Текст книги "Госпожа Потусторонья"
Автор книги: Анастасия Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА 4
«Все страньше и страньше»
Где-то я читала, что человеческий организм адаптируется ко всему. Наверное, поэтому я хоть и пискнула что-то непечатное и начала лихорадочно озираться в поисках выхода, но из подвала не удрала. Разве что попятилась немного. Так мне не стыдно – было отчего.
У дальней стены подвала, за светящимися Струнами и толстыми колоннами, подпирающими сводчатый потолок, торчал большой мыльный пузырь. Зеленовато-призрачный, как и все вокруг, он лежал в каменном круге, испещренном непонятными символами, а может, просто причудливыми царапинами.
Но вовсе не это странное природное явление вывело меня из равновесия, а его начинка. За тонкими прозрачными стенками пузыря виднелись призраки! С полдюжины чертовых призраков, вполне реальных и явно очень недовольных. И они не отрывали взгляда от новой хозяйки Врат, то есть от меня.
Я даже немного удивилась, как не почувствовала эти взгляды раньше: липкие, холодные, усталые, злые… Всякие…
– И что я должна с ними делать? – кое-как выдавила из себя я.
Расставаться с мечтой о комфортной вечной жизни без склок на кухне и высчитывания жалких рублей крошечной зарплаты очень не хотелось. Но и необходимость делить эту самую вечную с такими вот уродцами вдохновения не вызывала.
– А почему ты меня спрашиваешь? – демонстративно удивился Васька. – Кто из нас госпожа Потусторонья? Ты или я?
– Ну я.
– А я всего лишь кот, – фыркнул наглый зверь, но, рассмотрев выражение моей физиономии, все же снизошел до объяснений: – Посиди, подумай. Книжку вот умную почитай. Глядишь, знакомые буквы попадутся – поймешь чего. Прабабка твоя, бывало, по нескольку дней тут сиживала: решала, кому что причитается. Ну и заявки общинников тоже уважить надо бы.
– А они не вырвутся, пока я тут думать буду? – с некоторой опаской уточнила я.
– Без твоего повеления им наружу ходу нет. Да и вообще ничего нет. Здесь, по крайней мере. Спросишь – ответят, велишь идти – пойдут.
Медленно, так как приходилось тщательно подбирать безопасные слова, я выругалась и снова взялась за книгу в черном переплете. На первый взгляд все выглядело довольно просто. То, что я обозвала призраками, на самом деле было отражением души. Видеть и контактировать с этими «отражениями» могла только я. Грубо – маньяк или подлый убийца для меня и будет выглядеть уродом, со следами всех его пороков прямо на физиономии и прочих частях тела. Порядочный человек – симпатягой.
От моего «впечатления», собственно, и зависело, куда отправится нашедшая выход из межмирья душа: в новую жизнь, обратно на Тропы или вообще на вечное упокоение. Прочитав о таком простейшем способе сортировки, я с облегчением выдохнула и не глядя пролистала дальнейшую метафизическую заумь о причинах и смысле блуждания душ по Серым тропам.
Казалось бы, все просто. Но, наученная недавним идиотским происшествием с призрачной бабкой, я не спешила. Отложив книгу, к которой уже успела проникнуться искренним уважением, я поискала глазами Ваську.
Кот свернулся на парапете бассейна и самым наглым образом дрых. Я дотянулась до него и потыкала пальцем в толстый пушистый бок. Точнее, попыталась потыкать. Котяра с шипением отскочил в сторону:
– Еще чего! Имей уважение! Я в разы тебя старше и на порядки умнее! Нечего руки распускать!
– Да ладно тебе, – отмахнулась я. – Сам же не хотел, чтобы я по незнанию дров наломала.
– Ну не хотел, – фыркнул кот. – Но это не причина меня хватать. Тебе книжка умная дадена? Дадена. Читай, если умеешь. А не умеешь, так на уроки в какой-нибудь приходской школе посмотри. Только попа попроще выбери. А то ведь не поймешь ничего, болезная…
– Васька… – с предостережением проговорила я. Из предложенного им я не поняла ровным счетом ничего, но не сомневалось, что слышу очередное оскорбление в неподражаемой кошачьей манере. – Договоришься… Смотри, избавлю тебя от лишней болтливости. Будешь, как Костя, только зубами щелкать.
– Ладно, ладно! Сразу угрозы всякие… – сбавил тон кошак. – Сама-то не взвоешь без мудрого собеседника? Чего надо-то?
– Что ты там про общины говорил? Какие заявки от них? Об этом в книге ничего не написано.
– А. Это в картотеку надо идти. Костя их собирает и…
– Пошли, – поднялась я, чувствуя, что опять потеряла нить разговора. Не вязалась в моей голове картотека с оборотнями и привидениями.
Кот со вздохом поднялся и пошел к выходу. Я двинулась за ним. Из пузыря с привидениями по-прежнему не доносилось ни звука, но мне в спину пахнуло почти осязаемым разочарованием. Пытаясь сообразить, что бы это значило, обострение шизофрении или продолжение знакомства с домом, я поплелась за котом.
Картотека оказалась прямо при входе – та самая мраморная стойка и узкие ящики за ней, на которые я обратила внимание, когда впервые вошла в дом. Только тогда я не успела осознать всю монументальность этого сооружения: верхние ряды тонули в полумраке под потолком.
– Это все заявки? – проблеяла я.
– Да, – равнодушно ответил кот.
Я тяжело привалилась к стойке: какая там красивая вечная жизнь со всеми удобствами? Да меня погребет под этими бумажками, как в родном архиве. Хотя почему «как»? В архиве было лучше, там в шесть вечера домой отпускали!
Рыжая скотина с минуту любовалась моей ошалевшей физиономией, а потом как ни в чем не бывало сообщила:
– Выполненные – в ящиках. А невыполненные – вот здесь, на подносе.
Со смесью облегчения и бешенства, удивившей меня саму, я уставилась на серебряную тарелку, где лежало несколько карточек из плотного картона, заполненных четким убористым почерком.
– Васька… – пошипела я, когда справилась с клокотавшими в горле ругательствами. – Тебе никогда не говорили, что из твоей шкуры получится отличный прикроватный коврик?
– Коврик? – прижал уши кот и попятился.
– Коврик, – подтвердила я и бросилась за ним.
Разумеется, очередная попытка поймать ловкую зверюгу снова окончилась ничем. Но по обширному холлу я побегать успела, как, впрочем, и успокоиться. Плюхнувшись на кожаный диванчик у стены, я с благодарностью взяла у скелета Кости бокал с прохладной водой и одним глотком выпила почти половину.
– Я знаю, зачем тебя сюда поселили, – выдохнула я, утолив первую жажду. – Чтобы Ключи-хозяйки жиром не заросли. А то в контору ходить не надо – работа с доставкой на дом; уборкой, я так понимаю, Костя заведует. Недолго и в двери перестать проходить. А тут ты, фитнес хвостатый…
– Ты меня не оскорбляй, – прищурился Васька. – А если уж оскорбляешь, так по-русски. Слово-то какое гадкое придумала: «фитьнесь»…
– Фитнес, дурень, – усмехнулась я. – Спорт. Движение – залог жизни в красивом теле. А ты тут как тренажер… Ну, приспособа такая, чтобы двигаться побольше. Как ляпнешь что-нибудь, так…
– Ересь какая, – поморщился Васька. – И вовсе не для того меня сюда Яга поставила!
– А для чего же? – хмыкнула я.
– Я – залог пре-ем-ствен-но-сти, – важно сообщил рыжий. – На мне лежит великое предназначение! А ты: «фитьнесь, фитьнесь»…
– Ага, – уже открыто рассмеялась я. – Предназначение – доводить хозяйку этого дома до белого каления.
– Да нет же! – рассердился котяра. – Предназначение – новой хозяйке Врата показать, со всей вотчиной познакомить, привязку помочь сделать, даже если больше некому будет. Вот как с тобой! Без привязки Врата уснут, общины погибнут, и вообще много чего плохого случится. Ну кто сам догадается, что Костя не съесть тебя хочет, а услужить? Или что на каждом этаже, от чердака до подвалов, каплю крови оставить надо?
– Каплю крови, значит… – повторила я, нащупывая кожаную диванную подушку. – Дом показать, значит? – Ухватив за твердый уголок, я метнула импровизированный снаряд в раздувшегося от чувства собственной важности Ваську. На удивление удачно: котяру снесло со стойки, где он, ораторствуя, расхаживал взад-вперед. – Это ты мне так дом показывал, скотина?!
– Должна же работа приносить удовольствие!
– Ах, удовольствие?! – Еще одна подушка просвистела в сантиметре от показавшимися над стойкой ушами.
– Удовольствие! Что, если я кот, так уже и не человек?!
– Не человек! И не кот! Скот блохастый, вот ты кто! – Подушки на диване закончились, но Костя подал мне увесистый валик, который тут же полетел в улепетывающего к выходу кота. Я мимоходом кивнула скелету как боевому товарищу. Тот щелкнул костяшками пальцев, и дверь захлопнулась прямо перед рыжей мордой.
– Двое на одного?! – взвыл Васька, закладывая крутой вираж в попытке избежать столкновения с резным дубом. – Так нечестно!
– А меня гонять по всему дому – честно?! – вкрадчиво уточнила я, покачивая в руках второй валик, поданный Костей, и медленно наступая на забившегося в угол шипящего кота. – А книжки мне на голову в библиотеке кидать честно? А…
– Ну, скучно мне было! Скучно! Ты бы тут пару сотен лет посидела! Мавра за все время даже за ушком и то всего пару раз почесала! Аллергия у нее на котов… А я создание веселое, жизнерадостное! Ну и решил немного разнообразить процесс знакомства!
– Классное разнообразие! Да ты меня теми доспехами чуть не убил!
– Доспехи – это твоя личная заслуга, – быстро открестился Васька. – При чем тут я, если ты не видишь у себя перед носом трехметровую конструкцию?
– Была бы скорость знакомства поменьше – увидела бы, – огрызнулась я. – А если бы я с доспехами не столкнулась, как бы ты из меня кровь добывал?
– Тоже мне проблема, – фыркнул кот. – Любой, кто носится по незнакомому помещению, не глядя под ноги, обязательно в конце концов расшибет нос.
Я сплюнула, бросила ставший ненужным валик и отвернулась.
– Костя, тут есть ванная?
Тот утвердительно кивнул. Я хотела было уточнить про горячую воду, но, вовремя вспомнив про свое «всемогущество», не стала. Пора было проверять на практике все, что наобещали мне книжки и кот.
– Проводи меня туда.
Скелет с поклоном распахнул дверь, благодаря которой вредный рыжий скот едва не обзавелся классическим персидским профилем. Не глядя больше в сторону в кои-то веки заткнувшейся животины, я вышла в коридор.
По дороге я завернула в туалет, тоже любезно указанный услужливым скелетом. Что ж, после облицованного черным мрамором уголка задумчивости площадью метров двадцать чугунный бассейн на ножках, именуемый здесь ванной, не показался мне чем-то странным. Повода поэкспериментировать со своим пресловутым всемогуществом не представилось: здесь имелся хоть и вычурный, но вполне современный смеситель.
Стараясь не задумываться, откуда в трубах вода, да еще с таким напором, я быстро набрала ванну и выставила за дверь Костю. Страха он мне больше не внушал, но раздеваться в присутствии мужчины, хоть и бывшего, не хотелось.
Погрузившись в горячую воду и лениво наблюдая, как пар скручивается в замысловатые спирали и медленно тает под потолком, я наконец смогла подумать о будущем…
Формулировка «подумать о будущем» звучит пафосно до зубовного скрежета, но по-другому назвать то, чем я собиралась заняться, невозможно. Всему виной мое прошлое.
Сколько я себя помнила, я жила в детском доме. Самое раннее воспоминание – низкий круглый стол, вокруг которого сидит десяток ребятишек, а над ними нависает кажущаяся огромной женщина в белом халате. С тех пор так и потянулось. Долгие годы я ничего не решала сама и не видела, чтобы кто-то принимал какие-то решения. Существовал распорядок дня, за соблюдением которого следили специально обученные люди. Были правила, их нарушение грозило странными в моем понимании карами: например, запрет на телевизор или игровую приставку, чем я и без запретов не интересовалась. Конечно, мы ходили в школу, делали домашние задания, нас водили по музеям и театрам, на лето вывозили за город. Обычная жизнь обычного детского дома, каких тысячи.
Единственная из всего нашего выпуска, я окончила школу с золотой медалью и поступила на первый курс института по специальности архивное дело. Но учиться мне нравилось всегда, в отличие от посиделок с дрянной водкой, и для меня, собственно, ничего не изменилось. Только комнату в детском доме я сменила на комнату в общежитии. Жизнь покатилась по привычной схеме: столовая – учеба – общежитие – столовая – библиотека – столовая – кровать в комнате на четверых – столовая… Мальчики меня, худосочную мелочь в больших очках, вниманием не баловали, соседки игнорировали. В общем, все как всегда.
Так меня вырастили, выучили и выдали «путевку в жизнь» в виде ордера на большую комнату в коммуналке. За несколько месяцев самостоятельной жизни я влезла в долги, едва не поменяла комнату в центре на остов деревянного дома в заброшенной деревне и получила три выговора в архиве, в котором работала после института.
Кошмар? Дура? Наркоманка? А вот и нет. На самом деле все просто. Сиротку вырастили-выучили, но при этом так и не научили, а как, собственно, жить. Например, для меня стало пренеприятным открытием такое понятие, как коммуналка. Дяди в костюмах неожиданно оказались не привычными добрыми спонсорами с подарками, а мошенниками. Патологическое неумение готовить заставляло покупать исключительно дорогие полуфабрикаты, что никак не сочеталось с размером зарплаты младшего специалиста заштатного архива.
Да и в самом архиве не все шло гладко. Привыкнув, что в детском доме все от восемнадцати и старше шарахаются от обвинений в педофилии, я умудрилась прослыть любовницей обрюзгшего директора с маслеными глазками всего лишь из-за того, что несколько раз согласилась попить с ним чаю в его кабинете. Самое неприятное заключалось в том, что это заблуждение распространялось не только на коллег, но и на самого начальника. Прямо объяснив, куда он может засунуть свои липкие ручонки, я вызвала целый шквал разнообразных придирок и выговоров…
Короче говоря, я потратила почти два года, чтобы избавиться от последствий своих поспешных решений, раздать долги и отсудить обратно свою комнату. А от увольнения меня вообще спасло только то, что директора поймали на краже старинных рукописей и посадили. И то отношения с коллегами так и остались более чем прохладными.
С тех пор я взяла за правило обдумывать каждое более-менее серьезное событие и связанные с ним шаги. Непонятное наследство и маячившее в перспективе бессмертие вкупе с суперспособностями, пусть и ограниченные пределами небольшой территории, относились как раз к таким.
Вот только обдумывать не очень получалось. Совсем не получалось, если честно. Говорящий кот, услужливый скелет и шубка, лежавшая на мягком диванчике у зеркала в углу, исключали возможность глупого розыгрыша. Зато не исключали скоропостижного помешательства и красочных глюков у меня. Слыхивала я рассказы своих бывших одноклассников, от некоторых веществ и не такое почудится. Но мой глюк, если это глюк, как-то уж очень затянулся…
Если же все это правда… От перспектив по коже прокатился озноб, несмотря на то что я лежала в горячей воде. Перед глазами замелькали картины радужного будущего: приличная одежда, самые лучшие книги, ночной сон без храпа из-за одной стены и рока из-за другой, никто не стучит в дверь ванной, стоит только встать под душ. Вечная молодость, никаких проблем с деньгами… Жить я могла бы здесь, а когда станет скучно, выходить на прогулки. Ну, насколько я там постарею, прогулявшись в кино или на выставку? Ерунда…
Губы сами собой расплылись в предвкушающей улыбке. Вот прямо сегодня и начну. Шубка, конечно, чудная, но великовата, да и носить ее в июле не самая лучшая идея… Надо будет сбегать в подвал, придумать платье и туфли красивые.
Я сосредоточилась, пытаясь представить будущее платье, но вместо этого в памяти всплыл зеленый пузырь с привидениями. В медовые мечты плюхнулась основательная ложка реальности.
– Тьфу ты… – выругалась я, резко сев.
Настроение мечтать о тряпках испарилось без следа. «Платьишко тебе? А переодеваться уроды иномирные не помешают? – обругала я себя. – Сначала с делами разберись, а потому уже гуляй».
Но и о прогулках помечтать не получилось. Память, отвесив мне оплеуху в виде забытой «работы», не постеснялась добавить, прокрутив последние минуты в реальном мире. Тут уж расхотелось не только мечтать, но и нежиться в теплой воде.
Если Васька прав и меня сюда привезли оборотни, то с кем они дрались? И почему? А главное, чем это грозит мне?!
Теперь я в полной мере пожалела, что развеяла собственную бабку. Вот кто точно был в курсе всех местных подковерных игрищ. Хорошая или плохая, но завещание она оставила именно на мое имя и зла мне вроде желать не должна. Была…
Я снова выругалась и стала выбираться из ванны. Большие пушистые полотенца нашлись в высоком шкафчике у умывальника. Но лежавшие тут же изгвазданные шмотки энтузиазма не вызвали. Припомнив, что скелет вроде предлагал мне во что-то переодеться, я завернулась в шубу и крикнула:
– Костя! Принеси какую-нибудь одежду! Только чистую! – поспешно добавила я, представив, как скелет стаскивает саван с какого-нибудь покойника, которых, судя по кладбищенским окрестностям, здесь было немерено.
Костя не подвел. Полчаса спустя я уже сидела в монументальной столовой. На мне красовалось темное старомодное платье в пол с высоким жестким воротничком и длинными рукавами. Невольно стараясь соответствовать антуражу, я степенно пила ароматный чай с потрясающе вкусными печенюшками. Жизнь бессмертной домовладелицы нравилась мне все больше и больше, даже несмотря на несуразное платье. Чем-то более современным обзавестись не проблема. «Лишь бы все это не оказалось тем самым сыром в мышеловке, который достается только второй мышке», – осадила я вновь понесшиеся вскачь мечты.
Кот на глаза не показывался, чему я была только рада. Люблю кошек, но, как выяснилось, не таких болтливых. Костя тоже не докучал, замерев в углу, как школьное анатомическое пособие. Я же пыталась уложить в некую схему то немногое, что знала.
Итак, неизвестная бабка, доселе почти игнорировавшая мое существование, оставила мне наследство: кладбище, дом и бессмертие. Царское наследство, если не присматриваться. А стоит присмотреться, обнаруживаются непонятные обязанности, отвратительные привидения, хамоватые коты и услужливые скелеты.
Кто такие оборотни: добрые спонсоры или мошенники в костюмах? С кем они дрались? Чем мне грозят и те и другие и что им всем от меня нужно? В том, что нападающие появились у ворот моего кладбища не случайно, я не сомневалась ни секунды. Недаром рыжий Фокс, которого седой назвал Лисом, сначала обещал все объяснить внутри, а потом требовал никого не пускать. Конкурирующие группировки? Но кто противостоит оборотням?
И потом, как я должна была «не пустить» хоть кого-то? Всесильная-всемогущая – это замечательно, но не могу же я день-деньской бегать под оградой и кричать «сгинь!» каждому, кто вздумает через нее перелезть? Тем более что неизвестно, как это вообще на живых действует и действует ли вообще.
Чем больше я думала, тем яснее понимала, что ничего не понимаю. И не пойму, пока не выслушаю хоть кого-нибудь. Но для разговора с этим кем-то надо было встретиться. А вот встречаться с теми же оборотнями, не разобравшись, что к чему, хотя бы в общих чертах, мне категорически не хотелось. Уже пообщалась так однажды с добрыми дядями – чуть бомжом не стала.
Глубоко вздохнув и собрав в кулак все свое самообладание, я повернулась к скелету:
– Костя, позови Ваську, пожалуйста.
ГЛАВА 5
Незваный гость
Отправленный за нахальным котом Костя отсутствовал довольно долго. Я продумала несколько способов разговорить вредоносную животину и отмела их как бесполезные. Нетерпение нарастало, но я старательно сдерживалась. Мне катастрофически не хватало знаний о странном мире, внезапно оказавшемся моим наследством. Но все, что я выдумывала, от попытки договориться миром до банальных угроз, выглядело не слишком надежно. А самое главное, не давало никакой гарантии, что котище по каким-то одному ему известным соображениям не наврет мне с три короба. Сесть в калошу, снова попавшись на шуточку в его стиле, очень не хотелось.
Раздумывая, я успела заработать головную боль, обматерить свалившееся как снег на голову ненормальное наследство и в очередной раз обругать собственную импульсивность, лишившую меня возможности поговорить с бабкой.
Впрочем, и бабку я ругала долго и со вкусом. Спихнуть на внучку головняк в виде бессмертия и привидений она не постеснялась. А вот заранее объяснить этой самой внучке, что к чему, или хотя бы познакомить с миром, где ей предстоит жить, – не удосужилась.
Наконец в дверях появился Костя. Но кота с ним не было. В ответ на мое недоумение скелет красноречиво развел руками, и я глухо выругалась. Котяра остался верен себе даже в этом: любым способом выводить меня из равновесия чем угодно, в том числе собственным отсутствием.
Я уже хотела было идти в холл и громогласно пообещать наглой животине выселить ее в первый попавшийся склеп, но вдруг неожиданно широко зевнула. Костя среагировал моментально, приглашающе распахнув дверь. Догадаться, куда меня поведут, труда не составило. Уже знакомая спальня, правда, на этот раз с сухим бельем на широкой постели, и бесформенная ночнушка на специальной подставке у изголовья.
Кровать выглядела безумно соблазнительно, и я не стала спорить. Наручные часы подсказывали, что я уже больше суток на ногах. Не считать же за полноценный сон короткий обморок. Снова зевнув, я плюнула на глобальные проблемы и, выставив Костю, стала стаскивать одежду. А с делами можно и на свежую голову разобраться.
«Пока у меня все равно отпуск, – подумала я, уже засыпая. – Успею, если что, послать всю эту потусторонщину к такой-то матери. Архив от меня в любом случае никуда не убежит».
Как ни странно, выспалась я замечательно. Ни кошмары, ни просто сны меня не тревожили. И проснулась отдохнувшая и готовая буквально горы свернуть, что для меня в принципе не совсем обычно. Кого за это благодарить, Врата, оберегающие хозяйку даже от снов, или перекипевший за вчерашний сумасшедший день мозг, я не знала. Но и задумываться над этим посчитала по меньшей мере глупым. Мне и без того хватало поводов задуматься.
Например, почему привычным движением усаженные на переносицу очки вдруг сделали мир размытым? Я попыталась проморгаться, но безуспешно. Зато начала кружиться голова. Но стоило снять очки, как все пришло в норму. Отметя панические мысли о скоропостижном заболевании вроде за одну ночь развившейся катаракты, пришлось признать, что в «глазных костылях» я больше не нуждаюсь.
Вопреки логике приятная новость вызвала только отголоски вчерашней злости: этот дом хранил слишком много секретов, которые мне никто не удосужился сообщить. Все еще гадая, где бы узнать все и сразу, я сходила в прилегающую к моей спальне ванную и вернулась обратно.
У постели нашлось отглаженное вчерашнее платье и мои собственные вычищенные тряпки. Мимоходом пообещав себе сегодня уж точно обзавестись нормальной одеждой, я натянула джинсы и футболку и с сомнением покосилась на необъятную кровать. Как ее заправить, я не представляла. Потыкавшись так и эдак, я взмокла, но одеяло все равно топорщилось отвратительными буграми. Тяжелое, шитое серебром покрывало, лежавшее в изножье, я даже трогать не стала, сообразив, что, прежде чем хвататься за эту махину, мне не мешало бы посетить тренажерный зал. Раз пятьсот.
Плюнув на порядок (в конце концов, вчера постель перестлали и без моего участия), я бросила это безнадежное дело и вышла в коридор. Прямо в руки поджидавшему меня скелету.
Он радостно застучал челюстью и с поклоном указал на одну из дверей. Припомнив, что именно там находилась монументальная столовая, я сразу почувствовала, как заныл пустой желудок.
На завтрак мне подали овсянку. Пахнуло родным детдомом, и аппетита сразу поубавилось. С детства ненавижу эту кашу. Лениво ковыряя серебряной ложкой в тарелке, я снова утонула в невеселых мыслях. Кот так и не показывался. В книге про Ключ и Врата явно не могло быть мало-мальски актуальной информации про местные общины. Максимум их список.
В бесплодных потугах придумать выход из безвыходной ситуации я даже додумалась до того, чтобы отправиться к юристам-оборотням и вытрясти правду из них. Впрочем, представив, как бы выглядела подобная попытка, учитывая кардинальную разницу в габаритах, я рассмеялась и отбросила глупую идею.
Противная овсянка незаметно съелась. Костя тут же поставил передо мной чашку с чаем.
– Спасибо, – машинально кивнула я. – Васька не показывался?
Скелет удрученно развел руками.
– Вот сволочь хвостатая… – выругалась я, нервно размешивая сахар. – С тобой, что ли, пообщаться?
Идея показалась неожиданно здравой. Что с того, что говорить он не может? На «да-нет» хватит и его способностей к коммуникации. По крайней мере, из всех встретившихся мне за последние несколько дней людей… то есть нелюдей, он единственный пытался как-то помочь.
– Костя, а до меня здесь бабка моя хозяйничала? – сделала попытку я.
Скелет кивнул. Окрыленная первым успехом, я продолжила:
– Долго?
Еще один кивок. Пора переходить к более сложным вопросам.
– С привидениями из подвала надо срочно разбираться?
На этот раз Костя кивнул сразу трижды. Нечто подобное я и ожидала и с готовностью поднялась.
– Ну, пошли. Рассортируем по общинам этих непокойничков…
– Стой, бестолочь! – В дверях, выгнув спину и вздыбив шерсть, стоял Васька.
Всем своим видом котяра демонстрировал, что выйти я смогу, только переступив через его хладный труп.
– А… явился, потеряшка, – медленно протянула я, снова опустившись на стул. – Соскучился?
– Размечталась! Век бы тебя не видеть! – мыркнул кот.
– Тогда зачем пришел? – пожала плечами я.
Судя по тому, как прижал уши рыжий эксперт, я действовала верно. Начни я с ним говорить по-человечески или, того хуже, просить, он бы не упустил возможности в очередной раз вынести мне мозг. А так… «Он мне его тоже вынесет», – мысленно вздохнула я, услышав очередную кошачью реплику.
– Я пришел, чтобы спасти мир от разрушения твоими кривыми руками! – с пафосом заявил кот.
Кое-как подавив раздраженный возглас (котяра только этого и ждет), я поднялась:
– А, тогда Бог в помощь. Пошли, Костя, нас в подвале заждались…
– Стой, негодная! Ключника на твою голову! – взвыл Васька. – Нельзя их всех выпускать!
– Да уж разберусь, – хмыкнула я, внутренне напрягаясь. Наконец-то хоть что-то внятное. – Ключ я или нет?
– Да какой из тебя Ключ? Отмычка, грубая и корявая, в лучшем случае. А то и вовсе лом! – махнул лапой Васька.
– Опять начинаешь? – нахмурилась я. – Что замки открывает, то и ключом зовется. И заметь, я свои обязанности собираюсь выполнить. В отличие от тебя!
– Это как это?! – От возмущения Васька аж задохнулся. – А что я тут, по-твоему, делаю, как не свои обязанности исполняю?!
– Не знаю, что ты тут делаешь вообще, но в данный момент ты треплешь мне нервы и хамишь. Это тоже входит в твои обязанности?
Ответить Васька не успел. Гулкий звон вроде удара гонга прокатился по дому от подвалов до чердака. Я дернулась, озираясь. Кот прижал уши, изобразив на морде настоящее отчаяние.
– Что это? – шепотом спросила я.
– Гости, – обреченно проговорил Васька.
– Ты же говорил, что, пока дом меня не примет, никто не придет, – возмутилась я. – И что это дня два как минимум займет! Опять наврал?!
– Так и должно было быть! – огрызнулся кот, расхаживая по столу и нервно хлеща хвостом. – Наверное, Врата слишком долго без хозяйки оставались. Вот и…
– Ничего мне сказать не хочешь, прежде чем гость в дом войдет? – прищурилась я.
– Хочу! Я постоянно хочу, только разве ж ты слушаешь?!
– Опять я виновата? – обозлилась я. – Костя, приведи сюда нашего…
– Нет! – снова прижал уши Васька. – Гостей сама хозяйка впускать должна. Без твоей руки Врата гостя за врага примут и по всему мирозданию размажут, только его и видели.
– Вот оно как…
– Говаривал макак! – перебил Васька. – То есть макака. С гранатой. Это я о тебе, если не поняла!
– Да уж поняла, – хмыкнула я. Очередная провокация уже скорее не разозлила, а насмешила, слегка сбив градус напряжения. – А если отложить на время твои с-котские подковырки и объяснить нормально? А то гранате плевать, кто чекой балуется, взрывается она одинаково.
– Гостям хоть отказать, хоть приветить их может только хозяйка, – быстро заговорил Васька, спрыгивая со стола. – Тот, кто с Ключом говорить желает, к воротам ладонь приставляет, и все.
– Что все?
– А то, что не отойдет, пока ты эту самую ладонь не оттолкнешь или не примешь, через ворота гостя проведя.
– А если я сплю? – опешила я. – Или вообще в магазин ушла?
– Ты гонг слышала? Долго проспишь под такое? – окрысился Васька. – И какой еще маго-зин?! Это что еще?
– Там продукты покупают. И платья…
– Тебе любой маго-зин – в подвале. Кстати, запасы пора пополнять. У меня «вискас» закончился. Очень я это дело уважаю.
– Про «вискас» потом расскажешь, – перебила я. – С гостем что?
– Да ничего! Берешь за руку и проводишь сюда.
– В дом?
– За ворота, дубина!
– А потом… Охренеть… – Я разом забыла про истерящего кота. – Это что еще за мракобесие?
Ворота нашлись на том самом месте, где я кувыркалась сутки назад. Высокие столбы, мощные петли, непроницаемый туман за коваными завитушками створок. Вот только между прутьями торчали две вполне человеческие руки. Вроде бы мужские, но изящные и светлокожие, как у девушки. Подойдя ближе, я даже рассмотрела аккуратный маникюр. Однако…
– За правую бери, если пустить надумаешь! Только за правую! – лихорадочно зашептал кот, вернув меня к реальности ударом когтистой лапы.
Как зачарованная, я протянула руку, обхватив небольшую кисть, потянула на себя.
– Тебя в детстве не учили спрашивать, кто пришел, прежде чем дверь открывать?! – взвыл рыжий, но было уже поздно.
На усыпанную прошлогодними листьями дорожку шагнул самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.
– Вышвырни его обратно! – прошипел Васька.
– Еще чего, – отмахнулась я. – И заткнись! Он тебя услышит и обидится!
Сообразив, как по-идиотски прозвучали мои слова, я залилась краской.
– Не услышит, – буркнул кот, видимо наконец осознав, что подчиняться его капризам я не намерена. – Пока ты не позволишь, он и говорить-то не сможет, не то что слышать.
– И как это сделать?
– Скажи, что разрешаешь душе жить.
– Разрешаю душе жить, – чувствуя себя идиоткой, снова попавшейся на с-котскую шутку, повторила я.
Но, как ни странно, на этот раз котяра не соврал. Гость тут же глубоко вздохнул, словно очнувшись от сна, и склонился в поклоне:
– На этот раз Врата выбрали себе прекрасный Ключ. Вы позволите?
Он протянул руку.
– Д-да, – проблеяла я, вкладывая пальцы в его ладонь.
Где-то на периферии злобно зашипел Васька. Но какую девушку заинтересует, что там не нравится коту, когда ей целуют руку. Да как целуют… На долю секунды я даже пожалела, что надела джинсы, а не бабкино платье. Оно было бы куда уместнее.
