Текст книги "Тариф На Счастье (СИ)"

Автор книги: Анастасия Леннон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Перехочешь, – Кэт пропустила руку между двух возбужденных тел и на ощупь стала расстегивать чонгуковские штаны, нарочито задевая его каменное возбуждение, образовавшее в районе ширинки объемный бугорок.

– Какая же ты сука.

Чонгук сказал это беззлобно, с улыбкой, зная, что Кэтрин поймет правильно, что ей нравится такое, ведь она сама испорчена, ведь она сама зовет его кретином и идиотом, а иногда даже мудаком, когда он действительно ведет себя как мудак. Они любили острые и щедро приправленные блюда.

Горячие мышцы плотно обхватывали твердый и большой (о-ля-ля) орган. В Кэт было так узко, горячо и просто «охуенно». Она медленно двигалась, опускаясь все ниже и ниже. Сначала было немного больно, все-таки это не скромный палец, но возбуждение приносило полезные плоды. Стало влажно и громко, стало очень хорошо…

– Знаешь, меня так бесят парни рядом с тобой, – судорожно прошептал Чонгук, плавно совершая поступательные движения. Он крепко держал девушку, чтобы она не упала, и жарко дышал в ее приятно пахнущую шею. – Блять… Уебу каждого, кто прикоснется к тебе.

– Не знала, что ты… можешь быть… таким… ревнивым… – прерывисто отвечала Кэтрин, царапая то шею Гука, то его плечи, то напряженную и влажную от испарины спину.

– Я вообще люблю удивлять, – Чон остановился, оставаясь в любимой девушке максимально глубоко, и страстно, как самый настоящий герой любовного романа, впился в желанные губы.

***

Шоу должно продолжаться, как завещал товарищ Меркьюри. Компания решила последовать дельному совету, и вечеринка продолжилась, словно ничего и не было. Когда Кэтрин и Чонгук вернулись в комнату, то застали странную, но привычную и веселую картину: Джин с повязкой на лице в одних штанах прыгал на одной ноге и ртом пытался поймать поп-корн, летевший в него со всех сторон. На полу валялись игральные карты, на диване валялся что-то бормотавший про смысл жизни и сладкую нирвану молодости Намджун, а на плечах Стейши валялись красивые руки Тэхена. Что-то (или кто-то) всегда должно где-то валяться ради гармонии и баланса вселенной.

– Помирились? – Анастейша, завидев друзей, подошла к ним. Тэхен же молча с широкой, счастливой улыбкой кивнул им и едва не завалился на пол, но был вовремя подхвачен таким же пьяным Юнги.

– Еще бы. Она снова не устояла передо мной, – Чонгук сжал задницу шатенки в руке, на что та ударила его по плечу.

– Значит, профилактическая беседа не прошла даром, – Стейша подмигнула подруге, намекая на их женский разговор, полный мата, слез и сигаретного дыма на лестничной клетке.

«Вспоминай, почему ты выбрала Чонгука. Нет, Кэт, он не мудак… И не козел… Ты любишь его. Любишь-любишь, не отрицай. Отдавай сигарету и иди на балкон, он там, считает пьяные звезды и роняет немые слезы. Знаем мы его, спящего романтика…».

– Давайте нюхнем! – подбежавший, как ураган, Тэхен чуть не свалил блондинку, захватывая ее в свои крепкие объятия. – Эй, Намджун! Ты же что-то принес?

========== V ==========

…до счастливого случая тявкнуть сорок

раз в день рождения, – и мокрый порох

гасит звезды салюта, громко шипя, в стакане,

и стоят графины кремлем на ткани.

– Мне мама говорила, что на день рождения обязательно нужно надевать что-нибудь новое. У меня есть новые носки, Тэхен подарил. Правда, они разноцветные, но так задумано. Оригинально и свежо… Я люблю необычные вещи.

Анастейша вертелась перед грязным зеркалом и смотрела на свое отражение. Оно было заляпано отпечатками, осквернено черными следами от туши и красными – от помады, и что-то еще непонятное серого цвета бросалось в глаза возле ржавой рамочки. На девушке было надето длинное, легкое, почти воздушное платье нежно-персикового цвета. Большие бабочки порхали по всему периметру дешевой ткани и удивленно обрывали хаотичное путешествие, наткнувшись на белые кружева в области шеи и запястий.

Кэтрин не могла не улыбаться. Стейша, все еще маленькая девочка, смогла до сего дня сохранить непосредственную игривость, любовь к жизни и радость от каждого прожитого дня. Кэт хотела бы так же, но не могла. В силу своего характера она больше склонялась к образу властной и самостоятельной женщины, которая ни в чем и ни в ком не нуждалась, но Анастейша, Тэхен и Чонгук были единственными, кто знал, что на самом деле прячется в этой железной, обтянутой колючей проволокой шкатулке.

– Тебя не смущают ботинки? В сочетании с платьем они смотрятся… странно, – шатенка засмеялась, откинувшись к спинке дивана.

– Не-а, так интереснее, – Стейша еще немного покрутилась, а потом остановилась и отчего-то сникла. – Тэхена могут выгнать из университета.

– Оу… Вот как… И что же делать?

– Я не знаю. У меня нет столько денег, чтобы помочь ему, – Анастейша села рядом с подругой. – Вчера я случайно услышала их разговор с Чонгуком и теперь не знаю, как быть.

– Не переживай. Тэхен у тебя молодец, всегда находит выход из любой ситуации, – Кэт погладила девушку по волосам, улыбаясь ей нежно-нежно. – Может, ему стоит появляться чаще на парах?

– Ох, ты же его знаешь. Ему нравится закидываться таблетками и весь день играть в приставку, и обратит он на меня внимание во время игры, только если я голая пройду перед ним. И то, не факт.

– Значит, надо отобрать приставку, – Кэтрин поднялась с дивана, направляясь в обитель всех женщин и хозяек – на кухню. – Пошли, надо приготовить что-нибудь праздничное!

Весь день девушки, как профессиональные, ну почти, кухарки жарили-парили на кухне. Они сами не знали, что лучше приготовить, и посему уткнулись в старенькую, местами порванную поваренную книгу, выискивая простенькие, но вкусные блюда. Корейской кухней Кэт и Стейша решили не ограничиваться, ибо не так интересно. Им хотелось удивить любимых мужчин, побаловать их и устроить самый настоящий гастрономический оргазм… ну или хотя бы вызвать эрекцию, а там уже можно как-нибудь самостоятельно довести работу до логического финала.

В пыльных и маленьких колонках играло радио. Поймав редкую волну, на которой крутили давнишние попсовые хиты, Анастейша сделала громче испачканными в соевом соусе руками и вернулась к подруге, чтобы помочь ей с тестом для пирога. Вау, и правда если не оргазм, то экстаз Чонгуку и Тэхену обеспечен.

Инна громко, будто пытаясь докричаться до кого-то очень значимого для нее, пела под знаменитый мотив банальные слова о любви: «Ты принадлежишь мне, я принадлежу тебе. Огонь моего сердца горит только для тебя. Когда ты далеко, я влюблена в тебя». И только влюбленный человек, пораженный сим чувством, мог найти в них важный смысл. Верно говорят, что те, у кого трепещет сердце, в грязной лужи видят бесформенные и истоптанные сердца.

Стейша и Кэт с удовольствием подпевали, пританцовывая, а потом и вовсе, заразившись музыкальным весельем, превратили кухню в концертный зал, где они, звезды местного разлива, выступали на крошечной сцене для любимых и преданных зрителей: кастрюлей, ложек и тарелок. Для начала весьма неплохо. Даже великие когда-то начинали с нуля.

***

Вечером, когда стол был скромно, но все же накрыт домашними блюдами, ибо денег на ресторанные изыски ни у кого не было, домой вернулись добытчики. Один, счастливый и опьяненный самыми светлыми чувствами, держал в руке букет ромашек, а второй, с серьезным видом сбрасывая с ног тяжелые Тимбы, поставил на пол продолговатый матовый пакет черного цвета и, потягиваясь, вдохнул обилие ароматов, идущих прямиком из кухни.

– Тэха, похоже, сегодня нас будут удивлять, – пропел Чонгук, вползая сначала в гостиную, а оттуда попадая на кухню.

– Я тоже, – с намеком отозвался Ким, поднимая пакет с подарком и следуя за лучшим другом в том же направлении.

Девушки раскладывали на маленьком столе салфетки, аккуратно подтыкая их под тарелки. Им хотелось создать настоящую праздничную атмосферу. Пусть скромно, без должного размаха, зато уютно и тепло. По-семейному. Люди создают настроение, а не наоборот.

– С днем рождения, наш чудик в юбке, – Чонгук обнял Стейшу за плечо, которая оторвалась от протирания стаканов, и по-отцовски чмокнул ее в лоб. – Расти большой и будь здоровой, это самое главное, а все остальное у тебя обязательно будет.

– Точно, – Тэхен, протиснувшийся между Кэт и Гуком, обнял их, прижимая к себе, и губами потянулся к любимой девушке, чтобы поцеловать ее, но совсем не по-отцовски, а как следует – по-мужски, с чувством, толком и расстановкой, как истинный любовник. – Поздравляю, родная, я тебя люблю.

– Мы все тебя любим, не забывай, – и Кэтрин на правах лучшей подруги разбавила поздравления парней своим женским словом.

– Я знаю, ребята, вы моя семья. Ближе никого нет и не будет… Спасибо вам за все, – Анастейша, растрогавшись, кинулась к такой родной и близкой троице, позволяя себе утонуть в согревающих объятиях и знакомых до щемящего в груди сердца запахах.

Самые добрые и светлые слова лились рекой, поздравления, объятия и поцелуи не знали границ. Свежие ромашки, как яркое пятно на фоне серости и тоски, появились перед улыбающимся лицом блондинки, которая от счастья прыгнула на месте и не без удовольствия уткнулась в маленький, но прекрасный букет, вдыхая легкий цветочный аромат. Они от Тэхена, а значит, самые лучшие, и никакие пафосные розы не могли сравниться с милыми ромашками, которые с гордостью были поставлены в центр стола в прозрачной вазе. Анастейша сравнивала себя с этими цветами: простые, незаметные, растут себе тихо и неприметно, но в правильных руках расцветают и играют совершенно по-новому.

– Мужчины ей никогда не дарили цветы, – шепнула Кэтрин на ушко Тэхена неделю назад, – а она их очень любит, особенно ромашки.

И теперь ромашки стояли на столе, а Анастейша любовалась ими, как произведением искусства. На творца она тоже смотрела: он, уплетая за обе щеки приготовленный салат, пускал шуточки насчет бабушек на улице – Чонгук смеялся, хлопая в ладоши, а Кэт без задней мысли закатывала глаза, явно специально сдерживая улыбку. «У Джина понахватался?», – спрашивала она.

А Стейша не могла оторвать глаз. Сейчас, именно в тот вечер, когда они праздновали ее день рождения, в груди что-то екнуло, как будто некто, хитренький и лукавый, предусмотрительно выстрелил из двустволки между ребер, и она поняла, что влюбилась, заново, в Тэхена. Она слышала, что любовь живет три года, так говорил Фредерик Бегбедер, но можно ли заново начинать отсчет с каждой новой минуты визита амурских стрел? Если да, то ее любовь будет длиться вечно и никогда не угасать, ведь Тэхен обязательно подбросит дровишек – они у него всегда в запасе.

– Ты с нами? – громко спросила Кэт прямо на ухо подруги. Та дернулась и выронила вилку от неожиданности. – О-о-о… Понятно. Опять зависла.

– А по-моему, она втрескалась в меня по уши, – горделиво заявил Тэхен и вальяжно развалился на стуле, дергая бровями. – Детка, я тебе нравлюсь? Ты дыру во мне вот-вот прожжешь.

– Идиот, вы два года встречаетесь, – Чонгук не просто засмеялся – он заржал в голос, и его настроение тут же подхватили все остальные.

***

Когда пришло время дарить подарки, Тэхен вскочил первым. Только сейчас Кэтрин заметила: на нем были разноцветные носки – зеленый и красный, Стейша могла похвастаться тем же набором ходячего светофора. Не удержавшись, девушка заулыбалась и смущенно прикрыла лицо рукой. На вопрос Чонгука она мотнула головой, сказав, что вспомнила шуточки Тэхена про бабулек, развозящих в автобусах рассаду.

– Не нужно никаких подарков, я же говорила. Для меня уже радость, что мы собрались за одним столом, – Анастейша проследила, как Гук и Кэт достали из шкафчика блестящий пакетик, а потом как ее возлюбленный вернулся на кухню с тем самым пакетом, который Чонгук оставил в коридоре. – Ну вот, я опять покраснела.

– Помидорка, – ущипнув подругу за щечку, Кэтрин остановилась рядом с ней и, нагнувшись, поцеловала туда же, протягивая пока еще неизвестный подарок. – С днем рождения, наша дорогая Стейша. Это тебе от нас с Чонгуком. Надеемся, тебе понравится.

– Конечно понравится, целый день выбирали, – хохотнул Чон, но в следующее же мгновение смолк, так как в него прилетело полотенце прямиком из рук шатенки.

Анастейша, не прекращая улыбаться, выудила из заветного пакетика синюю бархатную коробочку и с нескрываемым волнением открыла ее. Шок, изумление, смущение… Целая гамма чувств окатила девушку с ног до головы, и правда превратив ее в живую помидорку. Она смотрела то на Кэтрин, то на Чонгука и не знала, что сказать. В голове крутился спутанный комок благодарностей, но Стейша никак не могла найти ниточку, за которую можно было бы зацепиться, чтобы его распутать и сказать хоть что-нибудь.

– Я… Вы с ума сошли? Это же так дорого! – блондинка взяла в руки тоненький золотой браслет, относясь к нему бережно и осторожно, как будто держала только что рожденного младенца. – Не стоило.

– Стоило-стоило, ты же так хотела его, – Кэт помогла подруге надеть новенькое украшение на хрупкое запястье, которое теперь стало еще красивее и элегантнее. – Я помню, когда мы ходили по магазинам, ты остановилась около ювелирного и сказала, что мечтаешь о браслете.

– Кэгуки – мечты сбываются! – важным и громким голосом заявил Чонгук, ловя на себе удивленные взгляды и улыбки. – Что? Да, мы с Кэт придумали это словечко, мы ведь пара. Да, любимая?

– Это ты придумал.

– Ну все, дайте слово несчастному влюбленному! – Тэхен подбежал к Анастейше с черным пакетом в руках, садясь возле ее ног. Сначала он молча смотрел на нее точно так же, как она любовалась им за столом, а затем, заставляя девушку снова залиться краской, взял в руки поочередно ее ноги и снял с нее ботинки и носки. – Моя милая и любимая Стейша… Не только Кэгуки могут исполнять твои мечты, но и Ким Тэхен. Я тоже не глухой и знаю, о чем ты уже давно мечтаешь. Пожалуйста, носи их с удовольствием и думай обо мне.

– Я знаю, она любит красный цвет, но не знаю, как бы ее удивить… Не хочется быть банальным.

– Быть банальным не в твоем стиле.

– Кэт, ну серьезно… Помоги?

– Туфли. Она давно думает о красных туфлях.

– А почему Стей не говорила мне об этом? Я уже давно купил бы их!

– Как будто ты ее не знаешь… Ей цент стыдно попросить, а тут туфли.

Утирая слезы, катящиеся по румяным и бархатным щекам, Тэхен улыбался и целовал любимую девушку везде, куда могли добраться его теплые губы. Дрожащими руками Стейша прижимала заветный подарок к себе и не могла поверить, что ее любимый парень, нуждаясь в деньгах, чтобы оплатить обучение, потратился на туфли, которые точно не были дешевыми. Ей было и приятно, и совестно одновременно. Она мечтала отблагодарить его должным образом, чтобы показать, насколько сильно она его любит и насколько огромно ее «спасибо», но сейчас она могла только всхлипывать, хихикая от собственной дурости, и обнимать Кима за шею крепко-крепко, словно пытаясь слиться с ним в нечто целостное и единое. Но это потом, уже ночью…

– Так, ну все, вырубайте краны! – хлопнул в ладоши Чонгук, шаря по карманам своих джинсов. – Мы веселиться будем или как? Праздник все-таки, а не похороны.

– Сплюнь! – Кэтрин, смеясь, гладила подругу по спине. – Стей, ну правда, еще успеешь отблагодарить Тэхена. У нас целая ночь впереди. Чонгук нямку принес от Намджуна, угощать сейчас будет. Пошли?

Все та же родная, изученная вдоль и поперек гостиная, где на журнальном столике образовалась целая трасса. У каждого водителя свои дорожки, и гонка вот-вот начнется, только в ней не будет победителей и проигравших. Равные условия, и призы для каждого участника в обязательном порядке. Вдохните, почешите и распишитесь в получении удовольствия, только ручку верните.

Четыре головы одновременно откинулись назад. Комната наполнилась вдохами, шмыганьем и тихими словечками в стиле «пиздато» или «я чуть не сдох». Кэтрин, смеясь, вытирала белесый нос Стейши, после облизывая палец. Не пропадать же такому качественному подарку с броской надписью «С любовью и самыми искренними пожеланиями!». Еще чуть-чуть, и врата в Рай будут открыты. Не круглосуточно – вход только по абонементам, и сегодня пропускные билетики оказались у всех. Чонгук не будет ворчать, когда Анастейша и Кэтрин будут целоваться, ибо какое ему дело до девичьих игр? Пусть резвятся, а они с Тэхеном посмотрят, полюбуются.

– Глаза у меня были голубые, а туфли старые, и никто меня не любил… – процитировала Анастейша, пока Кэт и Гук настраивали колонки, чтобы включить музыку; Тэхен стоял рядом и доставал Кэтрин, тыкая ее пальцами то в плечи, то в спину, то вообще начиная щекотать, и забавлялся, видя, как она раздражается. Стейша наблюдала за ними и улыбалась под действием эйфории (естественной, конечно же, не наркотической, ибо самый сильный кайф – это ее маленькая, любимая семья). – Но теперь у меня новые туфли, и я знаю, что меня любят. Мама говорила, что на день рождения обязательно нужно надевать что-нибудь новое.

Нескончаемые разговоры перерастали в энергичные, сумасшедшие танцы, а энергичные и сумасшедшие танцы перерастали в поцелуи и зажимки по углам, и так по бесконечному, скользкому кругу, по которому перекатывалась четверка разных, но таких похожих людей, образующих маленькую, но такую большую семью.

В квартире почти бешено грохотала музыка с четким, повторяющимся ритмом. Ран Ди-Эм-Си в дуэте с Джейсоном Невисом наперебой читали рэп и говорили слушателям: «Деньги – вот ключ к завершению всех твоих бед. Твои взлеты, твои падения, твои максимумы и твои минимумы… Не скажешь, когда в последний раз любовь покупала тебе одежду?». А Стейша могла сказать: сегодня. Сегодня любовь подарила ей новые красные туфли, о которых она мечтала, в которых сейчас танцевала и которые позже с нее обязательно снимет Тэхен.

***

Поздней ночью, уже под утро, Чонгук и Кэтрин заснули обнаженные в объятиях друг друга прямо на диване, где когда-то подобным образом спали две милые обезьянки, укрытые теплым одеялом, найденным на просторах пыльной и захламленной полки. И пока Кэгуки – это словечко теперь прочно вошло в обиход – сладко спали, теряясь на задворках царствия Морфея, Анастейша, как и обещала, благодарила любимого мужчину за самые лучшие подарки. Чонгука и Кэтрин она тоже отблагодарила, но, конечно же, иными способами.

– Малышка… – басом шептал Тэхен, путая светлые волосы длинными пальцами. Он лежал на кровати и не знал, куда себя деть: то ли простыни драть, то ли Стейшу. – Глубже, прошу, вот так. Твою мать…

Девушка старательно ублажала Кима, почти профессионально делая ему глубокий и нежный минет. До Тэхена у нее никого не было, он стал ее первым парнем во всех смыслах, и за то время, что они вместе, она успела кое-чему научиться, ибо практических занятий было предостаточно. Блондинка сжимала твердый ствол, пальцами лаская каждую венку, уделяла особое внимание чувствительной головке, блуждая по ней теплым языком, и, опуская голову вниз, старалась взять как можно глубже. Получалось не так хорошо, как хотелось бы, но Стейша не унывала. Звучит слишком нелепо и забавно в данной ситуации…

– Тебе не обязательно… Милая… – Ким старался быть тише, чтобы не разбудить спящих друзей, но рот благоверной был таким горячим и желанным, что сдерживаться было невозможно. Он направлял голову Анастейши, сжимая светлые пряди в кулак, и под напором сладчайшего экстаза оттягивал их. – Я в долгу не останусь, позволь мне только кончить.

***

На следующее утро Ким Тэхена поприветствовала записка, лежащая на подушке прямо перед его лицом. Первое, что он увидел, открыв сонные глаза, – бумажка, на которой знакомым ровным почерком было написано послание, точно адресованное ему. Осторожно, чтобы не потревожить Стейшу, лежащую под бочком, парень приподнялся на локте, почесал глаза – все еще двоилось, дергалось и сливалось в единое черное пятно, – и, периодически жмурясь, стал читать.

«Дружище, я тут подумал… Зачем нам смотреть порно, когда у нас есть такие прекрасные девушки? Белоснежка и ее верные гномы подождут, а вот твоя учеба – нет. Загляни в тумбочку и не забудь поблагодарить своего лучшего друга, Чон, мать его, Чонгука, гения всех времен и народов. Да, этой фразе меня научил Юнги. Но не об этом сейчас. Бери, беги в деканат и больше не прогуливай пары. Я надеюсь, этой суммы тебе хватит, и не смей отдавать, иначе получишь в морду. Мы одна семья и должны друг другу помогать. И девушка у тебя замечательная. Знаешь, я застал ее сегодня утром, когда она хотела идти продавать подаренные тобой туфли, чтобы помочь тебе с долгами, но мы с Кэтрин ее остановили и велели возвращаться туда, где ей самое место – к тебе, дуралей. Сейчас ты наверняка побежишь обнимать и целовать меня (о да!), но Кэт потащила меня в магазин выбирать новые шторы, а то вчерашние мы прожгли… Помнишь наши танцы вокруг костра? Хорошая была ночка.

Так, я неприлично много напиздел. Спи уже и ни о чем не парься! Чонгук о тебе позаботится.

P.S. Ты был слишком громким, мы все слышали. Жди мести грядущей ночью, ибо Кэт шикарная любовница, а я… а я просто шикарен».

Тэхен рванул в гостиную, трясущейся рукой сжимая бумажку, но, как и было написано в письме, никого не обнаружил. Разве что на диване лежала теперь уже пустая сумка для ноутбука. Ким смущенно улыбнулся, начиная смеяться все громче и громче, и даже не заметил, как сзади подошла Анастейша и заботливо обняла его со спины, сказав, что их друзья самые лучшие на свете.

Неоспоримый факт.