Текст книги "Черные полосы, белая ночь(СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Она с трудом узнала Аркадия в коротком летнем пальто поверх дорогого костюма. Раньше он носил джинсы и исландские свитера с камуфлированной курткой.

Познакомились они зимой, когда Наташа купалась в январском море, а Вальтер зашел на пляж, спускаясь с горной тропы и присел на скамейку, чтобы отдохнуть и выпить чаю из термоса. «Кто вы, бесстрашная валькирия?» – выдохнув клуб морозного пара, спросил он, помогая Наташе выйти из воды... С этого все и началось. «Лучше бы я в тот день ногу сломала по дороге на пляж!».

Вальтер настороженно посмотрел на Наташу. В шлеме и кожаном костюме она была похожа на мужчину.

– Вот она какая, река Оккервиль, – Наташа оперлась на парапет и закурила. – В тюрьме я о ней читала, поэтому сейчас любопытно увидеть!

– Что? – не понял Вальтер, пытаясь встретиться взглядом с девушкой. То, как она держалась, настораживало его; раньше Ната с него глаз не сводила и больше слушала, чем говорила. Эта новая Наташа была ему незнакома...

Она усмехнулась:

– Интересно, да? В здешних реках вода с расстояния кажется серебристой, а вблизи как будто ржавая какая-то. Почему, как ты думаешь? Или ты по-прежнему думаешь только о деле, а не о посторонней хрени?

Несмотря на поздний вечер, еще даже не смеркалось. Небо сохраняло голубовато-серебристый оттенок, розовели легкие облака, а на горизонте алело зарево.

– «И не пуская тьму ночную на золотые небеса, одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса»... – Наташа проводила взглядом легкое облачко цвета сакуры. – А мне здесь нравится, несмотря даже на изобилие рекламы б... под ногами. А тебе?

– Рад, что ты сохраняешь присутствие духа, – заговорил Вальтер, – и что согласилась на встречу.

– Ну, мне было интересно, что ты хочешь сказать, – Наташа поудобнее облокотилась на парапет. – Фу, хоть бы сорняки пропололи! Рядом культурный объект, а на задах – помойка!

– Видимо, ты понимаешь, о чем пойдет разговор, – начал Вальтер. «Хоть бы убедить ее по-хорошему! Или придется применить крайние меры... Не хотелось бы!».

– Понимаю, – Наташа так щелкнула окурком, что он долетел почти до противоположного берега. – Берешь в приданое золотые прииски, как Сергей Сергеич Паратов?

– Да, нежданная удача. Сначала за бесценок перекупил аквапарки у Игнатенко, а потом законтачил с Антоновым.

– Приятное с полезным? Ясно. А невеста знает, чем ты занимался прошлой весной?

– Лиза далека от этого. Удивительно светлый, бесхитростный ангел, невинное дитя.

– Нечто вроде идеальной жены «крестного отца» – хмыкнула Наташа. – Святая невинность под фатой, кружева, вышивка, макароны болонез, ресницы до полщеки и два грамма мозгов? Правильно, не на мне же жениться солидному человеку. Да, я не воплощенная нежность. Но я в семье с 22 лет за мужика-добытчика, мне некогда было шелком вышивать и «Сару Крю» перечитывать. И ты с самого начала знал, что я не такая, как Лиза... Но я тебе нравилась такая, как есть. Или тебе все равно было, кого ...?

Вальтер поморщился:

– Ната, давай обойдемся без сцен и поищем компромисс. Скажу одно: я уважаю тебя, как человека, и ценю, как женщину. Но сделка с Антоновым упрочит мое положение, и даст нам почти полную монополию над туристической индустрией в Крыму. Это же золотое дно! И, чтобы упрочить альянс...

– Понятно, – после короткой эмоциональной вспышки Наташа помрачнела, – бизнес есть бизнес. Так о каком компромиссе ты говоришь? Предлагай свои условия.

«Бедная Лиза, – подумала она, – значит, девочка нужна только для закрепления сделки. Антонов хочет слить свой бизнес с аквапарками Аркадия, а Аркадий жаждет сигануть на верхушку бизнеса... А на желания девушки обоим наплевать!».

– Ну, а ты какой компромисс хотела бы? – улыбнулся Вальтер.

– Мы прямо как в Одессе, отвечаем вопросом на вопрос... Вообще-то я первая спросила.

Вальтер нервно переступил с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Он не учел того, что Наташа после года с лишним в сизо и голодовки отличается от себя прошлогодней...

– А ведь я действительно думала, что в сумке запрещенная литература, вот и сказала, что сумку на вокзале оставила я, – задумчиво сказала Наташа, – думала: если тебя начнут тягать к следаку за книги, сорвется твоя сделка. А ведь я знала, ЧТо для тебя твое дело... И офигела, поняв, В ЧЕМ призналась!

Она поддала ботинком камешек на тротуаре.

– Я вот только не понимаю, – продолжала девушка, – зачем ты взял меня с собой?

Аркадий не ответил на этот вопрос.

– Наташа, – сказал он, – ты – женщина умная и должна понимать, что жизнь – это не череда адреналиновых забав и воспринимать ее серьезнее...

– Это я поняла еще в Цхинвале, – перебила его Наташа, – в 2008м. А в московской тюрьме закрепила багаж знаний... Ты, наверное, хотел сказать, что пришло время собирать камни? Это я знаю. Но не я их разбросала, и мне надоело их собирать...

Она поменяла позу – почти незаметно отступила от Аркадия, перенесла центр тяжести на толчковую ногу и передвинула руку, прикрывая торс, как бы готовясь отражать атаку.

Вальтер поморщился:

– Другого выхода нет, Наташа. Если ты не будешь артачиться, я позабочусь о твоем будущем. Тебе дадут срок по минимальному пределу, ты будешь отбывать его в хороших условиях, в симферопольской колонии, почти по месту жительства. Года через 2-3 – «поселок», еще два-три – и УДО, потом помогу устроиться...

Наташа напряженно молчала. по тому, как сверкали ее глаза, аркадий понимал, что она не согласна. Но это лучший вариант для нее. В противном случае из заброшенного дома в Веселом поселке Нату в полувменяемом состоянии оставят у дверей отделения полиции, и к обвинениям в терроризме и убийстве прибавятся еще побег и употребление наркопрепаратов. И Измайлову не забудут.

– Явишься в полицию, оформишь явку с повинной, и все разрешится к всеобщей радости, – заключил Аркадий.

– Да, неплохо, – разжала зубы Наташа, – ты получишь сделку с Антоновым, Мальцев с Бойцовым – по звездочке на погоны, Марков – поощрение за хорошую работу, а я – «всего» 5-6 лет на зоне, судимость и репутацию убийцы...

– И Белла Генриховна не пострадает, – добавил Вальтер.

Наташа резко выпрямилась:

– Ты и ее не пощадил бы?!

– Это ты вовлекла ее в это дело, а не я...

Наташа промолчала, с ненавистью кусая губы. Вальтер невольно отступил, напуганный выражением ее лица. «Да, натупила, – подумала Наташа, – но как они вышли на Беллу?!». И вспомнила свою старую одежду, оставленную в списанном вагоне... Какой-нибудь бродяжка мог ее найти и сменять на бутылку или напялить на себя. А Наташину майку знают все... «Надо было сжечь ее! Как же я об этом не подумала?».

– Ну, что? – поторопил ее Вальтер. – Если ты согласна, имя мисс Лестранж даже не будет фигурировать в материалах дела, а о твоем комфорте я позабочусь. Если же ты начнешь брыкаться, я буду вынужден действовать радикально. Тогда тебя все равно вернут в тюрьму и будут судить уже с учетом отягчающих обстоятельств, и сядешь ты по полной, а госпоже Измайловой придется отвечать по закону за укрывательство беглого преступника, а могут и сообщничество приписать, если поднимут вашу переписку... И еще с учетом того, что после побега ты бросилась не к кому-то, а к ней!

– Милосердие и дружба, – усмехнулась Наташа, – ты не слышал таких слов?..

– Это не аргумент для судьи. Ты и сама это понимаешь. Наташа, ты не боишься рисковать собой, а другими? Я предлагаю тебе решить дело миром. Ты против?..

– А мое предложение ты выслушать не хочешь? – напомнила Наташа. – Или ты решил настаивать на своем без учета моего мнения?

Аркадий вздохнул:

– Ну хорошо: что ты предлагаешь?

– Сними с меня обвинения, – не колеблясь ответила Наташа. – Как я вернусь домой с такой репутацией? Да и сейчас маме и Кате тяжело приходится. Они мне не рассказывают, но мои адвокаты бывают в Крыму и знают, что Катю выживают из театра; коллеги ее откровенно травят, а главреж это поощряет. Мама не может ни на рынок, ни в поликлинику выйти: сразу начинаются косые взгляды, шепот за спиной, а у нее потом давление зашкаливает. Они не хотят меня расстраивать, но я все знаю и мне больно от того, что страдает еще и моя семья!

Вальтер пожал плечами. Ему-то какое дело до Наташиных мамаши и сестренки?

– Ты не можешь диктовать мне условия, – втолковывал он, – я вообще мог бы даже не разговаривать с тобой... Но я тебе обязан и хочу избавить от больших неприятностей...

– «Всего» несколько лет за решеткой и судимость за попытку теракта и убийство? – повторила Наташа. – Ты представляешь, что это такое?!

Она передернулась.

– Решетки на окнах, решетки в прогулочном дворе, «одиночка», видеокамеры, свет не гаснет ни на секунду, письма передают уже вскрытыми, и уже заклеймили, до суда осудили!

– И в этом виноват я? Но я ведь тебя за язык не тянул признавать, что сумка – твоя!

Наташа про себя выругалась. Этот ублюдок загнал ее в тупик; возразить ему нечего.

– Сними с меня обвинение, – попросила она, упершись ладонями в парапет и ритмично сгибая-разгибая локти, – и можешь катиться к чертям, жениться хоть на всех «золотых» дочках, а я больше ничего не хочу. Я готова отвечать за побег и драку с надзирательницей, но не за твои «подвиги»!

Вальтер сокрушенно покачал головой.

– Жаль, что ты так упряма, – сказал он.

– Печалька! – саркастически откликнулась Наташа.

И тут она оказалась крепко схвачена с двух сторон. Пахнуло потом, перегаром и сальными волосами.

– В машину, – велел Аркадий.

– Подонок! – задохнулась от возмущения Наташа.

– Подстраховался!

И тут рука одного из державших ее людей зашарила по Наташиной спине, спускаясь все ниже, и девушка сглотнула тошнотворный комок. С другой стороны зашипели: «Кончай, блин, успеешь ее помацать на месте!». Отвращение и бешенство прошли. Капитан ВДВ Навицкая решительно потеснила растерявшуюся женщину, схваченную вечером на пустыре...

Синхронно – макушкой в морду одного парня, ногой по лодыжке – второго, прямо по кости. И-эх!

Байкерские ботинки оказались не хуже берцев, и патлатый недоумок скорчился на земле, держась за ногу и воя дурниной. Его товарищ неуклюже попятился, из сломанного носа хлестала кровь, а в разинутом рту не хватало передних зубов. Обалдело посмотрев на Наташу, он плюхнулся задницей прямо на объявление какой-то Ани, обещающей любовь 24 часа в сутки... Закатив глаза, ханурик впал в беспамятство.

– Сэкономил, нанял шпану за бутылку? – Наташа успела выдернуть у одного из поверженных из-за пояса выкидной нож и нажать на кнопку. – Думал, я в армии на бумажной работе просиживала?!

– Да, недооценил тебя, – Вальтер вынул из кармана руку с пистолетом. – Бросай нож, а то еще и за это ответишь.

– А у нас большая статья поглощает меньшие, – Наташа отступила и повернулась так, чтобы успеть уйти из-под огня. – Это в Штатах хоть сто лет насчитать могут, а у нас женщине по-любому больше «четвертного» не дадут. Тупишь, Пистолет Макарова!

– Правда? – с ледяным спокойствием спросил Вальтер, ненавидевший эту кличку. – Итак...

Конец его фразы потонул в реве и пушечных выхлопах. Черный «харли» вылетел из-за Дворца, как торпеда. Почти не касаясь колесами земли, он летел прямо на них. Фигура в шлеме пригнулась в седле, сжимая руль. Зеркальце забрала ослепительно блеснуло при луне, вышедшей на светлое небо. Вальтера ослепило на секунду. Но и этого хватило. Мощный удар блестящей стальной морды отбросил его к перилам. Выстрел бабахнул в воздух. Потеряв равновесие, мужчина перевалился через перила и скрылся под водой.

Мотоцикл сделал красивый полукруг и остановился. Белла соскочила с седла:

– Все нормально, Ната?

– Ты бы еще спросила, все ли ОК, – Наташа бросила нож в реку. Девушка слегка побледнела, но улыбалась, и голос звучал по-прежнему. – Спасибо, Лестранж, все в порядке!

– Помогите! – вынырнул Вальтер. – Вытащите меня! – он шумно барахтался и отплевывался.

– Сам вылазь, боров! – рявкнула Белла. – Пошел ты...!

– Я сломал ногу! – Аркадий снова скрылся под водой; вынырнул уже на середине реки; его сносило течением. – Помогите! Наташа!

– Ты за ним полезешь? – изумилась Белла, увидев, как подруга срывает куртку. – После всего?

Наташа не успела ответить: из-за ограды «недостроя» на другом берегу выбежал молодой человек в синем костюме и с разгона прыгнул в воду. Вынырнув на середине реки, он размашистыми саженками поплыл к Аркадию.

– Витька! – изумилась Наташа.

Барахтаясь, Вальтер инстинктивно обхватил Уланова за шею, и оба скрылись под водой. Через несколько секунд они вынырнули. Чертыхаясь, Виктор буксировал к берегу охающего и плюющегося Вальтера.

Поверженные Наташей парни кое-как поднялись на неверные ноги и спешно затрусили к мосту, но тут хромающего буквально смело обратно. Столкновение с могучим Коганом отбросило хулигана на середину заросшего газона. Прижав хулигана к земле, Ефим выкрутил ему руку:

– Ты куда собрался, друг сердечный? Тебе еще показания давать. И ты их дашь. Ты у меня соловьем запоешь. Это я тебе обещаю!

Никольский изловил за куртку второго парня, уклонился от кулака и саданул коленом ниже пояса:

– Ну что, паскудник? Думали, справитесь, две орясины, с одной женщиной?

– А мы че, мы ниче, это он, по ходу, с бабой своей разбирался, – заголосил скрученный Игорем хулиган, – он, короче, нам по пять штук рубасов обещал, чтобы мы, короче, ее по ходу в тачку отвели, нам че, короче, отказываться?!

– Да, как тут отказаться, – хмыкнул Игорь, – по пять тысяч только за то, чтобы девушку в машину затолкать!

Хулиган завертелся в его руках, канюча о том, что они «ниче», и эта девушка, «по ходу и на бабу не похожа, дерется, короче, конкретно!».

– Игорь, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, попросил Коган, – заткни его, пока я их не заткнул. Они нам еще как свидетели нужны, а у меня уже руки чешутся!

Виктор несколько раз встряхнул Вальтера за плечи, ритмично надавил на грудную клетку и, когда тот открыл глаза, адвокат спросил:

– Очнулся? Прекрасно! Напишешь «чистуху». Только не говори «нет», – Уланов понизил голос. – Только за этим я тебя и вытащил. После того, что ты с Натой сделал, там тебе было и место!

– Угрожаете убийством, а еще юрист! – слабо сопротивлялся Аркадий.

– А свидетели? – спокойно спросил Виктор. – Или ты думаешь, тебе на слово поверят?

Связав двоих хулиганов, Коган приблизился к девушкам.

– Пришлось поволноваться, – сказал он, – но твой план сработал, Ната.

– А я всегда была хорошим стратегом, – усмехнулась она. – Эк ты этого придурка швырнул! Тоже десант?

– Угадала. Чечня, первая война. Там научился, – Ефим посмотрел на Беллу:

– Мисс Лестранж, в сочетании с мотоциклом вы просто сногсшибательны... Да и по отдельности тоже впечатляете!

– Не замай, не купишь, – пошутила Наташа, – знаешь, кто ее парень? Вяземский, из твоего любимого сериала про группу быстрого реагирования!

– Ната, вообще-то сейчас обращались ко мне, – постучала по ее спине пальцами зардевшаяся от радости Белла.

– Я вызываю полицию, – Никольский потянулся за телефоном.

Вой сирен, свет прожекторов и мерцание красного и синего обрушились на них, как лавина.

Усиленный мегафоном голос велел оставаться на своих местах и держать руки на виду.

– Не надо, Игорь, – вздохнула Наташа, – они уже тут как тут.

Рядом с тремя полицейскими джипами остановились неприметная серая «тойота» и синяя советская «волга». Вышедшие оттуда люди что-то сказали полицейским, показали удостоверения, и парни в форме пропустили их в освещенный полукруг на набережной.

– Трындец! – воскликнула Наташа, сразу поняв, кто это такие.

* ОНИ.

Картина, открывшаяся им, здорово напоминала кадр из крутого боевика. Здоровенный черный мотоцикл Измайловой почти уткнулся в парапет; около него курят обе красотки в черных кожаных костюмах с заклепками, шипастых перчатках и тяжеленных бутсах. На земле полулежит мокрый, растерявший весь лоск Аркадий Вальтер. Такой же мокрый и чумазый адвокат Уланов крепко держит его за плечо. В траве причитают и матерятся два неопрятных парня, связанные спина к спине, вид у них очень помятый. Караулит их юрист Никольский и сверлит пленников отнюдь не добродушным взглядом. Коган, стоящий рядом с девушками, еще не утратил азарт битвы: набычился, сжимает кулаки.

– Зря убегаете, госпожа Измайлова. Да еще и аварийную ситуацию на дороге создаете.

Девица отбросила с плеч роскошные кудри и сверкнула черными глазищами:

– Ну, извините, не люблю, когда у меня на хвосте висят. Табличку видите?

Могучий багажник ее «харли» украшали сразу две наклейки: «Не стой над душой!» и «Не пристраивайся, сам заблудился!».

– Понятно, Белла Генриховна, мы прочли это еще на междугороднем шоссе. Но у нас были свои причины отслеживать ваши перемещения, сами понимаете.

– Понимяу, – ответила Белла, подражая манере петербургских анимешниц-нэк.

Навицкая озадаченно покосилась на нее, потом громко, не по-женски, расхохоталась.

– Вот этот субъект, – официальным тоном произнес уже совершенно пришедший в себя от неожиданности Коган, указав на Вальтера, – готовил похищение человека, совершенное группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений, а также угрожал огнестрельным оружием, есть свидетель, – он кивнул на Беллу Измайлову, – а его сообщники готовы дать показания о том, что поручил им аниматель...

– Я их впервые вижу! – вскинулся Вальтер. – Мы разговаривали с Навицкой, а они подошли, набросились на нее... Мало ли что они наговорят! Да посмотрите на них, у них, наверное, давно уже алкогольный психоз!

– Господин Вальтер, а вы знаете, что возле станции метро по всему периметру установлены вебкамеры? – спросил один из людей в штатском, – и на одной из них зафиксирована ваша беседа с фигурантами?..

– А у меня в кармане случайно оказался включенный диктофон, – добавил Никольский, – думаю, на нем можно будет услышать много интересного...

– Что? Со всех сторон обложили? Технический прогресс, ... его мать... – Вальтер привстал. Уланов придержал его:

– А вы думали, что легко отделались?

– Когда наши эксперты установили, что госпожа Навицкая не прикасалась к сумке, найденной на севастопольском вокзале в прошлом году, – неспешно сказал руководитель людей в штатском, – ваша персона очень нас заинтересовала. Разве вы не слышали о ДНК-экспертизах, господин Вальтер?.. Волосы, микрочастицы кожи, капельки слюны – то, что неизбежно должно было остаться на предмете, даже если вы прикасались к нему исключительно в перчатках. Никаких следов Натальи Викторовны не было найдено на сумке и в камере хранения. И к тому же, к тому моменту мы уже знали, что удар служащему нанес человек ростом 190-195 сантиметров... Как вы, господин Вальтер.

Бизнесмен снова выругался и осел на землю. Потом поднял голову:

– Запишите, что Навицкая бросалась на меня с ножом, а Измайлова покушалась на убийство. Вы видели, как она направила на меня мотоцикл?

– Я буду ее защищать! – гаркнул Коган, – и в два счета докажу, что действия Беллы Генриховны были обусловлены необходимостью и не выходят за пределы самообороны!

– Кстати, пусть в этих кустах поищут пистолет, – добавил Виктор Уланов, – на нем должны остаться хорошие отпечатки пальцев владельца!

Наташа стояла, сжимая обеими руками края парапета так, что костяшки пальцев побелели. И смотрела так, что даже полицейские косились на нее с опаской.

– Я не поняла, – сказала она.

* БЕЛЛА И НАТАША

– Я не поняла, – Наташа откашлялась, прочищая горло. – Так вы давно знали, – обратилась она к руководителю людей в штатском, – что я не приносила бомбу на вокзал и не убивала служащего?!

Ее голос опасно зазвенел. Белла и Виктор на всякий случай придвинулись к ней.

– Но мне предъявили обвинение и обещали «четвертной» за терроризм и убийство?!

– Обвинение предъявляли не мы, – спокойно ответил человек в плаще.

– Год в СИЗО, – от волнения голос Наташи прерывался, – в прессе заклеймили... Марков релизы делает... В домаресте отказали, даже когда голодала... Усиленная охрана, наручники даже в медчасти... Сестру на работе зае...ют, мама от горя болеет... Все пальцем тычут: вот, мол, мать убийцы пошла! – голос Наташи сорвался, она закусила дрожащую губу. Белла тихонько взяла ее за руку; Наташа спрятала лицо на ее плече. Она не плакала, только плечи сильно вздрагивали. Виктор неловко погладил клиентку по стриженым волосам. Человек в плаще бесстрастно наблюдал за этой сценой.

– Если вы знали, что я говорю правду, – совладав с собой, повернулась к нему Наташа, – почему молчали, когда эти ... Мальцев с Бойцовым шили мне «особо тяжкое»? Или вы только сейчас сумку проверили?!

– Нет, раньше, – отозвался человек в плаще. – Но вы сами осложняли ситуацию, отказываясь давать показания. Если бы вы не твердили на допросах, что не были в тот день на вокзале, а рассказали, как ожидали в машине господина Вальтера, все было бы иначе и вам не пришлось бы провести столько времени в казенном доме...

Наташа молчала, кусая губы. Уланов и Измайлова на всякий случай не отходили от нее.

– Значит, – резко сказала Белла, – вы давно разрабатывали Вальтера и хотели взять за жабры при помощи Наташи? За этим и срок ареста без конца продлевали, и в домашнем аресте отказывали, чтобы дожать ее и заставить разговориться?!

– Слишком в лоб, мисс Лестранж, – поморщился человек в плаще, – но по сути верно.

– Теперь я понимаю, почему мне удалось сбежать! – рассмеялась Наташа. – Вы поняли, что измором меня не возьмешь, и решили сменить тактику. А я-то удивилась, почему раньше меня повсюду со взводом охраны водили, а на заправке со мной одна Ритка в уборную пошла. Вы ей, кстати, компенсировали тот удар по башке? Бедолага даже собственную голову не пощадила, выполняя боевое задание...

Виктор обнял ее за плечи:

– Ната, тише, не нужно.

– Год с лишним в камере, Витя! – Наташа, впрочем, не отталкивала его, – обвинение в ТАКОМ! А они знали все. Но хотели, чтобы я помогла им дело раскрутить!

Человек в плаще развел руками:

– Сожалею, Наталья Викторовна. Такова работа. Вы должны понять, что от нас зависит безопасность государства...

Белла ругнулась под нос.

– Держите себя в руках, – подошел к ней Коган, – как ваш адвокат, не рекомендую так открыто выражать эмоции.

– Ладно, – принужденно улыбнулась Белла и поправила бандану. – А сколько я должна буду вам заплатить?

– Нисколько, – великодушно ответил Ефим, – без вас мы бы с этим делом еще два года бились бы! Долг платежом красен.

*

После долгих и напряженных формальных процедур сотрудники петербургских правоохранительных органов согласились избрать мерой пресечения для Беллы Измайловой подписку о невыезде, учитывая то, что девушка направила мотоцикл на Аркадия Вальтера, когда он угрожал Навицкой пистолетом. Наташе после 72-часового задержания в КПЗ мерой пресечения определили домашний арест в петербургской квартире КУНа возле Измайловского сада (подруги долго хохотали над таким совпадением) под личную ответственность Виктора Уланова.

Ефим Коган сдержал слово, взяв на себя защиту интересов Беллы Измайловой и тут же дал интервью сразу нескольким журналам о неожиданном повороте в деле Натальи Навицкой и бесценной добровольной помощи «Лестранж».

Дело о бомбе на севастопольском вокзале и убийстве служащего камеры хранения было отозвано из Генеральной прокуратуры и отправлено на доследование в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Генералу Маркову из Следственного Комитета пришлось пережить немало трудных минут, общаясь с прессой. «Как же так: вы уже полгода твердите о неопровержимых доказательствах виновности Навицкой, а теперь выясняется такое?» – чаще всего спрашивали журналисты. «Следствие ведется с учетом вновь открывшихся обстоятельств, о результатах пресса будет информирована!» – неустанно отвечал генерал, мечтая стереть в порошок Мальцева с помощником «Вот и работай с такими! Еще и красней потом за них!».

Аркадий Вальтер лежал под усиленной охраной в спецблоке медицинской части знаменитых Больших Крестов. Он медленно выздоравливал после перелома лодыжки и тяжелого сотрясения мозга. Следствие по его делу шло полным ходом; Мальцев и Бойцов стремились загладить свою промашку и развили бурную деятельность.

В следующем выступлении перед прессой Марков заявил, что если подтвердится хотя бы часть обвинений против Аркадия Вальтера, бизнесмену может грозить срок вплоть до пожизненного заключения.

Когда кто-то из журналистов спросил, будет ли Вальтер отвечать за ущерб, причиненный Наталье Навицкой, генерал не сразу нашелся с ответом.

– Конечно, если госпожа Навицкая сочтет нужным подать против господина Вальтера иск, ему придется отвечать по суду и перед ней, – ответил он. – Если же нет – это останется на совести Аркадия Вениаминовича.

– А только ли Вальтер виноват в том, что Навицкую обвиняли в подготовке теракта? – спросила журналистка из Москвы Екатерина Алтайская. И коллеги воззрились на нее с удивлением. Еще недавно Алтайская под ником Джейн О-Нил беспощадно клеймила Навицкую в соцсетях и комментариях, называя террористкой, маньячкой, нелюдью и повторяла, что подонки, способные обрекать на смерть своих же сограждан и террористы, играющие на руку разжигателям розни, недостойны именоваться людьми. Белла – Беллатриса Лестранж в соцсетях – состояла с ней в ожесточенной полемике. «Если выяснится, что Навицкая невиновна, не забудьте извиниться!» – сказала она однажды. «Боюсь, извиняться придется тебе!» – ехидно ответила «О-Нил». «Может, пора признать свою неправоту?» – спросила Белла у «Джейн» на следующий день после событий на берегу Оккервиль.

И на пресс-конференции Маркова Екатерина задала Маркову заранее подготовленный вопрос. Она умела держать слово.

* КУН

– Зря я считал ее конъюнктурной подстилкой, – одобрительно крякнул Ефим, когда они смотрели пресс-конференцию Маркова на «плазме» в офисе, – молодец девчонка! Припечатала его как надо!

– Второй раз ты ошибаешься в женщинах, – заметил Игорь.

– Да, они, оказывается, лучше, чем я думал... О, интересно послушать, что он ей ответит!

* АНТОНОВЫ

Пока в Москве и Петербурге кипела буря после развязки громкого дела, его несостоявшийся тесть Антонов не терял времени. Не желая упускать развлекательный бизнес Вальтера, олигарх нашел способ перекупить акции предприятия несостоявшегося зятя и завладел контрольным пакетом. Парки и развлекательные центры на ЮБК присоединились к отельной империи Антонова. Управляющим Антонов поставил своего юриста, помогавшего ему в захвате предприятия Вальтера. Олигарх умел щедро вознаграждать хороших и перспективных служащих. А юрист, энергичный и смекалистый молодой человек, уже не в первый раз приносил солидную пользу предприятию «гостиничного императора».

Не особо расстроенная из-за сорвавшейся свадьбы Лиза засобиралась в Париж, чтобы продолжить там учебу на искусствоведческом факультете Сорбонны, но отец попросил ее задержаться... И в октябре свадьба все-таки состоялась. Тридцатилетний юрист пришелся по вкусу Лизе, и девушка, не привыкшая спорить с отцом, безропотно пошла под венец. О пышной свадьбе крымской «принцессы» светская хроника гудела очень долго...

* БЕЛЛА И НАТАША

В ожидании суда подруги отдыхали. Белла приезжала в Питер каждый день и показывала Наташе город. Проспекты, парки, дворцы, музеи, ночная экскурсия во время разведения мостов, красоты пригородов, музейная крепость в Выборге и легендарное Ладожское озеро с Петрокрепостью и Валаамом совершенно очаровали Наташу.

Из Крыма к ней приехали мать и сестра. Татьяна Ивановна и Катя Навицкие плакали от радости; ахали, слушая рассказ Наташи и не знали, как благодарить Беллу. Через две недели им пришлось уехать; у Кати закончился отпуск, но на суд они обещали приехать.

– Да, вот он какой, настоящий Питер, – сказала Наташа, когда однажды августовским вечером они отдыхали в «Кофе-Хаузе» у Черной речки, – и даже если мне придется отсиживать за то, что я врезала Ритке, я буду это лето вспоминать; легче будет ждать освобождения. Я, может, целый альбом изрисую и, если разрешат, картину вышью.

– А что именно? – спросила Белла. – У нас много сюжетов.

– Значит, несколько картин.

* СУД.

В связи с недавно открывшимися обстоятельствами суд снял с Натальи Навицкой обвинения в подготовке теракта на севастопольском вокзале и убийстве вокзального служащего. Теперь ей вменялись в вину побег из-под стражи и нанесение побоев сотруднице ФСИН, находящейся при исполнении служебных обязанностей. Но стараниями Уланова и Никольского суд учел смягчающие обстоятельства и заявление потерпевшей, охранницы Дунаевой, об отсутствии претензий к Навицкой, и назначил Наташе минимальное наказание, учел время, проведенное в следственном изоляторе, нашел пункты, по которым обе статьи подпадали под амнистию, и постановил освободить Наташу из-под стражи в зале суда.

Мать и сестра бросились обнимать ее, когда конвойный открыл клетку и отошел, выпуская подсудимую. Адвокатам устроили такую овацию, что судье пришлось долго стучать молоточком по столу, призывая к порядку.

Действия Беллы Измайловы были признаны не выходящими за пределы необходимой обороны. Наблюдавшие за девушками полицейские и агенты в штатском вели непрерывную видеозапись, и на видео было хорошо видно, как Вальтер наводит на Наташу пистолет. Суд согласился с тем, что Измайлова действовала по обстоятельствам, спасая жизнь подруги, и у нее просто не было времени на поиск иного выхода. Коган также добился того, что обвинение в укрывательстве было снято за несостоятельностью. Если перед этим суд установил невиновность Навицкой, следовательно, обвинять Измайлову в укрывательстве беглого преступника нельзя.

Белла Измайлова была признана невиновной. Этому вердикту тоже бурно аплодировали.

ЭПИЛОГ.

Станислав Вяземский усилил активность, ухаживая за Беллой, узнав о сопернике.

В школе Белле намекнули, что потеряли доверие к ней после судебного разбирательства, но девушка не особо расстроилась. В должности сотрудника КУНа она зарабатывала куда больше, и работа ей нравилась. Ефим Коган напропалую ухаживает за Беллой; соперничество с самим Вяземским распаляет его азарт.

Наташа написала книгу, которую охотно приняло петербургское издательство. Роман, написанный на основе реальных событий, моментально стал бестселлером. Пара отзывов о новом имени в литературе, несколько рецензий... И Наташа получила контракт на новую книгу, роман-автобиографию о «крымской весне», и усиленно работает, стремясь вовремя и добросовестно выполнить обязательство. Из парии она стала знаменитостью. Девушка, попавшая в тюрьму из-за вероломного преступника-"друга" выдержала тяготы заточения с гордо поднятой головой и вышла победительницей из заведомо проигрышной ситуации.

Наташа и Белла были желанными гостьями на популярных ток-шоу и пресс-конференциях, и лучшими подругами.