Текст книги "Куда тянутся души. Открывая глаза (СИ)"

Автор книги: Анастасия Пенкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Я знаю зачем вы пришли, но думаю лучше отужинать для начала.

Нас накормили вкусным горячим супом с лапшой и ржаной лепешкой.

– Так ты сможешь перенести нас в храм богини, правда? – поинтересовалась Канья у прабабки, закончив трапезу.

– Смогу.

– А вы уверены, что богиня все еще там? – обеспокоенно спросила я.

– Да, я чувствую это, – ответила старушка, оглядывая нас прищуренным взглядом.

– Почему она скрывается ото всех? – спросила Канья. Я и сама задавалась таким вопросом и сотней других.

– Всему свое время, замыслы великих духов понятны лишь, когда осуществляются, так было всегда. Мы не можем видеть так далеко вперед как они. Для каждого из нас ими уготована роль, и они следят, чтобы мы ее сыграли как ими задумано.

– Ты получишь ответы, девочка, но позже, – произнесла старуха, глядя мне в глаза, будто читая мои мысли, – но не от меня, пожалуй, вам пора отправляться.

– Как? Уже? – удивилась Канья. – Ты чувствуешь за нами погоню? Но они не смогут найти нас без магического проводника.

Старушка лишь улыбнулась.

– Погоня, не погоня, а время пришло, и как бы мне не хотелось, чтобы вы остались, вам пора идти дальше. – Загадочно ответила старушка.

Она встала с деревянного табурета, которому лет было наверно почти столько же сколько и ей, взяв в углу из охапки хвороста кривую небольшую ветку. Направившись к пустому месту у порога она углем начала чертить круг на полу, в нем рисуя еще один, но поменьше, а в пространстве между ними расположились неизвестные мне символы.

– Вставайте в круг, – скомандовала старушка и Канья послушно встала в круг взяв сумку с вещами.

Я последовав примеру Каньи, встала рядом с ней.

Старушка возвела глаза и руки к крыше, в одной руке была кривая ветка. Вот вам и настоящая ведьма, не то, что эти маги из совета со своими пафосными магическими посохами.

– “ Сквозь пути нити,

Сквозь материю Света и Тьмы,

Пронесите духи великие,

Все, что создано вами едино и цельно…”

Голос старухи словно гром разносился по маленькому дому. Это было первое заклинание, которое я слышала отчетливо, понимая каждое слово.

Наши тела окутал серый туман, и я больше не видела Канью, и не слышала голос старухи, земля будто ушла из-под ног.

Габриэль, не церемонясь со стражником, дежурившим ночью на западных воротах, зарядил ему с силой по уху, голова того сильно накренилась в сторону, будто сейчас оторвется.

– Прошу вас милорд, не надо, – умоляюще заныл стражник, – я все расскажу.

– А это не для того, чтобы ты рассказал, это ты и так сделаешь, это, чтобы твоя голова соображала лучше.

Вокруг стояли несколько солдат и придворный маг, он сочувственно смотрели на стражника, которого Габриэль изрядно избил.

– Давай уже выкладывай, – сурово проговорил он, отстраняясь от стражника, – с самого начала.

– Время было за полночь, к воротам приблизилась телега, это была Кемма с остальными блудницами, они часто покидают стены города навещая особ, живущих за городом. В этот раз все было как обычно, только было две новые девочки, – начал рассказывать стражник сдавленным тоном, – все девушки были одеты как блудницы, одна с темными волосами, и бледной кожей, очень хорошенькая, вторая, еще лучше, словно великая Богиня сошла с небес, я прикоснулся к ее нежному бедру, и когда она чуть не испепелила меня взглядом, мне показалось это странным, но я…

– Что ты сделал?! – прорычал Габриэль, пытаясь подавить в себе желание отрубить наглецу руки.

– Дотронулся до ее бедра, – еще более сдавленным тоном повторил стражник. – На ней были мужские сапоги. Это тоже было весьма необычно. Я пропустил их, и тут прибыл Барт с вестью о том, что ворота надлежит закрыть.

– Идиот, – прошипел Габриэль, совсем потеряв самообладание, – почему ты сразу не сказал, что видел подозреваемых?

– Простите, милорд, – взмолился стражник, – я слишком поздно понял, и опасался рассказывать, боясь вашего гнева.

Лицо стражника сморщилось, а глаза прищурились, он сжался, ожидая еще одного удара. Но его не последовало.

– Когда вернулась телега с блудницами? – последовал еще вопрос от Габриэля.

– Так не вернулась еще, милорд, – осторожно сообщил стражник.

– Вон, эта телега, милорд, – проговорил один из солдат. – Возвращается!

Габриэль делал глубокие вдохи, ожидая, когда телега проедет через ворота. Он знал, что не найдет там Анну. Но все же это след в поисках.

Телега остановилась, так как путь перегородили солдаты.

Девушек было всего три, что и следовало ожидать.

– Кемма, – обратился провинившийся стражник к блондинке, что управляла телегой, – ты только не сопротивляйся и расскажи все как есть.

– Если не хочет отправится на рудники – расскажет, – сурово проговорил Габриэль, сцепив руки за спиной, и сверля девушку взглядом. – Куда? Куда ты их отвезла? Куда они направляются?

Девушка на мгновение замешкалась. Взгляд пробежался по солдатам, придворном маге, и остановился на Габриэля. Вывод очевиден – выбора у нее нет.

– Я высадила их на постоялом дворе, что на западном тракте, – проговорила девушка и обреченно потупила взгляд.

– Куда они держат путь? – продолжил допрос Габриэль.

В ответ тишина.

– Куда? – прогремел Габриэль. Ярость в нем закипала. Он догадывался о их цели, но надеялся, что ошибся. Если они отправится в мертвые земли, он может опоздать. Может их целью было все-таки другое место? Что-то менее смертельно-опасное.

– К прабабке Каньи. – Наконец ответила девушка.

Габриэль вопросительно посмотрел на блудницу. Может он ошибся? Ответ девушки сбил его с толку.

– Куда именно и зачем? – нетерпеливо потребовал ответа Габриэль.

– Я не знаю, – промолвила девушка, – она живет на отшибе, где-то вблизи Драконьих гор. Пожалуйста, милорд, пощадите.

Широко раскрытые глаза девушки умоляюще смотрели на Габриэля. Но ему было все равно, что будет с блудницей, не до наказаний сейчас. Анна – все, что его волновало. Он променял свою свободу на ее жизнь. Дал обещание Хендрику – жениться на наследнице магов Севера, если тот не позволит Анне сгнить в темнице или на рудниках. И он согласился.

Никогда бы он не подумал, что способен беспокоится так о ком то, кроме себя самого. Но ярость от всего происходящего все сильней закипала в нем. От обещания ему уже никуда не деться.

Габриэль взобрался на лошадь, нужно как можно быстрей нагнать их, а там он что– нибудь придумает.

– Милорд, – обратилась блудница, – я не уверена, но мне кажется они направляются к храму великой Богини…

Но Габриэль больше не слушал и ничего не ответил, он лишь пустил лошадь вперед во весь опор. Его догадки подтвердились, а значит времени немного. Солдаты как вкопанные остались стоять на месте – приказа следовать за командиром никто не давал. Габриэль и не собирался брать с собой подмогу, в этой ситуации солдаты наоборот, ненужная обуза и свидетели.

Лошадь неслась с небывалой скоростью, и вскоре показался постоялый двор. Габриэль лишь пришпорил лошадь, чтобы та прибавила скорость – он был уверен, что не найдет там никого.

Он двигался вперед по знакомой ему дороге в сторону Драконьих гор, где жил его тайный друг. Он мог проскакать по извилистой дороге с закрытыми глазами и ловко уклонялся от злосчастных веток, угадывая их появление.

Но кое-что, что он не мог угадать, заставило его остановиться.

Он резко дернул поводья заставляя лошадь затормозить, и та чуть не встала на дыбы. Старуха с длинными черными волосами стояла н обочине заросшей высокой травой почти с нее ростом.

Габриэль странным образом почувствовал, что нужно было остановиться.

– Вы та, кто я думаю? – решил уточнить он.

– Сам же знаешь, что да. – Старуха лукаво улыбалась, поглядывая на Габриэля прищуренным взглядом.

– Как далеко они ушли?

– Ох, – протянула она, – дальше чем ты думаешь, на своей кляче ни за что тебе их не догнать, а ты же хочешь?

– Только не надо говорить загадками, – нервно потребовал Габриэль.

– Я говорю лишь то, что нужно, лишь то, что в замыслы великой Богини входит.

– Прошу, – взмолился Габриэль. Разум его был не в состоянии мыслить. Лишь низменные инстинкты кипели в нем. Защитить и спасти любимую женщину – все, что он хотел сделать. И никакие замыслы его не волновали. Габриэль осекся от собственных мыслей. Спасти любимую женщину. Эта мысль поразила до глубины души. Да, души. И так легко стало от этого осознания. Все стало вдруг понятно и просто.

– Ну, что дошло наконец? – будто читая его мысли прервала старуха.

– Да. – Спокойно ответил он.

– Поспешить тебе надо, и не на этой измученной кляче, они уже у храма самого, я их туда отправила, и тебе туда надо, она то еще не поняла ничего. Ох, молодо – зелено.

– Но как ты их перенесла, я думал… – удивился Габриэль, но не стал продолжать, это было глупо, чему тут удивляться, когда он только, что осознал, что то, во что он никогда не верил. Теперь его мало чем можно удивить, и он был готов поверить в любой глупый миф.

Но старуха взмахнула кривой веткой, что была у нее в руке, и густой зеленый туман окутал ее.

– Подожди! – все, что успел крикнуть Габриэль, но старуха исчезла, растворившись в тумане.

Глава 13

Тело, словно забросили в гигантскую стиральную машину, тошнота подступала к горлу, в висках стучало, перед глазами зеленая пелена. На мгновение четкое ощущение падения с высоты, и коленями я ударилась о твердую землю. Боль разошлась по телу, но ненадолго, быстро отпуская. Я заморгала глазами пытаясь разогнать зеленый туман и тот исчез.

Встав на ноги, я огляделась. Рядом Канья бормоча под нос ругательства делала тоже самое. Мы были в пещере. Я сразу это поняла. Характерный запах сырости, но в то же время прохлады и свежести. Вокруг множество сталактитов и сталагмитов, я видела подобные, когда была в далеком детстве на экскурсии, отдыхая у моря с детским лагерем, и хорошо помнила рассказ экскурсовода. Но вот множество разноцветных кристаллов вокруг потрясали воображение, они будто подсвечивались изнутри и казались неестественно огромных размеров.

– Я заждалась вас, – послышался сзади знакомый женский голос, и я обернулась.

На берегу озера с прозрачной водой сидела молодая девушка. Она оперлась на руки и прикрыла глаза, будто подставляя лицо лучам солнца, и оно немного светилось, будто и правда его озарял солнечный свет. Но прямого солнечного света здесь и в помине не было, хоть и было светло. Ее длинные, почти до земли, волнистые медные волосы рассыпались на берегу.

Сомнений не было – это великая Богиня. Я чувствовала это, будто не раз встречала ее раньше.

– Ну, что ты Аня, ты же знаешь, как меня зовут, не нужно этих формальностей, – дружелюбно произнесла она, прочитав мои мысли.

Сердце мое застучало, до меня начало доходить.

– Псигелия, – тихо проговорила я, вспомнив имя, что слышала во сне, не зря оно запало мне в душу.

– Великая Богиня, – с придыханием пробормотала Канья.

В моей голове пролетело тысяча вопросов и догадок, на которые я хотела получить ответы.

– Что значили твои слова? – я была уверена, она поняла, что я имею ввиду те загадочные слова, что услышала на озере.

– Всему свое время, Аня. – Псигелия медленно поднялась и вытянулась во весь рост, который оказался таким же высоким как у меня. Ее фигура была похожа на мою, такая же стройная и худая, длинные ноги прикрывала легкая полупрозрачная ткань белого наряда из широких полос, прикрывающих грудь, и доходящих до земли, открывая ноги по бокам. Чем-то напомнил мне наряд блудниц, но этот выглядел намного скромнее. Она повернулась к нам и посмотрела выразительными зелеными глазами, наполненными спокойствием и добротой. Ее легкая улыбка будто несла умиротворение.

– О какой истине ты говорила? – не собиралась сдаваться я так быстро.

– Свою ты скоро узнаешь, а вот истину этого мира я покажу тебе, подойди, – и она жестом изящной кисти поманила к озеру.

– Почему ты прячешься? – не успокаивалась я, но послушно пошла к ней.

Великая Богиня, взяв меня за руку повела в воду. Кожа ее была теплой и казалось она ничем не отличается от обычной женщины.

– Ты знаешь о первородных магах лишь то, что тебе рассказали, но мужчины так легко склоняются к заблуждению, веря в то, что им преподносят как непоколебимую истину, женщины же намного тяжелее поддаются внушению, ставя многое под сомнение. – Псигелия отпустила мою руку, выставив ладони перед собой и подула на них, словно надувая мыльный пузырь.

В ее руках начал формироваться шар света, сгусток энергии. Шар достиг размеров с футбольный мяч.

– Смотри, – услышала я, но губы ее не шевелились, а шар света двинулся на меня и вошел в мое тело, растворяясь и покалывая кожу, словно легкие электрические разряды.

Перед глазами начало все расплываться, и я почувствовала, как падаю в воду погружаясь в нее с головой. Перед глазами засиял слепящий свет, как будто я смотрела на открытое солнце.

Затем начали появляться картинки. В морских волнах, на песчаном берегу Псигелия и, тот самый мужчина с темными волосами и светлой кожей, что я видела в воспоминании, великий жрец ордена Тьмы, они резвились на пляже брызгая друг на друга водой и целуясь, звонкий смех раздавался в моей голове, будто я была там.

– Мы любили друг друга, еще находясь в мире магии не имея оболочек, – раздался голос Псигелии. – Ты знаешь, как мы создали мир, но это лишь часть истории. Обретя оболочки, став так похожими на людей первородные маги поддались инстинктам, беспорядочно вступая в связь с людьми, порождая магов. Но долгое время, я и Сизаморо, которого ты знаешь, как великого жреца ордена Тьмы, были верны друг другу и не вступали в связь с людьми. Мы находились в гармонии с магией жизни и магией смерти, поддерживая ее круговорот. Было создано два ордена: Света и Тьмы, жизни и смерти. Мой возлюбленный возглавил орден Тьмы. Остальные первородные несли Свет. Я, в равной степени неся в себе и Свет и Тьму, помогала им сохранять баланс и равновесие. Имея своих последователей и по сути являясь третьим орденом, хоть и находилась подле Сизаморо. Вокруг каждого ордена собрались последователи, верно служа и помогая осуществлять свои задачи. Души всегда тянулись к великим духам. У Сизаморо были свои любимчики. Самая любимая душа, его самый верный служитель, в нынешней ипостаси ты зовешь его Габриэлем. Впрочем, и у меня были свои любимчики. Ты почти всегда была подле меня, до определенного момента.

Я увидела себя, в своем же теле, лишь немного отличаясь от нынешнего облика. Длинные волосы волнами струились, накрывая всю спину. Габриэль с собранными в хвост волосами, выглядел также как в моем воспоминании, он был рядом, держа за руки, сплетая наши пальцы. Мы находились в храме с высокими сводчатым потолком, подпираемым колоннами. Под ногами черный мраморный пол, что так контрастировал с моим белым нарядом как у Псигелии. В больших каменных чашах горел огонь и его пламя отражалось в нем. Это был храм ордена Тьмы. Я была уверена в этом.

– Нам отведено было жить тысячи лет, – продолжала Псигелия, – и, в конце концов, суждено поддаться инстинктам, как и остальным первородным. Желание стать матерью, этот женский инстинкт, так сильно взыграл во мне, что я отдалилась от возлюбленного. Когда пришло время покинуть телесную оболочку и отправится в мир Света в очередной раз, я уговорила остальных обмануть Сизаморо, и когда тот покинет твердый мир вслед за мной и вновь вернется, не говорить, где я.

Картинки сменялись, словно я смотрела кино в триде-очках с полным погружением в происходящее. Настолько полным, что не просто видела, но и чувствовала.

– Выбрав человека, я скрылась, выстроив свой храм, и осуществила задуманное, родив множество дочерей.

Я увидела плачущую себя, а Габриэль нежно обнимая меня, пытался утешить – великая Богиня оставила меня.

– Живя в уединении я отгородилась от остального мира, – продолжала она, – когда Сизаморо вновь вернулся, первородные выполнили мою просьбу и не сказали мое местонахождение, но рассказали почему я не желала встречи с ним.

– Ты разбила ему сердце Псигелия, – с горечью произнесла я.

– Я знаю, когда, не выдержав долгой разлуки с любимым, желание вновь увидеть его стало нестерпимым, я сняла выстроенный заслон, и ужаснулась, израненный мир представший передо мной, был словно его сердце, обожженное ревностью и обидой, но было уже поздно.

Подо мной была выжженная земля, превратившаяся в черную пустыню, я словно парила над ней, пролетая над высушенными руслами рек и черными скелетами деревьев, среди них прятались чудовищные звери. В морях плескались твари с огромными пастями, захватывающими в себя целые корабли.

– Не посоветовавшись со мной, остальные приняли решение насильно отправить Сизаморо в мир Света. Пока я жила в уединении, разгорелась ужасная война. Знай я к чему все приведет… Но не смотря на нашу вездесущую магию, человеческое тело делает нас слабыми. Так глупо, из-за ревности и тоски, не сумев принять верное решение, мужчины чуть не погубили мир. Остальные первородные, напуганные мощью Тьмы, что вся поддалась Сизаморо, запретили мне возвращать его, грозясь погубить моих дочерей. Я вернулась в свой храм не желая жить по новым правилам. С тех пор я не показывалась никому. Только мои дочери знают, где меня найти. Теперь мир изменился, и истины все искажены в нем. Но все стремиться к балансу, и скоро он будет восстановлен.

Перед глазами все потемнело и изображения прошедших событий заволокла темнота. Я почувствовала, как тело мое вновь приняло вертикальное положение, и вода отступила.

Псигелия все еще стояла передо мной.

История меня увлекла, я будто пережила часть этих событий вновь, но я не понимала к чему она мне ее поведала. Я собиралась покинуть этот мир, и что с ним случилось в прошлом, меня, мягко говоря, не волновало. Да, мне было жаль Сизаморро, и я прочувствовала его боль, ведь великая Богиня и меня оставила. Но ко мне живущей здесь и сейчас это уже не имело отношения.

– Псигелия, ты вернешь нас в мой мир? – напрямую спросила я, хотя судя по всему, задавать вопросы вслух не требовалось.

– Если вы того желаете… – загадочно улыбнулась она.

Великая Богиня царственно направилась к берегу, с легкостью ступая по воде.

– Пойдем дитя мое, – поманила она Канью, направляясь к выходу из пещеры, где вдалеке виднелся свет.

Я подобрала наши вещи и направилась следом.

Эрвин, стоял как всегда во главе овального стола, сегодня члены совета выглядели мрачнее, чем обычно, даже когда узнали о смерти Гонкан их лица были не столь опечалены. Эрвин понимал причину такого настроения. Половина совета, так же, как и он сам, желала отменить казнь, другая, напротив – оставить все как есть.

Они уже подошли к концу обсуждений, и теперь осталось верховному хранителю подвести итоги, высказать свое мнение.

– В каждой второй семье случалось такое несчастье, когда близкий человек невольно обращался к Тьме, и мы, были жестоки и беспристрастны к каждому, будь то ребенок не научившийся управлять своей магией, или старик не помнящий себя. Всех мы судили одинаково. Не смотря на последствия совершенного преступления, а лишь за проявление Тьмы внутри. Но неужели мы не в состоянии решить кто заслужил смерти, а кто имеет право на жизнь, кто заслуживает шанса измениться. Отнимая жизни, мы лишаем каждого обратившегося к Тьме, случайно или намеренно, возможности принести пользу нашему сообществу магов и людей. Великие духи оставили в наших руках магический мир, созданный ими, я уверен не для того, чтобы мы слепо следовали правилам, написанным так давно, когда жизнь была совсем иной. Я верю, как и все, что великие духи никогда не ошибаются. А значит они выбрали меня не спроста, ведь им ведома судьба каждого из нас. Мы больше не должны бояться Тьмы, мы должны научиться контролировать ее, управлять ею. Нас слишком мало живет в этом мире, и каждая жизнь ценна, каждая душа имеет право на ошибку и возможность ее исправить. Так давай те же поможем исправиться душам, ступившим на тропы, ведущие к Тьме. Я предлагаю отказаться от казни, как за обращение к Тьме, так и во всех остальных случаях.

Никогда еще слова молодого верховного хранителя не звучали столь величественно, эхом разносясь о каменные стены. Никогда Эрвин не говорил так эмоционально, всегда холодно рассчитывая каждое слово. Но не сегодня. Сегодня он отвоевывал жизнь Каньи. Во чтобы то не стало он спасет ее от нелепой смерти, найдет способ, он уже готов пойти на обман, и пойдет на большее, если это поможет.

Он знал эту юную прелестную девушку совсем немного, но, наверно еще при первой встрече понял, что прожить жизнь без нее – это впустую потратить время. Он будто видел сияние, исходящее от нее, словно великие духи указывали ему на нее. И он был уверен, что судьбой им предначертано быть вместе.

Шепотки между членами совета, еще не прекратились, но не это привлекло внимание Эрвина. Новый член совета. Представитель Огненных гор. Он сидел мрачнее остальных, и не участвовал во всеобщем обсуждении, будто уже все решил.

На прошлых обсуждения, Гонкан, да прибудет Свет в его душу, был за отмену казни, ведь среди магов Огненных гор, случаи обращения к Тьме были не редкостью. Маги его территорий лучше других управляли огнем, их кузни считаются самыми лучшими. Но огонь стихия опасная, и Гонкан понимал важность отмены казни для своего народа.

Эрвин мало знал о новом представителе, он был моложе остальных, примерно такого же возраста, что и Рейнорд Делагарди. До этого момента он был уверен, что маги Огненных гор на его стороне и по всем подсчетам голоса должны разделиться, тогда за Эрвином будет обязанность принять решение. Но сейчас нехорошее предчувствие посетило верховного хранителя.

Обсуждения, наконец, закончились и в зале воцарилась тишина.

– Голосуем, поднимите руки, кто за отмену казни, – произнес Эрвин и его слова прозвучали жестко, совсем ни так как ему свойственно, но вряд ли кто-то это заметил.

Одна за другой, рука поднимались вверх. Три руки было вверху. Не хватало еще одной. Маг Огненных гор смотрел куда-то вдаль, будто еще не решил, как проголосует.

Эрвин не на шутку разозлился и старательно пытался не продемонстрировать свои эмоции совету, но взглядом сверлил нового члена совета. Теперь уже все внимательно смотрели на нерешительного мага.

Эрвин не мог поверить в происходящее, решение должно было быть за ним, и все должны были взирать на него, ожидая его голоса, но теперь, все было в руках этого глупца. Да кем о себя возомнил?!

Мне действительно было непонятно зачем Писигелия рассказала эту историю. То, что нынешние маги имели искаженное представление о том, что хорошо, а что плохо я и сама увидела, в глубине души осознавая те истины, что открыла мне Псигелия, круговорот жизни и смерти казался естественным. То, что миру магии пора было меняться, я тоже понимала. Единственное, что было мне непонятно, так это то, почему я жила тысячу лет назад в мире магии служа великой Богине, а сейчас оказалась в другом мире и вновь попала в этот.

Мысли в голове собирались превратиться в кашу путаясь.

Магический мир собирается восстанавливаться – хорошо, конечно, только пусть это будет все без меня.

Все мои вопросы остались без ответов. Что она имела в виду под моей истинной? И каким образом нужно открыть глаза, чтобы увидеть ее сквозь Тьму. О какой тьме идет речь? Что за бред вообще? Но все это не столь важно. Я скоро буду дома. Там все станет на свои места. Может в этом и смысл моего попадания сюда? Столь безумное путешествие вполне можно назвать погружением во Тьму, не смотря на приятно проведенное время с Габриэлем. И может вернувшись домой я иначе взгляну на себя и свою жизнь, и тогда мне откроется та самая истина.

Мы вышли из пещеры, и по глазам неприятно ударил яркий свет, ослепив ненадолго.

Оказались мы на зеленом берегу, поросшем густой зеленью, еще одного озера, в которое бурным потоком стекал водопад. Вокруг были высокие горы, надежно защищая небольшую зеленую долину. Чуть поодаль виднелся колодец из белого гладкого камня. Странное расположение для колодца.

Мы подошли ближе, и я заметила, что колодец украшен разноцветными кристаллами.

– Это вместо арки, через которую можно попасть в мир Анны, – пояснила Псигелия подтверждая мою догадку.

– Куда именно мы попадем в моем мире? – поинтересовалась я.

Не хотелось бы оказаться на скоростном шоссе или посреди океана на необитаемом острове.

– Я думаю твоя квартира подойдет? – загадочно поинтересовалась Псигелия.

Я не стала задаваться вопросом откуда ей известно где находится моя квартира. Видимо ей известно почти все. Хорошо, что мы можем оказаться сразу у меня дома, ведь добраться самим, без денег, было бы проблематично.

– Да, – решила я на всякий случай ответить вслух. – Скажи Писигелия, что меня ждет дома? Насколько все плохо?

– Как только ты вернешься никто не вспомнит, что происходило пока тебя не было, будто ты и не пропадала.

Это было невероятно, лучше и быть не может. Не придется всем объяснять где я отсутствовала столько времени. Возвращение к привычной жизни окажется проще, чем я думала.

Псигелия дотронулась до края колодца и из него вырвался яркий белый свет.

– Теперь я оставлю вас, – мелодично проговорила она и отправилась в сторону водопада, погружаясь в воды озера. Канья завороженно проследила за ней взглядом, как и я. Та, растворилась в бурлящей воде, оставив нас одних.

– Пора, – проговорила я. То, что нам предстояло прыгнуть в колодец было очевидным и я покрепче ухватилась за сумку с вещами, приготовившись прыгать, будто там они нам могут пригодиться.

– Тебе не страшно? – поинтересовалась Канья.

– Немного, – честно призналась я.

– Мне тоже.

– Все будет хорошо, я уверена, ведь я уже проходила через это, и посмотри – со мной все в порядке.

Физически – безусловно, не считая пары шрамов, а вот насчет здоровья души до конца я не была уверена.

– Ты же не бросишь меня там? – обеспокоенно спросила Канья.

– Конечно нет. Я позабочусь о нас.

– Ох, Анна, все же мне страшнее, чем тебе.

– Давай вместе, – и я протянула руку к Канье.

Но в одно мгновение все изменилось, события стали происходить слишком быстро. Между нами с Каньей возник фиолетовый туман, который также быстро растворился в воздухе.

Перед нами стоял, тот кого я совсем не ожидала увидеть – Джубба.

Его глаза забегали по нам и лицо исказилось довольной, безумной улыбкой. Это было настолько неожиданно, что на какое-то мгновение я застыла, не понимая, что происходит и не в состояние предугадать дальнейшее развитее событей. Как он здесь оказался?

В это же мгновение над головой раздался будто гром, и по земле проползла тень, словно от большого облака. Но это был не гром, а чей-то рык. Я подняла голову, пряча за ладонью глаза от слепящих солнечных лучей и не поверила увиденному. Огромный синий дракон, рассекая крыльями небо и сотрясая своим рычанием воздух летел прямо на нас. Джубба тоже посмотрел наверх. Через несколько секунд дракон уже приземлился возле нас, закручивая взмахами крыльев воздух вокруг.

Не знаю, чем я больше была шокирована. Появлением Джуббы, дракона, или тем, что верхом на сказочном существе сидел Габриэль. Мой взгляд встретился с глазами Габриэля. И я не поверила увиденному. Вместо прозрачной бирюзы океана, в которой я тонула, моему взору предстали наполненные Тьмой зрачки. Они не пугали меня, но сильно удивили. В этих глазах я видела знакомую мне боль и ярость.

Мысли острой стрелой пронзили душу. Та самая боль разбитого сердца, что разбудила всю Тьму великого Жреца, сейчас бушевала в Габриэле. И, то, что сердце его тосковало по мне, я тоже отчетливо понимала, будто чувствуя это всей душой. Душа. В этот момент я осознала все. И видела так ясно. Душа наполнилась знакомым, чувством, из другой жизни, отголоски которой мне только, что показала Псигелия.

Габриэль стоял в нескольких метрах от меня охваченный небывалой яростью. И все, что мне хотелось сделать – это броситься к нему. Крепко обнять и поцеловать, забирая всю боль себе. Сказать, как сильно я скучала, как люблю его каждой клеточкой тела и частичкой души. Что прощаю ему все. Но я не смогла поддаться порыву, тело будто приросло к земле. Неужели все это правда происходит со мной?!

Я покосилась на источник моей беспомощности. Джубба с абсолютно безумным взглядом, который тоже почернел, удерживал меня и Канью, сжимая жирные пальцы в кулаки. Канья пыталась вырваться, воспользовавшись магией, но у нее ничего не вышло. Одно движение руки Джуббы и бедняжка полетела в колодец. Я хотела вскрикнуть, но сковавшая мое тела невидимая сила не дала мне этого сделать.

Габриэль бросился ко мне, но будто наткнулся на прозрачную стену, которую теперь пытался пробить, обрушивая на нее удар за ударом.

Куда исчезла Псигелия?! Неужели она не знает, что происходит?!

Я не понимала, что от нас хочет Джубба. Вернуть Сизаморо? Так в чем проблема? Вон портал, там много женщин подходящих для этого? Что ему нужно от нас? Я чувствовала, что все это неправильно. Мне больше не хотелось покидать этот мир. Мир, в котором был Габриэль. Мой мир. Но Канья уже отправилась в портал. Теперь она там совсем одна в этом незнакомом и чужом для нее мире. Одна она не справиться. Мой мир не ждет таких гостей. И вряд ли примет с распростертыми объятиями.

Всеми фибрами души я пыталась сопротивляться силе Джуббы, но все попытки были тщетны.

– Да свершится воля великого жреца Тьмы! – скрипящим голосом провозгласил Джубба.

И мы с ним полетели в колодец. Не зря он мне сразу не понравился.

Знакомый яркий свет ослепляющей вспышкой залил глаза. Тело стало ватным и больше я не чувствовала его.

В нос ударил знакомый запах стирального порошка, исходящий от чистого постельного белья. Не хотелось открывать глаза, голова раскалывалась, а мышцы болели. Чем я занималась вчера, что приснился такой дурацкий сон? Вот сколько раз говорила себе не есть шоколад перед сном, всегда ерунда потом сниться. Попыталась перевернуться, но в спину уткнулось, что-то твердое. Я ощупала руками тело. Нет, все-таки не сон. В ушах тяжелые сережки. На ногах высокие замшевые ботфорты. Тело затянуто в кожаный корсет, через плечо весит металлический пояс с птицей, а в спину упирается рукоять меча. Меча Габриэля.

Сердце застучало, просясь его выпустить, на глаза накатили слезы. Почему все так неправильно? Почему все именно так?

Как только я осознала, что мой мир вовсе не тот, в котором я родилась в этой жизни, как только я осознала все – судья ставит подножку.

За стенкой раздался женский крик, перешедший в визг, и стены будто задрожали.

Канья и Джубба, поняла я. С трудом я сбросила одеяло и врезаясь в косяки добежала до гостиной. В центре комнаты, между диваном и телевизором на коленях сидела Канья, обхватив себя руками, напротив нее Джубба. Вот он никак не вписывался в мой интерьер. Я выхватила меч из ножен и замахнулась на него, уже готовая попрощаться с любимым ковром. Но взмахом его жирной руки меня отбросило назад, и я с силой ударилась о бетонную стену, меч выпал из рук, грудь сдавило, и я не могла сделать вздох.