Текст книги "Запредельно далеко (СИ)"

Автор книги: Ананун Абрамян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Абрамян Ананун Дмитриевич
Запредельно далеко

"Всё ниженаписанное является заявлением не имеющим обратной силы.

Мы сенаторы-наместники Орстава-Ланэва.

Нас всего двадцать семь. По числу территорий.

Избранные своим народом, населением Орставы-Ланэва и трёх лун Мишо из тридцати двух.

Принимая всю ответственность за свой народ и свою землю.

Торжественно провозглашаем себя Союзом Семи Республик Орставы.

Во имя живущих поныне, памяти предков наших, поколений будущих.

Клянёмся блюсти свободу и равенство всех жителей под светом Корсана. И если потребуется, за его пределами.

Защищать интересы каждой из республик от вмешательства извне.

Регулировать все споры между собой мирным путём, избегая конфликтов и недопонимания.

Жёстко пресекать вмешательство Гильдий Юниона во внутренние дела. За пределами тех интересов, что касаются торговых дел.

Блюсти закон и порядок на территории Союза. Как общих так и тех что написаны местным земством.

Если кто-то придёт к нам с оружием, мы ответим на это силой.

Если кто-то придёт к нам с миром, мы всегда встретим его объятьями.

Усталый и голодный, ищущий новое прибежище, найдёт здесь свой дом.

Голодный духовно, ищущий новый край, найдёт здесь свой дом.

Не религия, не язык, не цвет кожи, не имеют значения.

В своём стремлении построить общий дом, мы все едины.

В своём стремлении защищать его, мы все едины.

Да хранят и ведут нас духи пионеров-основателей."

"Всё ниженаписанное является неоспоримым и не имеющим обратной силы.

Мы Верховные Лорды Гильдий Юниона. Всего их семь.

Связующее звено между мирами ойкумены.

Главный проводник интересов прародины нашей во вселенной.

Мы защищаем интересы её во всех мирах и системах.

От лица конституционно уполномоченного Совета Объединённых Наций.

Мы блюдем нейтралитет и права колоний.

Но всегда отвечаем на угрозы интересов кодекса Юна.

Нарушение кодекса Юна пресекается всегда. Во избежание наступления на интересы Ойкумены.

Так было и так будет всегда.

Да ведут нас предки прародины нашей в тёмной пустоте, к свету звёзд и до края вселенной и дальше."

"Данный кодекс подписан членами Совета Объединённых Наций, главами наций и руководителями всех правоохранительных органов и служб безопасности мира. А так же главами девятнадцати внемировых колоний, с целью единства в вопросах безопасности человеческой жизнедеятельности и защиты от угроз запредельных горизонтов.

"Псайком" обязуется изучить неизведанное и опасное, не поддающееся объяснению привычным методом познания, то что находится за пределами понимания.

Защищать жизнь жителей ойкумены всеми возможными способами и средствами от угроз известных и ещё неизведанных.

Осуществлять свою деятельность соблюдая пункты кодекса Юна. А так же соблюдая законы и кодексы государственных образований ойкумены.

"Псайком" вне политики и обязуется сохранять нейтралитет. "Псайком" не занимает сторон.

Права граждан ойкумены не попираются и не подвергаются сомнению.

"Псайком" стоит на защите человечества. Во имя высших интересов и жизни Юны.

erit et tenebrae dissiparentur"

Фронтир манит отверженных.

История старая как мир. В любом обществе, во все времена, туда где не ступала нога человека, всегда идут самые смелые, самые трудолюбивые... и самые отбитые. Дикие места требуют лихих людей с крутым нравом. Именно такие всегда сами стремятся искать приключений на свои причинные места.

На Земле лихих людей больше не жаловали. Да и вообще всех кто выбивался. Мир стал гуманным, правильным, чистым, вылизанным. И теперь практически все кто выбивался из ряда вон, стали неугодны. Неудобны для социума. Стерильная и элитарная Солнечная система Объединённых Наций. Корпоративный центр. И пока что три тысячи систем, из них сорок пригодных к заселению. Корабли с отверженными, добровольцами, искателями приключений и работягами, потянулись к звёздам. Обратно шли гигантские танкеры, сначала с сырьём, а потом уже и с готовым товаром. Население колоний росло, росла их экономика. Человечество укреплялось на дальних рубежах. И требовалось всё больше и больше рабочих рук. Благо ручей из переселенцев и не думал иссекать.

Четыре месяца сна это мучительно. Формально анабиоз не является комой, но по факту это именно она и есть. Как я слышал, после такого многие больше никогда не могут спать больше семи часов. Если не мучаются сном до конца жизни. Тебе видятся сны, которые ты не запоминаешь. Ты изредка слышишь посторонние шумы. Говорят камеры почти не пропускают шума, "почти". Шум насоса подающего воздух. Писк системы жизнеобеспечения. Мерный гул внутренностей корабля. Знаете это чувство, когда понимаешь что сон сейчас закончится? Прекрасное чувство, если подумать. Голоса где то из далека, звуки, суета. Я проснулся когда услышал громкий, как мне показалось, звук открытия крышки камеры. Свежий воздух, о Боги, свежий и прохладный воздух. Голоса по сторонам.

А затем, у тебя из-за рта вытаскивают трубку, которая у тебя торчит до самого горла. Меня чуть не вырвало, но желудок крепкий, да и рвать особо нечем. Фиксирующие ремни не дали упасть. Затем мне посвятили в глаза фонариком, едва не ослепив. Персонал говорил на Астро, он же Амурш.

– Спокойно, спокойно. Желудок генеб крепкий. Как слышишь? Аласэ? Нормально?

Я закивал. Парень в медицинской маске и тёмно-синей униформе инженерного персонала и расстегнул пару ремней сверху. Показал мне четыре пальца.

– Сколько пальцев? У тебя во рту пересохло, губами скажи?

Я сказал сколько вижу.

– Аласэ, аласэ. Вещи в боксе под капсулой. Подожди минут десять, пока мышцы в тонус войдут. Потом вылезай. Давай чингу.

Парень пошёл дальше. Резко онемели все мышцы в теле, процедура пробуждения, мне стимулировали мышцы, как и всем остальным. Капсула в полуметре от меня открылась слева, парень проводил туже процедуру. Справа люди приходили в себе, пока никто не вылезал. Мышечный тонус восстановился, стал чувствовать себя лучше. По крайней мере, почувствовал своё тело. Десять минут не то что бы показались вечностью, но ощущались явственно. Коридор пах металлом, прохладный воздух сменился, и вообще в помещении заметно потеплело. Один зал, он же коридор, конкретно в этом, по стеночке, четыреста капсул. До стены напротив, около полутра метров. Вот в эту самую серую стальную стену я и смотрел, если не смотрел на фиолетовую неонку над головой. В начале коридора народ уже стал выходить из капсул. Здесь было очень тесно, но когда ты четыре месяца спишь в герметичной капсуле, даже это воспринимаешь с неким восторгом. Отстегнув последний ремень, опустился на колени, капсула позволяла это сделать. В полу у капсулы был люк. Открыл его, достал оттуда свою сумку. Соседи уже делали тоже самое. Двое соседей, тот что слева, лысый и полноватый но крепко сбитый мужичок средних лет семитской внешности, собирался расторопно но без суеты. Человек явно знал что он здесь делает и зачем. Справа был молодой парень лет двадцати, двухметровый амерос иберийского происхождения. Собираться он стал далеко не сразу, парень был потерян. Я бы наверное мог поговорить с ним, но не стал. Своих проблем хватает, да и во рту слюны почти что не было. Самому бы куда ни будь деться. Одежда и обувь была упакована в полиэтиленовые пакеты. То что нельзя было запихнуть в сумку. Армейские ботинки на высокой подошве, чёрные джинсы и коричневая кожанка, чёрная футболка. Часы с линком отказывались работать. В подпространстве не работают обычные часы, а сети для настройки нет. В космосе вообще время эфемерно, в обычном смысле. Вряд ли мы уже были в подпространстве. Кто-то болтал, большинство молчало. Особо не торопясь, два десятка человек из центра коридора, включая меня, медленно потащились к выходу.

Флот не гражданский и не военный. Не имеет отношение не к гильдии не к колониям. Не даже к Земле. Флот это флот. Они отказываются от обычной жизни, проходят немыслимо тяжёлую подготовку, получают лучшее образование, переносят на себе немыслимое количество операций по имплантации и изменениям организма. И имеют теперь возможность смотреть на нас на всех свысока, и слегка как на других существ. Корабль был чистый, но обшарпанный. Каждый рейс с Земли, это пятьдесят тысяч ссыльных. Понятно что даже если драить корабль зубной щёткой, он не приобретёт блеск и первозданную чистоту. Но экипаж стремился. Дюжина коридоров сходилась в огромном зале сортировки (да, названия лучше никто не придумал), сотни людей составленные в пять очередей, медленно двигались к трём бассейнам, из которых фонтаном била вода.

Те же самые матросы в тёмно-синей униформе. Формировали очереди под руководством офицера в практичной но вполне себе впечатляющей чёрной униформе. Матросы стояли у нескольких ящиков, выдавали по одной бутылке питьевой воды в руки и по одному и один респиратор с чистящим гелем. Весь персонал был в медицинских масках и синих перчатках, не то что бы это было необходимо. Но насколько я знал, так было положено. Не могу сказать что это раздражало, но у многих это вызывало чувство неприязни. И их сложно в этом винить. Получив свою порцию, подошёл к бассейну, зажав загубник, получил в рот порцию чистящего геля, как зубная паста, впрыснутая под большим давлением. Десятки фонтанчиков били в воздух, поймав свой, прополоскал рот и выплюнул жижу в бассейн. Не очень то здесь сейчас было чисто. Вода из бутылки была совершенно безвкусной, едва ли она была куплена на какой ни-будь планете. Наверняка это был продукт многократной очистки местных вод. В лучшем случае, метеоритный лёд. Прошедшие "утренний" моцион уже выстроились перед большими дверьми у выхода в зал. Сидел на сумке, как и все, уже третий раз. Первый раз, зал погрузки центра распределения, там было человек тридцать. Чистенький, небольшой зал. Как издевательство, право слово. Второй раз, Лунный стапель. Посадка на "Амарилло". Такая же атмосфера, гигантский зал под невероятной высоты потолком, несколько тысяч бедолаг, некоторые с детьми. Нас отгородили от добровольцев, разделили зал на две части, ещё и пикет установили. Странное решение, здесь то это уже не имело никакого значения. Через 15 минут зал затрясло на несколько секунд. Динамики заголосили на испанском, китайском и английском. Понятно было, мы прибыли. Ворота начали подниматься. Матросы жестами и короткими командами подняли народ. Люди потянулись по просторному (но для такой толпы совсем наоборот) коридору вперёд, я был где то в середине толпы. Ответления охранялись матросами в доспехах для разгона толп. Не то что бы в этом была необходимость. Коридор закончился ещё одним залом, пунктом "разгрузки". Сейчас он был единым целым с залом приёма пассажиров и грузов. Звёздный хаб. Я знал где мы были, система Корсан. Значит эта была станция "Ревинау", построенная флотом и правительством. Потоки невольно распадались, люди расходились по залу. В этом месте я вновь почувствовал себя в каком то цивильном космопорту или на родном Варшавском вокзале, что недалеко от моего дома... был. Рекламные стенды, инфопункты, расписание рейсов, закусочные которые оккупировались пассажирами. Идиллию разрушали, опять же, флотские, космопортами тоже они ведали. Здесь они были при полном параде, в броне, шлемах. И с пистолетами. С корабля сюда вели три выхода, тысячи людей покидали баржу с сумками и баулами. У добровольцев было преимущество в перевозке грузов, они имели доступ к грузовому отсеку. И теперь тележки с их пожитками медленно ехали по залу, с трудом пробиваясь через толпы. Дорога к местным рейсам заставлена информационными стендами. Реклама, везде нужны рабочие руки, везде нужны специалисты или те кто будут махать киркой... здесь ведь наверное киркой машут до сих пор. Ссыльные в большинстве своём не знают куда податься. Они прибыли сюда, выброшенные обществом которое отказалось их принять. Для большинства из них, что уж говорить, это глоток свободы. Но для многих, этой свободы будет слишком много. Это как быть выброшенным в открытое море. Свободы у тебя полно, вокруг десятки тысяч километров водной глади, а под ногой бездна. Ну и что ты блин будешь делать с этой свободой? Если конечно не уйдёшь на дно... а дна то нет. Я достал из одного из карманов сумки визитку. Если это можно так назвать. Маленькая пластинка зелёного пластика, надпись на русском гласила: ""Ротенбран и Кауфман", 47 квартал, округ Пакгауз, Радом-Бэй. Приём семь дней в неделю. С 7:00 до 20:00."

Инфостенд был уже свободен. Я вбил адрес. Карта нового мира... Планета Орстава, земного типа, но чуть крупнее. Гравитация чуть выше земной. 35% поверхности суша, остальное океан. За сто двадцать лет уже возникла россыпь городов. Адрес был выведен быстро. Космопортов в городах не было... либо же я сейчас должен был отправиться в полнейшую дыру.

Пикет на посадке, бронированный бокс с таможенниками внутри. Я подошёл к окну. Отсюда не надо было покупать билетов. Азиатка с короткой стрижкой внимательно изучала данные на поверхности стола. Посмотрела на меня. Я посмотрел на неё, моё лицо и глаза тут же были "отфиксированы" стеклом что нас разделяло.

– Владислав Горчаков, Петербург-Метро. Ссыльный, лишены гражданства ООН 18 июля. Статья 387 уголовного кодекса нового порядка. Лицо с оранжевым статусом...

Она внимательно на меня посмотрела. Видимо решив что я не настолько страшный как кажусь, убрала сталь в голосе, ну точнее сбавила.

– ...бытовое?

– Не совсем. Вы можете дело почитать.

– Вам нужны какие то рекомендации?

– У меня есть точный адрес.

Она кивнула, с чем то соглашаясь. – Населённый пункт назовите пожалуйста.

– Радом-Бэй.

Билет на 16:45, у вас около двадцати минут. Смотрите на указатели. Прибудете в космопорт "Грекцовичи", оттуда любым видом транспорта. До Радом-Бэй ходит поезд и рейсовые автобусы, рекомендую ехать на них. Местные частные извозчики это ужас.

Я слегка поклонился. – Спасибо вам.

– Удачи внизу. Будьте осторожны.

Прошёл ещё двадцать метров, детекторы на потолке сканировали всех проходящих невидимыми лучами. В конце концов я добрался до посадочного зала, прошёл по одному из коридоров. 8 перрон, 16:45. Пассажиров шли не торопясь но их хватало. А вот внутри было... я о таком слышал, читал, даже в медиа видел. Но увидеть самому, это нечто. Я не то что бы какой то прям неженка. Но у нас такое только в добывающих колониях на поясе есть, и то не на центральных маршрутах. Сетка (не отсек, сетка!) для багажа над креслами. Кресла отвечающие требованиям, но жёсткие, расположены тесно друг к другу, в три ряда по две штуки. В стандартный шаттл модели "Орка" впихнуть с ломом 175 мест для пассажиров, это если не противоречило правилам безопасности, то уж точно серьёзно подходило к самой границе дозволенного. Салон ещё не был забит под завязку, но серьёзно к этом приближался. С правого борта светил оранжевый свет, свет звезды через фильтр. Здесь были все, со статусами всех цветов. Кроме красных, разумеется. Разношёрстая публика, запредельно разношёрстая. Удивившись что надо садиться на закреплённое за собой место (странно, право слово) пошёл по правому проходу. И шло всё хорошо, пока передо мной не возникло три козла, одинаковых с лица. Холёные лица, причёски тоже отнюдь не люмпенские, молодые парни, мои ровесники. Арийские лица, и арийские знаки на специально обнажённых руках, что бы все видели и знали. Спортивные костюмы тоже от "Гучи", брендовые вещи. Я в общем то всё понял. Мальчики мажоры из престижного университета увлекались нацизмом и оккультизмом, видимо натворили какую то жуткую херню. За какую даже их не смогли отмазать от ссылки, небось избили кого до полусмерти или может быть изнасиловали. После такого ссылка неизбежна, но родители сумели отмазать отпрысков от красного статуса. Естественно уроды не придумали ничего лучше, как докопаться до одинокого пассажира, вроде меня. Самый низкий блондин из трёх, примерно с меня ростом (блондин явно крашенный) обратился ко мне на английском с лёгким немецким акцентом.

– Слышь парень, хочешь местами махнуться? Тебе удобно?

– Ну, я думаю тебе надо сказать пожалуйста, пацан.

– Ты кого пацаном назвал? Я что, похож на молокососа?

– Ну, я лично думаю что ты похож на suhku. А эти двое на тех кто тебя yebut. Но я не специалист в этом вопросе.

– Слышь, ты что с флота? Ты свою эту собачью речь забудь, ты...

Как раз с того места где должен был сидеть я, встал длинный и бритоголовый парень, худощавый слегка. В синей потёртой джинсовке, с горящими глазами и черной футболке с надписью "Nazareth", и обратился к троице на хорошем немецком, те обернулись. Разговор продлился меньше минуты. Паренёк вышел в коридор, у него была фигура бойца, без сомнений. Хотя вряд ли бы он потянул против троих. В прочем, нас было уже двое. Не такой уж плохой расклад. Но вмешиваться не потребовалось, троица уступила мне дорогу, стараясь до меня не дотрагиваться, направившись вперёд салона. Паренёк бросил в спину после ещё одной тирады на немецком, старое русское "...лядь". Отчего я сразу понял что нашёл соотечественника. Я подошёл к нему, тот уже пошёл к своему сиденью, как раз у иллюминатора.

– Slavic?

– Русский.

– Мама моя рОдная! Земляк! Садись давай.

Я сел. Парень протянул мне руку.

– Никита Калашенко.

– Владислав Горчаков.

– Откуда будешь, Влад?

– Из Питера? А ты?

– Вознесенск, это к северу от Черноморской зоны. Слышал?

– Да так, кое что.

– Слушай, охренеть. Ни одного русского, кроме мореманов, не встретил за всё время. Такое ощущение, что толи все дома остались...

– То ли все уже давно там.

– Точно, точно! Ты шаришь, да...

Парень как то слегка погрустнел. Но потом резко взбодрился.

– Так мы с тобой земляки?

Я улыбнулся. – Ну получается что так.

– Зелёный, брат?

Я отрицательно покивал головой, сдержанно улыбнувшись.

– Понятно, за что тебя?

– 387.

– Ясно, ясно. А меня по 321. Такая вот херня... красиво да?

Я посмотрел в иллюминатор. За монструозной стальной конструкцией в километрах от нас, на которой так-же повисли десятки челноков, пылал блин жёлтого солнца. Корсан был идентичен Земному солнцу, но был ярче и жарче. Его тепла хватало на то что бы дать жизнь пяти небесным телам. Обогреть их. Где то сверху нависал сине-зелёный газовый гигант Мишо, планета размером с Сатурн. Вокруг которого вращалось сорок пять спутников. И ещё куча небесных тел которые никто не считал, ибо их слишком много. Орставы не было видно отсюда, но был виден Ланэв, жёлто-зелёный мир, чья ночная сторона была непривычно темна. Нет, огоньки городов были, но их было очень мало. Космос здесь был не чёрный, он был алый, алый космос, алое полотно на котором рассыпались звёзды. Но в солнечном свете он оттенялся.

Это было красиво, но я вспомнил дом. – Да... красиво.

– Это земля больших возможностей. Блин, да ты посмотри сколько планет!

Мы не заметили, а места уже заняли. Люк был задраен одним из бортпроводников, тот занял своё место. Через хреново работающее радио к нам на английском обратился пилот, ну к пассажирам то есть.

– Уважаемые пассажиры, с вам говорит капитан корабля "Маргарита" Всеслав Ксешинский. Сейчас 16:47 по местному времени. И мы готовимся к вертикальному полёту по рейсу станция "Ревинау"-космопорт "Грекцовичи". В связи с крайне удачным расположением орбит, сегодня этот полёт составит около шестидесяти минут. Наша компания гарантируют вам безопасный и надёжный полёт до пункта назначения. Приятного вам полёта.

Сказать что я охренел, это ничего не сказать. Само обращение, как нечто непривычное, это ладно. Но финал обращения у меня вообще вызвал оторопь. У моего соседа тоже, хотя он судя по усмешке, воспринял сказанное с юмором.

– Стесняюсь спросить, а что, есть те кто не гарантируют безопасность и надёжность?

Никита захохотал. – Я бы хотел знать что такое ненадёжный полёт!

Ремни мы пристегнули. Челнок резко оторвался от стыковочного шлюза и "упал вверх". Гигантская ось станции с множеством веток на несколько секунд появилась в окне. Затем в поле видимости остался лишь алый космос с мириадами звёзд и луны вдалеке. И хотя тяги в космосе чувствовать мы не должны были, дёрнуло нас знатно, когда корабль врубил ускорение, прямо недалеко от станции. Едва ли это было дозволено правилами, как мне показалось. И вот мы уже мчались к планете. Разговор решил продолжить я, тем более что мне и в правду было интересно.

– С какой целью летишь в Радом-Бэй? Случайно выбрал?

– Вообще да. Нет, в тех краях, в сотнях километрах от города, есть крупные казачьи поселения. Там у меня живёт сестра троюродная, племяшки уже есть. И вообще станицы, казаки, много нас.

– Много?

– Ты не слышал? Система Корсан была на острие американо-росской колонизации, куньлуньнцев тут конечно много, но американцев и наших большинство. Остальные так, по остаточному принципу. Так я слышал по крайней мере. Так что, я лечу к своим поближе. Радом-Бэй вроде как большой город. На берегу моря, все дела... а ты чего?

– Один друг на земле дал мне наводку. На работу.

– Ааа, ясно. А я не знаю, чем буду заниматься.

– А чем ты раньше занимался?

– Да так, всем понемногу. Я инженер-технолог второго разряда, спец по электронным системам. Ну и сам по себе, люблю во всяких железяках копаться. Работал на "Акр-Ион", селькохозяйственная компания. Я любил свои дроны... хотя из-за них безработица жуткая была. Ты не представляешь сколько народу работы лишилось с того момента как мой батя, земля ему пухом, начал работать оператором. Жуть, ты не представляешь какая.

– Ну почему же.

– Не брат. Там реально жуть. Эти же, элита, они же не плодятся. Не хотят. Мы плодимся. И нас всегда будет гораздо больше чем их. Ну вот мы с жиру и бесились. Ну дрались в полях, ну там турниры по покеру организовывали.

Хулиганка – за такое конечно не ссылают. Но у нас так всё выстроили, что теперь любой маленький проступок, это уже занесение в список девиантов... на самом деле, это было крайне утомительно, и местами очень противно. Именно покинув Землю я это понял.

– Естественно верхам всё это не нравилось. И они нас ссылали. Засеяли нами весь космос. И знаешь, многие были только за. Кто остался на земле? Какие казаки? Настоящих казаков на земле нет, одни клоуны. Настоящих работяг тоже мало. Сослали все.

– Ты тоже подался?

– Не, я был против! Там семья моя, сестры, братья. Могилы предков, дом мой. Перемена мест это одно, но ссылка это перебор!

Я вспомнил. – 321, это политическая?

– Ага, выступление против правительства. Мы живём в самую лучшую эпоху в истории человечества, в золотую эпоху. Так если вы нам не можете дать работы на Земле, так хоть пособие нормальное платите, суки! Мы только этого хотели, работы или пособия, но не ссылок. Ну да, вмазали паре легавых. Подумаешь нарушение какое... это вообще не я был. Я так и сказал. Но не помогло, да.

– Сюда сослали?

– Ага. Так что мамку и сестёр, увижу только лет через пять. И то если они сюда соберутся. А не наоборот.

– Может семью сюда перетащишь?

– Не знаю пока, как пойдёт же, да? А ты чего сделал? 387 это о чём я думаю же, да?

– Да.

– За что тебя?

Мне Никита понравился. Даром что он передо мной все карты выложил. На данный момент под этой звездой, у меня всё равно не то что ближе, даже знакомого человека нет.

– Был один нехороший человек. Совсем нехороший, но бездоказательно. Я долго пытался всё сделать правильно, как надо. Не вышло. Вот я и решил, не по закону а по морде. Ну и... перестарался.

– Совсем перестарался?

– Почти.

– Жалеешь что не закончил?

Я слегка растерялся, а потом понял что мне на этот вопрос ответить легко. И нет, я не жалел о том что сделал. И о том что не довершил начатое, тоже не жалел.

– Нет.

– Ну и правильно. Полетел бы красным, стал бы свободным человек лет через пять. А местные лунные рудники, или планетарные шахты, это ад. Корпоративные ублюдки экономят на всём и вся, а заключенных вообще никто не жалеет. Из несчастных пацанов, до конца срока каждый третий не доживает. А потом ещё на лекарства будешь лет десять пахать. Так что правильно брат, правильно.

Я улыбнулся. А ещё у меня забурчало в животе. Я понял что начинаю хотеть есть. Пока терпимо, но чувствую, когда прибудем вниз, это будет желание сожрать слона.

– Так какие у тебя планы? К своим дунешь?

– Не, низа что. Что я буду делать? Опять дроны чинить? На шее у сестры сидеть? Сначала человеком стану, деньги подниму, специалистом стану в какой то области, бабёнку себе найду ладную. А потом, когда всё это будет, и квартира в городе, поеду к своим, возьму участок, плюсом к квартире. Семью с Земли перевезу. А ты как?

Я подумал. – Так же, наверное. Всё сделаю тоже самое... наверное.

– О, что-то ты приуныл, я смотрю.

– Ты сам то, чем будешь заниматься?

– Не знаю, думаю тут с работой проблемы нет.

– Платят гроши, я читал. На каждого честного бизнесмена, одна редкая сволочь. Половина всех бизнесменов, и честных и не честных, сами бедны как трюмовые крысы... – я достал визитку и протянул её Никите. Тот взял.

– Слушай, мне неудобно.

Я решил настоять на своём. – Слушай, нам терять нечего. Идти некуда, жить тоже. Вместе пропадём, или вместе выиграем. Что думаешь?

Казачок был парнем явно не робкого десятка. Но судя по тому как у него загорелись глаза, я понял что его оптимизм в первые получил какое то реальное основание.

– А! Вместе веселее. Ты же в карму веришь?

– Верю.

– Значит это карма! Судьба нас вместе свела, не просто так. Вдали от дома.

– Точно брат.

– Значит так тому и быть!

Так в сотнях световых лет от дома, я приобрёл нового друга.