Текст книги "Эдельвейс"

Автор книги: Анастасия Юшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Я же предупреждала, что разорву тебя! – утробно и гневно прошептала, обнажая клыки.

Замахнулась и рука пробила грудь вампира. Глаза Феликса стали закатываться, а я получала наслаждение. Стала ковырять рукой внутри в поиске сердца. Каждое мое движение сопровождалось диким воплем. Вот и оно, такое мягкое! Сжала пальцами, впиваясь когтями.

– Прощай! – зловеще прошептала, не сводя глаз с лица вампира, и дернула руку.

Сердце перестало биться, а Феликс умер. Такое холодное, мягкое! Поднесла ближе к лицу и вдохнула. Приятно пахнет! Облизнула языком и поморщилась от отвращения. Рыча, бросила на землю и раздавила ногой. Подошла к трупу и с огромным удовольствием оторвала голову.

Щит пропал. Быстро бросилась на поиски Дэниэля. Нет, не может быть! Он не умер! Не умер! Секунда – и я уже во дворе. Здесь по– прежнему продолжалась битва. Глазами стала искать монстра. Нет, его нигде нет. Побежала вперед, расталкивая всех когтями, убивая одним прикосновением. Сердце билось с огромной скоростью, пытаясь разорваться на части. Завернула за фонтан и увидела Дэниэля. Он лежал на земле без движения. Быстро кинулась к нему. Упала на колени и схватила любимого монстра.

– Дэниэль, открой глаза, я прошу тебя. Ты меня слышишь? – кричала в истерике, схватив лицо в руки. Холодные глаза медленно открылись.

– Аника, – хрипло выдохнул. – Я ждал тебя, – нежная улыбка коснулась уголков губ. – Я люблю тебя, – пальцы сильно сжали мою ладонь, потом ослабли. Холод стал пропадать в любимых глазах. Они медленно закрылись. Рука безвольно упала на землю.

– Неет! Нет! Дэниэль, открой глаза, я тебя умоляю! – кричала ему, давясь слезами. – Не бросай меня. Я умру без тебя! Пожалуйста! – но он не реагировал. Мягкое безвольное тело. У меня в руках только его тело. Он покинул меня. Он ушел.

Я запрокинула голову и больно утробно зарычала, не веря в происходящее. Рык заглушил все звуки и движения. Не знаю, что произошло, но все вампиры безвольно упали, переставая сражаться, щит пропал.

Положила тело любимого на колени и стала укачивать, как младенца.

– Вернись! Вернись ко мне! Я приказываю, вернись! – но глаза не открывались. Я больше не увижу их холода, больше никогда не увижу любимой ухмылки, насмешки, презрительного тона.

Слезы безмерным потоком застилали глаза. Кроме них и мертвого тела ничего и никого не видела. В этот момент я умерла вместе с ним. Осколки моего сердца и души разбились в дребезги. Осталось только мое тело без души и сердца, пустое тело. Мой Дэниэль, мой монстр умер. Вместе в ним для меня умер весь мир.

– Дэниэль, я люблю тебя! Люблю! Слышишь! Вернись! Не бросай меня одну! – рыдания и всхлипы разрывали грудь. – Я умру без тебя! Я не смогу жить без тебя! Как ты мог меня оставить?! – слезы капали на щеки монстра, тихо скатываясь и падая на землю.

Руки скользили по холодному телу, желая пробудить. В области сердца голубая рубашка была залита кровью. Много крови. Мотая головой, притянула тело Дэниэля к себе. Голова безвольно упала мне на плечо.

– Дэниэль, милый, вернись. Ты не можешь вот так уйти. Ты же знаешь, на что я пойду ради тебя. Пожалуйста! – покачиваясь, гладила его по голове, сжимая в руке шелковистые иссиня– черные волосы.

Кто– то подбежал и стал что– то говорить. Но мне все равно. Для меня все умерли. Я не слышала ничего, кроме своей боли и горя, безмерного горя. Тело разрывалось в агонии. Внутри все горело диким пламенем, сжигая все органы и кипятя кровь. Дэниэль ушел, вместе с ним и холод, который давал мне. Он забрал весь холод в моем теле. Теперь там остался только огонь. Глаза перестало щипать. Казалось, они стали мертвыми, застыли.

Кто– то дотронулся до плеча и с криком отскочил. Я обжигала всех своей кожей. Теперь я сгорю изнутри.

– Прошу, открой глаза! Я не смогу жить, не видя тебя, зная, что тебя нет. Дэниэль, вернись! – шептала ему, звала, просила, но он был неподвижен. Он не собирался их больше никогда открывать. Он умер.

Дикий крик и вопль ягуара заполнил весь двор, сотрясая все вокруг.

– За что?! За что?! Ненавижу! Ненавижу! – утробно рычала, глядя в вечернее небо.

Природа была спокойной: ни дождя, ни тучки. Солнце ярко светило, редко прячась за пушистыми облаками. Природа радовалась моей потери, она была счастлива!

– Почему все так несправедливо?! – крикнула в небо, прижимая Дэниэля и гладя по лицу. – Я ведь только его нашла! Я впервые так сильно полюбила! – безмолвное голубое небо молчало.

– Дэниэль, мы ведь только нашли друг друга! – посмотрела на него, убирая трясущимися руками прядь с закрытых глаз. – Я не готова тебя терять. Ты – мое всё! Без тебя мне ничего не нужно. – поцеловала в холодные губы и зарыдала еще сильнее.

Тело сотрясала дрожь, глаза заливались слезами. Внутри было пусто и больно. Больно, как никогда. Я не верила в происходящее. Я хотела, чтобы это оказалось кошмаром, просто сном.

– Аника, его не вернешь, отпусти его! – до разума дошел тихий отголосок слов Макса. – Пойдем! – он схватил меня, крича от боли и откинул в сторону. Тело Дэниэля рухнуло на землю.

– Нет! Отпусти! – меня схватил Вилли и тоже вскричал от боли.

Вырвавшись, откинула одной рукой сокола и на бегу сбила Макса. Упала к Дэниэлю на колени и схватила моего монстра. Моего! Никто не отберет его у меня! Он мой!

На улице стало тихо. И только мои громкие рыдания, крики и мольбы разрывали тишину, пытаясь изменить судьбу.

Я просидела с Дэниэлем на коленях весь вечер. Встретили с ним закат, потом и ночь. Слезы полностью намочили рубашку моего монстра. Внутри было пусто. Там нет теперь души Аники, есть только ягуар. Горе поглотило полностью.

– Что я буду делать без тебя! Как мне жить?! – но вопросы оставались без ответа.

Вдруг тело Дэниэля дрогнуло и засветилось. Я еще сильнее прижала его к себе, не желая отпускать. Вспышка – и тело стало растворяться в воздухе.

– Нет! Нет! Не забирай его! – хватала воздух руками, желая поймать и оставить Дэниэля. Но ничего не вышло.

Меня отбросило в сторону. Быстро встала и побежала обратно. Но моего монстра не было. Схватилась за голову, вырывая волосы.

– Нет! Нет! – рычала в безмолвную тишину.

Рухнув на колени, увидела меленький цветок. Эдельвейс! Дрожащими руками дотронулась до нежных лепестков и вздрогнула. Всё, что осталось от моего любимого Дэниэля – этот проклятый эдельвейс! Эта звездочка белоснежного цвета, переливающаяся оттенками жемчужины!

– Дэниэль ... – прошептала цветку и сотряслась в рыданиях.

ГЛАВА 23

Пять дней я не отходила от эдельвейса. Каждый день прокусывала запястье и поливала его кровью. От этого он рос и становился больше.

Слезы вылились все без остатка. Души и сердца больше нет. Меня больше нет! Жгучая пустота съедала изнутри. От горя глаза почернели. Они больше не были изумрудными, желтыми, красными. Они стали черными, мертвыми. Метка тоже стала черной. Это даже не метка, а клеймо, оставленное ею.

Каждый день, встречая рассвет, думала, что произойдет чудо, и он вернется. Но чуда не происходило. Все пять дней я рыдала, обливая цветок горькими слезами. Так хотелось заглянуть в холодные любимые голубые глаза, увидеть улыбку, ухмылку на его лице. Прикоснуться к прохладной коже, вдохнуть тонкие нотки освежающего цитруса. Но нет! Дэниэль умер. Он оставил меня в этом проклятом мире одну!

Эдельвейс стал для меня отголоском прошлого. Он частичка моего любимого монстра. И я оберегала его, как могла.

– Я скоро вернусь, – прошептала эдельвейсу, проведя по нежным гладким белоснежным лепесточкам.

Встала и пошла в дом. Открыла тяжелые двери и вошла в холл. На меня уставились все обитатели дома в удивлении: отец, брат, сестра, защитники, Жрецы. Никаких чувств абсолютно не испытывала к этим вампирам. Ни жалости, ни любви, ни дружбы – ничего. Только при взгляде в серые глаза цвета утреннего тумана в теле становилось прохладнее, огонь угасал, но ненадолго.

– Аника, мы рады ... – начал Эдуард, но я перебила.

– Рады?! – вырвался утробный рык. Я не ожидала такого тона: безжалостного и требовательного. – Чему рады?! – обвела всех черными глазами, умиляясь страху на их лицах. – Боитесь?! – хмыкнула, улыбнувшись.

– Аника, мы просто ... – начал Вилли, но договорить не дала.

– У нас есть дела! – грозно рыкнула и злорадно улыбнулась. – Где эта тварь?! – спросила, глядя на Анжелику.

– В камере, – быстро ответила сестра, пристально глядя в глаза.

– Аника, что ты ... – отец бросился ко мне, но я уже пошла в подвал.

Вся толпа двинулась за мной. Секунда – и я в подвале. Ничего не изменилось: сырость, узкий коридор, маленькие горгульи. Гулкие шаги и шорох за спиной нарушили могильную тишину подвала. Подошла к камере и замерла на месте.

В углу сидела Джессика, поджав под себя ноги. Абсолютно ни одной царапины на теле. Либо ее не трогали, либо она так быстро себя исцеляла. Наши глаза встретились и на секунду я окунулась в голубые, такие знакомые глаза, которых больше никогда не увижу. Вся боль окатила вновь новой волной, затопляя бедного ягуара, отчаянно боровшегося с нею. Вспомнила, как она мне всадила в сердце кинжал, вспомнила предательство, вспомнила пять дней и ночей, проведенных у эдельвейса, последний взгляд холодных глаз и заветные слова. Вспомнила последний удар сердца монстра, и как цитрус исчез из его тела. Я зарычала и одним взмахом руки сорвала решетку с петель.

– Ты убила его! – грозно рыкнула, подходя ближе.

– Аника, стой! Что ты собираешься делать? – послышался обеспокоенный голос брата.

Я лениво повернулась и осмотрела с ног до головы Эдуарда. Жуткий страх, боль, отчаяние в фиолетовых глазах.

– Ты знал? – яростно шипя, бросила и сжала кулаки.

– Нет.

– Она предательница! Это она, а не Анжелика предала меня! Она убила Дэниэля! – я отчеканила каждое слово, выплевывая их всем собравшимся.

– Что ты собираешься делать?! – желваки заходили ходуном, руки стали трястись, а глаза заблестели.

– Проведу голосование, – едко улыбаясь, хмыкнула и склонила голову набок. – Кто за то, чтобы она умерла быстро, и кто за то, чтобы она умирала медленно и мучительно?! – рыча, опустилась рядом с Джессикой, пристально смотря в полные страхом голубые глаза.

– Ты с ума сошла? – ошарашенный Вилли чуть не подпрыгнул.

Я развернулась и увидела такие же ошарашенные лица всех вампиров. Улыбнулась, показывая клыки, и протянула:

– А вы думали, я с ней буду играть в куклы? Голосуем! – зло посмотрела и подошла к стене, царапая длинными ногтями. – Итак, кто за медленную смерть? – вопросительно уставилась. Руки никто не поднял. – Хорошо, кто за быструю смерть? – поднялись четыре руки: Микаэль, Роман, Сергей и Анжелика.

Я бросила короткую улыбку и прикинула, как лучше ее убить, чтобы получить максимум удовольствия.

– Сергей, – мысленно обратилась, создавая канал только для него, – когда кивну, создай щит, чтобы мне никто не смог помешать.

Сергей слегка кивнул и уставился в пол.

– Твое последнее слово, дорогая Джессика! – улыбаясь, прохрустела пальцами и стала медленно надвигаться.

– Я ненавижу тебя! Ненавидела Дэниэля! Мне не жаль его! – каждое слово острой болью отзывалось внутри. Голубые глаза светились, испуская молнии. Губы скривились в кривой усмешке. – И да, твою жалкую гарпию тоже убила я! – злорадно улыбнулась и рассмеялась.

Внутри все загорелось еще сильнее. Тварь! Как же ненавижу!

– Щит, – бросила Сергею и, почувствовав мерцание в воздухе, бросилась на жертву.

Одним движением руки пробила грудь. Глаза Джессики округлились и ожидающе уставились на меня. Слышались крики, грохот, скрежет недовольных вампиров за пределами щита. В щит били молнии, пытаясь прорвать. Улыбнулась и прошептала:

– Прощай, Джессика! – и вырвала сердце.

Тело безвольно рухнуло на пол. Повернулась к толпе с радостным выражением лица и с презрением бросила сердце на пол. Подняла ногу и раздавила, растирая остатки по полу.

Глаза Эдуарда наполнились слезами. Щит пропал, и я медленно шагнула к выходу.

– Что– то не так? – уставилась в недовольные лица вампиров. – Или вы хотели хлеба и зрелищ?! – вкрадчивые железные нотки в голосе, видимо, не понравились. В ответ тишина. Значит всем все понравилось.

Выскочила из подвала и направилась в комнату. Взлетела по лестнице, открыла дверь. Вошла и рухнула на колени. Запах цитруса еще не успел выветриться из комнаты. Слез не было, но внутри мое тело разрывалось в горьких рыданиях.

Вошла в ванную, скинула одежду, промокшую в грязи, слезах, крови. Встала под теплые струи душа и зажмурила глаза. Былого облегчения не наступило. Спустя полчаса вышла из ванной, оделась и спустилась, чтобы выпить крови. Жажды не чувствовала, но если не пить, то умру.

Спустившись по белой мраморной лестнице, прошла через зал. В зале собрались все шестнадцать глав кланов. Встали, поклонились и уставились в глаза. Быстро поклонившись, взяла хрустальный бокал и осушила, жадно глотая кровь. Взглядом нашла Макса и вслух обратилась к нему.

– Жрец Ордена Волка– альбиноса, ты разобрался со своим Орденом? Тебе хватило пять дней, чтобы уладить все? – по– моему, вопрос больше шокировал присутствующих, чем Макса.

– Да, Жрица. Вампиры с злыми намерениями истреблены. Новые главы кланов прибудут сегодня вечером.

Я улыбнулась оперативности друга. Быстро все взял под контроль. Молодец!

– Завтра мы официально представим Макса Жрецом, – властно произнес отец, вошедший в зал.

– Бал?! – недовольно хмыкнула я, раздавив бокал в дребезги.

– Да, – буркнул Эдуард, поклонившись.

Отбросив осколки бокала, вышла на улицу. Меня больше ничего не держит в доме. К балу пусть сами готовятся. Никакого дела мне нет! Слишком сильна боль, поглотившая меня. Как жить дальше, я не знала. Жить вообще не хотелось.

Подошла к эдельвейсу, села на колени и погладила лепестки.

– Дэниэль, я не могу без тебя! Я люблю тебя! – прошептала, кусая запястье и поливая цветок кровью. – Я убила твою сестру! Думаю, ты не сильно будешь злиться. – Улыбнулась, вспоминая, как он кричал, когда я собиралась броситься в патруль.

Всю ночь и утро провела рядом с эдельвейсом. Ближе к полудню поднялась в комнату, чтобы приготовиться к балу. Там меня уже ждала Анжелика. Я молча прошла мимо и уставилась на платье.

– Аделия привезла для тебя, – робко протянула сестра и улыбнулась.

Черное шелковое ажурное платье без рукавов и бретелей, обтягивающая ажурная юбка с длинным шлейфом. Узоры были украшены изумрудами, рубинами и сапфирами.

– Траурное платье ... – сделала вывод и сняла с вешалки. – Зачем оно мне? – непонимающе уставилась на нее. – Мне не для кого красиво одеваться и прихорашиваться! – голос задрожал.

– Аника, я уверенна, что Дэниэль сейчас наблюдает за тобой. – Она тихонько погладила по плечу и заглянула в глаза. – Думаю, он бы расстроился, если бы ты пошла непонятно в чем. Ты Жрица, ты должна выглядеть всегда прекрасно. – Боль стала невыносимой, и я, бросив платье, прижалась к Анжелике, обняв руками за плечи.

– Мне так больно, – выдавила сквозь рыдания. Слезы опять полились потоком. И откуда они взялись?! – Я не могу без него. Мне его так не хватает! – она прижала меня сильнее и стала успокаивающе гладить по спине.

– Аника, милая, я знаю. Но ты должна быть сильной. Эта боль не пройдет никогда. – Она отстранилась и подняла голову за подбородок, смотря в глаза. – Ты должна научиться жить с ней, – вытерла пальцами слезы. – Он остался в тебе навсегда, внутри, – прижала ладонь к сердцу.

– Сердца нет, понимаешь? Оно разбито, – рыдая, опустилась на пол, не в силах стоять на ногах. Тело задрожало.

– Нет. Сердце есть. Просто, кроме боли, оно больше ничего не чувствует. Сердце утонуло в ней. Но ты должна помочь ему, научись жить с болью. И тогда чуть– чуть станет легче, – вновь прижала к себе и тоже заплакала. – Ну вот, довела и меня до слез. Весь макияж размажу, – и рассмеялась.

Я вывернулась из объятий и вытерла слезы. Анжелика немного облегчила боль, будто частичку забрала. Как же я в ней ошибалась! Как я была слепа!

– Аника, давай одевайся. Скоро все начнется. – Она встала и подняла платье.

– Все будут в черном?

– Да, Севастьян объявил траурный день.

– Неси белое платье, – глаза Анжелики сперва округлились в удивлении, потом на лице расползлась улыбка.

– Сейчас. Выбираешь цвет эдельвейса? – вопросительно уставилась уже у двери.

– Да. Он для меня траур.

Через час я была готова. Шикарное длинное белое платье идеально подходило мне. Расшитый фианитами, корсет полностью открывал спину, показывая всем черную метку. Широкая белоснежная лента, повязанная вместо пояса, аккуратно подчеркивала тонкую талию. Шелковая пышная юбка тянулась длинным шлейфом. Прям, как свадебное! Анжелика сделала прическу, собрав локоны вверх, и макияж. Дэниэлю бы понравилось!

Я немного задержалась, вынуждая ждать себя. Вошла в зал и услышала удивленные вздохи. Абсолютно все были в черном, даже бижутерия у вампирш из черных драгоценных камней. А я, что называется, разрядила атмосферу, вплыла, как белая лебедь.

Прошла по дорожке, кивая всем на ходу. Впереди уже стояли Жрецы, защитники, отец. Удивление в их глазах меня ничуть не колыхнуло. Подошла, поклонилась и повернулась к вампирам. Сегодня произносить речь буду я!

– Рада приветствовать всех сегодня здесь. Я выполнила обещание. Это стоило больших потерь, горьких утрат и невыносимой боли, – голос звучал в полной тишине грозно, властно и строго. – Я потеряла своего предназначенного, – на последнем слове голос дрогнул. – Но несмотря ни на что, нужно выполнить предназначение. Перед вами Жрец Ордена Волка– альбиноса, Макс, – отошла в сторону. Жрец вышел вперед.

Больше ничего не слушала и не принимала во внимание. Макс представил своих глав кланов, Главу Ордена. Ею стала Ева, мать Макса. Но даже этому я не смогла удивиться. Поймав мой взгляд, она сочувствующе улыбнулась. Рыжие распущенные волосы, серые глаза, черное обтягивающее платье. Детали не пыталась рассмотреть. Мне было безразлично. Взяла бокал крови, осушила и почувствовала боль в животе. Схватилась за него, пытаясь придавить. Странно, что до сих пор способна чувствовать боль. Думала, ничего больнее потери быть не может. А тут нет! Секунда – и она исчезла, оставляя неприятное ощущение.

Безразличным взглядом стала смотреть в толпу танцующих вампиров. Откровенной радости не было ни у кого. Все с серьезными лицами, угрюмые. Зачем тогда мазурку танцевать?! Хоть бы улыбнулись. Жрецы же нашлись. Тем более завтра пройдет церемония восстановления Ордена Эдельвейса. Такое событие?!

Боль не оставляла ни на секунду. Осматривая вампиров, поймала себя на мысли, что пытаюсь найти моего Дэниэля. Что он сейчас будет в окружении прекрасных вампирш, едко ухмыльнется и заставит ревновать. Потом пригласит на танец, нежно коснется спины, даря холод телу... Хрустальный бокал в руке треснул, одинокая слеза скатилась по щеке.

Я больше не могла сидеть здесь. Выбежала во двор к эдельвейсу. Вздохнула и... не почувствовала облегчения. Слезы комком застряли в горле, собираясь выплеснуться наружу.

– Я скоро сойду с ума, монстрик! – прошептала одними губами, глядя в звездное ночное небо. – Я перестала что– либо чувствовать к окружающим. Абсолютно ничего не чувствую. Меня даже пугает эта пустота внутри. – Слеза все– таки скатилась, обжигая кожу. – Я не могу жить без тебя! Боюсь заснуть, потому что, если увижу тебя, то больше не захочу просыпаться! – безвольно опустилась на край фонтана, чувствуя новый приступ боли в животе.

За спиной послышались шаги. Медленно повернула голову, смахивая слезинку. Ева.

– Аника, не прячь слез, – нежно произнесла и улыбнулась.

– Почему вы?

– Феликс посадил меня в клетку еще в ночь выпускного. Он убил Николь, и я этого не выдержала. Пыталась напасть, но не получилось. Меня заперли, пытали, – лицо скривилось, а серые глаза стали стеклянными. – Макс меня освободил и простил.

Не желая, да и не в силах больше ничего знать, отвернулась и уставилась на цветок.

– Аника, – робко начала Ева, – ты общалась с Князем?

Резкая смена темы не понравилась. Непонимающе вопросительно всмотрелась в спокойное лицо, но ответила:

– Да.

– Эдельвейс – это подарок от него, – она жестом указала на цветок. – Когда вампиры умирают, они превращаются в труху, а не в эдельвейсы, – закончила и пристально впилась взглядом.

Мне потребовалось меньше секунды, чтобы осознать смысл слов. Магнус! Сорвалась с места, в бегу обратилась в ягуара и побежала в лес, к озеру. Мягкие подушечки лап аккуратно ступали на влажную траву, ломая хрупкие ветки. Волна дикой, безумной ярости захватила весь разум и тело. Аромат шиповника и колокольчика ворвался в легкие, приятно обволакивая. Через минуту прыгнула на берег, осмотрелась и обратилась.

Никого нет! Ведь он тогда не пришел перед битвой! Глаза горели черной яростью, желая убить одним взглядом.

– Магнус?! – зловеще крикнула на все озеро, разрушаю тишину и спокойствие. – Выходи! – стала смотреть по сторонам.

– Зачем так кричать, милая! Побереги силы! – спокойный голос за спиной заставил подпрыгнуть от неожиданности. Пришел.

– Верни мне Дэниэля! – прорычала, сжимая кулаки и сверля черными глазами.

– Аника, твои глаза почернели. Ты знаешь? – удивительно посмотрел и стал ходить кругами. Нет, он, что издевается?!

– Верни Дэниэля! – утробный рык вырвался из груди. Князь лишь улыбнулся и склонил голову. Тогда я продолжила. – Иначе ...

– Что, иначе?

– Я не восстановлю Орден Эдельвейса. Мне это ни к чему! – лицо Магнуса вспыхнуло от злости.

– Что? – глаза засверкали, взгляд стал злым, лицо – жестоким.

– Что слышал! – прорычала, улыбаясь. – Я объявлю Жрецам войну. Или лучше сама их убью. Завтра, на церемонии! И ты никогда не получишь своего прощения! Я буду лично убивать всех носителей генов. Одного за другим. Ты будешь сотни тысяч лет скитаться непрощенным, изгнанным, чудовищем! – с каждым словом мимика Князя становилась все страшнее и страшнее. А я получала удовольствие от произведенного эффекта. И что самое интересное, говорила все в серьез. Я готова была убить и Вилли, и Макса. Они для меня ничего не значили. Ни один вампир больше ничего не значил.

– Аника, в твоем положении я бы так не кричал, – взгляд смягчился, и он указал на живот.

Я ничего не поняла и вопросительно уставилась, еле скрывая желание перегрызть глотку.

– Маленьким носителям гена ягуара твой крик на пользу не пойдет!

От шока подкосились ноги. Я беременна! Схватилась рукой за живот и улыбнулась. Слезы радости и отчаяния полились сами собой. Вот откуда боль в животе! Но теперь не только мне нужен Дэниэль, он нужен и моему ребенку! Стоп, он сказал носителям? В множественном числе?! Ладно, я сейчас не на узи! Встала и сделала злой взгляд.

– Или возвращаешь то, что принадлежит мне или никогда не получишь прощения! Я ясно выразилась?! – прошипела тем же злым и гневным голосом. Магнус улыбнулся.

– Восстановишь Орден – верну! – быстро властным тоном бросил и растворился в воздухе.

Черт! Ушел! И что делать?! Я выполню свою обещание. Я сделаю все ради Дэниэля. Все, что в моих силах. Скрылся, как трус!

Простояв на берегу около десяти минут, пыталась привести мысли в порядок. Внутри загорелся маленький огонек надежды, что снова увижу монстра. Но если нет, то рожу от него ребенка. Так хочется, чтобы он был похож на папу! От этой мысли улыбнулась и направилась домой. Завтра будет трудный день. Возможно, завтра начнется новая война.

Медленным шагом шла по дорожке, усыпанной гравием. Слезинки капали одна за одной. К моему удивлению, эдельвейс пропал, будто его и не было. Волна ярости накатила с новой силой. Подбежала и стала растерянно всматриваться в то место, где рос цветок. Только запах моей крови был доказательством его существования. Теперь у меня вообще ничего не осталось от того страшного вечера. Вечера моей смерти.

Зашла в дом и попала в атмосферу радости и праздника. Все были веселыми и радостными. Странно! Когда уходила, была рада, что покинула траурное мероприятие. А тут на тебе, смотри, мы развеселились. Прошла мимо танцующих пар и заметила Макса и Вилли, беседующих с Евой. Мой пристальный взгляд не остался без внимания. Коротко кивнув, они направились ко мне.

– Аника, у тебя все в порядке? – обеспокоенный Макс лишь умилял.

Я посмотрела сначала на одного вампира, потом на другого и с ужасом поняла, что завтра смогу их с легкостью убить. Безумная улыбка окрасила лицо.

– Порядок не для меня. Люблю хаос, – лучезарно улыбнулась, скрывая разрывающую боль.

– Индеец, это на тебя так не похоже! – Вилли нахмурил брови и буровил взглядом.

– Если не заметили, это не я. Я умерла шесть дней назад, – прошипела и, развернувшись, покинула бал.

Поднялась в комнату, скинула платье и безвольно рухнула на кровать, обнимая подушку, на которой спал Дэниэль. Как тяжело терять любимого человека! Лучше вместе с ним погибнуть, чем жить и воспроизводить воспоминания о нем снова и снова. Мой мир разрушился полностью. В нем нет места для меня. Обрести и потерять счастье! И все заключается во времени. Его всегда мало, а мы этого не замечаем. Мы живем каждый день, ссоримся с любимыми, дерзим, хамим и думаем, что потом сможем простить, потом будет время, чтобы попросить прощения. Но его нет! Каждый день может стать последним, каждый взгляд, прикосновение, любимый ласковый шепот. И ничего не вернуть.

Последний наш разговор был ссорой. Те ужасные слова, которые говорила били по голове чугунной сковородой. Думала, что после битвы попрошу прощения, обниму, поцелую. А он ушел, он умер. Наше время закончилось. А его было так мало.

Уткнулась носом в подушку и вдохнула еле уловимый цитрусовый аромат.

– Дэниэль, прости меня за все! Пожалуйста, не сердись, если я пойду на крайний шаг. Любовь сделала меня глупой, а горе – жестокой.

В животе кто– то шевельнулся. Я приложила руку и погладила.

– Малыш, твой папа был таким красивым! Иногда и противным, но это ничего страшного! – улыбнулась и положила подушку обратно. – Я так его люблю. Нам с тобой его будет очень сильно не хватать!

Всю ночь пролежала, смотрев в одну точку, на фарфоровую вазу, в которой стоял букет подвявших кроваво– красных роз. В голове гоняла воспоминания, наносив очередные глубокие раны на израненное тело ягуара. Я затопила его в своем горе.

Утром ко мне вошла Анжелика и принесла ритуальный костюм Жрицы. Заставила себя подняться с кровати, принять душ и одеться. Волосы собрала в высокий хвост и нанесла легкий макияж. Белоснежное обтягивающее платье было очень простым. Украшением служили только глубокий вырез на груди до пупка и широкий белый пояс из шелковой ленты. В дополнение наряду был кожаный белый плащ с выстроченным золотыми нитями эдельвейсом и стоячим воротником. Посмотрела на отражение в зеркале и не узнала незнакомку. Черные жестокие глаза, заострившиеся черты лица, гордая прямая осанка и ритуальный наряд. Прям как злая белая колдунья!

Спустилась вниз. Перед дверью в зал уже ждали Вилли и Макс. Белые рубашки, брюки и плащи, веселые улыбки, радостные глаза. От этих ангелочков– вампиров злость разгорелась еще сильнее.

– Прекрасно выглядишь, – бросил Макс и попытался обнять, но, корчась, отскочил.

– Выгляжу, как белая смерть! – улыбнулась в ответ и отвернулась, ожидая приглашения.

Через минуту немого молчания в зале заиграла музыка. Вздохнув и выше задрав подбородок, открыла дверь. Я шла по белоснежному ковру, возглавляя троицу. По сторонам не смотрела, пыталась избегать взглядов. Мы ступили на возвышение и сели на троны, в изголовье которых возвышались фигуры ягуара, сокола и волка.

Севастьян встал, поклонился нам и заговорил:

– Этот день войдет в историю. Сегодня воссоединится Орден Эдельвейса. Орден власти, защиты и покровительства. Спустя пять тысяч лет Орден оживет снова. Наконец– то наступит долгожданный мир и спокойствие в наших домах и семьях, – спокойный голос звучал властно в полной тишине.

Сегодня были все в белом. Я сидела на троне и сканировала толпу вампиров, но Магнуса нигде не было. Ярость, боль и отчаяние разрывали изнутри. Что ж, если не придет, будет война. И да, этот день войдет в историю, особенно мое имя. Имя той, которая нашла Жрецов, победила Феликса, и сама объявила войну, не желая смириться с потерей предназначенного.

Мы встали. Теперь будет основная часть ритуала. Макс взял кинжал и порезал запястье, накапал крови в золотой кубок, украшенный драгоценными камнями. Потом подошел Вилли, порезал руку и накапал крови. Моя очередь. Я застыла перед кубком, взяв в руки кинжал. Кулаки сжались до боли, чувствуя, как пробила ногтями кожу.

Он не придет, не придет! Трус! Князь чертов! Думает, не исполню обещание?! Ошибается! Затянулось долгое молчание. На спине чувствовала сотни удивленных пар глаз. Сейчас я собиралась с силой и мыслями, чтобы нанести этим кинжалом удар в сердце Жрецам. Но что– то внутри мешало, тянуло время.

Сильно зажмурила глаза, чувствуя прилив испепеляющей ярости, резко открыла, едко улыбнулась и прошептала:

– Пора!

Не успела и повернуться, как дверь с грохотом сорвалась с петель. Вошел Князь. Все вампиры разом упали на колени. Все! Даже Жрецы! А я стояла и ухмылялась, нагло глядя в глаза. Он прошел по дорожке, остановился метрах в пяти от меня и улыбнулся. Пришел один!

– Я уже думала не придешь! – подавляя улыбку, гневно бросила. – Чуть не опоздал на зрелище! – швырнула кинжал в сторону и сложила руки на груди, делая шаг навстречу.

– Верни, а не то сейчас начну то, что хотела сделать секундой ранее! – полный злостью и яростью рык оглушил зал.

Вампиры поднялись и недоуменно вылупились на нас. Пришел же сам Князь Магнус! Большая Шишка! Кто– то вообще видит его впервые, а таких, как оказалось, подавляющее большинство. А я что– то требую от него!

– Воссоединяй! Потом верну! – улыбаясь, протянул Князь и пристально уставился.

Мое лицо перекосилось от гнева и злости. Почувствовала, что начинаю пропускать ягуара через себя. Еще секунда и он разорвет чертого вампира! Да он еще и поторговаться вздумал! Не выйдет!

– Магнус, мы не на базаре! Я, что вчера не ясно выразилась? Я ведь исполню обещание! Мне ничего не стоит убить их! – выплюнула каждое слово, давясь яростью.

– Аника, что ты говоришь! Кого убьешь? – испуганные серые глаза Макса отчаянно округлились.

– Да, Жрица, скажи, что ты мне пообещала! – спокойно протянул Князь, обглядывая Жрецов и защитников.

– Я пообещала убить вас! А если не получится, то объявлю вам вечную войну! – зло выдохнула, не смотря на Жрецов.

– Что? – Вилли и Макс одновременно испуганно уставились на меня. Афелия схватила кинжал. Анжелика была в шоке. Видимо, даже она не ожидала такого. По залу прокатилась волна удивленных вздохов и криков.