Текст книги "Ловец (СИ)"
Автор книги: Анастасия Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8. Реакция
Зависаю на несколько секунд, пытаясь понять, что я ощущаю… но мозг быстро выдает защитную реакцию, и вот руки уже сами отталкивают молодого человека, а тело вжимается в бортик крыши так, что спина отзывается болью.
– Ты что творишь? – то ли недоумеваю, то ли отчитываю парня, стараясь делать это шепотом.
– Ты странная. В тебе совсем нет романтики, – выдает этот… (ЭТОТ!..), натягивая обратно свой респиратор.
– Романтики?! При чем тут романтика?! Ты для меня – незнакомый человек! Я о тебе ничего не знаю! Я даже в лицо тебя не видела! С чего я должна позволять тебе целовать себя?! – искренне не понимаю я.
– Точно – странная, – усмехается молодой человек и поднимается на ноги, – не пугайся, это был первый и последний раз. Обычно я никого не принуждаю.
– Обычно? – хватаюсь за его слова, – Но у меня ты вообще не спрашивал!
– Верно. Это было грубо с моей стороны. Прости.
И вновь мне чудится, что он усмехается – но по лицу уже не разглядеть. Слишком темно вокруг.
– Сама спустишься? Или тебе помочь? – склонив голову, уточняет парень в маске.
– Сама спущусь! – тут же выпаливаю, не задумываясь.
– Самостоятельная.
Нет, на этот раз он точно усмехнулся!
Я что, такая смешная?!
– Иди, мир спасай, – огрызаюсь в ответ, но сама тут же начинаю стыдиться своих слов.
А молчание, последовавшее после них, еще больше меня напрягает.
– Я не говорил, что моя задача – спасать мир, – спокойно произносит парень в маске, – более того: «спасение мира» – это далеко не моя задача, – ровно добавляет он.
– Тогда какая у тебя задача? Спасать меня? – спрашиваю в лоб.
– Да, я знаю, тебе это не особо нравится. Но ничего не могу поделать: ты нужна мне живой и невредимой, – уже более холодным голосом отвечает парень, затем разворачивается и уходит, быстро сливаясь с темнотой.
– Что? Живой и невредимой? – удивленно повторяю то, что поразило меня больше всего.
Почему именно живой и невредимой? Чего ему нужно от меня?..
Чуть расслабляю тело и откидываюсь спиной на стену. Прикасаюсь пальцами к губам, вспоминая то, что произошло между нами пару минут назад.
Он поцеловал меня. Что за чушь? Зачем? Неужели Динь-динь была права?.. Но его последние слова… ему явно нужны не "мои ответные чувства", так что дело не в симпатии – несмотря на то, что сам парень в маске пытается убедить меня в обратном.
Странные звуки заставляют меня отмереть и развернуться, вглядываясь в то, что происходило внизу: а там творился полный хаос! Бойцы ОМОНа скручивали тех, кто не успел разбежаться при виде бравых ребят в спец. форме; люди Лина громко матерились, пытаясь объяснить, что не их вязать нужно, а их противники кричали, что те не понимают, с кем связались. Короче, полный кавардак – как обычно в пятницу вечером…
Встаю и иду к лестнице. Чем бы там дело ни закончилось, я должна доработать смену: самое страшное уже произошло, и в клубе, наверняка, остались только самые смелые и самые пьяные – но и от них я буду ждать милости в виде чаевых. А что делать? Я не могу позволить себе махнуть рукой и послать все к чертям. Пусть ипотечный кредит в этом месяце погашен, мне еще много чего нужно купить – а на это нужны деньги.
Так что спускаюсь вниз, стараясь мыслить позитивно… как вдруг останавливаюсь, вспоминая, как он помогал мне забраться наверх – как подсаживал, как придерживал за талию…
А после – как поцеловал меня…
Низ живота стягивает в узел от желания… повторения?..
– Мать, ты рехнулась? – спрашиваю у себя самой, напряженно вцепившись в перила.
Нет, я серьезно рехнулась.
Ведь я даже лица его не видела!
И пусть его губы по ощущениям теплые и мягкие… может, он альбинос вообще, и у него глаза красные!
***
Простите меня все альбиносы!
***
Я ничего против вас не имею! Что за бардак творится е моей голове?!
***
Да и глаза у того парня явно не красные, я же видела, тогда – в первую встречу. Они у него темного цвета: может, темно зеленые, может, карие. Но точно не голубые и не серые…
Осторожно спускаюсь вниз, аккуратно спрыгиваю на асфальт и бреду в сторону клуба.
Неужели я теперь буду постоянно вспоминать об этом?..
Час спустя…
Черт, это вообще когда-нибудь выветрится из моей головы?!
Мычу, зажмурившись и пугая своего коллегу.
– Стася, не нужно так переживать. Это вообще не наша вина, так что чего ты себя коришь? – нахмурившись, спрашивает Даня, натирая бокал до блеска.
– А? – поворачиваю к нему голову, вспоминаю о том, кто он, и что я здесь делаю, и отвечаю, – А… да. Да, нельзя постоянно думать об этом.
– Вот и я про то же! Тем более начальник сам похвалил тебя – что ты вовремя позвонила и вызвала его. А то, что из клуба ушла – так никто тебя не винит: тут такое творилось… я бы и сам тебя прогнал на улицу или спрятал где – если б знал, где ты в тот момент находилась.
– А? – до меня, наконец, доходит, о чем он, и я постепенно включаюсь в разговор, – Я же говорила: я в випке была. А потом решила позвонить директору – когда поняла, что происходит что-то не то…
– А Лин вообще обнаглел, – понижая голос, замечает Даня, – я не расист, но в такие моменты думаю, что Россия – для русских, как бы неправильно это ни звучало.
– У нас многонациональная страна, – дипломатично отзываюсь.
– Он не из Бурятии, не из Хакассии, не из Киргизии и даже не из Якутии. Он из Кореи, – без особого почтения напоминает Даня.
– Я в курсе, – негромко подтверждаю, – и то, что он тебе не нравится, не делает тебя расистом. В первую очередь ты оцениваешь самого человека, а не его национальность – уж я-то знаю, – улыбаюсь ему, помогая с посудой.
Его девушка из Таиланда. Как можно обвинить его в расизме? А Лин и мне не нравится. В отличие от Чону…
– Как думаешь, что тут творилось?
Внимательно смотрю на Даню. Он хоть и общительный, но обычно не такой любопытный. Что же его так зацепило?
– Разборки двух группировок, – отвечаю ровно, погружаясь в важный процесс сортировки бутылок.
– Стася.
Поднимаю голову и смотрю на него.
– Ты можешь продолжать держать нейтралитет и пытаться делать вид, что твое дело – сторона. Но ты находишься под защитой отца Лина, твой телефон единственный смог дозвониться до директора, в отличие от остальных, и ты ушла из клуба перед тем, как прибыл отряд омона. Хотя бы рядом со мной не делай вид, что ты не в курсе дел.
– Но я действительно не в курсе, – честно отвечаю, сводя брови к переносице, – знакомство с отцом Лина не делает меня всезнающей.
Даня ничего на это не отвечает, решив безмолвно закрыть тему, а я еще больше напрягаюсь.
Да в чем дело?
Почему он так подумал?..
***
А потом до меня доходит…
Если Даня провел подобную связь, то почему он не мог сделать тоже самое?..
***
И значит ли это, что парню в маске нужен Лин – а вовсе не я?.. Ведь каждый раз, когда он появлялся, я находилась рядом с людьми господина Кана!
– Стася! – Вадим вырывает меня из напряженных размышлений.
– Да? – поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом.
– Шеф требует тебя к себе, – отвечает тот.
Замечаю, как фыркает Даня. Игнорирую его реакцию.
Иду к директору…
И застываю в дверях, переводя взгляд с Анатолия Владимировича на… Лина, удобно расположившегося в кресле напротив.
– Стася, проходи, – кивает директор и указывает на кожаный диван у стены, – как там дела в зале?
– Нормально, – ровно отвечаю.
Это не моя обязанность – следить за уровнем «наплыва» посетителей. После того, что устроил Лин, я вообще удивлена, что в клубе кто-то остался… Но после двенадцати пришла новая волна отдыхающих – тех, кто не знал о том, что происходило здесь полтора часа назад.
– Я бы хотел поблагодарить тебя за то, что ты позвонила мне и предупредила о беспорядках, – Анатолий Владимирович внимательно посмотрел на Лина.
Я знала, что они были друзьями, но пока не понимала, насколько мне влетит и с какой стороны. Мой шеф имел хорошую репутацию и спокойный характер; в свои тридцать семь он уже был владельцем нескольких заведений и по праву носил звание успешного бизнесмена. У работников никогда не было к нему претензий, он умел урегулировать все конфликты… но в данный момент он находился меж двух огней.
– Поскольку ситуация требует всестороннего осмотра, я пригласил тебя к себе, – протягивает шеф, вновь посмотрев на меня.
– Я уже все рассказала Вадиму – еще до вашего приезда, – отвечаю ровно, игнорирую настойчивое внимание Лина.
– Из-за тебя в клуб приехал ОМОН, – произносит тот, сверля меня цепкими глазами.
– Это я вызвал их, – напоминает шеф, чуть повысив голос, – Стася всего лишь рассказала мне о том, что в клубе происходят разборки группировок. Твои разборки, Лин, – Анатолий Владимирович одаривает своего друга не самым дружелюбным взглядом.
– Никто бы и не заметил, что эти разборки происходили, – Лин спокойно встречает взгляд шефа, – если бы не она.
– В зале была потасовка. А кто-то из посетителей заметил нож в руках члена группировки, – холодно произносит тот.
– Повсюду были расставлены мои люди. Твоим охранникам даже действовать не пришлось – я бы сам со всем справился, – уверенно и четко произносит сын господина Кана.
– Мой клуб – не место для твоих разборок, – отрезает шеф так, что в кабинете на некоторое время устанавливается тишина.
– Я никогда раньше не просил тебя об услуге… Но сам нередко помогал тебе. Так в чем дело? Не хочешь испачкаться теперь, когда все законно? Решил отвернуться от тех, кто в свое время подавал тебе руку, вытаскивая из грязи? – напряжение в словах Лина физически ощутимо, несмотря на то, что голос его звучит спокойно.
Ссориться с ним было опасно. И я, положа руку на сердце, не очень понимаю, зачем шеф идет на такие жертвы. Ситуация разрешилась. Можно просто попросить проводить свои делишки где-нибудь в другом месте – и разойтись с миром!
Или в этом вся проблема?..
Лин не хочет проводить свои дела в другом месте. Он считает, что шеф ему должен.
– Я все время думал, на чем основана наша дружба, Лин, – протягивает Анатолий Владимирович, глядя вперед, – на взаимной помощи? Или на взаимной выгоде? Сегодня ты дал мне ответ.
– Не делай поспешных выводов, друг, – сухо произносит Лин, – лучше отдохни и подумай над тем, что ты хочешь сказать.
– Я уже все обдумал, – ровно отвечает шеф, – Стася, можешь возвращаться к работе.
Встаю и выхожу из кабинета. Их разборки меня не касаются. Но я не очень поняла, зачем меня вообще вызывали.
Может, потом хоть кто-нибудь объяснит?..
Через пять минут, когда мой мозг уже полностью сосредоточен на создании коктейля из меню, к бару подходит Лин и останавливается, облокотившись о стойку.
– Ты начинаешь раздражать меня, – произносит он, глядя мне в глаза.
Даня машинально делает шаг в мою сторону, напряженно следя за сыном господина Кана. Я никак не реагирую. Жду, что скажет дальше.
– Раньше ты не козыряла своими связями… учитывая, как ты их получила, – продолжает Лин, а в его глазах появляется неприязнь, – и я даже уважал тебя за это.
– О чем ты? – переспрашиваю без интонаций.
– Ты ставишь меня в неловкое положение, – Лин склоняет голову набок, – Я вроде как должен присматривать за тобой… а вместо этого получаю от тебя палки в колеса, – прищурившись, отвечает он.
– Я набрала номер шефа, потому что в его клубе в мою смену был беспорядок. Это и есть – палки в твои колеса? – ровно уточняю у него.
– Не вставай между нами. Между мной и моим отцом. Тебе должно быть ясно, кого он выберет в критической ситуации, – холод в его голосе заставляет меня поежиться.
Но я не показываю своей реакции. Беру себя в руки и сдерживаю все эмоции:
– Я никогда не вставала между вами. Протекция твоего отца досталась мне по наследству – я никогда о ней не просила. И никогда не напрашивалась в ваш дом. Тебе это известно лучше, чем кому-либо.
– По наследству? – усмехается Лин, – Вот дура, – выплевывает он, а я чувствую, как внутри разрастается что-то очень неприятное… и очень тревожное, – Я тебя предупреждаю в последний раз: не вставай на моем пути. В следующий раз я тебя не пожалею, и уже никто тебе не поможет. А будешь сопротивляться – сделаю то, что давно хотел. Уверена, как бы ты не кобенилась, тебе в итоге понравится, – презрительно усмехается он и уходит, оставляя меня с гулко бьющимся сердцем.
О чем он сейчас говорил? Почему я – дура? По какой причине господин Кан заботится обо мне?..
– Ты как? – обеспокоенно спрашивает Даня, положив руку мне на плечо.
– Я… – отступаю от него, отворачивая голову, – мне надо выйти…
– Стася, – Анатолий Владимирович появляется передо мной так неожиданно, что я вздрагиваю, – иди за мной.
Вновь иду в кабинет директора; останавливаюсь перед его столом, глядя на стену.
– Я тебе благодарен, – неожиданно серьезно произносит он, – А когда я благодарен
– это не пустые слова и не колебание воздуха, – Анатолий Владимирович усаживается в свое кресло и скрещивает перед собой руки в замок, – я хочу предложить тебе должность администратора в клубе. Что скажешь?
– Я… не имею таких навыков, – честно отвечаю, невольно выплывая из своего состояния из-за неожиданного предложения.
– Они приобретаются со временем, – спокойно останавливает меня шеф, – у тебя есть все задатки для этой должности: ты честная, трудолюбивая, когда надо – прямая и несгибаемая, когда-надо – вежливая и спокойная, и у тебя хорошо наметан глаз. Остальные ребята в коллективе тебя уважают, так что я не вижу проблемы.
– Вы делаете это из-за моих «связей»? – спрашиваю прямо, – Тогда я хочу вас предупредить: у меня нет связей. То, что происходит между мной и господином Каном… я сама не понимаю, почему он проявляет ко мне интерес. И я не знаю, какие границы у этой так называемой «заботы».
– Это мне в тебе и нравится, – усмехнувшись, шеф откидывается на спинку кресла, – ты не хитришь и говоришь, как есть. Скажу честно, твое знакомство с господином Каном частично является причиной моего решения… но не оно является его основой – а тот факт, что ты не используешь его авторитет для своего продвижения. Хотя могла бы. Мне это нравится.
– Вы хотите, чтобы я стала буфером между вами и Л ином? – опустив взгляд, уточняю.
– Я хочу, чтобы в мой клуб больше не попадали члены преступных группировок. Хочу, чтобы сюда не боялись заходить простые посетители. Хочу, чтобы это место не ассоциировалось у людей с притоном для бандитов. Ты разделяешь это мое желание? – серьезным голосом спрашивает у меня Анатолий Владимирович.
– Да, – киваю, напряженно глядя в пол.
– Хорошо, давай так, – шеф запрокидывает голову, несколько секунд сидя с закрытыми глазами, – скажи, ты бы позвонила и предупредила меня обо всем, если бы не знала господина Кана?
– Конечно. Причем здесь вообще господин Кан? – искренне недоумеваю.
– Вот и ответ на вопрос, – спокойно улыбается Анатолий Владимирович, – мне нужен человек, на которого я могу положиться. Тебе повезло, что твой номер был в приоритетных – я этого не скрываю. Но кроме тебя и Вадима мне больше никто не позвонил.
Эти слова заставляют меня изумленно посмотреть на шефа.
Неужели все сотрудники клуба настолько боятся Лина?.. И ладно, пусть они боятся – их за это никто не осуждает, но… выходит, никто даже в полицию не позвонил! А охранники так и вовсе на местах стояли, потому что решили не вмешиваться…
– Теперь понимаешь, почему я хочу отдать тебе эту должность? – подняв брови, уточняет шеф.
– Понимаю. И я обдумаю ваше предложение, – отвечаю ему.
– Иди, – кивнув на дверь, отпускает меня шеф, – ответ дашь завтра.
Выхожу из кабинета и иду к бару на автомате.
Я никогда не пользовалась своим положением. Более того – оно мне претило. Я даже думать не хотела о том, что связывает меня и моего отца с господином Каном…
Но теперь, после всего, что произошло…
Я просто обязана выяснить, какую услугу в свое время оказал их семье мой отец.
***
На небе уже светает, когда девушка выходит из клуба и сворачивает в узкий проулок между домами.
Чону поднимается на ноги, разминает шею, негромко ругается под нос, закатывая глаза, и начинает медленно идти следом – по крыше здания.
Почему она опять пошла короткой дорогой? Ее история вообще ничему не учит?
– Кажется, не учит, – бормочет вслух молодой человек и беззвучно перепрыгивает на крышу следующего дома.
Он внимательно следит за девушкой, попутно успевая отмечать – где и сколько людей прячется по углам, не менее внимательно наблюдая за ней. Ловушки вновь расставлены, но в этот раз молодой человек не спешит обнаружить себя. Он и так сегодня засветился: если владелец клуба просмотрит записи с видеокамер, то сможет рассмотреть нижнюю часть его лица, дополнить которую почти не составит труда – и вот уже фоторобот готов. Но не прийти сегодня Чону не мог. И на то была причина…
– Даже не знаю, что с ними делать, – включая связь, произносит он, прогуливаясь по крыше, – спровоцировать их, что ли?..
– Зачем тебе это? Лишняя морока, – отзывается голос.
Слегка сонный голос.
– Но они совсем обнаглели: почти не прячутся и даже лиц не скрывают, – фыркает молодой человек и спрыгивает с покатой на более плоскую поверхность.
– Она их вообще не замечает? – удивленно уточняет голос.
– Она почти сутки на ногах. Ей бы до дома суметь дойти, – произносит Чону, вновь прикипая взглядом к худой фигурке, бредущей вперед с наушниками в ушах.
Ему вдруг стало интересно – что она слушает?..
– Ты что, жалеешь ее? – сухо интересуется голос.
– Я констатирую факт, – отрезает молодой человек, – Нет, мне действительно любопытно – что эти остолопы будут делать, если я так и не появлюсь?
– С чего ты взял, что они ждут твоего появления? Может, они просто выясняют, какой дорогой идет до дома их жертва?..
– Они в курсе. И для этой миссии вполне хватило бы одного человека. Что-то здесь не сходится, – Чону сводит брови к переносице, – эта сходка сегодня в клубе… И то, что Лин оставил ее в своей личной випке, а до этого заставлял таскаться туда чуть не каждые пятнадцать минут… И теперь его люди стерегут ее по пути домой…
Молодой человек останавливается, а затем напряженно всматривается в тех, что полагали, будто они спрятались от глаз посторонних.
– Он ее охраняет, – доходит до него.
– Что?.. Кто?.. Лин?! С чего бы? – удивленно выпаливает вопросы голос.
– Он набрал себе банду телохранителей… потом напрягся из-за моего появления и удвоил охрану. А теперь следит за тем, чтобы ей не навредили… Слушай, надо понять, что это за люди были сегодня в клубе, и что у них за конфликт с Лином. И – самое главное – в курсе ли его отец, во что вляпался его драгоценный сынок?
– Хорошие вопросы задаешь. Полагаю, эти ребята – не простая шпана, раз Лин так напрягся. Возможно, он даже тебя принял за одного из них, – протягивает голос и начинает что-то жевать; Чону поднимает брови, но никак не комментирует ранний завтрак своего собеседника, – Короче, ты порасспрашивай о том, кто они такие, а я попытаюсь пробить информацию по своим источникам. Потом созвонимся и сверим данные.
– Хорошо. И это… приятного аппетита, – без интонаций произносит молодой человек.
А затем отключается, успевая услышать невнятное «угу» в ответ.
– Что же ты натворил, паршивец? – присаживаясь на корточки у самого края крыши и наблюдая за людьми Лина, негромко спрашивает он.
Некоторое время сидит, молча оценивая работу телохранителей Стаей…
А затем поднимается, догоняет девушку и начинает идти рядом – но на десять метров выше. Когда та, наконец, сворачивает на большую улицу, Чону останавливается и смотрит, как она отдаляется… Тянется рукой к респиратору, стягивает его вниз и неосознанно прикусывает нижнюю губу, напряженно следя за маленькой фигуркой, перебегавшей улицу на последние секунды светофора. Почему она его оттолкнула? Его раньше никто не отталкивал. У него вообще не было проблем с женским полом: потому что он никогда особо не привязывался к своим партнершам. Девушки охотно шли на легкую интрижку с ним – а он никогда не забывал быть благодарным. Он понимал, что нравится противоположному полу, и не видел проблемы в том, чтобы завести недолгий роман, который будет приятен обоим партнерам.
Другое дело – брак.
Брак в их семье – дело важное. И начинать искать себе невесту Чону планировал после того, как разберется со всеми делами, связанными с исчезновением брата. Точнее, он-то не планировал… но мать настаивала. Так что выхода у него особо не было.
Однако, молодой человек даже не подозревал, что в двадцать первом веке найдется девушка, которая отвергнет симпатию героя в маске. В конце концов, ну, не после всех этих комиксов и фильмов, снятых по их сюжету! Романтика, тайна и круговорот событий, сталкивающих героев – все это присутствовало в их истории и немало забавляло самого Чону, но по какой-то причине Стася не торопилась открывать свое сердце для героя-мстителя, или героя-защитника, каким молодой человек представился девушке.
На самом деле сперва ему было плевать, что она о нем подумает. Она была дочерью человека, убившего его брата. Все, что ему было необходимо – это привлечь к себе внимание тех, кто мог стоять за ней и за ее отцом… Но девушка его удивила. И вскоре молодой человек стал ловить себя на мысли, что ему нравится ее защищать. Более того. Ему захотелось узнать ее получше. И он нашел способ сблизиться с ней, не раскрывая себя…
Но что делать, если ее отец действительно убийца?
Об этом Чону старался не думать. Его интуиция редко его подводила, и сейчас он чувствовал – эта девушка не могла быть воспитана преступником.
– Я разберусь в этом, – негромко произносит Чону, проводив взглядом фигуру Стаей до угла здания, и, в итоге, потеряв ее из виду, – Очень скоро разберусь…
