Текст книги "Госпожа Потусторонья"
Автор книги: Анастасия Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Мужчина коснулся кожи прохладными губами, замер на мгновение дольше необходимого и снова выпрямился.
– Пойдемте в дом, – кое-как промямлила я.
Мне с готовностью подставили локоть, и я, чувствуя себя барышней из какого-то сериала про жизнь дореволюционного дворянства, потопала по дорожке к гостеприимно распахнутым дверям особняка.
Гость пропустил меня вперед, застыв на пороге.
– Ну что же вы? Проходите, – поторопила я, разыскивая глазами Костю. Чай со вчерашними печенюшками был бы очень кстати. Но скелет как сквозь землю провалился. Зато под ногами мелькнул кот, об которого я не замедлила споткнуться.
Мужчина заботливо подхватил меня под локоть, не позволив позорно растянуться на мраморных плитах холла. Даже довел до кресел в углу и, дождавшись, пока я усядусь, сел напротив.
– Как мне позволено будет вас называть? – Он буквально обласкал меня восхищенным взглядом.
Я вздрогнула. Очарование момента оказалось безвозвратно утрачено. Всю жизнь стеснялась своего безобразного имени. Даже больше, чем непрезентабельной внешности. Представляться новым людям было для меня мукой сродни пытке. Я сморгнула и посмотрела на гостя уже несколько более трезво. В душе зашевелились подозрения: до сих пор моим внешним видом восхищался только бывший директор архива. К чему это привело, мне напоминать не требовалось.
– А как вас зовут? – ляпнула я первое, что пришло в голову, когда молчание затянулось совсем уж до неприличия.
Брови красавца удивленно дрогнули, но с ответом он не замедлил, только усилив невнятные подозрения.
– Где мои манеры? Прошу прощения. Я – Георгий Брасов. В прошлом друг великого князя Михаила и граф, но теперь все эти титулы не имеют никакого значения.
– Брата Николая Второго? – пошутила я, не сообразив, о ком может идти речь.
– К потрясающей красоте еще и интеллект. Вы кладезь талантов. И да. Вы правы. – Он снова потянулся к моей руке, но я сделала вид, что не понимаю намека.
Может, я и не представляла, что почем в этих потусторонних общинах, но историю в институте учила прилично. И сейчас эти воспоминания подсказывали мне: да, в истории имелся некий Брасов, но он никак не может быть другом того самого Михаила уже потому, что когда-то приходился ему сыном. Не говоря уже о том, сколько годков должно бы уже стукнуть хоть другу, хоть сыну князя из позапрошлого века.
– И вы до сих пор живы… – с сомнением протянула я.
– А что мне сделается? – чуть натянуто рассмеялся он. – От большевиков ноги унести успел, а больше серьезных неприятностей не было.
– Граф Брасов забыл упомянуть, что он вампир, – процедил Васька, о котором я успела начисто забыть. – Они в принципе бессмертны…
«Дубина, – мысленно озвучила я повисшее в воздухе продолжение его реплики и в кои-то веки согласилась с котом. – Расслабилась, идиотка!»
– И что вас привело ко мне? – поинтересовалась я, окончательно сбрасывая навеянное гостем очарование.
– Во-первых, засвидетельствовать свое почтение и восхищение…
Я не стала уточнять, что он не мог знать, достоин ли новый Ключ почтения и восхищения, и молча смотрела на мужчину, чуть приподняв бровь.
– А кроме того, – продолжил он, не дождавшись ответа, – меня привело беспокойство за мою общину. Мы, к сожалению, не пользовались доброй славой у вашей предшественницы. Вы понимаете: устаревшие стереотипы, личные симпатии и предубеждение. Увы… Но даже Ключи не всегда способны подняться над всем этим. А негативное мнение, помноженное на неограниченную и бесконтрольную власть… В прошлом я упустил момент представиться самостоятельно. За меня это сделали другие. Сложилось негативное впечатление, заметьте, совершенно несправедливое.
– Так уж и несправедливое, – вклинилась я в первую же микроскопическую паузу, чувствуя, что эти словесные кружева опутывают меня, как липкая паутина.
– О! Не разочаровывайте меня! – всплеснул руками вампир. – Не разбивайте мои надежды! Мне показалось, что вы выше плебейских предрассудков. Да, мы питаемся человеческой кровью. Но все остальное вроде ночных разбойников, кусающих прекрасных девиза лебединые шейки, и страшных монстров, выпивающих досуха любого встречного, – полный бред и мракобесие!
– Да?
– Разумеется! Мы давно уже покупаем списанную кровь в донорских центрах. Для медицинских целей она не годится, а нам – в самый раз.
Я понятия не имела, если ли срок годности у крови, но и без того в экспрессивном монологе Георгия не сходились концы с концами.
– Банки крови появились сравнительно недавно…
– И сильно облегчили нам жизнь, – подхватил вампир, ничуть не смутившись. – Раньше каждому из нас приходилось содержать несколько доноров: любовницы, друзья. Кто-то представлялся ученым и покупал кровь у бедняков. – Заметив, как вытягивается моя физиономия, Георгий снова замахал руками: – Не больше стакана у одного! И представьте, платили полновесными монетами. Многие из них выжили только благодаря нам. Нам хватало. Мы же не бочку в день выпиваем. Ну, ради Творца, посмотрите вы на меня! Неужели я похож на того, кто может вгрызться в чужую шею?! Я же не животное! И потом, такие прекрасные шейки, как ваша, встречаются одна на миллион, и портить ее шрамами? Никто из нас на такое не способен. В большинстве своем мы эстеты – бессмертие учит ценить и беречь красоту.
– Но не такие красивые шеи, как у меня, вас не смущают? – хмыкнула я, пытаясь спрятать за шуткой проснувшийся страх.
Вы шутите? – Вампир очень натурально передернулся. – Залитые потом или зловонными духами немытые загривки… Вы всерьез полагаете, что нечто подобное захочется тянуть в рот?!
У него на лице было написано такое отвращение, что я невольно рассмеялась.
– А анализы как сделать? Наше бессмертие еще не означает, что человеческие инфекции нас не берут. А провести вечность, страдая, простите за прямоту, каким-нибудь французским насморком… Увольте! – Он устало сгорбился, словно исчерпав все свои силы в попытке убедить меня в собственной безопасности. – Но о чем это я? Кто будет слушать вампи-и-ира.
Он скорчил карикатурно зверскую гримасу и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Стало немного стыдно. Кому, как не мне, знать, как себя чувствуешь, если так называемое общественное мнение заранее причисляет тебя к отбросам человечества. Сколько раз на меня косились, едва услышав про детский дом. «А… детдомовка!» – говорили их глаза, пока руки подгребали поближе сумки и прочие личные вещи.
– Я не хотела вас обидеть.
– Я и не обиделся, – грустно улыбнулся Георгий. – Привык за столько-то лет. К нашей общине всегда относились настороженно, часто враждебно и почти никогда по-доброму. Смена Ключа у Врат такое редкое событие… И я позволил себе надеяться, что… Ах! Забудьте…
Его слова, возмущение, обида, грусть казались искренними, но над всем этим витал едва уловимый аромат фальши. И я никак не могла решить, сидит передо мной гениальный актер или же вранье мне попросту мерещится благодаря тем самым предрассудкам.
– Я не собираюсь выделять никакую общину, – на всякий случай уточнила я.
– А разве я прошу о чем-то большем?! – вскочил вампир. – Пожалуйста, не выделяйте! Прошу вас, относитесь к нам так же, как и к любой другой общине! Разве мы требуем чего-то большего?!
– Я пока вообще не поняла, чего вы требуете, – проговорила я, ошарашенная таким быстрым переходом от меланхолии и кипучему восторгу.
– Творец… Простите! – Он опустился на одно колено возле моего кресла. – Мы действительно ничего не требуем… Но посудите сами. За последние пятьдесят лет каждая община получила пополнение. Некоторые даже дважды или трижды. Плюс у большинства рождаются потомки… Я понимаю, мы бессмертны, и детей у нас не бывает, а потому обновлять кровь нет необходимости. Но ведь здоровье физическое – это еще не все. Как быть с душевным? Как быть с тем, что и нас можно убить? И происходит это с неприятной регулярностью. Ведь предрассудки вашей предшественницы разделяют многие общины. За последние полвека пополнения не было только у нас. А потеряли мы многих, очень многих…
– Хорошо, – проговорила я, осторожно вытаскивая руку из его сильных холодных пальцев. – Я посмотрю, что можно сделать.
– Я буду вам очень… Очень! Признателен. Да что там я. Вся наша община!
Георгий смотрел на меня горящими глазами, и мне снова стало не по себе. Ну не смотрят так на серых мышек вроде меня!
– А сейчас уходите. – Я с трудом совладала с непослушным языком. – Я вам позвоню… То есть сообщу, когда появятся какие-то новости. Уходите…
Словно нехотя он поднялся на ноги и медленно пошел к двери. Едва вампир скрылся в коридоре, я со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы. Ощущение было такое, будто я только что вынырнула из-под воды, просидев там по меньшей мере минуты три.
Я ошарашенно замотала головой, пытаясь прийти в себя. Вспомнила о вампире и на подгибающихся ногах бросилась к окну. Георгий как раз подходил к воротам. Дрожа всем телом, я смотрела, как он прижимает ладонь к кованым завитушкам. За долю секунды фигура мужчины превратилась в сизый дым и буквально впиталась в туман за воротами.
– Ну, слава всем богам, ты его выставила! – проскрипел над ухом непривычно хриплый голос Васьки. – Я уж думал, все: кончился новый Ключ, не успев начаться. Правду говорят, боги хранят пьяных и дураков!
ГЛАВА 6
Основы котоведения
– Скажи, котяра, а ты можешь мне что-нибудь хорошее сказать? Ну так, для разнообразия? – вздохнула я, возвращаясь в кресло.
Непонятное напряжение хоть и медленно, но все-таки отпускало. А вместе с тем возвращалась способность трезво мыслить. Хотя воспользоваться ею у меня пока не возникало никакого желания.
– Тебе? – фыркнул Васька, растянувшись на каминной полке. – Я тебе и так только хорошее говорю. Самое хорошее из того, что на язык лезет после твоих выбрыков. Делай выводы.
– Вась… А не пойти ли тебе… со своими выводами… мышей ловить, – лениво огрызнулась я.
Даже спорить с наглым котом было лень.
– Я-то пойду! Только как такую дубину без присмотра оставишь?! Ты же…
– Знаю, знаю, – отмахнулась я. – Дров наломаю, мир уничтожу, дом сожгу.
– Дом не горит. А все остальное – истинная правда.
– Ну да… И за что ты меня так не любишь, зверюга?
– За непроходимую глупость и отсутствие чувства самосохранения, – не замедлил с ответом кот. – Вот скажи, кем надо быть, чтобы пустить к себе кровососа во плоти, пригласить в дом, а о приказе «не нападать» даже не подумать?! Я тебе за какую руку велел этого вампирюгу брать?!
– За правую! У меня со слухом все в порядке! Я и взяла… – Я осеклась.
– Да, да? – ехидно переспросил Васька.
– Черт, – покраснела я, сообразив, что напротив моей правой находилась левая рука вампира. – Вечно путаю… Да и какая, к чертовой матери, разница?!
– Какая? Да небольшенькая такая, – вкрадчиво пояснил кот. – За правую руку ты лишь душу через Врата проводишь. А за левую и тело прихватываешь. Понятно? Ты сюда столетнего кровососа пустила. Потом разрешила к себе прикасаться, потом в дом пригласила… Продолжать?!
– Да я ему позволила только руку поцеловать! – огрызнулась я, чувствуя, что в словах кота вполне может оказаться доля истины.
– А ты уточнила? Думаешь, для него есть большая разница – к ручке приложиться или к шейке?! На руках тоже вены имеются.
– Он не кусается!
– Ага. Собаки тоже не кусаются, если послушать их хозяев. Откуда только что берется? – съязвил кот. – Он тебя уже почти связал! Ты тут масляной лужей растекалась под его песенки. Кровососы на это дело мастера. Еще с полчаса, и каюк тебе.
– Убил бы? – прошептала я, вспоминая, как трудно было заставить себя думать под сладкие речи и горячие взгляды красавца-вампира.
– Хуже! – отрезал Васька. – Куклу безмозглую из тебя бы сделал! И была бы тут одна община – вампирья. Ну, до тех пор, пока Ключник бы не явился, так уж точно. А потом… Не знаю, что было бы потом, но ты бы этого не увидела. Я уже думал в неравный бой с кровососом вступать, жизнь молодую за тебя, дуреху бестолковую, положить…
– Что же не вступил, защитник, блин. – Я обхватила плечи руками, пытаясь унять дрожь.
– Ты ему уходить приказала, – уже нормальным тоном проговорил кот. – Я даже подумал, что ослышался. Не было еще такого, чтобы вампирьи песни кто с себя сбросил. Ну, может, и было, раз у тебя получилось, но я о таком не слышал. Значит, права была Мавра. Есть в тебе что-то такое… Ошибся Серый…
– Васька! – взмолилась я. – Объясни ж ты по-человечески…
– Так я и не человек, – ухмыльнулась наглая зверюга. – Как умею, так и объясняю.
Издевку я едва заметила. Слишком много мыслей вертелось в голове, и над всем этим довлела острая потребность бежать немедленно из этого дома. Вот только бежать мне было совершенно некуда.
– Хоть как объясни! Кто такой Серый?! Зачем приходил вампир? Ключник, он тоже из кровососов?! И что они все вообще от меня хотят?!
Неожиданно Васька не стал выдрючиваться. Запрыгнул в кресло, где еще недавно восседал незваный гость, и уставился на меня зелеными глазищами.
– Про Ключника ничего тебе не расскажу. Я и сам о нем один раз и слышал. Когда Яга с дочерью своей ругалась. Это еще там, в живом мире, было. Я понял только, что он над всеми Ключами, какие есть, – начальник и за их работой приглядывает.
Так нас много? – с облегчением выдохнула я. – Тогда какого лешего ко мне привязались?!
– Много. На каждый мир по штуке.
– Тьфу ты, черт, – разочарованно выругалась я.
– С вампирами ты поосторожнее. Их и бабка твоя, Мавра, боялась и ненавидела. Уж она-то посильней тебя была и то даже призраками их сюда не пускала.
– Ну да… Он говорил про предрассудки, – припомнила я. – Думаешь, врал?
– А кто его знает, – мотнул лобастой башкой кот. – Ты ему правду говорить не приказывала. Но такие и правду так скажут, что честный человек обманется.
– Про пополнение можно будет по картотеке проверить, – задумчиво протянула я.
– Я тебе и без картотеки скажу, – отмахнулся Васька. – Не было у них пополнения. Ну, отсюда точно не было, пока Мавра Ключом была. А вот сколько обращенных появилось, это уж не обессудь – не знаю. Струна у них все та же, а слабеть ради новичков они вряд ли станут. С другой стороны, потери наверняка восполняли. У оборотней с кровососами разговор короткий.
– Так…
Пока все, что говорил мне вампир о положении в его общине, подтверждалось. Значило ли это, что Георгий не врал и Васька нахватался от бабки Мавры тех самых предрассудков? Или? От непонимания и бредовых предположений голова пошла кругом, и я решила сменить тему:
– А Серый кто такой?
– Оборотень. Волк. Вожак в общине.
– Вот оно что, – нахмурилась я. – И за что они так вампиров не любят? И меня, кстати, тоже?
– А за что вас любить?
– Ну знаешь! Это уже…
– Шучу я. Шу-чу! – замахал кот сразу обеими лапами и чуть не сверзился с кресла. – Шуток совсем не понимаешь, да?
– Такие не понимаю, – отрезала я. – Так что воздержись. Что там с оборотнями?
– Наверное, самая сильная община. Потому вампиры с ними и бодаются постоянно. Оборотни по всему миру живут. Им простор нужен и уединение. И людей они сторонятся. Вожак у них один. Вот сейчас – Серый. Вообще-то Сергей Вольф. Но так его только бабка твоя и звала. В стае он – Серый.
– Вольф… Вольф… Волк, что ли?! – осенило меня. Так они волки?
– Не все, – дернул ушами кот. – Медведи есть, змеи, лисы опять же. Кому что подходит. Но в основном они в лесах живут. В Сибири, например, откуда Яга родом, много их было.
– И чем они там, в лесах, занимаются? – спросила я, пытаясь отогнать настойчиво вертевшуюся в голове иллюстрацию из книжки про Красную Шапочку.
– Кто чем. Медведи, те пасеки очень уважают. Лисы, те пушниной промышляют. В общем, крестьянствуют.
– Что-то не похожи были на крестьян те зверушки, которые меня сюда привезли, – недоверчиво прищурилась я.
– Так это и не хозяева, а воины, дуреха, – фыркнул котяра. – Они общинный дом берегут. Такие в каждой общине есть. Где больше, где меньше. Где вообще только один. Но если есть община, то и воин будет. А воины оборотней заодно своим соплеменникам связь с внешним миром обеспечивают, товары продать помогают, с властями человеческими, если надо, контактируют. Вообще, их в любой общине знают. Надо какой-нибудь договор заключить, только к ним идут. Оборотни и бумагу составят, и за соблюдением проследят. Недаром Мавра свое завещание именно у них оставила. Хотя Серый для нее и без того в лепешку бы расшибся.
– Так уж и расшибся? – нахмурилась я. Очередное подтверждение слов Георгия заставило меня поежиться.
– Не моя это тайна, не мне и рассказывать. Когда Серый придет, сама у него спросишь.
– А он что, сюда запросто ввалиться может? – опешила я.
Наслушавшись, какие ограничения могла бы наложить на вампира Георгия, я уверилась было в полней безопасности своего убежища. Разочаровываться крайне не хотелось.
– Постучит в ворота, ты и пустишь, – как ни в чем не бывало заявил кот.
– Это мы еще посмотрим, – фыркнула я.
– Секлетинья, не дури, – с подозрением вытаращился на меня Васька. – Кроме меня, разве только Серому ты и можешь довериться. Он…
– Сама разберусь, кому довериться, – перебила я и поднялась.
Невнятные подозрения, вертевшиеся где-то на краю сознания, наконец оформились в нечто связное. Какие бы цели ни преследовал Георгий, но в одном он точно сказал правду, и Васька подтверждал это раз за разом. Моя бабка по каким-то причинам благоволила оборотням и давила вампиров. Не важно, делала она это в угоду своим мохнатым дружкам или из личных побуждений. Но кот мог повторять только ее слова и отношение. А книгу, выданную Костей, я читала хоть и не полностью, но внимательно. И там черным по белому было написано: Ключ обязан быть беспристрастным.
– Секлетинья! – Кот уже стоял в дверях, сердито выгнув спину. – Дурь из головы выкини!
– Знаешь что, Васенька, – ласково сказала я, – иди-ка ты за дверь. Погуляй между склепиками, мышек поищи.
Кот зашипел, похоже догадавшись, что у меня на уме, но сказать ничего не успел.
– Молча. Сейчас, – тем же нежным тоном добавила я. – И не возвращайся, пока Костю за тобой не пошлю!
С почти физическим наслаждением понаблюдав, как шипящий и едва не плюющийся от злости с-кот выметается за дверь, я сделала ему ручкой и вернулась в облюбованное кресло.
Нет уж, бабуля. При жизни ты меня учить не пожелала, так и после смерти не фиг командовать. Тем более через кота!
В конце концов я решила, что разберусь без чужого влияния. Вывела же на чистую воду черных риелторов. И комнату свою отбить сумела. Жизненный опыт уже наработала. А тут у меня вообще царские условия: без разрешения никто не войдет, прямой приказ исполнят. Главное, левую руку с правой не путать, и все будет в порядке.
Придя к такому выводу, я поднялась и, прихватив карточки из холла, направилась в столовую. Желудок недвусмысленно напоминал, что уже время обеда.
Я не ошиблась, на столе дожидалось пышущее паром блюдо, а рядом стоял Костя с перекинутым через лучевую кость белоснежным полотенцем. Правда, содержимое тарелки не обрадовало: утренняя овсянка во всей красе. Я поморщилась, но ничего другого все равно не было, и пришлось браться за ложку.
Неохотно отправляя кашу в рот, я одну за другой перебирала карточки. Некоторые из них радовали свежим видом и ровными краями. Другие выделялись выцветшими чернилами, словно пролежали на серебряном подносе не один десяток лет. Кстати, карточка с заглавием «Община вампиров просит…» была как раз из таких.
«Разберемся… – пробормотала я, решительно отодвинув почти пустую тарелку. – А потом и продуктами надо будет озаботиться».
– Костя, ты ведь не только овсянку готовить умеешь?
Скелет закивал так энергично, что чуть не уронил челюсть, и поспешно приладил ее на место.
Я хмыкнула и поднялась. Каша – блюдо сытное, и тяги к подвигам я в себе не ощущала. Откровенно говоря, единственное желание, которое у меня было, это вздремнуть часок-другой. Несколько минут мысленно поспорив с собственной совестью, я решила, что в сонном состоянии все равно не сделаю ничего путного и отправилась в спальню.
Отключилась я, похоже, даже раньше, чем донесла голову до подушки, сразу погрузившись в какие-то нежно-кремовые облака. Казалось, я парю в пространстве, как какое-нибудь перышко, и это было невероятно приятно. А потом я вдруг почувствовала, как меня кто-то подхватил. Но, как ни странно, это не испугало. Ощущение было привычным, словно меня каждый день только и делают, что носят на руках.
Я расслабилась окончательно, положив голову на чье-то плечо. Послышался тихий смех, и чей-то голос пощекотал шею:
– Я скучал по тебе…
Нежные губы мягко коснулись ключицы.
– Тебя так долго не было…
Дорожка из быстрых, легких поцелуев протянулась по шее и добралась до уголка рта.
– Я уже думал, ты больше никогда не придешь…
И он завладел моими губами. Да еще как… Едва ощутимые поцелуи превратились в жаркие и жадные. А где-то в глубине моей души разгорался такой же пожар. Будто и я давно ждала именно этот голос, эти руки и губы. Они были знакомыми и таким желанными, что в голове не осталось никаких мыслей, кроме той, что я не хочу, чтобы этот поцелуй заканчивался.
Но оказалось, что даже во сне необходимо дышать…
С трудом оторвавшись от его губ, я отвела ладонью невидимую в тумане мягкую прядь волос, щекотавшую щеку, и коснулась теплой кожи.
– Кто ты? – выдохнула я, найдя его губы.
– Не помню… – То ли выдох, то ли ответ поцеловал подушечки пальцев, и я, вдруг лишившись опоры, полетела куда-то вниз сквозь кремовые облака.
От неожиданности я взвизгнула и… проснулась. Вокруг царила тишина. И, разумеется, никаких неведомых любовников не наблюдалось.
– М-де… – проворчала я, ошалело оглянувшись. Губы все еще горели от несуществующих поцелуев, а пресловутые бабочки в животе разве что фигуры высшего пилотажа не демонстрировали. – Только эротических снов мне и не хватало для полного счастья. Поздравляю, Секлетинья, превращение в старую деву идет полным ходом!
Я сплюнула и, собрав все карточки в колоду наподобие игральных карт, пошла в подвал. Костя увязался следом, но я не возражала. Все же, несмотря на всю мою браваду, мне было слегка не по себе, и присутствие пусть и бывшего, но хотя бы знакомого человека успокаивало.
В подвале пахло ожиданием. Я вряд ли способна объяснить, почему воспринимала это именно так, но с определением не затруднилась ни на секунду.
– Ты, – опасаясь передумать, я поспешно ткнула пальцем в первое попавшееся привидение, – выходи.
Призрак на какое-то время будто растворился в зеленой дымке сферы и вновь оформился уже за ее пределами.
– Назови свою расу, – велела я, пожалев, что не удосужилась перечитать инструкции в книге. Помнила только, что отражение души не может ничего сделать без моего приказа, так же как и не выполнить его.
Впрочем, в данном случае спрашивала я только для проформы. Упокоить кого-нибудь окончательно я была не готова. Следовательно, оставались только два варианта: местная община или опять Серые тропы. И представший передо мной индивидуум для общины явно не годился: от него буквально волнами разило ненавистью и злобой. Да и внешне он походил на старого каторжника.
– Гном, глупая человечка, – выплюнул призрак.
– Серые тропы, – отозвалась я и, глядя, как мутный туман, только что хотя бы отдаленно напоминавшей человека, смерчем затягивает в зеленый бассейн со Струнами, тихо добавила: – Глупый гном.
Убедившись, что призрак гнома исчез без следа, я перевела дух. Если раньше у меня и были какие-то сомнения в своей способности решать чужие судьбы, то теперь они развеялись, как призрачный гном только что. Книга обещала отталкивающую внешность для «нехороших» душ. Но кроме внешности я, оказывается, еще и чую отношение, настроение гостей с Серых троп. Как можно ошибиться в таких условиях, я не понимала. Ну и, в конце концов, я ведь не казню без суда и следствия. Хватит с меня бабки. Даже если вдруг угораздит каким-то непостижимым образом вернуть на Серые тропы кого-то хорошего, это отсрочка, а не окончательный вердикт.
Я уже протянула руку, чтобы в лучших традициях районных поликлиник рявкнуть: «Следующий!», и остановилась, не донеся ладонь до сферы каких-то несколько сантиметров. Отправить призрака обратно на Серые тропы труда не составило, а как быть с теми, кому дорога в общину? В книге говорилось только о принятии решения, которое следовало озвучить. Что произойдет после этого, оставалось за кадром.
Выругавшись, я отошла от пузыря и присела на парапет бассейна. Опять загадка! И почему было не написать понятную, четкую инструкцию. Как, например, к микроволновке: «Режим „один“ – разогрев, режим „два“ – гриль. Сушить в агрегате носки, волосы и кошек категорически запрещается». И никаких проблем!
Уже знакомый удар гонга вырвал меня из размышлений. От неожиданности я подскочила, едва не свалившись в бассейн.
– Здесь что, всегда такой проходной двор?! – возмущенно спросила я у Кости.
Тот только руками развел.
– Может, ну их на фиг? Постоит и уйдет?
Костя замотал головой.
– Думаешь, не уйдет?
Разумеется, мой костлявый друг не замедлил кивнуть. «И ты, Брут, – проворчала я, поднимаясь. – Мафия и круговая порука. Все вы тут заодно!»
Отсутствие в холле Васьки с очередным оскорблением наготове несколько примирило меня с действительностью.
Надо привыкать. Я теперь не младший сотрудник заштатного архива и главный «куда пошлют», а госпожа Потусторонья. Судя по тому, как разливался соловьем Георгий, нечто среднее между королевой и божеством. Хочешь не хочешь, а придется и привыкать, и соответствовать. Я представила себя сидящей в тронном зале из черного мрамора и величественно кивающей многочисленным посетителям. Краем глаза я поймала свое отражение в начищенных доспехах и скривилась: потертые джинсы, тесная футболка и лохматая голова. Трон из величественного видения тут же превратился в унитаз.
Подивившись на выверты собственного подсознания, я заскочила в уголок задумчивости и, не обращая внимания на нетерпеливо застывшего у входной двери Костю, развернулась на сто восемьдесят градусов. Решила соответствовать – привыкай прямо сейчас.
Полчаса спустя я уже вполне годилась если не для трона, то для какого-нибудь королевского кресла рангом поменьше, по крайней мере. Волосы удалось собрать в высокую прическу, спасибо моему всесилию. Бабкино платье в пол выглядело куда солиднее штанов из синей джинсы и, кстати, скрыло кроссовки. На тупоносые, даже на вид безумно неудобные туфли моего желания «соответствовать» пока не хватило.
Покрутившись перед зеркалом, я удовлетворенно кивнула и, величественно задрав подбородок, отправилась встречать очередного гостя. К сожалению, степень величественности пришлось уменьшить. По-королевски глядя поверх голов, я прозевала первую ступеньку и, если бы не Костя, пересчитала бы все остальные собственным носом. Изображать «ее величество на прогулке» сразу расхотелось.
Посмеявшись над собственными потугами, я уже совершенно нормально спустилась в холл и распахнула дверь. На пороге, сверкая зелеными глазищами, с самым гордым видом сидел Васька.
– Что? Мириться пришел? – хмыкнула я. – Это правильно. Не хами больше и… А что это ты там принес?
Я присмотрелась к странному бледно-розовому шнурочку, свисавшему из пасти кота. Покойника какого-то ограбил, что ли, чтобы мне подарок принести?
– Фу. Ну-ка выплюнь каку! – возмутилась я.
Ей-богу, его глаза сверкнули самым настоящим торжеством, когда он прямо мне на подол выплюнул серый обслюнявленный комок.
Крыса!!! – взвизгнула я, пытаясь стряхнуть отвратительный подарочек.
Как бы не так! Этот котоизверг приволок не просто крысу. Он приволок жи-ву-ю крысу. Живую! Мать его кошку! И эта тварь уже проворно взбиралась по моей юбке!
– Забери! Убери! – завизжала я, тряся юбками, как отвязные танцовщицы канкана. – Мама!!!
Крыса отлетела в угол и, ошалело замотав головой, рванула обратно к дивану.
– Помогите! – Из горла вырвался визг, граничащий с ультразвуком.
Озираясь в поисках спасения, я увидела Ваську, который так и остался на пороге. Мало того, он вальяжно прогуливался взад-вперед, не пересекая, впрочем, невидимую границу дома.
– Поймай эту гадость! Убери! – заорала я.
– Обр-р-ратно, значит, зовешь, хозяюшка? – степенно уточнил он.
– Да, да! Чертова скотина! Зову! Поймай эту тварь немедленно! – взвыла я.
Васька одним молниеносным прыжком пересек половину холла, и секунду спустя серая захватчица уже была прижата к полу мощной рыжей лапой. Кот посмотрел на меня. В хитрых глазищах отражались все его планы. Еще мгновение, и он притащит добычу на диван, на спинке которого ощипанной курицей сидела я.
– На улицу ее! – подскочила я, едва не сверзившись со своего шаткого насеста. – Там выпусти, и чтоб я ее больше не видела!
Едва не ухмыляясь, хотя, как у него это получалось с жирной крысой в пасти, я не понимала, Васька важно прошествовал к выходу. Только когда рыжий хвост скрылся, я наконец позволила себе перевести дух. Диван скрежетнул ножками по полу и таки перевернулся.
– Васька! – придушенно рыкнула я, пытаясь выбраться из-под вельветового монстра.
Кое-как с помощью Кости мне удалось освободиться. И только для того, чтобы, едва подняв голову, наткнуться взглядом на ухмыляющуюся рыжую морду. Не знали, что коты умеют ухмыляться? Я тоже. До сего момента. Котяра как ни в чем не бывало сидел на мраморной стойке, как египетская статуя, страдающая ожирением.
– Ну что? Мир, хозяюшка? – промурлыкал он.
Руки зачесались вернуть наглую зверюгу на лоно природы, к простым кошачьим радостям. Да еще и ускорение придать пинком под зад. «И никогда не знать, где встретишь очередной подарочек с лысым хвостом… – оборвала я свои кровожадные мысли. – Нет. Кот, даже такой охамевший, все же поприятнее грызунов».
– Договор, – сказала я наконец, хмуро посмотрев на Ваську.
– Какой? – заинтересовался рыжий.
– Простой. Я тебя на улицу не выгоняю и чертями не пугаю.
– А я?
– А ты не грубишь, нужную информацию не скрываешь и свое мнение мне не навязываешь. Бабка мне это бюро ритуальных услуг передала, я им и командовать буду.
– Бюро ритуальных услуг, – ухмыльнулся Васька. – Мавра тоже так Врата называла. Как достанут ее, так и… Как-то раз даже табличку с названием на ворота прибить велела. Правда, потом на калитку ее перевесила. Сказала – несолидно.
– Это ты мне позже покажешь, – не позволила сбить себя с толку я. – Так что? Договор?
– Договор, – кивнул кот. – А то ты меня в сердцах еще зашибешь ненароком. Как Мавру.
– И никаких грызунов в обозримом пространстве! – спохватилась я.
– А это уже дополнительное соглашение, – хмыкнул Васька. – Но я согласен в обмен на пакетик «вискаса» каждый день.
