Текст книги "Подари мне сладкую смерть (СИ)"
Автор книги: Анастасия Рябова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 8
От лица шпиона короля Лартиссов, Денкума
Как приказал мой император – я тщательно следил за ярлом и его пленниками. Когда я прибежал на крики, принцесса казалась мертвой. Под шумок я вынес ее легкое тело из комнаты и перенес к себе, укрывая от посторонних глаз. Я осмотрел нанесенные повреждения, к счастью перелома подъязычной кости не было. А это значит – шанс есть. С момента смерти прошло всего несколько минут. Я не стал мешкать, высыпал под язык девушке порошок и начал стандартные меры вдувания воздуха и закрытый массаж сердца, чередуя их. И, слава богам, это возымело результат! Ее высочество очнулась. Хорошо что король Алакриона был истощен и не смог завершить начатое дело как следует. Если бы он весил чуть больше или сжимал ее горло чуть сильнее, то мог сломать даже позвоночник хрупкой девушки. Принцесса кашляла и хрипела от удушья. Ее прекрасный голос почти пропал, и она открывала и закрывала ротик, силясь прояснить ситуацию. Она была полностью дезориентирована. Я наклонился к ней и прошептал:
– Не волнуйтесь, все хорошо, вы в безопасности! – я накинул на ее голое тело простынь. – Вы еще пока во дворце ярла, но я помогу вам сбежать! Вы мне подыграете? – она слабо кивнула, а по щекам покатились слезы.
– Ничего, сейчас я вам дам настой и сразу полегчает.
– Почему вы мне помогаете? – беззвучно спросила Джиннайна.
– Я на задании империи Лартиссов, – принцесса выгнула бровь, явно обвиняя меня.
– Тогда почему вы не пришли раньше?
– А если бы я лишился головы, нарушая приказ Ярла, кто бы тогда спас вас? – я подал ей настой, и принцесса погрузилась в тревожный глубокий сон.
С виду она казалась мертвой, находясь под действием снадобья. Этого мы и добивались.
В лазарет вошел ярл в окружении стражи. Его кулаки покрывала кровь. Вождь посмотрел на принцессу и сокрушено покачал головой.
– Она мертва, великий вождь. Было слишком поздно.
– Все вон! – заорал ярл.
Я вышел, не смея нарушать приказ. И тем не менее подглядывал в щель за происходящим, сжимая в руках маленький скальпель. Я молил бога, чтобы он не услышал стук ее сердца.
Ярл сел рядом и обнял тело принцессы. Запустил руки в тонкие шелковые пряди серебристых волос, пропустил их между пальцами, наслаждаясь их мягкостью. Нежно погладил ее скулы, подался вперед и поцеловал чуть приоткрытые коралловые губки.
– Чертовка моя, зачем ты сбежала от меня?! – отчаянно воскликнул он и прижался к ее телу, втянул сладкий запах, стараясь запомнить и навсегда сохранить образ любимой женщины.
Резко отстранился, поцеловал ее в лоб и быстро встал, будто боялся, что уже не сможет отпустить, и почти выбежал из лазарета.
– Похорони ее, – тихо произнес ярл. Я кивнул, вознося хвалу всем богам.
Завтра! Завтра я смогу ее вывести из замка.
***
От лица Джиннайны, принцессы Алакриона, невесты императора Лартиссов.
Я помнила теплые шершавые руки, сжимающие мое горло. Такие родные, такие сильные, такие милосердные, любящие… те, что недавно с упоением ласкали мое тело. Я просто закрыла глаза, принимая его дар.
Холодная темнота затянула в свои объятия, принося спокойствие и умиротворение. Моя смерть – безмятежная, долгожданная, приятная и сладкая. Я шла к свету, где видела руки матери. Но внезапно он пропал и темнота снова поглотила меня. Что-то тянуло назад, принося чудовищную боль. Я сопротивлялась. Нет! Только не туда. Только не снова в лапы этого мерзавца. Однако это было сильнее меня.
– Еще не время! – шепнул чей-то голос.
Боль, ужасная боль, следует за ним.
Мое горло саднило. Кто-то заставлял меня дышать, сердце биться и тело жить. Чьи-то горячие губы снова вдыхали в меня жизнь.
Легкие жгло. Я не хотела, но все же организм меня предавал… Ах, как я желала остаться там, в сладком спокойствии темноты, без боли, без чувств. Очередное давление и мое сердце снова бьется, глаза открываются, рот судорожно хватает воздух. Мое тело с каждым вздохом снова наполняла жизнь – отвратительная, беспощадная, жестокая, ненавистная.
«Я жива!» – лишь эта паскудная мысль засела в моей голове и больше ничего.
Мое тело изогнулось, с губ сорвались хрипы вместо слов, а легкие заболели от кашля. Шея горела.
– Не волнуйтесь, все хорошо, вы в безопасности! – сказал незнакомец, склонившийся надо мной. Презренный. – Вы еще пока во дворце Ярла, но я помогу вам сбежать! Вы мне подыграете? – я не понимала о чем говорил этот незнакомый мужчина средних лет. Я слабо кивнула, по щекам покатились слезы. Неужели все было зря?
– Ничего, сейчас я вам дам настой и сразу полегчает.
– Почему вы мне помогаете? – спросила я почти беззвучно.
– Я на задании империи Лартиссов, – голова взорвалась от тысячи предположений, а душа от ярости и боли.
– Тогда почему вы не пришли раньше? – сам собой сорвался самый главный вопрос. Меня начала трясти мелкая дрожь.
– А если бы я лишился головы, нарушая приказ Ярла, кто бы тогда спас вас? – мужчина подал мне настой. Я одним глотком выпила горьковатую жидкость и утонула в объятьях сна.
Я летела, преодолевая границы пространства и времени. Я снова была во дворце. В то время, когда все родные еще были живы, а на наших плечах не лежал обременительный груз долга и ответственности. Медленно шла по коридору, вдалеке слышались родные голоса. Я бросилась бежать, чтобы увидеть его. Гвенаэль, прислонившись спиной к стене, разговаривал с вельможей. Я сделала реверанс, соблюдая правила этикета, поинтересовалась его здоровьем и вежливо попросила оставить нас наедине. Наэль смотрел на меня, хитро прищурив глаза. Я схватила его за руку и потащила за угол. Боже! Я так хотела прижаться к нему, почувствовать жар его тела, биение сердца, вкус его губ, пусть и во сне. Я положила ладони на его широкие плечи, головой уткнулась в грудь. Мне было жизненно необходимо вдохнуть его аромат и запомнить. Гвенаэль пальцами зарылся в мои волосы и прошептал на ушко:
– Малышка, я с тобой, не бойся! – он обвил мой стан и крепко прижал к себе. Слезы невольно потекли из моих глаз, а горячее дыхание и ровный стук сердца успокаивали и пробуждали меня.
Гвенаэль нежно поцеловал мое ушко, мурашки побежали по телу, отзываясь на его прикосновения. Я выгнулась навстречу его рукам, поглаживающим мою спину, ловким пальцам, освобождающим от одежды, украдкой касающихся оголенных участков кожи и так возбуждающих меня. Я тянулась к нему, к его губами, и мы слились в поцелуе. Я растворялась в огне желания, текущего по мне, подобно лаве. Предательская мысль шептала: «Это сон, видение». Но я прогнала ее, наслаждаясь моментом. Платье, шурша, упало ниц к моим ногам, грудь заныла от желания. Гвенаэль накрыл ее ладонями, перекатывая мои соски между пальцами, целуя в шею. Я застонала от наслаждения в его объятьях. И освободила Наэля от одежды: сначала от рубахи, которая улетела к моему платью, потом от штанов. Обхватила его плоть и нежно погладила, зарабатывая одобрительный полурычащий стон. Я уже хотела моего принца, в секретном месте полыхал огонь, а ножки увлажнили капельки желания. Я приникла к его устам. Могучие руки Наэля подхватили меня под попу и приподняли. Плавное движение и я закричала от удовольствия, обвивая любимого и ногами и руками, словно пытаясь стать одним целым. Его дыхание, мои стоны – все сливалось в одну чарующую мелодию. Гвенаэль быстро двигался внутри меня, с каждым разом проникая все глубже. Ускоряя темп, он поцеловал меня и резко толкнулся в последний раз, изливая свое семя. И, кажется, именно это стало последней каплей. Сумасшедший оргазм поглотил меня. Тысячи разрядов от лона до кончиков пальцев молниеносно пробежали по всему телу, вознося на вершину экстаза.
– Малышка, мы будем вместе, обещаю! Я убью богов ради тебя и восстану из мертвых, если потребуется.
– Только не сдавайся, мой принц! – прошептала сквозь слезы, понимая, что прекрасный сон скоро закончится. А мне не нужна жизнь без него.
Из приятных объятий Морфея меня вырвали душераздирающие крики. Они разносились по всему замку вместо музыки. Хотелось закрыть уши, убежать, чтобы не слышать их. Но я не могла, этот голос мне был до боли знаком.
– Гвенаэль, что же я наделала! – с ужасом воскликнула я, когда поняла смысл происходящего. Я подбежала к запертой двери и упала на колени рядом с ней. Закрыла глаза, слушая их. Каждый крик, подобно ножу, вонзался мою душу, методично и хладнокровно. Я хотела выбежать и сказать: «Я жива!»
Я била дверь, кидала в нее вещи, но она не поддавалась. А когда открылась, сильные мужские руки обхватили меня, закрывая рот. Я вырывалась, но мой «спаситель» усадил меня на колени и начал качать, как ребенка, вытирая мои слезы, гладя по голове. А мне было все равно кто он, и что он хочет. Важен лишь Наэль, страдающий по моей вине. Я оттолкнула руки лекаря, но несмотря на свой хилый вид, он лишь крепче сжал меня. Непонятно откуда предо мной снова возник противный отвар. Целитель попытался влить его в меня, но я все выплюнула. Я должна быть с Гвенаэлем, а не в оковах чудесного сна. Но ловкие руки зажали мне нос, открыли рот и заставили проглотить все до последней капли.
– Дура, спи! Из-за тебя меня казнят! – не выдержал моей истерики «спаситель».
Он положил меня на кушетку, и я снова утонула в темноте. На этот раз мне приснился сон, о том как пытают Гвена, а я стою рядом и ничего не могу сделать.
Когда я очнулась, то поняла, что больше уже не в замке. Мерное покачивание означало, что я на корабле. Вот только мне было все равно, ведь я обрекла Гвенаэля на смерть от ужасных пыток. Его адские крики навсегда останутся в моей памяти. Только от одних воспоминаний кровь в моих жилах стынет, а слезы сами катятся по лицу. Я обняла себя руками, даже не пытаясь встать. Жизнь потеряла всякий смысл.
Глава 9
От лица императора Лартиссов, Вескальда. Страна Алакрион, город Миэлэр.
Я сидел в кабинете и размышлял над стратегией. Я знал, что варвары собирают войско, но больше ничего не было известно. И эта неосведомленность меня бесила. Раздался робкий стук.
– Да, – раздраженно крикнул я.
– Простите, господин, в порт прибыло судно из Хандрии, без опознавательных знаков.
– Кто?
– Господин, мне неизвестно. Мне велено передать, что они желают с вами встретиться.
– Хорошо, сопроводите их, – меня раздирало от любопытства. Кто же такой отчаянный сумел пробиться к нам?!
Через пять минут в комнату вошел монах и девушка, судя по закутанной в плащ хрупкой фигуре. Ее бледные худые руки безвольными плетями висели вдоль тела, видимо рабыня. Он поклонился и сообщил:
– Император, ваш покорный слуга Декнум передал вам письмо!
Мои брови непроизвольно взлетели вверх. Я выхватил пергамент из рук старца. Сколько времени я не получал известий от своего шпиона?! О, боги! Я развернул документ и начал читать:
«Мой император, я исполнил все ваши указания. Я следил за вождем варваров и за всеми его действиями. Послания посылать не могу, в связи с ужесточением мер надзора. Обстановка накаляется. Вождь знает, что в Хандрии появился шпион. В округе перебили всех воронов, голубей и остальных почтовых птиц. Более отправлять и получать письма, таким образом, я не смогу.
Я узнал, что вождь пленил принцессу Алакриона и короля. Я помогал им как мог, следуя вашим инструкциям. У меня появился шанс, и я спас принцессу Алакриона, переправив ее на этом корабле. Король Гвенаэль заперт в темнице, за убийство принцессы. Варвары жестоко пытают пленника. Его смерть вопрос нескольких дней.
С почтением ваш верный слуга Декнум»
– Где девушка? – я в нетерпении посмотрел на монаха.
– На судне была только она! – он кивнул в сторону «рабыни».
Я оттолкнул этого идиота и подошел к Джин. Неужели эта осунувшаяся тихая девушка – гордая принцесса Алакриона?!
Я откинул капюшон и встретился с безжизненным взглядом. Ее изумительные серебристые волосы спутались и торчали в разные стороны. Кожа поражала своей болезненной бледностью. Под глазами черные тени, но самое ужасное – это желто-зеленые синяки на тонкой шейке. Казалось, мое зрение подводит меня. Я тряхнул головой, пытаясь прогнать страшное видение. Ничего не изменилось. И все же это она… Джин смотрела на меня и как будто не видела. Она прикрыла веки и покачнулась. Я успел подхватить ее на руки, предотвратив падение. Уложил бесценное сокровище на тахту и кинулся к монаху.
– Ты, – я схватил его за рясу, сдерживаясь чтобы не ударить, – ты что, ее не кормил?
– При всем уважении, император, она отказывалась, – мужчина убрал мои руки. – Я пробовал с ней поговорить, но девушка всю дорогу молчала, предпочитая лежать на кровати. Я уже отчаялся довезти ее живой до Алакриона. Но бог, видимо, услышал мои молитвы и сжалился над бедняжкой! – голос этого монаха звучал так фальшиво, что мне хотелось врезать ему, несмотря на сан священника. – Я не знал, что она принцесса. Ваш слуга, ваше величество, заплатил мне десять тысяч золотых и пообещал, что здесь я получу столько же, если доставлю ее живой! – а вот и причина. О, боги, смотрите, кто вам служит.
– Да, а я думал: долг монаха – это помогать всем страждущим и обездоленным бескорыстно! – зло бросил ему. Лицо мужчины вытянулось.
– Да, но эти деньги, пожертвованные вами, пойдут на восстановление храма, – поспешил оправдаться он.
«Ага, или на увеселенья и обжорство этого толстяка», – отметил я про себя.
– Хорошо, мой казначей выдаст вам денежное вознаграждение, – оскалился я и позвонил в колокольчик. В комнату вошел слуга.
– К «казначею», пусть выдаст ему полагающуюся награду! – подчиненный покосился на меня, испуганно округлив глаза. Я грозно сдвинул брови, и мой верный воин вышел, понимая истинный приказ. – И пришлите лекаря в покои принцессы.
– Долгих лет великому императору Лартиссов! – потирая руки, откланялся монах, и я видел лукавую улыбку. Но мне было плевать, я знал, что мой палач быстро расправиться с ним. Я часто называл его «казначеем», когда хотел избавиться от неугодных мне людей. А с этим болтливым клоуном в рясе надо покончить. Я не хочу, чтобы кто-то узнал о прибытии в порт Алакриона корабля с тайным посланием. В коридоре послышались крики. Ну, вот на одну головную боль меньше.
Я подошел к хрупкому телу принцессы. Мне не верилось, что эта изможденная девушка, подобие той красавицы, за которой я ухаживал месяц назад. Взял излишне легкое тело на руки и понес в спальню. Присев на краешек, я дотронулся до всё ещё притягательной и любимой девушки. Мне хотелось прижать ее, успокоить, согреть и вернуть к жизни. Но я был вынужден ждать. Не прошло и пяти минут, как прибежали лекари.
Один из них был врачом королевской четы Миурахара. А второй моим личным целителем. Оба начали быстро и слажено хлопотать вокруг принцессы. Они тихо переговаривались и, сойдясь во мнении, озвучили его мне:
– Ее высочество истощена и нуждается в покое, отдыхе и еде. У нее имеются признаки удушения. По-видимому, бедная девочка пережила тяжелые мучения! – в один голос заявили они, как будто я этого и без них не понял. По одному ее виду все было ясно.
Лекари оставили склянки с мазями и целебные настойки, с подробной инструкцией их использования. Когда дверь закрылась, я прогнал служанок, и сам начал раздевать мою красавицу. Я аккуратно освободил свой бриллиант от упаковки, нежно поглаживая плавные изгибы, и отнес в теплую ванную. Мне нравилось мыть ее все еще бесподобное тело, просто прикасаться. Да я мог кончить миллионы раз, лишь от одного взгляда на нее. Но я вырывал все непристойные мысли из своей головы с корнем.
Закончив процедуры очищения божественного тела, я начал втирать мазь в ее синяки. Лишь в этот момент на сонном лице принцессы появилось некое подобие улыбки. Я не мог себе отказать в желании, хоть на миг коснуться заветных губ. Я боялся, что Джин очнется, но она продолжала пребывать в райских уголках своего сна. Еще несколько минут я любовался на сотканное богами тело. Прикрыв глаза, мечтал, как буду любить ее, целуя каждый миллиметр бархатистой кожи. Но возвратившись в реальность, я начал одевать Джиннайну в легкое кружево сорочек. О, боги, предо мной лежало чертовски соблазнительное искушение. Но если бы я поддался ему, каким бы человеком я стал?! Я рычал, сжимал зубы и кулаки, воспитывая в себе адское терпение. Я влил в ее приоткрытый ротик целебные настойки, как обещали лекари: после них она должна очнуться!
– Гратела! – позвал я служанку. Девушка вошла и сделала книксен. – Принеси госпоже еду. Она скоро очнется и захочет есть, – ну, по крайней мере, я так думаю.
Как ожидалось, принцесса очнулась через полчаса. Но былой блеск и огонь в ее глазах отсутствовал. Это был лишь призрак Джиннайны. Она не говорила, все время молчала. Отказывалась от еды. Мне с трудом удалось впихнуть в нее пару ложек.
– Джин, – не выдержав, я схватил ее за плечи, – неужели ты хочешь умереть! Так иди, давай, балкон в той стороне! – я встал и отвернулся. Я не мог больше смотреть на эту безвольную куклу.
Она тихо поднялась с постели и пошла к перилам.
– Ну, давай же, скорей! Ты же хочешь, чтобы смерть твоей матери, Гвенаэля и еще множества людей была напрасной? – Джиннайна бросилась на меня с криком.
– Ты, да что ты знаешь? Это все из-за меня! Это я! Я убила его, я обрекла его на страшную смерть! Это из-за меня убили маму! – она кричала, била меня по груди. А я, как полный идиот, стоял и улыбался. Прижимал ее к себе и успокаивал. Пусть она кричит, плачет, рыдает и ненавидит меня. Но пусть она живет. Пусть лучше будет такой, чем аморфным существом!
Джин еще долго плакала, сидя у меня на руках, да так и заснула. Я оставил ее, предварительно закрыв балкон. А утром, когда пришел навестить Джин, обнаружил, что вся еда съедена. Она стояла у баллюстрады в легком голубом платье.
– Доброе утро, принцесса! – поприветствовал я.
– Что вы хотели? – мрачным голосом произнесла девушка, без какого-либо пиетета.
– Узнать о вашем самочувствии?
– Хм, хорошее. Если вы о состоянии моего тела, – ответила принцесса, смотря на горизонт, в ту сторону, где находилась Хандрия.
– Ваше высочество, Джин, если разрешишь к тебе так обращаться, – я взял ее за руку. – Я никогда не смогу заменить тебе твою семью, но если позволишь – я ей стану. Я буду любить тебя, Джин, каждый день твоей жизни, пока боги не призовут мою душу!
Она обернулась и посмотрела на меня все тем же безразличным взглядом.
– Нет, я никогда не смогу быть тебе хорошей женой.
– Джин, я понимаю, я подожду, пока весь этот ужас пройдет.
– Ха-ха, ты думаешь, я смогу когда-нибудь забыть крики любимого на дыбе? Ты думаешь: я смогу когда-нибудь забыть всё? Унижению, насилию, жизни в рабстве – я предпочла смерть от рук любимого. Я никогда не смогу забыть их крики, я никогда не смогу смыть их кровь, что на моих руках. Я никогда этого не забуду.
Прошу прощения за долгое отсутствие у нас в городе было небольшое наводнение, в некоторых районах не было электричества и воды… В общем, честно говоря было не до творчества. Сейчас все восстанавливается.
Глава 10
От лица Джиннайны, принцессы Алакриона.
Я смотрела в глаза самому императору Лартиссов, Вескальду. И разговаривала с ним, словно мы уже сто лет знакомы, плюя на правила этикета и прочие формальности. Теперь меня уже ничто не страшило. Вескальд просил меня стать его женой! О, боги! Как будто я его любила?! Да, он, безусловно, красавчик! Благородные черты лица, аристократический профиль. Белые волосы и карие глаза, смуглая кожа. И тело, как у бога. Я знаю его репутацию пожирателя женских сердец. Но чье сердце он не смог покорить, так это мое. Просто в нем уже не было места для него. Все без остатка я отдала Гвенаэлю. Он был словно ночь – черные волосы и синие бездонные глаза, что затягивают как омут. А Вескальд – светлый, подобно дню. И нет ничего, что могло напомнить мне о любимом. Я смотрела на него и не испытывала никаких чувств.
– Значит, я тебе помогу! – вдруг его глаза стали темными, а руки обхватили мою талию и притянули к себе. Его губы впились в мой рот. Я старалась оттолкнуть его, но это было бесполезно, все равно что пытаться сдвинуть гору.
Мое тело начал охватывать жар под действием его умелых рук, поглаживающих оголенные участки кожи, и языка сплетавшегося с моим. С ужасом поняла, что отзываюсь на его ласки. Я перестала сопротивляться и решила просто сдаться на милость победителя. Внезапно он отстранился и посмотрел на меня.
– Это можно расценивать как приказ?! Я не буду сопротивляться и стану вашей женой. Вы можете заставить мое тело любить вас, но мое сердце всегда будет принадлежать только ему! – ровно произнесла я.
Император скривился как от пощечины.
– Джин, я подожду. Я завоюю твое сердце! – тихо прошептал он, прикусив мочку моего уха, так что мурашки побежали по коже, а затем покинул комнату.
Вескальд ушел, и утренняя прохлада снова меня окутала, погружая тело в легкое оцепенение в тон состоянию моей души.
Я стояла на балконе, мое сердце, словно птица, хотело расправить крылья и улететь. Улететь далеко-далеко, как можно дальше ото всех. Туда, где можно быть свободной, где можно решать: кого любить и когда умереть. Я смотрела на родные стены, которые теперь оказались моей темницей. Они давили и душили меня. Я резко сорвалась с места и побежала прочь. Прочь из этого комнаты, замка. Вбежала на конюшню, схватила первую попавшуюся лошадь, несмотря на протесты слуги. Мне было плевать куда ехать. Я просто взлетела в седло, рванула с места, перевела коня в галоп, и помчалась навстречу солнцу.
Только я выехала за пределы замка и насладилась запахом хвои, как ловкие руки стащили меня с лошади. Я обернулась и увидела искаженное злостью лицо императора.
– Неужели я тебе так противен, что ты из-за этого решила в очередной раз свести счеты с жизнью?! О чем ты думала, маленькая взбалмошная девчонка? Решила, я тебе это позволю? – и правда: о чем я думала… Я виновато прикрыла глаза.
– Прости, – прошептала я. И в этот момент его губы накрыли мои, заставляя отдаться неистовству страсти и чувств. Вескальд отстранился, взял мой подбородок и чуть приподнял его, чтобы наши глаза встретились, и сказал:
– Не смей больше, никогда! – он прижал меня к своей широкой груди и поцеловал в лоб. – Захочешь прокатиться, я всегда к твоим услугам.
Он пришпорил лошадь, и мы не спеша поехали в замок.
Я ругала себя. Конечно, такой бездумный поступок мог нанести вред невесте императора. Думал ли Вескальд обо мне или больше заботился о своем статусе?! Я не знала. Его пылкая речь не убедила, но поселила сомнения. И все же, я чувствовала себя снова вещью, у которой просто сменился хозяин. В очередной раз судьба не оставила мне выбора. А моей израненной душе хотелось снять с себя оковы, разрушить их и, наконец, стать свободной. Но я могла лишь покориться воле богов, написавших мою жизнь, и терпеливо сносить все испытания.
Снова оказавшись в своих покоях, я села за клавикорд – мои пальцы порхали по клавишам, слезы текли по лицу. А из инструмента лилась тоскливая музыка моего сердца. Она эхом разносилась по замку, проникая в самые укромные уголки. Моя душа кричала и я пыталась выплеснуть все свои чувства, хоть так… Я пела на древнем языке своих предков. Я пела о войне и смерти, о свободе и рабстве, о любви и страданиях. Пела о том, как умирают во имя любви, о том, как обретают свободу и счастье, о том чего у меня никогда не будет. Ибо я – принцесса Джиннайна, сокровище Алакриона – разменная монета своего государства, как и все женщины, и меня продадут по наиболее высокой цене, тому, кто посулит наилучшие условия нашей стране. У меня есть дворец, горы золота и лучшие ткани, но у меня нет одного – свободы.
Я с силой захлопнула крышку, опустилась на пол, захлебываясь собственными слезами, душащими меня. Дав волю своим чувствам, я наконец успокоилась. И почему я не могу быть сильной? Я подошла к зеркалу: на меня смотрела красивая хрупкая девушка с красными глазами и распухшим носом. Жалкая плакса! Я бросила в отражение расческу, и куски дорогого стекла посыпались на пол. Я не хотела быть слабой.
На звук вбежала служанка и принялась хлопотать вокруг меня.
– Госпожа, с вами все в порядке, вы не поранились? – только удостоверившись что у меня нет ран, девушка начала собирать осколки. – Госпожа сегодня пела так прекрасно, что даже конюх прослезился. Негоже вам плакать, ваше высочество, пойте, пусть другие плачут за вас.
– Я твоего мнения не спрашивала, Бритта, – девушка спешно извинилась и скрылась в темном коридоре.
Я посмотрела на лежащую в стороне вышивку, начатую еще до войны, и мне захотелось сбежать из этой комнаты, где все напоминало о прошлых днях.
– Бритта, – снова я позвала девушку.
– Да, госпожа.
– Я хочу, чтобы в комнате сделали ремонт, и выбрось это, – я указала на вышивку, и девушка с удивлением посмотрела на меня, но промолчала. Вышла из опостылевших покоев и пошла, гулять по замку, где каждая трещина и каждый камень были знакомы до боли и тоскливо напоминали об утерянном. Но чем больше я ходила, тем сильнее болело мое сердце.
****
От лица императора Вескальда
Шли дни, я ухаживал за Джин. Она расцветал день за днем, приобретая прежнюю красоту. Но в ее глазах по-прежнему сохранялась пустота. И как бы я не старался, я не мог заполнить ее. Она оставалась равнодушной и холодной, хотя ее тело отзывалось на чувственные ласки. А я в любой момент мог взять ее, и Джин не сопротивлялась бы, покорно снося все, даже отвечая на мою страсть. Однако я желал не только ее тело, но и душу. Я мечтал о том, чтобы Джиннайна смеялась рядом со мной, хотела меня так же, как я ее, а не была куклой, безропотно сносившей все мои притязания. Она улыбнулась мне лишь раз, когда я принес ей цветы. Но больше не улыбалась, какие бы дары флоры я не преподносил. Это сводило меня с ума. Почему она не встречает меня улыбкой? Почему не бежит ко мне на встречу после долгой разлуки? Я знал, что она не любит меня, но все еще надеялся занять в ее сердце хоть маленький уголок. Читай на Книгоед.нет
Печальные вести принесли и разведчики. Варвары собрали огромное войско и уже пересекали море, лежащее на пути к Алакриону. На рассвете они будут уже здесь. Мне не оставалось ничего, кроме как попрощаться с принцессой. Наши силы примерно равны, а значит, исход битвы будет зависеть от воли и решимости бойцов. Возможно, это сражение станет последним для нас… для меня.
Я зашел в комнату Джиннайны и застал ее как обычно стоящей на балконе.
– Ваше высочество!
– Да, – тихо отозвалась она. Ее потухший взор был устремлен к горизонту.
– Я пришел попрощаться, – девушка взволновано сжала руки, – сегодня на рассвете сюда прибудут варвары!
Джин испуганно вжалась в перила, кровь отлила от ее лица. Она стала белая, как снег. Того гляди упадет в обморок. Я поспешил ее успокоить:
– Не бойтесь, принцесса, я буду защищать вас до последней капли крови, пока жизнь не покинет мое бренное тело. И даже тогда я останусь рядом с вами. Пожалуй, это единственное, что я могу сделать, в доказательство своей любви к вам.
По лицу Джиннайны катились слезы, а мне так хотелось их осушить.
– Неужели это из-за меня? Я думал, что ваше холодное сердце уже не растопить. Не плачьте, – я обнял ее за плечи и поцеловал изумрудные глаза, слизывая соленые капли. – Вам это не идет.
Ее ладошки погладили мои скулы, зарылись в волосы на затылке, от чего мне захотелось замурлыкать, подобно коту. Джин встала на цыпочки и робко прикоснулась губами к моему рту. Робко. Но мне этот поцелуй был дороже всего на свете, это было обещанием, надеждой. Надеждой на наше счастливое будущее. Мои руки спустились на ее тонкую талию и прижали к себе. С уст принцессы сорвался томный вздох, а я углубил наш поцелуй. Я чувствовал волну желания, нарастающего в моем теле. Захотелось схватить Джин в охапку, бросить на кровать и утолить свой безумный голод. Но ради нее я отстранился и быстро покинул апартаменты принцессы, оставив разрумянившуюся девушку одну.
Я зашел в кабинет, где меня ожидал мой младший брат. Мы с ним абсолютно непохожи. Я пошел в мать, Брайонир в отца. Те же каштановые волосы, та же скупая улыбка и холодные серые глаза. Отец не любил нашу мать, для него она была лишь племенной кобылой, единственное предназначение которой – рожать сыновей. Я радовался, что мой брат не унаследовал характера нашего папочки. Брайонир был робким, может быть в силу своего возраста, а может из-за побоев отца. Император Лаонир не бил своего наследного сына, он срывал злость на слугах, матери и втором ненужном отпрыске. В эти моменты я ненавидел отца. Чем больше отец пытался посеять в моей душе зерна вражды, тем больше в моей душе крепла братская любовь.
Брайонир сидел в кресле и читал, как только я вошел, он вытянулся по струнке.
– Брат, что привело тебя в Алакрион? – спросил я, сжимая в объятьях тощее нескладное тело юноши.
– Не знаю, просто тут война, и мне захотелось увидеть брата.
– Брайонир, я рад тебя видеть! Но на кого ты оставил управление страной?! – тут же поинтересовался я.
Юноша виновато опустил голову.
– Парламенту я не доверяю. Эта свора ждет удобного момента для захвата власти,
– напомнил очевидное и посмотрел как Брайонир сжался, ожидая отповеди или удара… Я сделал над собой усилие и улыбнулся. – К сожалению, ты приехал не вовремя. На рассвете будет сражение, возможно раньше. И я не знаю, победим мы или проиграем. Еще никогда ярл не обращал всю свою мощь против одного государства.
– Вескальд, ты лучший стратег, и у тебя несметное войско из бравых воинов, готовых отдать душу дьяволу за своего императора. Наши солдаты проходят специальное обучение, вся их жизнь – это тренировки, их жизнь – это сражения! – я похлопал своего наивного братца по плечу.
– Ты думаешь, на нас идут пахари?! На нас идут варвары, для которых смерть на поле брани – это счастье! Их жизнь – это война, бесконечная. Каждый варвар умирает с улыбкой на лице, они не просят пощады и сражаются как демоны! Они не знают жалости и убивают всех без разбору и женщин, и детей. А у нас… Я ведь не могу оставить наши рубежи без защиты. Так что здесь лишь половина бравых воинов. Но тебе не о чем беспокоится, я позабочусь о тебе. Обещай мне, если вдруг так случится, что я погибну, и наше войско будет разбито, ты заберешь принцессу и будешь гнать коней так быстро, как сможешь. Вот, – я протянул ему письмо, – передашь это парламенту.
– Что это? – холодные серые глаза с ужасом посмотрели на меня.
– Это указ о назначении тебя следующим королем Лартиссов, в случае моей смерти.
– Брат, – из глаз мальчишки брызнули слезы.
– Императоры не плачут! Их главная задача заботиться о своей стране и подданных. Император должен быть готов отдать жизнь за свой народ, тогда и народ отдаст за него жизнь! – пафосные слова сами собой слетали с губ, а все мои мысли о Джин. И плевать мне на народ, я хочу посадить ее на коня и скрыться с ней в диких землях. И мне не нужно ни короны, ни денег, лишь она. И душу дьяволу продам за ее любовь. Но долг… долг императора превыше всего. Я прогнал дерзкие мысли. И взглянул на брата, с восхищением ловящего каждое мое слово. Он уже вытер слезы и храбро глядел на меня.
