Текст книги "До того как… (СИ)"
Автор книги: Anastasia Samaeli
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава 22
Долгожданная свадьба друга. Событие года, можно сказать.
Изначально праздник должен был проходить все в том же ресторане, где Игорек палил по гостям. И именно это стало причиной того, что заказ зала был отменен.
Дом у Рустама родителей был довольно большим. Свадьбы играли во дворе, но на улице холодный и морозный январь.
Потому гостей пригласили немного. Всего сорок человек, что несвойственно для кавказских семей.
Инга, как всегда, сияла. Сегодня ей было совершенно плевать на то, что соберется, как она однажды сказала, специфическая публика. Моя беременная жена надела платье ярко-красного цвета с абсолютно голой спиной. При желании можно было увидеть кружево ее трусиков.
– Солнце, может, наденешь что-то поскромнее? Ты выглядишь в этом как дамочка из борделя, – сложив руки на груди, я скептически осмотрел жену. – Я люблю, когда ты ходишь голой, но только рядом со мной. Это перебор.
– Не будь ханжой, Поляков. Мне нравится. А если тебе не особо, то прикрой глаза и не смотри.
Впервые она повела себя как-то странно. Да и вообще, после Нового года ее словно подменили. Тошнота прошла, и Инга чувствовала себя превосходно. Ее больше не напрягал запах дыма.
А еще я заметил, с каким удовольствием она глушит грузинское полусладкое.
– Ты б не пила. Я не разбираюсь в ваших бабских примочках, но более чем уверен, что алкоголь и беременность несовместимы.
– Красное вино в небольшом количестве иногда полезно. Это тебе любой доктор скажет. Да и я, если не забыл, училась в медучилище.
– Кстати об этом, – сейчас она казалась вообще чужой. – Ты его не закончила. Почему?
– Поняла, что медицина – не мое. Вот и все.
– А что твое?
Девушка замерла, поправляя прическу.
– В смысле? Предполагалось, что добытчиком в нашей семье будешь ты, Поляков. А я буду сидеть дома и выращивать твое потомство.
– Говоришь о ребенке так, словно это котенок или щенок.
– Тебе кажется, – подмигнула Инга. – Помоги надеть пальто. И поторопись. Мы давно должны быть у ЗАГСа.
Спустившись с седьмого этажа, по привычке заглянул под машину немного испачкав черные брюки.
– Дим, ну сколько еще? У тебя паранойя. Никто не подложит в твою машину взрывчатку. Больно нужно.
Девушка уселась на пассажирское сиденье и вдруг закурила.
– А это еще что?
– Мое абсурдное желание, Поляк. Просто вдруг захотелось курить.
– Ты сама не своя последнее время.
– Да, и ты тоже. Скажи мне, Поляков. Что за ручка с сердечком лежит в кармане твоих джинсов?
Я замер и посмотрел на лицо Инги. Глаза девушки горели нездоровым огоньком настоящей ревности. Лицо исказила ядовитая улыбка.
– На малолеток потянуло? Ручка детская.
– А ты по карманам шаришь? – я покрепче сжал руль, подавляя дикое желание отвесить супруге оплеуху. – Теперь слушай сюда, рыба моя. Еще раз узнаю, что ты шерстишь мои карманы, получишь по лбу. Поняла? Я не шучу. Отношения основываются на доверии. Это ручка девочки, отец которой тебе кольцо подарил. И кстати об этом. Тебя не смутило, что оно, по сути, фамильное?
– А должно было? – Инга хмыкнула и, открыв окно, выбросила сигарету. – Человек хотел сделать мне приятно. Это плохо?
– Нет. Но ты даже не ломалась. Вцепилась в это кольцо, как бультерьер в жертву. У тебя мало побрякушек?
– Вот именно, Дим, побрякушки, – она закинула ногу на ногу. – А это колечко больших денег стоит.
– Ладно, проехали. Ручку случайно прихватил, когда записывал свой номер у Яворских. Девочке пятнадцать. Она младше моего Лехи. Ты к ней ревнуешь?
– В пятнадцать бывают такие оторвы, Дим.
– Хорошо. Ты перегибаешь и меня это реально выводит из себя.
– Ладно, прости. Я правда переступила черту, – Инга сжала ладонью мое бедро. – Я не специально, честно. Просто решила постирать и из кармана выпала чертова ручка.
Дальше мы ехали в полной тишине. Ни один из нас не хотел продолжать пустой разговор.
У Областного ЗАГСа столпилось море народа. Были наши ребята и пацаны помоложе. Некоторым на вид и восемнадцати не дашь.
Андрюха в костюме выглядел смешно. Пивное брюшко не давало пиджаку застегнутся, но он явно был доволен. Быть шафером Рустама! Это вам не мелочь по карманам тырить.
– Ну, как я выгляжу? – бритоголовый забавно покрутился и похлопал ресницами.
– Как клоун, но уже в костюме, – заржал я и прошел к забору, оставив Ингу с другом.
Настроение было испорчено. Именно сегодня она решила показать свое истинное лицо. Сейчас я смотрел на нее иначе.
Меркантильная и ворчливая. Хотя кто его знает. Беременность разная бывает. Может, все вернется в прежнее русло, когда она родит?
В парке стоял Шаман. Я присмотрелся и улыбнулся. Весело смеясь и жестикулируя, маленькая Настя рассказывала что-то Пашке, а тот с удовольствием ее слушал.
И я бы сам сейчас с радостью стоял рядом с ними, но дал себе слово, что к девчонке больше никогда не подойду. Что не мешало мне рассмотреть ее при свете дня, теперь, когда глаза уже не были пустыми. Казалось, она будто ожила.
На ней была голубая куртка, джинсы и спортивные сапожки белого цвета. Казалось бы, обычный подросток, но все-таки было в ней нечто странное. Я не мог себе этого объяснить.
– Дим, поговорить бы, – за спиной послышался голос, который я вообще не хотел слышать.
Обернулся и увидел Аллочку. Ту самую проститутку, что так здорово встретила меня из армии. И это было правдой. Не Инга, а именно эта девушка доставила мне удовольствие в сауне. И, что греха таить, мне было хорошо с ней.
Огляделся по сторонам в поисках супруги, но, видимо, она и все собравшиеся уже вошли в здание, пока я наблюдал за Шаманом и его названной сестрой.
Не хватало, чтобы Инга увидела Аллу. Тут бы без драки точно не обошлось. Хотя она не знала, как выглядит та, что избороздила мне ногтями спину.
– А ты что тут забыла? – схватил девушку за локоть и грубо дернул на себя. – Сомневаюсь, что ты получила приглашение. Ты в курсе, что сегодня свадьба Рустама?
– Поляк, отпусти, больно, – вдруг заплакала Алла. – Я потому и пришла, потому что знала, что ты здесь будешь.
– Я не знаю, на кой хрен ты приперлась, но я с женой. И если ты хоть слово вякнешь, я тебе язык вырву.
– Зря ты так. Я за помощью к тебе.
И только сейчас я заметил, что левая половина лица девушки украшена огромным кровоподтеком.
– Кто это сделал? – руки сжались в кулаки. – Не молчи.
– Клиент один. Он из ваших, кажется. Дим, поговори с ним, он мне прохода не дает. И замашки у парня садистские. Ему нравится бить, – она прикрыла волосами синяк.
– А имя у него есть?
– Антон. Я же говорю, что из ваших.
Вот и приплыли. Постоянно молчаливый Антон оказался садистом, избивающим проституток?
– Я заплачу, – девушка открыла сумочку и полезла за деньгами.
– Угомонись. Тебе эти деньги нелегко достаются. Я поговорю с ним. А ты ответь. Что толкает красивых девушек на торговлю телом? Тебе по кайфу? Вот таких, как Антон, хоть жопой жри. Тебе не хочется семью, детей, свой дом?
– Хочется! – девушка громко вскрикнула. – Вот только единственный мужчина, который меня интересует, женат и ждет ребенка! Прикинь?
– Ты обо мне, что ли?
– Да, Дим. Я когда тебя увидела, сразу поняла, что вот такой мне нужен. Да, любая мечтает о таком, как ты. Но ты выбрал дочурку Самвела, и я тебя понимаю. Карьера – прежде всего!
– Ошибаешься. Я люблю ее с восемнадцати. Еще до армии. И ошибаешься дважды, если думаешь, что я тебе нужен. Просто ты еще не встретила того, кто полюбит.
– Кому я нужна, Дим? – девушка закурила. – Ладно. Пойду и ты беги. Пропустишь свадьбу приятеля. Удачи тебе, Дим. Если что, ты знаешь, где меня искать.
Блондинка резко развернулась и прошла вдоль сквера. Шамана и Насти там уже не было. Я поспешил в ЗАГС и наткнулся на одиноко стоящего Антона.
– Ну, привет, – руки чесались, но сейчас не время для разборок. – Скажи, какого хрена ты проституток колотишь?
– Ты про Аллу? – побледнел парень. – Дим, Богом клянусь, не помню. Я бухой был. Мне только потом рассказали, что я натворил.
– Поедешь в их контору и извинишься. Но это еще не все, Антон. Ты мне вот что скажи. Почему ты постоянно глазеешь на Ингу?
– Это не правда, Дим. Я к ней как к сестре отношусь, не более. Ты че, брат? Девушка друга – табу. Я никогда б себе не позволил лишнего. Я на тебя работаю, и это много значит.
– Очень надеюсь на это. Потому что работа у нас своеобразная. Ошибок не терпит. И помни. Я за тобой наблюдаю, – подмигнул ему и хлопнул ладонью по спине.
Не знаю почему, но доверять ему я не мог. Мутный тип. С этого дня я сам буду проверять каждого, кого присылает Большой. Мне нужна нормальная команда. Люди, кому я смогу доверять. А еще нужны те, кто будет исполнять роль шестерок. Когда нужно, выбьют деньги, а иногда просто за хлебом сгоняют. У Рустама было пару парней на примете. Совсем недавно был разговор на эту тему. Он даже назвал фамилии парней, но запомнил я лишь одну. Соколов.
Глава 23
Зима закончилась, но ремонт мы так и не начали делать. Самое удивительное, что Инга даже не ворчала. Вела себя как примерная жена.
Каждую неделю я сам возил ее в консультацию на сдачу анализов и всевозможные проверки.
К концу апреля ее живот был достаточно большим. Мой сын был активным чаще ночью, чем днем.
Несмотря на то, что возвращался я всегда за полночь, Инга не спала. Дома всегда было чисто прибрано, а на кухне ждал привычный поздний ужин.
Если забыть о том, что жене постоянно приходилось стирать мои вещи и чаще всего избавляться от пятен чужой крови на моих рубашках, то мы были обычной семьей.
В апреле я все же решился на поездку в деревню.
– Я поеду с тобой, – дула губы Инга. – Может, и помогу чем-то. Огород вскопать, например?
– Прикалываешься? – обнял ее, стоя на коленях.
Это был своеобразный ритуал. Я обнимал ее колени и целовал живот.
– Мы с ребятами сами справимся. Ты отдыхай. Сусанне позвони. Вдвоем все-таки веселее.
Рустам с супругой ожидали первенца. Но мой ребенок должен был появиться на свет в конце июля, а Рустам ожидал пополнение к началу октября.
Сусанка даже похорошела и отношения у них с мужем были практически идеальными. Любовью там даже и не пахло, но эти двое уважали друг друга.
Им купили дом на Западном, со двором и небольшим садом. Сусанна развила бурную деятельность в разведении цветов.
Однажды я остался у них допоздна, и я впервые поговорил с девушкой. По-настоящему. Откровенно и без лжи.
– Дим, – жена друга села рядом со мной на кухне и положила ладонь на разбитые костяшки моих пальцев. – Скажи, а ты счастлив?
До этого я сам неоднократно задавал себе тот же вопрос. Да и друзья постоянно дергали.
– Честно? Я не знаю, – хмыкнул, глядя в огромные, почти черные глаза девушки. – Иногда мне кажется, что счастлив. А потом понимаю, что все это спектакль. Причем дешевый такой. С маленьким бюджетом. И счастливого конца не предвидится. А ты? Сама-то счастлива?
– Как бы глупо не звучало, но да, – она погладила свой пока еще совсем незаметный живот. – Любви между мной и Рустамом нет. Точнее, я его люблю, а он меня уважает.
– И этого достаточно?
– Я думаю, да. Важно еще то, что я принимаю его таким, каким он есть. Со всеми заскоками. С работой вашей опасной. Мы понимаем друг друга. Я знаю, что у него есть другие. Не смотри на меня так, – девушка грустно рассмеялась. – Он частенько приходит то в царапинах, то пахнет от него хорошими женскими духами. И я понимаю его. Он хочет любить, но я не та, которую полюбит. И не жалей меня. Живу я хорошо. Как сыр в масле катаюсь. Стоит только о чем-то заикнуться, и у меня это есть. В нашем браке все так, как должно быть. Мы же не по большой любви поженились. Так решили семьи.
Я не понимал этого. Ну, хоть убей. Какое же это счастье? Но, глядя на девушку, видел, что она не лжет.
– Даже если у него появится постоянная женщина, а не однодневки, я все равно буду молчать, – продолжила говорить брюнетка. – Он хороший у меня и достоин любви. И ты достоин.
– Думаешь, Инга меня не любит? Но ты с ней дружишь.
– Дружу, потому что не с кем. Я знаю, что она любит тебя, но какой-то странной любовью. Инга любит деньги, Дима. Ее не волнует, как они тебе достаются. Ей плевать, что с тобой может произойти недоброе. Главное, чтобы в доме лежали пачки с деньгами. Чтобы не думать о том, что их будет недостаточно.
В кухню вошел Рустам, и Сусанна тут же вышла, оставив нас одних.
Вот чего не хватало моей жене. Покладистости и немного такта. Она, наоборот, старалась подслушать каждый наш разговор.
Памятник отцу был готов. Пашка стал часто проводить со мной время и был мне ближе, чем Андрюха с Рустамом. Не знаю, как так получилось. Мы разделились. Но все равно я знал, что стоит только позвонить, оба прибегут. Рустам был дипломатом. Драться он не умел, а уважение заслужил способностью улаживать дела разговорами.
Я же был импульсивным и иногда жестоким. Менялся. В неполные двадцать один выглядел старше своих лет. Да и ощущал себя на все тридцать.
В кармане зазвонил сотовый. Нажав на зеленую трубку, услышал голос Андрея.
– Ну, привет, ты не собирался меня брать в село, а я приперся, – заржал в трубку вечно веселый Дыба. – В общем, мы забрали памятник и заказали маленький грузовик. Плита тяжелая. Я прихватил мужика, который его установит. Иначе сами мы наворотим делов.
Руки мелко тряслись. Как же давно я не видел мать и брата с сестрой. Все оттягивал этот момент, потому что боялся.
Жестокий Поляк боялся собственную мать, а точнее ее неодобрения.
– Уверен, что мне не стоит ехать? – Инга обняла меня у двери, но заметил, что одета она для поездки.
– Поедем, маленькая. Если тебе не трудно, то почему бы нет?
Инга рванула в комнату. Слышал, как открылся шкаф. Она несколько минут пыталась что-то найти.
– Вот ты где! – услышал довольный возглас жены. – Дим, я нашла куклу, что ты Раечке купил.
Лицо засияло. Я уже давно забыл про эту куклу, которую купили, когда вернулся из армии, а Инга помнит. Я искал в своей женщине лишь хорошее, стараясь не замечать недостатки, которые были в преимуществе. Вот только идеальных людей нет. И я тому пример.
Рассевшись по машинам, выдвинули в деревню. Весь март был холодным. Снег и морозы. А сейчас все растаяло, превратившись в грязное месиво. Но дороги кое-где еще были скользкими.
Через час я стоял у дома, где родился и вырос, и боялся сделать шаг. Инга коснулась губами щеки и толкнула калитку.
Все изменилось. Сад пришел в запустение. Было видно, что мать больше не занимается двором. Повсюду грязь.
И стало так больно. Только сейчас понял, что я был обижен на нее и думал только о том, что хреново мне. Я был обязан сразу приехать сюда. Поговорить с ней, в конце концов. Попросить прощения за все, что сделал.
– Приехал, – родной голос был тихим, но рвал на части. – Что ж ты так долго собирался? Я что, враг тебе?
На матери был надет старый халат. На голове несменная косынка.
Молча обнял ее и заплакал. Как ребенок плакал, потому что рядом была она. Моя главная женщина. Моя мать.
– Здравствуйте, Тамара Семеновна, – Инга подошла к нам, и внимание матери тут же переключилось на нее.
– Вы все-таки поженились? – мать как-то грустно осмотрела девушку. – Когда ждете пополнение?
– В июле. У вас внук будет. Кириллом назвать решили.
Лицо матери вдруг стало серым. Она немного скривилась, сжав губы в тонкую нить.
– Могли бы в честь отца назвать Александром. Тем более, что умер он из-за Димки.
Метнув в меня взгляд, полный ненависти, она вошла в дом. Даже войти не пригласила. Не простит. Именно в этот момент я понял, что, как ни старайся, мать не простит. Она вбила себе в голову, что вина полностью на мне лежит, и переубедить ее будет невозможно. Да я и не собирался этого делать.
– Димка! – с улицы во двор забежала Рая. – Мой Димка приехал!
Подхватив сестру на руки, отметил, как сильно она подросла. Красивой будет.
Следом за ней появился Леха.
– Ну, иди, обниму, что ли? – я раскинул руки.
– Я ж не девка, – голос у Лешки уже ломался.
Брат и сестра растут, и ничего с этим я не сделаю. Решил зайти в дом и попрощаться с матерью, прежде чем поеду на кладбище. Тут нам делать было нечего. Ребята стояли у ворот, опустив глаза. Даже им было неприятно наблюдать за разыгравшейся неприятной сценой.
Мать сидела в комнате и смотрела телевизор.
– Ма, я понимаю, что теперь я нежеланный гость. Вот тут деньги, проведи в дом телефон.
– А деньги, небось, в крови? Слыхала я, чем ты на хлеб зарабатываешь. Забирай свои фантики и жену и не приезжай.
– Я не приеду, но летом сестру и брата на каникулы заберу! – стукнул рукой по столу.
– Позор какой. Был таким парнем хорошим, а стал бандитом. Скольких уже убил? – слова матери больно били по лицу. – А скольких убьешь? На месте Инги я б бежала от тебя. Я и хотела б запретить тебе с сестрой и братом видеться, но вижу, как скучают. Вот только ради них разрешу забирать. А теперь иди. Видеть не могу.
Я выбежал из дома и, сунув Рае куклу в руки, присел перед сестрой на корточки. Та плакала и всхлипывала, размазывая по щекам слезы. Лешка стоял у ворот, и глаза брата были красными. Вот так бывает. Даже дети понимают все, а взрослая женщина, родная мать гнобит.
– Раечка, – вытер пальцами слезы с детского лица. – Ты не плачь, ладно? Летом я вас заберу в город. Там река. Пляжи. Да и море рядом. Ладно, пора мне.
Вышел со двора, держа за руку расстроенную жену.
– Я думала, что она обрадуется, – всхлипнула Инга.
– Не реви, маленькая, – я приобнял ее за хрупкие плечи. – Может, она так радость выражает? – тайком от ребят ущипнул жену за ягодицу.
Последнее время близости между нами не было. Да мне и самому как-то стремно было лезть к ней. Ребята не раз тащили в сауну, намекая на Аллу, но я продолжал хранить верность.
На кладбище тихо. Как всегда на погосте бывает. Отцовскую могилу показали местные алкаши. Несколько ребят из похоронного агентства тут же приступили к установке черной мраморной плиты с выгравированным фото отца.
– Помянем? – Антон достал из-под куртки бутылку коньяка. – Все за рулем, но по пять капель можно. Нужно, я бы сказал.
С момента нашего последнего разговора, Антон перестал вообще глазеть на Ингу. А вот ей, кажется, это совсем не нравилось.
Вдалеке увидел девчонку. Бывшую одноклассницу. Ту самую Аньку, которую Инга гнала палкой из моего двора. Она вырывала сорняки у довольно свежей могилы.
– Пацаны, вы присмотрите тут, а я к знакомой подойду.
Приблизившись к могиле, увидел фото, и кровь застыла в венах. Со снимка на меня смотрела Ольга. Веселая и всем доступная, но, тем не менее, она была даже родной.
Тяжело сглотнув, подошел ближе.
– Ань, привет.
Одноклассница присмотрелась, словно не узнала сразу.
– Поляков. А ты изменился. Совсем не узнать. Только голос твой остался.
– Как это случилось? – указал на крест с фотографией блондинки.
– Муж до смерти забил. Как скотину. Говорили ей: бросай его, Ольга. Только она не слушала. На восьмом месяце была. Так беременной в землю и зарыли. Он ее труп в подвале неделю держал.
Сука! Почему ж так больно? Казалось бы, кто она мне? Но от обиды, от того, что я на этот раз не смог спасти, челюсти свело.
– Он сидит? – спросил, понимая, что за такое, конечно, не оставят на свободе.
– Да. А ты к папе? Мать как тебя приняла?
– Не хочу об этом. Ладно, Ань. Пойду.
Памятник был установлен. Уже смеркалось, когда мы выехали на трассу. Я сжал бедро Инги, понимая, что кроме нее у меня никого нет. Совсем никого.
Глава 24
Схватив белую футболку, наспех натянул ее и полез в шкаф на поиски джинсов.
– Купить чего-нибудь вкусного? – прямо у двери поцеловал жену. – Ты б не терлась на кухне. Осталось совсем немного, и квартира станет почти новой.
Яворский оказался неплохим мужиком. Уже неделю мы красили, шпаклевали и белили. Инга оставалась у матери.
Геворгович спалился. Привел в дом молодую девку, пока жена отдыхала в Турции. Сейчас мои тесть и теща находились на стадии развода.
Стоит заметить, что мать Инги даже расцвела после разрыва отношений с мужем. Тот купил ей квартиру в моем подъезде.С одной стороны было здорово, что Инга не была одна теперь, а с другой, кошмар.
Теща приходила к нам ежедневно и раздавала команды. Краска должна быть светлее, обои криво, надо бы сменить. В общем, все как у всех. Мы оба тихо ненавидели друг друга.
– Я просто пройдусь валиком по стене, – Инга неохотно ответила на мой поцелуй. – Вы диван сегодня привезете?
– Вот за ним и еду. Я грузовик заказал. Там еще по мелочи заберу. Несколько сервизов и люстру в гостиную.
– Они еще не переехали?
– Месяц живут на новом месте. Квартира продана, просто новые жильцы еще не появились. Все, я погнал. Дядя Саша со мной приедет, сегодня закончим.
Близости между мной и Ингой не было. Хотя я говорил с Рустамом, хотел узнать, ведет ли себя так же его беременная супруга. Как оказалось, у них на этот счет все было в порядке.
И тогда я поехал в «Кедр». Та самая сауна, где я познакомился с Аллой, стала местом наших с ней частых встреч.
Сначала было противно. Я сам себя ненавидел, но против природы не попрешь.
Алла стала для меня кем-то большим, нежели обычная проститутка. Я часто теперь вызванивал ее, и мы оставались в «Кедре» по несколько дней.
Инге же говорил о том, как сильно занят по работе. Она верила или делала вид, что верит. Ни разу не позвонила моим друзьям.
Даже если бы ей пришло это в голову, то ни один бы из них меня не спалил.
Диван погрузили. Я довольно потер руки, принимая люстру из рук Яворского.
– Садитесь, помчим ко мне. Кухню добелим, и я полностью с вами рассчитаюсь.
– Дим, тут вот. К кольцу еще кулон и серьги прилагаются. Я продать хочу. Может, тебе? Жене подаришь, – мужчина виновато опустил глаза. – Настя за год выросла. С мальчиками познакомилась. Интересы изменились у девчонки.
Стало как-то неприятно. Словно эта девочка должна сидеть дома, делать уроки и не смотреть на парней. Снова эгоизм? Но она меня даже не видела, да и я больше не хотел ее видеть. Но все равно задавал себе вопрос: что же такого в девчонке? Почему она словно заноза в сердце?
– Я куплю этот комплект, но не жене, – вдруг ответил мужчине. – И вы Инге о нем не говорите.
– Любовницу завел? – тихо рассмеялся дядя Саша, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Дело молодое. Я первый раз тоже женился рано. Может, и не было чувств никаких, но я влюбился в Ольгу, первую свою супругу, сразу, как увидел. А потом понял, что не мое это. Сын родился, а любви не стало.
– Думаете, не люблю Ингу?
– Может, и любишь, но не твоя она. Девка видная. Холенная. А тебе простая нужна, Дим. Ты только не злись.
– И не осудите за измену?
– А ты на две семьи живешь?
– Нет. Сейчас с этим проще, – впервые мне было стыдно говорить о бабах с кем-то.
Может, потому что этот мужчина был отцом Насти? А может, просто потому что старше.
– Проституток снимаешь? – ухмыльнулся Яворский. – Это и не измена, коль жена не дает.
– Проститутку. Постоянно одну и ту же. Алла зовут. Девчонка хорошая и самое гнусное, что она меня любит. Это чувствуется. В каждом слове, жесте, прикосновении. Честно? Мне жутко неприятно говорить с вами об этом. Но почему-то с друзьями эту тему обсудить даже страшно. Я словно с папой сейчас говорю.
– Вот и выговорись. Хороший ты парень, Димка. Жаль, что Настена моя еще маленькая. Хотел бы я, чтобы у нее такой мужчина был, когда вырастет.
– Обязательно будет, – я тихо рассмеялся. – Даже лучше будет. Вот увидите.
– Дожить бы, – вздохнул Яворский.
Запарковав Вольво, поднялись на седьмой этаж. Грузовик с диваном остановился у самого подъезда. Диван хоть и назывался «Малютка», а в лифт с трудом запихнули.
В доме было тихо. Неестественно тихо. Я прошел в гостиную и застал жену на полу. Она схватилась за живот и тихо плакала.
– Маленькая, ты чего?
– Больно, Димка. Словно изнутри раздирает. Потом отпускает и снова. По-моему, началось.
После этих слов жена истошно завопила. Хватаясь пальцами за мою футболку.
– Хватай ее и вези в родильное отделение, – в комнату забежал Яворский.
– Вы оставайтесь, а мы погнали, – схватив Ингу, ломанулся к двери.
– Синий пакет в шкафу, прихвати, – жена с трудом ворочала языком. – Это то, что в списке написала доктор.
Снова почувствовал себя виноватым. Пока я весело проводил время с Аллой, июль подошел к концу.
Ингу тут же усадили в кресло-каталку и отвезли в отделение. Она испуганно кусала губы и тихо плакала.
– Не уходи, – прошептала девушка, прежде чем дверь за ней захлопнулась.
Обхватив голову руками, завыл. Хреновый муж, отец и брат. Лето подходит к концу, а я так и не привез в город Леху и Раю и теперь не могу. Сейчас важны Инга и сын.
Прошло часа четыре. Я постоянно смотрел на часы, но из отделения никто не выходил. И только сейчас до меня дошло, что я не позвонил друзьям. Набрал Андрюху.
– Привет, братишка, не помешал?
– Поляков, мать твою, что с голосом? – из трубки звучал громогласный бас Дыбина. – Ты где? Помер кто-то?
– Типун тебе на язык, Дыба. Я в областной больнице. Инга рожает.
Несколько секунд тишины и крик в трубку:
– Да. Поляк младший решил сегодня появиться! Ты только держись. Тужься, Димон! – заржал Дыбин. – Скоро будем. Я пацанам позвоню? Или ты сам?
– Позвони, – рассмеялся в трубку. – Придурок!
Не успел я спрятать телефон в карман джинсов, как дверь отделения распахнулась, и в коридор вышел пожилой доктор.
– Вы Поляков?
Я сглотнул и медленно кивнул, чувствуя, что еще секунда, и я рухну на пол.
– Вам не хорошо? Может, валерьяночки? – хохотнул доктор. – Мужчины частенько здесь теряют сознание.
– Не нужно валерьяночки, – вытер пот со лба ладонью.
– Тогда принимайте поздравления, Дмитрий. У вас богатырь родился. Четыре пятьсот. Пятьдесят пять сантиметров. Крупный парень.
– Я могу его увидеть?
– Вообще не положено, но можно сделать исключение.
Доктор написал на бумажке сумму. Деньги. Повсюду деньги. Даже за то, чтобы сына увидеть, нужно заплатить.
Сунув эскулапу пачку фантиков, схватил белый халат и пошел следом за ним.
В небольшой пластиковой люльке лежал сверток. Я присел на корточки, вглядываясь в сморщенное личико сына.
– Привет, Кирилл Дмитриевич. Ты такой красивый, – по щекам катились слезы.
Провел пальцем по пухлой щеке.
– Судя по тому, какие у него щеки, он мой сын, – послышался за спиной голос Дыбина. Я подпрыгнул от неожиданности.
– Чтоб тебя! Ты как сюда зашел?
– Ногами, – тихо ржал Андрюха. – И в отличие от тебя, лошара, совершенно бесплатно.
– Еще бы. С такой-то рожей.
– Молодые люди. Вы бы шли домой, – в палату зашла пожилая медсестра. – Приезжайте к восьми.
– А жену я могу увидеть?
– Нет, – ответила женщина. – Она спит. Роды первые у нее. Вымотали знатно. Доктор ей снотворное вколол. Но все хорошо прошло. Поезжайте домой, папы, – женщина тихо засмеялась. – В восемь вечера мы деток приносим кормить. Палата вашей жены на первом этаже. Восьмое окно с краю. Только никаких цветов и цитрусовых. Яблочки, молоко. От остального у малыша аллергия может быть.
Мы вышли из отделения на улицу, и я замер. Все мои ребята собрались. Антон вцепился в ручку темно-синей коляски, упакованной в целлофан.
Мы с ним даже успели подружиться за последние месяцы.
– Только не орите, – я пригрозил пацанам кулаком, заметив, что среди них нет Рустама. – Спят мои. Вечером приедем, и тогда тоже не орите.
– А теперь мы все едем к Поляку бухать! – заорал Дыбин.
Не умеет он тихо говорить. За что мы все его и любим.
– Коляска зачетная, – пожал руку Антону. – Где достал?
– Не поверишь, у торгашей в новом магазине последняя стояла. Я с трудом успел. Пришлось драться с какой-то теткой, у которой внук родился. Никогда не думал, что получу по роже от бабы.
Шаман сжимал в руках коробку. Плечи парня вздрагивали от смеха.
– Это че? – указал на довольно большой подарок.
– Машинка. С пультом, Димка! Прикинь? Твоему пацану понравится!
– Мой пацан лежит завернутый в пеленку и слюни пускает, – теперь уже я ржал. – Ему рано еще.
– Пока вырастет, ты поиграешь.
Возле больницы остановился Форд Рустама, и мне навстречу выбежали сестра и брат. Вот куда ездил мой друг. Снова слезы по щекам. Леха похлопал мне по спине, а сестренка бросилась на шею. Наверное, это был самый лучший день за последние годы.
– По коням! – орал Дыбин. – Вечерком вернемся!
