Текст книги "Ярко-алое"

Автор книги: Анастасия Парфенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Щупы – по вектору. Да не жгите – фиксируйте! Удержите мне эту тварь! Нам нужны ее хозяева!

Хлыст в руке дернулся. Рванулся еще раз, яростно, почти вывернув из сустава запястье. Тимур взвыл, удерживая хват уже на стиснутых зубах, на чистом норове.

– Есть! – завопил сорванный смутно знакомый голос. Взломщик, один из скрытых контактов Нобору. – Есть направление вектора. Беру координаты. Ловим!

С торжествующим, совершенно мальчишеским гиканьем господин тайный советник ринулся к распахнувшимся перед взглядом возможностям. Профессионалы из Корпуса, не меньше него рвущиеся к гнезду щедрых на вирусы террористов, отстали едва ль на полшага.

Тимур взвился над Форумом злой длиннохвостой кометой. Огненным соколом ворвался в иной домен, расчертил небо пламенным шлейфом. Бросился дальше.

След распадался на сотни, тысячи отражений. Аналитические программы сложной мелодией танцевали над ними, перебирая варианты, точно струны. Ложные, фантомные дорожки сливались и исчезали, оставляя одну – ту, над которой рассекали воздух крылья огненной птицы.

Следующие врата выплюнули его в подводное царство – мелькнули перед глазами возмущенные лица седзе – демонов глубин. Прянули в стороны яркие тропические рыбки. Огненный сокол шипящим метеором, плюющимся кипятком, паром и искрами прошел через сине-зеленые глубины. Дальше! Да открывайся же, ну!

Вывалился в воздух над безупречным конусом горы. Белый снег на фоне пурпурных небес и террасы изысканного, нарочито хэйанского дворца, деревянным ожерельем обнимающие склон. Яркий багрянец неба стремительно темнел, наливаясь ядом и гневом растревоженных охранных систем. Из владений творцов Тимур поспешил убраться даже быстрее, чем со дна морского, но и здесь он не упустил извивающийся, обманчивый след.

Путь вируса прыгал без всякой логики и смысла с одного ресурса на другой. Узлы, его поддерживавшие, показывали регистрацию то на одном континенте, то на другом. След метнулся на дальние орбитальные батареи, тут же рассыпался бисером, поддерживаемый лишь той информацией, что шла в Паутину через тела и нервные системы людей. Канеко, вцепившись в хвост добычи, упорно шел дальше. Напрягся, рванулся вперед, вдоль вектора, к истоку…

…и шмякнулся, ломая огненные перья, прямиком в отвратительную неустойчивую топь. Ударился – не о землю, не о воду, а обо что-то липкое и вонючее – и обернулся вновь человеком. Выбираясь из грязи, угрюмо отогнал от себя неуместные сейчас рефлексии о князьях и кочках. Выпрямился.

Ищейки и взломщики один за другим возникали рядом. Умные люди, они не стали прослеживать весь путь, а явились, ориентируясь на его сигнал. Угу, прямо туда. Доблестное подкрепление шипело, пробираясь к более твердой земле и оставляя в топи безнадежно завязшие сапоги.

– Частный тренировочный полигон, раздел «Болото-312», – сделан был предварительный доклад. – Вирус собирали и обкатывали здесь. Начат анализ и моделирование. Прослеживаем внешние контакты ресурса.

Спокойно, Канеко. Давай, спускайся с горних высей да в вязкую грязь. Быстрого результата не будет.

Это еще не значит, что не будет совсем никакого.

– Работаем.

Весь остаток ночи господин советник просеивал, до рези в глазах, осколки стертой информации, восстанавливал из неполных кусочков картину атаки. Ползал по умопомрачительно неприглядным закоулкам Паутины, гонялся за создателями вирус-взрыва, ругался с орлами советника Танаки, потом со следователями министерства, потом лично с дознавательных дел мастерами. И тихо сатанел, когда вся эта бурная, поставившая на ноги чуть ли не половину силовых структур деятельность закончилась фактически пшиком.

Нет, исполнителей они поймали. Нашли запланировавшую и осуществившую нападение ячейку «чистильщиков», взяли господ борцов за человеческое господство чуть ли не с поличным, с руками, дымящимися – в самом буквальном смысле – от вещественных доказательств. Министерство юстиции уже планировало торжествующие пресс-конференции.

Только вот советнику Канеко нужны были не пойманные злодеи, а информация, к которой, как выяснилось, у доблестных фанатов антропоцентризма просто не было доступа.

Исполнители ничего не знали. То есть совсем.

Тимур в третий раз просматривал записи допроса пленников. Ясноглазый мальчишка с промытыми мозгами гордо обличал тиранов и угнетателей. Советник Канеко поймал в душе своей неуютное чувство – слишком мрачное, чтобы подходить под определение «dé jà vu».

– Вы не понимаете. Вы заражены. Вся эта планета поражена тяжелой болезнью, и нам не позволяют это заметить. Но вы увидите. – Чистильщик смотрел дерзко, с резонирующей, почти истеричной храбростью готового к грядущему мученичеству подвижника. – В миг, когда время обнулится и пойдет новый отсчет. В час, когда все начнется сначала. Знак будет явлен в день-ноль. Вы увидите. И вы пожалеете.

Восхитительно.

Господин советник мысленно пообещал себе долгий и содержательный разговор с человеком, отвечающим в лиге за написание суггестивных текстов и лозунгов. Заставил разворачивающуюся перед глазами драму застыть, а затем и растаять в воздухе. Ками милосердные, неужели он тоже всего-то полдюжины лет назад был таким же ни в чем не сомневающимся идиотом?

Нет. Он был хуже. Хватит медитировать над своей загубленной судьбой, Канеко. У тебя график.

Тимур прикрыл на мгновение усталые глаза. Провел кончиками пальцев по линии бровей, по скулам. Всерьез подумал, а не отменить ли утреннюю встречу. Нужно хоть пару часов поспать перед заседанием совета.

Медицинские системы поместья были самыми лучшими, тело его поддерживалось в оптимальном состоянии, получая строго отмеренные дозы напряжения и покоя. Отдых, необходимый Тимуру, был прежде всего отдыхом разума. Обычно ему вполне хватало трех-четырех часов, и необязательно каждые сутки. Однако сейчас господин советник чувствовал себя так, словно сливающиеся в смазанный калейдоскоп впечатления последних дней переполнили какую-то внутреннюю чашу. Слишком много раздражителей, слишком много образов, идей, чувств. Нужно было уложить их в себе, пропустить не через аналитические приложения, а через внутреннюю свою эмоциональную суть. Успокоить взбудораженную нервную систему.

Тимур знал свои пределы. Еще один день в таком темпе, и внимание его рассеется, мысли начнут путаться, терять четкость и скорость. Волной пойдут ошибки – одна другой нелепей. Еще через трое-четверо суток резко и как-то очень глобально упадет иммунитет. Причем не только у антивирусных его приложений: понизится куда более прозаичная физиологическая сопротивляемость организма. Что чревато долговременными и неприятными последствиями. Железный Неко на весьма невеселом опыте научился не доводить себя до подобного состояния.

Отдых был нужен. И, принеси ночная охота более существенную добычу, Тимур мог бы даже его себе позволить. Однако теперь, когда одно из направлений расследования уперлось в тупик, тем больший приоритет приобрела разработка прочих вариантов. Хвост, за который попытался уцепиться господин советник, оказался обрублен. Что ж, попробуем зайти с головы. Тут главное не бросаться на проблему в лоб, а выбрать менее прямые подходы. Проявить тонкость.

Только вот где бы ее взять дикому полуварвару?

Тимур повел уставшими, ноющими после ночных погонь плечами. Сменил аватару, задавая режимы, изменяя настройки, надевая маску не столько даже на лицо, сколько на внутреннее свое восприятие мира. Выпрямился. Запросил доступ на сетевое кафе.

Советник Канеко вышел из врат, висящих в прозрачной, хрустальной чистоте открытого космоса. Далеко внизу огненным видением, сияющим совершенством плыла тревожная алая планета. Укутанная облаками Акана неслась сквозь ледяную тьму. Бриллиантовой пылью танцевали вокруг звезды. Ярким, бело-серебряным заревом било в глаза светило.

Остальные планеты системы отсюда казались лишь особенно яркими точками – слишком далекими, чтобы невооруженным взглядом различить узнаваемые их силуэты. Но вот орбитальные строения, сооружения и укрепления раскинулись во всем своем великолепии – и реальные, и виртуальные.

Точно тонкое кружево, обнимающее планету, – батареи защиты. Вуалью-паутинкой – сеть многочисленных спутников. Среди них яркими, пленяющими драгоценными каменьями – обитаемые станции.

Тимур сложил руки перед грудью, позволяя рукавам падать тяжелыми складками. Внимание его, точно скованное гравитационным притяжением, обратилось к поверхности планеты. Глаза отыскали приметные контуры континента. Проследили направление едва заметной с такой высоты горной гряды. Чтобы рассмотреть детали каменистого плоскогорья, пришлось перенастроить зрачки, приближая изображение.

Кратер, разбивший испещренные трещинами скалы, был подобен язве на теле мира. Незначительная, почти неприметная рана, знаменующая поразившую в самое сердце погибель. Последнее поле боя и место гибели владыки Кикути.

Перед глазами его протянулись сияющие стрелки, обозначая вектор и силу удара. Тимур проследил разворачивающуюся, подобно истории, схему. Пиктограмма, обозначающая перехват управления ботом. Изогнутая дуга траектории его движения. Выход на позицию – низкую, уязвимую, расположенную под прикрывающей планету сетью спутников.

Багрово-черные иероглифы – знаки, показывающие, где и в какой последовательности заблокированы были наблюдательные системы. Бьющая вниз алая молния – атака по расположенной на поверхности цели. Бот был уничтожен автоматическими системами через пару секунд после того, как нанес единственный свой удар.

Одного оказалось более чем достаточно.

Подземные уровни и перекрытия в буквальном смысле испарены были вместе со скрывающим их от чужих взглядов камнем. В одно мгновение погиб владыка божественного клана. И (что со временем стало казаться не меньшей катастрофой) оказались уничтожены наиболее близкие из сохранивших ему верность сторонников. Самые стойкие. Самые влиятельные. Самые осведомленные.

Генерал Сакамото, отвечавший за орбитальную защиту, утверждал, что ничего не знал ни о готовящемся убийстве, ни об изъянах в защитных сетях. Без всякого удовольствия утверждал: старый милитарист, до сих пор не простивший владыке Садао проигранной войны, не собирался горевать о Кикути. А вот публичное признание того, что контроль над находящимися под его рукой системами оказался неполон, чуть было не стоило генералу не только должности, но и жизни.

Тимур, со всех сторон препарировавший эту ситуацию, в конце концов вынужден был признать: похоже, орбитальную сеть действительно взломали. Причем используя коды владык Кикути и ими же самими заложенные при программировании экстренные каналы управления.

Но самый острый вопрос в этом расследовании заключался в другом.

Как, во имя великих предков, смогли атакующие узнать координаты тайного убежища?

Нобору, может, не всегда был образцом благоразумия, но в собственном дворце он не появлялся со дня совершеннолетия. Молодой Кикути мог исчезать из Сетей на целые месяцы или же сотрясать своим присутствием всю Паутину: от центральных узлов до самых дальних ее закоулков. Но вот физического его тела никто никогда не видел.

Кронпринц удрал из наследственной резиденции еще до смерти божественного своего отца. Долгие годы он играл в эту игру, не позволял сменяющим друг друга премьер-министрам и «благословенным правительствам» сковать себя единственно надежным способом: через контроль материальной составляющей. Князь шепота. Тайный владыка. Божественный паук.

Тимур не знал, где находилось укрытие последнего Кикути. Нет, предположения у него были. За годы тайного сотрудничества удалось вычислить расположение четырех периодически сменявших друг друга баз, но именно вычислить. Приблизительно. Союзнику своему и шпиону в рядах реформистов Нобору не доверял подобных сведений.

Тот, кто выдал убийцам координаты горного убежища, облечен именно таким доверием. Планируя операцию, враги не закладывались на погрешность в пару километров, не гадали, выбирая один из нескольких вариантов. Не было ударов по площадям, не прорабатывались страховочные меры на случай, если не удастся сломать защиту с налета. Нет, осуществлено все было с ужасающей точностью. Эффективно, надежно, просто. Такой план можно было построить лишь при полной уверенности в полученной информации.

Вывод напрашивался очевидный.

Предательство.

Не так много было тех, кому доверял Кикути Нобору. И это оказалось едва ли не единственным фактором, ограничивавшим круг подозреваемых. Мотив можно было при желании найти у любого произвольно взятого аканийца. Изучение способа вызывало приступы головной боли и новые вопросы.

А вот возможность всадить нож в спину владыке Кикути подразумевала, что прежде божественный почему-то счел допустимым повернуться этой самой спиной к собственному убийце.

Большинство из тех, кто мог выдать информацию, погибли рядом со своим господином. Из уцелевших двое жили под одной с Тимуром крышей. А еще двое – заседали рядом с господином Канеко в тайном совете. И вот они-то как раз способны были найти путь к невозможному. А потом воплотить свой план в оплавленную, дымящуюся руинами реальность.

Если в случае господина Ари можно уповать на божественные Протоколы и тот простой факт, что не способенками-покровитель поднять руку на владыку Кикути…

… то оставалось еще одно имя.

Асано.

Асано Акира.

Господин тайный советник Асано.

Тимур закрыл глаза. Признался самому себе, что перепуган до сбоев в аналитических приложениях. Продолжил прерванную линию размышлений.

Идти на открытое или даже непрямое столкновение с Асано он готов не был. Политически или в личной дуэли – Тимур не испытывал иллюзий относительно своих шансов в подобной схватке. Но и выбора не видел.

Первый шаг – собрать информацию. Оценить положение. Попытаться найти уязвимые точки. Если не самого Акиры, то его союзников. Каких именно? Последние заседания совета и предпринятые Асано шаги наводили на мысль, что безупречно благородный господин связался с нарочито варварской партией реалистов. Зачем это ему понадобилось – вопрос отдельный, но анализ недвусмысленно показал: Асано Акира и Вешу Джеффер действовали слишком слаженно, чтобы объяснить сие простым совпадением. Тимур отправил следящие программы, легкие, точно дыхание ветра на паутинке, на территорию неассимилированных анклавов. И смог засечь присутствие там Асано.

Одного из недавних его собеседников и пригласил сегодня советник Канеко на ранний завтрак. Разумеется, абсолютно деловой. Посвященный строго оговоренным текущим вопросам. Благо оных накопилось более чем достаточно.

Тимур повернулся. Окинул шагнувшего из тории гостя внимательным взглядом.

Слишком смуглая по меркам Аканы кожа, красная точка между ровными бровями. Иссиня-черные волосы частью забраны назад и стянуты на затылке тугим узлом, а частью – падают на спину ровным блестящим потоком.

Землянин счел должным проявить уважение к местным обычаям и для встречи этой облачился в темно-красное, расшитое черной нитью традиционное одеяние. Длинные полы стянутой широким поясом накидки взметнулись поверх звездной тьмы с изяществом, в котором не нашел бы изъяна и самый требовательный творец: приветственный поклон чужеземца был отточенно изящен.

– Советник Канеко?

Тимур тоже поклонился – медленно, позволив аватаре соблюсти весь положенный пригласившей стороне церемониал. И давая время идентифицирующим приложениям опознать свою высокопоставленную персону.

На нем была официально зарегистрированная личина, показавшая себя весьма полезной при проведении сомнительных переговоров. Высокое, поджарое, аккуратное тело, отточенные, но довольно скупые жесты. Проблему извечной своей взъерошенности Тимур решил радикально: голова его была абсолютно лысой, радуя глаз симметричностью линий. Узкое, лишенное возраста, очень правильное лицо с приподнятыми к вискам черными глазами и выраженной складкой верхнего века. Четкие скулы, прямой нос, бледная кожа – все это создавало впечатление бесполости.

Неко долго настраивал мимику этого облика, колдовал с обратной связью. В результате на красивом лице чувства его либо не отражались, либо корректировались, приобретая неизбежный оттенок отстраненной надменности. Движения через призму аватары выходили плавными, сдержанными, гладкими, а одежда на теле всегда лежала ровно, не мялась, не сбивалась в складки.

Что пришлось весьма кстати: на господине советнике был традиционный аканийский наряд, приличествующий находящемуся при исполнении высокопоставленному чиновнику. Верхнее черное одеяние на красной подкладке, перехваченное широким красным поясом, просторные рукава. Тимур смутно подозревал, что переборщил: окутывавшая его ткань была темнее ночного неба и будто впитывала свет, зачерняя все вокруг. Но если такой облик для варваров метрополии подсознательно ассоциировался с ари и их неуютным, ничего не упускающим разумом… Ну что ж. Железный Неко не несет ответственности за чужие предрассудки!

– Господин Норддал. Мои приветствия.

Тимур подвел гостя к парящему над орбитой столу полированного дерева. Меню в этом кафе было составлено тонко, никакой тебе «тотальной бомбежки вкусовых рецепторов». Блюда скрупулезно передавали всю палитру ощущений, вплоть до приятной тяжести в животе, когда ты и сам уже понимаешь, что последний кусок был, пожалуй, лишним, но не в силах заставить себя о нем пожалеть. То, что одновременно физическое тело получало от систем жизнеобеспечения необходимую долю калорий, добавляло в иллюзию глубины.

Оба высоких гостя сделали заказ, едва взглянув в меню. Тимур предложенный выбор просто проигнорировал, загрузив личные кулинарные файлы. Норддал то ли хорошо знал местную кухню, то ли не хотел тратить время на размышления.

Господин советник обратил внимание, что землянин, с видом подкупающе естественным, выбрал традиционно аканийские блюда. Аватара его, хоть и была на взгляд Тимура несколько грубовата, прекрасно справлялась с палочками вместо привычных столовых приборов. Умеет пользоваться ими в физическом теле? Похоже, что так. Взгляд земного дипломата не задержался на раскинувшейся вокруг космической панораме, а сосредоточен был только на собеседнике.

Говорили о делах. Между первой переменой блюд утрясли пару вопросов по процедуре взаимодействия с анклавом, обсудили проблему согласования юридических баз, грозившую в скором времени обернуться серьезным конфликтом. Сцепились всерьез, когда дело дошло до темы, которая Тимуру уже начала в кошмарных снах являться: дележ ресурсов. Норддал трижды на разные лады повторил свою позицию. Дождался, пока высокий собеседник сумеет его требования повторить достаточно близко к изначальной формулировке, показывая, что официальные власти все услышали, – и грациозно уступил. Тимур сообщил, что он благодарен. Пообещал, что серьезно подумает над выставленными господином атташе возражениями.

Все время, пока длилось это осторожное придирчивое кружение, господин советник пытался оценить, что же представляет собой серьезный благожелательный варвар. И что могло понадобиться от него Асано.

До падения маяков и потери связи с метрополией Сандрараджан Норддал занимал при посольстве Старой Терры скромную должность атташе по культуре. Да, ту самую, ставшую уже традиционной и легендарной. В глаза моложавого землянина «старым шпиком», конечно, не называли, но даже дикому Канеко было ясно, кто этот господин и что за культуру он продвигает на планете Акана.

После падения маяков оказавшиеся в свободном плавании земляне повели себя куда более тихо и корректно, чем рванувший на баррикады Джеффер. Однако как-то так получилось, что, если действительно нужно было решить вопрос быстро и четко в неассимилированных анклавах, обращались к послу Старой Терры. За последний год рассудительные неконфликтные земляне виртуозно скорректировали собственную репутацию. И вот этого облаченного в официальное аканийское одеяние варвара последовательно выдвигали они на роль «лица» прародины человечества и воплощения утраченных ее идеалов.

Тимур, выполняя обязанности хозяина, предложил гостю меню чаев. Тот выбрал сорт, о котором господин Канеко ни разу не слышал, но который, по оценке аватары, идеально соответствовал ситуации.

– И все же, – греющий в ладони ароматную чашку землянин с обезоруживающей искренностью продолжал гнуть свою линию, – вы не можете не признать, что наши опасения имеют под собой основания. Последние сводки, которые посольства получили перед падением маяков, на редкость однозначны. Разыскиваемые по всей метрополии военные преступники смогли прорваться на Акану. И получили здесь убежище. Паника не кажется чрезмерной реакцией, если допустить, что мы заперты в одном информационном пространстве с подобными… существами.

Опять та же песня. После третьей ангельской войны прошло не одно десятилетие, развязавших ее древних ари сегодня сложно назвать глобальной угрозой виду homo sapiens. Воистину, если паранойя периодически обостряется – значит, это кому-то нужно.

Тимур заставил черты, для которых «человечность» являлась понятием в лучшем случае косметическим, сложиться в улыбку.

– Как частное лицо, запертое здесь вместе с вами, а также в качестве представителя официальной власти, я готов еще раз повторить: на Акане нет ангелов. Нет. И не было. Паника, поднятая Новотеррой, именно что чрезмерна. И это еще самое мягкое определение.

Точно по команде, оба они развернулись, посмотрели на сияющую отраженным светом россыпь огней. Скромная флотилия, занявшая дальнюю орбиту, не казалась чем-то особенно впечатляющим на фоне тех же грузовых платформ или превращенных в обитаемые города полуразобранных колониальных транспортов. Всего несколько юрких, легких фрегатов. Флот сопровождения для новотерранского торгового каравана.

Как всегда при виде их что-то внутри Тимура сжалось – эхо пережитого ужаса. Даже теперь. Даже после всех усилий, положенных на то, чтобы эти хищные силуэты оказались под его контролем. Как же близко подошла катастрофа.

Отношения Аканы с метрополией, сколько Тимур себя помнил, всегда были напряженными. Честно говоря, сейчас, оглядываясь назад и анализируя все с несколько отстраненной точки зрения, позиция ярко-алой планеты выглядела балансированием на грани катастрофы. Причем советника Канеко можно было смело относить к числу тех, кто приложил максимум усилий, дабы хрупкий этот баланс подорвать. Термоядерными зарядами.

Во времена безбашенной юности Неко не слишком заботило, на чьей суверенной территории разворачивалась его революционная борьба. Регулярные рейды в варварские базы данных, лихие операции по освобождению порабощенных ари, подпольная переправка рабов в разбросанные по метрополии убежища или даже в пространство Аканы – все это было, безусловно, правильно и достойно и помогало сопротивлению заработать так необходимые на восстановление справедливости средства. Но бесконечно необъявленная партизанская война продолжаться не могла. Если правители Аканы не способны найти управу на собственных подданных, в метрополии имелось достаточно желающих сделать это за них. Варвары не желали бесконечно терпеть под боком разбойное гнездо.

Особенно когда правда была на стороне разбойников.

Варево идеологических, политических и финансовых интересов достигло точки взрыва два года назад. Сразу из нескольких источников пошли слухи об отступлении в Паутину Аканы последних из выживших ангелов. Легендарные искусственные разумы за свою многовековую историю оставили такой шлейф свершений великих и ужасающих, что одной лишь тени их перьев было достаточно для порождения массовой истерии.

От крика к делу перешла, естественно, Новотерра. Пока правительство Аканы с пеной у рта доказывало свою непричастность, торговый караван, прибывший в положенный срок на планету, объявился в сопровождении такого конвоя, что истерика приключилась уже с владыкой Кикути.

При виде страха в глазах всегда такого непроницаемого Нобору Тимур настолько растерялся, что ляпнул, не подумав: рано паниковать. Ну, военные корабли, ну, в нарушение межпланетных конвенций. Не продавить планетарную оборону, сколь бы куцей она ни была после послевоенных соглашений, легкими фрегатами.

Как Нобору тогда сорвался! Холодный тон, ледяной взгляд, воистину замораживающий сарказм. Господину Канеко объяснили, что межпланетная общественность, проглотив вторжение в суверенные территории военного авангарда, фактически дала разрешение на любые последующие действия. А потом со схемами и цифрами рассказали, что такое волновые атаки, как важны бывают опорные силы и почему фрегатов более чем достаточно для отвлечения орбитальных батарей при появлении основных флотских соединений.

Познавательный вышел разговор. Можно даже сказать, сокрушительный. Тимур понял, что последнего из Кикути он не знает. Совсем.

И пока Железный Неко переваривал полученную информацию и думал, что же в их ситуации вообще можно предпринять, владыка его позаботился, чтобы никакой флот, враждебный или не очень, к планете подобраться не смог. В эффективности божественному отказать было сложно. Уничтожение маяков напоминало ту гильотину, которая используется как лекарство от головной боли. Радикально, конечно, но нельзя было отрицать: мигрень отрубленной голове уже не грозит.

Тимур не без усилия отвел взгляд от хищных кораблей, что послужили толчком к захлестнувшей планету лавине.

– Господин Норддал, поверьте. Падшие ангелы еще менее склонны искать помощи ярко-алой планеты, нежели мы им эту помощь оказывать. При внешнем сходстве позиций пути Аканы и Эдема разошлись еще во время последней войны. Сама основа нашего общества, основополагающая идея, на которой Кикути Нори начал построение Паутины, заключалась в возможности мирного сосуществования человеческого и искусственного интеллектов. Когда ангелы начали тотальный геноцид смертных, у владыки Садао не осталось выбора. Он вынужден был заключить сепаратный мир.

Советник Канеко проверил настройки аватары. Ни к чему его размышлениям прорываться сквозь дипломатическую призму. Тимур слишком хорошо помнил тоскливую улыбку и измученные глаза тети Светы, принимавшей участие в пресловутом «геноциде», рассказы о событиях, которые ему предшествовали. Помнил споры о том, что не будь стратегическая позиция столь безнадежна, выбор божественного Садао оказался бы отнюдь не столь однозначным. А дед Канеко вполне мог вернуться с войны.

– Ангелы считают, что Акана предала и продала своих союзников. С какой стати им вновь доверяться нам?

Землянин поклонился с видом задумчивого внимания:

– Благодарю вас за этот разговор, господин советник. И прошу прощения за свою настойчивость. Последний год был для тех из нас, кто считал себя гостями ярко-алой планеты, очень не прост. Поверьте, мы ценим терпение, с которым нам позволено искать свое место в новом доме.

«И давайте не будем больше упоминать, какими методами новотерранские коллеги оного „терпения“ добивались», – беззвучно закончил за него Тимур.

Но хватит лирики. Пора приступать к тому, зачем и была устроена эта встреча. Неко позволил себе легкую улыбку. И подался вперед.

– Коалиционное правительство видит ассимиляцию противоборствующих фракций Аканы своей первоочередной целью. – Советник Канеко чуть искусственным внимательным движением склонил к плечу лысую голову. – Вам ведь и раньше приходилось достаточно плотно сотрудничать с моими коллегами по тайному совету?

– Безусловно. Господин Джеффер всегда был тверд в своей поддержке.

Не почудились ли ему подчеркнуто ровные нотки в голосе землянина? Однако в кои-то веки интриги Джеффера интересовали Тимура отнюдь не в первую очередь.

– Бенвентуцио стоек в своих убеждениях. Как и прочие члены тайного совета. Выходцы из древних аканийских кланов могут, увы, быть весьма непросты в общении. Самурайская честь, культурные императивы, семейные традиции. Надеюсь, во время переговоров советник Асано не дал воли своему печально знаменитому чувству юмора?

«Да, да, расскажите подробнее. О чем именно вы сочли нужным лично договариваться с нашим Чингисханом от экономики?»

– Понять Акану действительно непросто, – и глазом не моргнув, вильнул в сторону атташе Норддал. – Даже после стольких лет. Во многое на этой планете остается только верить.

Ну нет, так просто уйти от темы землянину не удастся.

– Асано предложил вам принять на веру его слова? Или его финансовые возможности?

– Порой мне кажется, что на веру нужно принимать весь этот мир. – Господин дипломат упрямо сталкивал разговор от конкретики в сферу философско-абстрактную. – Быть может, вы, советник Канеко, не откажетесь прояснить некоторые вопросы?

О да. Особенно мои собственные. Давайте проясним.

Тимур развел укутанные широкими рукавами кисти в жесте, который при программировании его аватары значился как «открытость, ожидание, доверительность». Черная ткань сливалась с бархатной темнотой космоса, красное шитье почти горело в ярко-алом сиянии плывущей под ними планеты.

Сандрараджан Норддал улыбнулся с обескураживающей доверчивостью.

– Взять хотя бы Протоколы Кикути. – Господин атташе смотрел с такой подкупающей наивностью, будто понятия не имел, что слова его скользнули между ребрами собеседника, точно пара отравленных ножей. Прямо к сердцу. – Я не совсем понимаю. Разве, после гибели последнего из божественной династии, они не должны были автоматически прекратить свое действие? Акана скорбит о владыке Нобору. Тем не менее изначальные соглашения с ками продолжают действовать, завязанные на них программы по-прежнему нерушимы. Великая Паутина будто и не заметила падения собственных основ.

«Не означает ли это, что Кикути не так мертвы, как можно было бы подумать?»

На мгновение черная глубина открытого космоса полыхнула абсолютной белизной его страха. Что это? Еще одна – весьма действенная – попытка увести разговор в сторону? Переданный через посредника оскал Асано? Или намек от коллеги Джеффера?

Ками милосердные, но как же непривычно, что не ты тут самый грубый и необразованный из присутствующих варваров. Не в первый раз Тимур оценил, насколько удобно его происхождение. Положение «чужака» позволяло говорить абсолютно дикие вещи с таким видом, будто у тебя и мысли не было нанести оскорбление. И спокойно ожидать ответа на самые неудобные вопросы.

Аватара Тимура позволяла красиво заламывать одну бровь, и Железный Неко воспользовался этой возможностью, чтобы дать себе пару секунд на обдумывание ответа.

– Я прошу прощения, господин Норддал, если вдруг покажусь невыносимо снисходительным аканийским снобом. Сам терпеть не могу эту самодовольную братию. – Да, да, друг Сандрараджан, мы так похожи. Посмотрите, все варвары могут смело идентифицироваться со мной. – То, как сформулирован вопрос, наводит на мысль, будто вы не до конца понимаете, что именно представляют собой божественные Протоколы.