, что она не стала заострять внимание на вопросах, оставшихся без ответа.
Разговор шел стремительно и легко, хотя все же о поездке в Новосибирск, и о том, где я пропадала все лето пришлось рассказать. Карина уже догадывалась, что я не простой человек. Хотя о многом еще не догадывалась. Но я решила ее просветить. И как же оказалось приятно рассказывать всю правду.
Когда время уже близилось к глубокой ночи, а щеки раскраснелись от оживленной беседы и немалого количества выпитого горячительного, было принято решение отправиться в канувшую в пепле галерею. Помянуть так сказать останки. Взяв так душевно зашедшего напитка с собой, мы направились к месту пепелища. Идти было недалеко и отправились мы пешком.
– Знаешь, мне и жаль тебя, и в тоже время я немного тебе завидую, – вдруг выдала Карина, и сделала большой глоток яблочного напитка. Немного покачнулась, так как все происходило на ходу, но не остановилась.
– Это еще почему? – удивилась я, искренне не понимая. Последовав примеру подруги приложилась к горлышку.
– Ну разбили тебе сердце, ну печально, конечно, но, – Карина подняла вверх указательный палец призывая меня к вниманию, хотя я и так ее слушала, навострив уши. – Но ты хотя бы точно знаешь, что любила, и способна любить. А я нет.
Девушка отрицательно покачала головой, видимо для пущего эффекта своих слов.
– Я никогда не любила, – продолжила она, и глаза заблестели от зарождающихся слез. – Может мне не суждено или я не способна на такое чувство.
Сразу в душе зародилась жалость. Я тоже не так давно думала, что не способна на это чувство, жаль, что все оказалось не так. Но переживания подруги были близки и понятны.
– Слушай! – воскликнула Карина, и осторожно, понизив голос, добавила: – может ты мне погадаешь? Ты же … ведьма.
– Извини, но я не могу.
Я и вправду не могла, старейшины предсказывали будущее, но в определенные дни, и только в местах силы, после проведения специального ритуала. Да и проводились такие крайне редко, только при необходимости решить какой-то важный, как правило политический, вопрос. А гадания «на суженого» это все сказки.
– Да, хрен с ними, с этими мужиками, – махнула рукой Карина, – и тем более с колдунами.
– Вот это правильно, – поддержала я такой оптимистичный настрой.
Когда мы нырнули в арку, я замедлили шаг. Сомнения стали закрадываться в разомлевшую голову. Зачем я это делаю? Чтобы разжечь внутри прежнюю ненависть к колдунам? Возможно.
– Пойдем, – подхватив под руку, поторопила Карина.
Я помнила фотографии: покореженная дверь, обожженные стены, все в черной копоти и пепле. Но, когда вместо ожидаемого передо мной предстала новая входная дверь, я, мягко говоря, удивилась. Ключей у меня не было от нового замка, но внимание привлек всунутый в щель конверт.
Я перевела вопросительный взгляд на Карину.
– Понятия не имею что здесь происходит, – заявила она, пожимая плечами. – Я здесь больше не появлялась.
Открыла конверт, и внутри обнаружила записку и ключи, судя по всему, от нового замка. Первым делом прочла послание, всего одна строчка, написанная таким знакомым почерком.
«Искусство не должно страдать из-за наших разногласий. Максимильян». Сердце застучало, не веря в то, что обещала записка.
Я вошла в помещение, где все еще пахло свежей краской. Ремонт был сделан совсем недавно. Новый пол и потолок, стены и мебель. Когда он только успел все это провернуть? Я только три дня назад Москву покинула.
Картины висели, почти в том же порядке, что и прежде. Одной только не было раньше.
Масляная картина, довольно большого формата, висела напротив моего стола. Я подошла ближе. Краска только-только высохла, и, кажется, даже не везде. Но поразил меня не размер полтора на полтора метра, а то, что на ней было изображено. Я видела это раньше. Два переплетенных страстью тела. Нежные и властные руки на хрупкой женской шее и талии, мужское тело как бы защищает девушку со спины. Длинные волосы цвета розового золота прикрывают грудь. На черном фоне абстрактно обозначена кровать, где стоит пара. Все это я уже видела. Да и сходство очевидно. Я и Максим, как в той фантазии, желании его души, что мне довелось увидеть.
Бешеные удары в груди заглушали даже мысли, не то что голос Карины, стоявшей рядом.
– Василиисаа! – уже с безнадегой пропела повеселевшая подруга. – Надо же, какая красота.
Поняв, что до меня не достучаться, она продолжила созерцать великолепную работу. В том, что художником был Максим, я не сомневалась. И, конечно, весь неприятный осадок от мыслей что он сжег мое творчество, вмиг рассеялся. В душе все трепетало от восторга. Столько страсти было в этой картине. А как тонко и точно подобраны краски. А какой у меня взгляд… Неужели он действительно видит меня… нас такими? Невероятно. Эти двое на картине были чем-то целым, неразрывным и дополняющем друг друга. Может дело все в идеальном рисунке и композиции, а может…
Я еще какое-то время любовалась мастерской работой колдуна, Карина уже устав от этого занятия, присела на диванчик и допивала остатки сидра. Опустившись рядом с подругой, я полезла в сумочку за телефоном.
– Ты что собралась делать?! – возмутилась Карина, протягивая руки к моему телефону.
– Я… Я хочу… – замямлила я, зная лишь то, что хочу позвонить Максиму.
– Вот, видишь, ты не знаешь еще что хочешь, и что ему скажешь, рано звонить, – тоном подвыпившей учительницы заявила подруга. – Ты сама только что говорила, об обреченности ваших отношений. Так стоит ли бередить раны? Он, конечно, молодец, в части косяков реабилитировался. Но не кажется ли тебе, что стоит подумать, прежде, чем сделать хоть шаг?
В голове, конечно, был туман, но не настолько, чтобы мне не хватило ума послушать Карину. Она была чертовски права. Хоть болезненная тоска в сердце и не прошла до сих пор, а теперь я на него и вовсе не могла злиться как раньше, просто было сложно теперь видеть объективные причины, все это не отменяло того, что мы оставались ведьмой и колдуном. Теперь есть шанс, что сможем стать друзьями. Вот только есть одно «но». Нужно ли врагам становится друзьями?
Я посадила Карину на такси, а сама решила остаться в галерее, прилегла на диванчик отдохнуть. Долго в голове крутились мысли. Одна беспокоила больше остальных. Что я буду делать, когда появится план по возвращению власти высших ведьм? Ответ я так и не придумала. И большая часть меня радовалась, что старейшины так и молчат об этом. Потому что, пока ничего не началось, я могу быть здесь, в этом городе, в этой комнате, и стараться сохранять иллюзию, что не являюсь частью мира колдунов, высших ведьм и нелюдей. Здесь есть только я, девушка по имени Василиса. Никудышный историк, художница без искры, девушка с примитивными человеческими желаниями.
Сон все-таки сморил меня, и когда из окна засветило солнце, призывая к пробуждению, я лениво потянулась. А когда поняла где заснула, не смогла подавить улыбку. Неужели жизнь налаживается? Теперь я старейшина, и колдуны не отправят меня в какую-нибудь глушь. А артефакты можно делать и в Петербурге.
Радуясь такому оптимистичному настроению направилась к выходу. Сейчас возьму огромный стакан кофе, и вернусь в галерею. Еще раз осмотрю свои обновленные владения. И может даже начну что-то писать. Как же давно я этого не делала. Кажется, прошла целая вечность. Ностальгия по художественному процессу вызвала очередную улыбку, а запахи красок лишь усилили эффект.
