Текст книги "Попутчицы любви"

Автор книги: Анастасия Доронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Лиза недавно переехала в Москву, и все мы надеемся, что она быстро освоится в нашем городе. И по мере сил будем помогать ей в этом, правда, ребята? Ну вот. Садись, девочка, на любое свободное место. Вот сюда хотя бы, – учительница указала Лизе на Надину парту. Надя действительно не делила ее ни с кем.

Чуть виляя бедрами (сколько было нужно, чтобы к ее длинным ногам было привлечено внимание всех мальчишек), Лиза уверенно прошла к парте и шмякнула сумку на стул.

– Ты позволишь?

– Пожалуйста, садись, – пробормотала Наденька и отодвинулась. А потом, как будто спохватившись, неуверенно улыбнулась соседке.

Дальше Лиза повела себя так, словно их нечаянное соседство само по себе подразумевало начало некой дружбы. На уроках она ерзала на стуле, толкала Надю локтем, хихикала и громким шепотом вставляла в речь учителей какие-то глупые комментарии. Не отходила она от Нади и во время переменок – висла на руке, не отпуская ни на шаг, все время быстро что-то шептала, хохотала и подмигивала. Это было странно, неприятно и совершенно не нужно Наде, но она, объясняя поведение новенькой ее неуверенностью, в конце концов решила: простая вежливость требует помочь девушке освоиться.

– После уроков пойдем домой вместе, хорошо? – шептала Лиза. – Ты мне столько всего должна рассказать!

– Ты знаешь, я живу далеко, на другом конце Москвы, и поэтому папа присылает за мной свою машину, – признавалась Надя, неизвестно почему чувствуя себя виноватой.

– Ты ездишь из школы на собственной машине с шофером?! – взвизгивала новенькая. – Здорово! Везет вам, богатым! А мне вот каждый день только на метро дают, да еще тоже надо попросить! У меня мама – уборщица, а отец на стройке кирпичи таскает.

– А как же ты тогда попала в нашу школу? – не сдержалась Надя и тут же прикусила язычок: вопрос прозвучал до крайности невежливо. Девушка вовсе не хотела обидеть подружку, слова удивления у нее вырвались сами собой. Ведь всем понятно, что в их лицее учатся дети только очень состоятельных родителей.

– Ишь ты, какая! – зло прищурилась новенькая. – Что же, по-твоему, если родители по вашим парижам не ездят и в ГУМе не одеваются, так они и не могут мне нормального образования дать, да? Да знаешь, кто ты после этого? Самая настоящая воображала, вот кто! И ничего в тебе нет такого особенного! Я, если хочешь знать, в сто раз красивее, умнее и находчивее всех вас, которые здесь учатся, понятно? И докажу это рано или поздно! Вот увидишь – докажу!

– Прости меня, пожалуйста, я ничего не хотела сказать плохого. У меня просто так вырвалось, нечаянно. Прости.

– «Нечаянно»! – передразнила Лиза, продолжая сверкать глазами. – Нечаянность – осознанная закономерность. Ничего, мы еще посмотрим…

Надя (надо признаться, не без облегчения) подумала было, что тут-то и пришел конец этой непрошенной дружбе. Но ошиблась. В следующую минуту искаженные черты Лизиного лица разгладились. Она снова стала оживленной, смешливой, болтливой и, казалось, при всей своей навязчивости, абсолютно беззлобной.

– Можно, я сегодня после школы поеду с тобой? К тебе домой? На вашей машине? – спросила она после того, как прозвенел звонок, возвестивший окончание занятий.

– Зачем? – растерялась Надя.

– В гости. Посмотреть, как ты живешь. Мне домой неохота. Папка там наверняка опять пьяный, а мамка злая. Они будут весь вечер грызться, как собаки, мне заниматься спокойно не дадут, а у тебя я хоть основные уроки сделаю. Так поедем?

– Ну… пожалуйста, поедем.

Вот так получилось, что в первый же день знакомства с Надей Лиза оказалась у нее дома. На маму дочкина одноклассница не произвела большого впечатления: ничего общего со спокойной, улыбчивой Надюшей у этой девочки не было. И потом, Марию Николаевну покоробила манера Лизы, не спрашивая разрешения, заглядывать во все комнаты, совать нос в шкафы и ниши, рассматривать содержимое и громко выражать свое восхищение.

– Шикарно живете! – в конце концов присудила она. По мнению Надиной мамы, это было просто вульгарно.

Потом девочки закрылись в комнате. Лиза потребовала, чтобы Надя показала ей весь свой гардероб, бижутерию и косметику.

– Отпад! Какие шмотки! Куча денег у родителей на тебя уходит, сразу видно, ничего не жалеют! – говорила она после того, как пересмотрела все плечики с одеждой и перерыла Надины шкатулочки-футлярчики. – А у меня, знаешь, как? За последний год только один свитер и вот эту юбку родители и купили, все остальное я за старшей сестрой донашиваю.

В голосе ее послышались нотки такого страдания, что Надя постаралась поскорее понять намек:

– Хочешь, возьми что-нибудь? Мама разрешит. Выбери сама, что тебе нравится, ты же видишь, как у меня всего много, я все равно половину не ношу…

И осеклась, натолкнувшись на злобно сверкнувший взгляд:

– Спасибо. Я не нищая. И ничего у тебя не просила. Ишь ты, добренькая…

Было очень неприятно. Надя смутилась до такой степени, что у нее выступили слезы, и пришлось поспешно отвернуться.

Положение спасла мама:

– Девочки, обедать! – постучала она в дверь.

После обеда делали уроки, причем оказалось, что Лиза и в самом деле очень сообразительная девочка: она в два счета растолковала Надюше решение задачи, над которой она в другое время билась бы добрых два часа. Отчасти поэтому, отчасти и из-за того, что задано в этот день было действительно немного, с уроками покончили быстро.

– А теперь что? Пойдем погуляем? – спросила Лиза. Прозвучало так, будто то, что они не расстанутся до вечера, само собой разумеется.

И Надя снова, в который раз за день, смутилась: у нее назначено свидание с Владиком. Они договаривались пойти в кино.

– Ты знаешь… – начала она и замолчала, снова наткнувшись, словно на нож, на выражение Лизиного лица.

Предчувствуя, что ей сейчас дадут от ворот поворот, Лиза набычилась и вот-вот готова была снова прищурить глаза. От этого прищура Наде становилось просто не по себе, и, предвидя очередное неприятное объяснение, она торопилась согласиться с любым предложением подруги.

Вот почему на свидание они пошли вдвоем, и вдвоем встретили Владика, и в кино сидели вместе – и все это время Лиза, словно не замечала, что влюбленные тяготятся ее присутствием. Она как будто искренне наслаждалась и фильмом, и хорошими местами в зале, и попкорном, и тем, что так удачно села – между Владиком и Надей, что давало ей возможность наклоняться то к одному, то к другому, и громким шепотом вставлять свои замечания.

– Видала, какая грудь у этой кинодивы? А губы? Как у бегемота, правда? Наверное, ведро силикона туда перед съемками закачали! – шептала она Наде.

– Слушай, я правда похожа на эту актрису? Мне все так говорят. Один человек два часа со мной проспорил, все доказывал, что у меня ноги даже длиннее, чем у нее! – наклонялась Лиза к Владику.

После фильма долго гуляли по Москве, ели мороженое и обсуждали прохожих – вернее, обсуждала только Лиза, не стыдясь высказывать вслух свои замечания о том, как одеты, накрашены и держат себя встреченные ими девушки и молодые женщины. И всегда получалось так, что у нее, у Лизы, и вкус лучше, и фигура точенее, и умение подать себя тоже выше всяких похвал.

– А тебе, Надька, надо худеть, – вдруг сказала она, обернувшись к подруге. – Для своих лет ты килограмм десять лишних точно на себе носишь. Если ничего не сделать, то к двадцати годам, знаешь, как тебя разнесет? Как квашню.

Надя вспыхнула и испуганно подняла глаза на Владика. Он улыбнулся и слегка сжал ее ладонь.

– Не говори ерунды, Лиза. Надя – самая красивая и самая женственная девушка из всех, каких я только знаю. Я вообще не люблю женщин, похожих на тощих селедок. Мне нравятся настоящие русские красавицы.

– А мне…

– А тебе пора домой, если ты хочешь успеть до того, как окончательно стемнеет, – твердо, даже жестко перебил ее Владик. – Мы проводим до метро.

Лиза закусила губу и отвернулась. Они проводили ее, а потом пошли пешком до Надиного дома, и всю дорогу Владик нежно перебирал пальцы любимой в своей руке.

* * *

На другой день, да и во все последующие, Лиза Шарова ни на шаг не отходила от Нади. Одноклассники и учителя только диву давались, как получилось, что у известной молчальницы и тихони вдруг появилась подружка, да какая! Шаровой понадобилось немного времени, чтобы выйти на одно из первых мест в классе сразу по нескольким позициям. Она лучше всех соображала в точных дисциплинах, быстрее всех бегала и прыгала на уроке физкультуры и проще, чем другие, находила контакт с мальчиками. За неделю Лиза обросла ухажерами до такой степени, что ее можно было встряхивать, как ветку, отягощенную плодами. Рослая девушка со спортивной фигурой и живыми черными глазами, которыми так и стреляла из-под челки во все стороны, притягивала мальчиков, как магнит. Это внимание, конечно, льстило Лизе, но она предпочитала не обольщаться:

– Знаю я этих маменькиных сынков, – говорила Наде, презрительно оттопырив нижнюю губу. – В штанах еще ничего не выросло, а все лишь бы в койку затащить. Воспользуются тобою, а потом, когда до дела дойдет, – ищи-свищи этих сосунков. Как же! Я же девушка «не из нашего круга»!

– До какого «дела дойдет»? – переспрашивала Надя, немало шокированная такой откровенностью.

– Ну, когда забеременею, не дай бог, конечно. Или вообще, когда о женитьбе заговорю. Черта с два они на мне женятся! Знаю, опытная уже, второй раз в эту реку меня не загонишь…

– В какую реку? – вконец запутывалась Надя.

– Маленькая ты еще, не понимаешь. Маменькина дочка!

Больше она ничего не добавляла. Замыкалась в себе, серела лицом, отворачивалась.

Правда, не надолго. Наверное, слишком дорожила дружбой с Надей, потому что, нередко срываясь на резкость, делала все возможное для того, чтобы сгладить ситуацию.

– Надюха, ты на меня не обижайся. Я вообще такая – как наговорю черт знает что, только держись! Сама не знаю почему, ну, как несет меня. Наверное, бес в ребра толкает. Ты вот совсем другая. У тебя все хорошо.

– Да, у меня все хорошо, – легко соглашалась Надя.

– Ну, я и говорю. На тебя, когда ты родилась, наверное, ангел дунул. Сразу все, как на золотом блюде! И мама – какая хорошая. И дом – полная чаша. И парень – это вообще слов нет, о таком только мечтать можно! Как у вас вообще?

– У нас? У нас все хорошо, – неуверенно отвечала Надя, не зная, что подруга подразумевает под словом «вообще». – Илья Вадимович опять в командировке, а Владик у нас сегодня обедает.

– Вы прямо как дворянская семья. «Он у нас сегодня обедает». Ха!

– А что?

– Милая моя, ты же взрослый человек. А он так и тем более. В ваши годы надо не только обедать вместе, но и…

– Но и что?

– Но и, прости, спать!

Надя краснела, как маков цвет.

– Ну, он иногда у нас ночует…

– Где? В гостиной на диване?

– Да.

– Ха!

В такие минуты Надя чувствовала, что Лиза в глубине души ее презирает. И она отходила в сторону, пытаясь понять, чем заслужила такое к себе отношение. Но не успевала она сделать и нескольких шагов, как Лиза догоняла ее и снова брала под руку:

– Слышь, Надюха, прости. Я вообще такая – как наговорю черт знает чего…

* * *

Иногда Лиза продолжала увязываться с Надей на свидания с Вороновым, правда, случалось это нечасто. После того, первого случая, когда Владик поставил Шарову на место, между молодыми людьми возникла и не исчезала некоторая напряженность в отношениях.

Но время от времени Владик, чтобы сделать Надюше приятное (она и сама не заметила, что в конце концов привязалась к Лизе) покупал три билета в кино и предлагал девушке пригласить подругу.

После сеанса троица обычно заворачивала в ближайшее кафе обсудить фильм и поесть мороженого. И вот в одно из таких обсуждений у них возник странный и во многом знаковый для будущих событий разговор.

Они сидели в кафе и обменивались мнениями о просмотренной картине с кратким, но броским названием «Ведьма». Фильм был не новый, снятый в середине восьмидесятых годов прошлого века, и это было очень заметно. Сюжет – похож на известную всем картину «Десять негритят»: компания молодых и не очень людей приезжает на какой-то заброшенный остров, о котором ходит дурная слава. В зеркалах построенного на острове дома постоянно появляется ведьма – пожилая крашеная блондинка с нездоровым бледно-зеленым цветом лица и обильным макияжем. Ведьма убивает всех, кого ни попадя, сюда же примешивается одно изнасилование и парочка историй про сумасшедших. В конце концов ведьма, в отчаянии, что маленький мальчик, который был ее главной целью, никак не дается в руки, сама выбрасывается в окно.

– Одним словом, некрасивый, глуповатый, занудный и отвратительный фильм, – подвел итог Владик, когда мороженого в вазочках уже почти не оставалось.

– Да это просто шутка. Те, кто этот фильм снимал, сами не верили в историю, которую рассказали. Поэтому все так и вышло неубедительно, – сказала Надя.

Лиза выпрямилась и обвела их горящими черными глазами:

– Вы оба – просто дети, если считаете, будто все, что было в фильме, не может произойти на самом деле! – сказала она торжественно. – Фильм замечательный! И очень грамотный! Историю вопроса актриса, которая играла ведьму, изучила досконально – она все делала правильно, так, как надо делать!

– О чем ты? – не поняла Надя.

– Я про то, что все, что было в фильме, запросто могло происходить на самом деле.

– Лиза! Только не говори, что веришь в ведьм, вурдалаков, приговоры-наговоры и прочую ерунду! – засмеялся Владик.

Но Лиза ответила очень спокойно:

– Конечно, верю.

Надя с Владиком переглянулись. Странно было слышать такое в самом центре залитой неоновыми огнями Москвы, да еще и из уст современной семнадцатилетней девушки. Но по выражению Лизиного лица было понятно, что она вовсе не шутила.

– Ведьмы существуют на самом деле, – сказала она очень твердо. – В мире полно женщин, которые служат дьяволу и постоянно вредят людям и животным. Конечно, они делают это тайно, и внешне мало чем отличаются от меня или вот, скажем, от Нади. Может быть, в эту минуту какая-нибудь ведьма сидит за соседним столиком, а может быть, их там несколько, кто знает! Тем более что сегодня пятница и тринадцатое число.

Владик пожал плечами:

– Конечно, если считать, что ведьма – это женщина, которая может испортить тебе жизнь или стать причиной бед, разорений и болезней, то есть навести порчу и всякий недуг, то под эту категорию попадает каждая вторая жительница Земли! – возразил он. – Да женщины и сами так друг друга называют – «ведьма». У некоторых взгляд бывает такой тяжелый, что поневоле содрогаешься, а уж язык! Как начнут молотить – уши вянут. Я вот как раз вчера соседке своей, злобной такой старушонке, нечаянно на ногу наступил – у машины столкнулись. Так такого наслушался! И косой я, и хромой, и кривой, и страшный, и вообще как это меня земля носит! И что? Если бы я всему, что она наговорила, поверил, то надо было мне сразу и повеситься.

– Это просто старая карга была, а никакая не ведьма, – отрезала Лиза. – Настоящую ведьму ты бы так, в два счета, ни за что не распознал. Хотите, я вам сейчас целую лекцию прочитаю? С историческими вставками. Я очень много чего знаю про ведьм и колдовство, интересовалась.

– А зачем?

– Ну, были причины, – загадочно отмахнулась Лиза.

И, поскольку никто из слушателей не возражал, она и в самом деле прямо здесь, за вазочками с мороженым, прочла свою «лекцию».

В нескольких словах это выглядело так.

* * *

Известно, что ведьмы обладают такой большой силой, что им ничего не стоит наказать злодея, найти пропажу, соединить поссорившихся супругов, излечить любую хворь. Еще лет сто назад считалось само собой разумеющимся, что в каждой деревне есть своя ведьма, а то еще и не одна. Слыло, что ведьмой нельзя «стать», ею можно только родиться. Ведьмачество – это предназначение, и женщина с такими задатками находится по ту сторону добра и зла, она все знает и видит. Распознать ведьму не очень легко, но при желании все-таки можно. Самый простой способ: если женщина, которую вы подозреваете в ведовстве, зашла в дом, вколите в косяк двери иголку, ножницы или нож. Ведьма не сможет выйти, пока не будут убраны эти предметы.

В России знают про ведьм, но все-таки им не придают такого большого значения, как, скажем, в традиционно «сатанинских» Сербии и Венгрии, откуда пошли родом самые знаменитые вампиры. Сербские историки из университета города Нови Сад даже разработали тест на принадлежность к ведьмаческой касте. Они вычитали в монастырских книгах способ – как определить, не ведьма ли перед вами, – и открыли в старинном замке неподалеку от города Кульпин музей ведовства. За небольшую плату возле музея взвешивают девушек, заподозренных в колдовстве: один раз «кандидатка» просто встает на весы, а второй раз – сидя на ручке метлы. Если при втором взвешивании вес больше, чем при первом, то девушка абсолютно нормальная. Если же общий вес не изменился, значит, как утверждают историки, девица – ведьма.

Конечно, все это не очень серьезно и больше похоже на аттракцион для туристов. Музей нечистой силы есть и в России. Расположен он в Угличе, и, несмотря на то, что экспозиция представляет не что иное, как собрание восковых фигур «нечисти» и средств «общения» с нею и «защиты» от нее, находится немало людей, которые боятся даже приблизиться к выставке.

В средневековую эпоху лучшим средством для определения, ведьма женщина или нет, были пытки. «Испанский сапог», «железная дева», дыба и щипцы для выдергивания ногтей – необходимый инструментарий, без которого инквизитор не мог проникнуть за завесу женского «эго». Считалось, что с помощью умело выстроенной системы пыток испытуемая теряла контроль над бессознательным, и тайные коды становились доступными для чтения.

Но есть в мире женщины, которые вовсе даже и не думают скрывать своего ведьмаческого происхождения. Во время последней переписи населения в Австралии колдовство в качестве своей основной профессии указали девять тысяч женщин различного возраста и вероисповедования! А в Румынии недавно был издан специальный закон, запрещающий прессе упоминать тему оккультизма, иначе страна, согласно договору, не попадет в Европейский Союз. Этот закон вызвал резкое недовольство в Румынской национальной ассоциации ведьм, у которой до недавнего времени была даже своя программа на телевидении. Члены Ассоциации пригрозили телевизионному руководству порчей и проклятиями, а также обвинили церковь, что именно она подвигла правительство на такие законы. В ответ на заявление церковь начала новую охоту на ведьм.

Вообще, было бы большой ошибкой считать, будто само это понятие, «охота на ведьм», осталось где-то далеко, в мрачном и сыром Средневековье. «Избавление от колдунов» до сих пор популярно в таких странах, как Конго. В прошлом году цивилизованный мир был шокирован кадрами, заснятыми туристами на обыкновенную видеокамеру: на них племенной вождь Ову Судара лично дает сигнал к резне соплеменников, заподозренных в колдовстве, после чего в племени началась кровавая бойня. Воины племени с криками и улюлюканьем зверски убивали стариков, живущих на окраине селения, как правило, женщин с красными слезящимися глазами. Их выволакивали на улицу, до смерти избивали палками, рубили мачете, забрасывали камнями. По приблизительным оценкам, таким образом погибло более тысячи человек.

Другим местом охоты на ведьм совсем недавно стал небольшой городок Ару в 30 километрах от Судана на границе с Угандой, после чего волна агрессии захлестнула всю северо-восточную часть страны. «Крестьяне говорят, что некоторые люди насылают порчу на других, отчего те заболевают», – сообщил главнокомандующий конголезской армией Генри Тумукунде. Он сказал, что жители страны обвиняют «колдунов» и «ведьм» в порождении голода и болезней.

В индийском штате Андра-Прадеш двести селян сожгли заживо по подозрению в колдовстве, якобы погубившем двух человек, пятерых своих односельчан – четырех женщин и мужчину. Их просто притащили на центральную площадь деревни, не дав раскрыть рта, привязали к дереву, облили керосином и подожгли. В штате Бихар (тоже Индия) местные жители, подозревая в ведовстве, казнили двух женщин девяноста и шестидесяти лет.

А другая ведьма, восьмидесятилетняя жительница Уэльса, недавно стала самой пожилой арестанткой, заключенной в великобританскую тюрьму. Ее приговорили к восьми месяцам лишения свободы за то, что старушка угрожала навести порчу на все семейство соседа. Пожилой женщине было выдвинуто шесть обвинений, связанных с нарушением общественного порядка. Одну из соседок она ударила палкой и обозвала проституткой. Собак мужчины, которому не посчастливилось жить поблизости, угрожала убить, а членов его семьи «извести на корню» при помощи порчи и наговора. Кроме всего прочего, женщина и сама рычала как собака, пытаясь напугать соседей.

Хотя конечно, наиболее цивилизованные страны научились жить с ведьмами в относительном мире и даже делают их опорой сил правопорядка. К примеру, кафедру психологии религии в известном лондонском колледже Heythrop Colleg, функционирующем под патронатом иезуитов, возглавляет самая настоящая ведьма. Она указывает это, как говорится, «во всех анкетах». А недавно жительница Израиля Рики Китеро, называющая себя «современной ведьмой», предсказала арест серийного насильника Бени Селы за несколько дней до этого события: в эфире радиостанции «К-сити» она заявила, что Села собирается бежать во Францию, но будет арестован в ближайшую пятницу. Все именно так и случилось. «На небесах есть космическая библиотека, куда поступают все данные о том, что было, и о том, что будет. Люди могут получать информацию из этой библиотеки, – сообщила Рики Котеро в интервью израильскому телевидению. – Мои друзья на небесах постоянно оказываются правы, и это свидетельствует об их силе».

* * *

Лиза замолчала и замерла, выпрямившись и глядя на Владика и Надю по-прежнему горящими глазами. Молодые люди молчали; Надя была просто ошарашена таким количеством внезапно обрушившихся на нее сведений, а Владик рассматривал Лизу с большим любопытством. Казалось, он внезапно открыл в ней какие-то новые и неожиданные черты.

– Тебе бы лектором пойти работать. В общество «Знание», – сказал он, наконец, вполне дружелюбно. – Интересно излагаешь, и предмет, сразу видно, хорошо изучила.

– Да, эта тема – единственная, которая меня по-настоящему занимает.

– А почему? – решилась спросить Надюша.

Лиза помрачнела и нервно заковыряла ложечкой в раскисшем мороженом.

– Да так… Была история. Дружила я с парнем, хороший такой малец, хорошо с ним было, весело. Мы с ним в одном месте встретились, я тогда еще в другой школе… Но неважно. Как-то шли мы по улице, и к нам пристала цыганка. Гоним – не уходит. Я не выдержала, обругала ее всяко, ну что такое, в самом деле… А она скривилась и как плюнет: «Не видать тебе, говорит, счастья, душа у тебя черная. Бросит он тебя скоро, обменяет на другую, хорошую девушку, белую, румяную…»

– И что?

Лиза усмехнулась и процедила, глядя в стену напротив:

– Ну, так все и вышло. Недолго длился наш роман.

Больше она ничего не рассказала, а молодые люди не решились расспрашивать.

И может быть, этот разговор испарился бы из памяти Надюши, если бы буквально на следующий день не начали происходить очень странные события.

* * *

Все началось с телефонного звонка. Надя сидела перед зеркалом, неторопливо расчесывая густую косу, и думала о Владике, когда мама принесла ей телефонную трубку.

– Надя, – сказал Владик. – Наденька, я сегодня не смогу к вам прийти.

Это было в первый раз, чтобы молодой человек отменял их свидание.

У Нади перехватило дыхание.

– Почему?

– Да сам пока не понимаю, ерунда какая-то… Мне тут срочно с одним человеком надо встретиться. Очень серьезный разговор.

– Ну а ты приходи после разговора.

– Я не буду обещать, вдруг встреча затянется. Ты все-таки не жди и не обижайся на меня, ладно? Вечером я еще позвоню.

– Я не обижаюсь. Я буду ждать.

Девушка положила трубку и машинально снова обернулась к зеркалу. Оно отразило испуганные глаза, быстро набегающий на щеки тревожный румянец, дрожащие губы. Сердце билось сильно-сильно, так что к груди даже пришлось приложить руку. «Что со мной? – подумала девушка. – Ничего же не случилось. У него просто неожиданная деловая встреча, в этом нет ничего странного или страшного…»

Но было страшно. И странное тоже было – особенно в том, что вечером он так и не позвонил. Не было звонка и утром, и в течение всего следующего дня. Часов в девять она не выдержала, и сама набрала номер Владика:

– Здравствуй.

– Я сейчас не могу разговаривать. Потом, – сухо сказал он и положил трубку, не поздоровавшись и даже не попрощавшись.

У Нади было полное ощущение, будто ей дали пощечину. Никогда он не разговаривал с ней так!

День, ночь, и еще день, и еще много-много дней она ждала его звонка и разговора, который бы все объяснил, но ничего этого не последовало… Два-три раза Надя набирала номер сама, но Владик, едва заслышав ее голос, сразу же клал трубку.

Лиза, казалось, ничего не замечала. Если бы Надя не была так погружена в свалившееся на нее горе, то, возможно, удивилась бы, что вездесущая подружка совсем не обнаруживает отсутствия Владика и вообще ничего не говорит по этому поводу. Но задуматься об этом просто не приходило Наде в голову. Только одна мысль стучала в ее голове: что случилось? Почему друг детства и всеми признанный жених так переменился к ней? Девушка вспоминала подробности их прошлых встреч. Не обидела ли она Владика чем-нибудь, не сказала ли какого неосторожного слова? Может быть, она была навязчивой, лишила его свободы, заставляла проводить с нею слишком много времени?

Нет, ничего такого не было…

В конце концов она решилась пойти к Владику и попросить его объясниться. «Если он меня бросил, то пусть прямо так и скажет… Если я как-то его обидела или оскорбила, то попрошу прощения… Но нельзя же, чтобы все так вот продолжалось и дальше!»

Дома Владика не оказалось. Надя решила ждать, пока молодой человек не появится.

Консьержке была знакома эта девушка, и она с удивлением смотрела в окошко, как невеста приятного молодого человека вытаптывает тропинку у самого подъезда. Стоял стылый декабрь, и Надя продрогла до костей. Шел час, другой, третий. Стемнело. От холода не спасал ни поднятый воротник шубки, ни широкие раструбы рукавов, в которые она спрятала руки. Челка и ресницы покрылись настоящим инеем, и Надя уже не чувствовала окоченевших ног, когда к подъезду подкатила знакомая машина.

– Владик!

Девушка кинулась к нему, но тут же остановилась: из машины Владик выходил не один. Задняя дверца приоткрылась, и на снег ступила сперва обутая в высокий красный сапог на «шпильке» стройная ножка, затем показался край короткой дубленки, мелькнула перламутром женская сумочка. Владик наклонился, подал руку – и на снег легко спрыгнула молодая, рыжеволосая, стильно одетая женщина. Выйдя из машины, она быстро и резко встряхнулась, как кошка, и сразу же схватила Владика под руку.

– Фу, еле доехали! Ну и пробки в вашей Москве. Знаешь что? Не надо везти меня обратно. Если ты сегодня один, так я, пожалуй, у тебя и переночую.

Владик ничего ей не ответил и будто бы вообще старался смотреть в другую сторону. Поколебавшись, Надя сделала еще один шаг им навстречу; скрипнувший под ногами снег заставил парня обернуться, и даже в скупом свете фонарей было заметно, как моментально побледнело его лицо.

– Надя?

– Какая Надя? – сразу же спросила женщина и тоже обернулась. Ее огненные волосы были собраны в пышный «конский хвост», на узком лице особенно выделялись ярко накрашенные губы. Лицо сразу же сложилось в недовольную гримасу:

– Что это? Ты знаком с этой девушкой? Кто она?

– Владик, мне надо с тобой поговорить, – пробормотала Надя.

– Какие могут быть разговоры – уже двенадцатый час! Владик, скажи ей, чтобы шла домой. Потом как-нибудь поговорите.

– Погоди, Алла. – Он высвободил руку, шагнул к Наде, взял ее за рукав. – Отойдем на минутку. А ты постой пока, – бросил он через плечо той, которую назвал Аллой.

Отошли они недалеко – сделали буквально несколько шагов и встали под самым фонарем. Вдруг пошел мелкий снег, и Наде показалось, что рябь снежинок каким-то неведомым образом отделяет от нее любимое лицо, будто между ними встала холодная стена.

Или это ощущение возникло из-за того, что любимый так холоден и непроницаем? Владик смотрел на нее, как на чужую. Только на скулах проступили серые тени, а может быть, так падал свет.

– Что ты хотела?

– Владик, я… Ты так долго не появлялся у нас, и ничего не объяснял, совсем ничего, и… и даже мама волнуется… И ты так переменился. Владик, скажи мне, пожалуйста, что случилось?

– Я не знаю, что тебе сказать.

– Ты придешь к нам?

– Нет.

– А… позвонишь?

– Нет.

– Владик, ты… Ты больше не любишь меня?

Он хотел и в третий раз сказать свое сухое «нет», Надя видела, что он уже и губы для этого сложил, но глянул в ее распахнутые, любящие, страдающие глаза – и не смог. Вместо этого он на секунду сам закрыл глаза, раскрыл и снова посмотрел на Надю. Девушке показалось, что она услышала стон, вырвавшийся из крепко сжатых губ, и увидела, какой глубокой болью исказились родные черты.

– Что же с тобой происходит, Владик?

Внезапно решившись, он положил руки ей на плечи.

– Родная моя… я подлец, что говорю тебе это, но именно так – родная моя… Я люблю тебя больше жизни, ты – главное и лучшее, что есть у меня. Но… это все. Не звони и не приходи ко мне больше. Помни, у тебя теперь должна быть одна цель: как можно быстрее меня забыть. Я никогда теперь не приду к вам домой, и ты не вспоминай меня… никогда…

– Я не понимаю!

– Я знаю. И вряд ли когда-нибудь поймешь… Я очень надеюсь, что ты не поймешь меня никогда.

Он наклонился над ней, и, как бывало раньше, нежно поцеловал в лоб, как Мадонну. И сразу убрал руки, даже слегка оттолкнул.

– Владик! Я мерзну! – капризно донеслось из машины.

– Кто это? – Надя повела головой в сторону незнакомки.

– Это… Хорошо, я скажу тебе все. Эту девушку зовут Алла. Она моя хорошая знакомая, и… И совсем скоро я женюсь на ней. Вот теперь я тебе действительно все сказал.

Наверное, после этих слов разверзлась земля, или звезды перестали светить от горя, а может быть, сама наша планета на миг отклонилась от своего пути и провалилась в темноту – но наверняка произошло что-нибудь подобное, потому что свет померк перед ее глазами, и она перестала что-нибудь видеть и понимать…

* * *

В школу на следующий день Надюша не пошла – просто не смогла встать с кровати, на которой пролежала без сна всю ночь напролет. Встревоженная мама вызвала врача. Врач установил довольно странную картину: у Нади был самый настоящий жар, но других признаков, указывающих на грипп или простуду, не было.