Текст книги "Ненавижу тебя, сводный брат! (СИ)"

Автор книги: Амира Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 13

Открываю глаза. Надо мной нахмуренное смуглое лицо Арслана. Узнав его, чувствую некоторое облегчение. Наверное, напади на меня незнакомец, было бы куда хуже. Но это только в первый момент. Потом все тело сковывает от ужаса. Что он здесь делает? Что если специально приехал ночью, пока никого нет в доме, чтобы расправиться с ненавистной сводной сестрой? Точнее, чтобы не стала сводной, ведь наши родители еще не поженились. Нелли не хочет выходить замуж с токсикозом и вечной слабостью.

– Что ты здесь делаешь? – шепчу, дрожа от страха. Никто никогда не внушал мне такого сильного чувства. Для меня Арслан – почти что дьявол во плоти.

– Это мой дом, не забыла? – раздраженно буркает Арслан, глядя на меня сверху вниз. Он нависает надо мной, и я вдруг понимаю, что лежу на диване в гостиной, на втором этаже. Как я здесь очутилась? Неужели монстр решил сегодня поиграть в заботу? – У меня здесь даже личная комната есть, представляешь? Как и у тебя. Так какого хрена ты на моем этаже делаешь ночью? Еще и орешь?

– Ты еще не наигрался в мстителя? – спрашиваю совершенно невпопад. Все что сказал Арс я слушала вполуха. Больше думала о том, как вырваться и убежать.

– Я еще даже не начинал играть с тобой, поверь мне, – нотки в его голосе становятся вкрадчивыми. Глаза, впивающиеся в меня, кажутся бездонными омутами.

Даже не сомневаюсь, что он способен на большее. Что у его ненависти есть бесчисленное количество проявлений и мне предстоит столкнуться с ними. И все же, внутренний упрямый чертенок заставляет произнести упрямо:

– Я тебя не боюсь! Слушай, тебе не кажется, что это смешно и жалко? Приехать в дом, когда нет наших родителей. Играть со мной, преследовать. Тебя зациклило? Нет других интересов? Убери от меня руки, и я уйду в свою комнату. Лапать своих шлюх будешь.

Самой не верится, что смогла произнести столь длинную фразу, и даже голос ни разу не дрогнул. Могу собой гордиться.

Теперь в его глазах появляется удивление. Он словно не верит, что я на такую дерзость способна.

Смех Арслана пронзает тишину.

– Серьезно? Маленький смелый кролик вышел на тропу войны? С чего ты взяла, что я тебя преследую, мечтаю полапать? Хотя…

Вспыхиваю от его слов, сжимаю руки в кулаки. От горячего пристального взгляда моя кожа становится настолько чувствительной, что ткань пижамы раздражает ее. Особенно в области груди. Чувствую, как мои соски твердеют, и уж точно не от холода, потому что я пылаю с каждой секундой все сильнее. Что за бред? Наваждение! Я не могу заводиться от его взгляда.

Я ненавижу Арслана Эстемирова всей душой!

Пронзительная тишина пугает. В ней слышно только наше дыхание. Мое – прерывистое. Его – тяжелое.

– Малышка… Ты сама напросилась, – произносит Арс хрипло.

Его лицо все ближе, чувствую горячее дыхание на своей шее. Меня окутывает запах. Свежесть, хвоя, горьковато-терпкие ноты. Хочется вдохнуть поглубже, но я не могу. Тогда наше дыхание смешается… Что он делает? Совсем с ума сошел.

Только сейчас замечаю, что волосы Арслана влажные. С них на мою грудь попадает несколько капель, отчего я вздрагиваю. Видимо, он только из душа. На нем футболка и спортивные штаны.

Сердце сбивается с ритма, когда он прижимается ближе, нависая сверху. Обхватывает пальцами мой подбородок, большим проводит по моей нижней губе, нажимает сильнее.

Я должна оттолкнуть его, но меня словно загипнотизировали, я как кролик перед удавом. Абсолютно беспомощна. Оказывается, его грубость еще более разрушительна, чем ласка.

Его губы горячие, влажные, настойчивые. Я настолько ошеломлена, парализована, не могу поверить в происходящее, что и сопротивляться тоже не могу. Позволяю этот поцелуй, который становится все глубже. Неожиданно Арслан обхватывает ладонью мою шею, сжимает, отчего открываю рот шире, начинаю паниковать. Проникает в мой рот языком, буквально врывается туда жестко и ритмично, пошлыми толчками. Другая его рука залезает под пижамную кофту, стискивает груди, больно.

Я начинаю вырываться, извиваться под ним, задыхаясь, пытаясь сомкнуть губы. Пуговицы пижамной кофты трещат, отрываются. Наше сражение молчаливое, но с моей стороны – отчаянное. Он же… словно из камня, невозможно свернуть, отодвинуть эту глыбу. Мне не справиться. Теперь понимаю, что значит настоящая опасность.

Продолжаю вырываться, кусаю его губы до крови и наконец удается вдохнуть воздуха. Арслан отпускает мою шею, но тут же ловит за руки и заводит вверх, мне за голову. Фиксирует их в этом положении, жадно рассматривает меня, дорывая остатки пуговиц на кофте.

Мои щеки пылают, из глаз текут ядовитые слезы унижения. Безумно стыдно. Я распластана перед ним, обнаженная по пояс. Сердце стучит так, словно сейчас пробьет ребра. Хватаю губами воздух, осознавая, что готова молить о пощаде. Поборов стыд, встречаюсь с подонком взглядом и снова теряю способность дышать.

На меня никогда в жизни никто так не смотрел, глаза Эстемирова сейчас совершенно дикие, а лицо – словно маска. Он быстро и прерывисто дышит, двигая челюстью, будто изо всех сил старается, сдержать себя… но не может. Как будто ярость парализует его. Радужка глаз становится все чернее, и мне страшно от мысли, что я тому причиной. Каждая частица моего тела реагирует на эту темную угрозу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Убирайся, пока я не передумал и не трахнул тебя прямо здесь и сейчас, маленькая мышка, – рычит Арслан и я срываюсь с места, сжимая руками полы пижамы, прикрывая наготу. Не размышляю – тело само движется в отчаянной панике к спасению. Лестница, третий этаж, вот и дверь моей комнаты, которую я захлопываю и приваливаюсь к внутренней стороне, закрыв глаза от облегчения.

Внутри кипит водоворот чувств, это и ужас от произошедшего, и боль от очередного жестокого поступка Арслана. Я не должна была позволять, поддаваться. Почему я настолько жалкая, беспомощная перед ним? Мыслей внутри так много, ощущение что это жужжащий рой. Никак не походит дрожь, даже руки трясутся.

Подхожу к зеркалу. Мне страшно смотреть на себя сейчас, но именно поэтому я заставляю себя это сделать.

Видок и правда у меня еще тот. Волосы растрепаны, в глазах паника, губы опухшие, истерзанные поцелуем. Это самое неправильное, что могло произойти. Что же теперь будет?

У меня нет ответа на этот вопрос, но одно я понимаю точно.

Моя ненависть к Арслану стала еще сильнее.

Обхватываю лицо ладонями, полы кофты тут же расходятся, прохладный воздух холодит кожу. Мне нужен горячий душ. Хорошо, что ванная есть прямо в смежной комнате, не нужно пересекать коридор. Я не готова сейчас выйти за дверь, мне слишком страшно. Включаю воду, стаскиваю с себя проклятую пижаму, с отвращением бросаю на пол. Глупый детский розовый цвет, рисунок – счастливые и беззаботные мультяшные слонята.

Да уж, наверное, такого развратного костюма Эстемиров не видел ни на одной любовнице, – усмехаюсь про себя.

Наклоняюсь, поднимаю с пола вещь, собираясь отправить в мусорную корзину. И вдруг замечаю на ней… пятна крови.

Оглядываю себя в зеркале, кручусь, озадаченная тем что увидела. Я точно не ранена, значит…

Кровь – Эстемирова.

Вспоминаю бинты в ванной. Меня начинает мутить. С ним что-то случилось. Он ранен? Тогда какого полез ко мне?

Я отбивалась изо всех сил, наносила удары, пиналась, выкручивалась.

Ему было больно, но он ни на секунду не отстранился.

Почему-то мысль об этом будоражит, пронзает внутри сладким спазмом, который тут же принуждаю себя задушить. Нельзя так реагировать на него! Он настолько жаждал меня унизить, что даже боли не чувствовал. Больной подонок!

Вот только Дима ни разу меня так не целовал…

Глава 14

Я так и не смогла уснуть этой ночью. Стоило закрыть глаза, как сцена между мной и Арсланом вставала перед глазами, снова и снова. В шесть утра спускаюсь вниз, написав Диме сообщение с просьбой заехать за мной пораньше. Знаю, что он встает рано, любит с утра поплавать около часа для поддержания спортивной формы. Он отвечает, что без проблем и что тоже очень соскучился. Сегодня воскресенье и мы договорились провести весь день вместе. Погулять в парке, пообедать.

Меня начинает грызть чувство вины. Дима такой милый, а я… Целовалась вчера с другим! С ненавистным Эстемировым! Конечно, это была не моя инициатива, он меня заставил… Вот только я слишком хорошо помню ту зашкаливающую гамму эмоций, которую переживала в этот момент. Лгать самой себе не в моих привычках, так что приходится признать – меня возбудили прикосновения «брата». Почти свели с ума.

Безумие! Чудовищно! Разве можно ненавидеть и испытывать желание?

Раньше я бы ответила твердо – разумеется нет.

Но сейчас уже ни в чем не была уверена, кроме одного. Я должна избегать Арслана, приложить к этому все усилия!

Спускаюсь на кухню чтобы выпить кофе. Здесь непривычная тишина, обычно в это время уже хлопочет прислуга. Забыла, по воскресеньям у них выходной, остается только экономка.

Наджат как раз заходит в кухню, выглядит очень взволнованной.

– Доброе утро, – киваю ей, включая кофе машину.

– Доброе. Завтракать будете?

Наджат привычно держит дистанцию как с мамой, так и со мной. Я уже привыкла. Она предельно вежлива, но от нее исходит холод.

– Пока не голодна, приедет мой парень, думаю мы перекусим вместе.

– Я не могу ждать, – неожиданно нервно произносит Наджат. – Фарид Хасанович попросил, чтобы я привезла ему в больницу некоторые вещи. Я прямо сейчас выезжаю.

– О, ну не проблема.

– Хозяин все время спрашивает, как вы. Мне бы не хотелось оставлять вас без завтрака, – так же нервозно добавляет Наджат.

Ясно. Боится, что нажалуюсь, что обо мне бедной тут плохо заботятся. Какая глупость! Я бы ни за что не стала такого делать, но экономка явно ждет от нас с мамой именно этого.

– Наджат, я с радостью приготовлю сама завтрак, для себя и своего парня. Честно. Вы можете со спокойной душой ехать в больницу. Маме и Фариду Хасановичу вы определенно сейчас нужнее.

Я даже готова сказать то же самое «под запись», – добавляю про себя с иронией.

На лице экономки появляется облегчение.

– Спасибо, Ульяна Павловна.

– Пожалуйста, не надо отчества. Я младше тебя намного, это совершенно ни к чему.

Удивительно, Наджат кивает. На ее лице появляется слабое подобие улыбки. Она уходит, а я, довольная, вдыхаю аромат свежеприготовленного кофе. Приятно, когда можно получить хоть капельку дружелюбия. Очень надеюсь, что дальше мы будем общаться чуть теплее.

И тут вспоминаю, что получается, снова оказалась в огромном доме наедине с врагом. Вздрагиваю.

Черт, черт! Но какой у меня был выбор? Не отпускать Наджат, пока не приедет Дима? Придумывать предлоги, чтобы задержать ее, когда она так торопилась?

Нет, я бы точно не смогла так.

Мы с Димой можем отслеживать перемещения друг друга в специальной программе айфона. Насколько могу судить, он уже на половине пути ко мне.

Чтобы избавиться от напряжения, решаю заняться завтраком. Открываю холодильник. Пожалуй, можно сделать блинчики с творогом, благо все ингредиенты присутствуют. И салат Цезарь, Дима его очень любит. Дело не в том, что мне нужен сытный завтрак, наоборот – боюсь кусок в горло не полезет. Но мне очень хочется отвлечься на что-то.

Про себя повторяю, что Арслан скорее всего долго проваляется в постели. Ему вчера досталось. Он занимается боями, кто-то поранил его… Может быть нужна медицинская помощь?

Нет, вчера вечером он был более чем бодр и активен! Я не буду волноваться о нем!

**

Вижу подъезжающую к дому машину Димы и выбегаю его встречать. Обнимаю за шею, прижимаюсь к нему. Такой родной, уютный. Я страшно благодарна ему за то как быстро приехал.

– Ого, какой горячий прием, крошка, – слегка насмешливо шепчет мне на ухо.

– Я соскучилась. И приготовила завтрак, – отвечаю смущенно.

– Быстро в дом, – Дима сжимает мою талию и вносит в холл. – Зачем выскочила раздетая.

Закрыв входную дверь, припадает губами к моим губам. Я отвечаю с готовностью, очень страстно. Не знаю, что такое на меня находит. Может, чувство вины, или сказываются эмоции, которые пережила вчера.

– Ух, ты просто огонь. Дома нет никого? – спрашивает вкрадчиво Емельянов.

– Почти, – отвечаю уклончиво. – Наджат нужно было срочно уехать по делам, так что я приготовила завтрак.

– Хм, что, в этом доме больше нет прислуги?

– Сегодня у всех выходной. Да я только рада, потому что в обычный день вряд ли Наджат допустила бы меня в свое царство, – смеюсь. – Идем, надеюсь, тебе понравится, – беру Диму за руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Конечно понравится. Я уже балдею от ароматов. И от тебя… Поедем потом ко мне, малыш? – снова притягивает меня к себе.

– Я тоже голодный, – низкий голос заставляет нас обоих повернуться к лестнице.

Арслан спускается со второго этажа, смотря на нас сверху вниз. Встречаюсь взглядом с чертями в его глазах. Настоящий дьявол-искуситель! Вспыхиваю. Сколько он стоял там, наблюдая за нами? Видел, как мы целовались?

Это же хорошо. Пусть видит, что я люблю своего парня…

На Арслане кажется вчерашние спортивные штаны и клетчатая рубашка, расстегнутая наполовину. В вырезе успеваю заметить белый бинт. Он действительно ранен. Сделал сам себе перевязку? Или попросил Наджат? Не боится, что она донесет отцу?

Да какое мне дело! Не хочу думать о нем!

– Он тоже здесь ночует? – тихо спрашивает Дима, наклонившись к моему уху. – Я думал, у него своя квартира.

Ответить не успеваю, Арслан уже рядом. Проходит мимо нас на кухню, где почти все готово, я успела даже накрыть на стол.

Когда входим следом за ним, он уже сидит за порцией «Цезаря», уплетая салат.

– Сделаешь мне кофе, Ульяна? – спрашивает бесцеремонно.

Дима тоже садится за стол. Он явно сегодня не рад видеть своего «кумира», выглядит напряженно.

– Тебе как обычно, капучино? – спрашиваю Диму, игнорируя Арслана. Не собираюсь я его обслуживать, ни за что! Что он за чудовище, вечно появляется в самый неподходящий момент! Ощущение, что сияющее солнце при одном только его появлении скрылось за огромной тучей.

– Это все ты сама приготовила? – Арслану плевать, что и я и Дима явно потеряли аппетит и сидим напряженные.

– Тебе не все равно? – огрызаюсь.

– Ульян, потрясающе вкусно. Почему сама не ешь? – Дима отходит от неожиданно появления Арслана и снова на позитиве.

– Я не голодна.

Мне очень хочется побыстрее покинуть это помещение. Словно одним воздухом не могу с Эстемировым дышать. Но в то же время как маленькая воришка, боюсь оставлять Диму наедине со свидетелем моего преступления. Кто знает, что он может наговорить Диме!

От этой мысли я даже направляюсь к кофе машине. Сделаю кофе этому гаду, от меня не убудет.

– Мне латте с корицей, – насмешливо произносит Арс.

– Похоже, вы не такие уж враги с Арсланом, – задумчиво произносит Дима, когда мы выезжаем за пределы поселка.

Я только-только смогла сделать полноценный вдох полной грудью! Этот завтрак просто комом в горле встал! Невыносимое напряжение!

Мне казалось, что Арслан с меня не сводит взгляда. Даже получив свой чертов кофе не успокоился. Продолжал сидеть на кухне, наблюдать за нами. Дима наоборот, словно специально ничего не замечал. Отвешивал мне комплименты, сюсюкал нежно. Последней каплей было, когда попросил у меня мед и облизал кончики моих пальцев, после того как положила ему немного в маленькую пиалу.

Я в тот момент не смотрела на Эстемирова, но невозможно было не ощутить, как накалилось пространство. Хотелось вырвать руку, сбежать.

Только огромным усилием воли заставила себя сесть и продолжить пить кофе.

Так и свихнуться недолго!

– С чего ты взял? – отвечаю равнодушным тоном. – Потому что я сделала ему кофе? Не хочу открытых конфликтов, и только.

– Ты правильно делаешь, умница. Только знаешь, мне все же не нравится, что вы ночуете в одном доме. Понятно, это его дом тоже. Но почему он туда приперся именно когда нет родителей? Раньше вроде редко там появлялся?

– Дим, откуда мне знать? – вздыхаю.

– Он не беспокоит тебя?

Еще как беспокоит. Он сегодня ночью поцеловал меня. Видел меня обнаженной. Боже. Луше не думать об этом. Это просто сон, ничего больше…

– Что ты имеешь ввиду? – мой голос слегка дрожит.

– Ну не знаю, может быть он пристает к тебе. Я же говорю, переезжай ко мне.

– Хорошо, я подумаю. Наверное, ты прав, так будет лучше, – улыбаюсь Диме.

Это неправильно, использовать его для решения проблемы с другим мужчиной. Но что мне остается? Еще одной ночи в присутствии Арслана я не вынесу! Даже если забаррикадируюсь в комнате, уснуть не смогу! Так себя и до нервного истощения довести недолго.

Мы хорошо проводим день, но у меня какое-то тяжелое настроение. Никак не могу отключиться от того что произошло ночью, да и утро было непростым. Все время проигрываю в голове эти сцены, ничего не могу с собой поделать. Эти мысли настолько донимают меня, что не могу быть полноценно с Димой. Он обижается, что все время отвлекаюсь. Меня начинает терзать чувство вины.

Обедаем в любимом ресторанчике, затем Диме нужно съездить по делам. Он подвозит меня к маме в больницу. Она как раз написала сообщение, о том, что Фарида не будет до позднего вечера, уехал на деловую встречу, оставив ее скучать в одиночестве.

**

– Как ты себя чувствуешь? Скоро тебя выпишут? – расспрашиваю маму.

– Все терпимо, милая. Ты сама как, расскажи. Наверное, наслаждаешься тишиной и одиночеством? Даже не сомневаюсь в этом.

– Мне не очень комфортно в этом доме, – вздыхаю.

– Боже мой, что теперь тебя не устраивает? Фарида там нет, меня тоже. Кто тебя на этот раз раздражает? Ты же там совершенно одна.

Малодушно утаиваю что этой ночью Арслан ночевал в доме. Маме это тоже может не понравиться, она устроит скандал Фариду. Нет, может конечно и не станет, может быть совсем другой сценарий развития событий, но я не хочу рисковать.

Неожиданно понимаю про себя, что мне совсем не хочется выглядеть перед Арсланом ябедой. Тут же начинаю злиться на себя! С какой радости я вообще думаю про его отношение к себе? Да пусть думает обо мне что захочет, абсолютно наплевать.

– Я просто хочу, чтобы ты вернулась домой, – произношу с грустью. – Чтобы все было хорошо.

– Ты не представляешь, детка, как я сама жду этого! Иногда меня такое отчаяние охватывает, – неожиданно признается Нелли. Я жалею, что забеременела. Это помогло нашим отношениям с Фаридом, они вышли на новый уровень, но в моем возрасте я переношу беременность просто чудовищно. Честное слово, врагу такого не пожелаешь.

– Жене Фарида куда хуже. Она болеет куда серьезнее, – говорю, и тут же жалею о своих словах. Ну вот кто меня за язык тянул. Зачем я это сказала?

– Ты готова только о чужих людях заботиться! – восклицает обиженно Нелли. – Родную мать в грязь затаптываешь! Сколько раз я тебе объясняла, что у этой женщины и Фарида давно закончилась любовь! Он счастлив со мной!

– Хорошо, хорошо. Прости меня. Не волнуйся, пожалуйста.

– Если ты хочешь, Ульяна, чтобы я не волновалась, будь в особняке, когда я выпишусь из больницы, – твердо заявляет мама. – Кстати, ты давно бабушке звонила? Она мне совсем писать перестала. Вот на кого ты похожа! Тоже обожает одиночество, плюет на родственников. Два сапога пара!

Я действительно звонила бабушке достаточно давно. Закрутилась с учебой, переездами. Чувствую жгучий стыд.

– Знаешь, я, наверное, съезжу к ней. Побуду пару дней, – говорю, подумав.

– Хорошо, как хочешь. Только позвони сначала. Она не любит неожиданные сюрпризы. Ты же ее знаешь. Все время показывает, что в нашей заботе не нуждается. Каждый раз это подчеркивает. Но мне действительно будет спокойнее, если ты съездишь хотя бы на один день.

– Думаю, три дня оптимально.

Я и по Софье сильно соскучилась. К тому же это отличный предлог чтобы несколько ночей провести вне особняка. Хотя мне немного стыдно, что бабушка, получается, предлог. Нет, я на самом деле с большим удовольствием навещу ее.

Тамара Сергеевна – очень сильная, самостоятельная женщина. Раньше жила с мужчиной моложе ее, поэтому это было ее желанием, чтобы мы не особо часто навещали ее. Не хотела, чтобы вмешивались в ее отношения. У нее свой дом, подруги, садоводство. Всем этим она живет с упоением.

Когда мама родила меня, и осталась одна, бабушка почти не помогала. Наверное, именно это стало трещиной в их отношениях. Мама до сих пор обижается. Ей было сложно выживать. Конечно, она быстро нашла себе любовника, финансовых трудностей не возникало, но все равно было страшно обидно, что родная мать не хочет нянчиться с внучкой, никогда не возьмет ребенка к себе.