Текст книги "Подари мне сладкую смерть (СИ)"
Автор книги: Анастасия Рябова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Глава 1
Падение Алакриона.
Тусклый свет, догорающих свечей, слабо освещал тронный зал. Громкие удары сотрясали массивную забаррикадированную дверь. От каждого толчка гора вещей сдвигалась, доски трещали и из них сыпалась труха. Лишь железные обрешетка, петли и запор спасали ее от разрушения.
Мужчина в сияющих доспехах, с изящной короной на голове закрывал своей спиной двух стоящих на коленях женщин. Роскошные платья не оставляли сомнений в их царственности. И даже сейчас, когда их жизни висели на волоске, они не потеряли ни своего достоинства, ни лоска. Они сжимали ладони перед собой, смотрели на икону и молились. Неистово, горячо и смиренно. Их прямые спины и склонённые головы вздрагивали от каждого удара, а после женщины едва слышно облегченно выдыхали. Красоту каждой из женщин поэты восхваляли, барды слагали песни, а рыцари лишались жизни.
Красой королевы Алакриона восхищались, но ее дочь Джиннайна превзошла свою мать. Нежная, как первый весенний цветок, хрупкая, как первый лёд. Длинные серебристые локоны, большие изумрудные глаза. Каждое ее движение было наполнено изяществом и грациозностью. Не важно, что делала принцесса – чихала или разливала чай, она делала это элегантно и совершенно очаровательно. Джиннайна стала гордостью и богатством Алакриона. Никто не мог устоять перед ней, будь то Варвар или Император Лартиссов. И даже сейчас, в час смертельной опасности, она казалась ангелом, сказочным существом.
Молодой король часто томно вздыхал и украдкой смотрел на красавицу сестру, но не сегодня. Сегодня его взор был устремлен только на дверь и рвущихся в зал врагов. Вена на его виске пульсировала от напряжения, а рука крепко сжимала рукоятку меча.
Горстка солдат, тех что еще стояли на ногах, поддерживала баррикады. В стороне, у дальней стены под анфиладами колонн лежали раненые, отдыхающие после тяжелой битвы.
– Ваше величество, дверь долго не выдержит, – это конец. Войска из Империи Лартиссов не успеют. До рассвета еще три часа, – с горечью произнес фельдмаршал. Его доспехи и меч покрывала грязь и засохшая кровь. Он уже был не молод, но не бежал от битвы и не прятался за спинами солдат. Его лицо давно избороздили глубокие морщины, но руки еще не лишились былой силы. Сегодня он забрал много десятков жизней захватчиков и, дай-то бог, еще заберет.
Он тяжело вздохнул и с сожалением протянул:
– Эх, как бы нам хоть одного мага сюда…
– Да уж, тогда мы б точно продержались. Пустое, друг мой. Они давно живут лишь в сказках, да легендах, – король сжал губы и тяжело вздохнул. – Алакрион долго сдерживал натиск Варваров, и пал достойно великой империи, друг мой. И мы умрем в бою… – его взгляд скользнул по стонущим, израненным воинам, по богатой лепнине, украшающей стены и колонны, по позолоченным канделябрам, ярким витражам, величественному трону и, в конце концов, упал на его мать и сводную сестру.
– Ваше величество, хоть это принцесса и королева-мать, но варвары их не пощадят, – осторожно заметил фельдмаршал, заметив чаяния сюзерена.
Король кивнул, сдвинув черные брови к переносице. Синие глаза потемнели, он нерешительно приблизился к мачехе.
– Пора, – прошептал он, чуть склонившись, но королева гордо вскинула голову.
– Нет. Я не приму яд, – она жестом остановила пытавшегося что-то сказать короля.
Она улыбнулась, поднялась с колен и погладила колючую щеку пасынка. Трудно поверить, но еще несколько месяцев назад он был принцем, соблазнявшим девиц в коридоре, свершавшим подвиги на поле брани. Глупым и бесшабашным мальчишкой. Впрочем, для нее он, наверно, всегда останется маленьким худым пострелёнком, на котором едва держались штаны. И все же в мужчине, стоявшем перед ней, почти ничего не напоминало того мальчугана, кроме упрямо сжатых губ, да яростного блеска глаз. Он возмужал и вырос, превратился в настоящего мужчину – короля – достойный приемник своего отца. – Я – королева. И умру в сражении, не осрамив честь нашего дома.
– Хорошо, – кивнул король, – но вы должны быть готовы к последствиям, – ему нелегко дались эти слова. Уж он-то не понаслышке знал, как поступают с женщинами солдаты, и не имеет значения кто они.
– Ох, милый Гвенаэль! – она порывисто схватила его за руки. – Я прекрасно понимаю, что с нами будет. Но не хочу лишать себя и шанса на перерождение души, как и свою дочь. Спасибо тебе за все – ты был хорошим сыном. Твоя мать и отец гордились бы тобой, как и я.
Она достала кинжал и приготовилась к последней битве.
– Джиннайна, – окликнула королева дочь.
Принцесса все еще стояла на коленях с закрытыми глазами и молила бога спасти их жизни, или хотя бы даровать быструю смерть. Она не повернулась на голос матери, но поцеловала распятие и поднялась с колен. В больших зеленых глазах застыл испуг. Джиннайна пыталась бороться со страхом, но все равно проигрывала. Изящной нежной ручкой принцесса сжала увесистый клинок и подошла к матери.
– Я люблю тебя, детка, – прошептала королева и поцеловала дочь. – Обещай мне быть сильной, чтобы не случилось, – напутствовала женщина, стараясь держать себя в руках.
Принцесса украдкой вытерла слезинки, едва кивнула и прошептала обет.
В следующую секунду мощный удар сотряс стены и враги проломили дверь. В тронный зал ворвались тысячи варваров. Их свирепые лица искажали злость и гнев. Джиннайна в ужасе попятилась к стене. Она бросила взгляд на брата, быстро закрывшего её своей спиной. Гвенаэль обернулся к ней и ободряюще улыбнулся, одними губами прошептав: «Не бойся». Началась последняя битва. В тронном зале вместо музыки звучали удары стали и предсмертные хрипы. Горстка солдат во главе с фельдмаршалом недолго сопротивлялась огромной орде варваров, осаждающей дворец.
Последние воины пали, а меч короля уже обагрила первая кровь варваров. Королевскую чету взяли в кольцо. Враги ухмылялись своей добыче. Порадовать вождя прекрасной принцессой, благородной кровью, такая удача редко выпадала. Они улюлюкали и смеялись. Несколько из них бросилось одновременно на короля. Один подкрался со спины и быстрым ударом рукоятки меча вырубил Гвенаэля.
– А-а, – вскрикнула королева и бросилась на варваров в попытке защитить своих детей. Ей удалось задеть нападавшего. Кровь брызнула из раны. Воин дико взвыл:
– Ах ты, сука! – его острый меч пронзил сердце королевы. Женщина мягко осела на пол и закрыла глаза, ожидая встречи с богом. Предательские слезы покатились по щекам Джиннайны. Под телом брата и матери расплывались кровавые лужи. Она осталась одна.
Девушка не выпускала из рук клинка и пыталась хоть как-то защищаться. Но, увы, слабые изнеженные ручки больше привыкли вышивать или играть на арфе. Ее жалкие потуги лишь рассмешили воинов. Один сильный удар – и клинок выпал из ее рук.
Кто-то из варваров грубо схватил ее за волосы, удерживая на месте. Другой тугой веревкой связал руки. А там подтянулись и все остальные: порвали платье и облапали, как портовую шлюху из таверны. С ней, принцессой, обращались не лучше, чем со служанкой. Лишь жизнь сохранили. Но ей она уже не была рада. Ее провели полуголой по разграбленному замку, по полыхающему городу прямо к кораблям. Ее не бросили в трюм, вместе с другими пленниками. Насмехаясь, выделили отдельную камеру. Замок скрипел, пока варвар отпирал дверь. Мужчина огромный, словно гора, даже услужливо распахнул дверь и также любезно толкнул между лопаток застывшую принцессу. Девушка полетела на пол, разбив колени и руки о грубый пол.
– Ваша комната, ваше высочество! Располагайтесь, – раскатисто загоготал варвар, а потом хлопнул дверью.
Сил подняться не было. Израненные ступни болели. Джин хотелось забиться в угол и спрятаться от этого кошмара. Но крики чаек напоминали о том, что она на корабле вместе со всеми награбленными сокровищами, и скоро ее повезут на острова, как подарок вождю.
Девушка поднялась и осмотрелась. Тюк с соломой, да ведро – вся нехитрая обстановка ее хором. Принцесса закрыла лицо руками, пытаясь не разрыдаться. Она же обещала матери, дала обет… Но как же, боженька, ей пережить все это?! А это лишь начало ее злоключений.
Не успела она прийти себя, как в трюме снова послышались голоса захватчиков и грохот цепей.
Бородатые, грязные и вонючие. Они скалились, улюлюкали и отпирали дверь в ее камеру. Единственная мысль, которая пришла в голову ей: «Меня сейчас изнасилуют!» Джин не сразу заметила в их руках оковы и цепи. Она просто задрожала, будто листок на ветру, и попятилась к стене. Возможно бы даже закричала, если бы голос не подвел ее. Как она не открывала рот – из него не вылетало ни звука.
Варвары же наслаждались зрелищем испуганной девчонки в короткой кружевной сорочке. Тонкое одеяние не могло ни согреть от холода, ни прикрыть от голодных взглядов мужчин, и, кажется, еще больше распаляло воинов, мягко обрисовывая все нужные округлости.
Варвары не церемонились. Просто в очередной раз схватили ее за волосы, вздернули, как куклу. Грубый металл болезненно сдавил кожу на ее щиколотках. В то время как руки варваров продолжали оглаживать ее ножки, поднимаясь все выше и выше прямо к ее бедрам.
Джин испуганно замерла, надеясь, что ее скоро отпустят. Зажмурила глаза, чтобы не видеть противные страшные рожи.
– Джин, – послышался окрик брата, а следом за ним страшный грохот.
Варвары злобно выругались на своем наречии, сплюнули и оставили девушку. А едва они скрылись из виду, как послышалось сдавленное мычание и стоны… Гвенаэль.
На этот раз принцесса зарыдала, громко, с надрывом. Наэль… Он… Он ведь спас ее и сам поплатился за это. Девушка закусила руку и прижалась к решетке, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Лишь темнота, да темные стены.
Скоро корабль отплыл, и ей ничего не оставалось, кроме как примириться с судьбой.
Джиннайна сидела на тюке с соломой – ноги болели от тяжелых оков. Но хуже всего было слышать крики брата. Она не видела его с момента битвы, но слышала каждую ночь. Слышала его крики, переходящие в рвущие душу стоны, и голоса варваров, смеющихся над ним. О, сколько горьких слез пролито и сколько молитв прочитано – в попытке вымолить у бога смерть. Но прошла неделя, и Джиннайна уже не молилась, не плакала. Она желала смерти, казавшейся такой сладкой. С рассветом мучители уходили. Тогда принцесса подбегала к маленькому зарешеченному окошку в двери, в попытке разглядеть единственного дорогого и любимого человека, оставшегося в живых. И каждый раз натыкалась на темноту. Однако сегодня варвары разомлели от выпитого вина и крови и совсем позабыли закрыть дверь. А может просто хотели показать ей, что ее ждет?! Кто знает…
Джин недолго искала его в тусклом свете, проникающем сквозь маленькое окно. Такой родной и такой близкий. Гвенаэль безвольно висел на цепях, истерзанный до неузнаваемости. Он, словно чувствуя её взгляд, приоткрыл васильковые глаза и слабо улыбнулся.
– Джиннайна, – хрипло сказал он. Из разбитой губы пошла кровь, – Прости что не смог защитить тебя.
Принцесса зажала ладошкой рот, чтобы не закричать раненным зверем и не переполошить им мучителей. И лишь через несколько глубоких вздохов смогла взять себя в руки.
– Чшш, – прошептала она, даже не пытаясь вытереть сбегающие по щекам слезы, – не говори, просто отдыхай.
Она хотела приободрить его, но Гвенаэль ее опередил. Он снова улыбнулся, как всегда мягко и нежно. И столько всего было в этом неуловимом движении губ, что, наверно, и дня не хватило бы для выражения чувств словами.
Боже, как она любила Наэля! Любила его жесткие черные волосы, что так часто гладила, когда в минуты грусти Гвенаэль клал голову ей на колени. Его синие глаза, что сводили с ума. Его полные губы, что сорвали ее первый поцелуй, и те, что всегда улыбались. Любила не так как положено сестре любить сводного брата.
Джиннайна с тоской прижималась к решетке, но Гвенаэль молчал. Тогда она начала тихо вспоминать их совместные счастливые моменты. Мужчина же просто слушал её чарующий голос и радовался тому, что ещё жив. И теперь уж точно ничего не напоминало в нем короля, человека, управлявшего огромной страной.
Глава 2
Боль и унижение.
Семь дней они плыли по морю, а едва пристали к берегу, как их повели к вождю. И если Алакрион напоминал своей пышной растительностью, цветущими кустарниками, благоухающими сотнями ароматов садовых цветов сказочный рай, то остров варваров был такой же дикий и хмурый как его представители. Широкая степь простиралась на мили вокруг. Низкорослые кустарники пробивались сквозь каменные булыжники на крутом откосе берега и словно отвоевывали свою жизнь с такой же яростью, присущей всем варварам. Даже трава и та казалась серой. Вместо изящных светлых каменных домов – приземистые грубоватые халупы, а местами и вовсе деревянные времянки. Замок, к которому вели пленников, и совершенно не выглядел таковым… Так, скорее богатый особняк по меркам алакрионцев. Здание в три этажа с четырьмя башнями, сложенное из серых булыжников, пугало своей мрачностью и неказистостью. Внутри он не отличался уютом и приветливостью. По коридорам гуляли сквозняки, а от холода не спасали даже натопленные камины и ковры. Впрочем, Джиннайне и Гвенаэлю было не до интерьера.
На троне из костей и шкур животных восседал великий вождь варваров Ярл Лейв. Каштановые волосы правителя спускались до плеч и отливали рыжиной в свете грубой кованной люстры. Короткая борода придавала его облику еще больше суровости и полностью соответствовала тяжелому взгляду.
– Великий Вождь, мы привезли тебе тех, кто смел противиться твоей воле.
Стоящий впереди Джиннайны варвар обошел ее и толкнул. Девушка, едва не упав на колени, сделала несколько быстрых шагов и оказалась посреди зала. Джин гордо вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Ярлу. Принцессе Алакриона не пристало унижаться и стоять на коленях, она с достоинством встретит свою смерть.
Да, на ней была уже серая, истрепавшая за время пути сорочка, почти не скрывавшая ее грязного тела. Чудесные длинные волосы, которые как не пыталась сберечь девушка, больше походили паклю. И ничто, кроме надменно вскинутой головы, да упрямых зеленых глаз не напоминало ту бесподобную принцессу, что украла сердце Ярла и даже не заметив – растоптала.
Гвенаэль стоял, широко расставив ноги с идеально ровной спиной, и, словно не он был закован в цепи, свысока смотрел на своего оппонента, несмотря на тяжелые раны. Он не хотел вставать на колени – унижаться. Но малейшего дуновения ветра, не то что толчка в спину хватило, чтобы мужчина со сдавленным стоном упал. Казалось он не сможет подняться с такими-то повреждениями. И все же превозмогая себя, белый как мел, не издавая ни звука, он встал, чтобы вновь встретиться взглядом с врагом и презрительно сплюнуть кровь.
– Так-так… Предо мной сам король Алакриона и его сводная сестра, невеста самого Императора Лартиссов. Что ж, молва не врет о твоей красоте. Только вот мне уже не нужна жена, – а рабыня как раз, – посмеялся Ярл.
Принцесса презрительно посмотрела на мужчину. Джиннайна уже ненавидела его. Да и как можно испытывать что-то кроме ненависти к человеку убившему твою мать, разрушившему твою жизнь?! Ярл Лейв, молодой вождь, чье предложение руки и сердца она отклонила, обрушил на их маленькое королевство всю свою злобу и ненависть из-за ее отказа. Нельзя сказать, что ярл был некрасив. Нет, но он был варваром. Жестоким, как и все его племя. И все же причина отказа заключалась совсем не в этом.
– Я не понимаю, чего ты от нас хочешь? Сокровища? Ты уже захватил столицу, замок и разграбил весь город. Мести? Так… убей меня и отпусти моего брата, – твердо и насколько могла ровно произнесла Джиннайна.
– Молчи, дуреха! – прошипел Гвенаэль и попытался загородить Джин. А потом более громко и уверенно заявил: – Ярл, за меня и за мою сестру Империя Лартиссов заплатит выкуп.
Вождь победно улыбнулся и подавил рвущийся смех.
– Как справедливо заметила принцесса – богатства у меня достаточно, ну, а если мне будет мало – я пойду и возьму то, что хочу. Я всегда получаю то что хочу! – ярл встал, быстрым движением достал меч из ножен на поясе и спустился с пьедестала. – Но ты, ты посмел мне отказать, – острое лезвие меча застыло в миллиметре от шеи Гвенаэля.
– Нет, – закричала Джиннайна и бросилась на защиту Наэля. – Это я! Я не оставила выбора брату, я отказала послу! Убей меня!
Вождь опустил меч и в ту же секунду ударил тыльной стороной ладони принцессу. Джиннайна не привычная к такому обращению, едва не лишилась чувств и упала на колени. Из носа и разбитой губы шла кровь. Ярл плюнул в ее сторону:
– А ты, женщина, вообще молчи!
Гвенаэль ринулся с кулаками на Ярла. Но его в один момент скрутили стражи. Вождь играл с ними, как кот с мышью. Он упивался своим триумфом. Смаковал каждую секунду их унижения и беспомощности. Ему нравилось то, что он видел, но этого было мало. Лейв хотел, чтобы они покорились, смиренно просили милости.
– Ты плохо научил свою сестру как следует вести себя с господином!
– Ты ей не господин! Она принцесса Алакриона, невеста правителя Лартиссов. А я все еще король! – Гвенаэль резко отклонился и ударил ярла головой.
Лейв с раздражением прижал руку к носу и засмеялся. Алая кровь обагрила его одежду. Резкий хруст – и нос уже на месте. Ему ничего не стоило вправить обратно хрящик, Ярл получал и более страшные раны, а это был всего лишь пустяк. Куда больше его раздражал сам Гвенаэль, его высокомерность. Ничего он найдет способ раздавить этого червяка.
– Что ж, ты король без королевства, ибо теперь твое королевство мое. А вы мои зверушки.
Глаза Джиннайны испуганно расширились, а ротик невольно округлился. Нет участи хуже, чем стать рабыней выполняющей волю ярла. И все же она сжала кулачки, упрямо вздернула подбородок и поднялась с колен.
– Ты не можешь! Я свободный человек! Принцесса, – выплюнула она.
Но вождь отвернулся и даже не посмотрел в ее сторону, будто она была надоедливой мошкой. Он начал подниматься по ступеням к трону и небрежно махнув рукой велел стоявшим позади подчиненным:
– Отвести их в мои покои. И этому пятьдесят ударов плетью.
Джиннайна мгновенно осознала, что такого брат просто не переживёт. Его спина итак представляла кровавое месиво, а еще одна порка моментально сведет его в могилу. Она рванулась к вождю и опустилась перед ним на колени. В эти секунды она забыла о гордости, забыла об обещании. Ничего не имело значения, лишь Наэль.
– Нет, пожалуйста, я сделаю все… Все что вы хотите, – тихо сказала она.
Ярлу даже показалось, что он ослышался. А когда понял, что эти затравленные испуганные зеленые глазки ему не мерещиться, то еле-еле сдержал победный вопль.
– Джиннайна, не надо, не унижайся, – твердо с какой-то горечью произнес Гвенаэль.
Джин посмотрела на Гвенаэля глазами полными слез. Наэль ни за что не выдержит ещё пятьдесят ударов плетью, как бы он не храбрился. Они оба понимали это. Но лишь одного Наэль не знал: ей не нужен титул принцессы, ей не нужны богатства, ей не нужна жизнь, если в ней не будет еще и его.
– Я никогда не прощу себя, если ты умрешь, – тихо ответила она и опустила голову, скрываясь за волосами.
Ярл улыбнулся и лукаво посмотрел на них. Неужели он нашел их слабое место?!
– Всё ли? – Лейв чуть приподнял лицо девушки за подбородок.
Джиннайна робко кивнула.
– Тогда раздевайся! – грозно прорычал Вождь.
– Нет, Джиннайна! Ублюдок! Я убью тебя! – закричал Гвенаэль, пытаясь вырваться из рук, сдерживающих его стражей. Но ярла это лишь еще больше позабавило.
Девушка прикусила губу и дрожащими руками начала расстегивать жемчужные пуговки лифа своей сорочки. Они упрямо не хотели поддаваться принцессе, которую все время одевали и раздевали служанки. Но вид дрожащей, хрупкой и покорной девушки привел ярла в восторг. Он уже не обращал внимание на угрозы бывшего короля Алакриона. Что он может сделать ему?! Великий вождь, благодаря этой девчушке, нашел рычаг давления на обоих и теперь решил воспользоваться им.
– Приковать его к стене! – приказал вождь.
Никто не был удивлен такому поведению ярла. Все знали о садистских и похотливых склонностях правителя.
Джиннайна наконец расстегнула пуговки. Стоять посреди большого холодного зала в одной батистовой рубашке, перед врагами с их голодными и презрительными взорами – унизительно. И все же она должна спасти брата. Чуть помедлив, девушка повела плечами, гордо вскинула голову и посмотрела в темные уже горевшие желанием глаза ярла. Сорочка, тихо шурша, опустилась к ногам, обнажая плавные изгибы божественного тела. Стыдливый румянец окрасил ее щеки. А жадный взгляд ярла уже оценивал свою собственность.
– Молодец, я пощажу твоего брата, если… – Лейв медленно подошел к девушке и тихо шепнул ей: – Если будешь слушаться меня! – ярл облизнул ее ушко и слегка прикусил мочку, наслаждаясь испуганной дрожью девушки. – Иди, поцелуй своего брата, чтобы он перестал кричать.
Джиннайна ступала по ледяному каменному полу босыми ногами, стыдливо прикрывая глаза. Все эти мужланы-варвары смотрели на нее, на ее чистое невинное тело, которое она берегла для своего единственного. Внутри она вся дрожала от страха, но старалась держать плечи прямо, а голову высоко. Она подошла к брату, рычавшему от злости и бессилия. Джиннайна посмотрела на него, ища поддержки.
– Пожалуйста, – девушка обвила руками плечи и поцеловала своего возлюбленного, вкладывая в него все чувства, в которых не успела признаться. Гвенаэль так же пылко ответил на поцелуй.
– Ха-ха, – вождь раскатисто рассмеялся. – Не похоже, что она невеста императора Лартиссов. Больше похожа на любовницу короля.
Стоявшие в зале придворные поддержали хохот ярла. Лейв схватил кубок с вином и жадно допил его; как бы он хотел, чтобы эта наглая девица согревала его ложе, чтобы ее тонкие руки обвивали его шею и с такой же любовью гладили его тело.
– Убирайтесь все вон, – заорал ярл. Все находящиеся в зале поспешили удалиться, не смея ослушаться вождя.
Джиннайна испуганно прижалась к стене, прикрывая руками нагое тело.
– Поздно, милая, слишком поздно! – прорычал Вождь. Он медленно шел к девушке, словно кот к загнанной в ловушку птичке.
– Не трогай ее, ты сволочь, иначе… – Гвенаэль не успел договорить, вождь прервал его пылкую речь.
– Иначе что? Посмотри на себя! Ты жалок! Ты прикован к стене, твоя спина сплошное кровавое месиво, ты еле держишься на ногах и скоро потеряешь сознание! И ты еще угрожаешь мне? Ты не в том положении, бывший король Алакриона, чтобы стращать меня. Твои слова всего лишь бравада.
Гвенаэль с силой рванул цепи, но они не поддались.
– Я буду делать все что захочу. Отныне вы – мои рабы. А если вы будете отказываться, я буду наказывать одного из вас, – Ярл наслаждался своим положением, каждой минутой страдания пленников.
– Джиннайна, поцелуй меня. А если не повинуешься, я отрежу твоему братцу палец! – Лейв улыбнулся, но для принцессы это показалось волчьим оскалом.
Она обреченно подошла к Вождю и, привстав на цыпочки, неуверенно, едва коснулась губ вождя.
– Это не поцелуй… – скривился ярл. – Поцелуй меня так же как братца! – приказал ярл.
Джиннайна холодела от страха. Ей было противно прикасаться к варвару. Все ее тело словно окаменело. Вождь прижал девушку к себе, обхватывая тонкий стан огромными руками, и жадно приник к ее губам. Его язык ворвался в ее рот диким и необузданным вихрем. То, что делал с ее устами варвар, не было похоже на нежный, чувственный поцелуй Наэля, так ярко всплывший в ее сознании. Всю ее душу выворачивало наизнанку. Джиннайна попыталась оттолкнуть варвара, но он лишь крепче прижимал девушку к себе. Его ладони по-хозяйски ощупывали тело принцессы, сжимали ягодицы. Ярл отстранился лишь тогда, когда девушка начала задыхаться.
– Ну что же, неплохо для начала… Развлеки меня, принцесса! Давай, иди поцелуй своего милого братца и сними его штаны. Ты ведь наверняка еще ни разу не видела нижнюю часть мужского тела, – Ярл наклонился и поцеловал основание шеи Джиннайны, оставляя багровый след на нежной коже своей жертвы. – Развлечешь меня – отпущу тебя и твоего брата.
Джиннайна подошла к Наэлю и обняла.
– Я люблю тебя, Джин, но это не стоит того! – попытался сопротивляться Гвенаэль.
– Я такая слабая и беспомощная, что не могу тебе ничем помочь. Так позволь хоть так спасти тебя, – тихо прошептала девушка, так чтобы только брат ее услышал.
Джиннайна прижалась к горячей груди. Нежно обвела язычком контур его губ. Гвенаэль поддался этому искушения и поцеловал ее. Руки Джиннайны зарылись в черной поросли волос на его груди, а потом соскользнули вниз к его бриджам. Робко погладили ткань, скрывавшую необузданное желание. Отбросив стыд, девушка стянула штаны, оголив мужские бедра. Джиннайна прикрыла глаза и закусила губу. Она была неопытной девицей, в первый раз увидевшей голое тело мужчины. Но надо ли говорить насколько совершенное! Сердце участилось при виде мужского достоинства недвусмысленно торчавшего. Гвенаэль же еле сдерживал свой гнев и злость на самого себя. Нет, он – король – не может опускаться до уровня дикарей-варваров.
– Ну что же ты, принцесса, – ярл подошел к Джиннайне и шлепнул ее по попке. – Не стесняйся, прикоснись к нему. Выпусти свои грешные желания. Я же вижу, как ты на него смотришь! Давай, открой свой маленький сладкий ротик и пососи его! – ярлу нравилось ломать своих «рабов». Вождю импонировало, что несмотря ни на что глаза принцессы еще блестели. Он еще не сломал ее дух. Ярл предвкушал, как он будет заставлять ее кричать, ненавидеть саму себя, но умолять его. Предвкушал, как вытравит из нее желание жить, как сделает ее своей куклой.
– Ты – свинья, слышишь, не поворачивайся ко мне спиной, я убью тебя! – прорычал король.
Глаза Гвенаэля сияли, словно лед. Он боролся со своими желаниями. Он безумно хотел Джиннайну, но не так! Его раздражала эта беспомощность. Если бы только ему выпал шанс, он бы без колебаний вонзил клинок в сердце вождя. А пока робкие прикосновения Джиннайны, ощущение близости такого желанного и запретного тела, сводили его с ума. Когда руки Джиннайны обхватили его член, а губы поцеловали головку и слизнули прозрачную капельку желания, Гвенаэль шумно выдохнул и откинул голову назад.
Ярл схватил девушку за волосы и оттащил на середину зала. Он бросил ее перед клавикордом и ответил на застывший в ее глазах вопрос:
– Хм, ты плохо старалась! Я слышал, ты хорошо играешь на музыкальных инструментах… – ярл сел на скамью и похлопал по коленям, приглашая Джиннайну. Девушка сглотнула подступивший к горлу ком. – Может и для меня сыграешь?
Принцесса мотнула головой.
– Неужели ты не хочешь на свободу? – Джиннайна поборола страх, подняла голову и села на колени, как всегда изящно и грациозно. Словно она не была голой, словно не была в унизительном положении рабыни.
– Ох, да чуть не забыл. Сыграешь плохо – отрублю голову твоему брату.
Девушка хотела было что-то сказать, но горячие мозолистые руки прошлись по ее ногам, раздвигая их.
– Ну давай же, играй, сокровище Алакриона!
Джиннайна закусила губу и, стараясь не обращать внимание на действия Лейва, начала играть. Первые ноты сыграны, а ловкие пальцы Ярла пробираются к соцветию невинности, вскрывая его бутон.
Вождь ухмыльнулся тому, как юная плоть чувственно откликается на его прикосновения, тому, как щеки принцессы разрумянились, тому, как томно она прикусила губу и сосредоточенно сдвинула брови, играя изумительную мелодию. Но он не хотел расставаться со своей игрушкой. Лейв проник в ее лоно, а другой рукой надавил на сосок. Джиннайна тихонько всхлипнула и лишь на миг отвлеклась, но этого хватило чтобы сбиться с мелодии. Ярл самодовольно зарычал и произнес:
– Может тебе в другой раз повезет, блудница!
В этот момент в Джиннайне лопнула последняя капля терпения. Она схватила канделябр и набросилась на вождя. Но это лишь еще больше распалило мужчину, он ловко перехватил ее руку и сжал в стальной хватке, причиняя нестерпимую боль. Джиннайна вскрикнула, но Лейв закрыл ротик девушки дерзким поцелуем.
– Не буди во мне демона! – шепнул варвар.
Ярл выпустил свою жертву из рук и крикнул:
– Торольв, – тут появился страж, – отведи их в мои покои!
Гвенаэль попытался вырваться, но от удара потерял сознание. Слишком много ран и побоев сказывались даже на его молодом и сильном организме.
– Позаботьтесь о них, – небрежно бросил Ярл. Он отвернулся и подошел к окну, обдумывая дальнейшие планы. Белые снежинки укрывали пухом землю, скрывая следы войны.
Белые снежинки укрывали землю пуховым одеялом, скрывая следы войны. Это выглядело аномально для чужеземцев, но здесь в Хандрии снег даже в середине лета считался обыденным явлением.
