Текст книги "Красная ведьма. Враг у моих ног (СИ)"
Автор книги: Анастасия Пенкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Если за артефакт начнется война между кланами, то не стоит оказываться меж двух огней, – пояснил колдун.
– Я и не думала, что политическая обстановка настолько обострена, – пробормотала я.
– Да, так и есть. Моя семья довольно консервативна. Единственное, чего мы добиваемся – это получить абсолютную власть, контроль над сверхъестественным миром. И мы этого почти добились, практически навели порядок. Осталось подчинить высших ведьм. А вот что касается Молотовых... Они придерживаются других взглядов. Они мечтают выйти из тени, открыться людям, превратить их в рабов.
– Какая глупая идея, людей слишком много. Если они узнают о нас, то начнется такая война, что... Мы просто уничтожим друг друга.
– Да, так и есть. Люди боятся того, что не могут объяснить. Поэтому Молотовы захотят заполучить оружие, способное поработить не только нелюдей, колдунов и высших ведьм, но и все человечество, и все это почти без потерь.
– Настолько силен этот артефакт? – фыркнула я недоверчиво. – Если с его помощью это возможно, тогда любой захочет сделать то же самое.
– Такой мощью артефакт будет обладать только в руках вступившей в полную силу красной ведьмы. А без нее это просто сильная игрушка, заряда которой хватит лишь на открытую войну с ведьмами для окончательного передела сил. Они подчинятся безоговорочно.
– Но красных ведьм не осталось, – заметила я, а у самой сердце забилось от страха. Порядок они наводят. Я боялась войны между колдунами и ведьмами. А еще боялась, что ему все известно. Известно, что Василиса красная ведьма.
– Верно, – ответил он, глядя на краснеющий рассвет. – Не осталось.
Я прекрасно понимала, почему колдуны жаждут подчинить нас целиком. С одной стороны, мы им нужны, уничтожать нас им невыгодно, без нас они не смогут пополнять резервы своих магических артефактов в нужных им количествах. Но стоит силам перевесить в нашу сторону, как колдуны потеряют свою власть. Таким перевесом для ведьм являюсь я, на данный момент – тайное оружие. А если колдуны найдут рубиновое сердце, тогда, получается, от меня нет толку. Если только... Если только у одной из сторон не будет и того, и другого.
Теперь-то до меня дошло, почему Лидия так просила быть осторожнее. Ей-то известно и о конкурирующих между собой колдунах, и о силах рубинового сердца. И, видимо, о том, что в комплекте со мной это постоянно подзаряжающееся опасное оружие управления массами.
– А если бы остались? – спросила я, имея в виду красных ведьм, то есть себя. – Что бы сделал ты, окажись в твоих руках и рубиновое сердце, и красная ведьма? – голос не дрогнул, и фраза прозвучала вполне безразлично, с легким налетом любопытства.
– Еще не думал, – не отрываясь от созерцания рассвета, ответил он.
И почему мне кажется, что ключевое слово в его ответе – «еще»? Внутри все похолодело. Я оказалась в эпицентре слишком глобальных событий, а знаю меньше, чем кто-либо. Пора это исправлять. Информация – это сила, а быть слабой я не хочу.
– Куда тебя везти? – немного грубовато поинтересовалась я.
– Рассвет только начался, – удивился моей спешке колдун и бросил хмурый взгляд. – А завтра выходной, точнее, уже сегодня.
Мне бы смирно сидеть на месте и стараться влюбить его в себя, но сейчас совсем не было настроения. В голове даже промелькнула мысль, не бросить ли все, не отказаться ли от испытания вовсе? Ведь если не появится красная ведьма, у них будет только артефакт, который лишь способен поработить ведьм. По крайней мере, человечество останется цело. Вот только... только я не страдаю альтруизмом. И людей я люблю, но не настолько, чтобы лишить всех ведьм шанса на нормальную жизнь. Я лучше рискну всем, чем пожертвую своей личной будущей свободой, свободой Евы и сестры. Если ведьмам грозит стать рабынями колдунов, то я готова принести в жертву свободу человечества в попытке избежать этого.
Максим, конечно, прав, когда говорит о снобизме ведьм, но неприятно слышать это в лицо. На первый взгляд нам грех жаловаться. Всю жизнь я жила в материальном достатке, мало в чем себе отказывая, мне повезло еще больше остальных, ведь я из рода, глава которого одна из старейшин. Думать о будущем, о карьере, о замужестве – бессмысленное занятие. В будущем работа у меня может быть одна – создавать артефакты для колдунов, а по вечерам надзирать за непослушными нелюдями. Замуж, понятное дело, мне вообще не грозит выйти. Я плыла по течению, окунаясь в жизнь людей, пусть и наблюдая почти со стороны, лишенная лишь одного, чего не купишь за деньги – права любить и быть любимой, права на полную свободу. Как только ведьмы вступают в полную силу, все круто меняется и становится еще хуже. Колдуны начинают следить чуть ли не за каждым шагом. Они становятся твоими работодателями, только с этой работы не увольняют, и самой не уйти. Еженедельно необходимо появляться, так сказать, на «планерки» колдунов, где скорее нужно просто отметиться, будто ты стоишь на учете в правоохранительных органах. Выезды за пределы муниципального образования, где ты закреплен, возможны только с разрешения колдунов, которое, конечно, просто так не дают.
– В том-то и дело, Максим Северьянович, что выходной, – выдавливая улыбку, согласилась я, специально обращаясь по имени и отчеству, чтобы не забывал, кто он. – Дела у меня запланированы.
– И что за дела? – ухмыльнулся он.
«Бежать на поиски информации обо всем, во что я вляпалась благодаря тебе!» – хотелось мне прокричать. От гнева покраснели щеки – какое ему вообще дело, чем я собираюсь заняться? Рано мне перед колдунами отчитываться.
– Мне за личную жизнь тоже теперь отчитываться из-за того, что только что было? – как можно мягче попыталась поставить его на место, старательно сохраняя улыбку.
Мне показалось, что у колдуна немного округлились глаза, а потом густые брови нахмурились. Что не так?! Я же не зло сказала – шутя как бы.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Если для тебя поделиться планами на день более личное, чем то, что было сегодня, то конечно, можешь не рассказывать, – нарочито извиняясь и поднимая руки вверх, будто сдаваясь, ответил он.
Тут мне стало не по себе. Из его уст все звучало иначе. Будто для меня зажиматься с колдунами по углам сравни кофе перехватить по пути на работу, и вовсе не повод для тесного общения. Но все совсем не так. Для ведьмачек наверняка так, но не для меня, не для Василисы. И я не могла относиться к этому как ведьмачка, не могла себя заставить. Пока не могла.
– А для тебя разве нет? – удивилась я. Разве он сам себя не так ведет? Не относится к женщинам как к «подарку»? Как к вещи? Что отлично подтверждалось его поведением в ночь начала испытания. Меня не проведешь, чтобы он ни сказал. Но и не мне его любить, а ему меня.
– А ты бы предпочла, чтобы я был таким? – ответил он вопросом на вопрос.
– Нет, не хотела бы, – призналась глядя ему в глаза. Это было правдой и так нужно было ответить. Но было одно «но». Почему в голове Максима Старцева фантазии обо мне, о Василисе Вершининой, а среди рабочих бумаг – зарисовка моего обнаженного тела? Почему он назвал меня головной болью? Почему все так сложно?
Вот с Кириллом все было проще некуда. Познакомились в моей галерее с ним и с его сестрой, Кариной. Предложил выпить кофе. Потом кино, после которого последовал короткий поцелуй. Затем кафе и разговоры о живописи, кино, книгах. И несколько недель не напрягающего, интересного общения. Потом, после очередного похода в кино он напросился ко мне, где все бы перешло к сексу, но я отказала, напоив чаем и выпроводив. И так все и продолжалось бы, но мне пришлось уехать на испытание, где нужно играть в любовь. Но только почему тут все так сложно? И мужик не тот, слишком взрослый для меня, опытный, притягательный и красивый, и знает об этом, да еще и колдун, и на уме у него непонятно что. «Потому что это испытание!» – ответил внутренний голос.
Максим приблизился ко мне и аккуратно убрал прядь волос с лица, что заставило меня вынырнуть из пучины мыслей.
– Я так и думал, – ласково произнес он, нежно целуя. Я замерла, невольно наслаждаясь его губами. Я старалась не думать о том, кто он и почему я его ненавижу, и у меня почти получилось. Может, потому, что он еще не показал себя во всей красе, не продемонстрировал все свои качества, и силу колдуна еще не использовал при мне. По большому счету сейчас он мало чем отличался от человеческого мужчины. Только кольца-артефакты и татуировка выдавали в нем колдуна. Да, точно, еще и это странное тату. Об этом тоже стоит что-нибудь узнать. Но мысли быстро начали теряться в пьянящем тумане, что нес поцелуй, стоило ему углубиться. Мужская ладонь быстро скользнула на затылок, путаясь в волосах и не давая отстраниться, но я и не торопилась это делать. Этот мужчина странно действовал на меня. Может, все дело в ненависти и страхе, что на самом деле я испытывала к нему, и просто-напросто адреналин усиливал все физические ощущения? Скорей всего, так и есть.
– Мне правда нужно заняться делами, – еле разорвав поцелуй и осторожно положив свои ладони на мускулистую грудь, прошептала я. – Хочешь, могу рассказать, чем планирую заняться.
– Хочу, – вдруг согласился он.
– Ну, так и быть, – ухмыльнулась я, – для начала приму душ, переоденусь, отправлюсь в магазин и куплю еды, приготовлю поесть, а затем у меня запланирована встреча со старой знакомой, которая по случайности тоже живет теперь здесь. Дальше продолжать?
– Прости, но я уже на душе перестал слушать, – улыбнулся он, – у меня хорошая фантазия, и я начал представлять, как ты моешься, но не одна, а кое с кем в компании.
У меня кровь прилила к гениталиям, и застучало в висках, в машине вдруг стало душно – у меня тоже богатая фантазия, и я представила не кое-кого, а именно его. Он снова поцеловал меня, но уже более грубо, несдержанно.
– Если так и дальше пойдет, – прерываясь пробормотал он, – то моим фантазиям будет суждено сбыться. Говори, куда тебя везти.
– Я сама, – буркнула я, – а там, без меня можешь управлять машиной, в каком вздумается состоянии.
Я сидела на водительском сидении и никаких возражений слушать не стала. Завела двигатель, и мы помчались к моему временному дому.
– Так вот где ты живешь, – пробормотал Максим, оглядывая уютный двор и чистые скамейки.
– Да, вон в том подъезде на последнем этаже, а что-то не так?
– Неплохо для ведьмачки, – подметил он.
Блин, что не так? Слишком хорошее жилье?
– Я же ведьмачка, в том-тои дело, – выдавила я улыбку, – договорилась с хозяйкой о цене.
Поспешила вылезти из машины. Не знала, как с ним прощаться. Оставить мимолетный поцелуй на его чувственных губах или бросить пару вежливых слов?
Но Максим вышел из машины. Я-то думала, чтобы пересесть на водительское сидение, и тоже выбралась, но нет.
– Марго, – возмущенно окликнул он. Я хотела махнуть рукой и бросить короткое «пока», даже не оборачиваться, когда из подъезда вышла Ефимия. Какого лешего она тут делает?!
Я резко развернулась к Максиму и с силой поцеловала, вкладывая всю страсть, что есть. Он с удовольствием ответил на поцелуй, глубоко проникая в рот наглым языком. Руки по-хозяйски забродили по телу. Когда мужские ладони прижали меня к своим бедрам, сжав ягодицы, я чуть не умерла от стыда и жара, окатившего тело. Где-то в укромном месте прячется Фима и наверняка подсматривает. Я ведь специально его поцеловала – нельзя, чтобы он ее видел. Сердце быстро билось, стремясь упасть в пятки. Поцелуй стал настолько чувственным и страстным, что грозил перейти в мою квартиру и закончиться-таки совместным душем.
– Мне пора, – прошептала я, когда губы колдуна оторвались от моих и припали к шее. Максим выругался себе под нос, все еще держа меня за руку.
– Увидимся, – попрощался он и выпустил мою руку.
Я бросилась почти бегом в подъезд, подавляя желание обернуться. Что касается удовольствий – я слабохарактерна. Не люблю отказывать себе в чем-то. Кто же знал, что колдун окажется так соблазнителен? Кто знал? Ефимия, кажется, упоминала об этом. Накаркала, ведьма проклятая.
– Фима, – позвала я, стараясь орать не на весь подъезд.
– Да, тут я, – ухмыляясь, подала она голос, выйдя из своего укрытия. Пряталась за дверью, ведущей в большую кладовку, где жители хранили коляски и детские велосипеды. – Я уже думала, что зря приехала. Ты, конечно, молодец, времени зря не теряешь, но слишком торопить события тоже не стоит. Правильно, что не поддалась.
Покраснела до кончиков ушей. Что я слышу? А как же «стабильная половая жизнь... бла-бла-бла...» Кровь закипела от негодования. Я теперь совсем запуталась.
– Фима, – отчаянно протянула я, – ты же говорила, что он ждать не будет!
– Да, но не на второй же день знакомства прыгать к нему в постель, мужчины не любят слишком доступных, – деловито пояснила она, скрестив руки на груди.
– Фима! – зашипела я, чуть не разревевшись от собственного бессилия. Как же это все сложно. – Я из-за твоих советов совсем запуталась. Пойдем, – развернувшись в сторону лестницы, бросила я. – Будешь вразумлять свою глупую сестренку.
Глава 5.
– Ева опять с няней? – удивилась я, ведь только рассвело.
– «Еще» с няней, – пояснила сестра, – затянулась работа, но я решила заскочить к тебе, когда узнала о приезде Молотова.
– О, и ты про него знаешь, – буркнула я, злясь на свою неосведомленность.
– Конечно. И ты, судя по всему, слышала, – догадалась сестра.
– Да, от Максима.
– Значит, колдун уже просто «Максим»? – ухмыльнулась сестра.
– Не все так просто, Фима, – поникнув, ответила. – Я, кажется, все чуть не испортила...
Рассказала все сестре, начиная с того, как прибывающие силы раздражают нервную систему. Как хотела дать им выход, а наткнулась на Старцева в человеческом пабе. Про туалет и его тайную фантазию. Про все, что случилось и чуть не случилось в машине. Она лишь загадочно улыбалась.
– Если ты так быстро теряешь голову... Тебе понравится, – с хитрой ухмылкой сообщила она, когда я закончила рассказывать.
– Только, судя по твоим словам, я поспешила, и как теперь его продержать в стороне?!
– Это не страшно, поправимо, – успокоила она. – Но давай об этом чуть позже. Гораздо любопытнее, что прячется в его душе. Ничего не хочешь мне рассказать?
Я притворно закатила глаза и рассказала про случившееся на маскараде.
– Интересно, – задумчиво произнесла Фима. – Как бы это не стало проблемой в прохождении испытания. Странно, что ты засела аж в его душе.
– О чем ты? – не поняла я.
– Не бери в голову, мужчины существа странные, будь то нелюдь или человек, а этот вообще колдун.
Я поняла, что на этот счет разъяснений не дождусь, но у меня много вопросов накопилось.
– Что ты знаешь о его тату? – начала я. – Символ матери-богини.
– Немного, это сделали старейшины, когда ему было десять лет, ты тогда только родилась. Это защита от воздействия на разум и душу. Хотя для защиты от тебя, когда ты вступишь в силу, это не поможет.
Я вспомнила про багровые крапинки на его душе – так вот, что это такое. Понятно, почему тогда у меня не вышло подчинить его. Сил было слишком мало, чтобы пробиться сквозь ведьмину защиту.
– Но зачем они это сделали? – не понимала я.
– По просьбе Старцева-старшего, видимо, но тут я не в курсе «за что» или «почему».
– Ясно, а про «рубиновое сердце» что знаешь?
– Не больше твоего. Но теперь понятно, что нужно Молотову, – обеспокоенно ответила она.
– Его действительно стоит опасаться?
– Да. Твой колдун прав, отношение его рода к людям сильно отличается, неизвестно, как они вообще умудрились так подняться, но под ними американские кланы, в том числе и нелюди. Так что никак нельзя допустить, чтобы такая сила, как ты, еще и в комплекте с «рубиновым сердцем» оказалась в загребущих руках Молотова.
Я скорчила недовольную рожицу, когда сестра назвала Старцева «моим». Никакой он не мой, хоть и должен в меня влюбиться. От надвигающейся опасности в виде еще одного колдуна стало не по себе, и я нервно сжала чашку с кофе, пытаясь переварить информацию. Хорошо, что Фима догадалась его купить, хоть мысли немного прочистятся.
Вывод напрашивался один – испытание нужно пройти как можно скорее, а параллельно следить за поисками «рубинового сердца», и, как только Старцев подберется к нему, неведомым мне пока способом забрать его у него.
– Что мне делать со Старцевым? – тяжело вздохнула, делая глоток горячего и бодрящего напитка и с надеждой глядя на сестру.
– Любовь – дело тонкое, – начала сестра, – и сложно предсказуемое. Для начала узнай его получше, и он пусть узнает тебя, постарайся воздержаться от близости. Судя по тому, что я увидела – он не захочет долго ждать. И тут придется быть похитрее, малость воздержания лишь подогреет его.
Вскинув брови и не скрывая своего удивления, смотрела на старшую сестру.
– И где ты раньше была со своими советами? – возмутилась я.
– Я не думала, что ты такая шустрая, – ухмыльнулась Фима, делая глоток.
– Я и сама, честно говоря, не ожидала, все как-то само собой вышло, – оправдывалась я, пожимая плечами.
– Ты не виновата, что запуталась, – успокоила Фима, кладя свою ладонь поверх моей, – мы привыкли жить без любви к мужчинам, вовсе не общаясь с ними, и неудивительно, что ты ничего не знаешь о взаимоотношениях такого рода.
– Как сказала Лидия, наши сердца слишком черствые... – вспомнила я слова прабабушки.
Ефимия недовольно фыркнула.
– Слушай ее больше, – проворчала она, – может, и черствые, и пробиться любви в наши сердца сложнее, но если любовь окутает душу высшей ведьмы, то и вытащить ее оттуда будет сложнее.
Я скептически посмотрела на сестру.
– Нет, я сама не проверяла, – отводя глаза, пояснила она, поняв мой немой вопрос, – но слышала кое-что.
Я надеялась, что она права, ведь в глубине души я мечтала быть обычной, иметь нормальные отношения, семью, любить... И, думаю, Фима втайне тоже мечтала об этом. К ней в душу я не заглядывала, не принято это у нас. К тому же остальные высшие ведьмы не так хорошо видят суть души и не так глубоко, как я, особенно теперь.
– Фима, – решилась я задать один вопрос, что последнее время меня беспокоил. – Если я так важна и так опасна в то же время, почему меня растили, держа вдали от всего сверхъестественного мира. Да я почти как человек жила, учиться уехала! Ничему не научили, ничего не рассказали. – С горечью и обидой вырвались слова.
– Ты же знаешь, начинать обучение принято после вступления в силу, – ответила сестра, но это я действительно знала. – Почему позволили жить так, как жила? Тут много причин, Вась. Основная, думаю, в том, чтобы колдуны о тебе ничего не знали. Ведь так оно и вышло, и помогло как. А как пройти испытание тебя никто не научит.
– Думаешь, знай Старцев, кто я, и близко бы к себе не подпустил?
– Может, и подпустил, но ни за что не полюбил бы, – усмехнулась она.
А мне было совсем не до смеха. Только сейчас начала осознавать, как беспечно жила. Мне даже в голову не приходило, что испытание может оказаться настолько сложным, что мне придется разбить сердце взрослого мужчины, который в свои годы так никого и не полюбил. Вопрос, почему? Да, судя по всему, пробиться к нему в сердце будет также непросто, как и в сердце высшей ведьмы.
– Запомни, Василис, испытания всегда сложны, но выполнимы. – Попыталась успокоить сестра.
– Надеюсь.
Поспать бы несколько часов, но, приняв душ и переодевшись, поехала к Ефимии. Ева как раз проснулась, когда мы ее забрали у няни, которая жила на одной лестничной площадке с ними. Пожилая женщина немного попричитала, что менять надо молодой и одинокой маме такую работу, а лучше мужика хозяйственного найти. Мы с сестрой улыбнулись на это замечание и пошли нормально завтракать, одним кофе сыт не будешь.
В отличие от меня, Фима любила готовить и за четверть часа напекла блинов. Обрадовавшись домашней стряпне, я быстро умяла несколько прямо со сковородки, за что почти получила по рукам горячей лопаткой. Мне это напомнило те времена, когда мы жили с мамой, втроем. Сейчас Анита Вершинина, так звали мою маму, живет в центральной части Сибири, как и все ведьмы, работая на колдунов. Как только я покинула дом, ее отправили выполнять обязанности в другой город, с тех пор мы видимся редко, компенсируя живое общение телефоном и интернетом. Также было и с бабушкой, Ираидой. Высшим ведьмам не позволялось часто собираться вместе, кроме ежегодных советов. Даже на начало испытания не допускали всех желающих. Только испытуемые, старейшины и приглашенные гости.
Поиграв вдоволь с племянницей, я оставила сестру. Действительно, нужно было запастись продуктами и приготовить человеческой еды.
Выбрала я большой торговый центр, чтобы прикупить не только еды, но и, может, что-то соблазнительное из одежды.
Но я не учла слишком большое количество народу. Люди были всюду, суетливо совершая покупки. С другой стороны, это хорошая возможность выплеснуть излишки магии. Пробираясь по торговому центру, делая покупки, я, обратившись к ведьминому взору, отдавала короткие команды, отправляя всех танцевать в центральную часть здания, сразу убивая двух зайцев: меньше людей стало в примерочных, и я избавилась от избытков карминового потока. Теперь соцсети будут пестрить фото и видео о флешмобе в торговом центре, и никому в голову не придет связать это со мной.
Вернулась в квартиру к вечеру. Тело ныло от усталости. Быстро приготовив куриную грудку с овощами, поужинала в одиночестве. Отправившись в расслабляющую ванну, сытая и довольная, окунула уставшее тело в пену. О плохом думать не хотелось, поэтому мечтала о том, как приятно будет дразнить Старцева, соблазняя, но не подпуская. Чтобы сблизиться, можно будет завести разговор об искусстве. Раз он тоже увлекается живописью, можно развить эту тему. Может, позвать его на выставку? Интересно, здесь есть куда сходить?
Но мои безмятежные размышлении прервал звонок. Я чуть не расплескала всю воду, подпрыгнув от неожиданности. Старцев – высветилось на экране. Помяни черта, называется... Сердце испуганно затрепетало. Что ему нужно? Хотя понятное дело, что. А как я уже решила, мне нужно его немного потомить. Это, конечно, хорошо, что он сам звонит. Но если отвечу... Мой план может не удастся. Услышу его бархатистый баритон, и неизвестно, что будет дальше. Судорожно пыталась решить – отвечать на звонок или нет. На часах уже было начало одиннадцатого. Нет. Не отвечу. В конце концов, я могу уже спать, да, я уже должна спать, всю ночь не спала. Звонок прекратился. И, успокоившись, я снова откинулась на бортик ванны. Стоило мне опять расслабиться, как звонок повторился. Я выругалась, не ожидая повторного звонка. Но решение уже принято. Перезвоню завтра, как ни в чем ни бывало. Раздался сигнал, говорящий о пришедшем сообщении. Но я не кинулась к телефону. Через мгновение сигнал повторился, напоминая о том, что сообщение не прочитано. Но я смиренно лежала, наслаждаясь пеной и водой. Подождет, ничего с ним не случится.
Спокойно выйдя из ванны, обернувшись полотенцем, наконец, решила прочесть, что же хочет колдун.
«Проезжал неподалеку от твоего дома, хотел напроситься на чай, но ты все решила за нас. (подмигивающий смайлик). Я улетаю в Москву, к понедельнику вернусь, если Молотов приедет раньше меня, а должен он прибыть к 11:00, тебе придется его немного развлечь, я постараюсь успеть, не хочу, чтобы моя помощница уволилась раньше времени.»
Я не стала отвечать. Пусть телефон и сдал меня, будь неладен этот imessage, показывая, что сообщение прочитано, но я решила, что ответ здесь ни к чему. Хотел заехать – и так догадалась, по пропущенным звонкам. Улетает в Москву – приятно, что сообщил, но этого я ему не скажу. Придется развлекать еще одного колдуна – приму это к сведению.
Утром разбудил ворвавшийся в комнату солнечный свет и пение птиц, хотя уже заканчивался обед. Несмотря на это, настроение было безмятежным. В такие моменты я любила рисовать, но с собой не привезла даже блокнота с карандашом, а в магазине и не вспомнила об этом. Посетовав на себя за непродуманность, решила отправиться на прогулку. Надела легкое белое платьице из хлопка со спущенными плечами. Самое то для жары. Макияж наносить не стала, но глядя на себя в зеркало, с ужасом заметила, что волосы теперь не просто русые с легким клубнично-розовым отливом – я совсем превратилась в рыжую! Мне шел такой цвет, оттеняя молочную кожу и фиалковые, вместо васильковых, глаза. Но я изменилась, став теперь, на мой взгляд, более сексуальной, более яркой и заметной. Может, изменения сыграют мне на руку? Но все же я чувствовала, как теряю себя прежнюю.
Радуясь свежей листве, солнцу, согревающему воздуху, отправилась на прогулку, вот так – без машины, пешком, в удобных босоножках без каблука. После обеда, немного устав, присела на скамейку в небольшом сквере, солнце приятно припекало открытые плечи. Прикрыв глаза, подставила и лицо жарким лучам. Хорошо – легкий ветерок ласкал оголенную кожу. Впервые я радовалась выходному. Раньше у меня любой день мог стать выходным, после того как я закончила учебу, конечно. А теперь я вынуждена притворяться непонятно кем, и завтра предстоит тяжелый рабочий день. Хорошо, что есть хотя бы сегодня. Когда не нужно притворяться и улыбаться, глядя в красивое лицо колдуна. Я достала бумагу и сангину, купленную по пути в так удачно подвернувшемся магазине. Когда рисуешь, можно ни о чем не думать. Рисовала я не то, что было передо мной, а мост через Обь, рассвет, что видела с Максимом. Время было как стайка мошек – оно вроде остановилось, но, если присмотреться, все же двигалось вперед. Разносящиеся вокруг звуки будто тонули в жарком воздухе, я погрузилась в рисунок с головой, не замечая ничего вокруг.
Но воздух вокруг становился все плотнее, тягучей. Несмотря на жару, по коже пробежали мурашки, внутри похолодело, и я отложила в сторону рисунок. Я знала, что это. Это предчувствие надвигающейся беды.
Сердце ушло в пятки, когда раздался звонок. Номер незнакомый. Не записывала я в телефоне Маргариты контакты, кроме Старцева. Но предчувствие нельзя игнорировать, поэтому я все же ответила.
– Алло, – произнесла я охрипшим голосом. Голосом Василисы. Сегодня я не пила зелье, ведь, если Максим и позвонил бы, я не планировала отвечать.
– Маргарита? – уточнил приятный мужской бас.
– Да, – протянула я. А сердце сжалось от страха. Это точно не Максим.
– Вы должны подъехать к дому Ефимии Вершининой, – обеспокоенно произнес он.
– Кто вы? Зачем мне туда ехать, я не знаю никакую Ефимию, – пробормотала я, ведь Маргарита не должна знать.
– Ваш номер указан среди первых в списке контактов, если что-то случится. Глафира Петровна, которая сидит с Евой, любезно его дала, – немного раздраженно пояснил мужчина.
Я чуть не выронила телефон. С Фимой что-то случилось, она в опасности, осознание этого окатило удушливой волной. Остаться в стороне я не могу. Возможно, я единственная, кто ей может помочь. Не раздумывая, обратилась к ведьминому взору. Сестра родная кровь. Нас связывают незримые нити, которые мы, высшие ведьмы, чувствуем и почти видим. Я прикоснулась к той самой нити, почувствовав на том конце страх, и меня саму тоже тут же охватило то же чувство, будто это я сама боялась. Она жива. Но где она и чего боится? Откуда этот незнакомец знает, что с ней что-то случилось? И почему позвонил мне?
– А что случилось? – не стала я отпираться.
– Это не телефонный разговор, – ушел от ответа незнакомец.
Ну, да, конечно, а как иначе?
– Это связано с ее работой? – все же попыталась я выяснить.
– Да.
– А зачем вам я?
– Вы сможете ее найти...
Меня начала пробивать нервная дрожь. Он знает, что я не Маргарита, иначе не позвонил бы. Кто он, черт его побери?!
Я не стала продолжать разговор. Зачем он мне сообщил, что Ефимия в опасности, и чего хотел добиться, уже не имеет значения. Чтобы найти сестру, мне он не нужен.
Бегом я бросилась к дому, к машине. Я чувствовала, куда мне ехать, все еще глядя на мир ведьминым взором, и неслась по улицам чужого города.
Чутье вело меня в промзону, мимо гаражей, к полуразрушенной базе. Я чувствовала страх сестры сильнее. Она совсем рядом. В одном из боксов. Не сбавляя скорости, завернула туда, песок поднялся облаком, и камни полетели из-под колес от резкого поворота и торможения.
Думала ли я о том, что это опасно? Нет, не думала. Не вспомнила и о том, что сестра – сильная белая ведьма, давно вступившая в полную силу. Все разумные мысли заглушал чужой страх, который я ощущала, как свой собственный. И не сообразила, что тот, кто смог ее удержать, должен быть сильным колдуном как минимум.
Большое здание было покрыто алюминиевым профлистом и со ржавчиной на воротах и дверях. Я уже четко чувствовала, что мне нужна дверь посередине. Исходящее оттуда магическое излучение я проигнорировала. Я чувствовала все три потока. Черный, белый и зеленый. Белого чувствовалось больше всего. Фима сопротивляется, но что-то ей мешает.
Я открыла тяжелую дверь, со скрипом поддавшуюся мне. Помещение с высоким потолком освещала одна прямоугольная лампа, которой явно было недостаточно. У входа старая спецтехника с разъеденным временем металлом. А за этим металлоломом, под светом тусклой лампы стул. Сестра с завязанными глазами и кляпом во рту привязана к нему искусственной бельевой веревкой цвета фуксии, так сильно контрастирующей на фоне ее светлой кожи и ярко-желтого платья.
В тени крупная мужская фигура, руки скрещены на груди. Но я видела не только это. В темноте сверкнули золотистые глаза – волк, оборотень. Душа его светилась тем же светом, что и глаза. Она большая, но тронута чернотой. Убивал, почувствовала я, как и все оборотни.
– Я же говорил, что приедет, – тихо проговорил он, будто обращаясь к сестре. Та что-то промычала сквозь черную тряпку. – Ты же приехала, когда поверила в грозящую твоему волку опасность. Эх, любовь наша слабость, – философски пробасил оборотень. Голос узнала – это с ним я говорила по телефону. – Ты не бойся, я своего не трону, жив твой любовничек. Ни сном ни духом не подозревает, что происходит.
– А что происходит?! – воскликнула я, не понимая, о чем он толкует. И направилась к сестре. Та еще громче попыталась что-то сказать. И тут я поняла, что.
Не заметила, как перешагнула огромный круг из завитков, начерченный на бетонном полу обычным мелом – магические символы, такие используют колдуны. Как только я вошла в него, они засияли голубым светом. Магия смешанных потоков. Но я все еще не осознала, что происходит. Стул, к которому привязана сестра, в центре. Оборотень – за его пределами.
Я кинулась к сестре, меня никто не остановил. Первым делом вытащила кляп и сняла повязку с глаз. Попыталась применить силу кольца зеленого потока, чтобы развязать сестру, но не вышло. Что-то ее блокирует. Круг, поняла я, и принялась развязывать вручную.
