Текст книги "Дагестанские святыни. Книга первая"

Автор книги: Амри Шихсаидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

По сообщению более поздних авторов – Захир ад-Дина Мараши (ум. 1487) и Али Гилани (XVII в.), укрепления Дербента возводил по поручению Хосрова I его наместник, правитель Дербента Нарсе б. Джамасп.

Дербентские оборонительные сооружения включали цитадель, расположенную на отроге Кавказских гор и носящую ныне название Нарынкала (площадь ок.3,5 га), и две длинные городские стены, параллельно протянувшиеся от цитадели до моря и полностью перегораживавшие приморский проход шириной 3,5 км. Между этими стенами, отстоявшими друг от друга на расстоянии 350–450 м, и располагался средневековый город. Площадь межстенного пространства составляет ок.150 га. На оборонительных стенах города высечена 31 среднеперсидская строительная надпись середины VI в., представляющая собой своеобразный анклав сасанидской эпиграфики. В них упоминаются высокое должностное лицо Ирана, глава финансово-налогового ведомства области Адурбадаган (в которую входили все закавказские владения Сасанидов) Дарпуша, осуществлявший от имени государства финансирование и контроль колоссальных фортификационных работ, и высокого ранга архитекторы или смотрители Мошиг и Адургушнасп. Имена же тысяч рядовых участников этой «стройки века» нам неизвестны, но на стенах Дербента имеются «автографы» многих из них в виде вырезанных знаков (свыше 500) – различных знаков, нешанов, тамг, символов.

Дербент. Пехлевийская надпись «Дарпуша». 569 г.

В V–VII вв. Дербент являлся важнейшим военно-стратегическим и административно-политическим пунктом Сасанидов на Кавказе, центром ремесла и торговли. О роли и значении города говорит, например, приводимый в письменных источниках факт – сасанидскому наместнику-марзбану (букв. «хранитель границы») Дербента была предоставлена привилегия восседать на золотом троне, в то время как избранному среди других марзбанов было дано право занимать серебряный трон. Вместе с тем это был и важный религиозный центр. Так, по информации Мовсеса Каланкатваци и Мхитара Айриванеци, здесь до 552 г. находился престол католикоса албанской церкви, а его дворец существовал в Дербенте и в начале VIII в. О зороастризме (государственной религии сасанидского Ирана) в Дербенте мы пока знаем еще мало; многие знаки, вырезанные на оборонительных стенах города, представляют собой зороастрийские символы, а в 2000 г. рядом с городом, в ущелье «Етти гоиляр» был открыт и исследован единственный в своем роде на Кавказе зороастрийский погребальный комплекс, представляющий собой высеченный в скале грот с камерами для выставления трупов (дахма) и хранения костей (астодан).

Третьей составной частью Дербентского оборонительного комплекса являлась стена Дагбары («Горная стена») – грандиозное фортификационное сооружение, которое по праву именуют Великой Кавказской стеной. Она отходила от юго-западного угла цитадели и по гребням и ущельям уходила в горы на расстояние более 40 км. Эта стена была укреплена системой башен, фортов, крепостей, расположенных в стратегически важных местах. Горная стена вместе с укреплениями Дербента представляла собой мощную, труднопреодолимую преграду, позволявшую надежно перекрывать и контролировать Прикаспийский коридор, обходные горные дороги и защищать северные границы государства от вторжений кочевников. Примечательно высказывание ал-Ма-суди, сделанное им в 934 г. в книге «Россыпи золота и рудники драгоценных камней» («Мурудж ад-дзахаб ва мадаин ал-джава-хир»): «Если бы Аллах Всевышний своим всеведением, всемогуществом и милосердием не помог правителям Ирана построить город ал-Баб и его стены на суше, в море и в горах, … то цари хазар, аланов, сарирцев, тюрков и других народов, несомненно, дошли бы до областей Бардаа, Арран, Байлакан, Азербайджан, Занджан, Абхар, Казвин, Хамадан, Динавар, Нихаванд и других мест… вплоть до Ирака». С 1996 г. Дербентской археологической экспедицией ведутся широкомасштабные исследования этой фортификационной системы, стоящей в одном ряду с такими шедеврами оборонительного зодчества, как Великая Китайская стена, Стена Искендера, Вал Адриана: выясняется ее точная протяженность, направление, система укреплений и архитектурные особенности, время активного функционирования и т. д.

Городские стены уходили в море, образуя порт. Подводными археологическими исследованиями установлено, что остатки этих стен прослеживаются в море на расстоянии ок.270 м. Причем было определено, что в период строительства стен в VI веке уровень Каспийского моря был ниже современного примерно на 4 м, и часть ныне морских стен на расстоянии ок.150 м в то время сооружалась на суше. Последовавшие в X в. подъем моря и затопление прибрежных участков обусловили, очевидно, сообщения многих арабских писателей этого времени о значительной длине стен, уходящих в море – от 1 до 3 арабских мили. Наиболее достоверные данные приводят ал-Истархи, писавший о расстоянии в 6 башен, и Хилаль ас-Саби, у которого длина морских стен составляет 600 локтей, т. е. ок.300 м. Авторы первых веков хиджры – Кудама, ал-Балазури – сообщают и о способе возведения стен в море: «И приказал он (Хосров Ануширван. – М.Г.) возить на кораблях камни и бросать их в море, а когда они оказались над водой, то он построил на них стену, продолжив ее в море на три мили». Ал-Масуди и Закарийа Казвини дополняют эти сведения, рассказывая об использовании бурдюков при строительстве морских стен и порта.

В середине VI века Дербент, а точнее Дарбанд, получает свое название, сохранившееся до наших дней. Впервые оно упомянуто Ананием Ширакаци (VII в.) в его географическом трактате: «… до него (Каспийского моря. – М.Г.) доходит хребет Кавказа, на котором построена стена Дарбанда, что значит «связка» и «ворота», город стражи Чора, огромная башня, сооруженная в море». Это имя прочно закрепилось за городом, и его не вытеснили другие популярные наименования – тюркское Темир-капы и арабское Баб ал-абваб. В арабском названии города – «Ворота ворот» – было подчеркнуто особое политическое и географическое значение Дербента в Арабском халифате.

Первые отряды арабских воинов, предводительствуемые знаменитыми полководцами Салманом ибн Рабиа, Абдурахманом ибн Рабиа, Суракой ибн Амром, Абдаллахом Хабибом ибн Масламой, появляются в Дербенте – Баб ал-абвабе в 22 г. хиджры / 642–643 г. Абу Джафар ат-Табари и Ибн ал-Асир сообщают, что в этот год наместник-шахрийар Дербента Шахрбараз, представитель знатного и древнего иранского рода, «заключил с арабами мир, но джизью (подушная подать с иноверцев. – М.Г.) платить не хотел». Подчеркивая особое военно-стратегическое положение и значение города, он заявил: «Я нахожусь между двух врагов. Одни из них хазары, другие русы… Кроме жителей этих местностей, нет других, кто (мог бы) воевать в ними. Вместо джизьи мы будем воевать». Сурака ибн Амр, амил халифа Омара, пожаловал Шахрбаразу и жителям города грамоту, по которой «он договорился с ними, что они будут участвовать во всех походах и выполнять всякое дело, которое правитель (вали) сочтет благим. Кто согласен на это, тот освобождается от джиза, кроме призыва в войско, а призыв в войско – это замена их повинностей».

Однако укрепиться арабам здесь сразу не удалось. Только с 22 г. по 31 г. хиджры по приказу халифов Омара и Османа было организовано не менее пяти крупномасштабных походов на Восточный Кавказ. И одной из главных стратегических целей арабских полководцев было овладение Дербентом – Баб ал-абвабом – крупнейшим военно-политическим центром Кавказа, воротами в Восточную Европу.

Во время первых походов у стен Баб ал-абваба погибли в битве с хазарами полководцы-братья Салман и Абдаррахман ибн Рабиа. С их именами и их соратников народная традиция связывает самую почитаемую мусульманскую святыню Дербента – кладбище «Сороковник» (тюрк. Кырхляр, перс. Чэхэл танан). Оно расположено близ центральных северных городских ворот Кырхляр-капы, которые арабы называли Баб ал-джихад («Ворота Священной войны»). На огороженном участке кладбища имеется группа из 43 монолитных каменных саркофагов полуцилиндрической формы (длиной до 3,5 м), установленных над погребениями шахидов-мучеников. К сожалению, время стерло имевшиеся на них куфические надписи. Подобные надмогильные плиты имеются и на южном городском кладбище, носящем название Джум-джум – по имени легендарного правителя. На одном из них арабская надпись простым и цветущим куфи сообщает: «Это могила Махмуда б. Абу-л-Хасана, сына убитого на пути Аллаха» и дата – 469 г. хиджры / 1076-77 г.

В результате длительных войн Дербент неоднократно переходил то к хазарам, то к арабам. Окончательно закрепились арабы в Дербенте – Баб ал-абвабе после походов ал-Джарраха ибн Абдаллаха и Масламы ибн Абдалмалика (брата халифа Хишама) в начале VIII в. В наместничество на Кавказе Масламы, а с 732 г. Марвана ибн Мухаммада (будущего халифа) Баб ал-абваб превращается в главный опорный пункт халифата на Кавказе, в важнейший административно-политический и религиозно-идеологический центр. Сюда из покоренных областей поступали налоги и дань, стекалась военная добыча, здесь находилась основная часть арабских военных сил на Кавказе, отсюда шло победное шествие ислама.

При Масламе в Дербенте проводятся большие строительные работы. Ал-Балазури рассказывает: «И построил (Маслама) амбар для провизии, амбар для ячменя и склад для оружия, он приказал вычистить цистерну, исправил разрушенные места в городе и украсил его». Сюда было переселено 24 тысячи воинов с семьями из Дамаска, Химса, Куфы, ал-Джезиры. Город был разделен на кварталы (кием). Это деление города на кварталы, именуемые ныне магалы (от араб. махалла), до сих пор сохраняется в старой части Дербента. В каждом квартале-магале была возведена мечеть, названная по имени жителей, живущих в нем: Хазарская, Палестинская, Дамасская, Химсская, Кайсарская, Джазирская, Мосульская. Кроме них, была построена еще пятничная мечеть Масджид Джами. Она сохранилась до наших дней и носит название Джума-мечеть. Надписи сообщают о строительстве ее в 115 г.х./733-734 гг. и реконструкции в 770 г.х./1368-69 г. мастером (устад) Тадж ад-Дином б. Муса банна Бакуи.

Джума-мечеть в Дербенте является одной древнейших из ныне действующих мечетей в мире. Это уникальный архитектурный памятник, замечательный образец раннемусульманского зодчества. Есть основания полагать, что она была перестроена из христианского храма-базилики. Мечеть (длина ок.70 м, ширина ок.20 м) состоит из двух основных частей – длинного прямоугольного зала с двумя рядами каменных колонн (по 18 колонн в каждом) и подпрямоугольного квадратного зала, выступающего в центральной части южного фасада и перекрытого куполом диаметром более 9 м. В комплекс Джума-мечети входят обширный двор с тысячелетними чинарами и здание медресе, сооруженное в 879 г.х./1474-75 г. в правление ширваншаха Фаррух Йасара Дербенди и носящее его имя – ал-Фаррухийа.

Древнейшая официальная арабская надпись 176 г. х. / 792 г.

Мечети строились в городе на протяжении всей его средневековой истории. Так, например, историческая хроника «Дербенд-наме» сообщает, что знаменитый халиф Харун ар-Рашид (786–809 гг.), герой сказок «Тысяча и одна ночь», «сам прибыл в Дербенд, сделал многое для благоустройства. Он провел в Дербенд арыки с водой, построил мельницы, в каждом квартале построил амбары и мечети». Сведения о посещении Дербента халифом не подтверждаются другими достоверными источниками, но здесь наместниками пребывали его полководцы Хафз ибн Умар и Хузайм ибн Хазим, который, как свидетельствует древняя хроника, «украсил Дербенд и благоустроил его». Один из списков той же хроники сообщает о пребывании в Дербенте сына Харун ар-Рашида, который был погребен в склепе близ дербентских ворот Кырхляр-капы. В этой связи весьма интересен уникальный эпиграфический памятник, открытый нами в 2001 г. близ города – огромная плита (154х73 см), ныне экспонирующаяся в музее в городской цитадели Нарын-кала, на которой высечена в высоком рельефе почерком куфи арабская надпись 176 г. хиджры / 792-3 г. Надпись сообщает о реставрации укреплений Дербентского оборонительного комплекса VI века и упоминает Кисру, т. е. шаха Хосрова Ануширвана (531–579 гг.), «Харуна, амира правоверных», т. е. халифа Харун ар-Рашида (786–809 гг.), и «наследника амира правоверных ал-Амин Мухаммада», т. е. старшего сына халифа, который, как известно, родился в 170 г.х. / 786-7 г., был назначен наследником в 175 г.х. / 792 г., стал халифом в 809 г. и был убит в 813 г. в ходе борьбы за трон со своим братом ал-Мамуном. Это одна из древнейших в мире официальных мусульманских арабских надписей.

Среди других старинных мечетей города следует упомянуть Минарет-мечеть XIV–XV вв. близ ворот Джарчи-капы («Ворота вестника»; араб. Баб ал-мухаджир) и Кырхляр-мечеть рядом с одноименными воротами, которая была возведена по повелению шаха Аббаса в 1036 г.х. / 1626 г.

Яркими историко-архитектурными памятниками города являются и сохранившиеся средневековые бани, которые наряду с мечетями, караван-сараями, базарами являлись центрами общественной жизни восточного города. На них обратил свое внимание знаменитый путешественник Эвлия Челеби, который посетил Дербент в 1647 г. и посвятил его описанию специальный параграф в своем «Сейахат-наме».

Городские ворота также представляют собой замечательные памятники средневековой архитектуры. Они не только имели оборонное значение, но и являлись украшением города. Своим архитектурным обликом, убранством они должны были говорить въезжающим в город о мощи и богатстве Дербента. Правители города на протяжении всей его средневековой истории уделяли большое внимание сохранности и виду городских ворот и стен, и поэтому современный исследователь находит в архитектурных элементах укреплений Дербента влияние различных исторических эпох и архитектурных стилей. Из восьми ворот, сохранившихся до наших дней, своим парадным видом особо выделяются Кырхляр-капы (араб. Баб ал-джихад «Ворота Священной войны») и Орта-капы («Средние ворота», араб. Баб ал-хадид «Железные ворота»), являющиеся центральными в северной и южной городских стенах.

Вот, например, как описывает первые ворота и другие архитектурные сооружения города арабский географ и историк IX-нач. Х в. Ибн ал-Факих в своей «Книге о странах» («Китаб ал-бул-дан»): «В городе Баб над Баб ал-джихад на стене две колонны: на каждой колонне изображение льва из белого камня. Ниже их два камня, а на них изображение двух львов. Близ ворот изображение человека из камня: между ногами его статуя лисицы, а в пасти ее кисть винограда. В стороне от города водоем, известный под именем «водоем Масруф». В него ведет лестница, по которой спускаются в водоем, когда мало воды, по бокам лестницы два льва из камня, а над одним из них каменная статуя человека. Над домом правителей изображение двух львов также из камня, выступающее из стены. Жители Баба говорят, что это талисманы стены».

Упомянутые древним писателем свыше тысячи лет назад скульптурные изображения львов до сих пор украшают ворота, которые в целом сохранили свой первоначальный облик. Надпись на плите над проемом ворот сообщает о ремонтных работах, которые провел здесь в 842 г. хиджры / 1432 г. мастер (уста) Хаджи Ахмад. Рядом с ней расположена персидская стихотворная надпись того же времени:

«Во время шаха Ширвана Султан Халила, предводителя, это укрепление приведено в порядок, и эта крепость стала [надежным] укрытием,

смута Йаджуджа возвратилась назад как при Искандаре, так, что слава этой постройки распространилась в городах неверных.

Да пребудет благоустроенным основание его стен до дня собрания! Да продлится его царство многие века!

Будь вестником полученного известия о годе: если хочешь вычислить дату этого, то возьми [слово] вестник».

Последнее слово в этой надписи приведено по-арабски и в числовом обозначении букв соответствует 842 г. хиджры. Необходимо сказать, что Дербент – это не только музей-заповедник, но и уникальная «библиотека под открытым небом», насчитывающая сотни эпиграфических памятников на арабском, персидском и среднеперсидском языках. В 2002 г. исполнилось 280 лет со времени начала изучения эпиграфических памятников города – в августе 1722 г. князь Дмитрий Кантемир, сопровождавший Петра Великого во время его Каспийского похода и возглавлявший походную канцелярию императора, положил начало сбору и изучению надписей Дербента. И до сих пор город продолжает открывать исследователям свои «хранилища» памятников письменности. Среди последних открытий – шесть среднеперсидских надписей VI века и несколько раннеарабских надписей VIII–XIII вв.

Ворота южной городской стены, носящие название Орта-капы, были возведены в VI в., на что указывают архитектурные особенности их. А в рабжабе 435 г. хиджры / феврале-марте 1044 г. мастер Ахмад б. Абу Али б. Йунус перестроил ворота – об этом сообщает надпись на камне над воротами, начертанная почерком куфи.

Дербент. Ворота Баят-капы

В VIII – нач. XIII вв. Дербент – Баб ал-абваб являлся не только важным военно-политическим, религиозным, но и торгово-ремесленным, культурным центром. Это был один из крупнейших городов Кавказа и всего мусульманского мира. Его застроенная территория в этот период составляла свыше 150 га, и по площади он превосходил такие известные города, как Дамаск, Иерусалим, Кайсарийа, Бейрут, Химс, Тир, Ардебиль и другие, а численность населения составляла несколько десятков тысяч человек. Структурно Дербент – Баб ал-абваб состоял из цитадели (кала), собственно города (шахристан, мадина) и пригорода (рабад). В городе располагались правительственное здание (дар аз-заим), дворец военачальников (каср ал-каидин), общественные сооружения, бани, площади и базары, фонтаны и водохранилища, караван-сараи и склады, ремесленные и жилые кварталы. В цитадели находился комплекс дворцовых сооружений правителей Баб ал-абваба, остатки которого были открыты в ходе археологических раскопок.

Данные археологии и эпиграфики, сообщения древних авторов свидетельствуют о развитии в городе в этот период различных ремесел и, прежде всего, таких, как гончарство (в том числе производство высокохудожественной глазурованной керамики) и стеклоделие, металлообработка и ювелирное дело, строительное дело и камнеобработка, ткачество и ковроделие и другие. Дербентские сочинения XI века упоминают такие профессии, как дубильщик кожи, валяльщик шерсти, портной, шорник, бумагоделатель, продавец книг, продавцы хлопка, дров, рыбы, купец, зеленщик, мыловар. Ремесленники были объединены в торгово-ремесленные корпорации-гильдии, во главе которых стояли начальники-раисы. Источники упоминают и раиса раисов (раис ар-руаса), который занимал в социальной структуре города одно из самых высоких мест. Торгово-ремесленная аристократия Дербента, известная в хрониках под арабским именем а’йан ас-су – фуф («знать [торговых] рядов»), в X–XI вв. обладала фактической властью в городе, и влияние ее на политическую жизнь в Баб ал-абвабе было столь огромно, что раисы неоднократно изгоняли из города не устраивавших их эмиров. Об этом сообщается в дербентской хронике XI века «Тарих Баб ал-абваб». Первый исследователь этого сочинения, известный востоковед В.Ф. Минорский верно подметил, что социальная структура Дербента этого времени напоминает строй Новгорода Великого.

Те или иные ремесленники проживали в определенных кварталах. Такое территориально-производственное деление сохранялось в городе еще в XVIII в. Для XI в., например, есть упоминание о квартале медников. В этой связи следует заметить о находках и производстве в Дагестане и, в частности в таком специализированном центре, как Кубачи, бронзовых котлов XI–XIV вв. хорасанского типа, а также бронзовых зеркал с изображениями сфинксов и арабскими благопожелательными надписями, известных и по находкам их в средневековых городах Поволжья, Средней Азии. Первоначальным местом их изготовления была иранская провинция Хорасан – знаменитый центр художественной металлообработки средневекового времени.

Арабские писатели IX–XIII вв. ал-Истархи, Ибн Хаукал, Идриси, Балами, Йакут отмечают производимые в Дербенте – Баб ал-абвабе льняные ткани и одежды, которыми славился город и которые находили широкий спрос в Азербайджане, Ираке, Фарсе, Кермане, Табаристане, Хорасане и других областях и странах. Дербентская хроника XI в. упоминает в городе шелковода (хаз-заз). А знаменитый итальянский путешественник, венецианец Марко Поло (1254–1324 гг.), посетивший город в конце XIII в., сообщает о генуэзских купеческих кораблях на Каспии, на которых перевозили шелк «желл». Он же писал о городах Кавказа: «Много тут шелку; возделывают здесь шелковые и золотые ткани; таких красивых тканей нигде не увидишь».

Неизвестный автор сочинения «Аджа‘иб ад-дунйа» («Диковинки мира») начала XIII в. отмечает о продаже в городе мехов бобра, соболя, белки. Через город на юг поставлялись мед, воск, шерсть, ртуть, красители (марена и шафран). Баб ал-абваб был в этот период крупнейшим на Кавказе центром работорговли.

Дербент поддерживал тесные торговые связи со многими городами и областями Передней и Центральной Азии, Восточной Европы – об этом сообщают и средневековые авторы, и многочисленные археологические находки. При раскопках здесь обнаружены иранские фаянсовые, кашиновые, люстровые блюда и чаши, китайская и корейская посуда из высококачественного фарфора (селадон и краклэ), импортные стеклянные браслеты и сосуды. Среди иноземных монет, найденных в Дербенте, имеются монеты маликов Ахара, зангидов Мосула, сельджукидов Рума, зангидов Синджара, эюбидов Египта, хорезмшаха Джалал-ад-Дина, ильханов-Хулагуидов, джучидов Золотой орды, Музаффаридов, Джелаиридов, Тимюридов и другие. Город являлся важным центром на Великом Шелковом пути и был активным посредником в торговле Востока и Запада, Севера и Юга. Торговые пошлины составляли важнейшую статью его доходов.

Как справедливо отмечал проф. А.А. Кудрявцев, бурное развитие торговли в Дербенте было определено расцветом со второй половины VIII в. «арабской» торговли в Прикаспии, когда Прикаспийский путь стал столь же известен, как и знаменитый Шелковый путь. Если Великий Шелковый путь, имевший широтное направление, тянулся с Запада на Восток, от Китая и тихоокеанского побережья до Западной Европы и Атлантики, то Волжско-Каспийский путь имел меридиональное направление, соединяя Север и Юг, страны и народы от Аравии и Индийского океана до Балтики и Скандинавии. И здесь, на западном побережье Каспия, в Дербенте, перекрещивались эти важнейшие международные магистрали Евразии, здесь располагался «перекресток цивилизаций». По этим трассам не только шел обмен необходимыми товарами, заморскими изделиями, но происходило широкое взаимозаимствование культурных, научных, хозяйственно-технических достижений, знаний, идей, ценностей, традиций, осуществлялось познание окружающего мира, общение и взаимопонимание друг друга. Эти магистрали были важнейшими каналами передачи и обмена информацией.

Дербент – Баб-ал-абваб в VIII–XIV вв. – это крупнейший порт на Каспийском море. По сведениям арабских географов, сюда прибывали торговые корабли из Джурджана, Табаристана, Джилана, Аррана, Хазарии, Руси, Волжской Булгарии и других областей циркумкаспийского региона. В книге ал-Истахри (849–934 гг.) имеется специальная глава, посвященная Каспийскому морю, его границам, странам и народам, географии купеческих маршрутов и т. д. Особое внимание уделено морской трассе с Южного Прикаспия (из Абескуна) на Волгу (в Итиль) через Дербент: «От Абескуна до Хазарии и по западному, и по восточному берегу моря по 300 фарсахов. При благоприятном ветре море пересекают от Табаристана до Баб ал-абваба за одну неделю». Как показали подводные археологические исследования, дербентская гавань занимала около 14 га. Так, например, описал порт Дербента ал-Истахри: «Город Баб ал-абваб лежит при море, а в середине его гавань для судов. Между гаванью и морем, по обе стороны моря, построены две стены, так что вход для судов узок и труден, а у входа протянута цепь, и, таким образом, суда не могут выйти или войти без приказа. Эти две стены построены из камней и свинца». Подобную информацию приводят ал-Идриси (1100–1165 гг.) и Йакут ал-Хамави (1179–1229 гг.). Ибн Хаукаль (X в.) дополняет: «… в устье фарватера протянута цепь подобно цепи в Тире (Сур) и Бейруте», а ал-Мукаддаси в качестве аналога называет еще и Акку Здесь следует заметить, что гавань Дербента этого времени, представлявшая собой две параллельные морские стены, в некоторой степени была схожа с планировкой древнего северного порта Тира, имевшего два параллельных мола.

Ал-Балазури и Ибн Хаукаль сообщают и о специальном коменданте порта – «владельце замка» (сахиб ал-куфл), который давал разрешение на вход и выход из гавани. Идриси называет его «владелец моря» (сахиб ал-бахр). Добавим, что ал-Куфи (ум. 926 г.) в числе ворот Дербента упоминает Якорные Ворота (Баб Арса), которые, вероятно, располагались в поперечной городской стене вблизи моря, а по информации ал-Мукаддаси, в Дербенте «много есть ворот со стороны моря». Много позже, в 1647 г., о портовых воротах города сообщает Эвлия Челеби: «Над портовыми воротами, выходящими на берег моря, на персидском языке написаны стихи и тарих о том, что стены эти после Йездигерд-шаха достраивал Хозер-шах (очевидно, Хосров I Ануширван. – М.Г.). … Ныне стены и башни [прежней постройки] виднеются и в глубинах моря. Длина стены, идущей от берега моря, равна расстоянию, которое пролетает стрела».

Арабские авторы сообщают и о различных типах судов, которые плавали на Каспийском море – сафина, маркаб, заурак. При подводных археологических работах в акватории Дербента было обнаружено 15 каменных якорей, которые экспонируются в цитадели Нарын-кала. Они представляют несколько конструктивных типов и изготовлены из крупных, хорошо отесанных плит, со специальными отверстиями для каната и деревянных кольев-лап. Все они были выявлены в акватории Дербента на расстоянии до 600 м от берега, вне комплексов. Обнаружение их за пределами порта, изолированно, без каких-либо иных находок позволяет полагать, что они были потеряны по каким-то причинам во время стоянки судов на рейде. Только один якорь был обнаружен на территории гавани, рядом с оконечностью развала северной морской стены.

Подобные каменные якоря найдены на Средиземном и Черном морях, где они использовались еще в III–I тыс. до н. э. Их можно увидеть, например, в городе-музее Кейсария (Израиль). На Каспии такие якоря обнаружены, помимо Дербента, на азербайджанском побережье. Известный подводный археолог В.А. Квачидзе датирует их IX–XIV вв. по времени функционирования частично затопленного городища Бяндован, где они также были выявлены. С этой датировкой каменных якорей, обнаруженных на Каспии, можно согласиться. Этот период – время наиболее интенсивного мореплавания и морской торговли на Каспии и, в частности, в Дербенте, и это косвенно может указывать на датировку каменных якорей. Хотя, возможно, они имели более широкий хронологический диапазон бытования. Так, например, мы имеем свидетельство венецианского дипломата Иосафато Барбаро (XV в.) об увиденных им в Дербенте и вышедших к тому времени из употребления громадных якорях весом 800 и более ливров (ок.400 кг). В его же время на каспийских судах уже употреблялись якоря весом 150–200 ливров, т. е. ок.75-100 кг.

Развитие торговли приводило к развитию денежного обращения. Уже с начала VIII в. арабские наместники Баб ал-абваба начали чеканить в городе от имени халифов серебряные и медные монеты (дирхемы и фельсы), что подчеркивало политическое и экономическое значение города и отражало необходимость в пополнении денежного потока. Монетная чеканка существовала в городе на протяжении всего средневековья, и дербентские монеты, судя по местам их находок, имели хождение не только на Кавказе, но и в Юго-Восточной Европе, в Средней Азии, на Переднем Востоке.

Наместники, управлявшие городом, назначались халифом из числа видных военачальников, и они обладали значительной военной силой и властью. Не случайно Марван ибн Мухаммад, бывший правителем этого далекого пограничного города, в 126 г. хиджры / 744 г., в трудный для Арабского халифата момент прямо отсюда отправился в Багдад и занял престол, став последним халифом из династии Омейядов.

В 255 г. хиджры / 869 г. в Баб ал-абваб наместником был назначен Хашим ибн Сурака. Вскоре он воспользовался политическими распрями в Багдаде, войной халифа Мухтади с мятежными тюркскими эмирами, а также особым положением и удаленностью Дербента и добился фактической независимости города и его округи. Заручившись поддержкой наиболее влиятельных представителей местного общества – знати-раисов и газиев-борцов за веру, Хашим б. Сурака был объявлен амиром Баб ал-Абваба. С этого времени и на протяжении 200 лет (с кратковременными перерывами) Дербентом правила династия Хашимидов. Лишь в 1067 г., когда сульджукский султан Алп-Арслан послал в Дербент своего хаджиба Сау-Тегина с войском, правителем города им был поставлен Аглаб ибн Али – представитель влиятельного и многочисленного рода, члены которого занимали в городе важные административные должности. А в 1075 г. пограничная область Дербента была пожалована султаном Сау-Тегину, имя которого стало читаться «в хутбе после имени султана с кафедр [мечетей] пограничной области».

Об этих и других политических событиях IX–XI вв. в Дербенте и на Восточном Кавказе рассказывает историческая хроника «Тарих Баб ал-абваб». Она была написана в конце XI в. неизвестным автором, возможно, влиятельным шейхом Маммусом ал-Лакзи ад-Дарбанди. Необходимо отметить, что VIII– начало XIII в. в истории Дербента отмечены не только ярким экономическим подъемом, расцветом ремесел и торговли, но и всей городской жизни, городской культуры, развитием и распространением арабской письменности и языка, книжной культуры и научной мысли. И названное историческое сочинение – яркий образец той эпохи, замечательный памятник истории и культуры. К этому времени относятся и ранние части другого широко известного исторического сочинения – «Дербенд-наме». Экземпляр этой рукописи был торжественно преподнесен в 1722 г. наибом Дербента Петру I при его вступлении в город, а в 1851 г. известнейший востоковед, уроженец Дербента, профессор Казанского университета и декан восточного факультета Санкт-Петербургского университета Мирза Казем-бек (1802–1870 гг.) издал английский перевод этого труда по истории его родного города.