Текст книги "В поисках мира (СИ)"
Автор книги: Анастасия Волк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Анастасия Александровна Волк
В поисках мира
Часть 1
Вода и земля
Глава 1
Лирис лежала на небольшой полянке рядом с крутым обрывом и, заложив руки за голову, любовалась небом. Точнее не так – она смотрела на то, как в воздухе танцуют ифы – маленький стихийный народец, состоящий из магии и ветра. Они были не видны почти всем людям и даже большей части магов, однако тем, кого на древнем языке назвали ньяри – дети мира, они показывались во всей красоте. Лирис была молодой и весьма хорошенькой девушкой с пепельными, почти белыми волосами, чуть тронутой загаром кожей и правильными чертами лица. Однако истинную притягательность ее внешности давали изумительные глаза разных цветов – правый ее был яркого зеленого оттенка, а левый – сине-голубого цвета. Во всем остальном девушка была вполне обычным человеком – среднего роста, крепко сложенной и при всем этом – почти плоской, что ее не смущало и весьма часто спасало в затруднительных путешествиях. Собственно по внешнему виду это было тяжело понять, но Лирис была уже давно не девочкой, а взрослой пятидесяти трех летней женщиной, просто ньяри всегда выглядели на тот возраст, на который хотели выглядеть и не умирали от стрости никогда. Если же их дух уставал от жизни, они просто уходили в стихии – разделяя свою сущность между сразу четырьмя или срастаясь с одной конкретной. Лирис часто думала о том, что она могла бы стать деревом (сосной и ничем другим – ей так хотелось смотреть поверх леса и, чтобы никто не ломал ее ветки, дотянувшись рукой), или камнем и лежать рядом с быстрой рекой, находя смерть в ее волнах, точащих гладкую поверхность. А можно было уйти и стать этой самой речкой, заманивая отмелями или тихими заводями людей, чтобы резко утащить их, едва они ступят в основное течение. Но была одна проблема – Лирис было тяжело представить как это – лишится полностью того разума, что свойственного человеку. Девушка много раз сплеталась с той или иной стихией в медитации и знала, что они ощущают, но каждый раз, поверх этого знания, ложилось ее собственное. Это было и даром и проклятьем для ньяри и главным ее отличием от других представителей этой расы.
От мыслей девушку отвлекли чьи-то тихие шаги. Лирис скосила один глаз, уже понимая, что ей не удастся нормально отдохнуть в этот день. Рядом с ней, на расстоянии в пять метров, стоял лесной гном. Девушку всегда удивляло сколько разных существ называют этим словом – от вполне рослых и бородатых воинов до вот таких – тридцати сантиметровых малышей в конических колпаках, под которыми они прятали свои магические золотые монетки, в башмаках с бубенчиками и палочками из корней того или иного дерева в руках. Кстати бород или длинных волос у этих созданий почти не было – чуть-чуть только.
– Златого утра вам, господин, – Лирис была хорошо воспитана и потому села, слегка склоняя голову в уважительном поклоне. Нагрубить она всегда успеет, а вот хорошее отношение можно либо сразу получить, либо сразу полностью потерять.
– И вам того же, дитя, – гному явно понравилось отношение к своей персоне и тот даже слегка склонился в ответ – что было просто неслыханно по меркам этой расы.
– Я мешаю вам тем, что лежу тут, или есть то, в чем я могу помочь? – девушка подавила любой четкий словесный мыслительный процесс, зная, что такие существа могут быть наделены магией чтения, а Лирис обычно о гадостях думала спонтанно и в самый неподходящий момент.
Гном растерялся. Он явно не понимал кто перед ним, хотя чувствовал магию. Собственно, скорее всего маленький и гордый лесной житель показался для того, чтобы поиграть с глупым человеком, однако просчитался и теперь не знал, как поступить.
Думающий гном – опасный гном. Лирис вообще не любила, когда собеседник, наделенный опасной магией, что-то обдумывает на ее, Лирисен, счет.
– Хотите медовухи? – ньяри с улыбкой отстегнула с пояса небольшой кожаный бурдюк и начала рыться в сумке, – у меня еще пряники есть и орехи в сахаре. Знаете, я никогда в этих краях не встречала хранителей земли, не откажитесь, разделить со мной не богатую, но все-таки трапезу?
И тут Лирис достала маленький, как раз под гнома, набор посуды, чем просто добила и без того смущенного человечка.
– Ох, девонька, совсем ты меня затесняла, – пробормотал он, аккуратно беря чашку и глубокую тарелку, – я таких как ты давно не видел.
– А какие чаще всего встречаются?
Лирис разлила медовуху по двум чашкам, разрезала на удобные кусочки пряник и положила немного сахарных орехов на большую тарелку, невесть как поместившуюся в походную сумку.
– Наглые, хамоватые и не уважающие магию, – гном сел напротив Лирис и, взяв кусок пряника еще раз глубоко вздохнул, – спасибо за угощение, только вот кто ты? Ну не поверю я, что ты просто человек. У них даже среди магов не осталось тех, кто истинных почитает. Все больше на опыты ловят, да на зелья всякие пускают.
– Давайте так, господин, – Лирис сделала глоток медовухи, все так же стараясь подавлять любые мысли в голове. Точнее подавлять их словестную форму – чтобы уловить образы, нужно быть старейшим, а гном таким не был, – я вам свое имя и свою суть назову, но и вы мне ответите тем же.
– А чего ж не ответить, отвечу, – гном уже допил содержимое чашки и девушка налила ему еще, представляя себе нового знакомого в пьяном виде. Самое интересное – все они спорят на тему того, что не напиваются. А между прочем девушка даже прудовых жабников умудрилась напоить в свое время настойкой на клюкве – просто к каждому свой подход нужен и свой алкоголь.
– Зовут меня Лэйриолис, что переводится как…
– Единение разного, – закончил за нее гном, – и получается, что ты у нас…
– Ньяри, – теперь уже закончила фразу девушка и улыбнулась опешившему существу, – но полным именем я только вот в такие моменты пользуюсь, а обычно называюсь Лирис – не всем нужно знать, кто я [1]1
Имена ньяри являются символичным именем сути и никогда не повторяются. После войны, которая закончилась проигрышем всех сторон (от общего количества детей мира осталось не более двадцати процентов, а сильнейшие маги стихий лишились дара) для ньяри оказались закрыты двери самых крупных городов и почти все человеческие земли.
[Закрыть].
– Да уж, мало вашего рода осталось, а рождается еще меньше. Сколько тебе?
– Пятьдесят три.
– Молодая совсем, – гном похрустел орехом и снова сделал глоток медовухи, – родителей своих знаешь?
– Маму знала, отец давно погиб – когда она еще беременна была. Звали ее Амаинтин, сколько могла растила, учила, но когда мене совершеннолетие по нашим меркам, а именно пятнадцать, исполнилось – ушла в стихию огня, вслед за отцом. [2]2
Такие существа, как лесные гномы, после смерти расы ньяри последуют вслед за ними, так как рождены они были из стихийной магии.
[Закрыть]
– Вооот, на двух старейших один ребенок, – гном грустно вздохнул, – а между тем, вы ведь силой великой всегда были – на вас же ни одна магия стихийная не действует, и защиты от вас никакой. Но это ведь и подвело в конечном счете – не злой ваш народ, многие первый раз убили, когда охота началась, а до этого никого и пальцем не трогали.
– Мне можешь не рассказывать, – Лирис грустно улыбнулась, – если бы тогда духи мира не взбунтовались и не перекрыли стихийным магам силы полностью, возможно не сидела бы я сейчас здесь. Смешно, а ведь теперь я что-то типа редкого животного – любоваться с безопасного расстояния, пальцы в клетку не совать, домой не приводить.
– Вот как ты в нашем лесу оказалась, – понял гном, – ты город людской обходишь…
– Ну да – нам в большую часть нет входа. Все боятся, что за кровь пойдем мстить. Ну да ладно – самого-то тебя как зовут?
– Геолир, – гном снова слегка поклонился, – может пойдем тогда к нам пока? Думаю все будут рады такому визиту.
– Нет, у меня время ограниченно. Тут где-то в лесу озеро есть, поговаривают, что туда кельпи повадился ходить. Слышал о таком?
– Слышал, – кивнул гном, – только зачем тебе это? Твари подобные очень опасны, да и мы тебе тут не помощь – гномы лесные ему на один зуб и не побрезгует.
– Нужно мне, – покачала головой Лирис, – очень нужно. Знакомая на помощь позвала утром, а она находится на другом континенте. Кельпи меня сможет по своим путям за час до нее доставить – самый быстрый и близкий вариант. Иначе никак не успею.
– Еще одна такая же?
– Да.
– Что ж, – гном допил медовуху одним глотком и поставил чашку, – вам помогать друг другу надо, без этого никуда. Лес тебя проводит до озера, но ты там аккуратнее будь – кельпи непредсказуем. Он тебя прямо в дороге скинуть может и сожрать – даже не подавится.
– Знаю, – девушка грустно улыбнулась, – да только и я не так проста. Пусть попробует.
Лирис допила одним глотком медовуху и начала неспешно собирать вещи, оставив часть орехов гному.
– Будь осторожна, милая, нам без вас тяжко жить будет.
– Знаю, – девушка улыбнулась максимально мягко и поднялась с земли, отряхнув плотные льняные брюки с кожаными вставками.
Лирис поклонилась гному еще раз и сказала:
– Спокойной жизни вам.
– Главное чтобы не покойной, – хмыкнул гном и поклонился в ответ, – чистых дорог тебе ньяри.
Так они и попрощались. Солнце заметно склонилось к горизонту, переставая согревать землю. Становилось зябко и девушка, подумав, достала из сумки длинный шерстяной плащ темно-зеленого цвета. Ткань была колючей и грубой, зато теплой.
Лес на глазах темнел и наполнялся новыми звуками. Первородные, то есть не зачищенные магами леса, были опасны для всех разумных двуногих, даже для тех, кто в них рождался. Те самые гномы, с одним из которых ньяри пила медовуху, не уходили вглубь ночью, да еще и в полнолуние, как сейчас – иной нежити было все равно, какого размера была их жертва, а магия, текущая в крови таких существ, только делала их сильнее. Однако Лирис была опаснее большей части нежити, обитавшей в таких местах. В свое время ее прозвали «бракованной» ньяри – ребенком войны, в котором неожиданно проявилась жестокость, не свойственная это расе изначально. И руки ее были уже даже не по локоть в крови, а куда выше. Сначала она думала, что другой жизни у нее и быть не может. После «смерти» матери Лирис с головой окунулась в месть, но скоро поняла, что это не заполняет пустоту внутри. Затем пришли кошмары, потом осознание, что мир вокруг, девушка видит уже не так, как раньше. Мысль о том, что стихии гневаются на свою дочь и как бы закрываются от нее подтвердили другие представители ее расы, с которыми она встретилась потом. Странно, но мысль о том, что даже те, кто ее изначально создали, знать не хотят, успокоила ньяри. Или кто там она? Как бы там ни было – общие расовые особенности остались у девушки – она видела то, что не видно даже многим древним, на нее не действовала магия и стихии периодически грубо вмешивались в ее жизнь, заставляя делать то, что было нужно им самим. Однако той древней магией, способной исцелять все живое и не живое тоже, Лирис не обладала. В отличии от других ньяри, она была почти боевым магом, изучив за неимением больший стихийных способностей, магию разума.
Вот такой она была «неправильной».
Глаза Лирис быстро привыкли к темноте ночного леса, который становился все мрачнее с каждой минутой. Ноги в кожаных сапогах на мягкой, но прочной подошве бесшумно ступали по еловой подстилке. Ньяри шла так, чтобы ни одна ветка не хрустнула под ней, стараясь не затрагивать кустарники и избегая попадания в серебряную паутину. Идти так, чтобы не было следов – этому ее учили с пятнадцати лет, ведь было время войны и малейший промах оказывался своеобразным подписанием смертного приговора.
– Веди меня лес дорогой прямой, дорогой чистой, омытой водой, клянусь не сломать, клянусь не вредить, не дай заплутать и цель упустить, – заговоры всегда сами рождались у ньяри, стоило лишь сконцентрироваться на цели. И девушка шептала эти слова, как можно четче представляя цель своего шествия.
Как всегда, это сработало – густой еловый лес расступился и перед девушкой открылось огромное лесное озеро, выглядящее почти черным. Вокруг него росло внушительное количество разных кустарников, хотя преимущественно это были ивы – куда же без них. Берег был топким и потому девушка отошла чуть дальше, чем планировала, забравшись на небольшой пригорок, откуда было хорошо видно всю поверхность озера. Как привлекать кельпи Лирис знала плохо – обычно они сами чувствовали жертву и не заставляли себя ждать.
Девушка достала из сумки тонкую железную цепочку [3]3
Известный факт, что большая часть стихийных магических существ не переносят прямого контакта с кованым железом.
[Закрыть], на первый взгляд не имеющую замков. Однако здесь они были и не нужны – идеальная ловушка для таких существ, как кельпи – по-другому и не поймать эту тварь.
Время шло, озеро оставалось спокойным. Плюнув, Лирис набрала сушняка в лесу, нашла поваленную березу и ободрала с нее кору, после чего она сложила аккуратный костерок и полезла в сумку за спичками дворфов – их уникальное творение, способное разжечь даже абсолютно сырые дрова под дождем или снегом. Как раньше без них люди выживали, для девушки всегда было загадкой. Особенно те, которые зимой проводили три недели подряд в лесу, обходя линию северной границы. Занятие то еще, однако оно было необходимо – именно такие патрули, зачастую, умудрялись если и не остановить набеги ледяных племен, то как минимум предупредить ближайшие деревни о прорыве.
Огонь вспыхнул бойкой и резко, разогнав ночной мрак и сделав лес еще страшнее. Из-за его света тени вокруг казались темнее, да и зрение, тут же подстраивающееся под новое освещение, хуже улавливало движения вокруг.
У Лирис всегда было «сложное» отношение к этой стихии. В памяти четким клеймом осталась картина того, как мать взошла на костер. Нет – она не горела, как горят обычные существа – с противной приторной вонью, лопающейся и чернеющей кожей и истошными криками боли. Она улыбалась до последнего, пока пламя ласкало ее тело. В какой-то момент мать Лирис слилась с огнем, рассыпаясь сотней искр во все стороны, однако боль утраты это не убавило и, когда первый учитель нашел молодую нияри, та, уже неделю ничего не ела и не спала, боясь даже на шаг отойти от костра, так как он все время норовил погаснуть.
Девушка вздрогнула, отгоняя воспоминания и только тут поняла, что водная гладь пошла крупными волнами. Это при отсутствии какого-либо ветра вокруг. Словно отражением ее мыслей, в темноте раздался едва заметный топот. Кельпи появился словно из неоткуда – высокий, черный конь с гривой до самой земли и яркими, голубыми глазами. Он стоял ровно напротив девушки, низко наклонив голову и старательно делал вид, что жует траву. «Ну-ну, – подумала Лирис, – так я и поверила. И встал, главное, так чтобы когти видны не были в густой траве».
– Какой красавец, – девушка незаметно подняла железную цепочку и зажала ее в правой руке, – ты мне дашь себя погладить?
Естественно, кельпи был не против подобного. Они вообще всегда создавали облик тихих и спокойных коней, которые неожиданно появлялись перед путниками, заночевавшими рядом с водой.
Лирис мягко обошла по кругу коня, поглаживая его шелковистые бока. Главное было не спугнуть его раньше времени – все-таки кельпи не совсем дураки, точнее совсем не дураки, единственный минус – слишком самоуверенные, как и все магические сущности. Странно, но именно то, что Лирис не была обычной ньяри, всегда играло ей на руку в такой ситуации – к любому другому сородичу эта коняшка могла и не выйти.
– Разрешишь покататься? – девушка запустила пальцы в роскошную влажную гриву, которая шелковыми нитями заскользила по коже.
Кельпи покорно присел так, чтобы на него было удобно сесть невысокой девушке, и та не стала его обманывать, ловко вскочив на широкую спину и тут же, одним движением, накидывая цепь на шею. Мгновение и два конца цепочки срослись воедино, а сама ньяри, понимая, что сейчас будет, изо всех сил вцепилась в гриву (держа при этом и цепочку), а ее бедра, сжали круп.
И началось…
Кельпи взвыл раненным зверем, встав на дыбы. Железо жгло блестящую черную шкуру и душило плотоядного коня. Лирис сжала зубы, стараясь удержаться любыми путями – в воде будет проще, но кельпи явно собирался еще повыделываться на суше. А, нет… все – конь набрал скорость и одним прыжком преодолел расстояние до воды, врезавшись грудью в ее гладь и поднимая фонтан брызг. Девушку чуть не выбросило вперед от силы удара, уши наглухо заложило, а дыхание сбилось от резкого перепада в температуре – вода была просто ледяной.
– Расслабиться и не нервничать, – прошептала девушка и привычно взяла под контроль свое тело. Вода не могла навредить ньяри – точнее захлебнуться Лирис не грозило. А вот переохлаждение было неприятным, да и паника о себе давала знать – девушка не часто вот так вот «ныряла» и ощущение того, что она вот-вот утонет не проходило сразу. Однако прошло минут пять и она уже с интересом наблюдала за попытками кельпи избавиться от седока. Он уже понял, что все будет не так просто, как хотелось бы и что «жертва» явно не собирается умирать. К тому же его явно мучала цепь – она жгла так, что на блестящей шкуре, местами уже ставшей похожей на акулью, появились кровавые следы. Еще, не меньше кельпи мучила невозможность полностью сменить ипостась – у него появились плавники и задние лапы срослись, став хвостом, однако полностью обернуться он так и не смог.
– Отвези меня и будешь свободен, – девушка сформулировала максимально четкую мысль и вложила ее в голову кельпи.
Ответа не последовало. Ну и черт с ним – девушка убрала пару пальцев с цепи и та сжалась сильнее, вгрызаясь в плоть коня. Внутри кельпи зародился рык, он рванул вперед, изворачиваясь всем телом, но безрезультатно. Лирис убрала еще один палец.
– Отвези или умрешь, – кровь уже не сочилась, а текла из раны на шее, делая воду вокруг них розовой. Еще немного и к ним сползутся остальные хищники – или съесть саму ньяри или то, что она может оставить от коня.
– Отвези!
– Куда? – тихий рык раздался в голове девушки.
Ньяри победно улыбнулась и, сформулировав в голове четкую картинку места на карте и дополнив зрительным образом берега, где она некогда уже была, вложила ее в голову кельпи.
– Ослабь удавку, – прохрипел конь, – я умираю.
Девушка послушно вернула все пальцы на цепь и та мгновенно разжалась.
– Если сбросишь меня – она сожмется так, что отрежет тебе голову.
Кельпи снова зарычал.
– Кто ты?
Он наконец перестал вообще сопротивляться, замерев на месте.
– Ньяри.
– Вы так себя не ведете, – голос стал уже вполне спокойным и даже приятным – только не человеческим. Совсем.
– А я не правильная ньяри – как захочу, так и веду себя, – девушка мысленно оскалилась.
– Держись крепче – не хочу умереть от того, что ты соскользнешь с меня.
– Мне бы тоже не хотелось соскользнуть с тебя во время пути, – имитируя голос наивной блондинки, ответила Лирис.
Кельпи улыбнулся, обнажая клыки и рванул с места черной стрелой. То, как они двигаются – отдельная песня. Для этих существ есть специальные пути, или «течения» как их называют обычно. Найдя правильный, кельпи способны были переместиться из любой водной точки в любую другую. Быстрее них перемещались лишь водные драконы или тильфиды – существа, которые просто телепортировались туда, где есть вода любого вида. Интересно, что их собраться лавиды так же перемещались через огонь. Уникальные существа.
Через минут пятнадцать адской гонки Лирис наконец смогла оторваться от созерцания гривы под пальцами и посмотреть вокруг. А смотреть было на что – кельпи плыл как бы по коридору, за прозрачной стеной которого мелькали разнообразные пейзажи и невиданные монстры размером со скалу. Рассмотреть их как следует не получалось из-за скорости, но и общих очертаний девушке вполне хватало. Пару раз за ними следовали русалки, однако они отставали, как только течение впадало в новое озеро или море. Один раз следом поплыли пара кельпи. Они явно обменялись несколькими фразами с конем Лирис, но потом все-таки отстали.
– Предлагали помочь в избавлении от паразита на спине? – девушка улыбнулась.
– Что-то типа, – кельпи неожиданно повернулся и подмигнул ей голубым глазом, – ты же понимаешь, что с этого дня я буду ждать любого момента, чтобы съесть тебя?
– Смотри не подавись – ньяри плохо перевариваются стихийными существами.
– Ну ты сама сказала, что неправильная ньяри, так что может все будет нормально.
– Шутник. Как зовут хоть? Меня – Лирис.
– Разговаривать с ужином – плохая примета.
– Думаю тебе уже поздно бояться плохих примет, но если не хочешь – не говори.
Ньяри закрыла глаза и только сейчас поняла, как сильно успело затечь все ее тело, особенно ноги. Однако расслабиться или хотя бы поменять позу было сейчас невозможно. Все силы Лирис отдавала тому, чтобы не свалиться с летящего вперед кельпи. Кожа лица болела, глаза держать открытыми было почти невыносимо больно, а все тело промерзло так что зуб на зуб уже просто не попадали.
– Не умри там, – буркнул конь, – немного осталось.
Ньяри ничего не сказала в ответ, стараясь концентрироваться на воспоминаниях и не думать о том, как все болит. Пошло еще минут двадцать, растянувшиеся в целую вечность и внезапно все остановилось. Точнее вообще все – ни воды, пытающейся сбить ньяри с кельпи, ни мышц играющих под кожей скакуна от каждого его движения. Приятный ветерок и неожиданно горячее солнце начинающее согревать дрожащую девушку. В этот момент ньяри даже обрадовалась разнице во времени, благодаря которой они прибыли сюда не ночью, как должно было быть, а днем, склоняющимся к вечеру. Лирис открыла глаза и оглянулась – тот самый пляж с потрясающе красивым в это время розовым песком. Оттенок его создавался сотней тысяч цветущих кустарников, чья пыльца падала и на пляж и в воду, окрашивая все этот неестественный оттенок. И так каждую весну первый месяц. Летом песок станет серебряным от туман-травы, которая на самом деле была водорослями, растущими в прибрежных водах, а ближе к зиме – красным на пару недель.
– Ты там жива? – кельпи наклонил голову, смотря на девушку.
– Да, спасибо.
Ньяри свалилась с бока коняшки, разрывая параллельно цепь на его шее и освобождая от магии.
– Знаю, что ты бы скорее себе хвост отгрыз, чем добровольно отвез меня сюда, но все равно спасибо и, если ты немного постоишь, а лучше ляжешь, я залечу ожог от цепи на твоей шее.
Шок. Абсолютный шок отразился на лице кельпи. Он замер, уже собирающийся уйти обратно, в небесно-голубые воды Шартанского моря.
– Зачем?
– Просто так. Если быть неправильной, то во всем.
Лирис, морщась, потянулась на песке, почти наслаждаясь болью во всем теле.
Кельпи осторожно лег рядом, вытянув шею и внимательно смотря на девушку. Он бы отказался, если бы не знал, что ожоги от железа не зарастают так же быстро, как любые остальные раны. Особенно от такого.
Ньяри с трудом села и сняла с пояса сумку, не промокшую только благодаря рунам на ней и начала копаться. Через минут пять тихой ругани сквозь зубы, она извлекла небольшой глиняный бутылок, с герметичной крышкой.
– Будет немного щипать.
Кельпи лишь фыркнул.
Лирис зачерпнула пальцами густую мутно-желтую мазь с едким хвойным запахом и начала аккуратно втирать ее в ожог на шее. Ей было физически больно от того, как страдал кельпи. Эмпатия была частью ее дара и сейчас девушке казалось, что она редкостная тварь, раз причинила другому существу такие страдания.
Постепенно кельпи расслабился и закрыл глаза, кажется, даже наслаждаясь ощущением. Ньяри и сама почувствовала, как боль отпустила его, сменяясь приятным холодком. Улыбнувшись, Лирис тихо запела песню на древнем языке своей расы. Если быть точнее – колыбельную, одно из последних наследий, оставшихся от матери. Странно, но песня подействовала и на саму девушку и уже минут через десять ее глаза закрылись и она устало повалилась на кельпи, заснув таким же крепким сном, как и он сам. Уже ближе к утру Лирис ощутила, как внезапно стало холодно из-за того, что конь поднялся с земли. Сил на то, чтобы полностью проснуться у нее не было даже перед лицом опасности быть съеденной. Лица коснулись теплые и вполне даже человеческие губы.
– Спи, неправильная ньяри Лирис. И смотри, доживи до нашей следующей встречи – тебя убить могу только я.
– Угу, и я – это кто?.. – Лирис лениво перевернулась на другой бок, поудобнее прижимаясь к теплому телу рядом.
– Меня зовут Тэйнэор.
И снова стало холодно.
* * *
Утро началось для ньяри с нескольких неприятных ощущений. Первое – она все-таки до ужаса промерзла и даже начинающее шпарить солнце не спасало от этого. Второе – до девушки добрались местные кусачие насекомые и теперь они густым жужжащим роем кружили вокруг, третье – она вспомнила частично последние события и желудок испуганно сжался. Она чуть не умерла абсолютно глупой смертью – ее легко могли съесть во сне. Нет, она конечно проснулась бы, если бы кельпи начал живать ее с ног скажем, но он мог располосовать ей шею и все, что могла бы делать ньяри – гневно булькать кровью. Еще одним странным воспоминанием стал ээээпссс поцелуй? Причем явно мужской. Кельпи могут превращаться в людей? Но это нигде не описывалось, да и как такое может вообще быть – у сущностей не бывает более двух ипостасей, тогда что это было?
– Тэйнэор… – ньяри запустила пальцы в спутанные и грязные волосы, превратившиеся в один большой колтун, – что это все-таки было…
В любом случае Лирис была не из числа тех, кто привык долго мусолить в голове одну и ту же проблему. Особенно если учесть, что эта проблема уже ускакала в голубую даль и ничего не откусила.
– С чего бы начать. С еды.
Лирис сняла с пояса фляжку с водой и с наслаждением сделала пару глотков. Вечная беда с этими морями – воды много, а попробуй попить. Однако хорошо то, что здесь повсюду и всегда было много пресных источников, один из которых нужно было найти хотя бы чтобы пополнить свои запасы и нормально помыться. А еще нужно развести костер и покушать. По старой памяти Лирис помнила, что тут, в районе вон той виднеющейся скалы, водятся большие и вполне вкусные крабы, которых можно было бы сварить с добавлением парочки листьев местных трав… Желудок ньяри громко заворчал, а рот наполнился слюной от этой мысли. Пришлось подняться на безумно ноющие ноги и поплестись на разведку. В сапогах хлюпало, влажная одежда продувалась со всех сторон и было весьма зябко. Лирис почти мечтала о том моменте, когда солнце окажется в зените и станет по-настоящему жарко.
Местность была знакома ньяри уже давно. Собственно за лет пять, пока ее тут не было ничего не изменилось – да и не могло бы. К небольшому водопаду девушка вышла весьма быстро. Сил идти дальше уже не было и потому Лирис плюхнулась на берегу и начала быстро раздеваться. Дальше она вытащила из сумки пару баночек с мыльными веществами, мочалку и щетку. Следующие пол часа прошли в блаженной неге – ньяри с наслаждением вымылась, причесалась, постирала вещи и повесила их сушится. На скорую руку девушка развела костер и разместила над ним котелок с водой. Оставив его закивать Лирис натянула сменную льняную рубашку длиной до колен и, ступая босиком по земле, направилась в сторону берега, за парочкой крупных морских крабов.
Уже идя обратно девушка почувствовала, как начала кружится голова и ноги подогнулись. Уши заложило, а голову пронзила адская боль. Среди шумов и непонятных звуков стучащих молоточками внутри, ньяри расслышала отдельные слова.
– Лирис… где?… Лирис, когда?
– Рива, я близко. Буду к утру, максимум к вечеру следующего дня.
– Жду…
Боль отпустила голову, но перед глазами все еще плясали фиолетовые круги.
– Рива, я тебе уши оторву за это. Ну нельзя работать топором там, где нужен скальпель!
Ноги все еще плохо слушались девушку. Она задумчиво легла на спину и заложила руки за голову. С такими друзьями – врагов не надо, это точно. Радовало только одно – если Рива смогла связаться и не требовала спешить как можно быстрее – значит ее еще не убивают в данный момент. Эта ньяри вообще не объясняла причину по которой она вызвала Лирис, однако Рива знала, кем является ее подруга и что она «дитя войны» или проще – выродок. Ее избегали сородичи почти всем дружным табуном, предпочитая игнорировать факт существования кровожадного родственника.
Вот странно – двадцать лет их резали как ягнят на закланье, и это воспринималось нормой. Ни одна раса не заступилась, ни одна раса не дала убежище до тех пор, пока стихии не явились их оракулам и не сказали, что если ньяри полностью уничтожат – вся магия покинет этот мир и всех существ. Только после такого вот «пенделя» все внезапно вспомнили, что вырезание мирной расы это вообще-то не хорошо. И после того, как внезапно был принят закон о неприкосновенности ньяри, они благополучно забыли как их убивали семьями, не щадя детей или женщин. Просто – как будто ничего не было! А вот ее, фактически единственного ребенка, рожденного во время войны и пережившего ее, того кто отказался умирать и начал защищать тех кто дорог, считают чуть ли не врагом номер один. Хотя скорее не так – к ней относятся как к чумной. Стараются не подходить на расстояние ближе чем десять метров и не называть по имени. Рива была пожалуй единственной, кто общался с Лирис нормально, и даже не осуждала молодую ньяри (самой девушке было шестьдесят восемь лет). Именно за это Лис была готова и убивать и умирать. Хотя первое естественно больше.
Сумев наконец собраться с силами и мыслями, ньяри все-таки дошла до уже во всю кипящего котелка и кинула в него крабов. Голова постепенно пришла в порядок окончательно, а когда Лирис еще и наелась и согрелась, план дальнейших действий сформировался окончательно. Расстояние до подруги было не малым – пешим ходом его можно преодолеть в лучшем случае за неделю, которой нет. Значит надо было искать транспорт и причем такой, который двигался бы не на много медленнее движения кельпи под водой. Что из местной живности способно на это и при этом ньяри была бы в состоянии еще и контролировать сущность? Самый простой вариант – плотоядная двухметровая, двуногая птица с потрясающими рогами. Имя птички было вполне простое – клюворог и главной проблемой в данном вопросе было то, что его нужно было как-то поймать. В свое время, когда Лирис тут жила, местные жители учили, что данная тварь крайне интересуется падалью и чувствует ее запах издалека, а потому чаще всего ее встречали рядом с одним диковинным и плотоядным растением, активно произрастающим в местных лесах. По форме он был похож на вытянутый кувшин размером до полутора метров и, в зависимости от того, было что-то внутри у него или нет, запах издаваемый растением менялся. По сути только клювороги и могли расхищать содержимое подобных «сосудов», так как любое другое существо, не обладающее такой мощной защитой головы или на столько длинной шеей рисковало быть сваренным в процессе воровства.
В этой ситуации по сути дело было за малым – найти необходимое растение и желательно растущее целой семьей подобных себе – чтобы уж наверняка.
Ладно – в том, что Лирис найдет клюворога она не сомневалась, однако была и другая проблема – его нужно было усмирить, а вот это уже иной разговор. По сути ментальный маг ее уровня мог взять под контроль подобную тварь, однако лишь в том случае, если она будет спать или находиться без сознания. Дротики со снотворным, столько любимые девушкой тут не сработали бы – кожа у твари на редкость плотная, из нее даже щиты делают и легкую броню, но выход был прост – у Лирис еще оставались тонкие мешочки сделанные из рыбьего пузыря, внутри которых находился порошок опия вместе с парочкой подобных трав. Смесь та еще – такой легко отправить человека навсегда в неведомые дали, однако, учитывая размер птички, она скорее всего просто уснет от подобного. Пузырь был высохшим и несколько более хрупким, чем хотелось бы, однако с другой стороны это точно гарантировало то, что при ударе о морду птицы, он лопнет, освободив облако сонной пыли.
