Текст книги "Эдельвейс"
Автор книги: Анастасия Юшина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Издеваешься, да?! – я пхнула его, и Эдуард упал в фонтан.
Упс...Понимая, что натворила, и что меня ждет, быстро побежала с криками обратно на лужайку. Повернув голову в сторону фонтана, чтоб убедиться, бежит ли уже за мной расплата, я увидела, что Эдуард стоит весь мокрый. Желтые глаза не сулили ничего хорошего. Повернув голову обратно, в кого– то врезалась. Дэниэль. Он смотрел леденящим взглядом и еле сдерживал смех.
– Искупала Эдуарда? – насмешливо бросил Дэниэль.
– Спаси меня! – умоляюще произнесла и спряталась за его спину.
– Аника, куда ты так убежала? – я выглянула из– за спины спасителя и увидела, как Эдуард неторопливо ковыляет в нашу сторону. – Я ж не собираюсь тебя бить.
– Точно? – спросила я из укрытия.
– Эдуард, как она тебя свалила в фонтан?! – Дэниэль разрывался от смеха. – Это ж невероятно. Она ж человек.
– Она Жрица. Не забывай об этом, – улыбаясь и поправляя мокрые волосы, произнес брат. – Она застала меня врасплох.
Стоя за спиной Дэниэля и выглядывая, как шпион, я поймала себя на мысли, что с ним я чувствую себя в полной безопасности. И вообще, со спины он был не менее прекрасен: сильные мускулы, выпирающие через черную футболку так и притягивали к себе. Мне хотелось просто прижаться к нему, закрыть глаза, и утонуть в нем. Холодный рельефный торс, манящий шлейф цитруса и прохладной свежести. Разум отключился, и я мысленно потянулась к его спине. Как же приятно прижиматься к холодному телу и вдыхать пьянящий аромат. Кажется, я это сделала всерьез. Ой... Я приоткрыла глаза и убедилась в этом. Дэниэль повернулся и вопросительно поднял бровь.
– Так сильно испугалась? – я быстро высвободила его из объятий.
– Нет...То есть да, – залепетала, желая провалиться под землю.
– Мне нужно в патруль. Увидимся позже, – не сдерживая улыбки, процедил сквозь зубы Эдуард.
Я отошла от Дэниэля на шаг назад, чтоб не сделать очередную глупость. Он так и притягивает меня к себе. Хочется заговорить с ним, бесконечно смотреть в глубину этих холодных глаз и ощущать его сильные и нежные прикосновения.
– Дэниэль, не обижай мою сестру! – брат лукаво улыбнулся и сделал жест рукой, показывающий, что ждет его, если он ослушается.
– Да Бог с тобой! Кто ж ее тронет, – насмешливо бросил Дэниэль и оценивающе осмотрел меня с ног до головы.
– Тогда я тоже пойду, – сказала я, смотря вслед брату.
– Куда же ты, дорогая? А тренировка?
– Она уже закончилась. Еще пару бросков через бедро я не перенесу.
Я сделала только один шаг в сторону особняка, как меня тут же сбили с ног. Ну что такое, а?!
– Ах ты, засранец! – прошипела я и бросилась на него.
– Покажи мне, что ты умеешь, детка, – оскалившись, произнес Дэниэль.
Внутри меня уже кипела ярость и злость. Мне просто хотелось надрать ему задницу за то, что он атаковал со спины. С разбегу в прыжке хотела нанести удар ногой, но он вовремя увернулся, и я приземлилась на четвереньки, проскользив по траве пару метров.
– Дорогая, ты злишься? – едко спросил Дэниэль.
– С чего ты взял, милый?! – и кинулась на него.
Пытаясь задеть наглое смазливое личико, наносила всё новые и новые удары. Но все безрезультатно. Он с легкостью ловил мои руки, при этом даже не пытаясь ударить. Прокрутившись на сто восемьдесят градусов, замахнулась от плеча. Удар должен был быть сокрушительным. Но я ловко оказалась в холодных сильных руках.
– А ты быстрая, моя драгоценная, – он прошептал на ухо, и мое тело покрылось дрожью.
Ярость и злость исчезли, и мне хотелось, чтоб эти объятия не прекращались. Я стояла прижатой к нему спиной, и его руки властно держали меня. Я выгнулась навстречу, подставляя открытую шею. Пьянящий аромат, холодные руки одурманивали. Дэниэль наклонился к шее и стал прокладывать поцелуями дорожку. Я закрыла глаза от наслаждения, мысленно моля его не останавливаться. Дэниэль развернул к себе и пристально посмотрел в глаза.
– Аника, – прорычал он и страстно поцеловал меня.
Поцелуй был властным, но нежным, и я ответила на него. Руки поползли к шее и вцепились в шелковые холодные иссиня– черные волосы. В этот момент я потеряла связь с миром. Для меня мир – это Дэниэль, его сильные холодные руки, леденящий взгляд. Я готова была раствориться в нем. Да что со мной такое?! Почему он вызывает бурю эмоций и чувств?! Внутри все трепетало, сжималось, требовало прикосновений Дэниэля еще и еще. Вдруг он отстранился, все еще тяжело дыша, и произнес:
– Прости меня. Не стоило.
– Не говори так, – прошептала я и потянула за шею.
Я поцеловала его. Но Дэниэль отстранился, убирая мои руки с шеи.
– Почему? – спросила, не понимая его действий.
– Не надо, – хмыкнул он и скрылся из виду.
Так, что это было?! Почему он так себя ведет?! Сначала целует, потом говорит «не стоило». Что это значит? Может я ему нравлюсь? Если это так, то почему бы мне это не сказать. А нравится ли он мне?! Конечно нравится. В меня кто– то грубо врезался, и я упала.
– Да что же это такое?! – закричала я, но повернувшись никого не увидела.
И тут снова меня кто– то толкнул.
– Девочка моя, это ты! – я уставилась на гарпию, которая присела на мои колени. – Зачем же ты меня толкнула?! – я стала чесать ее шейку. – Как ты?
По ее бодрому виду и игривому взгляду поняла, что с ней всё в порядке.
– Я скучала, – и сгребла гарпию в медвежьи объятия.
Вместе с моей красавицей мы направились в дом. Сегодня больше я никого не видела. Приняв душ, немного взбодрилась и, почувствовав непомерную усталость, легла на кровать. Как только голова коснулась подушки, провалилась в сон.
Проснулась от ощущения, что кто– то нагло стянул простынь. Приоткрыв один глаз, увидела гарпию, сидящую на кровати.
– Еще пять минут! – зевнув, сонно пробормотала я и повернулась на другой бок.
Да, сейчас. Пять минут ведь это огромный срок для терпения моей красавицы. Тело вдавилось в кровать от веса гарпии. Она от меня не отстанет так просто. Надо вставать. С ней даже будильник не нужен. Вот зачем меня будить, ведь идти никуда не надо?!
– Ладно, ладно. Всё. Встаю, – повернулась на спину, наблюдая за птицей.
Похоже ей нравилось сидеть на мне. Вот как только объяснить ей, что если желудок сейчас приклеится к позвонку, будет неприятно.
– Что ты хочешь? – спросила, впитывая пристальный взгляд. А когда поняла, чего от меня ждут, добавила, – Пробежка? Ой, нет, только не это. – Я отвернулась обратно на бок.
От моих слов гарпия радостно замахала крыльями, обдавая меня потоком ветра.
– Ты ведь не отстанешь, да?! – моя красавица в удивлении склонила голову на бок.
Обычно утром я вставала на пробежку. Естественно, гарпия тоже принимала в ней участие: летала вокруг меня, иногда даже подталкивала в спину, когда я останавливалась, чтобы перевести дыхание. В общем передохнуть не получалось, инструктор у меня строгий: может клюнуть или свалить и придавить собой. Я бегала вокруг дома, слушая при этом музыку. Хорошее было время. Тоска вновь навалилась огромным булыжником. Отгоняя грустные мысли, встала, скинув с себя тяжелую ношу, и пошла одеваться. Так, одежда у меня после вчерашнего грязная. Больше надеть нечего. Придется идти к Джессике. Стоя у двери, размышляла, а вдруг они спят. Вроде Джессика говорила, что эта комната ее шкаф. Тогда там никого нет. Преодолевая скованность, потянула тяжелую дверь. Никого нет. Хорошо. Гарпия залетела следом. Конечно, мой главный советчик в моде. Зайдя в гардеробную, глаза разбежались в недоумении. Сколько же тут одежды! Неудивительно, что Эдуард переместил ее шкаф сюда. Но я переживала зря. Гарпия клювом вытянула охапку вещей. Можно сказать, я уже одета. Из предложенных вещей мой взор привлекли белые кожаные обтягивающие штаны и шелковая кофта без рукавов с глубоким вырезом на груди лазурного цвета. Одевшись, мы направились на пробежку.
На улице было свежо и прохладно. Лес погряз в синеватой дымке. Скромные лучи солнца пробуждали от сна цветы на клумбах. Тишину нарушал только плеск фонтана. Я остановилась на пороге, взирая красоту и исходящую мощь лесной чащи. Гарпия приземлилась на плечо, давая понять, что хватит стоять и бездельничать. Махнув головой в сторону леса, тихо произнесла:
– Исследуем лес? – гарпия радостно крикнула и взлетела.
Улыбнувшись, я побежала за ней. Казалось, что тишину нарушает только топот моих ног. Приторно– сладкий аромат ворвался в нос. Плеск фонтана все отдалялся от нас, и наступившая тишина сдавила голову. Я оказалась в лесу. Воздух, как будто стал прохладней. Где– то совсем рядом пел сверчок. Я улыбнулась и вдохнула поглубже. На душе стало легко и спокойно. Все мысли, переживания растворились в глубине леса. Деревья завораживали мощью, силой. Сквозь непреступную крону врывались утренние лучи солнца, рассекая лес словно мечами из света. Удаляясь все дальше и дальше, послышалось пение птиц и звук плескавшейся воды. Сгорая от любопытства, что же впереди, река или озеро, я ускорила темп бега. Гарпия не отставала и кружила надо мной, купаясь в световых мечах. Уклоняясь от колючих кустарников и перепрыгивая через валуны и пни, выбралась из чащи и оказалась на поляне.
– Как красиво! – воскликнула, прерывая шум воды.
Озеро. Передо мной оказалось озеро, со всех сторон захваченное в плен лесом. Картина была впечатляющей. Закрыв глаза, вдохнула. Свежий прохладный воздух ворвался в легкие. Чувствовались нотки шиповника и колокольчиков. Я вновь оглядела озеро. Стоп. Я его уже видела во сне. Это то место, где сидел Князь. Так, ладно. Не стоит паниковать. Лес вроде бы не похож. И вообще, мало ли озер таких, похожих друг на друга. Успокоившись, я присела на берег. Гарпия приземлилась рядом. Солнце уже полностью царило над лесом. Жаркие лучи готовы были расплавить меня.
– Как думаешь, ничего страшного, если я поплаваю? – бросила на гарпию заговорщический взгляд.
Моя красавица сверкнула глазами и взмыла в небо. Я не спеша поднялась и подошла к воде... Вода озера переливалась от настырных лучей солнца мириадами лучезарных голубых огней. Казалось, если бросить в него камушек, то оно тут же потемнеет, обидится на грубое вторжение. Я разделась и вошла в воду. Каждое движение обдавалось прохладной живительной волной... Проводя по воде руками, восхищалась круговыми узорами ... Вода приятно растворяла в себе и дарила успокоение... На противоположном берегу ожили белые кувшинки, покачиваясь от легких волн. Я просто наслаждалась прохладой, лучами солнца и дивным ароматом леса. Заплыв на середину озера, почувствовала пристальный холодный взгляд. Обернувшись, увидела фигуру на берегу. Дэниэль. Опять мурашки прошлись по телу.
– Вылезай из воды, – обеспокоенно крикнул он.
– И тебе привет, милый. – Я обезоруживающе улыбнулась.
– Ты, что, меня не слышишь? – гневно бросил Дэниэль.
– Слышу, – крикнула я и показала язык.
– Еще и дразнишься! Вот вылезешь, и я тебе его оторву, – улыбаясь сказал он, не убирая гневного тона.
– Тебе надо отрывать, ты и лезь в воду. – И поплыла все дальше и дальше.
– Дорогая, ты ж не будешь купаться голой целую вечность, – дерзко произнес он, делая особый акцент на слове «голой».
Вот зачем умничать, я не понимаю. То он нежный, то дерзкий, не поймешь его. Даже с большого расстояния нельзя было не залюбоваться его очаровательной красотой. Черные волосы под ярким солнцем отдавали синевой, глаза смотрели так пристально, что казалось озеро заледенеет, расстегнутая черная рубашка открывала мощный торс. Как хорошо, что я в озере, а то опять бы обняла его «мысленно».
– Так ты идешь?
– А что, похоже, что я плыву обратно? – саркастически спросила я.
– Даю последний шанс, Аника, – сказал он и подозрительно улыбнулся.
Мне эта улыбка на грани усмешки не понравилась. Он что– то задумал.
– И что ты мне сделаешь?
– Ты упустила свой шанс. – Он отвернулся и пошел в сторону леса. Потом резко остановился и нагнулся. Он что– то взял в руки и, повернув голову в мою сторону, насмешливо улыбнулся. Как только я осознала, что у него в руках, возмущение на грани злости комком застряло в горле. Это же мои вещи!
– Чао! – бросил Дэниэль и послал воздушный поцелуй.
– Стой. Отдай вещи! Ты обалдел что ли?! – кричала я, начиная плыть в сторону берега.
Но не удостоив мои реплики и взглядом, он просто махнул рукой и скрылся в лесу.
– Дэниэль! Вернись! Я убью тебя, слышишь?! – но я уже кричала в безмолвный лес.
– Класс! – буркнула я и со всей силы ударила по идеально ровной поверхности воды. – Хорошо поплавала. И что же теперь делать?!
Как на зло и гарпии рядом нет. Не пойду же я в таком виде в дом. Утро выдалось хорошим, ничего не скажешь.
– Ну Дэниэль, ты у меня получишь! – промямлила я себе под нос. Возмущения было столько, что оно уже выливалось через край.
Не зная, как поступить, вылезла на берег. Все– таки я в нижнем белье, это же не значит, что я голая, учитывая тот факт, что нахожусь на озере. Как только сделала шаг в сторону леса, меня резко кто– то толкнул в грудь, и я полетела прям в озеро. Выплыв и жадно хватая воздух, чувствовала, что, кто бы это не сделал, ничего хорошего его не ждет. Гнев, как шипы, колол изнутри тело. Конечно! Кто бы мог такое сделать! Я уставилась грозным, испепеляющим взглядом на мертвеца. Дэниэль.
– Ты труп, ты уже знаешь об этом? – истеричным тоном спросила, плывя на берег.
Дэниэль скрутился от смеха. Но увидев мой взгляд и настрой, резко сделал серьезный вид. Получалось у него не очень. Через несколько секунд он опять засмеялся.
– Труп?! Ты серьезно?! – сквозь смех спросил он.
– Думаешь, я шучу? – почти подплыла к берегу.
– Это тебе за то, что не ответила на воздушный поцелуй, дорогая, – перестав смеяться, игриво заявил он.
– Извини, но он был таким слабым, что не смог долететь до меня. Видимо, потонул, как Титаник, – съязвила я, вылезая на берег.
Судя по выражению его лица, мои слова сильно задели. Дэниэль резко стал серьезным, холодным, неприступным и дерзким. Подойдя к нему, занесла кулак и направила в дерзкую морду, но руку тут же перехватил и сказал:
– Без белья ты смотрелась лучше, – все еще сдерживая удар, заявил он.
– Что?! Ты оборзел?! – я возмущенно крикнула.
А потом мои глаза вылезли на лоб. Я вспомнила, что в душе меня кто– то поймал. Если это действительно был он, то видел меня голой. Черт! Дэниэль заметил мою реакцию и понял, о чем думаю. Он улыбнулся и добавил:
– Одевайся, Севастьян ждет тебя, – и подал одежду.
Всю дорогу мы шли молча. Идя за ним по пятам, старалась избегать холодного взгляда. Сцены с озера вихрем крутились в голове. Я пыталась разобраться со своими чувствами и эмоциями к дерзкому холодному типу: иногда мне хочется прикоснуться к нему, бесконечно глядеть в холодные глаза, а иногда хочется ударить или оскорбить и убить одними словами. Когда вижу его, рассудок отключается, и мозг начинает мечтать и грезить о нем, что, говоря, не очень хорошо получается. Как вспомню сцену, когда «мысленно» обняла, так вообще до сих пор хочется под землю провалиться. А когда Дэниэль начинает дерзить или насмехаться, рассудок просыпается и начинает колотить молотком мой глупый мозг с репликами: «О чем ты только думаешь?! Ни на секунду оставить нельзя!».
У порога дома уже ждал отец: высокий, красивый, в элегантном костюме цвета горького шоколада и рубашкой под цвет глаз. От него тянуло силой и мощью даже на расстоянии. Как странно думать о нем. Раньше я мечтала, чтоб он у меня был, ругала судьбу. А теперь, когда папа рядом, и можно подойти к нему, обнять и прикоснуться, я чувствую себя чужой и раздавленной.
– Доброе утро, Аника. Где ты была? – тепло спросил отец и обнял меня.
– Я была на пробежке и ... – меня перебили и не дали договорить.
– Она купалась в озере и отказывалась вылезать, – строго бросил Дэниэль.
Я в диком возмущении, что он еще и жалуется на меня, опустила глаза и боялась посмотреть на отца. После слов Дэниэля, Севастьян посерьезнел в лице и спросил:
– Это правда?
– Да, – ответила я почти шепотом, все еще не поднимая головы. – Но что в этом такого страшного?
– Дэниэль спасибо тебе. Можешь быть свободен, – папа кивнул головой ему, и тот сразу скрылся в доме.
– Аника, – произнес отец ласковым тоном, приподнимая рукой мою голову за подбородок, – нам нужно обо всем поговорить. Ты должна многое услышать и осознать.
– Хорошо, папа – ответила, делая акцент на последнем слове. Все– таки, как странно его произносить. Прозвучало как– то отстраненно и глухо, но Севастьян тут же сгреб меня в объятия и прошептал на ухо:
– Пойдем, дочка.
Мы поднялись на третий этаж и вошли в огромное помещение, называемое кабинетом. Да тут же можно хороводы водить. В моем понимании, кабинет – это комната, где есть стол с компьютером, стул, диван, книжный шкаф, ну и телевизор в крайнем случае. Теперь поняла, насколько глубоко ошибалась. Я оказалась в огромной темной комнате. Несмотря на три окна, занавешенных фиолетовыми тяжелыми шторами, казалось, что здесь никогда не появлялся луч света. В центре стоял большой дубовый стол, напротив него разместился шикарный диван из черной кожи и четыре кожаных кресла. Справа от стола – камин из белого мрамора с различными старинными вазами. За дубовым столом находились пять шкафов, забитых от пола до потолка книгами. Это ж сколько тут книг! Я бы и в жизни столько не прочитала. Стены бежевого цвета и белый мраморный пол оживляли комнату и спасали от непробудной темноты. На потолке зажглась огромная хрустальная люстра, озаряя кабинет светом.
– Присаживайся, – сказал Севастьян и указал мне на диван.
Я послушно села, и подо мной кожа неприятно хрустнула. Диван был настолько большим, что ноги не доставали до пола. Отец занял место за столом.
– Аника, я должен тебе многое рассказать, – произнес серьезно он. – Я постараюсь ответить на все твои вопросы, – добавил отец и ожидающе взглянул на меня. – Ты готова?
– Да, – коротко ответила и удобней расположилась на диване.
– Разговор будет долгим. Может желаешь перекусить? – заботливо спросил папа.
– Кофе и круассаны, если можно.
И тут буквально через минуту в комнату вошла девушка с подносом в руках. Она поставила кружку кофе и тарелку круассанов и молчаливо удалилась. Как она узнала, что принести, если отец ни слова не сказал и даже жест никакой не сделал?! Я от удивления округлила глаза и уставилась на него.
– Моя способность, – ответил папа на мой не заданный вопрос. – Я могу мысленно отдавать приказы другим вампирам.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова, и отец удобней устроился в кресле и начал рассказ.
– Вампиры появились пять тысяч лет назад. Наш прародитель – Магнус. Еще мы его называем Князь Магнус, Князь всех вампиров. Когда– то он был человеком, и у него была семья, любящая жена Габриэла и красавица– дочка Эдельвейсия. Когда дочка выросла, Магнус нашел для нее будущего богатого мужа. Он очень любил свою дочь и желал ей только добра. Но сердце Эдельвейсии уже было занято другим. Его звали Ларс. Естественно, дочь не захотела подчиниться воли отца и отказалась принять жениха. Эдельвейсия была очень красивой, нежной девушкой. Не влюбиться в нее было невозможным. Магнус вместе с женихом убили Ларса, надеясь, что от горя девушка согласится принять жениха. Но этого не произошло. От горя Эдельвейсия пошла на самоубийство. Она так страдала, что отказалась от жизни, желая воссоединиться с любимым. Погибла милая девушка от лапы льва. Магнус от потери дочери обезумел, сошел с ума. Он винил в ее смерти только себя. Когда он нашел ее в поле, Эдельвейсия была еще жива. Последними словами, сказанными отцу, были: «Ненавижу! Ненавижу тебя! Никогда не прощу!» Магнус в бешенстве и от бессилия убил сначала жениха, потом и свою жену. Магнус был жестоко наказан самим дьяволом. Он превратился в чудовище, которое боялось света, чтобы он никогда не смог увидеть лучей солнца, боялось воды, дабы никогда не смог смыть крови со своих рук, в чудовище, главным блюдом которого служила кровь. Он был проклят. Дьявол сказал, что он может получить прощение, но чудовищем он быть не перестанет, и простить должна Эдельвейсия. В бешенстве и жажде убийств и крови, Магнус пил кровь людей и обращал их в вампиров. После многочисленных убийств дьявол вновь явился к нему. Дьявол пригрозил, что если он не получит прощения, то будет мучиться и жить вечно, одиноким в своей боли и горе. Дьявол сказал: «На месте гибели чистой души вырастет прекрасный, как и твоя дочь, цветок. Он смертелен для тебя. Но на поле, пропитанным ее кровью, цветок может погибнуть. Ты должен сохранить ему жизнь. Отнеси его в то место, где его никто не найдет и не использует в своих целях. Имя ему Эдельвейс. Также ты должен исправить бесчинства, созданных тобою тварей.»
Я без дыхания слушала папу, и на глазах наворачивались слезы за эту девушку. Кружка, как и тарелка с круассанами, уже была пустой.
– Проходили столетия. Вампиров становилось всё больше и больше. Сначала они жили по одиночке, потом стали объединяться в группы. Группы вампиров формировались в кланы. Мир погряз в крови, жестокости и смерти. Люди гибли каждый день. Сформировались три больших клана во главе трех сильнейших вампиров. Но борьба между ними продолжалась. Война за власть, война за кровь и территорию. К главам кланов пришел Князь. Чтобы прекратить бесчинства, Магнус приказал им охранять в течение трех месяцев цветок в горах с условием, что они не убьют друг друга и не допустят к нему ни одного вампира, не причинив ему зла. Они согласились и выполнили приказ Князя. В знак награды Магнус пообещал, что поможет прекратить войну между вампирами. Трех предводителей Князь провозгласил Жрецами и наградил особыми дарами: Анлаф стал носителем гена ягуара, Доминик – носителем гена сокола, и Фидан – носителем гена волка– альбиноса. Эти гены позволяли обращаться в животных. Появилось три ордена: Орден Ягуара, Орден Сокола, Орден Волка– альбиноса. Жрецы были намного сильнее, чем обычные вампиры. Тем более, что каждый Жрец получил двойную жизнь. Анлаф, Доминик и Фидан влюбились. Сильвия, Флора и Лиана стали для них предназначенными, подаренными судьбой. Первый удар кинжала в сердце Жрецу убивал его предназначенную, второй удар убивал самого Жреца. Союз жрецов стал Орденом Эдельвейса, Орденом, охраняющим чистоту, свет и мир среди вампиров и людей. Цветок эдельвейса смертелен для любого вампира, но Жрецу он не может нанести большого вреда. Единственное смертельное оружие для Жрецов – обсидиановый кинжал, пропитанный их кровью, с пыльцой лепестков эдельвейса. Созданное оружие было спрятано Жрецами, чтобы его никто не нашел и не смог их убить. Ген стал передаваться по наследству. Также рожденные вампиры наделялись особым даром Князя. После возникновения Ордена Эдельвейса война между вампирами прекратилась. Люди перестали бояться выходить на улицу. Было запрещено убивать людей во время трапезы и обращать их без одобрения глав орденов. Казалось бы, хаос перестал существовать. Но не всем вампирам нравилось подчиняться Жрецам. Некоторые вампиры, жаждущие власти, стали объединяться в собственные кланы. Тем временем у Жрецов родились дети, наследники гена и продолжатели рода. Сын Фидана был убит заговорщиками. Но все было подстроено так, что вина падала на Анлафа и Доминика. На месте преступления были найдены коготь ягуара и перо сокола. Фидан никого не стал даже слушать. Испытывая испепеляющую ярость, он разорвал все отношения с Жрецами и объявил им войну. Заговорщики добились своего. Война была страшной, погибли много вампиров и людей. Ягуар и сокол перепрятали кинжал, и с тех пор его никто не может найти. Фидан лично убил жен и детей Анлафа и Доминика. Появился Князь и наказал их за несдержанное обещание поддерживать мир и порядок, ведь именно для этого их наделил дарами Магнус. Наказанием послужило утрата наследования гена. Теперь ген передавался любому вампиру. Жрец рождался раз в пятьсот лет. И чтобы поддержать мир и вновь воссоединить Орден Эдельвейса, Ордены должны найти носителя гена и сохранить ему жизнь. С тех пор Орден Эдельвейса ни разу не восстанавливался. Вампиры Ордена Волка– альбиноса выслеживали носителей и убивали их. Борьбу за власть этот Орден ведет до сих пор.
– Так я носитель гена ягуара? – спросила, переваривая информацию.
– Да, моя дорогая. Ты наша Жрица, – отец впервые за все время рассказа посмотрел мне в глаза. – Тебе предстоит воссоединить Орден Эдельвейса.
Мда...Ничего не скажешь. Миссия серьезная. Как такое вообще может быть?! Вампиры все это время жили бок о бок с нами, а мы даже не догадывались. Я уж молчу, что сама являюсь вампиром, да еще каким – жрецом!
– Наш Орден вместе с Орденом Сокола противостоит Ордену Волка– альбиноса. Однажды и моя семья сильно пострадала. Феликс убил мою жену Элину. Тогда я тоже испытал, что такое ярость, гнев и злость. Я покинул Орден и встретил Николь. Она была так похожа на Элину, что сначала думал, что это моя жена. Но это была не она. Я влюбился. Потом родилась ты, Аника. – Отец ласково взглянул на меня и продолжил. – Я сразу понял, кто ты. Твоя метка на лопатке в виде отпечатка лапы кошки. И также представлял угрозу тебе и твоей маме. Орден Волка не должен был знать, что ты родилась. Я подстроил автокатастрофу, чтоб вы думали, что погиб. – Глаза отца заблестели и наполнились слезами. – Я вернулся в Орден и подключил всех в охрану моей семьи.
Я вспомнила, как меня спас Эдуард в парке. Тело покрылось дрожью от воспоминаний. Потом в голове возникла сцена убийства мамы. Слезы полились потоком. Отец резко встал и, подойдя ко мне, обнял. От объятий стало тепло и спокойно.
– Папа, я люблю тебя, – сквозь слезы прошептала я. – Я убью тех, кто убил мою маму. Обещаю. – Страшные слова сами сорвались с губ, но я сказала правду.
– Аника, перед тобой стоит тяжелая миссия, – произнес серьезным тоном Севастьян, – Мы поможем тебе. – Он отстранился и заглянул мне в глаза. – Сначала пробуждается ген ягуара, потом ты должна будешь найти носителя гена сокола и волка. Потому что только тебе будет известно, где они находятся.
– А Феликс и Ева, они из Ордена Волка– альбиноса? – спросила я.
– Да, – сухо ответил папа. – Феликс – глава Ордена.
Мысли понеслись потоком. Макс. Значит он все знал. Боль накатила новой волной. Внутри все похолодело. Как он мог?! Он вампир. Грудь рвало изнутри от предательства дорогого человека, нет, вампира. Стараясь подавить боль и грусть, гнев и ярость, я решила расспросить про вампиров.
– Как можно убить вампира?
– Оторвать голову и сжечь тело. Или с помощью цветка, – отчеканил Севастьян.
– Когда я смогу превратиться в ягуара?
– Этого я не знаю, дочка. Насколько мне известно, ты первая Жрица. Раньше были только Жрецы.
– Вампиры не боятся света?! – больше утверждающе произнесла я. – Ведь ты говорил, что дьявол наказал Магнуса, и он боялся света.
– Да. Мы не боимся света. Не сгораем заживо, – улыбаясь сказал отец. – И что только в фильмах показывают?!
– Показывают, что вампиры горят на солнце, – уточнила я.
– Находясь на солнце, мы испытываем дискомфорт. Свет не жжет кожу, не слепит. Просто если слишком долго находиться на солнце, жажда крови наступает быстрее.
– А как часто вы пьете...кровь. – Я запнулась на последнем слове.
– Раз в неделю достаточно, чтобы поддержать жизнь вампиру. При ранениях крови употребляется больше, чтобы раны быстрее восстанавливались.
– Получается, вампиры боятся воды? А как же вы тогда купаетесь?
Отец рассмеялся и ответил:
– Мы не боимся воды из крана, Аника. На вампира наводит ужас вода в водоеме. Голова начинает ужасно болеть, тело будто пронзают иголками и покрывается дрожью.
Так вот почему Дэниэль не поплыл отрывать мне язык. Я улыбнулась.
– Вампиры могут чувствовать друг друга на довольно большом расстоянии. Но тебя учуять невозможно. И прочитать твои мысли тоже. Ты уникальна. – Отец с восторгом посмотрел на меня. – И я подозреваю, что ты не будешь бояться воды, Жрица. – Лицо отца расплылось в улыбке.
Как не пыталась себя отвлечь, Макс не выходил из головы. Мой Макс, мой лучший друг и брат стал предателем. Я не верила в это. Убеждала себя не верить в это. Дыра в груди, пробитая Максом в выпускной вечер, никак не хотела срастаться. Говорят, что время лечит. Это не так. Оно всего лишь заштопывает раны, а иногда просто закрывает их бинтом. Но со временем раны все равно начинают заново кровоточить. Конечно, прошло еще очень мало времени, чтобы забыть предательство. И вообще, разве возможно забыть такое. Посмотреть бы в глаза Максу, и я уверенна, что нашла бы ему оправдание. Может я так думаю, потому что люблю его. Я вспомнила сон, в котором Князь сказал, что выбрала неверный путь. Может я должна была ответить на чувства Макса? И что бы изменилось?! Он сказал, что я выбрала его, но кого?!
В кабинете повисла удушливая тишина. Отогнав вихрь мыслей, я решилась спросить.
– А Макс, он ведь не при чем, да? – тихо спросила, боясь услышать ответ.
– Макс, – произнес отец с отвращением, выплюнув его имя. – Он сын Феликса и Евы, и я не думаю, что он лучше их.
Не желая больше слушать о нем, понимая, что хорошего папа ничего не скажет, поднялась с дивана.
– Мне нужно все усвоить и обдумать. Я должна принять себя, – вышла, не дождавшись ответа Севастьяна.
Слезы готовы были хлынуть новым потоком, но их не было, они превратились в льдинки, которые заковали мое сердце. Внутри все разделилось на двое. Одна часть меня оправдывала Макса, другая верила только фактам. Противоречащий букет чувств вылился в гнев и злость. Глаза защипало. Чтобы отвлечься, нужно тренироваться.
Я спустилась на первый этаж. Мое внимание привлекли смех и громкие разговоры из комнаты. Заглянув внутрь, обнаружила Эдуарда, Джессику, Анжелику, Дэниэля, Пита, Мариуса. Все смотрели телевизор и смеялись.
– Аника, иди к нам, – сказала Джессика.
Я улыбнулась и неуверенно прошла вперед.
– Привет, – произнесла я спокойным тоном. – Что за собрание?
– Смотрим телевизор, – отчеканила Анжелика и грозно посмотрела на меня.
– Что ты так долго делала у Севастьяна? – спросил нежно брат.
– Слушала историю вампиров и свое предназначение, – невесело бросила я.
– Что с тобой? Ты чем– то расстроена? – обеспокоенно посмотрела на меня Джессика.
– Все нормально, – и уставилась в телевизор.
Напряжение спало, но не совсем. Дэниэль сидел рядом с Анжеликой и мило шептал ей что– то на ухо, а та смеялась. Стало не по себе. Я что ревную?! Похоже, что так. Дэниэль посматривал за моей реакцией, и, когда я невольно сжимала кулаки, наклонялся к ней еще ближе. Он думает, что разозлюсь? Мне сейчас не до этого, хотя обидно, когда парень, который тебя целовал, флиртует на твоих глазах со стервой. Глаза вновь защипало. И зачем зашла сюда. Может сходить обратно в кабинет за мозгами? Вдруг я их там оставила.
