Текст книги "Завеса Звездной пыли и Жестокости"
Автор книги: Анали Форд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Больше не могло быть и речи о том, чтобы не смотреть на него или хотя бы притворяться, что не смотрю. Взглядом я исследовала каждый миллиметр его тела, рассматривая каждую резкую линию от острых скул до пояса Адониса, снова уводящего мой взгляд от кубиков пресса, которые больше подходили мраморной статуе, нежели одному из правителей. Блестящие капли воды уже начали высыхать на коже, но отяжелевшая под ее весом ткань по-прежнему соскальзывала с бедер. Ткань сдвинулась и больше не скрывала его наготы от меня, сползя так низко, что теперь я видела не просто очертания его достоинства под тонкой прилипшей тканью. Невольно увидела все.
И это подтверждало, что фейри, стоявший прямо передо мной, разделяет желание, неукротимым зверем свирепствовавшее внутри меня.
Фейри, которого я должна ненавидеть так же сильно, как и остальных (даже сильнее, чем остальных). Но моими мыслями в тот момент управляла не ненависть.
Я раньше уже испытывала тягу к фейри. Сначала почувствовала ее к Калдамиру, но не он стал первым принцем, которому я уступила. Тогда она была явной, но на тот момент все было по-другому. Тогда я смогла преодолеть влечение, понимая, что за ним могло бы последовать.
Но сейчас… здесь… Я не могла списать это притяжение на чрезмерную усталость или на угасающий адреналин, все еще оставшийся в венах. Прерывистое дыхание, которое с каждым вдохом становилось все быстрее, наполнило меня страхом: возможно, я больше не была такой сильной, как прежде. Возможно, я недостаточно сильна, чтобы сопротивляться.
Сирен направился ко мне, и по его взгляду я поняла, что фейри влекло то же чувство, из-за которого я была не в состоянии отойти. Даже когда он подошел так близко, что я ощутила жар, исходивший от его кожи, все равно не отстранилась. Не могла отстраниться.
Я хотела только схватить его, притянуть к себе. Принять в себя. Позволить ему поглотить меня.
И это пугало меня больше всего остального.
– Что со мной не так? – наконец прошептала я. Губы разомкнулись, а его опасно приблизились к моим. Сердце бешено забилось, и я не могла понять, чего боюсь больше: прямо сейчас упасть замертво от сердечного приступа или же того, что почувствую, если Сирен окончательно преодолеет постоянно сокращающееся между нами расстояние.
– С тобой все в порядке, Делфина, – сказал Сирен. В его голосе, таком же низком, как и мой шепот, прозвучало что-то глубокое, первобытное. – Ты фейри. Это и значит быть фейри. Ты чувствуешь это впервые.
Это и значит быть фейри.
Его слова вцепились в меня, и впервые за целую вечность я почувствовала, как воздух наполняет мои легкие. Я сразу поняла, что он имел в виду, чувствовала это много дней с момента своего перерождения в Горном дворе. Тогда из-за всех последовавших за ним обстоятельств просто не смогла распознать это чувство.
Изменилась не только моя внешность. Хоть изменения едва бросались в глаза, сейчас я чувствовала, как они пронизывают каждую клеточку моего тела.
– Отвечая на твой первый вопрос… – медленно продолжал Сирен. Из-за близости его тела к моему я совершенно забыла, как мы вообще оказались в такой ситуации. – Да, Делф. Итрис и ее внуки – мои племянники в некотором роде – разделяют мою тягу к магии порталов. Так же, как, предположительно, и ты.
Я не сразу поняла, о чем он говорит, но как только смысл его слов начал до меня доходить, наконец нашла в себе силы разрушить повисшее между нами томление.
– Погоди, ты хочешь сказать, что мы, возможно, родственники?
– Ты звездная фейри.
Его будничный тон привел меня в ярость.
– Да что это вообще означает? – накинулась я, и неутоленный жар поспешил вырваться наружу любым доступным способом.
– Все фейри так или иначе состоят в родстве. Мы все созданы из одной и той же звездной пыли. Но если хочешь услышать сегодня еще больше ответов, тебе придется дать мне что-то взамен.
Он протянул руку и коснулся меня, едва дотронувшись до виска, когда отводил прядь волос. Порывистого прикосновения хватило, чтобы я опять почти растворилась в нем.
Почти.
Но этого было недостаточно, особенно теперь, когда я знала истинную опасность моего влечения к нему.
– На что именно ты намекаешь? – спросила я, сжав зубы и снова глядя в темные глаза Сирена.
– Я говорю о сделке. Хотя… – Он умолк, оторвал взгляд от моих глаз и проследил за изгибами моего тела. – Возможно, я соглашусь на другой вариант, если ты хорошо попросишь.
Еще минуту назад я бы расплавилась в его руках, не сомневаясь, что с радостью бы упала в его объятья, наплевав на последствия. Сейчас же я уже не была так уверена.
Ведь теперь в моей голове застряла мысль, что фейри, стоявший передо мной, – как бы ни было велико мое влечение к нему – мог оказаться моим прапрапрадедом или кем-то еще достаточно близким. Румянец сошел с моего лица.
Побледнев, я отпрянула от прикосновения Сирена и почувствовала боль из-за увеличивающегося между нами расстояния. Боль, которая лишь усилила нараставшую тошноту.
Сирен заметил это, но, к счастью, его мысли оказались не настолько мрачными. Он склонил голову набок, и похотливое выражение его белого лица сменилось озабоченностью.
– Твоему телу понадобится время, чтобы привыкнуть. С человеческими телами так всегда. Было бы гораздо проще, если бы ты насовсем отказалась от своей человеческой сущности.
На этот раз у меня скрутило живот по другой причине.
– Что?
На губах Сирена снова заиграла самодовольная улыбка. На мгновение он крепко сжал их и, прищурив глаза, осмотрел меня так, как будто уличил в какой-то наивной затее.
– Я знаю, что ты делаешь, – хитро произнес он. – Но я уже сказал: если хочешь получить ответы, нам придется заключить сделку.
– Никакую сделку я заключать не стану, – ответила я, выпрямляясь и заставляя разум успокоиться. Пусть мое тело и пыталось многочисленными способами предать меня, хотя бы в отказе я была уверена.
Сирен заметил мою непоколебимость, но вместо проблеска разочарования, которого я ждала, увидела, как улыбка на его лице стала еще самодовольней.
– Не переживай, принуждать не буду, – сказал он. – Больше я об этом не попрошу. Но если передумаешь, Делфина, тебе придется уже умолять меня.
Он небрежно махнул рукой в сторону двери, где я заметила ожидающую в ее тени девушку-фейри. По тому, как она пялилась на меня и держала стопку свежего белья в руках, я сразу же поняла, что девушка пришла за мной, – еще одна из служанок, которые сновали в тенях замка.
Мне нечего было добавить к словам Сирена, ведь я знала – что бы я ни сказала, все равно об этом пожалею. Он же, с другой стороны, еще не закончил говорить.
Когда я вышла, его прощальные слова все еще звучали у меня в ушах.
– Все-таки если я твой враг, то могу и вести себя соответствующе.
Глава восьмая
Делфина
Служанка-фейри покорно вела меня обратно в комнату через напоминающий соты лабиринт коридоров, даже слишком покорно. Я бы решила, что тут замешано что-то сверхъестественное, не прилагай она массу усилий, чтобы не споткнуться о свисавшую с рук ткань, – так быстро она шла по извилистым дорожкам.
Я бы предложила ей помочь донести белье, если бы не запыхалась, пытаясь догнать ее. Задыхаться пришлось по нескольким причинам, и далеко не только из-за непрерывного темпа, что гулом неровных шагов отдавался в ушах. Встреча с Сиреном потрясла меня. На меня сразу обрушился шквал противоречивых эмоций. Уже остывшая похоть собралась под ложечкой в нечто плотное и густое.
Ощущалось чересчур горькое послевкусие не только из-за того, что он может оказаться моим дальним родственником. Но и из-за того, что у меня вообще могут быть такие родственники.
Почему-то эта мысль ни разу с того момента, как я узнала, что наполовину фейри, не приходила мне в голову.
Но если я наполовину фейри, где-то в моей родословной должен был оказаться один из них, а учитывая то, как долго они живут, велик шанс, что этот фейри, кем бы он ни был, все еще жив.
Я предположила, что это был он, ведь даже вообразить себе не могла, чтобы женщина бросила своего ребенка в мире людей, зная, что его принадлежность к фейри означает неминуемую смерть. Пожалуй, если бы это произошло с человеческой женщиной, она бы с легкостью могла подбросить ребенка кому-то другому. В своей деревне я видела достаточно поспешных замужеств среди девушек, которые были слишком несдержанны в любви, и знала, как просто все улаживалось.
Но как поступать со странным, отмеченным фейри младенцем, который однажды ночью просто появился у мужчины на пороге?
Я по личному опыту знала, что жители деревни придут за таким. Они пришли за мной, несмотря на моих человеческих родителей. Если бы не было никаких доказательств того, что я не подменыш, меня бы, несомненно, оставили на съедение диким животным, как когда-то толпа крестьян грозилась сделать.
Я была так поглощена своими мыслями, что слишком поздно осознала, как странно себя ведет служанка. Только когда я услышала громкий звон, вслед за которым последовало приглушенное ругательство, я поняла, что же она делает.
Она стояла посреди комнаты, руками опираясь на огромную ванну из металла, которую тащила по хрустальному полу поближе к огню. Огонь едва потрескивал, как будто не привык, чтобы его разжигали, не говоря уже о небольшом металлическом котелке, который был кое-как подвешен над ним – предположительно для того, чтобы нагревать воду, а может, чтобы прикончить незадачливую лягушку. Котелок маленького размера вместе с таким крошечным огоньком ни за что на свете не смогли бы нагреть для человека воду для целой ванны.
И уж однозначно не нагрели бы ванну того размера, которую девушка-фейри, отдуваясь, тащила по полу, и я крайне удивилась тому, что она не оставила длинных царапин, навсегда врезавшихся в сияющий пол.
– Что… что ты вообще делаешь?
Она остановилась и окинула меня недобрым взглядом, словно тупицей тут оказалась я.
– Набираю ванну. Люди знают, что такое ванна, верно?
Я проигнорировала выпад, прозвучавший в ее словах, и даже более обидный оценивающий взгляд, с каким она посмотрела на меня. При нынешних обстоятельствах едва ли можно обижаться, не представ при этом абсолютной лицемеркой. Вместо этого я кивком головы указала на сияющий таз в ее руках. Яркая медь блестела в угасающем свете звезд. На его идеальной поверхности не было ни следа от пальцев, несмотря на обхватывавшие его руки фейри, которая пыталась вытащить его из холодного угла на чуть менее холодную середину комнаты.
В этом и заключалась главная проблема дворцов, построенных из камня и драгоценностей.
– Ею вообще когда-нибудь пользовались? – спросила я.
– Не последний…
– По крайней мере век, полагаю, – прервала я ее, взглядом скользя по блестящей поверхности.
Она протянула тяжелую ванну еще несколько сантиметров, затем остановилась и провела рукой по лбу. Махнула рукой, нахмурилась, а затем, раздраженно вздохнув, направилась к огню, чтобы голыми руками снять горячий котелок.
Я удивилась, как она не обожглась, но потом заметила, что над темной водой, которую она вылила на дно ванны, не поднимается ни единый завиток пара. Еле теплой воды едва хватило, чтобы полностью покрыть дно.
Вдвоем мы какое-то время в безмолвном разочаровании смотрели на пустую ванну.
– Итрис настояла, – наконец произнесла она, и с ее губ слетел еще один вздох.
– С чего бы это? – спросила я, внезапно насторожившись.
– Она не хотела выставлять тебя на посмешище, отведя в общественные бани.
Подозрение, овладевшее мною секунду назад, превратилось во что-то близкое к чувству вины. И почему я так быстро осудила сестру Сирена? Может, она резкая, но пока что не сделала ничего, чтобы заслужить мое недоверие. Если уж мне и стоит кому-то не доверять, так это ее брату.
Тому самому брату, при мысли о котором по спине бежали мурашки.
Служанка оставила меня одну, наказав раздеваться, и вернулась, лишь когда я уже давно избавилась от последнего предмета своего наряда и кучей свалила все на полу у своих ног. Стоя и слегка дрожа на прохладном воздухе, пока она выливала последнее из полудюжины ведер холодной воды – любые попытки нагреть ее были давно позабыты, – я наконец поняла, что в ней казалось странным. Не ванна, не котелок и даже не изображения медленно варящихся до смерти амфибий, непрестанно появлявшихся на стенах перед моим взором.
Дело было в ней.
– Ты не звездная, да?
Она замерла на месте, в одной руке держа тряпочку, которую обмакнула в мазь, а в другой – бинты. Она уже смыла кровь с моей груди. Рассмотрев рану получше, я с облегчением отметила, что та была не больше пореза от бумаги, из которого на кожу медленно, хоть и постоянно, стекала кровь. Но истечь кровью до смерти в ближайшем будущем мне не грозило, если слова Элви о времени и исцелении в этом королевстве были правдой.
Служанка работала молча – я вздрогнула от ощущения на коже текстуры мази, – а затем наложила вату и обмотала мою грудь бинтами, чтобы кровь впитывалась в них и я не выглядела подобно жертве неудавшегося убийства в любом платье, которое надевала.
То, в котором я пришла из Горного двора, уже лежало в куче на полу: запачканный лиф был покрыт запекшейся кровью, так что велика вероятность – даже если не вспоминать, что оно порвалось в последнем сражении, – что я больше никогда его не надену, потому что оно отправится в мусор.
Даже немного жаль. Платье было красивым, самым утонченным из того, что мне довелось носить, несмотря на то, что теперь оно напоминало о самых ужасных моментах всей моей жизни.
Служанка не ответила на мой вопрос о том, что она за фейри, – по крайней мере, до тех пор, пока не отступила на шаг, чтобы полюбоваться результатом своей работы с бинтами. Наложены они были в лучшем случае небрежно, но для того, кто никогда в жизни не имел дела с бинтами, и так сойдет.
Мне не хватило духу сказать ей, что все придется переделать, как только я вылезу из ванны, и я вздохнула с облегчением, когда она оставила дополнительные бинты, чтобы я могла сама перебинтовать рану, поэтому мне вообще не пришлось ей ничего говорить.
– Итак, звездная?
Она раздраженно сморщила нос.
– А ты и правда болтливая. Неудивительно, что Сирен отказался отвечать на твои глупые вопросы.
Она окончательно поставила крест на попытках нагреть воду в ванне, когда совершила столько вылазок в коридор, что мне начало казаться, будто где-то там находится некий магический проход, ведущий к месту для набора воды. Может, я просто окончательно потеряла счет времени и лучше бы мне вообще ничего сейчас не знать.
Служанка начала раскладывать кучу белья, которую несла, когда мы вдвоем с ней поднимались в башню. Я едва обратила внимание на отдельные предметы одежды, каждый из которых был в серебристых оттенках Звездного двора.
Я была слишком занята, чтобы обращать на нее внимание.
– Так что? – снова спросила я, отчего она замерла на месте, расправляя сорочку с кружевной отделкой. – Ты звездная?
Она еле слышно вздохнула, и ее всего на секунду расправленные плечи слегка поникли, когда она, хоть и резко, ответила:
– Нет, – сказала она. – Не звездная. Я из Горного двора. Была когда-то.
Я снова оглядела ее, наконец поняв, что же в ее внешности все это время не давало мне покоя. Из всех фейри горные больше всего были похожи на звездных. Вот почему мне потребовалось время, чтобы это понять, даже несмотря на то, что фейри, стоявшая передо мной, единственная из всех, кого я здесь видела с того момента, как пришла, не обладала характерными белыми волосами и черными глазами.
Но как только об этом подумала, сразу же поняла, что это не совсем так.
Как только оказалась тут, я повидала множество фейри из других дворов – они так быстро сновали туда-сюда по коридорам, что я едва их замечала. Сейчас же, дотянувшись до расплывчатых воспоминаний об извилистых проходах замка, я начала припоминать, что мельком видела многих фейри, которые явно не были звездными.
Хотя в отличие от многих других служанка передо мной могла бы при беглом взгляде сойти за звездную. Волосы у нее были светлые, плечи шире, чем у фейри других дворов, например Лесного двора под предводительством Никса, и она была высокой. Но именно ее лицо, суровый взгляд, лишенный веселья, которым она смотрела на меня, напоминали о дворе, на троне которого восседал принц Калдамир.
И тут я наконец поняла, что же в ее движениях показалось мне таким странным ранее. Дело было не в том, что она совершала нечто особенно необычное… для человека. Но почему она трудилась не как остальные фейри?
Даже в Аварате они не работали так, как эта служанка. Они уже давно привыкли к исчезновению чар и научились служить своему королевству с изяществом, как будто магия и не покидала его.
Здесь же, где магические ниточки мерцали неведомо откуда, отсутствие магии у нее бросалось в глаза.
– Ты поэтому не пользуешься магией? Это все из-за Аварата и лишения магических способностей?
– Вообще-то нет, – ответила она, и в ее голосе впервые послышались печальные нотки. – Все из-за этого.
Она подняла руку, но я не сразу увидела то, что она пыталась показать мне. Ее запястье охватывал изысканный серебряный браслет.
– Из-за этого я вынуждена таскать тазы и котлы с водой, вместо того чтобы позволить чарам выполнить всю работу за меня. Мой приговор не был бы и вполовину таким ужасным, оставь они в покое мою магию. Но у судей свой подход: если они что-то решили, то уже не поменяют своего мнения.
– Приговор… То есть ты пленница?
– Когда ты так говоришь, кажется, что я жертва.
Она была уже в дверях, когда я остановила ее в последний раз.
– Хочешь сказать, ты не жертва?
Она даже не обернулась, продолжив собирать с пола мою испачканную и изорванную в клочья одежду – ну, или то, что от нее осталось.
– Скажем так, Звездный двор проявил милосердие, оставив меня здесь навечно служанкой. Но я этого не заслужила после всего, что мне приходилось делать.
Она бы так и ушла, больше ничего не сказав, если бы я позволила.
– Как тебя зовут?
Служанка на некоторое продолжительное время замолчала, и я задумалась, подумывает ли она скрыть от меня свое имя после всего, чем уже поделилась со мной.
– Эйр.
Отчего-то ее имя не прогнало холодок, обосновавшийся на спине и намеревавшийся там остаться. И дело было вовсе не в ледяной воде, которая вызывала острое желание выскочить из ванны.
Глава девятая
Делфина
Что такого ужасного могла натворить фейри, чтобы так охотно согласиться на вечное рабство?
А если не охотно, то, по крайней мере, без особого сожаления, если она не пыталась прикончить своих хозяев или если именно это и не стало изначальной причиной приговора Эйр.
В моменте я задумалась. Горячей ванне удалось бы изгнать холодок из тела, но ледяная вода только помогла ему прочнее осесть в костях. Если у меня и было желание исследовать замок этим вечером, оно уже пропало, когда мое продрогшее тело вновь оказалось на кровати под покрывалами. Я старалась изо всех сил, но отмылась ровно настолько, насколько позволила холодная вода.
Я терла себя до тех пор, пока не испугалась, что обдеру кожу, но все равно отчего-то казалась себе грязной под простынями. Возможно, они были слишком мягкими: ткань казалась мягче, чем моя кожа, которая под ними ощущалась грубой и неухоженной. Каким бы холодным ни было прикосновение воздуха к влажной коже, я не могла заставить себя оставаться под простынями.
Но даже несмотря на дрожь во всем теле меня одолевал сон. Я заснула, свернувшись калачиком, пока меня окутывал непрерывный поток холодного воздуха, что стало своего рода наказанием. Я не заслуживала лежать под такими роскошными простынями. Здесь мне приходится быть чужой, как и везде, но так даже лучше. Как бы они ни пытались убедить меня в том, что это не так, здесь я не чувствовала себя комфортно. Пока что единственной, кто относился ко мне как к равной, была Эйр. Из-за нашей короткой встречи перед моими закрытыми глазами вспыхнули необузданные разумом кошмары.
Да, все так.
Фейри – мои враги. Я не должна забывать об этом. В мире, где похитители напоминают шелковые простыни, расстеленные на кровати, я должна помнить, какие они на самом деле немягкие по своей природе… или же меня постигнет участь Эйр – я навсегда превращусь в рабыню, исполняющую их желания.
Раньше я уже позволила себе забыть: спуталась с фейри, которые и привели меня в свое королевство. Чаще всего в кошмарах я видела их лица: расплывчатые образы Тетиса, Никса и Армина. В темных тенях страдальческое выражение их лиц сменялось угрюмостью во взглядах. Даже во сне от их вида внутри что-то обрывалось, а сердце предательски екало. Мне хотелось успокоить боль, отражавшуюся на их лицах, хотелось сказать им, что я в порядке, что похитившие меня фейри не обрекли меня на ту участь, на которую когда-то пытались обречь они.
Можно было понять ярость Калдамира, когда возникало его лицо.
Я тонула в ней, позволяя согреть меня. Сосредоточивалась на его лице, пока оно не разожгло внутри меня огонь, распространяя мою собственную ярость по заледеневшим венам.
Наутро я была окутана жаром. Он струился по плечам, подрагивал на спине теплыми касаниями, мягкостью на коже. Мышцы свело от боли, особенно руки в кулаках перед лицом. Мои пальцы сжимали шелковую ткань, от прикосновения которой кожу все еще покалывало. В полудреме я почувствовала, как губы сложились в имя, хотя я не знала точно в чье. Не знала до тех пор, пока остатки сна не заставили меня подпрыгнуть в постели вместо того, чтобы зарыться глубже в ее тепло.
От внезапного движения что-то соскользнуло с кровати и юркнуло в угол комнаты так быстро, что я даже не сразу поняла, что составляло мне компанию. Я старалась отвлечься от пылающих от разочарования щек.
Как только я осознала, что жар исходил не от моей внутренней ярости, а от чего-то в моей постели, мысли тут же метнулись к мускулистому фейри. Высшему фейри, а не тому созданию, что отбрасывало тени, юркнув под мебель, придвинутую к округлым стенам.
От этой мысли я должна была бы потянуться за кинжалом под матрасом, а не искать новых приключений на свою задницу. И уж точно не должна была разжимать губы, позволяя легкому, хриплому вздоху, словно приглашению, вырваться наружу.
Но что еще важнее, я не должна была чувствовать, как жар поднимается между бедер.
Я просто привыкаю к своей новой сущности фейри. Не иначе. Вот чего мне стоит опасаться: предательства со стороны собственного тела, а не только самих фейри.
Существо снова зашевелилось, напоминая о той угрозе, которую представляли для меня фейри. Я не имела ни малейшего представления, как оно попало внутрь, ведь я предусмотрительно закрыла окна на ночь. Я напряглась. Голова шла кругом, пока приходилось рассматривать, с чем имею дело. Низших фейри я встречала всего пару раз: в Аварате это были скорее враги, а не друзья.
Я с опаской пыталась выяснить, с кем столкнулась на этот раз.
Существо было похоже на кота, только в два раза больше любого кота, увиденного мной в Алдерии. Но не размер, однако, выдавал в нем волшебную суть, а его глаза. Они на удивление напоминали глаза человека или, точнее, фейри. Во взгляде существа пылал ум, широко раскрытыми глазами оно пыталось просканировать меня, а я тем временем изучала его. Глаза сияли рассудительностью, были зелеными с темным ободком и выделялись на фоне его белой с серебряными полосами шерсти.
Я была так заворожена ими, потерявшись в золотых искорках, в которых бурлила жизнь, что не услышала, как вошла Эйр. Не знала, что служанка была в комнате до тех пор, пока внезапно не появилась метла и не стала бить существо, съежившееся в углу.
Я вскрикнула от удивления, но мой крик утонул в рыке, который раздался в ушах за секунду до того, как существо вынырнуло из-под стола. Оно однозначно было крупнее кота, и когти у него были под стать размеру. Своенравное создание бросилось прямо ко мне, и я застыла, но существо лишь юркнуло за мои ноги, свисавшие с края кровати. Не успело оно забраться под кровать, как Эйр очутилась рядом, вскинув длинную рукоять метлы наподобие меча и приготовившись снова ему угрожать.
Существо зашипело, едва уклонившись от нее, и направилось к стене, но снова встретило преграду. После того как накануне я едва поспевала за ней, меня не должна была удивлять скорость, с какой двигалась Эйр. Куда бы ни повернулось существо, Эйр была на шаг впереди, и с каждым взмахом из ее горла тоже вырывался полурык.
Я хотела приказать ей остановиться, но не смогла выдавить из себя ни слова. В глазах Эйр пылала ярость, которая напомнила мне о ярости другого горного фейри, но тот не был приговорен к вечному рабству за преступление, которое было настолько чудовищным, что он мог посчитать его даже заслуженным. Меньше всего мне хотелось встать между фейри и ее добычей. К счастью, раздался голос:
– Сейчас же прекрати!
Эйр замерла – рукоять метлы повисла в воздухе на ее руках, лицо застыло в оскале – за секунду до того, как ее импровизированное оружие наконец достигло цели. Похожее на кота существо, прижатое спиной к полу, вскочило на ноги и бросилось не в протянутые руки подоспевшей Элви, а в мои.
Я поймала его просто, инстинктивно и как раз вовремя. Заметила, как длинные когти существа втягиваются в лапы за секунду до того, как впились в меня.
Элви, все еще стоявшая в дверях, надула губки.
– А, ты ему определенно нравишься.
В ее голосе прозвучала горечь, которую она объяснила мгновением позже, добавив только для меня:
– Кэтсуги преданные. Невероятно преданные. Сомневаюсь, что он позволит кому-то из нас до себя дотронуться, раз уж выбрал тебя.
– Разве что выпустив когти, – резко добавила Эйр, но ее озлобленность была связана скорее с ненавистью, нежели с завистью. Пока Элви неотрывно смотрела на густую роскошную шерсть, которая щекотала мой подбородок, служанку больше интересовали массивные мягкие лапы, которые все еще пытались удержаться на слишком маленьких для его съеженной фигуры коленях.
Элви вздохнула:
– Он еще котенок. Тебе так повезло. Я всегда хотела, чтобы меня выбрали.
– Ага, если считать везением питомца, который может вырвать тебе глотку уже сейчас, не говоря уже о том, что будет, когда он вырастет. – Эйр презрительно окинула взглядом комок шерсти с когтями у меня на руках. – При моем дворе мы носили их шкуры как символ смелости.
– А мы не убиваем низших фейри ради забавы, – дала отпор Элви, оторвав наконец от меня взгляд, полный зависти, и уставившись на Эйр. – Может, тебе стоит заняться чем-то более полезным вместо того, чтобы рассиживать здесь и нападать на первого гостя за целый век?
Губы Эйр сжались в тонкую линию, но спорить она не стала. Я еще какое-то время смотрела на дверь после того, как она ушла, поэтому Элви слегка толкнула меня в плечо, привлекая к себе мое внимание.
– Да что с тобой? – спросила она. – Только не говори, что боишься свою служанку.
Свою служанку? Даже в самых смелых своих мечтах я не могла представить, что когда-нибудь услышу нечто подобное.
Но этой мысли было недостаточно, чтобы удержать легкую дрожь, сотрясшую плечи. Кэтсуга на коленях напрягся, всмотревшись в мои глаза.
– А не сто́ит? – Я еще раз взглянула на дверь, руки чуть крепче сжали мягкую шерсть, обволакивающую бедра. – Что она натворила, чтобы оказаться здесь?
– Иногда судьба бывает и похуже…
– Смерти? – спросила я, повторив слова, навязанные мне ее бабушкой и двоюродным дедом. – Вечное рабство, по-моему, как раз хуже.
– Да, но оно не кажется таким уж ужасным, если по твоей вине столько людей погибло.
У меня свело живот.
– Так Эйр…
– Убийца.
Кровь застыла в моих жилах. Словно почувствовав это, кэтсуга прильнул ближе, уткнувшись носом в грудь.
– Как она… должна ли я… – Я не могла составить связное предложение, пока проносившиеся в моей голове мысли не остановились на том, что я смогла произнести: – Сирен обещал, что я в безопасности.
– И это правда. – Элви потянулась было ко мне, как будто хотела утешить, но кэтсуга на моих коленях снова напрягся, опасно зарычав. Я почувствовала, как он начал выпускать когти, но, к счастью, убрал их, когда Элви отпрянула, не успев вонзить их в ткань, разделявшую нас. – А сейчас даже в большей, чем когда-либо, – добавила Элви и посмотрела, прищурившись, на существо на моих коленях.
– Тебе придется дать ему имя прямо сейчас.
– Имя?
Вдвоем мы опустили взгляд на кэтсугу, внимательно изучая его так же, как он изучал нас. Чем дольше я смотрела, тем сильнее его серебристая шерстка напоминала мне о сиянии, которое я видела в первую ночь.
– Может, Мун?[1]1
От англ. moon – луна, месяц.
[Закрыть]
Имя было настолько простым, что я чуть не покраснела, произнося его вслух, но кэтсуга тут же замурлыкал и прижался головой к моей груди – явный признак одобрения. Ну или он просто удачно выбирал время для проявления привязанности.
– Ах ты ж, – произнесла Элви, соскочив с кровати и тряся головой. – Вы уже спелись, да? Да брось ты. На ее месте должна быть я.
Она слишком спокойно это произнесла, и я поняла, что еще чуть-чуть, и ее зависть начнет пугать. Элви стала ходить по комнате, одно за другим открывая окна, пока мы с Муном обменивались еще парой долгих взглядов, и сила его глаз почти настораживала.
Несмотря на то что мы с существом, по словам Элви, «спелись», как только она отошла назад, чтобы полюбоваться своей работой, кэтсуга тут же слез с моих коленей и выпрыгнул в ближайшее окно.
Какое-то время мы обе сидели с удивлением на лицах. Затем, чтобы заверить меня в безопасности кэтсуги, Элви сказала:
– Не переживай, я уверена, с ним все хорошо. Он вон там, видишь?
Она указала на узкую лесенку, вившуюся вокруг стен башни. Проследив взглядом за ее пальцем, я заметила, как мелькнул хвост Муна, заворачивающего за угол. А чуть поодаль между открытыми сводами одного из многочисленных коридоров замка полыхнула серебристая вспышка. Я не успела понять, что это было, но, судя по приглушенному ругательству, сорвавшемуся с губ Элви, она поняла.
– Что это? – спросила я звенящим от легкой паники голосом. Я не хотела знать, что могло заставить такую фейри, как Элви, которая даже бровью не повела в присутствии убийцы, выругаться.
Она покачала головой, втянув воздух сквозь зубы.
– Похоже, Террек, как и я, решил навестить тебя.
Вместе мы наблюдали за тем, как фигура появилась под другим сводом, приближаясь к нам.
– Кстати, а почему ты здесь? – наконец спросила я. – Шпионишь за мной для Итрис?
– Шпионю за тобой? Не совсем, хотя можно сказать, что я здесь из-за нее. – Она остановилась и стыдливо склонила голову. – Я решила сбежать от гнева бабушки и найти тебя, – призналась она. – Сегодня утром у нее возникли проблемы с чарами. Не думаю, что кто-то сейчас хочет находиться с ней рядом.
