Текст книги "Куда тянутся души. Открывая глаза (СИ)"

Автор книги: Анастасия Пенкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Это была часть замка, где располагались темницы, поняла я, так как пройдя внутрь за массивную деревянную дверь, шли по темному коридору, плохо освещенному факелами, висящими на стенах из грубого и необтесанного камня.

Но коридор привел нас в тупик, где две заостренные сверху двери смотрели друг на друга. Рейнорд постучал в одну из них кулаком, и послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и показался невысокий, сутулый мужчинка, светлые, немного рыжеватые волосы торчали в разные стороны. Водянистые глаза с восторгом оглядели нас.

– Милорды, – довольным голосом проговорил он, расплываясь в улыбке и жестом, приглашая внутрь.

– Эйдер, хоть попытайся скрыть радость, – проворчал Рейнорд, заходя внутрь небольшой комнаты, – когда у тебя работа, то у других проблемы.

Канья зашла следом за Рейнордом, а я немного замешкалась. Очевидно это придворный маг, который готовит зелье истины и участвует в допросе. Неужели нас начнут допрашивать прямо сейчас? Но Габриэль не дал мне собраться с мыслями и подтолкнул немного в спину, чтобы я тоже зашла. Выбора не было и пришлось повиноваться, зайдя следом за мной, он закрыл дверь.

Комната была небольшой, вся заставленная, на мой взгляд, хламом. Стены из необтесанного камня серого цвета, заставлены открытыми стеллажами, где вперемешку с толстыми потертыми книгами, лежали пучки сушеных трав, пустые колбы, пузырьки, наполненные жидкостями различного цвета и консистенции, некоторые из них светились голубым, зеленым, фиолетовым светом. Кое-где, давно потухшие свечи прилипли к полкам. Через небольшое застекленное окно с решеткой свет почти не проникал, оно было мутное от грязи. На приставленном к стене небольшом столе, сразу у входа, лежали чистые листы бумаги и, кажется карандаш. Простой медный подсвечник с потухшими и почти прогоревшими свечами. Маг поспешил его зажечь и, схватив с полки два пузырька с прозрачной жидкостью, сел за стол, разваливаясь на деревянный стул со спинкой, еще два таких стула стояли у стены, а перед столом стоял табурет, видимо, для допрашиваемого.

– Эйдер, куда ты уселся? – проворчал Габриэль, – сначала предварительно зададим вопросы, а зелье истины оставь для суда. – Дай сюда склянки.

Маг, выпучив глаза, поспешил освободить стул и послушно отдал зелье Габриэлю. Рейнорд, брезгливо поморщившись, сел на его место, аккуратно поправляя полы дорого кафтана, чтобы тот не помялся.

– Да, да, конечно, – пролепетал Эйдер, усаживаясь на стул у стены.

– Канья, присядь, – мягко сказал Рейнорд, показывая на второй свободный стул у стены.

Она послушно села, положив сумку с вещами на пол.

– Анна, – обратился Рейнорд, махнув рукой на табурет перед столом.

Ну, вот и началось.

Габриэль остался стоять позади меня, скрестив руки на груди и нахмурившись, смотрел на меня и брата.

Я не спеша присела на табурет, и аккуратно сложила руки на коленях, стараясь принять невинный и уверенный вид. Пульс немного участился, но бояться рано, а значит нужно взять себя в руки.

– И так начнем, – безмятежно проговорил Рейонрд, приготовившись записывать, – Анна, ты раньше была знакома с убитыми?

– Только с Гонканом, – ответила я, голос звучал уверенно.

– Насколько близко вы с ним общались, и когда последний раз виделись перед убийством?

– Всего два раза его видела, лишь обменивались приветствиями, – проговорила я, отвечая только на поставленные вопросы, – три, если считать момент убийства, – поправилась я.

За каждым словом нужно следить, давая показания, особенно когда собираешься лгать, уж мне ли не знать.

– Почему, вы покинули праздник без сопровождения? – продолжил Рейнорд.

– Мы не знали, что остались без сопровождения, – соврала я.

Мне кажется, я почувствовала, как напрягся Габриэль за спиной. А комната будто стала меньше. Я сотни раз объясняла клиентам как себя вести, когда врешь и, что говорить в подобных ситуациях, но сама ни разу не была на их месте. По работе мне приходилось преподносить факты в выгодном для клиента свете, утаивать информацию в чужих интересах, мне это давалось легко, но совсем другое дело, когда от этого зависти твоя собственная жизнь.

– Кто первым напал? – продолжал Рейнорд, чуть внимательнее следя за мной.

У него была такая же живая и эмоциональная мимика лица, как у Габриэля, и так же трудно читаемая.

– Один из мужчин, что сопровождал Гонкана, тот у которого шрам на лице.

– Почему он напал?

– Гонкан приказал ему, – ответила я.

– Что именно он сказал?

– «Убей обеих, свидетели мне не нужны»…

Рейнорд сделал несколько записей на листе и снова посмотрел на меня.

– И что было потом, когда они напали?

– Я достала мечи, и начала защищаться, одного ранила в туловище, а другому горло, после того как он ранил меня, – спокойно ответила я, а Рейнорд изучающе смотрел и ждал продолжения, – тогда Гонкан, с криком, что сам убьет кинулся на меня, и я тоже полоснула его горло мечем, а после потеряла сознание.

Я старательно пыталась выглядеть невозмутимо, ведь я не просто убила, я защищалась.

– Что-то я не очень себе представляю, как женщина могла убить троих мужчин, один из которых довольно сильный маг, – проговорил Рейнорд делая запись, – Габриэль, что скажешь? Способна ли Анна одолеть троих противников?

Габриэль стоял за мной, и я не видела его лица. Сейчас, все раскроется, и придется придумывать новую ложь.

– Да, вполне могла, я уверен в этом, – заверил Габриэль брата, ровным уверенным голосом.

Такого расклада я не ожидала. Он, что действительно так считает? Мне хотелось обернуться и задать немой вопрос, но нельзя. Канья, старательно рассматривающая до этого свои руки, переминающие ткань юбки, подняла глаза и осторожно посмотрела на Габриэля и меня, затем снова опустила глаза, старясь не подавать виду, что тоже удивлена.

– Видимо, женщины из другого мира существенно отличаются, – заметил Рейнорд, немного ухмыляясь и снова делая пометки на листе.

– Ты даже не представляешь себе насколько кардинально, – высказался Габриэль, тоже улыбнувшись.

– Может стоит воспользоваться зельем истины? – осторожно пролепетал Эйдер и глаза его заблестели.

– Нет, – грубо и слишком быстро ответил Габриэль, но сразу добавил, – есть правила, и я не вижу оснований отступать от них.

– Да, я тоже не вижу, Эйдер, – согласился Рейнорд с братом, – успеешь еще применить свою отраву.

Сделав еще несколько записей, Рейнорд отложил лист и приготовил новый.

– К Анне вопросов больше нет, – сообщил он, – теперь, я бы хотел послушать Канью.

Я осторожно встала и отошла к Габриэлю, а Канья заняла мое место. Выглядела она вполне спокойно и уверенно держала спину.

– И так, продолжим, – начал Рейнорд допрос Каньи.

Мои руки, согнутые в локтях, были сцеплены за спиной, чтобы никто не видел, как пальцы с силой сжимают предплечья.

– Канья, ты все видела, о чем говорила Анна? – спросил Рейнорд.

– Да, все было как она сказала, – ответила та, с широко раскрытыми глазами, хлопающими ресницами, глядя на Рейнорда не отводя глаз.

– Ты почувствовала, собирался ли Гонкан обратится к темной магии?

Я немного не ожидала такого вопроса. Как нужно, чтобы ответила на него Канья? Повлияет на что-то ее ответ? Если он собирался напасть, прибегнув к Тьме, то самооборона была оправдана, а если нет? Я не знала, что ответит Канья, мы не готовились к такому вопросу. Тело мое напряглось, кажется на руках останутся синяки от собственных пальцев. Но тут горячая ладонь прикоснулась к моим напряженным запястьям, погладив их. Габриэль своей большой ладонью обхватил мою, и от расходящегося тепла его рук, напряжение начало спадать, я перестала сжимать предплечье, расслабив пальцы.

– Я, не уверена, – начала отвечать Канья, – я раньше не видела, как прибегают к темной магии, а там все произошло так быстро, но мне показалось, что глаза его заволокло темной пеленой и он приготовил посох, чтобы воспользоваться им.

Эйдер чуть не подскочил со стула, когда услышал ее слова, хотел было что-то сказать, но передумал.

Канья описывала, то, что произошло с ней, по крайней мере часть. Она видела Тьму перед глазами, и я тоже видела ее в них. В Гонкане я не успела заметить этого.

Габриэль поглаживал мои предплечья и поясницу, это уменьшало напряжение, и вселяло чувство защищенности из вне. Чувство не знакомое мне ранее. Для остальных, его движения остались незамеченными. Знал ли он почему я так напряжена?

– Думаю, этого достаточно, – заключил Рейнорд, сделав пометки и отложив в сторону бумагу.

– И когда теперь суд? – не выдержала я.

– Через неделю, – ответил Рейнорд.

– Почему так долго? – поинтересовалась Канья.

– Хендрик занят, – ответил он, – принимает делегацию магов Севера, вот уедут и можно провести суд, или кто-то торопится?

Рейнорд обвел нас с Каньей внимательным взглядом, но мы отрицательно замахали головой. Неделя довольно много, но сбежим раньше.

Габриэль направился к выходу, и Рейнорд последовал за ним. Немного задумавшись, идти ли мне следом, я решила, что все же идти, и направилась к выходу вместе с Каньей.

– Я всегда здесь, в вашем распоряжении, – пролепетал маг, нам вслед, но ответом его никто не удостоил.

К моему удивлению, покинув мрачный коридор, мы вышли во внутренний дворик, где был сад с цветами и плодовыми деревьями.

– Я отведу Канью к управляющему, он покажет ей свободную гостевую комнату, – сообщил Рейнорд, остановившись, – пойдем, Канья.

Ну, конечно, Канья всего лишь свидетельница преступления, а меня закроют в темнице.

Она посмотрела на меня настороженным взглядом, но пошла вслед за Рейнордом. Мы остались с Габриэлем вдвоем. Он, скрестив руки на груди, смотрел на меня.

На мгновение, мне захотелось молить его о пощаде, бросившись на колени, просить не сажать меня в темницу, мне так не хотелось к крысам. Но я сдержала порыв слабости.

– Пойдем, – проговорил он.

И повернувшись спиной ко мне, двинулся в сторону аркады арок, которая упиралась в невысокую жилую башню.

Я не сдвинулась с места. Ноги не слушались, я боялась идти за ним, боялась, что за железными решетками снова сломаюсь. Мне нужны силы, чтобы выбраться отсюда.

Габриэль остановился и посмотрел на меня сердитым взглядом.

– В чем дело? – поинтересовался он.

– Я не могу… – пробормотала я, не уточнив что именно.

– Что не можешь?

– Я не могу отправится в темницу…

– Глупая женщина, – проворчал Габриэль, направляясь ко мне и быстро подхватил на плечо.

Я ойкнула и хлопнула ладонью по спине. Ну, что за первобытные замашки! – Габриэль! – прокричала я.

Но больше ничего не сказала. Пусть несет, раз мои ноги отказываются.

Он пронес меня через аркаду арок, толкнув тяжелую деревянную дверь, мы вошли внутрь, оказавшись на лестнице, ведущей наверх. Странно, темницы обычно располагаются в подвалах.

Габриэль быстро преодолел несколько лестничных пролетов и поставил меня на ноги. Мы оказались в огромной просторной комнате, гладкие стены, выложенные из камня, темный деревянный пол. В центре, перед зажженным камином огромный ковер с затейливым цветочным узором. На нем два кожаных кресла кофейного цвета и маленький столик. У другой стены огромная кровать на деревянном подиуме с нарядным балдахином золотистого цвета и зеленым орнаментом. У большого, двустворчатого витражного окна скамья с подушками. Комната была богато обставлена: был письменный стол, с золотыми подсвечниками, большой шкаф с зеркалом, на креслах овечьи шкуры. Сбоку от лестницы дверь, видимо ведущая в комнату гигиены. Не похоже было, что в комнате кто-то жил постоянно.

– Куда ты меня привел? – поинтересовалась я.

– Это мои покои, – коротко пояснил он.

– Ну, а я, что тут делаю?

– Ты предпочитаешь темницу?

– Нет, хорошо, а ты где будешь спать? – укоризненно глядя ему в глаза спросила я.

Я конечно понимала, что он затеял. И большая часть меня, трепетала от предвкушения. Но то, что он использует мое нелегкое положение, не оставляя мне выбора раздражало.

Он подошел ко мне ближе и притянул меня за талию, лукаво улыбаясь и прищурив глаза.

– Я буду спать рядом с тобой, – нагло ответил он, не скрывая своих намерений.

От этой наглости хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Такая наглость должна быть наказуема.

Я расцепила его руки, и немного оттолкнув от себя пошла к кровати, зацепив по пути овечью шкуру. Бросила ее на подиум у подножья, а сама прямо в сапогах завалилась на огромную кровать. Легла на спину опираясь на локти, широко раскинув ноги, одну сгибая в колене. Откровенно вульгарная и вызывающая поза. Я подняла на Габриэля такой же вызывающий взгляд, и нагло улыбнулась.

– Можешь спать здесь, – также нагло проговорила я и махнула на шкуру в ногах, – рядом со мной.

Тот уставился на меня сцепив руки на груди, не ожидая такой дерзости. Глаза его округлились и брови поползли вверх. Я подогнула вторую ногу в колене и покачала ногами в разные стороны, намеренно ведя себя легкомысленно.

Я не собиралась строить из себя недотрогу и делать вид, что я его не хочу. Провести ночь с мужчиной, с которым тебе хорошо в мягкой и теплой пастели, куда лучше, чем в сырой и темной темнице. К тому же, я скоро сбегу из этого мира, и можно не переживать, что он ранит мое сердце. Но вот поставить его на место, тоже будет приятно. Пусть не думает, что любой женщиной, а тем более мной, можно легко воспользоваться, как только он щелкнет пальцами.

Мечи за спиной неприятно упирались в спину, но я продолжила лежать. Габриэль двинулся ко мне и встав у края кровати посмотрел со своей высоты.

Я продвинулась немного назад. Он наклонился и навис надо мной, опускаясь на кровать. Тогда я полностью опустилась на спину, волосы рассыпались по золотистому покрывалу, и одну руку я спрятала за головой, держа на рукоятке меча и хитро прищурившись, взирала на Габриэля.

– Ну, что же ты медлишь? – пропела я. – Ты же знаешь, зачем привел меня сюда, или тебе нужно подсказать?

Я приподняла голову, опираясь на один локоть, и все еще держалась за меч. Мое лицо застыло в сантиметре от его. Сердце бешено стучало, разгоняя кровь. Выхватив меч, я наставила острие к его сонной артерии, прикасаясь к коже, чтобы он почувствовал. И ухмылка пропала с его лица.

– Убьешь меня? – удивленно спросил он.

– Почему бы и нет? – ответила я, притворяясь равнодушной.

– Ты не сможешь, – уверенно заверил Габриэль. – Мы уже это проходили.

Это игра, только больше распыляла меня, и его думаю тоже.

– Тогда у меня не было опыта в этом и некуда было бежать.

– Тогда сделай это не раздумывая, – предложил он, и, прищурившись глядя на меня добавил, – или трупы резать больше понравилось?

Я немного напряглась. Он соврал на допросе своему брату, он знал, что я сделала и, возможно, догадывался для чего. Но почему он никому не сказал? Судя по словам Айера, совет ни о чем не подозревал. Прикрыл нас? Но зачем ему это? Пожалуй, с побегом затягивать не стоит.

Признаваться я не собиралась. Лучше всего, вообще проигнорировать данный вопрос.

– Пожалуй, ты мне еще пригодишься, – лукаво улыбаясь, проговорила я.

Поддалась, вперед прижимаясь к нему ближе и осторожно поцеловала. Острие меча, все еще упиралось в его шею. И он не спешил отвечать на поцелуй со всем пылом свойственным ему.

– Будь мы в моем мире, все было бы иначе, – прошептала я, почти не отстраняясь от мягких губ.

Я почти уверена, что он мог бы растопить лед внутри меня, и я бы позволила ему это, рискуя получить очередную рану, встреться мы при иных обстоятельствах. И, если бы, не собиралась покинуть этот мир раз и навсегда. Мы бы пошли на свидание в хороший ресторан, вели бы беседу о всякой ерунде, а потом занялись поспешным сексом на заднем сидении автомобиля, и я бы пригласила его к себе для продолжения, мы бы завтракали, полуголые расхаживали по кухни и варили кофе. Но все не так, и слишком много «если бы». И я снова приставляю к его горлу холодное лезвие меча. В этом мире у меня есть только «здесь и сейчас», и сложно предугадать, что будет завтра. Лишь можно надеяться, что все будет так, как я планирую.

– Но, мы здесь, и я хочу тебя, – жарко проговорил он, угадывая мои мысли.

Тело отозвалось теплой волной на эти слова. Я тоже хотела его. Это необъяснимая взаимная страсть пугала и будоражила. Мне бы воспользоваться возможностью и попытаться сбежать отсюда, но тело не слушается, оно хочет быть здесь.

Сильнее надавив на меч, я заставила Габриэля пятиться назад. Он встал на колени, отстранившись от меня, и я приподнялась следом, тоже встав на колени. Мы были почти одного роста, и я совсем немного приподняла голову, чтобы смотреть ему в глаза. Но не могла ничего прочесть в них. Слишком много всего в них намешано, и желание, и вопросы, и что-то еще, что я так и не разгадала.

– Анна… – томно проговорил Габриэль, не отрывая от меня взгляда, и его руки прижали меня к себе, разнося искры по моему телу.

Не смотря на его жаркие объятия, я мешкала и меч не убрала. Еще немного и у него пойдет кровь. Выбора нет, бежать не время, а тело не хочет сопротивляться. И я отбросила меч в сторону.

Губы Габриэля с жадностью припали к моим, будто ожидали этого момента целую вечность. Его поцелуй сводил с ума. Он то прикусывал осторожно мои губы, то проникал глубоко языком в рот. Одно ловкое движения, и я уже лежала на спине. Без промедления он стянул с меня ботфорты и свои сапоги. Прижатая к кровати, обнимая его бедра ногами, я полностью находилась в его власти. Губы его с жадностью пробовали мою шею на вкус, опускаясь к ключице. Чуть не порвав застежки на корсете он с легкостью избавил меня от него, отбросив в сторону, туда же полетела и туника. Оставшись в сорочке и джинсах, я хотела помочь снять ему пояс и тунику, но у меня ничего не вышло, я не нашла застежку. Но Габриэль справился и без меня, избавившись от мешавшей одежды и оставшись только в брюках.

Я хотела насладиться теплой золотистой кожей, но желание переполняло нас обоих, а осознание того, что этот раз мог быть действительно последним, лишь разжигало меня сильнее.

Наши губы снова слились в жадном поцелуе, а руки блуждали по разгоряченным телам. Я лежала под ним, но мне хотелось быть сверху, доминировать, насладившись в полной мере тем, что имела сейчас. Я поддалась веред, пытаясь сесть на него сверху, но он не позволил, сдернул сорочку вниз и заключив мою грудную клетку в большие ладони, притянул к себе оголившуюся грудь, дразня языком соски и покусывая нежную кожу. Я яростно простонала, изнемогая от удовольствия и возмущенная противостоянию мне.

– Ты будешь умолять меня, разрешить спать рядом, даже на полу, – пробормотал он, опускаясь ниже, оставляя красные следы от яростных поцелуев и начав снимать с меня джинсы.

– Не дождешься, – со стоном ответила я, так как он припал губами к чувствительной коже внутренней части бедра и легонько прикусил ее.

В доказательство своих слов я рукой вцепилась в его волосы и направила голову к своему разгоряченному лону, жаждущему его ласк.

И он послушался, стянув немного джинсы и трусы, но лишь на мгновение, прикоснулся губами, и раздразнив языком, отстранился. Я протестующе застонала и его губы вернулись, каждым своим движением разгоняя по телу волны истомы. Но он снова отстранился, видимо решив поизмываться надо мной.

– Габриэль, нет, – простонала я.

Легко и быстро он перевернул меня на живот, накрыв своим телом и поглаживая ягодицы и грудь.

– Разве можно так кого-то хотеть? – пробормотал он возле моего уха, обдавая его жарким дыханием, а я не поняла кому он адресовал вопрос? Саму себе или мне?

Осыпав жаркими и хаотичными поцелуями шею и спину вдоль позвоночника, он отстранился и через мгновение его твердая плоть заполнила меня целиком. Я всхлипнула, захлебываясь в волнах наслаждения и приподнимая бедра ему навстречу. Наши тела словно пазл дополняли друг друга. Каждое его резкое и несдержанное движение сводило с ума, и разум, превратившийся в сахарную вату, казалось, был не здесь. Все вокруг будто перестало существовать. Были лишь мы, поглощённые наслаждением тела, и мгновение экстаза, к которому мы будто бежали марафон. Существовало лишь настоящее, здесь и сейчас. Мышцы лона судорожно сжались, не выдержав, и истома накрыла меня с головой. Габриэль следом за мной обмяк, придавив меня к кровати, и по его телу тоже прошли спазмы наслаждения.

Обессиленный он лег рядом, а я, тоже лишенная способности двигаться так и осталась лежать. В карете спалось плохо, и несмотря на то, что был разгар дня, глаза закрывались, требуя сна.

Габриэль встал, и подхватив меня с кровати поставил на ноги, поведя в сторону душевой. И я послушно поплелась следом.

Комната сильно отличалась от той, что была в обители. Стены словно из литого полированного камня коричневого цвета, в центре огромная круглая ванная, словно единое целое с ними, и из него же умывальник и унитаз. Возле умывальника деревянный шкафчик и тумбочка.

Мы встали в центр ванной, и когда Габриэль нажал на небольшой круглый выступ на бортике, сверху полилась теплая вода. Я с наслаждением подставила лицо, прикрыв глаза. Габриэль стоял рядом держа меня за руки. Губы его нежно коснулись моего вздернутого вверх подбородка, и тепло разлилось в груди.

Хотелось, чтобы весь мир вокруг исчез вместе с проблемами, осталось только это мгновение, только мы вдвоем. Страсть наших тел, казалось, растопила мой лед. Но теперь сердце было будто оголено, а от льда остались ожоги. Бежать все равно придется.

Глава 11

После ванны я даже не поняла, как заснула. Кожу обволакивала нежная ткань простыней и одеял, и посетило чувство, будто я сплю дома.

Просыпаться совсем не хотелось, но я определенно выспалась и перевернувшись на спину почувствовала, что сплю больше не на мягкой перине, а на чем-то более твердом, даже тверже чем кровать в обители. Открыла глаза и передо мной предстал потолок из гладкого известняка. Осознание реальности пришло мгновенно. Я приподнялась на локтях и глаза скользнули по решетке с толстыми прутьями от пола до потолка.

За окном было темно, и сколько точно времени не ясно, горящий вдалеке факел еле освещал тюремную комнату тусклым оранжевым светом.

Я не понимала, как покинула уютную и теплую постель, в которой лежала абсолютно голая. Не знаю, как Габриэль это провернул, но сейчас я была в своей одежде, в небольшой комнате с гладкими стенами и чистым полом, без соломы и крыс. Лежала я на каменной скамье. Мечи при мне конечно не оставили.

Наивная дура, действительно полагала, что проведешь все время в шикарных покоях, наслаждаясь плотскими утехами?

«Ты будешь умолять меня спать рядом…» – вспомнились мне слова Габриэля. Как он оказался жесток. В порыве страсти я не предала значения этим словам. Вот значит, что он имел ввиду.

Темница была не такой как я представляла. Было тепло, и стены не сырые и мрачные, а наоборот, из светлого камня и от них будто исходило тепло. На полу у самой решетки стояла тарелка с едой и небольшой кувшин. Я подошла и присмотрелась к еде. Картошка, морковка, кусочки мяса. Принюхалась – пахло вкусно, и еще шел пар. Ни найдя в еде ничего подозрительного я решила все же поесть. В кувшине оказалась простая вода и я с удовольствием удалила жажду.

Закончив трапезу, я подошла к решетке и схватилась за прутья. Было темно, но я видела, что коридор пуст. Может кто-то и находился за тяжелой дверью, но я не слышала. Камеры напротив меня были пусты.

– Здесь есть кто-нибудь? – крикнула я в пустоту.

Слова эхом разлетелись о камни. В ответ тишина. Как я могла так сглупить? Как теперь выбраться?

Отчаяние накатило, заставляя глаза предательски выпустить слезы. Неужели все так и закончится? Я просижу в темнице и отсюда прямиком направлюсь на суд и ничего не смогу больше сделать?

Я забилась в угол сев на пол и свернувшись калачиком, такой беспомощной я не ощущала себя, наверное, никогда.

Я так просидела по меньше мере несколько часов, и уснула в таком же положении. Проснулась от того, что услышала, как стукнул засов на двери в коридоре, и послышались шаги.

Сквозь небольшое окно у самого потолка поникал солнечный свет, и я сразу узнала визитера. Это был Габриэль.

Я смерила его полным призрения взглядом. Сердце предательски застучало.

Стражник открыл камеру и пропустив Габриэля закрыл, возвращаясь за дверь.

– Прости, – проговорил он, глядя мне в глаза, взглядом наполненном какой-то не понятной тоской и сделал шаг на встречу мне.

– Прости?! – уточнила я сорвавшимся на крик голосом и стукнула его кулаком по груди, когда он попытался подойти еще ближе. – За что именно тебя простить Габриэль? За то, что воспользовался мной, а потом отправил в темницу? Или может за то, что вообще допустил мое появление в своей жизни? За что именно?

Я смотрела глазами, наполненными гневом и отчаянием. Сейчас эти чувства преобладали над страстью к нему. Он молча сделал попытку обнять меня, но я гневно попыталась стукнуть кулаками по его груди, руки ударились о металлические полоски.

– Это все твоя вина, что я оказалась здесь, будь вы с Эрвином умнее, вообще не допустили бы моего появления в этом мире! – прокричала я, его руки схватили меня за запястья и вырваться у меня не получилось.

Предательская слеза скатилась по щеке.

– Анна, – прошептал Габриэль, притягивая меня ближе, но я пыталась вырвать руки из его хватки. – Это для твоего же блага.

– Я не хочу тебя видеть, уходи, – ледяным тоном проговорила я, отворачиваясь от его губ.

В груди саднили открытые раны. Он поцеловал щеку, смахивая кали соленых слез. Заключение в камере не может быть благом.

– Потерпи немного, – прошептал он на ухо.

– Оставь меня прошу, – процедила я.

Я знала, что нельзя ему доверять, я прекрасна знала какие могут быть последствия, но все же допустила их. Мне хотелось, чтобы он ушел, не видел меня такой слабой и беспомощной.

Наконец, Габриэль отстранился от меня.

– Потерпи немного, – повторил он.

Я закрыла глаза. Не хотелось видеть его удаляющийся силуэт. Слишком больно.

На изящном кресле, обитом красным бархатом сидел мужчина, в самом расцвете сил, правитель людских земель, всем своим видом он подтверждал это. Он вытянул длинные ноги к камину. Темно-русые волосы затянуты в хвост. Черная туника с воротником стойкой только предавала ему строгости.

Мало кому было известно, что братья Делагарди не так суровы, как кажется на первый взгляд. Они обладали довольно веселым нравом, и любили праздно проводить время, и часто ставили свои желания выше потребностей остальных. Даже, если это потребности любимого брата.

Хендрик растянулся в хитрой улыбке, преображающей его лицо, и в этот момент было видно его истинное обличив. Настоящий хитрый лис, из всего извлекающий свою выгоду.

– Братец-братец, – довольно проворковал правитель людских земель и немного смакуя проглотил глоток красного вина. – Ты меня удивил своей странной просьбой, правда. Но я сделаю, то, о чем ты просишь, а взамен ты мне кое-что пообещаешь.

Габриэль нахмурился. Его не удивило, что ему придется заплатить. Остается, надеяться, что он в состоянии уплатить цену, которую ему предложат. Вряд ли брат будет просить о пустяке. Значит хорошего нечего ждать. Но настроен он был, по крайней мере, решительно.

– Не томи, – пробурчал он, находясь совсем не в таком веселом настроении как старший брат. Обреченный взгляд блуждал по языкам пламени в камине.

– Тебе придется дать обещание, которое ты не должен нарушить, ни при каких обстоятельствах.

– Я согласен, говори свои условия.”*

Три дня я просидела в камере, стража исправно приносила еду три раза в день. Напрягало справлять нужду в ведро, но все же это было лучше, чем то, что я себе представляла. Все это время Габриэль не появлялся, и Каньи тоже не было. Вообще кроме стражи я никого не видела. Четыре стены, а точнее три и железная решетка, давили на сознание и время тянулось как тягучий мазут. Каждая минута капала черной жирной каплей, заполняя все вокруг.

Четвертый день уже близился к вечеру. Я услышала уже знакомый звук открывающегося засова. Стражник, насвистывая незнакомую мелодию подошел к моей камере. Он принес еду.

– Сегодня ужин более изысканный, чем обычно, – весьма добродушно проговорил он и закрыл за собой решетку.

Я оглядела еду. Стражник оказался прав. В этот раз мне принесли целый поднос, на котором был свежий белый хлеб с хрустящей корочкой, утка в кисло-сладком соусе, салат из свежих овощей, а вместо воды в кувшине плескалось полусладкое красное вино. Я смаковала каждый кусочек, давно не ев ничего достойного. Но приятная трапеза ненадолго подняла настроение. Отодвинув поднос к противоположной стене, я уселась на каменную скамью уставившись в одну точку. За все это время мне в голову ни пришло ни одно мысли как исправить положение. Время шло и час суда близился.

Очередной день закончился время близилось к полуночи. Я лежала, прикрыв глаза, стараясь ни о чем не думать.

Неожиданно в тишине раздался противный скрип. Я резка поднялась, и успела увидеть быстро скрывшуюся фигуру в черном балахоне. Кричать вслед незнакомцу я не стала – дверь моей камеры была открыта.

Кто бы это ни был он здорово мне помог. Кричать нельзя ни в коем случае.

Я вышла из камеры и осторожно открыла дверь, ведущую на свободу. Стражник принесший ужин крепко спал на своем посту.

Нужно воспользоваться возможностью и найти Канью. Чем раньше мы уйдем, тем лучше.

Куда точно идти я не знала, целиком полагаясь на интуицию и удачу, судя по всему сопутствующую сегодня мне.

Дверь, ведущая на улицу, тоже была не заперта, и я быстро оказалась в саду, сквозь который пролегала аркада арок. Немного прохладный ночной воздух напитан запахом цветов – жасмина и розы. Луна плохо освещала улицу, ее почти полностью скрывали тучи. На стенах весели горящие факелы, но света от них было немного, темнота его легко поглощала. Где-то вдалеке играла музыка, и по мере моего продвижения вперед она становилась все громче.

Сад оказался довольно большим, и череда арок казалось бесконечной. Я остановилась, спрятавшись за густое дерево. Открытая терраса, выходящая в сад, из бального зала откуда доносилась та самая музыка, была совсем рядом. Хорошо было видно гостей, собравшихся там. Они кружились в танце, так похожем на вальс.

Среди танцующих пар мое внимание привлекла одна. Габриэль в изумрудном кафтане, расшитым золотой вышивкой и украшенном в тон ткани камнями танцевал с миниатюрной молодой девушкой, с белокурыми волосами, заплетенными в сложную прическу. Ее большие серые глаза невинно смотрели на своего партнера, она улыбалась. Красивое дорогое платье серебристо-голубого цвета ей очень шло. На шее очень красивое ожерелье из огромных прозрачных камней, похожих на тот самый редкий магический хрусталь морион, наверно, оно было очень дорогим.