Текст книги "Спасти берёзу, обрести любовь (СИ)"

Автор книги: Анастасия Енодина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

На крыльце я взяла оставленный пакет со странной субстанцией, которая показалась мне твёрже, чем должна быть замазка. Но более похожего ничего не было, и потому я взяла её, и мы направились к берёзе.

Парень искоса поглядывал на меня, когда я должна была не замечать этого, но я замечала, и улыбка непроизвольно появлялась на моём лице. Наверно, даже хорошо, что нет глупых разговоров... И что он не расспрашивает меня обо мне и о моей семье.

Только вдруг взгрустнулось: что, если он решил, будто Юля – моя дочь, и у меня вообще уже есть семья? Он достаточно вежлив, чтобы это стало препятствием для продолжения знакомства...

Этого моя мама, потешающаяся над моими незадачливыми ухажёрами, не учитывала: то, что семейный статус отпугивает – это сила, а не слабость. Это разумные границы, которые парень может решить не переходить, если едва знаком со мной...

К счастью, на мне не имелось колец в принципе, так что никак нельзя было посчитать меня замужней.

Я глянула на Лёшу, мысленно прикидывая, а стоит ли вообще намекать на то, что я свободна и одинока? Может, это не имеет значения? Может, он не мой человек и мне стоит доразобраться с берёзой и уехать отсюда? Ведь мы наверняка ещё пересечёмся, раз он сосед тёти Наташи...

В этот момент впервые мне на выручку пришла Юля. Пришла на редкость профессионально и тонко: так, как я от неё не ожидала.

– Смотри, Оль, ветреница, мамина любимая! – воскликнула она, указывая на нежные белые цветочки, что виднелись среди зелени.

Я посмотрела на сестру с удивлением, даже позабыв проследить за реакцией парня. Но, когда опомнилась, решила не портить начатое благое дело: пусть уж знает правда. Да, хотелось бы подождать и проверить: спросит ли он про меня у тёти и что станет делать, если узнает, что я свободна, но... умом я понимала, что ничего подобного не будет. И я, и он молоды, в нашем возрасте знакомишься часто и с самыми разнообразными людьми. Это прекрасно, но это и опасно: можно невзначай пропустить важного человека, того, с кем могло бы быть совместное будущее.

Так что я понимала: лучше всё делать сразу. Зато хоть будет ясно, интересна я ему или нет. Он мне – вроде бы интересен...

– Да, в этом году мама на ветреницу не полюбуется, – хмыкнула я и, обратившись к парню, добавила: – Родители на Кипр умотали – юбилей свадьбы у них. А мы до бабушки доехать никак не можем...

Лёша улыбнулся, но по его улыбке было сложно что-то понять, поскольку он вообще производил впечатление доброжелательного человека. Может, он радовался новой информации, а может, просто был в хорошем настроении.

– Юбилей свадьбы – это серьёзно, – сказал он с неким уважением. – А ветреница каждую весну цветёт... Кстати, я думал, Юля – твоя дочь... Так, кажется, было в посте? – и он лукаво прищурился.

Я смущённо потупила взгляд, признаваясь:

– Ну да, так было... Я решила, что так жалобней... Ну, и обезопасит от желающих помочь ради знакомства...

– Хитро. – Одобрил Лёша.

Мы уже вышли на тропинку, что как раз и вела к нужной берёзе.

Совсем немного, и приключение завершится!

Снять бутылку, замазать ранку – и всё!

Даже немного грустно, если и правда на этом всё... Раньше мне казалось, что "всё" будет из-за Юли, но теперь – просто потому, что парень лишь помогал мне, и в его планы не входило общаться со мной и дальше.

Разговор про родителей он не то не успел поддержать, не то не пожелал. Так или иначе, мы быстро оказались у берёзы, и Лёша легко развязал верёвку, что удерживала бутылку на стволе.

Я развернула пакет с замазкой, которая в тепле моих рук стала мягче, и теперь не осталось сомнений, что я смогу ей замазать порезы на коре берёзы, из которых сочился сок.

Однако это оказалось обманчивым впечатлением, и мне предстояла нелёгкая задача. Я посмотрела на почти заполненную полторашку и вновь подумала, что проще купить сок в магазине, чем так мучиться.

Я надеялась, что этот садовый вар окажется чем-то вроде пластилина, но он лип к пальцам и никак не получалось приделать его к дереву так, как надо.

– Ты не правильно делаешь, – заметил Лёша. – Давай помогу.

Он протянул мне руку, желая забрать замазку, но она так расплавилась от тепла моих ладоней, что оказалась размазанной по пальцам и забрать её было не так-то просто.

Я смутилась, попытавшись более-менее собрать липкую субстанцию в одно целое, но парень уже дотронулся до моей перепачканной руки и принялся сам собирать замазку, поглаживая мои пальцы и ладонь.

Стало совсем неловко, хоть в его прикосновениях не было ничего предосудительного: он лишь пытался помочь мне.

Почему так бывает? Один может обнимать, и это не вызовет отклик в сердце и теле, а другой просто дотронется, ничего не имея в виду, и это будет волнительно и важно. И при этом этот человек может быть совсем незнакомым, чужим... Хотя назвать Лёшу чужим у меня уже не получалось: в нём было что-то своё, родное и близкое.

Его пальцы скользили по моим, собирая замазку, и я следила за его движениями, раскрыв ладонь и растопырив пальцы.

Кажется, он увлёкся. Мне казалось, что можно уже прекратить. Даже нужно уже прекратить, потому что он – незнакомый мне человек и мы общаемся от силы полчаса. А странная субстанция всё равно частично останется на моих руках, с этим ничего не поделаешь.

– Ты не массажистом случайно работаешь? – спросила я, поглядев в его задумчивое лицо: он точно увлёкся и сам не ожидал этого.

Услышав мой вопрос, парень резко отпустил мою руку. Наверно, так же резко, как я отпустила его, когда перешагнула канаву.

– Прости, – качнув головой, извинился он и добавил виновато, но мило: – Замечтался.

– Не пугай меня, – улыбнулась я. – О чем можно замечтаться, гладя мою руку?

– Ни о чём таком, – заверил он. – Прости ещё раз. Проехали? – он посмотрел на меня в ожидании ответа, и я кивнула, напомнив:

– Мы спасаем берёзу.

– Да, – опомнившись, парень принялся замазывать рану на коре.

У него выходило ловко. Это был тот случай, когда со стороны всё кажется донельзя просто, но самой не повторить.

Он заделывал прорехи в коре и ждал, не появятся ли капельки сока вновь, и, если они появлялись, замазывал снова. Но справился быстро.

Юля сняла с ветки не распустившего ещё листочки деревца крышку от бутылки, закрутила её, и подхватила полторашку, обняв обеими руками и прижав к себе, как нечто ценное. Впрочем, и правда, этот сок приобрёл особую ценность после того, сколько мы с ним провозились.

Лёша поглядел на меня и улыбнулся несколько виновато:

– Вообще-то, это надо делать в перчатках... Придётся хорошенько отмыть руки... – он посмотрел куда-то в сторону своего участка и даже немного прищурился, стараясь разглядеть что-то далёкое. – О, как раз мои освободили кухню – там есть тёплая вода, легко всё отмоется! – обрадовано сообщил мне и поманил за собой.

– Ты не один... тут живёшь? – несколько растерялась я от такого поворота.

– Не один. – Подтвердил он, и отчего-то его взгляд стал особенно цепким. – Это дача родителей, я приехал на выходные. Это смущает? – спросил он так, словно это могло смущать.

Но я порадовалась, что он не проследил истинную суть моего вопроса: не хотелось бы узнать, что у Лёши кто-то есть.

– Нет, просто... – постаралась пояснить я, но не нашла, что ответить, чтобы и себя не выдать, и его версию опровергнуть.

– Думала, я хозяин этого всего? – спросил он вроде бы мягко, но я отлично почувствовала, что это важный вопрос.

Наверно, это его комплексы. Как у меня Юля, так у него – явно богатые родители: то, чем хорошо проверять людей и то, что в конечном итоге начинает мешать жить и помогает видеть в окружающих дурное.

Да, я определённо понимала Лёшу, только...

Боже, я что, похожа на ту, которая бы подумала, что он обеспечен, и это что-либо могло изменить? Да я вообще не разглядывала даже его дом! Теперь заметила и оглядела участок, к которому лежал наш путь. Да, до этого я и правда не замечала ни отстроенный коттедж, ни бревенчатую баню, ни резную беседку у импровизированного пруда. Меня интересовала Наташина берёза, и всё!

Но стало обидно теперь мне.

Какая разница, кто хозяин? Я просто удивилась, что здесь есть кто-то ещё... Мы так мило общались, что мне начало казаться, будто кроме нас никого нет не только здесь, но и во всём мире. Даже Юля, видимо, ощущала моё состояние и не мешала болтовнёй...

– Нам пора. – Сухо напомнила я, тут же пожалев о выбранном тоне: этот парень мог решить, что был прав, и теперь мне не интересен, поскольку не является собственником этой дачи. Или, что он раскусил меня, и я от этого злюсь...

Впрочем, если он так подумает, то у него и правда нехилые комплексы...

Я ускорила шаг, вспоминая, что в машине у меня есть и бутылка с водой, и влажные салфетки – ототру уж как-нибудь следы замазки с пальцев.

От Лёшиных подозрений хотелось уйти поскорее, потому что теперь казалось, что он с самого начала видел в моей ответной приветливости какую-то корысть.

Это было обидно, и от того так неуютно, что я даже поёжилась.

Деньги портят людей. А тех, кого не портят, заставляют потом вечно оглядываться и гадать, кто истинный друг, а кто– нет.

Возможно, однажды мы встретимся и попробуем познакомиться вновь, но сейчас знакомство следовало заканчивать. Правда, точно следовало сделать это не так, как я.

Мы добрались до моей машины молча.

– Не хотел обидеть, – сказал парень.

"Но обидел", – подумала я, тут же упрекнув себя в излишней вредности.

Но у меня выдался трудный день – мне можно.

– Ничего, проехали, – отозвалась я.

– Руки-то зайдёшь помыть? – спросил парень добродушно, отчего мне стало неловко: я придала его вопросу большее значение, чем он сам.

Но, подняв взгляд на парня, я поняла, что он и правда сожалеет о том, что у нас никак не задавался диалог и мы не понимали друг друга. Или, наоборот, слишком хорошо понимали, и потому так выходило?

Больше книг Вы можете скачать на сайте – Knigochei.net

– Меня часто принимают за богатенького мажора, и это... – он задумался, подбирая подходящее слово.

Я знала, о чём он.

– Это бесит и раздражает, – закончила за него я. – Как и то, что мою сестру все вечно принимают за мою дочь... Но я научилась видеть в этом хорошее: родители вечно потешались, успокаивая меня тем, что кому не нужна я с ребёнком, тот может идти лесом. И я даже втянулась.

– Я так и понял, – улыбнулся парень. – Но мне в таком случае стоит прикидываться нищим бродягой.

– Да, тебе сложнее. – признала я.

– Поэтому не обижайся и помой руки, – подытожил Лёша.

Он так помог мне, что нельзя было просто покинуть его, да ещё и сделав вид, что обиделась.

Так что я кивнула, и парень проводил нас в кухню, где было так же современно всё обставлено, как в нашей городской квартире. Зачем люди так делают? Наверно, я слишком тепло отношусь к слову "дача", и потому никогда бы не хотела видеть в загородном доме то же, что в квартире.

Здесь было очень мало дерева, и потому мне не понравилось. Новые дома особенно прекрасны, когда едва заходишь в них и тут же окутывает запах древесины – такой тёплый, уютный, сравнимый разве что с запахом книг. Неповторимый запах, в который невозможно не влюбиться.

Здесь его не было, и это напомнило мне, что люди, живущие в этом доме, совсем не такие, как я. И скорее всего, нам не по пути.

Не стоило поддаваться влиянию весны и всюду искать скрытые смыслы: мне помогли, и я приняла помощь. На этом и закончим.

Я легко отмыла руки и вытерла предложенными бумажными полотенцами, а затем забрала бутылку у Юли.

По выложенной цветной плиткой дорожке мы дошли до ворот, а от них – до моей машины.

Глубоко вдохнув, выдохнув и успокоившись, я посмотрела на Лёшу и улыбнулась:

– Спасибо. Большое человеческое спасибо. Не каждый день встречаешь таких, как ты. Я рада знакомству. – Хоть в последнем теперь уже и не была столь уверена, но сказала это, чтобы потом не жалеть о том, что смолчала.

– И я рад, – ответил он. – Будете заезжать к Наташе – заходите на огонёк, – радушно предложил парень, когда я сажала Юлю в машину.

– Хорошо, – ответила я, закрывая Юлину дверь и занимая водительское сиденье.

Я редко бываю здесь. Но не стала говорить об этом, потому что не всегда понимаю мужчин. Если ему интересно – он должен отыскать способ общаться дальше, а если не интересно, то нет смысла продолжать...

Я завела машину и поехала, помахав рукой новому знакомому.

– А мы скоро сюда ещё приедем? – спросила Юля, активно маша руками Лёше.

– Не знаю, – ответила я. – Может, через пару лет, когда тётя Наташа снова что-нибудь забудет?

***

Бедотворец вздохнул: всегда сложно. Даже, когда люди сразу чувствуют притяжение, всё равно сложно.

И вот сейчас, когда он отлично видел огонёк влюблённости в глазах обоих молодых людей, он не мог с уверенностью сказать, что они ничего не испортят. Что наутро следующего дня они не застесняются и не начнут излишне много думать.

Нужно было что-то ещё. Оставить какой-то знак, какую-то зацепку, чтобы эти двое точно встретились вновь и как можно скорее. Ведь Оля была права: в их возрасте так много общения, столько знакомств, что не мудрено проворонить своё истинное счастье.

Услышав шаги, Бедотворец спрятался за старым пнём.

– Твоя знакомая обронила это, – женщина протянула Лёше брелок в виде сидящей на ветке совы.

– Передам Наташе, это её родственница, – ответил парень, принимая из рук матери обронённый Олей брелок.

– Забыла вещь – значит скоро вернётся, – подмигнула женщина. – Примета такая. Всегда работает.

Лёша хмыкнул: он не верил в приметы. Но в этот раз очень хотелось поверить.

Или, может, приметы так и работают? Он знал, что Оля вернётся. Не потому, что обронила брелок, а потому что она хотела вернуться, и он хотел, чтобы она вновь оказалась здесь.

Лёша не задержал её по одной причине: потому что не хотел казаться считающим, что ему всё можно и всё должно быть, как скажет он. Это было тем, что ждали от мажора и тем, чего он сам не хотел.

Глядя вслед её машине, он думал, что спросит у Наташи, как найти её племянницу. И обязательно найдёт.

Он не знал, что она приедет на следующий день. Не из-за брелка и не из-за берёзы, а просто потому что на это раз она подумает так, как он: пусть это будет неправильно, но так говорит интуиция, которую порой просто необходимо слушать. Особенно, когда она громко о чём-то кричит и особенно весной.

май,2018

Конец