Текст книги "Девичье сердце (СИ)"

Автор книги: Анастасия Баталова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Баталова Анастасия Александровна

Избранные стихотворения

ПОРТРЕТ

Я писала портрет. О любви. Летней утренней кистью.

На ветру. По воде. По песку. Деревянным концом.

Эти линии помнят сухие и теплые листья.

Все мои ощущения были вот этим лицом.

Нет на свете мечты безнадёжней, острее, невинней,

чем доверить бумаге смутившие душу черты...

Но я клала – всегда так – в попытках своих на листы

человечьей рукою лишь тени божественных линий.

Как хотелось тогда хоть разок в руки взять карандаш,

тот, которым Творец набросал очертания лета.

Только больше, чем душу, искусству, увы, не отдашь.

Оттого у меня твоего и не вышло портрета.

Все, что создано, смерть погрузит неизбежно во тьму,

истончив нас до нитей в канве исторических басен.

Я жалею о том лишь, что я не смогла никому

показать, как я вижу.

Как ты бесконечно прекрасен.

2009-2015

ПРОЦЕСС ГОРЕНИЯ

Говорят, что любовь зажигает сердца будто пламя.

(Я сама не любила, и знаю об этом я мало.)

Сердце тлеть может, плавиться, дым исторгая клубами,

или стать угольком – всё зависит от материала.

Говорят, что ценнее всего из сердец – золотое:

ведь металл есть металл, он становится жидким от жара,

принимает он форму любую и, дорого стоя,

нужен всем, и никто не отвергнет подобного дара.

И ему не страшны повторяемые переплавки:

это славное сердце способно к несчётным романам!

Ведь металл есть металл: от ракеты до мелкой булавки –

он на солнце блестит и всегда остаётся желанным.

Деревянное сердце однажды окутает пламя...

...но оно будет долго гореть, изнутри и снаружи

постепенно чернея, тепло источая волнАми.

Это – сердце примерной жены и надёжного мужа.

Я любить не решаюсь; придумали древние маги

сделать странное сердце из лёгкого материала:

мне сложили фонарик из тонкой красивой бумаги –

чтобы вспыхнуло мигом и как можно ярче сияло.

2013

* * *

Если б я превращаться могла, вырывать из границ

приземленного тела тобою плененную душу,

я бы стала снежинкой, коснувшейся длинных ресниц,

или каплей воды, не обтертой с плеча после душа...

Если б знала я лично Творца, мы бы с ним до зари

распивали однажды елей с лепестками сирени.

Я б Ему показала тебя и сказала: Смотри!

Это – самое лучшее из всех Твоих Сотворений!

2006

* * *

Прозрачный сумрак. Легкий запах гари.

Закат струится лепестками роз...

Я за рулем двухместного Ferrari.

Целует ветер медь твоих волос...

Оттенок ночи синий. Воздух стынет.

Чуть – чуть сильней на правую педаль.

Секунда-вечность. Я шепчу: "Отныне...

(глотает шум слова) ...и навсегда."

Улыбка справа. Профиль. Королева.

Закат струится лепестками роз.

Поедешь ли со мною? Нам налево –

сквозь лепестки...и встречный лесовоз.

2005

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ПОЭТОВ

Поэты прошлого! С соцветий ваших строф

мы брали вдохновение и опыт.

Вы дали юным мыслям первый кров,

пробили нам ритмические тропы.

Ходили ими робко мы сперва

за вами, чтоб для обновлённой речи

найти пути и повести слова.

Поэты прошлого! Мы встали вам на плечи.

Поэты будущего. Из грядущей тьмы

они придут занять по праву нишу.

И нас, сегодняшних, прочтя ещё детьми,

вместят в себя, и лучше нас напишут...

Сам по себе не значим человек.

Всё возникает из своей предтечи.

Поэты будущего! Платиновый век.

Однажды нам вы встанете на плечи.

2014

САД

Ты будешь гостем в маленьком саду,

Который я взрастила на балконе.

Цветов никто за стеклами не тронет,

Но, между тем, они и на виду.

Такая тишь в моей небесной ложе...

Я покажу. Увидеть ты готов

Цветочный рай среди обычных лоджий?

Как лепестки, с такой же нежной кожей,

Но, несмотря на это, непохожий

Ты все ж чужой среди моих цветов.

Но я сама отчасти виновата.

Пока дрожит на кромке лепестка

Холодный блик осеннего заката,

Я вспомню, что кому-то я когда-то

Уже дарила сад замысловатый

Как и тебе... Печаль моя легка.

Когда вдали от мелкого, земного,

Как между строк меж кадок проведу:

Ведь у цветов подтекстов очень много...

Ты посмотри, но ничего не трогай,

Неловкий Гость в Божественном Саду.

2005

ТАЛАНТЫ

Ты часто мне говоришь, что я очень глупая –

ты любишь себя мнить умным за чей-то счёт –

что я сижу и только глазами лупаю...

...ты видишь, как мёд заката в окно течёт?

Ругаешься, мол я уши опять развесила.

Не сравнивай: я не знаю твой интергал.

Талант у каждого свой. Ты слыхал, как весело

проводами ветер на арфе сейчас играл?..

2013

SIM-КА

Ты ушёл и в прокуреном доме

воцарилась нетрезвая тишь.

И зачем я оставила номер,

не надеясь, что ты позвонишь?

Я осталась одна куролесить.

ты отчалил в осеннем плаще.

Позвонишь ты мне лет через десять

или не позвонишь вообще?

Может, будет потерян мобильный.

Вместе с сумкой украден в ночи.

Постараюсь быть женщиной сильной,

если связь навсегда замолчит.

Я тебя очень скоро забуду.

И бумажка в кармане не впрок.

Как знамение ждать я не буду

твой дурацкий, ненужный звонок.

Что ж, прощай, человек-невидимка.

Просто ждать – свыше всех моих сил.

Я сломаю и выброшу sim-ку,

чтобы ты никогда не звонил.

           2005

ПЕРВАЯ СТРЕЛА

Вылетаешь из лука со свистом,

прозвенев титевою его.

В небе синем, глубоком и чистом

ты одна. Впереди – никого.

Режешь перьями ветер, ликуя.

Как же сладостна стрелам война!

Прямо в цель ты летишь, напрямую,

так безжалостно, дерзко точна.

Ты быстра будто мрачные вести.

Тем, кто сзади, проложишь ты путь.

Никому не отнять этой чести –

впиться первой в солдатскую грудь.

Ты запущена и позабыта.

Удаляясь, уже не видна.

Сколько было и будет убито.

Но с тебя начиналась война.

                   2001

СЕРЕБРЯННЫЙ ЕДИНОРОГ

Я греюсь в метрополитене.

Стреляю деньги по рублю.

Куплю калач сестрёнке Лене.

Себе – не буду. Я коплю.

Хожу центральной, проходимой,

под вечер полной суеты

знакомой улицею мимо

столь дерзкой для меня мечты.

Стою подолгу у витрины –

морозно, до костей продрог.

Он на меня глядит. Старинный

серебрянный единорог.

           2000

АВТОСТОП

Вечер. Шоссе. Увяданье заката.

Взмахи руки. Разговорами плата.

Бары. Кафе. Ресторанчики. Лавки.

Пляска огней автозаправки.

Фары цветные. Шуршанье покрышек.

Месяц. Поля. Островерхие крыши.

Ночь. Молодые весёлые годы.

Скорость. Случайный попутчик. Свобода.

               2001

НАДПИСЬ НА КАМНЕ

Я видел много гор. Работал. Геофизик.

Тяжёлых рюкзаков немало потаскал.

И об одной скажу: на камне кто-то высек

признание в любви среди отвесных скал.

Три слова: "я","люблю" и дорогое имя.

И шириной в полшага над пропастью карниз.

Чьи руки быть могли отважными такими,

чтоб надпись выбивать, рискуя рухнуть вниз?

И струны чьей души так твёрдо говорили,

ведь каменной стене стоять ещё века?

И, может быть, давно уже лежат в могиле

прекрасный адресат и смелая рука...

Намного пережить людей способны горы.

Несут они с собой во времени порыв,

бессмертие души, что канула, просторы

земной своей любви для вечности открыв.

И всякий постоит чуть-чуть у этой дверцы

в неведомую жизнь из проходящих здесь,

припомнит имена, что высечены в сердце.

У каждого из нас они, бесспорно, есть.

2015

* * *

жизнь твоя – медузы тихо дрейфуют мимо

как полиэтиленовые пакеты –

всё то, что в тебе нечаянно, неповторимо –

прозрачное тельце, что держишь сейчас в руке ты,

когда так красиво, что хочется просто плакать

и рвать руками абрикосовую соками истекающую мякоть,

вдыхая сладкий ласковый аромат –

отзвуки мира, которыми ты богат –

жизнь твоя -

плески волн и оранжевая луна –

то, что ни с кем нельзя разделить сполна,

звёзды в небе чёрном, таком глубоком,

спокойные звёзды – будто лежат на дне,

и нет никого в этой стыни и тишине -

жизнь твоя – недолгая беседа с богом.

наедине.

2015

ГОРОДА В ПУСТЫНЕ

Говорят, что способна любовь возвести города

на песке, напоить пустыню живой водою...

Всемогуща любовь. Но моя к тебе – никогда

не бывала орудием праведного труда,

лишь мучительной пыткой, манией и бедою.

Я взираю на небо, ресницами свет дробя –

но в нём нет ни единой подсказки господней, ни птицы,

ни облака... "Если ты смерть – умирай, любя,

ведь любовь – лишь поток космический сквозь тебя,

и тебе выбирать, во что ему воплотиться..."

Может, выстроим город наш на глухом песке,

место выберем и древко воткнём, заметим?

Только твой силуэт растворяется вдалеке.

Я стою одна, и лопата дрожит в руке.

Я люблю тебя. И не знаю, что делать с этим.

* * *

Неверный свет на бледной коже собран.

Твоих ресниц смыкаются тиски.

И при луне оскаленные ребра

сверкнут на миг. Небрежные мазки

ночного света – пролитая ртуть.

В изгибы влита гибельная сила.

Ты у меня насмешливо спросила:

«Боялся ты меня когда-нибудь?»

Луна качнулась томная нагая

в твоих зрачках агатовых тогда.

Платон писал, что красота пугает...

И, вспомнив это, я ответил:

«Да.»

2006

ДОМ

Мне часто снится наш уютный дом,

и наша дочь с растрепаной косичкой –

моя любовь, не ставшая привычкой –

утиный пруд, подёрнувшийся льдом,

вечерний двор, домашний запах сладкий,

свет лампы жёлтый, сумерки зимой,

пугливый холодок, залегший в складке

пальто, который ты принёс домой,

и поцелуй, полынь да белладонна,

как только ты ступаешь на порог –

моя любовь, которая бездонна,

как то, что мне в тебе откроет Бог.

2014

* * *

Как же много даров ты таишь!

Я вдруг вышел из комы

(пребывая в ней в женщинах я лишь забавы искал);

мне привёл, приобняв очень бережно, общий знакомый

(так приносят вино, до краёв если полон бокал)

и представил тебя. Ничего, кроме скромных приветствий

пересохшие губы ответить тогда не смогли –

как же много сокровищ в тебе! –

будто яблок на ветви,

что под тяжестью их наклонилась до самой земли...

Поразвлечься тобой от безлюбия, хмеля и скуки –

не посметь. Разве только в душе беспросветная мгла.

Столько скрыто в тебе,

что внезапно опустятся руки

недостойные так, точно ты их собой обожгла.

2014

РОМАН

Этот вечер хрустальный – прозрачные буквы и строки

на невидимый лист я дрожащей рукою кладу.

Наша жизнь коротка. Поджимают условные сроки.

Я пишу свой роман. Чтоб успеть завершить. На ходу.

Непрерывно пишу. Собирая в него понемножку:

как в меня опрокинута чистых небес бирюза,

как согретые почки остры, как бродячую кошку

переехал КАМАЗ... А когда закрываю глаза,

каждый раз я отчетливо вижу его обложку...

Темнота.

2014

* * *

Когда рассвет как обнажённый мальчик

выходит, выкупавшийся, из океана,

а травы расстилают на лугу

легчайший аромат из сотен нитей тканый,

и шмель тяжёлой каплей тела своего,

повиснув, гнёт цветок подбитый шёлком,

я думаю: как мир во мне вмещён?

Весь целиком или малюсеньким осколком?

И что потом, когда слепая смерть

моё пространство свёрнутое в свиток

бесследно уничтожит как одну

из неудачных творческих попыток?

2014

ПЛАЧЬ

"Легко касался, точно ветер  плеч,

и целовал так бережно как луч

рассвета трогал розы..."

Мрак колюч,

впитавший грёзу, он мне шепчет: плачь

о нём, не дай тоске себя увлечь,

вцепиться в душу насмерть – увеличь

ты скорбь до невозможности – калечь

себя, но вырви с корнем это! Плачь.

Освобождайся!

И не смей толочь

воспоминаний в ступе. Не накличь

себе шестёрку верных адских кляч.

Из рук безумия не вздумай взять калач

надежды.

Позабудь.

Очистись.

Плачь.

2014

* * *

Насколько мы разные! Я воплощенье огня –

росток неспокойного пламени рыжей окраски,

я силюсь обжечь, только это скорей для острастки,

чтоб скрыть беззащитность свою перед натиском ласки,

чтоб думали: без рукавиц, кочерги и оснастки

пожарного лучше не стоит касаться меня...

Твой смех рассыпается звоном серебрянной ложки:

пожар понарошку, не искры – а жалкие крошки!

Ты мраморный зал, статуэтка египетской кошки –

и каменным холодом пламя загнал в западню.

Ты словно старинный подсвечник – такому огню

как я в самый раз танцевать у тебя на ладошке.

2014

ПЛАНЫ

Контур встречи грядущей штрихами уже обозначен.

Место и время известны. Подобран цвет.

Но я всё боюсь: вдруг что-то пойдёт иначе...

Обрушатся планы. Сорвётся внезапно в кювет

маршрутка – а вдруг не ляжет судьба полого

до завтра, назло нам нелёгких путей ища?

Ты не смешил, я надеюсь, сегодня Бога?

и не сердил? Мы увидимся?

Обещай.

2014

ТРИ ЖЕНИХА

Дело давних времен. Мне поведал про то домовой,

что ночами не знает покоя – скрипят половицы.

...Было три жениха у одной распрекрасной девицы.

Целых три! А обычай велел ей избрать одного.

Первый ей говорил: "Будь со мной, ведь любовь – это злато.

Все сокровища мира тебе я готов поднести!

Если станешь моей, несказанно ты будешь богата."

Он разжал свой кулак, показав самоцветы в горсти.

А второй восклицал: "Будь со мной, ведь любовь – это пламя!

Вечный двигатель наших сердец – им не ведом покой.

Если станешь моей, я твой образ восславлю стихами –

будешь музой и в вечность войдёшь рукописной строкой!"

Ну а третий молчал и слегка улыбался невесте;

были руки пусты, не горели от страсти глаза.

Сделав шаг ей навстречу, он очень спокойно сказал:

"Ты прости, не припас ни даров, ни волнующей лести,

да и сам похваляться не стану намеренно я.

Не герой хоть, а тверд: коли клятву давал – не нарушу.

Пусть слова не красны, но такая любовь как моя –

снизошествие Бога с небес на мятежную душу."

2015

* * *

Не прощайтесь подолгу,

ведь жизнь – череда расставаний,

и тянуть их бессмысленно, новое ждёт впереди.

Уходи поскорей – всё равно никакими словами

не сказать о безвременьи трудных прощаний – иди –

руки в руки стоять, впившись взглядами жадно, что толку? –

драгоценных мгновений ведь не удержать, не сберечь.

Легковесней любите. Ни с кем не прощайтесь подолгу.

Даже если судьба не сулит никогда больше встреч.

2015

ВЫСТРЕЛ

Когда-то я работал палачом.

Судите, коли вам судить охота.

Не принимать всерьёз свою работу

умел я, жил, не думал ни о чём.

Я поедал глазунью на рассвете.

Погоду слушал. Подводил часы.

Как у других жена была. И дети.

Я целовал их, уходя, в носы.

А на работе пил горячий кофе,

уютно сидя в кресле, за столом.

Спокойный. Важный. Настоящий профи

с начищенным и смазанным стволом.

И привели однажды... Иисуса.

Сказали: Вот разбойник и злодей.

Он как дитя был: щупленький, безусый,

а на ладонях – шрамы от гвоздей.

Но не возникло даже тихой муки

сомнения. Ведь все решил судья.

Он – голос правосудия. Я – руки.

Я не смотрю в глаза им, выводя.

Так учат нас. Я состоялся, вызрел.

Успел привыкнуть. Город чуть зарЕл.

Нажал курок. Как долго длился выстрел!

Пока летела пуля, я прозрел.

2013-2015

* * *

Не признав за собою на ярость священное право,

улыбаясь с натугой врагам, я была не права:

ведь в прикрытых забвением язвах таится отрава...

Чтоб простить, осознать эту ненависть нужно сперва.

Чтоб довериться смочь, нужно преданным быть не однажды.

Чтоб быть щедрым, не нужно иметь ничего своего.

Чтоб тебя полюбить.... (Полюбить может каждого каждый.)

Но для этого нужно смириться с тщетою всего...

2014

РЕВНОСТЬ

Как в замедленной съёмке: вы чуть поближе встали и в глаза друг другу взглянули красноречиво.

Твоя рука оказалась у неё на талии – у меня во рту появляется горечь ивы,

такая, как если лизнуть её под корой, ошкурив до самой кремовой влажной оси.

У сознания человека занятный крой: хоть боль сильнейшую самую переноси, оно переплавить сумеет её как олово в нечто другое, что даже почти приятно.

Во мне ядовитый цветок поднимает голову, на лепестках бархатистых – цветные пятна.

Его аромат становится всё ясней на фоне других эмоций-полутонов. Я внутренним взором отчётливо вижу с ней тебя, как в самом красивом из страшных снов.

Я запоминаю в точности декорации: в длинной зелёной юбке она русалка.

Мне начинает нравиться ваша грация – точно танцуете. Хрустнула тихо палка, на которую ты широкой подошвой встал, её со смехом за руки закружив.

Если смотреть изнутри – мир узок и мал. Подобный взгляд на вещи бывает лжив.

А при взгляде сверху заметно, как стало лаково после дождя, как ваших пальцевых петель красив узор... Вы счастливы. Одинаково счастлив от вашего счастья любой свидетель.

Божья коровка, ползущая по бревну, и солнце, пробившись, в облаке как в кольце. Тёплый ветер, ощупывающий сосну, и та, что сидит, призадумавшись, на крыльце...

2013

РЕИНКАРНАЦИИ

Мой друг, я знаю эту тишину в груди

всех чувств. Как в комнате пустой сквозной и белой.

Не утешай. Не тронь ни острых льдин,

ни мёртвых звёзд моей Вселенной. Ничего не делай.

Я весь пророс сквозь время словно плющ,

я вдруг проник как луч сквозь суть вещей, и

я стал (аж страшно самому) всеведущ, вездесущ,

пронзив всю толщу прошлых воплощений

иглой холодной – памятью.

Там бил фонтаном искр контакт короткий судеб.

И разве больше ничего не будет?

Пусть как эмаль растрескается быль

ещё хоть раз, вскипит, бурля, крошась,

на чистый лист эмоциями брызнет...

Но тихо. Это был последний шанс.

Последняя любовь последней жизни.

2013

СНЕГ

Никому не вреди, и будь как можно полезней,

трудись постоянно: не будь ни минуты праздной –

в этом секрет исцеления всех болезней.

Статичное гибнет. Учись быть всё время разной.

Позвони дорогим и далёким пока не поздно.

Запрокидывай голову чаще, целуя бездну –

снег идёт драгоценный алмазный, сияя звёздно.

Ты смотри за меня на снег, если я исчезну.

СЕРЕБРЯННЫЙ ВОЛОС

В течении времени вечном и мудром

вся радость и боль. Созревающий колос

клонится к земле. Ты заметила утром

на гребне свой первый серебрянный волос.

Сминают травинки подошвы сандалий.

Когда-то землёю был каждый твой атом.

Цветы расцветали, цветы увядали,

не надо бояться идти за закатом,

что медленно тает как поздняя нежность...

Меняется всё, неуклонно старея.

Твоя обречённость, твоя неизбежность,

они ведь и делают счастье острее.

Ты тихим объятьем нарушишь границы,

всерьёз осознав вдруг свою быстротечность.

Бери напоследок. Порхают ресницы,

момент превращая в ничто. Или – в вечность.

2014-2015

* * *

Мы с тобой непременно однажды должны стать целым.

У любого зачатия минимум две причины.

Так сливается хаос с идеей, а чёрный – с белым.

Так стремятся друг к другу женщины и мужчины.

Но двуспальным гробом не станет для нас кровать.

Мы не будем с тобой как все, избежав рутины.

Потому что я умею думать картины.

А твоя рука их может нарисовать.

2015

МОЛИТВА ПИСАТЕЛЯ

Дай мне, Господи, сердце большое, что радостно примет

всю вселенскую боль, а злодейства поймёт изнутри

и простит; дай мне ум, чтоб дарить настоящее имя

всякой вещи, что с разных углов разнолико пестрит;

дай мне, Господи, мудрость увидеть великое в малом –

покажи мне росинку, в которой весь мир отражён;

прошепчи мне то слово, что суть будто птицу поймало,

и войдёт прямо в душу – как в масло – горячим ножом...

2014

*   *   *

Ты непременно должен быть влюблен –

Влюблен в мои прозрачные ладони…

Ночные стопы… лунные следы

на берегу…В полынь, в осоку, в донник…

Ты непременно должен быть влюблен –

В речной туман, лежащий плотно, густо…

В лесные звуки… Черную листву…

В нерасторжимость боли и искусства…

В узор на небе вытканный из крон,

В неистощимость Времени и Страсти…

Ты непременно должен быть влюблен,

В тот мир, где я являюсь малой частью…

2009

ЯД

Ты пропитан насквозь губительным пряным ядом,

и все эти девушки, находящиеся рядом,

как кошки воздух ноздрями в предвкушении теребя,

ещё не знают, что яд вызывает зависимость от тебя...

С первой дозы, много его не надо.

"Я попробую только.. Искристую струйку с губ, -

утешают себя они, – лишь самую малость."

Сколько, ответь, так на тебя попалось,

в наркотической ломке согнулось потом в дугу?

Расскажи мне, как об пол бились, паркет царапали,

умоляли они, закатывая скандал,

как тянулась, скрючив все пальцы рука ли, лапа ли

к тебе...и какой страшной властью ты обладал,

когда истерзанные, счастливые, ласковые они плакали,

вновь вдыхая дурманящий твой сандал.

Как же сладко им так умирать. Мне б хватило капли.

Слава Богу, что ты мне совсем ничего не дал.

2013

* * *

Если уж вместе сливаться, то только реками:

не разделять чтоб вОды – свою и чью-то;

чтоб день уходящий с экрана смахивать веками,

ткнувшись в плечо, расплавляя себя уютом;

чтоб спальня вплывала в ночь-океан корабликом,

качая двоих, и листьями шелковицы

поцелуи с шелестом падали; утро яблоком

к босым ногам чтоб катилось по половицам;

а прошлое чтоб показалось вдруг снами странными –

в день молодой и сочный как лист алое

выйдите, повернитесь как к солнцу ранами

памятью к вечности, все позабыв былое...

НОВОГОДНЕЕ

Снова рейс Москва-Ленинград самолётом

в кино на цитаты разобранном и крылатом.

Город в небо плюнет цветным салютом,

стол заставят выпивкой и салатом.

Всё смешается в этом веселье лютом.

«Помнишь, Петя, это случилось летом.»

«Помню, Ваня, шли мы с тобой болотом.»

Утро ляжет тихое – монолитом.

Утка на блюде бесстыдно сверкнёт скелетом.

Руины империи там, на столе залитом.

Петя с Ваней на пол легли валетом.

Порван жилет – и ладно – бог с ним, с жилетом –

на выходные заменят его халатом.

У Пети бумажник пропал – на трамвай билетом

станет улыбка ему – новогодним блатом.

Надобно было хвост держать пистолетом.

2013

*   *   *

Когда встречаешь хорошего человека,

твои недостатки вдруг проступают резко:

так в пещере под слоем песка возникает фреска...

Их как будто красным подчёркивает учитель;

как на фотоплёнке, погруженной в проявитель,

на голограмме, повернутой под углом,

ты их видишь ясно. Должно быть, борьба со злом

изначально является частью твоей природы –

и как бы ты, порокам своим в угоду,

ни губил, ни топтал её чуть живые всходы,

ни погребал их под слоем камней и ила

так, чтоб ничто не спасло уж, не воскресило –

встреча с прекрасным им возвращает силу,

и тянется снова к свету росток добра.

2015

СТАЛЬ

Приглядись к переливам холодного нежного блеска

и к достоинству скромному бликовой тихой игры –

так спокойно лежит океан – без единого плеска

в полный штиль – мощь свою осознав и смирив до поры.

Ты посмотришь и скажешь: "Металл не особенно ярок.

Не такой представлялась мне спутница, муза, мечта..."

Только преданный взгляд исподлобья – хороший подарок,

будь уверен, и страсть или томность ему не чета.

Ты подумаешь: "Ложечка из нержавеющей стали –

это слишком простая и недорогая деталь..."

Ты оценщик бездарный. Вглядись – если б ближе вы стали,

ты бы понял, что платина внешне похожа на сталь.

2013

РАЗЛИЧНОЕ ВОСПРИЯТИЕ

И пафос в том был и жест: как она стояла!

Эффектная поза, несколько жёстких слов,

стук каблучков многоточием. Только вяло

он реагировал: он доедал свой плов.

Она удалилась гордо. Как ствол бамбука

стройная... Тусклый блик на столе лежал.

А он сидел, уткнувшись в экран нэтбука

и не отрывая взгляда от чертежа...

Ошиблась она, надеясь, что он курсивом

вспоминать о ней остался на много лет.

Мораль проста, друзья: «уходя красиво»,

позаботьтесь о том, чтоб вам посмотрели вслед.

2013

ПОЭТЫ

Жуёт поэта быт стальными челюстями –

тяжёлый ржавый лязг он чувствует внутри.

Свободу иногда он черпает горстями –

как из колодца пьёт и лишь тогда творит.

Поэтов жгёт любовь, прикладывая к коже

металл горячих букв единственных имён.

Пусть странно это, но нет ничего дороже

нарывов этих тем, кто ими заклеймён.

Поэт так впечатлён Вселенной будто болен.

Поэт всегда горит – поэт не может тлеть.

А если вдруг погас, влечется к алкоголю

 к взведенному курку, к пруду или к петле...

В словах поэта как в крови довольно соли,

хотя они лежат легко как кружева.

Поэт не может быть совсем собой доволен –

слова в строке болят, пока она жива.

Строка поэта жезл. Он властвует толпою –

словами он раздул в глазах её костёр.

Поэтов кормит Бог как голубей крупою

с ладоней городов, которые простёр.

Богатство ищет их дырявые карманы –

поэты никогда не ждут его всерьёз.

Поэтов любит смерть. И слишко-слишком рано,

как правило, она целует их взасос.

2013

ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ

Я должна ждать тебя, чтоб не вечно была пустоцветом

в центре рая священная Яблоня...Благодари

не меня, что я рядом, в тени оставаясь при этом...

Я тебя осторожно творю, прорастая внутри.

Я могу чем-то жертвовать, если тебе это нужно.

Я слабее лишь только кажусь... вот мой локоть – держись.

И прощаю тебе даже лишнее я... потому что

Ближе к Смерти на шаг, как любая дающая Жизнь.

2012

ЛИЛИТ

Обернувшись всего лишь на взгляд, ты увидела пропасть.

Ту -без брода, без дна, без канатов и шатких мостов,

ощутила толчок в животе и внезапную робость –

страх намеченой жерты. Охотник к атаке готов.

Пропасть ширится всё – точно бомбами вырытый кратер.

Убегать! – познавая пределы физических сил...

Это – гордость Лилит, так в тебе пробудилась Праматерь.

Ты успеешь уйти. Он ещё ни о чём не просил.

2013

СОВЕТ ПРЕМУДРОГО

Джа премудрый сидит на причале у самого моря.

Он спокоен как звёздное небо и весел всегда

как огонь в очаге. И принёс я огромное горе

как зерно на ладони ему, а его борода

чуть качнулась, улыбку как дыма кольцо выпуская.

Говорю я, с трудом подавляя предательский всхлип:

"Я дышу – для неё. Без ответа. И жизнь мне тоска, я

как в смолу муравей навсегда в неё, кажется, влип..."

Мудрый Джа отвечает, спустив в воду ноги с причала:

"Делать смыслом других – в пустоту безрассудный прыжок.

Ты попробуй дышать – для себя. Будет трудно сначала..."

(мудрый Джа папиросой мне дырочку в лёгком прожёг)

2013

РЕБРО

я хочу, чтобы ты стала моим ребром –

я впервые почувствую, как прорастают рёбра:

как потянет кожу, вздымаясь тугим бугром,

оно на груди, куда аромат твой вобран

я хочу, чтобы ты была у меня внутри –

застыла, как фотография на сетчатке:

смеясь отчего-то смущённо, в одной перчатке,

пуская ребёнку мыльные пузыри

в этом янтарно-солнечном отпечатке...

чтоб прорасти в проспекты и пустыри

на город упала как семя весна в зачатке.

твой муж, длинношеий, худой, неизменно тут

рядом, в своём капюшоне почти как кобра

не пытайтесь себе примерить чужие рёбра

даже если вам кажется – прирастут

после работы я, что ни вечер, в баре

приятель напротив долдонит: "не обалдей,

погляди на себя, что ты сделал с собой, злодей,

баб же полно (по столикам взглядом шарит)

найди, познакомься – будет как у людей"

я курю – он смотрит пытливо, как старый опер,

говорю: "баб-то много, раз умный такой, скажи,

нашёл между ними хоть пару собственных рёбер,

без которых лёгкие голые и  – не жить..."

за окном стоят последние дни апреля,

закат уползает как розовый крокодил

мне врач говорит: "вы курите? офанарели?

бросайте немедленно! я вас предупредил –

жизнь или смерть"

что такого? я на распутье

ты направь: прикажи мне бросить, будь так добра

напоследок – в груди от того, что тебе не льнуть к ней

пустота и боль как от выбитого ребра

2013

КАРТА НОЧИ

1

Я лиловый цветок приколола к резинке чулка.

Лепестки, что опали, остались на коврике в ванной.

 Предстоящая Ночь неизбежно привычно легка

 Перед картою вин и дальнейших заманчивых планов…

 И сольется Она в нескончаемый яркий поток –

 Отражаясь в зрачках, в очарованной клеточке каждой…

Я к резинке чулка приколола лиловый цветок –

Это цвет одиночества и нерастраченной жажды.

2

Вечер. Каждый фонарь очертил свой магический круг.

Мы случились вдвоём тут. Прохожие нас не запомнят,

а мы – их. Взгляд темнеющей улицы был близорук,

провожая двоих в лабиринт полусумрачных комнат

коммуналки, в нём как светлячки папиросы и мгла...

Ты читала стихи мне, сбиваясь, по четверостишью,

полушёпотом, память в спиртном растворив, как могла...

И была, захлебнувшись прохладной предутренней тишью,

коммнунальная кухня похожа на горстку миров,

кем-то брошеных: чайник, халат на хромой табуретке,

недоеденной груши неясные контуры... Кров

мой убог, а случайные гостьи не так уж и редки.

Ты роняла ещё в беспорядке жемчужины рифм

из разорваных бус позабытого произведенья;

и я вдруг про себя удивился: мы всё говорим...

... а когда целоваться?

Приветствовал будущий день я

в холостяцкой постели разостланной прям на полу.

Дворник скрёб мостовую. Фонтанка лежала в граните.

Мне казалось, что вечер вчерашний подобен узлу,

что связал до утра наши судьбы легко будто нити.

И качнулась печаль невесомо как тени ветвей

на стене, притворившись внезапною грёзою пьяной:

мне лицо вдруг твоё показалось гораздо живей

примелькавшихся лиц тех, кто рядом со мной постоянно...

Мы с тобой не раскрыли секрет рокового узла

легковетрено свившихся жизненных ниточек длинных.

Ты оделась, стыдливо простилась и быстро ушла.

Я остался с небрежно оборваной ночью и джином.

В лунном свете стакан засверкал на столе как слюда,

мне казалась гораздо насущнее вечных вопросов

легковесная грусть, я курил и ещё наблюдал

как ты таяла в памяти словно дымок папиросы.

К недоеденной груше на кухне подкралась луна,

осветив её всю, с потемневшим разодраным боком...

и секунда была до краёв красотою полна -

город замер как инок в молитве от близости с Богом.

2007-2013

ПАМЯТЬ

Это похоже на давний осколок от мины

вросший в мясо и сжившийся с телом за долгие годы.

Он спокойно лежит, не болит без особой причины,

о себе он напомнит, заныв к перемене погоды.

Это – память о нём: точно рана она зарастала,

и шевелится боль до сих пор при касании вскользь

где-то в сердце, внутри – там остался кусочек металла

от изящной булавки, однажды продетой насквозь.

2013

ВАЗА

(в данном стихотворении важно расположение строк, обратите внимание – их узор образует вазу)

Вещи живут дольше, чем люди.

  Ваза

    эта стояла

       ещё с позапрошлого века.

          Много цветов

             повидала она

                     разных.

И могла б пережить ещё не одного человека.

Но...

Я эту вазу со злостью швырнула в стену.

(Сегодня решил ты с подругой моей объясниться.)

Ваза разбита.

          В крошку.

            Всё это тленно.

               Кроме любви.

                Она лишь меняет лица.

2013

ГАДАЛКА

1

Дама пик упадет на сосновые свежие доски –

Неумелой гадалке раскрыт неугодный сюжет...

И пойдет она странствовать вдаль по пустым перекресткам,

Распустив на ветру и колоду и косы.

Уже

не вернуть ничего, что предсказано.

Ни во спасенье,

ни во имя любви к приглашенным раскладом на казнь...

Этот день стал последним. Сухой и прохладный.

Осенний.

А последней строки здесь не будет.

... ....Нечеткая вязь.

2

На ступенях, ведущих в алтарь деревянной часовни,

Свет горстями лежит от щелей под резным потолком;

Гасит свечи сквозняк; и стоит там, вздыхая неровно,

На коленях девица под вышитым черным платком.

Торопливо и шепотом молвит: "Судьбу вопрошая,

Я прогневала, Боже, Тебя и готова к Суду!

...Что я буду наказана – это печаль небольшая.

Но избавь, Боже, тех, кому я предрекала беду!"

2011

ОДУВАНЧИКИ

Мы лежали с тобой в одуванчиках. Теплое пиво

янтарем отливало в бутылочном темном стекле.

Невесомые пальчики липы над нами порхали...

на ладони мы смысла не видели даже сейчас.

А глаза до краев наполнялись прозрачной лазурью.

Я срывала цветы и плела от безделья венок.

Мы лежали в траве. Одуванчики мятые никли.

Как непризнанных гениев много их было вокруг...

2007

ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР

1

Травинки с граблей падая на стог

Одна к одной ложатся на покосе...