Текст книги "Девочки влюбляются в мужчин (СИ)"

Автор книги: Анастасия Бойд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава 24. Левандовский

Она совсем рядом. За этой стеной. С ним... Пока тихо, но мы ведь только разбрелись по комнатам... Зачем я вообще предложил им остаться у себя на ночь? Сейчас Мика вернётся из гостиной, где допивала остатки роскоши, и они продолжат миловаться. Что было более мерзким – то, что я подсматривал за ней сейчас, или то, что мне придётся слушать их стоны в своём доме? Да я тогда чокнусь! Нужно было идти до конца, и разрядить мою страстную тихоню, чтобы её не хватило на Милоша. Но я как всегда решил повыделываться. Мика... Ей ведь стоило всего лишь ответить, что она думала обо мне в этот момент. Всего лишь это... И тогда я бы позволил ей кончить, но она по-прежнему оставалась ужасно замкнутой. Что ей стоило признать факт своего влечения? Я не знаю, что делать. Я будто маленький ребёнок, который увидел игрушку в чужих руках, и теперь больше ничего не хотел, кроме неё. Но Мика не игрушка и я чувствовал, что всё не просто так.

Нужно как-то уснуть и не думать больше об этом, хотя и вряд ли это возможно, потому что у меня стоял весь вечер после инцидента в туалете, и сейчас лучше не стало. Хочу её. Сейчас же. Твою мать... Почему я не проявил решительность, когда мы оказались наедине? Вполне возможно, что она бы не сопротивлялась. Конечно, такая пьяная... Но это было бы нечестно.

Укрылся с головой, и уже думал снять напряжение, но, дверь скрипнула и кто-то тихо вошёл в мою комнату. Было темно, но запах... Неужели, это Мика? Розмарин и лаванда. Аромат моей милой пассии ни с чьим другим не спутаешь. От неё несло, как от валика, набитого травами, но как же это приятно, как дурманяще. Старомодно, но вкусно. Я удостоверился, что это Мика, когда блики лунного света из окна отразились на её лице. Вот чёрт... Что ей здесь нужно? Пошатываясь, она дошла до кровати, легла рядом и забралась ко мне под одеяло, крепко обняв. Крепко и очень нежно. Тепло. Когда меня вообще в последний раз кто-то обнимал, кроме матери? Так – точно никто и никогда.

– Такой большой дом, я чуть не заблудилась, – протянула она сонным голосом, и потёрлась носом о моё плечо.

Мика хочет, чтобы я умер от эрекции! Но ко мне ли она пришла? Она ведь так лизалась с Милошем. Она не могла просто взять и сознательно прийти ко мне. Видимо, всё-таки заблудилась, и думала, что вернулась в постель своего благоверного, поэтому я промолчал и ничего ей не ответил. Не стал её смущать. Мика и так сегодня достаточно передо мной открылась, когда дрочила, обнимая моё полотенце. Чертовка! Как такое вообще могло прийти в голову? Ей явно не хватает эмоций в отношениях с Милошем.

Я надеялся, что Мика сейчас уснёт и я просто уйду, чтобы избежать утром неловкости. Неловкости и скандала. Мне будет очень жаль вновь ссориться с братом, после нашего торжественного примирения. Но она и не думала засыпать... Мика провела рукой по моему животу, затем опустилась ниже и наткнулась на мой стояк. Чёрт!.. Она чуть слышно усмехнулась, и проникла под мои трусы. Она была настолько пьяна, что даже не заметила разницы между своим мужем и мной? Никогда бы не подумал, что Мика может быть такой, но когда её ладошка начала неловко скользить по моему члену, я уже ни о чём думать и не мог. Пускай она не умела это делать так, как нужно, но для меня не было ничего лучше её прикосновений.

– Почему ты такой скованный? Боишься, что твой брат нас услышит? – спросила она, и уселась на меня сверху. Этот вопрос явно был не ко мне. – Не бойся, мы ничего ему не скажем... Не сегодня...

Мика повалилась на меня и наши губы коснулись друг друга, о чём я мечтал весь вечер. Неужели, сейчас я буду раскрыт? Нет. Странно. Её не смутило моё щетинистое лицо, по сравнению с гладковыбритой мордашкой братца? Что она задумала и действительно ли не знает, к кому пришла? В любом случае, я был не в силах сопротивляться, и обхватил руками свою пассию, свою абсурдную страсть, забираясь дрожащими пальцами под её безвкусную пижамку. Мика вздрагивала от каждого моего прикосновения, и целовала так непотребно, словно понимала, что на самом деле изменяет мужу. Снова. Со мной. Разумеется, между супругами такая страсть невозможна... Только между нами. Этот маленький индюк не способен поощрить её горячую натуру, что мне стало абсолютно ясно, когда она поцеловала его, а он думал только о своих дебильных друзьях.

Она оказалась подо мной, извиваясь на простыни, пока я целовал её маленькие груди, опускался к животу, и хрупким стройным ножкам. Мика была настолько восхитительна, что я забыл о своей брезгливости, и даже не думал, что на всех этих местах побывал мерзкий рот моего недотёпы-брата. Я поднялся к её губам, и мы снова целовались, как ненасытные подростки. Мика потянула мою руку, и опустила её себе между ног, заставив меня опешить от неожиданности. Что она творила? Её внезапная раскованность смогла смутить даже такого, как я. Моя ладонь проскользнула под её шорты и я понял, что под ними ничего не было. Это окончательно свело меня с ума. С тех пор, как я прикасался к Мике, прошёл всего лишь один час, но я успел соскучиться по этим ощущениям. Я должен был довести начатое дело до конца. Мика достойна полноценного финиша, и пускай она получит его не от Милоша, как планировала, а от меня, но ведь главное результат, верно?

Как только мои пальцы коснулись её, Мика обняла меня крепче и призывно развела ноги шире. Не отрываясь от поцелуев, в ходе которых зубки Мики прикусывали мой язык, как мне того и хотелось раньше, я ускорился. Мои ласки становились настойчивее и глубже. Спустя совсем немного времени, Мика сладко застонала мне в рот, буйно вздрагивая, хватаясь за мои плечи, извиваясь и сжимая мои пальцы внутри неё. Боже, как она это сделала... Как страстно... Моя скрытая развратница. Жаль, что было темно, и я не мог видеть её лицо в этот момент. Я продолжил медленные лёгкие движения. Она устало целовала меня и немного подёргивалась, тяжело вздыхая. Меня гордость распирала из-за того, что ей понравилось то, что я с ней сделал. Я так долго не занимался подобными вещами, думая всегда только о себе, и вот у меня всё получилось. Моя девочка осталась довольна.

Наши поцелуи становились совсем вялыми, и я понял, что Мика засыпает. Большего не произойдет, но так будет даже лучше, и я не разрушу семью моего младшего братишки окончательно, хоть он и не заслужил её. Может они действительно любят друг друга, а моё помешательство только сбивает её?.. Но почему тогда Мика так легко ведётся на меня? Причём, сама это признаёт, и вероятно поэтому просит меня оставить её. Всё неважно... Всё равно она не решится изменить свою жизнь, да и ради кого? Ради меня? Сомнительный выбор.

Я подошёл к двери, чтобы оставить мою малышку в одиночестве во избежание последствий, прежде всего для неё.

– Не уходите... Пожалуйста... – раздался тихий голос Мики.

Что? Почему на "вы"? Я теперь ей снился или она изначально задумывала провести ночь со мной? Проще всего было разбудить её и спросить, чем догадаться, но я не стал этого делать. Подошёл к ней. Наклонился, убедившись, что она по-прежнему спала, болтая во сне. Я поцеловал напоследок свою маленькую страсть в её сладкий ротик с привкусом фраголино, ощутив ровное дыхание аккуратного носика, и отправился прочь в другую комнату. Неистово дрочить, вспоминая то, что произошло между нами, и думая о несбыточности моего вожделения. Теперь это точно больше не повторится. Или же... Может ли не повторится то, что и так уже неоднократно повторялось?

Глава 25

Я открыла глаза, но боялась осматриваться. Казалось, что рядом лежал Левандовский, а в дверном проёме стоял Милош, и мне предстояло пережить сцену из дешёвой мелодрамы. Что я натворила? Может, мне всё приснилось? Когда я проследовала в комнату Адама, меня уже настолько развезло, что я могла сразу же уснуть, или же вообще случайно свернуть к себе. Но приподнявшись на подушке, я поняла, что мне ничего не приснилось. Я находилась в чужой комнате, но Левандовского здесь не было. Милоша тоже. Я одета, но судя по ощущениям и влажным шортам, всё произошло на самом деле. Почему Адам ушёл? Не захотел смущать меня? Испугался? На него это не похоже. Я думала, что он наоборот станет подкалывать меня, как только я проснусь, но мы ещё не виделись и всё, возможно, впереди...

Поднявшись с кровати, я заправила постель, и тихо вышла в коридор. Пусто. Прошмыгнула в свою комнату, и обнаружила отсутствие Милоша. Внутри всё сжалось. Он что-то видел или просто до сих пор не вернулся? Взглянула на телефон. Ничего. Набрала его, но ответа не последовало. Я надеялась, что с ним хотя бы всё хорошо, пусть даже если он провёл ночь в чужой постели, как и я. Очень странные рассуждения для девушки, которая недавно вышла замуж... Переодевшись в своё платье, я пошла за туфлями в злосчастный туалет, но в этот раз всё обошлось, и я вышла оттуда, не столкнувшись с очередным наваждением. Дойдя до гостиной, услышала голос Левандовского.

– Марчи, вы меня не понимаете, нужен именно твид. Зачем вы мне нужны, если я уже и закупками должен сам заниматься? Научитесь договариваться с людьми, – он расслабленно разговаривал с кем-то по телефону, и завтракал, сидя за единственным чистым местом в гостиной – подоконником в дальнем углу. – Да, он справлялся гораздо лучше вас, но старику было за семьдесят, и я не мог его не отпустить... Отлично. Другой разговор. До встречи.

Адам был одет в официальный костюм, не смотря на выходной, хотя возможно, что у него свой график. Что же делать? Милош вряд ли объявится, учитывая все обстоятельства, поэтому нужно как-то действовать. У меня было немного денег на такси, но необходимо хотя бы узнать адрес дома Адама. Сегодня, задать хоть самый невинный вопрос Левандовскому, казалось непосильной задачей. Нужно как-то не подавать вида, что мне неловко. Пусть думает, что я не поняла ночью, что это был он...

– Доброе утро, – твёрдо сказала я. Он обернулся на меня, и кивнул с набитым ртом. Адам выглядел забавно и мило. Стоп... Нельзя восхищаться каждой мелочью в нём. Это обычный человек, который ест, и не очень культурно, видимо. – Подскажите пожалуйста ваш адрес. Мне нужно вызвать такси.

– Пани Мика, какое такси? – прожевал Адам, и наконец ответил. – Я отвезу вас лично, только подождите немного. Где Милош, кстати?

– Я не знаю. Его нет в комнате, а я хочу домой. Пожалуйста, скажите адрес, – я опустила глаза.

Послышались шаги, Левандовский потянул меня за руку к подоконнику и усадил на свой стул. Я уставилась на его еду, и немного удивилась. Огромная тарелка с рагу, несколько конфет и три куска хлеба, измазанных толстенным слоем шоколадной пасты, никак не сочетались с его утончённым образом. Я думала, что он гурман. Адам отставил подальше рагу, и придвинул ко мне сладкие бутерброды.

– Так уж и быть, поделюсь с вами, – улыбнулся он, и я вопросительно посмотрела на него, не ожидая такой заботы. Мой любовник был весьма галантным. – Чай или кофе?

– Кофе, если можно, – ответила я, понимая, что вряд ли Адам оставит меня в покое.

– Сливки или молоко?

– Сливки.

– А взбитые?

– Тоже можно.

– Какая вы нескромная, – усмехнулся Левандовский, похлопав меня по макушке, как ребёнка, и отошёл в сторону кухонного гарнитура.

Послышался шум кофемашины, и спустя пару минут передо мной стояла чашка невообразимо вкусного и красиво оформленного кофе. Всё действительно так и было, или же я приукрашивала всё, что касалось Адама? Его конфета, запах, прикосновения, поцелуи, кофе, – всё это лучшее в моей жизни. Я не знала почему. Не знала, как ему удалось так сильно меня покорить.

Он взял стул, и сел рядом, но не настолько близко, как мог. Я без энтузиазма принялась жевать хлеб с шоколадной пастой, запивая кофе, и чувствовала, как появлялся аппетит от таких незамысловатых лакомств. Левандовский наминал свою картошку, и мне почему-то захотелось поговорить с ним.

– Вы сами себе готовите? – эта тема сама напросилась, поэтому долго думать с чего начать разговор, не пришлось.

– Я похож на повара? – улыбнулся он, удивлённо вскинув брови.

– Нет, но вы и не похожи на человека, который ест подобную пищу, – опустив глаза на тарелку, робко ответила я.

– Мне порой кажется, что вы считаете меня каким-то аристократичным снобом или же небожителем, – вздохнул Адам, остановился поглощать свою еду, подпер голову рукой, и мечтательно посмотрел на меня.

Я была настолько наивной, что его взгляд показался мне любящим. От предположения, что Левандовский действительно может быть влюблён в меня, сердце забилось чаще, а по телу пробежала колючая дрожь. Неужели, я могла завоевать его сердце?

– Простите, – тихо сказала я, и поняла, что это вряд ли возможно. Кому может быть интересен такой разговор?

– Ваша самооценка меня пугает, Мика. Не нужно извиняться, – печально сказал Адам, будто его огорчала моя неуверенность в себе. – Так вот. Мне мама готовит, но не буду скромничать, я тоже кое-что могу. Вам как раз досталось моё фирменное блюдо, – гордо заявил он, и я ещё раз глянула на неаккуратные куски хлеба. Это заставило меня улыбнуться.

– Спасибо, я польщена, – пряча взгляд, ответила я, и надпила кофе, чтобы как-то скрыть набежавшую улыбку.

– А вы готовите?

– Вообще, да.

– У мамы появилась здоровая конкуренция? Интересно.

– Нет, я не готовлю там, – неловко дополнила я свой ответ.

– Странно. Умеете, но не готовите?

– Я ведь только переехала. Мне, скорее всего, не позволено хозяйничать на чужой кухне... У меня просто не выйдет ничего.

– Всё понятно. Я поговорю с мамой. Может ей удастся развеять ваши сомнения, но с другой стороны... Так зато Милош не зазнается. Не хватало ещё, чтобы вы ему прислуживали, – хмыкнул Левандовский. – Если вы так и не решитесь готовить в их доме, можете приходить ко мне. Моя кухня в вашем распоряжении.

Вероятнее всего, Адам просто пошутил, или хотел меня спровоцировать на какие-то эмоции, но я просто улыбнулась. А он удивился моей реакции, ожидая, что я буду нервничать и спорить с ним.

Глава 26

Я поняла, что не могу больше хамить Левандовскому. Мне не за что было на него злиться. Всё, что со мной делал Адам, хотелось мне самой, как бы это не было плохо и предосудительно. Я никогда не чувствовала себя такой, как с ним, будто я была центром вселенной. Желанной. Особенной. Это удивительное чувство, когда он обращал на меня внимание, где бы я не оказывалась, и для этого не нужно было ничего делать и как-то стараться. Адам замечал именно меня. Будто, он пришёл на одну из школьных дискотек, на которых я постоянно стояла в одиночестве у стены, и при всех пригласил меня на танец. Популярный красавец... Даже когда Милош поначалу проявлял заботу ко мне, это не было так трепетно. Единственное, что вызывало недоумение, так это причина такой сильной и настойчивой симпатии Адама ко мне, и его сегодняшнее спокойствие. Он вёл себя, как ни в чём не бывало, не смотря на то, что произошло между нами этой ночью. И вечером. Это чувство такта или у него была своя стратегия?

– Хотите попробовать? – неожиданно спросил он, наколол на вилку кусок картошки и мяса, и протянул к моему рту. Ничего себе. Я немного опешила. Я могла согласиться, хоть и была брезгливой относительно надъеденных продуктов, но это как-то странно.

– Нет, спасибо. Я ведь ем сладкое, да и немного брезгую, если честно. Не могу есть после кого-то, – стеснительно выдавила из себя я.

– Бог ты мой! Не поверите, я тоже! – радостно воскликнул Адам, и убрал вилку обратно в тарелку. – Я ужасно брезгую чужой едой и напитками, да и вообще меня все дразнят, что я небывалый чистюля. Видите, где пришлось сесть? Даже смотреть страшно, что сделали друзья Милоша с моей стерильной обителью. Не могу дождаться, когда приедут супергерои из клининговой компании.

– Странно, что вы предложили вообще это Милошу.

– У меня были свои мотивы, – ответил он, отведя взгляд, и я впервые напряглась за всё это время. Левандовский намекал на меня или я совсем уже сдурела со своей озабоченностью? Не может ли он быть как-то связан с тем, что Милош уехал?

– Хотели стать ближе к молодёжи? – усмехнулась я.

– Вроде того.

– Послушайте... – я вдруг сопоставила один момент, и Адам посмотрел на меня будто в предвкушении. Можно было подумать, что ему нравилось разговаривать со мной, и он ждал каких-то интересных вопросов. – Если вам мерзко есть и пить после кого-то, то как же вы целуетесь со своими женщинами? – вырвалось у меня, будто я не имела отношения к списку этих персон. Левандовский звонко рассмеялся. Я впервые слышала его такой искренний открытый смех, а не тягучее соблазнительное мурчание.

– Как предсказуемо вы приплели сюда множественное число. Так и знал, что вы такого мнения обо мне. Но признаюсь, что с этим действительно порой возникали трудности, и поэтому я стараюсь избегать контактов с участием своего рта. Да и не только.

– Как сложно вам приходится, – прокомментировала я, понимая, что влезла в слишком личное.

– И вы не спросите? – пронзительно посмотрел он на меня, немного прищурившись.

– О чём? – напряжённо спросила я, будто не понимая, что Адам имел ввиду. Казалось, он подумал, что я пытаюсь узнать о его отношении ко мне.

– О себе.

– Нет. Мне неинтересно.

– Вам повезло, что вы не Пиноккио.

– Хорошо. Вам нужна моя смелость? – я не заметила, как что-то стало происходить со мной, и я переставала бояться называть вещи своими именами.

– Не всегда. Так неинтересно. Но сейчас можно.

– Как же вам не было мерзко целовать меня? – спокойным тоном спросила я, но внутри всё взрывалось от волнения.

Адам восхищённо улыбнулся, поразившись моей смелости, и только открыл рот, чтобы ответить, как раздался скрип входной двери, шаги, и вот уже в гостиной появился Милош. Я чуть не отодвинулась от Левандовского, но вовремя оценила, что мы и так сидим не очень близко друг к другу. Милош выглядел как-то странно. Немного виновато и взволнованно.

– Где ты был? – я вскочила со стула и подошла к нему. Милош сделал шаг ко мне и крепко обнял.

– Прости меня, – протянул он мне в шею. – Мы долго не могли справиться... Пока эвакуатор вызвали, пока всё решили... А потом было поздно возвращаться, прости. Я переночевал у Богдана.

– Да ничего... Но ты ведь мог хотя бы сообщение отправить? – спросила я, без упрёка в голосе. Как тут можно было упрекать, когда я занималась непонятно чем с его братом?

– Я люблю тебя, Мика. Прости меня, – да что с ним? Что за прилив нежности?

Милош схватил меня за щёки и поцеловал так, как давно не целовал. А точнее, может и никогда. Но захотелось отпрянуть. Мне было неудобно, противно, и я будто бы запуталась, кто из них был мужем, а кто любовником. Я не ответила на поцелуй, просто поддаваясь ему, и упираясь в его грудь руками, желая оттолкнуть. Но Милош словно в тиски меня взял. В его действиях чувствовалось отчаяние, и мне было непонятно, что с ним произошло в эту ночь. Он изменил мне и теперь чувствовал себя виноватым? Или же дело было в том, что он заставил меня нервничать? Милош снова взял меня в охапку, прекратив поцелуй.

Интересно, что думал обо мне Левандовский в этот момент? Чувство стыда из-за моих похождений на сторону, опять проснулось и начало грызть точно так же, как и чувство стыда перед Левандовским. Я была дорога своему мужу и поступила ужасно по отношению к нему только потому, что будучи пьяной, я подумала, что он меня не любит. Но и с Адамом тоже вышло нехорошо, будто я дала ему надежду. Какая же я шлюха... Никогда бы не подумала, что буду способна на такое, едва предоставится возможность вертеть двумя мужчинами. Я больше не буду так делать. Нужно просто ценить, что имеешь, и не грезить о глупых страстях. Но такие ли они глупые?.. Я сама себе противоречила, но выхода не было. Я мысленно попрощалась навеки-вечные с Адамом, ощутив тоску по нашим приключениям, но и счастье от того, что я наконец-то смогла подумать головой. Это влечение могло меня погубить. И теперь это в прошлом. Окончательно.

Глава 27. Левандовский

– Ноги немного шире... Да, вот так. Лучше стоять неподвижно, иначе будут неточности и получится неровно, – с меня снимала мерки белокурая красотка, когда я в очередной раз воплотил свою причуду в жизнь, и зашёл в случайное захолустное ателье, чтобы посмотреть как работают люди на небольших предприятиях.

Я сказал, что мне нужны брюки. Но мне они и даром не сдались. Я просто хотел как-то отвлечься. Моя Мика опять сорвалась с крючка, стоило Милошу наплести ей сказочек про светлую любовь. Интересно, что же стряслось с братцем в ту ночь? Кого-то трахнул и совесть заела? И если его не было всю ночь с Микой, то действительно ли она перепутала меня с ним, когда прыгнула в мою постель? Не важно. Я не стану больше циклиться на ней. Мы не слишком далеко зашли, и я не мог успеть влюбиться в неё, а всё, что узнал... Всё слишком банально. Мика была совершенно обычной двадцатилетней брезгливой тихоней, которая писала стихи, и пыталась сохранить верность мужу, искренне веруя в то, что с ним у неё настоящее большое чувство, а со мной только пустая неуместная страсть. Разумеется, она не могла превратиться в нечто большее. Я и сам в это не верил. Я ведь не собирался предлагать Мике быть со мной целиком и полностью. Не собирался становиться для неё новой семьёй. Боже упаси. Не думаю, что когда-нибудь мне вообще захочется этого хоть с кем-то.

Но почему было так противно наблюдать за их поцелуями? Она будто не хотела этого, но её щенячий взгляд, адресованный ему, говорил об обратном. Она ждала нежности от Милоша, и пока он был холоден, забывалась со мной. Только и всего... Я послужил временным пристанищем. Как мерзко. Но ещё хуже было от того, что я без оснований помешался на Мике с первого дня нашего знакомства, не думая почти месяц ни о чём и ни ком другом. Просто красивая девочка. Не самая обычная, но и не эксклюзивный экземпляр. Вот проклятье! Да что я несу?.. Из-за своей обиды, я специально думал о ней плохо, будто от этого Мика и правда становилась хуже, чем была. Она прекрасна, но... Она не моя. Вот и всё, что было в ней плохого. Может, только в этом дело? И будь Мика свободна, я бы просто прошёл мимо? Теперь это в прошлом. Я больше не буду её выдергивать из семейного гнезда. Пускай, это будет её последняя шалость, которая должна была произойти ещё до свадьбы, но немного припозднилась.

Блондинка снимала мерки, стоя на коленях, и это давало надежду, что у меня получится забыться сейчас.

– Да, разумеется, – я стал ровнее, чтобы порадовать мою новую знакомую.

– Я надеюсь, выбор ткани окончательный? Просто, бывали разные ситуации, – уточнила она, думая только о работе. Но сейчас я вырву её из этих мыслей, и она забудет обо всём.

– Да. Окончательный. Эта ткань такая бархатная, нежная, немного холодная, но не в этом ли её прелесть? – сказал я, и она подняла на меня глаза, полные удивления.

Да, моя милая, ты всё правильно поняла. Именно такой я тебя и чувствую. Красивая. Достойная. Терпкая. И невыносимо холодная. Чужая. Вот чёрт... Но это поправимо, учитывая, как бесцеремонно я смотрел на неё, будто забираясь под её платье так же, как неоднократно проникал и под одежду Мики. Одно воспоминание о ней, и мой член уже распирал брюки, а личико закройщицы будто добавляло этой ситуации особой постыдности. Она не смутилась или не подала вида? Или не заметила? Нет... Моя эрекция была слишком очевидной и только чувство такта заставляло её молчать. Какая воспитанная девушка. Не хотелось бы её упустить. Она невозмутимо продолжила работу.

– Есть, – произнесла она, встала в полный рост, и отбросила в сторону сантиметровую ленту. – Осталось сделать чертёж и лекала, к вечеру постараюсь раскроить ткань, а завтра уже можно будет отдать в работу портному. Есть ещё какие-то замечания по поводу заказа?

– Одно небольшое замечание. Точнее, предложение, – хищно улыбнулся я. Идея пришла в голову просто гениальная. Я предложу ей работу в "Левандо". Наверняка ей не терпится сбежать из этой забегаловки.

– Я слушаю, – настороженно спросила девушка, явно не думая, что я предложу что-то приличное.

– Дело в том, что подобная проблема, как возникла сегодня у вас, происходит очень часто в моём модном доме, – и вот я начал выдумывать лживую легенду.

– Что за проблема? – она казалась невозмутимой.

– Вы очень тактичны, но не думаю, что настолько несообразительны, – я снисходительно улыбнулся, и приблизился к ней. Не настолько, насколько мне хотелось на самом деле. – Модели моей компании – исключительно парни, и так сложилось, что все закройщицы, работавшие на меня, очень не любили внезапные проявления бурлящей крови молодых организмов, – в этот момент легенда стала немного походить на абсурд. С чего бы мои парни были такими озабоченными? Подобных ситуаций у нас никогда не возникало. По крайней мере, мне о таком неизвестно. – А ваша выдержка была бы мне на руку. Как вы смотрите на то, чтобы перейти на более перспективную работу, а не прозябать в укромном ателье, которое вскоре может не выдержать конкуренцию?

– Простите, но нет. Мне здесь совершенно не зябко, – твёрдо ответила девушка. Совсем нечестолюбивая. Удивительно.

– Вот моя визитка, – я протянул ей карточку, и к моему удивлению, она взяла её. – Меня зовут Люциан Левандовский, и я дизайнер модного дома "Левандо". Надеюсь, вы будете благоразумны и позвоните по этому номеру.

Я ушёл, оставив её в раздумиях. Зашёл напоследок к хозяйке ателье, и с помощью своего авторитета и обаяния выяснил, что у Агнии Смолинской были основания согласиться на моё предложение. Она жила одна, её родители пропали шесть лет назад, и из-за этого у неё наблюдались проблемы с деньгами. Про личную жизнь расспрашивать не стал. Узнаю лично. Ведь она придёт ко мне. Обязательно. По крайней мере, хозяйка ателье обещала посодействовать, видимо, желая Агнии счастья. Насколько это скоро произойдёт, я не знал. Но я надеялся, что мне не придется долго ждать, потому что хотеть Мику уже было невыносимо. Что же... Возможно, одной блондинке удастся заменить другую.