Текст книги "Девочки влюбляются в мужчин (СИ)"

Автор книги: Анастасия Бойд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 102

Я открыла глаза и огляделась. Кажется, это больничная палата. Почти сразу зазвонил телефон, и с трудом дотянувшись до тумбы, я ответила на вызов.

– Мика, родная, – в трубке раздался голос мамы. – Тебе уже лучше?

– Привет... Да, всё нормально, – лениво ответила я.

– Солнышко, я скоро приеду. Не получилось уйти раньше с работы.

– Не нужно. Я в порядке, – меньше всего мне хотелось бы сейчас, чтобы ко мне кто-то лез.

– Я уже купила билеты на автобус. Мы с папой обязательно приедем, – мама будто не слышала меня.

– Мам... Не нужно. Пожалуйста. Не нужно приезжать, не нужно разговаривать со мной, утешать... Ничего не надо. Прислушайся ко мне хоть раз в жизни, прошу тебя, – раздражённо протянула я, понимая, что вряд ли я смогу до неё достучаться.

– Мика... Как я могу прислушаться, когда ты такое пережила? Я бы больше хотела, чтобы ты сама приехала, но дядя Анджей... Он в ярости. Считает, что ты виновата... Что ты совратила Януша и подтолкнула к убийствам. Ублюдок... Чтоб ему... Папа совсем с ним разругался, – голос мамы немного сводило, словно она сдерживала слёзы.

– Я не приеду. И вы... Лучше не приезжайте. Я не хочу никого видеть, прости... – отрезала я, и сбросила вызов. Кто бы со мной не оказался сейчас рядом, мы обязательно разругаемся.

– Надеюсь, это не относится ко мне? – раздалось внезапно, и я дёрнулась на кровати, оглядываясь по сторонам. В палате каким-то образом возник Адам.

– Привет. Что ты здесь делаешь? – моя апатия даже не позволяла ощутить радость от его появления.

– Странный вопрос. Я ждал своего маленького агента со спецзадания по поимке опасного преступника. Потом отвёз в больницу, когда тебе стало плохо, и всё это время был рядом. Сейчас вот только ненадолго отлучился, – Адам был добрым и милым, будто мы с ним не ссорились перед этим и он не был на меня обижен.

– Что со мной?

– Просто стресс. А ещё истощение. Поэтому тебе нужно побольше кушать и поменьше нервничать. Я хотел бы проконтролировать эти моменты, если ты не против, моя маленькая героиня, – Левандовский присел на краешек кровати и взял меня за руку.

– Ты зовёшь меня к себе? – отрешённо спросила я.

– Да. Мне слишком пусто в моём доме без тебя. Конечно, я готовлю его к продаже, но пока этого не произошло, я был бы счастлив жить вместе с тобой. Окончательно и бесповоротно. А затем, мы могли бы переехать вместе в новую квартиру, – мечтательно рассуждал Адам, целуя мои пальцы.

– И ты сможешь простить мне то, что я подозревала тебя? – я смотрела на него так, будто просила меня ненавидеть.

– Я не в обиде. Тебя очень ловко обманули, и было бы странно, если бы ты совсем об этом не задумалась. Я ведь не лишён странностей, и вполне мог быть болезненно помешанным на тебе, что не очень далеко от правды. Я ведь и правда помешан... Но абсолютно безопасен. А ещё, как я могу обижаться, если ты собиралась остаться со мной, не смотря ни на что? Моя отчаянная Пенелопа... – его воодушевление побуждало во мне тягу к разрушению.

– Прости... Я не смогу так, – выдавила я из себя те слова, которые должны были оградить Адама от моих нервов и скандалов.

– Не сможешь что?

– Жить с тобой.

Глава 103

– Стоп. Не вздумай... – он нахмурился и ещё крепче сжал мою руку.

– Адам, я не смогу. Я подозревала тебя, из-за меня погибло двое человек, и чуть не погиб твой брат.

– Мика, нет! – раздражённо вскрикнул Адам, и немного наклонился ко мне. – Я больше не позволю тебе уворачиваться от наших отношений. Что за чушь?

– Это для тебя чушь! – огрызнулась я, едва сдерживая слёзы. – Как я должна смотреть тебе в глаза? Как я должна смотреть в глаза твоей матери, которая из-за меня чуть не потеряла сына?

– Зачем тебе вообще смотреть в глаза моей матери? Тебе недостаточно моих глаз?

– Затем, что она твоя мать и мы в любом случае не сможем всегда избегать друг друга.

– Да плевать, Мика! Даже если она будет против... Я всё равно выберу тебя, – отчаянно твердил Адам. Какой глупый... Неужели, я действительно достойна таких жертв?

– Ты в своём уме? Ты хочешь со всеми разругаться из-за меня?

– Ты опять не о том думаешь... Совсем не о том, – поджав губы от злости, холодно сказал Левандовский.

– Я больше не хочу травить никому жизнь, и тебе страдать не позволю.

– Ты уже заставляешь меня страдать! – снова взорвался он. – Почему я должен терять тебя из-за каких-то предубеждений, которые существуют только в твоей голове?

– Ты не понимаешь... Я буду ещё долго прокручивать всё это в памяти. Меня очень долго не отпустит ни чувство вины, ни то, что я услышала от Януша... Внутри меня сейчас такая чернота, что едва ты столкнешься с ней, захочешь убежать куда-подальше...

– Да хватит запугивать меня. Я хочу помочь тебе поскорее забыть обо всём. Пожалуйста... Прошу тебя, давай вместе побеждать твою черноту, – Адам вновь успокоился и с надеждой в глазах уставился на меня.

– Я привыкла страдать в одиночестве, и не люблю когда меня утешают. Я сейчас ничего не хочу, и просто буду срываться на тебе. Буду вести себя, как злая ведьма. Мне нужно время пережить это, а ты... Ты не должен больше ждать. Я не хочу, чтобы ты мучился, и поэтому лучше просто один раз выбросить меня из своей жизни, чем потом неоднократно пожалеть о том, что мы сошлись. Так будет лучше для тебя, – проговорила я, Адам отпустил меня и сел вполоборота.

– Ты кажется собиралась повзрослеть, но вместо этого, несёшь какую-то детскую ерунду. Почему я могу со всем этим смириться, а ты нет? Даже моя мама уже звонила, чтобы поинтересоваться, как ты. А всё потому что она ненавидит тебя из-за Милоша, не так ли? И видимо поэтому переживает за тебя, – упрекнул меня Левандовский, и снова повернулся ко мне лицом. – Почему мы не можем быть вместе, если любим друг друга?.. – ожидающе глянул он, но сразу же осёкся, задумался, а затем немного странно улыбнулся. – Постой... Кажется, я понимаю в чём дело.

– Ты о чём? – настороженно переспросила я.

– Тебе было просто любопытно, каково это быть любимой, обожаемой, каково пускаться во все тяжкие, испытывать страсть... Тебе было весело. Ты просто отвлекалась от своих проблем и мыслей. Ты играла, – прищурившись говорил Адам, и я ужасалась тому, какие неправильные выводы он делал. – С чего я вдруг подумал, что ты меня любишь? Ты ведь никогда мне об этом и не говорила. Прости, я всё придумал сам.

– Адам... – я панически замотала головой, не зная как ему возразить.

– Что же... Ты права. Видимо, нам действительно нечего дать друг другу, – горько усмехнулся Адам, встал с кровати и направился к выходу. Он замер возле двери, и обернулся, окатив меня тоскливым взглядом. – Выздоравливай, Мика. И будь счастлива.

– Адам, послушай! – окликнула я его, пытаясь объясниться, но в дверном проёме уже возникли Алиса и Ася, а Левандовский прошмыгнул между ними, и исчез из моего поля зрения. Исчез из моей жизни. Навсегда.

Я протяжно зарыдала, и девочки в недоумении бросились ко мне. Вероятно, я разучилась страдать в одиночестве, или мне раньше просто приходилось это делать из-за отсутствия друзей и любящего человека. Я сама себя не знаю и противоречу... Я сама во всём виновата, и теперь могу только уберечь Левандовского от себя. Адам не заслужил такую ужасную идиотку, как я. Он достоин лучшего.

Глава 104. Алиса

– Как только Мика начала рассказывать всю эту историю, я сразу же подумал о Януше. С самого первого дня его работы в «Левандо» он казался диким и эти моменты с Левандовским... Они попросту не могли нравится такому парню, как он. Я сразу же подумал, что у него биполярное расстройство, когда подвозил этих троих. А ещё... Ребята манекенщики говорили, что он мечтает о какой-то Михалине. Только потом, когда я узнал, что есть такая Мика и что она его кузина, всё сошлось. Януш просто немного переиначил её имя. Затем, я зацепился за Еву Ямшинку, точнее за её фамилию, потому что не существует такой фамилии, чёрт возьми. В общем, Ямшинка – это выборочные буквы из «Януш Мариневски». Не знаю, зачем он сам подкинул эту зацепку...

– Ты ведь когда-то говорил, что все серийные убийцы подсознательно хотят, чтобы их раскрыли, – припомнила я Роберту.

– Именно. А Януш так тем более, он ведь кичился своими достижениями. После разгадки этого ребуса, стало ясно, что Ева связана с преступлениями, я вообще думал, что это Януш и есть, но IP-адрес, который указывал на Мечник портил всю картину. Ознакомившись с перепиской Мики и Евы, я понял, что всё продолжает сходиться. Их разговоры вполне соответствовали тому, что происходило следом в реальности. Я долго думал, как поговорить с его помощницей. Именно помощницей, потому что после смерти Анны, Станислав признался на допросе, что у его любовницы в гостях были парень и девушка. Они уже были там, поэтому мы их и не заметили. Они находились возле квартиры. Станислав не знал этих ребят. Анна сказала, что они приехали договориться об индивидуальном занятии танцами. Парень брюнет, обросший щетиной, девушка блондинка, лицо которой Станиславу удалось рассмотреть... Я перерыл всех знакомых Януша, что только можно в соцсетях и показал все фото девушек отцу Милоша. Он указал на Еву Головинскую. Даже имя не изменили... Профаны. Вся его деятельность была на виду. Я отправился в Мечник, в надежде, что Ева уже вернулась из Бреволя после убийства Анны. Найти её было немного сложновато, но тем не менее мы встретились. Спасибо Шиманскому. Она была ужасно предана Янушу, переживала за их дочь... Но позже всё рассказала, потому что испугалась за него. Испугалась, что он зайдет ещё дальше... В целом, это всё. Ещё он был замешан в наркоторговле с ребятами, которые помогли ему похитить Джозефа, подстроить аварию с Милошем, разузнать номера телефонов окружения Мики, и ещё в некоторых мелочах.

– И что же теперь будет с Евой?

– Пока неясно. Возможно, условный срок, или что-то меньшее. Януш всё взял на себя. Да и в целом, она не знала о целях переписки с Микой, он сказал, что просто хочет знать, что происходит в жизни сестры. Ну а потом Януш попросил её помочь с Анной. Попросил просто подыграть ему, чтобы втереться в доверие преподавательнице. Они ведь познакомились не в день её убийства, раньше. Ева до последнего не знала, что он задумал убить Анну, и возможно из-за того, что ей пришлось увидеть этот ужас от начала и до конца, она решилась рассказать обо всем. Ева не думала, что Януш может быть опасен. По сути, она просто была свидетелем убийства, о котором никому ничего не сказала.

– Но куда они успели подеваться из квартиры Анны?

– Они сняли квартиру на несколько часов этажом выше. Шиманский и его парни не смогли туда достучаться и подумали, что там никого нет. Ева и Януш отсиделись там и сбежали уже без маскировки. Неизвестный бородатый брюнет превратился в блондина Януша, а блондинка Ева снова стала рыжей. После этого случая она мучается бессонницей.

– Неужели, это всё закончилось? – вздохнула я, не понимая – понравилось мне это приключение или нам с Робом было неплохо и без сложностей?

– Да, моя любимая напарница, – улыбнулся он, и всё стало на свои места. Мне нравилось, когда мы были одной командой, особенно если Роб действительно являлся моим напарником, а не обманщиком. – И кстати, твои глазки и ушки отлично сработали. Спасибо, Алиса.

– А мозги? – хвалите же меня, Роберт Дмитриевич.

– Ну и мозги, конечно же. Ты придумала отличный план поиграть на самолюбии Януша, чтобы он сам во всём признался.

– Единственное, что не могу понять, так это почему Шиманский позволил тебе вмешиваться, да ещё и помогал тебе.

– Ему это было выгодно. Вообще, это долгая история. Может потом как-нибудь расскажу, – эх, не нравилось мне наличие недосказанности в наших отношениях. Надеюсь, ничего серьезного Роб от меня не скрывает.

– Ладно. Я всё равно уже не настроена слушать. А мне ещё нужно придумать, как внушить этой дурынде, что она ни в чём не виновата, и должна сойтись с Левандовским, – вспомнила я о своей новой подруге, которая снова совершила неоправданную глупость. – Наверное, ей нужен настоящий психолог.

– Она опять замкнулась?

– Да, она вспомнила, как сама попросила Януша, чтобы он за неё всем надирал зад... А Левандовский подумал, что она просто его не любит и ищет отмазку.

– Да, Люцек включил обиженку. Надутый ходит, как индюк.

– Его зовут Адам, – упрекнула я Роба. Как можно быть таким невнимательным к своим друзьям?

– Для меня он навсегда останется Люцеком. Было так удобно... А теперь как я его должен называть? Адамушка?

– Он тебя засудит за это.

– Я ведь его юрист. Думаю, у меня получится что-нибудь придумать, – заговорщически подмигнул он. – Может поступим, как Ким тогда с нами?

– Скажем Адаму, что Мика умерла? – я вспомнила стратегию друга Роберта и немного напряглась.

– Да наоборот, Алиса Петровна. Скажем Мике, что он умер или умирает. Пусть немного растормошится. Левандовский и так достаточно бегал за ней, пусть и она поволнуется.

– Перевелись рыцари... Прямо устал он бедный бегать, – хмыкнула я. – Нет, я пока не такая смелая, как Ким, чтобы подобные афёры прокручивать. Нужно что-то более безобидное, а то они такие эмоциональные, что Ромео и Джульетта нервно курят в сторонке.

– Пойдём спать?

– Пойдём, но знаешь... Ты представляешь, Адам ведь посвящал Мике стихи. Ты знал о том, что он поэт?

– Кажется на показе он знатно это продемонстрировал, когда зачитал свой шедевр про гробницы, – насмешливо проговорил Роб.

– Да не было там такого.

– Было и похуже. Тебе нужно, чтобы я посвятил тебе стихи?

– Я была бы рада этому, – смутилась я, понимая, что для него это смех да и только.

– Да запросто. Вот хоть сейчас.

Моя маленькая жена

Не намного, но младше меня.

С умным видом мне варит борщи,

С строгим взглядом стирает трусы.

Моя крошка-малютка жена

Редко скажет, что любит меня.

Только вижу в её я глазах,

Что она от меня без ума.

– Возможно, тебе не обязательно быть талантливым во всём, – усмехнулась я, выслушав его импровизированный шедевр, в глубине души радуясь его стараниям.

– Ты сейчас говоришь о недостоверности данных? – нахмурился он. – Да ты права, пока ты не моя жена странно говорить так, – Роб пытался подавить улыбку, издевательски откармливая меня надеждами на полноценную семейную жизнь.

– Пока?

Роб озорно мне подмигнул, поцеловал в макушку, и мы отправились спать после насыщенного дня.

Глава 105

– Меня зовут Микаэла, и я хотела бы перестать винить себя в том, что мой двоюродный брат убивал людей, с которыми у меня были конфликты.

Глаза моего психолога немного округлились, но сеанс прошёл успешно. Я сама пришла к этому. Мне нужна была помощь, и я решила за ней обратиться, пока не поздно. После ареста Януша, я перебралась в общежитие, и продолжила зарабатывать фрилансом, а также ходила в университет. Я не стала больше прогуливать. Не стала закрываться, страдать, впадать в жёсткую апатию, а занималась делом. Может это тоже была своеобразная апатия, но по крайней мере не разрушающая. Я переживала, что одногруппники снова объявят мне бойкот из-за того, что во всём оказался виноват мой кузен, но на удивление, меня будто пожалели. Мила даже пригласила на вечеринку в честь своего дня рождения. В скором времени я заметила, что моя скованность в группе сходит на нет. Я перестала ходить в университете так, будто надо мной нависает вооружённый конвой, и смогла расслабленно вести себя с ребятами. Мне было ужасно тошно и плохо, но вместе с тем и хорошо. Лучше, чем раньше. Наконец-то я была свободна от нежелательного брака, от атаки больного поклонника, от травли одногруппников и от собственных комплексов... У меня вдруг стало получаться вести себя адекватно и разумно. Я смогла расставить приоритеты, составить планы на будущее, взвешенно принимала решения, и заметила, что и отношение окружающих меня людей стало более добродушным и менее безразличным. Меня теперь замечали.

– Привет, Ева, – чтобы расставить все точки над "i" по-максимуму, я решилась поговорить с Евой, точнее написала ей. Она избежала наказания и осталась в Мечнике с их с Янушем дочерью.

– Здравствуй, – скупо ответила она. Неужели, тоже винит меня в поступках Януша?

– Мне жаль, что так вышло. Ты не должна была с этим столкнуться, – в любом случае, я скажу то, что планировала.

– Я просто хотела, чтобы он любил меня, но это было невозможно. Прости, я не думала, что мои поступки были во вред тебе и тем людям. Я не желала никому зла... – видимо, мои опасения были напрасны.

– Я надеюсь, у вас всё будет хорошо.

– Мика...

– Да?

– Возможно, когда-нибудь ты захочешь познакомиться со своей племянницей. Мне бы очень этого хотелось. В отличие от своих родителей, она замечательная. Может потому что Януш назвал её в твою честь?.. Но мы называем её Эла, – было жаль её расстраивать, но всё о чём я мечтала, это больше никогда не сталкиваться ни с ней, ни с Янушем, ни с его семейством, в лице моего дядюшки.

– Я бы тоже этого хотела, но не могу, – соврала я, оставаясь великодушной. – Пока не могу. В Мечнике мне сейчас не рады.

– Будь он проклят этот Анджей... Возможно, если бы он не запретил нам встречаться, всё было бы по-другому, – я не стала спорить с Евой, хотя знала, что это ничего бы не изменило.

Я не была в обиде на Еву. Да, она вынюхивала про меня информацию, но мне показалось, что мы действительно стали близки за это время, и возможно она искренне хотела мне помочь. Самое главное, что у меня наконец получилось – это мыслить объективно ситуации. Мой маленький брат... Что же он сделал?.. Да, именно. Он, а не я. Я ни в чём не виновата. Я не была виновата в его психическом расстройстве, не была виновата в том, что Милош изменил мне, и это не из-за меня погибли Джозеф и Анна... Я всего лишь существовала, обрастая обстоятельствами, которые складывались не в мою пользу.

Теперь всё было прекрасно, но... Адам. Было ли разумным его отвергать? Разумеется, нет. Это была моя огромная глупость, и хоть мне и казалось, что возможно ему всё-таки будет лучше с кем-то более зрелым умом, я всё же надеялась, что этим кем-то со временем стану я. Но может всё должно было произойти именно так? Всё, что я прошла сейчас с психологом, Алисой и с самой собой, не должно было касаться Адама и портить наши отношения. Я просто получила то, что так часто просила у него – время для взросления. Немного с опозданием. Или же вовремя... И вот теперь, мне казалось, что я готова быть с Левандовским целиком и полностью, как взрослая женщина со своим любимым мужчиной, но как... Как теперь переступить через свою глупость, и просто позвонить ему? Вероятно, смелости мне по-прежнему не хватало. Мне хотелось, чтобы Адам хотя бы узнал, что на самом деле я люблю его. Я ужасно по нему тосковала... Я понимала, что он теперь точно не придёт, если я не попрошу прощения и не сделаю первый шаг. Зачем я его обидела? Он ведь просто не знал, что находиться рядом со мной, когда мне чертовски плохо, чревато последствиями, а я даже нормально не объяснила... Я не смогу забыть Адама. А вот получится ли у него забыть меня? Эта перспектива заставляла быть решительнее.

Я и не заметила, как взяла свой блокнот, и принялась писать. Получалось долго и тяжело, но всё же я смогла уместить всё то, о чём хотела сказать Левандовскому. Однажды, я наберусь смелости и отправлю этот стих Адаму. И как можно скорее.

Декабрьским вечером, когда я собиралась в клуб на день рождения Милы, мне позвонила Алиса.

– Прости, я сейчас собираюсь на вечеринку, и уже опаздываю, – неловко оправдывалась я, не желая отвергать подругу.

– Вечеринку? Ничего себе. Молодец. Это здорово, что у тебя так наладились отношения с сокурсниками, – её голос, как всегда был искренним.

– Да, я тоже не могу нарадоваться. Я давно не жила, ничего не боясь ежедневно.

– Слушай, я ведь думала, что тебе не до этого, но теперь раз ты уже на гульки ходишь, значит и я могу тебя пригласить. У нас будет девичник с девчонками у Каролины. Ей сейчас хреново. Хотим поддержать.

– Её парень до сих пор не вернулся? – спросила я, вспомнив забавную девушку с косой, которая постоянно грустила.

– Нет. Она уже вся извелась, хоть ей и нельзя нервничать.

– Я приду обязательно на ваш сейшн, – радостно ответила я.

– Класс!

– И ещё... Алиса.

– Да?

– Спасибо тебе за всё, – наконец моей смелости хватило на то, чтобы поблагодарить подругу за участие в моей жизни.

– Да за что?

– За то, что поддержала, за то, что вмешалась в опасность, терпела моё нытье, и ничего не просила взамен. Я не знаю... Может конечно тебя попросил об этом Адам, но я очень тебе благодарна. И вот увидишь, я когда-нибудь тоже стану тебе полезной! Я умею дружить, правда, – говорила я, еле сдерживая слёзы. Почему я такая сентиментальная?

– Всё, что сделал Адам – это привёл меня к тебе, а остальное я сделала по доброй воле. Я почувствовала, что мы поладим, – Алиса сказала мне то, что я всегда надеялась от неё услышать. – Кстати, где ваша вечеринка проходит?

– В клубе "Флёр". Бывала там?

– Нет, кажется нет. Ладно, беги, тусовщица.

Мы попрощались, я вызвала такси и отправилась в клуб.