Текст книги "Право на смерть"

Автор книги: Анастасия Абросимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Потому что я машина, – спокойно ответил андроид, – ты это говорил много раз.

– Вот именно! Ма-ши-на! Поэтому не надо произносить такие высокопарные слова как «понимаю»!

– Хорошо, принято.

– Ты мне уже много раз обещал это. Не говорить, что понимаешь. И всё равно талдычишь своё! Ты что, тупой?! На какую кнопку нажать, чтобы сохранить настройки, а? Или надо загрузить обновление? Как там у тебя всё работает?! —мужчина махнул рукой. – Неважно! Ну тебя! Не хочу, чтобы ты тут маячил хотя бы до завтра!

Ронин сделал ещё одно легкое касание, и глаза «чертовой железяки» закрылись. Так-то лучше! Ещё немного спокойствия и уединения до завтрашнего утра.

Захотелось зарыться в одеяло, уснуть и никогда больше не проснуться. Он целый час просидел в ванне, периодически доливая в неё горячей воды. Ванная комната – это ещё одна вещь из его высокотехнологичной квартиры на 18-м кольце, по которой Ронин иногда скучал. Сама ванна была большой, невероятно удобной, меняла форму в зависимости от положения тела и сама поддерживала нужную температуру и микроклимат в помещении. Иногда Ронин специально приезжал туда, чтобы насладиться этим благом цивилизации. Но сегодня он был слишком уставшим и подавленным, чтобы куда-то ещё перемещаться.

Приходилось довольствоваться малым и всё делать вручную: регулировать температуру воды, взбивать пену, добавлять нужные ароматы для хорошего сна и, конечно же, мыть ванну после. Что-что, а мытьё Ронин бы с удовольствием отдал на откуп роботам. Терпеть не мог ничего мыть. Но пока приходилось мириться с неудобствами. Может, надо прекратить упрямиться и оборудовать здесь всё как следует? Или вообще вернуться в квартиру? От таких мыслей снова захотелось спрятаться, и Ронин нырнул под воду.

Вопреки ожиданиям спалось ему хорошо. Мужчина проснулся до будильника. На часах было около 7, а за окном уже гасли огни квартала развлечений. Он прошлепал босыми ногами в ванную. Из зеркала на него смотрела заспанная небритая физиономия. Он покрутил головой вблизи зеркала. Нет, новых седых волосков не обнаружено. Впрочем, волосы и борода у него русые, так что обычно эту незначительную седину вообще никто не замечает. Вот лысина – другое дело. Люди постоянно ему указывали на неё, недоумевая, почему он не исправит эту досадную неприятность. Современная косметология прекрасно справлялась с подобной проблемой. Вот только Ронин никогда не считал её проблемой и не пытался объяснить другим свою точку зрения. Это общество возвело молодость и красоту в культ, стоило ли что-то им доказывать?

Может, всё-таки побриться? Ронин махнул рукой. Зачем? Оделся в свой обычный серый костюм и пошёл варить кофе. Потом вспомнил, что оставил чашку вчера на столе в кабинете и прошёл туда.

Всё осталось на своих местах: слева – банка печенья, справа – кружка с недопитым кофе, посередине – пластиковый ящик, а перед ним – те самые туфли. Ронин сел в кресло и погладил атласный носок. Интересно, кому они предназначались? Успел ли их кто-то купить? Или они попали к Ронину прямо с магазинной полки? Кто и зачем шлёт ему эти предметы? Или дело вовсе не в Ронине, а в старой программе Уни, которую забыли отключить?

Обратные адреса всякий раз были разные и ни о чём не говорили Ронину. Отправитель всегда неизвестен. Система говорила, что пункты, из которых отправлялись посылки, – это автономные роботизированные станции сортировки товаров. Через них проходили почти все грузы в Универсуме.

Это были огромные крытые конвейеры, расположенные с разных сторон на окраинах Виктории или любого другого города. Всё, что могло потребоваться населению, сначала доставлялось грузовозами сюда, а уже после распределялось внутри города. Обслуживались эти огромные станции небольшим количеством людей, которые являлись лишь смотрителями. Они вмешивались только тогда, когда система давала сбой. А это случалось довольно редко. Последний раз сбой на одной из станций Виктории случился 4 года назад. В систему вентиляции попала птица, энергоблок перегрелся, но его вовремя отключили и перезапустили. Часть города могла взлететь на воздух, но об этом так никто не узнал. Ронин был в курсе лишь потому, что в попытках найти отправителя познакомился с одним из смотрителей сортировочного пункта.

Его звали Иван Корба, и он работал как раз на том аварийном блоке. Сортировщик оказался веселым разговорчивым по-настоящему молодым (а не из-за процедуры) парнем с веснушками на лице и копной непослушных рыжеватых волос. Они начали общаться, сначала сообщениями, потом по видеосвязи, затем стали время от времени встречаться в баре. Иван поведал Ронину немало разных историй. Большинство из них характеризовало рассказчика как феноменального везунчика. Ронин усмехнулся, вспоминая те рассказы. Надо бы позвонить Ивану.

Ульрих отставил туфли в сторону и взялся за ящик, чтобы убрать его со стола. Внутри что-то брякнуло. Ронин заглянул внутрь и извлёк маленький прямоугольный предмет. Его металлический бок заговорщически подмигнул в слабом утреннем свете окна. Ронин покрутил предмет в руках, стараясь понять, интуитивно ощутить его предназначение. Многие предметы из посылок будоражили его, возбуждали странное чувство, будто он знал, для чего они нужны, но забыл. Вот и сейчас он весь напрягся, чтобы вспомнить, но, как всегда, ничего не получилось.

Предмет огибала тонкая полоска. Ронин попытался ковырнуть её ногтем, как вдруг предмет распался на две части. Одна – поменьше – полая внутри, на второй – небольшой прямоугольный выступ. Ронин попытался вновь сложить их вместе. Они легко соединились, издав тихий щелчок.

Ульрих снова разъединил маленький параллелепипед, подставил под камеру компьютера и спросил:

– Уни! Что это?

Несколько секунд машина молчала.

– USB флэш-накопитель – запоминающее устройство, подключаемое к компьютеру или другому считывающему устройству по интерфейсу USB. Сокращенно: флэшка. Использовалась для хранения и передачи информации с конца XX до середины XXI века. Внести в список?

– Внести.

– Напоминаю. У вас назначена встреча в 9.00. Осталось 40 минут, – учтиво сообщил компьютер.

– Да, да… – очнулся мужчина. Он сжал флэшку в руке и сунул её в карман трикотажного кардигана. Потом покачал головой в такт своим мыслям и переложил её в ящик стола.

Наскоро проглотив пару бутербродов и отхлебнув кофе, Ронин выпрыгнул на крыльцо архива и побежал по ступенькам вниз. Ночью, видимо, был дождь, а потом снова резко похолодало. Ступени покрылись коркой льда. Мужчина едва не упал несколько раз, в последний момент успев схватиться за перила. Стоп! Куда он вообще так торопится? На собственную казнь? Ронин остановился, одернул распахнувшееся пальто, сделал глубокий вдох и засунул в раз озябшие руки в карманы пальто. Какой-то прямо не весенний хмурый день сегодня! Утренние промерзшие улицы были пусты. Надо вызвать магнитолёт. Черт! Ронин хлопнул себя по лбу и побежал обратно в архив. Он совсем забыл про дурацкую железяку!

– Уни сообщает, что вы опаздываете на встречу, – тотчас же после пробуждения сообщил робот.

– Всё-то ты знаешь, – буркнул мужчина.

– Это моя обязанность, Ронин.

– Ладно, пошли, болван.

Они вышли из здания. Внизу под лестницей дожидался магнитолёт.

– Быстро же ты, – пробурчал Ронин, хотя внутри возликовал. Не придётся ждать на холоде и ветре.

– Стоянка воздушных такси всего в квартале отсюда. Я вызвал его сразу, как только подключился к сети.

– Ну да, ну да, – Ронин полез внутрь машины, – кто бы сомневался.

Робот встал на специальную площадку снаружи магнитолёта и подсоединился к навигатору. Несколько секунд, пока шло построение маршрута, ничего не происходило. В открытую дверь машины задувал холодный ветер. Ронин поежился. Наконец, обмен данными завершился.

– Доброе утро, господин Ронин Ульрих! – произнёс радостный голос автопилота. – Расчетное время прибытия к месту назначения 12 минут.

Дверь закрылась, и магнитолёт понесся по своему пути. Виктория была испещрена специальными дорогами, создающими магнитное поле, по которому передвигались все современные городские магнитокары с электродвигателями.

Ронин смотрел в окно на мелькающие здания, скверы и лужайки. Весна ещё не успела их раскрасить. Блеклый серый городский пейзаж пока разбавляли лишь одинокие островки вечнозеленых растений.

Центр помощи населению находился на том же круге, что и Универсальный архив, только на противоположной стороне. Чтобы туда попасть, нужно лишь пересечь центральную часть города – площадь Спасения, но сегодня она была перекрыта. До грандиозного празднования оставалось почти два месяца, но на главной площади города уже строили какие-то праздничные декорации. Магнитолёт шёл в объезд.

С изобретением магнитных дорог необходимость в больших развязках отпала сама собой. Вместо этого весь город был покрыт сетью узких магнитных полос, пересекающихся друг с другом. Разобраться, кто куда движется, в этих хитросплетениях дорог было просто невозможно. Стороннему наблюдателю могло показаться, что передвижения хаотичны, но всё было как раз наоборот. Магнитокары были оснащены автопилотами. Перемещения строго контролировались глобальной сетью Унинет или просто Уни. Это был современный аналог старой сети Интернет. Вот только у Уни было значительно больше функций и полномочий. Мощный искусственный интеллект, интегрированный в глобальную сеть и контролирующий все сферы жизни человека с помощью своих глаз и ушей в лице всех роботов страны – вот чем являлся теперь Уни.

– Прибытие через одну минуту, – сообщил всё такой же радостный голос автопилота. – Приятного дня, господин Ронин Ульрих.

Учреждение, в которое принудительно направили Ронина, по своей сути было поликлиникой, больницей и санаторием одновременно. Оно занимало целый квартал. Много лет назад Ронин уже был в одном из таких. Тогда он ещё верил, что ему там помогут.

– Доброе утро, господин Ронин Ульрих! – отозвалась голограмма всё той же русоволосой девушки на прикосновение к табло в холле Центра помощи населению. – Вас ожидают в комнате 138. Приятного дня!

Ронин поплелся за своим андроидом по одному из коридоров. Робот всегда знал, куда нужно идти. С ним невозможно было потеряться или свернуть не туда.

Скорее бы всё это кончилось! Навстречу то и дело попадались люди, безропотно шествующие за своими приставными слугами. Или тюремщиками? Ронин никак не мог решить, кто же они друг другу – робот и человек. Он взглянул на пластиковую спину своего андроида. Так и не смог найти ему имя. Или просто не захотел. Называл его как придётся: «эй ты», «головоногий», «нелюдь» и другими грубыми прозвищами. Но большую часть времени андроид был просто «железякой».

Большинство людей не разделяло неприязни Ронина к роботам. Некоторые относились к ним нейтрально, как к необходимости и только. Как Иван Корба, например. Большая же часть не мыслила своей жизни без этих чудо-машин. Они давали им человеческие имена, делились своими мыслями и эмоциями, считали их своими лучшими друзьями и даже возлюбленными. Ронин поморщился от этой мысли.

Личные помощники обладали обширными познаниями в области психологии, медицины, а также любой другой дисциплины, которой интересовался их подопечный. Отдельная машина была частью муравейника Уни, но и без подключения к сети каждый из них был абсолютно автономен и хорошо выполнял свои функции опекуна человека. В случае поломки Центр изучения проблем присылал нового робота на замену в течение трех часов. Личные помощники объединяли в себе функции профессиональных ассистентов, врачей первичной консультации, секретарей, домработниц и нянь. В их памяти сохранялось всё, что когда-либо происходило с их подопечным.

Некоторых не удовлетворяли стандартные функции, и они заказывали дополнительные опции, делая своих роботов очень похожими на людей. Навстречу Ронину как раз попалась такая пара. Приземистый толстяк и рядом с ним высокая стройная фигура в обтягивающем брючном костюме. Издалека она была очень похожа на настоящую девушку. Лишь немного скованная, деревянная походка выдавала в ней машину. Но при ближайшем рассмотрении Ронин испытал разочарование, а затем раздражение. Её внешность была далека от идеала. Искусственно выращенная человеческая кожа не приживалась на механизмах. Биоинженеры не могли пока решить эту проблему. Даже самые современные модели всё ещё покрывали специальным гибким полимером. Ронин сжал в губы в кривой ухмылке.

Тем временем его помощник остановился напротив комнаты номер 138, пропуская Ронина вперед. Внутри пахло каким-то дезинфицирующим средством. Навстречу вышел андроид в белом халате. За ним маячил приземистый медицинский робот с несколькими руками.

– Доброе утро, господин Ронин! Садитесь, пожалуйста, в кресло.

Ронин опустился в указанное место.

– Сначала мы возьмём все необходимые анализы, – объяснил робот, – проверим ваше соматическое здоровье, определим его исходный уровень. Затем проведём серию профилактических процедур для улучшения жизненных показателей, а после этого ещё одну серию тестов. Если ваше эмоциональное состояние не улучшится, то займемся психологическим здоровьем.

– Сколько времени это займёт?

– Трудно сказать. Зависит от того, как ваш организм будет реагировать на процедуры. В среднем курс рассчитан на две недели. Разумеется, вам предоставят отдельную комнату на это время, а также всё, что потребуется.

– Нет, мне ничего не нужно. Я буду уходить домой после процедур.

– Господин Ронин, вы не поняли. Вы сможете уйти отсюда не раньше, чем через две недели.

– Что?! – Ронин подскочил в кресле, задев какой-то поднос. Предметы, разложенные на нём, посыпались на прорезиненный пол, не произведя никаких звуков. Маленький медицинский ассистент тут же начал шустро подбирать рассыпанное своими механическими руками. – Две недели?! Здесь?! Мне не говорили, что так долго! Я не знал! Я… Я… Почему меня не предупредили?!

– Успокойтесь, господин Ульрих! Это стандартный протокол, – сказал андроид.

– Не хочу я успокаиваться! Я хочу уйти! Выпустите меня!

Робот уперся в грудь мужчины руками и твердо, но без дискомфорта вжал того в кресло.

Выпуклые стеклянные глаза оказались совсем рядом с лицом Ронина.

– Пожалуйста, успокойтесь! Это для вашего же блага. Мы не хотим вам зла. Ваша комфортная жизнь – наш приоритет. Решения Универсального суда подлежат скорейшему исполнению.

– Эй ты, железяка! – крикнул Ронин своему помощнику, который замер рядом с входом. – Освободи меня! Ты же должен меня защищать!

– Это я и делаю, не вмешиваясь, – ответил помощник. – Решения суда подлежат исполнению на благо твоего здоровья и долголетия.

– Да не хочу я здоровья и долголетия!

Ульрих ещё пытался сопротивляться, но его руки и ноги обхватили непонятно откуда взявшиеся тугие ремни, намертво привязав его к креслу.

– Вот, значит, как, – сквозь зубы прошептал он.

– Вы ещё ни разу не проходили полную процедуру мотивации – сказал андроид-лаборант. – Поэтому я могу понять ваше поведение. Вас пугает неизвестность. Всё будет хорошо и быстро. Не волнуйтесь.

Ронин усмехнулся и помотал головой. И этот туда же! Если бы не путы он бы точно залепил сейчас этому бездушному уроду! Он подергал ремни – тщетно. Лавсановые нити даже спустя почти два века после их изобретения оставались всё такими же крепкими.

– У меня есть работа… обязанности… – он предпринял последнюю попытку.

– Это не проблема. Ваша работа не считается стратегически важной. У вас не назначено никаких встреч на ближайшие две недели. Вы абсолютно свободны.

Последняя фраза прозвучала как издевка. Ронин забился в кресле с новой силой.

– Так у нас ничего не получится, – как будто даже с сочувствием сказал робот. – Я вынужден применить седацию.

– Нет! Нет! Не надо… – Ронин замотал головой, но в обездвиженную руку уже воткнулась игла. И свет погас.

Ронину снился кошмар. Он бегал по пустым белым коридорам в надежде найти выход. Нигде не было ни души. Ни в одном из сотен коридоров не было ни окон, ни дверей. Бесконечный лабиринт из ровных линий. Тишина и пустота. Он понятия не имел, что ищет. Он просто не хотел быть здесь, в этом странном месте…

– Господин Ронин, просыпайтесь!

Он услышал голос будто бы через стену. Приглушенный, ватный, он звал и звал его по имени. Женский мелодичный голос. Он, должно быть, принадлежал какой-нибудь очень миловидной девушке. Ронин попробовал открыть глаза, чтобы её увидеть. Зрение подводило, какое-то время он пытался сфокусировать взгляд. Над ним действительно склонилась стройная фигура в белом халате. Мужчина моргнул ещё раз и разочарованно уставился в пару стеклянных глаз. Надо же! Этой они не поленились даже ресницы на глаза налепить. И волосы! Идеальные белокурые локоны обрамляли её милое маленькое личико.

– Вот так-то лучше! А то я уже начала волноваться! – пропела роботесса.

Хм, интересное словечко! Роботесса, поэтесса, стюардесса, принцесса. Его уже давно занимал вопрос разделения андроидов по гендерным признакам. Возможно ли это? И нужно ли вообще? Ронин даже улыбнулся своим мыслям, усаживаясь на кровати.

– О, я вижу, вы проснулись в хорошем настроении?! – тем временем ворковала роботесса, взбивая подушки и одеяло.

– Ты кто? – хриплым от наркоза голосом буркнул Ронин.

– Медицинский робот-сиделка серии Фрея, модель 5.1, конечно же, – с готовностью ответила она. – Вы никогда не встречали таких, как я?

– Нет… никогда, – Ронин разглядывал её.

Она была очень похожа на настоящую девушку, только восковая бледность и скованные движения выдавали её искусственную природу. И, конечно же, глаза. Впрочем, они были не такие яркие, как у остальных. Радужка была очень похожа на человеческую. Видимо, у этой модели не встроено никаких дополнительных функций вроде суперзрения.

– У тебя нет оптических наворотов? – напрямую спросил мужчина.

– Нет, только стандартное трехмерное распознавание, – ответила Фрея, раскладывая на подносе обед для Ронина.

Почему-то язык не поворачивался называть её андроидом, и уж тем более железякой. Только Фреей.

Лицо Фреи было симпатичным, но более всего поражала мимика. Всё время с момента пробуждения Ронин за ней наблюдал. На искусственном лице едва уловимо, но постоянно менялось выражение. Совершенно не было того застывшего выражения, которое характерно для большинства роботов.

– Твоё лицо… Я никогда таких не видел…

Роботесса закончила хлопотать с посудой и присела на стул возле кровати.

– Как приятно, что вы заметили! – обрадовалась Фрея. Её личико приняло выражение, которое было очень похоже на гордость. – Да, я самая последняя улучшенная модель нашей серии, специально разработанная для эмоционального общения.

– Эмоционального общения? Ты знаешь, что это такое эмоции?

– Конечно. Это психофизиологические реакции человека на сигналы, поступающие из окружающей среды.

– Ммм… вот, значит, как… – медленно произнёс Ронин. – Я спросил, знаешь ли ТЫ что такое эмоции? Ты сама их чувствуешь?

На лице Фреи отразилось непонимание. Удивительно!

– Я сопровождаю людей в сложных жизненных ситуациях, во время процедур и операций. Я вижу много разных эмоций. В такие моменты люди хотят видеть рядом сочувствующее лицо. Я идеально для этого подхожу. Я знаю всё о психических процессах и состояниях. Люди довольны моей работой, тому есть свидетельства. Что конкретно вас беспокоит?

Фрея приняла такой ангельский и участливый вид, что если бы ей сложить ладони на груди, то она была чистой воды мадонной с полотен XVIII века.

– Угу, – промычал Ронин. – Это всё понятно…

– Тогда что вам не понятно? Поделитесь со мной своими мыслями?

– Что мне не понятно… – мужчина задумался. Он и сам уже потерял нить своих рассуждений. Фрея казалась такой по-человечески эмпатичной, намного более лёгкой, милой и тёплой, чем иные настоящие люди. Так есть ли разница в том, на самом ли деле она чувствует психофизиологические реакции своего тела или это лишь стандартное следование предустановленным программам?

– Я уже не знаю… – после долгой паузы сказал он.

– Я… – она не успела закончить фразу. В комнату вошёл мужчина. Да, именно мужчина. Человек.

– Здравствуйте, господин Ульрих! – за ним безмолвной тенью маячил его помощник. – Меня зовут доктор Воцлав Амадей. Я ваш сопровождающий врач. Как вы себя чувствуете?

– Скверно. Меня не пускают домой, – буркнул Ронин.

Доктор Воцлав закинул голову назад и рассмеялся, показывая большие идеально ровные зубы. Фрея поднялась и покинула помещение, а мужчина присел на её место. Его андроид замер справа от входа в палату. Ронин только сейчас заметил, что его собственный помощник стоит в том же углу.

– Да кто же вас не пускает! – весело сказал доктор. – Вы можете выйти отсюда, когда захотите.

– Что, вот прямо сейчас могу идти? – спросил Ронин.

– Конечно!

Ронин спустил ноги с кровати и недоверчиво покосился на врача. Тот сидел, блаженно улыбаясь, и глядел на своего подопечного.

– То есть вот сейчас встану, оденусь и пойду?

– Ага! – кивнул врач.

Ронин встал, оглядел себя. Он был в той же одежде, в которой сюда пришёл. За исключением серого кардигана, который висел на спинке кровати. Даже одеваться не надо – удобно. Мужчина сунул ноги в ботинки, стоявщие возле кровати, и сделал шаг по направлению к двери.

– Только я должен вас предупредить, господин Ульрих. Как только вы покинете это здание, вас арестуют.

Доктор больше не улыбался. Мужчины с минуту смотрели друг на друга. Два безмолвных робота застыли на своих местах. Было очень тихо.

Ронин закрыл глаза, выдохнул, сделал шаг и сел обратно на кровать. Амадей расслабленно улыбнулся.

– Очень хорошо. Теперь продолжим.

Так начались самые длинные две недели в жизни Ронина.

Каждый день его тело подвергалось «воинствующей терапии» – так он назвал про себя все эти манипуляции. Его изучали целым и по частям на разном оборудовании, измеряли всё, что только возможно различными приборами, пичкали препаратами, повышающими мотивацию и общий тонус организма. От последних у Ронина кружилась голова, цвета казались более насыщенными, еда более вкусной, а люди более милыми. Он прошёл курс расслабляющего спа, сенсорной депривации, цветотерапии, кинезиостимуляции и ещё каких-то процедур, о смысле и назначении которых можно было только догадываться. Вдобавок ко всему за ним везде и всюду таскался личный помощник.

Сначала это напрягало. За последние полгода, что андроид стоял выключенным, мужчина совсем отвык от его вездесущего преследования. Но уже к концу второй недели Ронин почти перестал его замечать. Хорошо, что робот теперь уже намного реже вмешивался в повседневные дела, а вопросы задавал только по делу. «Видимо, ему тоже сделали апгрейд», – решил Ронин. Аллилуйя! Он не собирался изливать душу железяке.

– Зря вы так, господин Ульрих, – качал головой доктор Амадей, – здесь все хотят вам помочь. Ваш робот имеет доступ ко всем исследованиям в области психологии почти за три столетия, а также к записям всех психосессий с момента внедрения помощников в нашу жизнь. Это миллионы, миллиарды взаимодействий! Только представьте: вся эта мощь призвана, чтобы служить вам. Делать вашу жизнь лучше, спокойнее, радостнее. Пользуйтесь этим!

Наверное, это было правильно, нужно и рационально. Человечество так много пережило, что заслужило спокойствия и уверенности. Всё так. Но Ронин почему-то так не мог.

На самом деле ему всё же хотелось поговорить. Но не со своим роботом, а с Фреей. Модели её серии постоянно встречались в стенах Центра, но больше с ним никто из них не заговаривал. Похоже, он был не самым нуждающимся в их заботе пациентом. Ронин наблюдал за ними издалека. Все роботессы этой серии немного отличались друг от друга по цвету волос, глаз либо чертами идеальных лиц, скроенных по закону золотого сечения. Они мило болтали со своими подопечными, смеялись, корчили рожицы. А Ронин всё пытался понять, как он к ним относится. Явно не так, как к остальным. Но почему?

Он посмотрел на своего андроида, замершего у входа в столовую Центра помощи на специальной платформе для подзарядки. Рядом с ним стояло ещё несколько роботов, ожидающих своих подопечных. Время обеда заканчивалось, в столовой оставалось немного посетителей. Ронин отложил приборы. Может быть, дать ему наконец-то имя? После стольких лет как-то глупо будет. Да и что это изменит? Он отпил воды из стакана. Сделать ему полный апгрейд? Так, чтобы он стал максимально похожим на человека, на ту же Фрею. А это что изменит? Человеком ему всё равно не стать. Это всего лишь обман, суррогат отношений. Ронин тряхнул головой и встал. Захотелось прогуляться.

После нескольких кругов по саду, он сел на скамейку. Здание Центра помощи населению с высоты птичьего полёта имело геометрию квадрата – замкнутого периметра с открытым пространством внутри. В этом большом внутреннем дворе и располагался сад. Здесь росли дикие яблони. «Должно быть, здесь красиво, когда они цветут», – подумал Ронин. Но на календаре был лишь конец марта. И вокруг торчали только голые черные ветви. Снега не было, температура почти не опускалась ниже нуля. Солнце уже хорошо пригревало. Мужчина подставил своё лицо под его ласковые лучи и зажмурился.

Ронин часто спрашивал себя: может, он родился не в то время и не в том месте? Он не испытывал потребности в общении с разумными механическими болванчиками. Напротив, он физически ощущал необходимость общения с живыми людьми из плоти и крови.

Он вспомнил, как в детстве смотрел на играющих со своими роботами сверстников. Ему хотелось подбежать толкнуть кого-нибудь из них и крикнуть: «Эй! Посмотри на меня! Поиграй со мной!». Однажды он так и сделал. На игровой площадке специально ударил одного из мальчиков в надежде, что тот хотя бы ответит ему тем же, и они поборются. А потом помирятся, и может даже подружатся. Но это так и осталось несбывшейся фантазией. Реальность оставила более глубокую рану, чем ссадина. Тот мальчик упал, его личный помощник сразу же начал хлопотать над разбитой коленкой и быстро увлек пострадавшего домой. Остальные дети смотрели на Ронина осуждающе. А вечером был разговор с родителями.

– Бить людей недопустимо, – строго сказала мама.

– Я всего лишь хотел поиграть, – буркнул Ронин.

– Играй с Астером, – сказал отец.

– Не хочу я играть с железкой, – мальчишка надул губы и сложил руки на груди.

– Перестань так говорить о своём друге. Он же всё слышит.

– Не волнуйтесь обо мне, госпожа Ульрих, – сказал робот Астер – первый личный помощник Ронина. – Я не обидчивый.

Папа издал смешок. Ронин надулся ещё больше.

– Что бы мы делали без наших помощников? – не унималась мать, поправив очки.

– Мы бы разговаривали и дружили друг с другом!

– Но мы и так разговариваем! – развела руками мама. – А что до друзей, так самый лучший друг – это твой персональный ассистент. Он всегда рядом, всё про тебя знает, готов тебя выслушать, поддержать и никогда не предаст! Идеальный друг!

С родителями, как со многими другими, было сложно разговаривать о роботах – они просто не представляли жизни без них.

– Добрый день, молодой человек! – Ронин открыл глаза. Мартовское солнце светило прямо в глаза, поэтому поначалу показалось, что перед ним невысокий сгорбленный старец с седой бородой. Ульрих даже испугался, настолько неожиданным был этот образ. Однако, когда глаза немного привыкли к яркому свету, он понял, что всё ещё сидит на скамейке в парке Центра помощи, а перед ним стоит вовсе не старик, а обычный мужчина. Необычной была лишь его почти полностью седая длинная борода. Ронин уставился на диковинку.

– Можно мне присесть рядом с вами?

– Да, конечно.

Незнакомец присел. На нём было старомодное чёрное пальто поверх брючного костюма и кепка с закрывающими уши отворотами. На улице всё ещё было прохладно, несмотря на солнечную погоду. На лице мужчины под седой бородой не было ни одной морщины, как и у Ронина.

– Разглядываете мою бороду? – усмехнулся незнакомец, поглядывая сбоку на Ронина. – Она всех интересует. Сейчас такого днём с огнём не сыщешь. Настоящая седая борода! Можете потрогать.

Бородач тихо рассмеялся. Светлые волоски слегка шевелились на ветру. Ронин действительно боролся с желанием протянуть руку и потрогать диковинку.

– Я начал седеть ещё в 25. Что поделаешь – такие гены. Мне всё время предлагают её покрасить, побрить или модифицировать. Но это глупо. Вам не кажется? – незнакомец повернулся к Ронину. – Как вас зовут, молодой человек?

– Ронин Ульрих. Согласен, менять цвет бороды – это глупо, – Ронин испытал странное чувство дежавю – лицо собеседника вдруг показалось ему знакомым.

Мужчина качал головой в такт словам Ронина.

– Меня зовут Кристиан Блумберг, профессор Блумберг, – он пожевал губами, как настоящий старик. – Когда-то этот титул что-то да значил для меня…

– Подождите… – встрепенулся Ронин, – Вы – Кристиан Блумберг, автор «Кибернетической антропологии»?!

– Да, кажется, что-то такое припоминаю… – сказал профессор, глядя вдаль.

– Бог ты мой, вот это да! Мой отец тоже антрополог. Он обожает ваши работы! Я сам читал «Кибернетическую антропологию» два раза! Это просто поразительно, что я вас здесь встретил!

Ронину с трудом удавалось усидеть на месте, так сильно он был возбужден.

– Я полагаю, нет ничего удивительного, что вы меня здесь встретили… – печально улыбнулся профессор. Он явно не разделял энтузиазма Ронина.

Что-то было во взгляде Блумберга, что погасило радость Ронина. Он вспомнил, что этот мужчина уже был профессором университета ещё до эпохи самоубийц. Сколько же ему лет?

– Я полагаю, меня скоро совсем перестанут отсюда выпускать…

– Почему? – выдохнул Ронин.

Блумберг долго молчал.

– Вы знаете, что потенциально мозг человека может вместить миллионы гигабайт информации? – Ронин кивнул. – А сколько из них он может обработать на практике без ущерба для психического здоровья, знаете?

– Думаю, что гораздо меньше.

– В сотни раз меньше… – Блумберг снова надолго замолчал.

После паузы Ронин решился спросить.

– Сколько вам лет, профессор? – тот вздрогнул, как будто его только что разбудили, хотя сидел с открытыми глазами.

– Я точно не знаю. Спросите об этом моего робота, – усмехнулся он, махнув рукой вправо. Неподалеку, как и ожидалось, стоял металлический истукан. – Я многое забыл. Иногда я прошу Родиона – это мой андроид – показать мне файлы моей жизни. Я смотрю записи и не верю, что это всё действительно со мной происходило. Воспоминания как полотна древних художников теряют яркость красок, рассыпаются в пыль. Я пытаюсь их ухватить, поймать, сохранить…

Мужчина вытянул вперед руку, хватая воздух.

– Но они мне уже не подвластны… – он снова пожевал губами. – Помню вот что. Предвкушение, в котором мы все пребывали. Мой друг… я забыл его имя… Он был одним из разработчиков ИИ. Мы работали в одном университете, дружили… Это я помню, а имя забыл… Странно, не правда ли? Память так избирательна…