Текст книги "Синдром свечи (СИ)"

Автор книги: Анастасия Кокорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кокорина Анастасия Александровна
Синдром свечи

Он нашёл её в одном из тех городов, где детям делать нечего. Она сидела за сваленными в кучу коробками и пыталась согреть руки дыханием, прижимая к себе исцарапанные ноги, но мороз стоял такой, что ничего не получалось. Мира* и сам замёрз, но он-то был одет в тёплый плащ, который защищал его от ветра, а вот она – лишь в коротенькое платье, едва прикрывающее колени.

Мира никогда не отличался особым состраданием, но в тот момент его словно что-то дёрнуло. У девочки были ярко-красные волосы, такие, каких ему ещё не приходилось видеть, и в противовес этому – почти посиневшая кожа и светлая одежда, если её можно было таковой назвать.

– Пойдём со мной, – просто сказал он, присаживаясь перед ней на корточки. Девочка подняла светлые глаза и дёрнулась прочь, вжимаясь в холодную стену позади себя. – Не бойся, – Мира легко улыбнулся ей и протянул руку, – я тебя не обижу.

– Все так говорят, – тихо буркнула она, сильнее сжимаясь в комочек.

Мира мгновенно осознал свою ошибку и мысленно выругался. Действительно, как он мог быть настолько глупым, что не понял этого сразу? Дети же всегда пользовались популярность в публичных домах, их запирали в надёжных подвалах, о их существовании всегда тактично умалчивали, но все всё равно знали. И ничего не делали.

Потому что в мире, где сила – главная валюта, дети – всего лишь разменная монета.

– Послушай, – Мира заговорил чуть мягче и тише, – я не из таких мест.

– Тогда зачем вам это? – она нахмурилась и посмотрела прямо ему в глаза. – Какая вам польза от меня?

И вправду, зачем? Для чего ему эта девчушка, слишком рано наученная недоверчивости и боязни перед другими? Почему он не прошёл мимо, как делал это много раз до этого?

Наверное, стоило бы соврать, но ему этого совершенно не хотелось.

– Не знаю, – признался Мира, и это было ответом не только на вопросы девочки, но и на его размышления. – Но я точно не хочу тебя обижать.

Она смотрела в его глаза своими светлыми так серьёзно и выжидающе, что Мира удивился, насколько же рано ребёнок может повзрослеть. Девочка не двигалась, с её щёк совсем сошёл румянец, они стали почти мертвенно-бледными и неживыми, и он заметил, что скулы у неё неестественной выступают от худобы. Наконец она попыталась пошевелить почти бесцветными руками, но не смогла. Её худое лицо исказилось в испуганной гримасе.

– Прошу, пойдём со мной, – Мира сожалеюще посмотрел на её руки. – Иначе ты замёрзнешь насмерть.

Девочка широко раскрытыми глазами посмотрела на него, и в этих голубых глазах он увидел страх и панику.

– Н-нет, я с-сейчас... – залепетала она непослушными губами, но быстро замолчала.

Мира затаил дыхание.

– Если согласна, то просто кивни.

Она опустила голову, закрывая лицо покрытыми инеем волосами, и слабо, совсем нехотя, кивнула. Мира почувствовал в груди почти детскую радость, но не позволил себе так явно показывать эмоции, вместо этого он осторожно поднял её на руки, из-за чего девочка запоздало вскрикнула и сжалась.

Таверна, в которой он остановился, находилась в нескольких домах от этого заворота, и девочка, только увидев её, попыталась вырваться из его рук, но даже не смогла нормально пошевелить ногами.

– В-вы же... – голос её задрожал, и Мира почему-то мгновенно понял, что отнюдь не от холода, но ничего не ответил. Он решил, что успокоит девочку потом, когда отогреет и накормит, а пока пусть думает, что хочет.

Наверное, это было неправильное решение, потому что, стоило ему опустить её на кровать в своей комнате, как девчонка, заплетаясь в собственных конечностях, с неё упала и попыталась отползти подальше, но упёрлась спиной в стену позади себя и затравленно на него посмотрела. Глаза её были полны слёз, и Мира выругался, – снова про себя, – потому что надо было всё-таки успокоить её тогда, когда они только подходили к таверне.

– Послушай, – тихо начал он, снова присаживаясь перед ней и проводя рукой по волосам, – я не соврал, что бы ты ни думала. Просто... я живу в этой комнате, понимаешь? Снимаю её.

Девочка прижала колени к груди и уткнулась в них лбом. В комнате было достаточно тепло, чтобы она не замёрзла до отмирания клеток, поэтому Мира стал ждать.

Прошла минута. Потом ещё одна. И наконец она подняла голову.

– Н-но... – запнулась, но почти сразу продолжила: – это же т-таверна!

Он снисходительно улыбнулся.

– Есть такие таверны, в которых снимают комнаты усталые путники.

Девочка закусила губу и слабо кивнула, но более расслабленной не стала.

– Так вы... так вы не соврали?..

– Нет, – Мира снова провёл рукой по волосам и почему-то вдруг почувствовал неуверенность. – Я... сейчас ванну тебе приготовлю, чтобы ты отогрелась, а потом мы вместе поужинаем, ладно?

Он поднялся, не дожидаясь ответа, и ушёл в ванную. Когда всё было готово, он вернулся в комнату и увидел, как девочка пытается на слабых ногах подняться и сесть на кровать. От усилия её лицо покраснело, почти сливаясь с волосами, и Мире это показалось отчасти милым. Потом она заметила его в дверях, неловко застыла и плюхнулась на пол, так и не добившись того, чего хотела.

– Я-я... это... – её голос дрогнул, и она нерешительно опустила голову.

Он улыбнулся такой реакции одними уголками губ и, подойдя ближе, снова поднял её на руки. Девочка пискнула, попытавшись вцепиться ему в плечи пальцами, но те, ещё не до конца согревшись, не послушались хозяйку, и она неловко завалилась в его руках, привалившись к груди. Мира негромко засмеялся, наблюдая за этим, и, поудобнее перехватив её, принёс в ванну, где, поддерживая, медленно, прямо в платье, опустил в воду.

– Больно! – девочка зажмурилась от неприятных ощущений, и из-под закрытых век скатилась слеза.

– Потерпи немного, скоро станет легче, – Мира опустился рядом с ванной, запустив в неё руку, чтобы на себе почувствовать спасительное тепло, и ободряюще произнёс: – Если вытерпишь, то я закажу тебе на ужин всё, что хочешь.

Она открыла глаза и с недоверием посмотрела на него.

– Всё-всё?..

– Всё-всё, – с улыбкой кивнул Мира.

Девочка снова зажмурилась, сжимая ладошки в слабые кулачки, и он опять стал ждать, и на этот раз значительно дольше – она открыла глаза лишь спустя десяток минут, черты лица расслабились и обострились сильнее, чем от мороза.

– Я хочу большую порцию рагу! – осмелев, гордо заявила она, и Мира, не удержавшись, рассмеялся. Она надулась. – Вы обещали!

Он поднялся.

– И я сдержу своё обещание, – подмигнув девочке, Мира широко улыбнулся. – А ты пока хорошенько вымойся, поняла?

– Да! – звонко ответила она и смешно отсалютовала.

Он оставил её одну, спустившись вниз и заказав в номер две порции рагу, только себе поменьше, и две кружки свежего кваса. Потом сходил к ближайшей портнихе и купил у неё несколько простых платьев, и вернулся, тихонько постучав в дверцу ванной. Ответом ему был плеск воды и смешное пыхтение. Мира, чтобы не смущать девочку, осторожно открыл дверцу и положил у входа полотенце вместе со сложенным платьем, а потом сел на один из стульев возле небольшого самодельного стола.

Вскоре принесли рагу и поставили его на стол. После подоспел квас, а девочка всё не выходила.

– Ты там не утонула? – с улыбкой спросил Мира, прислушиваясь.

За дверью снова раздалось смешное пыхтение. Потом дверь тихо скрипнула, и в комнату, шлёпая босыми ступнями и вытирая полотенцем тёмные волосы, зашла девочка.

– Я это... – она неловко замялась, – платье не могла надеть, вот.

Мира снова засмеялся, а потом приглашающим жестом указал на стул напротив. Девочка подняла голову и, стоило ей только заметить на столе еду, тут же широко заулыбалась и, забыв про полотенце, радостно хлопнула в ладоши.

– Рагу! – она подлетела к столу, словно небольшая птичка, неловко почти упала на стул, который был для её хрупкой фигурки слишком большим, и снова хлопнула в ладоши. – Рагу!

Он радовался сам, глядя на такой восторг от простой еды. Скорей всего она так долго пробыла на улице, что почти забыла, каково это – питаться нормальной пищей и не считать её такой прекрасной. Мира легонько улыбнулся, наблюдая за тем, как она поглощает свою порцию, и тоже взял ложку.

Ели они в молчании, лишь девочка постоянно что-то восхищённо шептала и жмурилась от удовольствия, поглощая очередную ложку рагу. Когда еда закончилась, она с любопытством заглянула в кружку, принюхиваясь.

– А это что?

– Квас, – Мира показательно взял одну кружку в руки и сделал несколько глотков. – И очень вкусный, между прочим.

– Пахнет странно, – поморщилась девочка, но всё же обхватила кружку двумя ладошками и поднесла её к губам. Спустя мгновение раздался удивлённый вскрик, и она, с грохотом поставив кружку на стол, широко раскрытыми глазами посмотрела на Миру. – Вкусно!

Он снова улыбнулся, подмигнув ей.

– Слушай, – через некоторое время начал он, – а как тебя зовут?

Девочка вздрогнула и резко потупилась, уставившись на свои руки, сложенные под столом. Её плечи опустились, и вся фигурка из радостной вдруг стало слишком отчаянной и болезненной.

– Я н-не знаю, – тихо призналась она, и в этом голосе Мира услышал подступающие слёзы. – М-меня никогда не звали по имени.

Видимо, это была очень болезненна тема, которую ей не хотелось поднимать, поэтому Мира, поставив свою кружку, задумчиво перевёл взгляд на окно. Значит, безымянная. Бездомная, безымянная, безызвестная. Сколько ещё таких сейчас по континенту – голодных, замерзающих где-то в подворотне, не получивших дом? Кто знает.

А ещё – почему он об этом думает?

На этот вопрос у него тоже не было ответа. Что ж.

Что ж, не будет же девочка вечно ходить безымянной. За окном сверкнули огни далёких фонарей, и ему они показались скорей пламенем от свечей, чем яркими, почти с человеческую руку, танцорами.

Свеча. Да, пожалуй, именно свеча.

– Каннила**, – негромко произнёс Мира, пробуя слово на вкус. – Каннила.

– Ч-что?.. – переспросила девочка.

– Теперь тебя будут звать так, – он посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся. – Каннила.

Она, казалось, превратилась в статую – румянец, что появился после тёплой ванны, исчез, кожа на шее и слегка выступающих ключицах побледнела, и сама она вдруг стала какой-то блеклой и бесцветной. Вся, даже волосы.

А потом вспыхнула, словно и вправду была свечкой – соскочила со стула, едва не упав из-за неуклюжести, и налетела на него маленьким пожаром, обхватывая худыми ручками шею. Мира почувствовал её дыхание в районе плеча, девочка сильнее сжала свои объятия, и, не поднимая головы, едва доставая ему до шеи, всхлипнула.

– Спасибо! – её голос заметно дрожал, но она всё равно заговорила, хоть и слегка сбивчиво: – С-спасибо! За имя, за... дом... таверну... комнату... за тепло... спасибо...

Мира с улыбкой обнял девочку, слегка прижимая её к себе, и та полностью расслабилась, осталось лишь ощущение её вздрагивающих худых плеч и выступающих лопаток. Её волосы пахли шампунем, который Мира оставил в ванной – видимо, она его нашла, – а ещё был запах чего-то пряного, лёгкого, как шлейф.

Каннила. Свеча. Яркая, порывистая и неудержимая. Да, пожалуй, он не зря дал такое имя.

Девочка успокоилась спустя некоторое время, смущённо отстранилась от него и упёрлась взглядом в пол.

– Простите...

Мира весело улыбнулся.

– Не стоит. И зови меня просто Мирой, хорошо? Без "вы".

Она неуверенно кивнула, потом перешагнула с ноги на ногу. Он заботливо поинтересовался:

– Замёрзла?

Каннила – Мира с непривычки даже слегка улыбнулся, называя её так, – слабо кивнула, всё ещё не поднимая головы, и он заметил на её щеках яркий румянец.

– Забирайся на кровать, под одеялом теплее.

– А в... ты? – удивлённо моргнула девочка.

Он усмехнулся.

– А я схожу в ванную и потом приду.

Мира не стал говорить, что спать им придётся вместе, потому что так не только теплее, но и надёжнее, потому что девочка, снова вспыхнув, неуверенно пошагала на кровать, взобралась на неё и тут же залезла под тёплое, шерстяное одеяло, блаженно вытягивая ноги. Он не стал ждать, пока Каннила уснёт – захватил с собой одежду и отправился в ванную. Ему хотелось бы отогреться подольше, но, зная, что девочка в прохладной комнате сейчас совершенно одна, Мира лишь позволил себе вернуть телу обычную температуру, а потом усилием воли заставил покинуть тёплую, убаюкивающую после сытного ужина ванну.

Когда он вернулся, девочка, повернувшись лицом в сторону выхода, сладко сопела. Во сне черты её лица разгладились, резко очертился подбородок, скулы выступили сильнее прежнего, показывая всю болезненность её худобы. Мира слабо улыбнулся, глядя на расслабленное лицо и разметавшиеся по подушке яркие волосы, сам забрался под одеяло, но девочку и пальцем не тронул, боясь её разбудить.

***

Как позднее узнал Мира, Канниле, когда он её нашёл, было восемь, но из-за плохого питания и проживания на улице её рост замедлился, поэтому она и выглядела как шестилетний ребёнок. Он со смехом звал её «малявкой» и трепал по волосам, а девочка обиженно надувалась и складывала руки на груди, пряча красный, замёрзший нос в недавно купленный и заботливо завёрнутый вокруг шеи шарф.

Мира постарался, чтобы у его маленькой спутницы было всё, что нужно – они вместе прошлись по портным, купили ей гребень для волос, обувь и некоторые предметы личной гигиены, чтобы она не пользовалась его. Каннила первое время очень смущалась, когда ей предлагали мерить ту или иную одежду, но постепенно открылась и сама стала тянуть Миру к тому, что ей понравилось, и он не сопротивлялся.

Они не задерживались долго на одном месте, но он не любил объяснять, почему постоянно приходилось переезжать. Зима выдалась на удивление морозной, поэтому, когда они возвращались в таверну, Мире приходилось растирать её маленькие ножки и таскать воду для ванной, чтобы отогреть её всю, затем поить тёплым чаем и кормить, неизменно, горячей и большой порцией рагу. А потом они засыпали на одной большой постели, и девочка, лишь спустя некоторое время пересилив себя, прижималась к его боку и умиротворённо, согретая теплом чужого тела, сопела.

Иногда Мира оставлял её дома, и тогда ему приходилось доставать ей парочку книг, чтобы не скучала. Каннила была непоседливым ребёнком, которому постоянно требовалось что-то делать, поэтому, придя в первый раз обратно в таверну, он застал её за пришиванием одеяла к ковру нитками, выдранными из половины полотенец и заботливо связанных простыми узелками. Девочка, испугавшись его прихода и запутавшись в новом платье, неловко споткнулась и упала прямо на всю это конструкцию, и Мира потом долго со смехом успокаивал её, уверяя, что ничего страшного не случилось.

Как-то раз, будучи уже в очередном новом для неё городе, они с Каннилой остановились во вполне приличной на вид таверне. Девочка больше не вздрагивала при их виде и относилась к ним вполне спокойно, иногда даже позволяя себе обедать или завтракать вместе с Мирой в зале, но то, что она их до сих пор не любила, он знал прекрасно.

Они почти прошли зал, когда до его слуха донёсся грубый смех и гоготание.

Мира прислушался.

– Да отвечаю тебе, эта девчонка для него – ручной скот! – Гоготание усилилось и переросло в неприличное икание, разнёсшееся по всему притихшему залу. Мира едва заметно оттеснил Каннилу себе за спину, поворачиваясь к говорившем, которые, не скрываясь, смотрели прямо на них. – Видишь, даже прячет свою дорогую подстилочку, чтобы никто не забрал!

Двое громил, которые громко обсуждали это, захохотали, задрав головы к потолку. Девочка за спиной Миры вцепилась в его рукав и уткнулась лбом в руку.

Когда один из громил закончил хохотать, слегка похрюкивая, он подмигнул Мире и широко улыбнулся, показывая ряд жёлтых зубов.

– Эй, пацан, не поделишься добычей? Обещаю, мы заплатим крупненькую сумму, девчонка-то ниче так.

Его хрюканье вновь разнеслось по залу.

Мира старался держать себя в руках, смотря на двух уродов, которые с похабными улыбочками пытались разглядеть за его плащом Каннилу, он честно пытался не потерять контроль в людном месте. Но рука сама потянулась к застёжке плаща.

– Что, она настолько хороша, что ты не хочешь делиться, малец?.. – загоготал второй, посматривая на хрюкающего соседа.

Щелчок.

Не получилось.

Хрюканье захлебнулось, стоило ударить по челюсти кулаком. Громила закашлялся и часто задышал, завалившись на бок.

– Ты что творишь, тварь!? – загрохотал второй и поднялся, демонстрируя всем присутствующим свои мышцы, но Мира лишь ударил двумя ладонями по его вискам, оглушая, затем кулаком нанёс стремительный удар в живот и, когда противник согнулся, довершил череду локтём в основание позвоночника.

Два громилы, недавно громко смеющиеся и похабно поглядывающие на Каннилу, задыхались и откашливались на полу.

– Ещё раз, – спокойно начал Мира, и воздух вокруг него заледенел, – вы посмеете хоть взгляд в её сторону бросить, я вас убью.

Он хотел сплюнуть прямо на одного из них, но, пробежавшись взглядом по залу, чтобы удостовериться, что все усвоили его слова, наткнулся на маленькую фигурку в основании лестницы, которая до сих пор сжимала в пальцах скинутый наспех плащ, и весь запал исчез. Он тяжело вздохнул, и весь зал вздохнул за ним, словно успокаиваясь. Мира поравнялся с девочкой и повёл ей за собой наверх, в комнату. Она ничего не сказала, но и руку не вырвала, и он понадеялся, что она не сильно испугалась его после первого удара.

Мире часто говорили, что он похож на дикого зверя, когда вступает в бой. Возможно, так оно и было, потому что зал в таверне замер так, словно увидел дикую стихию, способную смести их с места одним лишь желанием. Только сам Мира этого никогда не видел и не признавал.

Когда-то ему важна была лишь сила – и судьба дала её. Но, к сожалению, за слишком большую плату.

В комнате он отпустил девочку и сел на кровать. Каннила осталась стоять у двери, точно так же, как он её привёл, и даже голову не подняла. Под тёплым плащом она выглядела ещё меньше, чем была, Мира неловко провёл по волосам рукой и вымученно улыбнулся – скорей сам себе, чем ей.

– Эй, малявка, – преувеличенно бодрым тоном начал он, – ну что, в ванну и по порции рагу?

Она не отозвалась, и Мира едва не выругался вслух – всё-таки испугалась.

Он вздохнул.

– Слушай... – сглотнул, – ты это... прости, если напугал.

Девочка резко подняла голову, подлетела к нему, и красные волосы пушистым ворохом взметнулись в воздухе.

Макушка отозвалась болью.

– Твою ж, малявка, ты что творишь? – возмущённо запыхтел Мира, потирая голову, на что получил ещё один удар. – Да больно же!

– Ты!.. – Каннила посмотрела на него горящими голубыми глазами и снова замахнулась. – Ты!.. Ты!..

Мира не мог точно сказать, чем именно была вызвана вспышка такого гнева, но побои терпеть был не намерен. Он перехватил её руку и прижал хрупкое тело к себе, подбородком оперившись на её красную макушку. Девочка забилась в его руках, словно пойманная дикая птичка... нет, словно заколыхавшаяся на сильном ветру свечка, попыталась вырваться, но всё было бесполезно.

– Ты!.. – почти крикнула она и обмякла, уткнувшись лбом ему в плечо.

Её маленькие, худенькие плечи чувствовались даже под плотным плащом, пальцы, крепко вцепившиеся в рукава его рубашки, тянули её на себя и растягивали, но Мира, который мог бы в привычной манере возмутиться, лишь гладил подрагивающие лопатки.

– Ты... – снова повторила Каннила, но теперь её голос больше походил на робкий шёпот, – не делай так больше.

Чёрт. Надо было сдержаться.

– Прости, малявка, – он погладил её по голове. – Я правда не хотел тебя пугать.

– Ну ты же мог... т-ты же мог пострадать... – помотала головой и всхлипнула.

Мире показалось, что ему из лёгких выкачали весь воздух – дыхание пропало. Так она... волновалась за него?.. Не за громил, которых он слабо избил, а за него?.. Он мысленно покачала головой – девочка же не знает, что он и не такое мог сделать. Возможно, она просто испугалась, что эти люди убьют его, не моргнув даже глазом.

Он усмехнулся. Если бы она знала, то не плакала бы сейчас из-за страха за него.

– Каннила, – негромко произнёс он, и девочка, чуть отстранившись, подняла на него глаза, – всё было бы в порядке. Поверь, эти люди ничего бы мне не сделали.

Она была на редкость смышлённым ребёнком, за день прочитывая столько, сколько он не читал за год, поэтому шмыгнула носом и нахмурилась.

– Они были выше тебя и сильнее, – сложив руки на груди, обиженно произнесла девочка. – Тебе просто повезло, что они ничего сделать не успели.

Мира засмеялся так неожиданно, что она вздрогнула.

– Да, малявка, может, ты и права, – он легко потрепал её по голове, и Каннила надулась сильнее, пряча нос в шарф. – Мне просто повезло.

Повезло, что не убил.

***

Заказы заставляли Миру постоянно переезжать из одного города в другой, поэтому Канниле приходилось постоянно покупать новую обувь взамен старой, изношенной. Она не жаловалась, но, расставаясь с очередной парой, смотрела на него так серьёзно, как порой не смотрят взрослые, и громко заявляла, что за это он должен ей ещё одну порцию рагу. За три года она сменила десять пар, и для ребёнка, привыкшего с раннего детства экономить и беречь вещи, это было непозволительным расточительством, поэтому Мире приходилось категорично заявлять, что он не позволит ей ходит в худых ботинках. Девочку сложно было переспорить, но в этом вопросе она не выигрывала никогда.

Однажды работа заставила его вернуться в город, с которого всё когда-то началось. Тэрре*** – так он назывался – при всём своём размере оставался до ужаса грязным, серым городом, и, возможно это даже было символично, если вспомнить о его названии. Каннила первое время восхищённо осматривала его, и среди серых стен её красные волосы казались чем-то нереальным и неправильным, слишком ярким и чужим.

Они остановились в одной из тех таверн, где Миру давно считали постоянным клиентом. Девочка решила поесть вместе с ним в зале, поэтому они расположились ближе к дальнему углу, заняв небольшой столик.

За три года Каннила не вытянулась, зато набрала в весе, и её болезненная худоба превратилась в полупрозрачность и яркий румянец, играющий на щеках. Мира знал, что под плащом она тоже стала выглядеть лучше – он практически перестал по ночам чувствовать её выступающие лопатки, но плечи, всегда такие худые и хрупкие, таковыми и остались.

– Я буду рагу! – громко заявила девочка, руками отряхивая с волос дождевые капли. – И большую кружку чая!

Мира хмыкнул – и не сомневался.

Калори**** – женщина, что управляла эти заведением – глядя на девочку лишь улыбнулась и покачала головой. Она не стала задавать вопросов, когда Мира познакомил их, тактично отмолчавшись и внимательным взглядом пройдясь по девочке, выискивая схожести с ним. Он знал, что не найдёт, поэтому забавно было увидеть в тёплых глазах мелькнувшее удивление.

– Кстати, Мира, – повернувшись к нему, женщина выждала паузу, словно стараясь придать трагичности тому, что скажет дальше. – Аиуту***** недавно тоже приехала.

Видимо, он побледнел настолько, что стал казаться призраком, потому что девочка сорвалась со своего места, в мгновение ока оказалась рядом и лихорадочно стала ощупывать его лицо.

– Мира, Мира!.. – каким-то паническим тоном почти закричала она, и в её глаза Мира увидел страх.

Мельком он заметил удивлённый взгляд Калори, но тут же забыл про это, глядя во взволнованные и испуганные голубые глаза напротив.

Губы растянулись в растерянной улыбке.

– Малявка, я в порядке.

– Н-но ты же... – Каннила растерянно моргнула, убрав руки. Мира покачала головой, и тогда она нахмурилась и совсем по-взрослому заглянув ему в глаза, скрестила руки на груди. – Кто такая Аиуту?

Снисходительную улыбку Калори он скорей почувствовал, чем увидел, зато мягкий, ненастойчивый голос услышал слишком хорошо.

– Не переживай, Каннила, это всего лишь очередная его бывшая.

– Она не моя "бывшая", – нахмурился он.

– Настоящая?

– Ничего такого не было.

– Вы два года провели вместе.

– Мы были напарниками.

Повисла тишина. Каннила непонимающе смотрела с одного лица на другое, пытаясь понять, о чём идёт разговор, Мира глядел прямо, сведя брови к переносице. Он не особо любил вспоминать те дни, что связывали его с Аниуту, и дело было даже не в том, что они в последнюю встречу наговорили друг другу, просто он тогда был жесток больше обычного, все те два года, пока они были напарниками. И если Аниуту увидит Каннилу, то может рассказать ей о тех днях, а Мира этого не хотел.

Девочка незаметно вернулась на своё место и, подперев головку руками, уставилась на него.

– И всё-таки она твоя бывшая, да?

Мира резко вскинул голову, возмущённо посмотрев ей в глаза.

– Да нет же!

Девочка залилась звонким смехом, и всё его возмущение отхлынуло, позволяя свечке гореть в полную силу.

Сбоку почувствовалось движение, и подошедший разносчик поставил перед ними на стол две порции рагу и две кружки горячего чая. Каннила радостно хлопнула в ладоши, тут же хватаясь за ложку и принимаясь за еду.

Мира посмотрел на Калори.

– Могу я надеяться, что ты не поселила её рядом с нашей комнатой?

Она широко улыбнулась, но вместо ответа на вопрос лишь покачала головой и удалилась. Он понял, что придётся, в случае чего, спасаться самому.

Вздохнул. Что ж, сам виноват, как-никак.

– Мира, – протянула девочка, и он перевёл взгляд на неё, встретившись с любопытными голубыми огоньками, – так кто всё-таки такая это Аиуту, что ты так испугался её?

– Я не испугался! – возмутился он, набычившись. – И вообще, малявка, не лезь в дела взрослых!

"Малявка" надулась, сложив руки на груди и отвернувшись. Мира снова вздохнул, только на этот раз понимая, что просто так вину не загладит, и рагу тут тоже не поможет, поэтому ему оставалось лишь приняться за свою порцию. Когда с едой было покончено, он заметил, что девочка так и не выпила чая, хотя он ясно видел, что она успела замёрзнуть на улице.

– Эй, малявка, – нахмурился он, – ты чего к чаю не притронулась?

– Не хочу! – послышалось в ответ, настолько обиженно, что Мира едва не выругался – долго и громко.

– Чёрт, малявка, неужели ты и вправду обиделась?

Девочка отвернулась сильнее и сгорбилась, и вся её фигурка, которая так и не стала намного больше за четыре года, вдруг ещё больше уменьшилась. Она опустила голову, и хрупкие плечи вздрогнули.

Мира не сдержался и всё-таки выругался. Потом встал со своего места и, подойдя к ней, присел на корточки, пытаясь заглянуть в глаза. Каннила упорно не хотела сдаваться, натянула на лицо шарф и закрылась волосами, чтобы не показывать слёз, и ему это могло бы показаться милым, если бы всё это было при других обстоятельств и его вины. Мира осторожно убрал её волосы с лица и отодвинул ткань, и девочка, не найдя ничего лучше, качнулась вперёд и уткнулась ему в плечо.

– Ну прости, прости, – вздохнул он, гладя её по голове. – Я не хотел тебя... твою ж, малявка, хватит меня бить!

Она ударила снова, на этот раз маленькая ручка попала по макушке, и Мира зашипел.

– Ты сам виноват! – безапелляционно заявила она, отстранившись и вытирая рукавами кофты слёзы. – Нечего было меня обижать!

Наверное, на этот раз ему стоило обидеться, но, глядя в её смеющиеся, совершенно чистые глаза, Мира всего лишь рассмеялся.

С этой девчонкой вообще словно было что-то не то. Точнее, с ним в её присутствии было что-то не то, потому что обычно Мира не улыбался так часто, не смеялся над вещами, из-за которых предпочитал обижаться или злиться.

Она была свечкой, что своим огнём опалила его.

– Никогда не думала, что у тебя есть дочь.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. А ещё Мира – самый невезучий на свете, потому что этот голос он узнает из тысячи.

– Аи-и-и-и-и-и, – напряжённо протянул он и с натянутой улыбкой повернулся.

Аиуту была такой же, как и при их последней встрече – облачённая в кожаный доспех с накинутым на плечи тёплым плащом, с завязанными в хвост светлыми волосами и ледяными стальными глазами, которые прожигали его насквозь.

– Я не его дочь! – Каннила с вызовом посмотрела на его бывшую напарницу и снова сложила руки на груди. Мира почти физически захотелось хлопнуть себя по лбу ладонью, потому что это позу он знал прекрасно.

– Значит, ты его девочка-подстилка? – Аиуту прищурилась и окинула и его, и девочку внимательным взглядом.

Миру перекосило, и он пожалел, что давным-давно зарёкся не трогать девушек. Каннила позади него вздрогнула, всё ещё не до конца забывшая те страшные для себя времена до прихода Миры, и вцепилась в его руку. Он поднялся, и она слабо ткнулась лбов в его плащ где-то в районе спины.

– Закрой рот, – от его голоса воздух вокруг резко заледенел, и на этот раз дрогнула девушка, стоящая напротив. Девочка лишь затрясла головой и подёргала за ткань. – И не смей говорить того, о чём ничего не знаешь.

В её глазах на несколько долгих секунд он увидел страх, а потом Аиуту взяла себя в руки, и остался лишь стальной щит, через который не пробиться. Мира знал и это лицо, настолько хорошо, что напрягся и приготовился отвечать на любые хлёсткие слова, чуть отводя руку назад и прикрывая Каннилу.

Но девушка лишь вздохнула и покачала головой, прикрыв глаза.

– Ладно, прости, – она помолчала некоторое время, но потом всё же негромко добавила: – Рада встрече.

– Не лучшее приветствие, – холодно произнёс Мира, не двигаясь.

– Не лучшая встреча, – терпеливо поправила она, и, не говоря больше ни слова, прошла мимо него и уселась на его место.

Мира ещё некоторое время наблюдал за ней, ожидая подвоха, но потом чуть отодвинул девочку от края лавочки и устроился рядом с ней. Та, бросив взгляд на Аиуту, спрятала лицо в складках его плаща, всё ещё не отпуская ткань рукава.

– Зачем ты здесь? – он положил свободную руку на стол.

Девушка окинула взглядом их еду, прошлась глазами по его вещам, лежащих рядом с ней, заглянула в его полупустую кружку.

– Странно, ты никогда не любил рагу.

Каннила резко вскинула голову, непонимающе уставившись на Миру, но он не обратил на неё внимания.

– Потому что ты никогда не умела его готовить.

Девочка вздохнула с облегчением и снова уткнулась в плащ.

– Ты тоже повар не от богов, – пожала плечами Аиуту и откинулась на спинку лавочки. – Что привело тебя в этот город снова?

– Ты же знаешь ответ на свой вопрос, – Мира нахмурился, – так к чему спрашивать?

Он заметил, что девушка в ответ напряглась и ссутулила плечи, и удивился – что такого она хочет спросить, что так переживает? Потом прошёлся глазами по всей её фигуре и неожиданно заметил, что она старается не трогать правый бок и всячески избегает к нему прикосновений; заметил, что лицо у неё всё в мелких порезах и небольших ссадинах.

– Ты ведь уже знаешь, о чём я хочу спросить, не так ли? – Аиуту слабо улыбнулась, но Мира отчётливо видел, как резко очертился подбородок.