Текст книги "Личный помощник группы "Фокс (целиком) (СИ)"
Автор книги: Аме Юки
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Вы вовремя. – подала я голос. – Пора обедать.
Они ненадолго замолчали, удивленно посмотрев на меня, но потом снова заговорили наперебой:
– О, круто!
– Помираю с голода!
– Только сначала вы все идете в душ. – закончила я фразу. – В таком виде за стол садиться нельзя.
Это заявление ввергло их в небольшой ступор.
– У вас ведь наверняка здесь есть запасная одежда? – предположила я. – Не так ли?
– Да, есть, конечно. – откликнулся первым Шеннон. А потом засмеялся, посмотрев на остальных ребят. – Видок у вас и, правда, так себе!
Пропитанные потом футболки, слипшиеся волосы.
– На себя посмотри! – огрызнулся Райк и повернулся ко мне с улыбочкой. – Ну что, крошка, потрешь мне спинку?
Вредность не лечится.
– Если только железной щеточкой. – спокойно парировала я и помахала на них рукой. – Давайте, давайте!
Санму невозмутимо вышел из комнаты, даже не вступая в беседу. Я еще ни разу не слышала его голос.
Ладно, успеется.
Я разложила приборы на столе и достала обжигающие упаковки с едой. Пока все складывается удачно: сейчас пообедаем и я поеду на учебу, передав Юджина менеджеру, который обещал мне подъехать.
Вскоре ребята вернулись, распространяя запах шампуня и терпкий аромат мужского геля для душа. Мы расселись вокруг стола, подвинув ближе диванчик и собрав все стулья.
– Что это? – недовольно спросил Райк, открывая крышки на лотках с едой и заглядывая внутрь. Сейчас его мокрые пряди казались темно-изумрудными.
– Первое, второе, а там – овощной салат. – ответила я, указывая рукой.
– Фу, лучше бы пиццу заказали.– буркнул гитарист, отодвигая тарелку.
– И пицца и гамбургеры оседают на твоих боках. Тебе оно надо? – поинтересовалась я не без иронии.
– Да какие бока! – взревел Райк, вскакивая со стула, задирая футболку и демонстрируя пресс. – Ты это видела? Это называется идеальное тело!
Я театрально прикрыла себе глаза ладонью со словами:
– О, нет! Я ослепну от внеземной красоты! Помогите, кто-нибудь!
Все засмеялись, усаживая покрасневшего гитариста на место, чтобы приступить, наконец, к обеду. Парень демонстративно откинулся на спинку стула, перекрестив руки на груди.
Я вздохнула, но постаралась уже спокойно объяснить:
– Райк, пожалуйста, заботься о своем здоровье, ешь здоровую пищу. Ведь все, что ты ешь, отражается на тебе и на твоем теле. Раз ты поддерживаешь себя в хорошей физической форме, то делай это комплексно. Ты делаешь это не только для себя, но и для поклонников.
Гитарист скривился, но подтянул к себе тарелку с первым.
Словно дети, честное слово.
Все уже почти доели к тому времени, когда Хэзл приехал и с немалым удивлением воззрился на дружные посиделки вокруг стола. Четверо взрослых молодых людей, склонившись, мирно стучат вилками по дну тарелок.
Популярная рок-группа...
Менеджер лишь приподнял брови, но ничего лишнего не сказал. Я поднялась, забирая свою сумку:
– Со всеми прощаюсь на сегодня. Была рада познакомиться. Юджин, слушайся Хэзла, и не отлынивай от репетиции.
Все похмыкали над моментально надувшимся певцом, который пытался опровергнуть "нелепые обвинения и неуважительное отношение к...". Я не стала дослушивать, а, улыбнувшись всем еще раз, поехала в колледж.
Наверно такие ощущения испытывает наседка, когда квохчет над цыплятами. Над всеми цыплятами.
Даже не верится, что всего один день прошел, думала я вечером. Словно маленькая жизнь.
Хоть я сегодня и не работала как раньше в кафе, но устала очень сильно. Даже не понятно, почему так. Я невозмутимо прошла мимо охранников, подозрительно на меня покосившихся из-за своей стойки.
Конечно, я ведь не вписываюсь в обстановку. Ну и ладно.
Поднялась на лифте и толкнула дверь. Открыто. Как все же беспечно!
Юджин сидел за роялем, одной рукой ероша себе волосы, а другой что-то правя карандашом в нотном листе. Услышав мои шаги он сразу обернулся и приветливо улыбнулся.
Я разучилась... так улыбаться.
– Хлоя, наконец, ты пришла! Я написал песню и хочу, чтобы ты ее послушала.
Немного неожиданно. Я послушно села на диван ничего особенного не ожидая. Хотелось поскорее лечь спать.
Его профиль вдруг как-то изменился, стал серьезным, взрослым. Он поднял руки округлым движением и опустил их на клавиши. Я не замечала раньше насколько красивые у Юджина кисти, длинные пальцы, артистичные. Худые запястья.
И вот эти пальцы забегали по клавишам, начиная первый проигрыш, а потом он запел.
Господи, действительно восхитительно запел!
Песня, неожиданно для меня, была лиричная, а в припеве звучали такие слова:
"Хотя между нами целая жизнь,
Услышь мой голос,
Просто услышь мой голос.
Нам больше не страшен
Океан так и не сказанных слов ,
Услышь мой голос..."
Заглавная фраза показалась мне смутно знакомой. Теперь я поняла, почему его все и любили и ненавидели одновременно. Невозможно было не восхищаться таким талантом и такой же огромной безалаберностью.
Красиво... этот рояль, мужская фигура, огни города за окном... Ты бы это обязательно написал, да? Слегка размытыми контурами... Черт!
Я вернулась в действительность. Юджин закончил играть и, снова став самим собой, посмотрел на меня сияющими глазами:
– Ну, как?
Я мягко и задумчиво улыбнулась:
– Очень красиво.
– Правда? Тебе понравилось?! – парень встрепенулся. – Ты первая, кто ее услышал. Это ведь из-за тебя, я написал эту песню.
– Хм... я не очень понимаю. – начала я говорить.
Но Юджин уже полностью развернулся на стуле ко мне:
– Как же! В тот вечер, когда ты на меня накричала. Между прочим, на меня никто никогда не кричит. – он ненадолго нахмурился, но затем продолжил. – Ты сказала, что все пришли, чтобы услышать мой голос. И это правда! Я забыл, ты понимаешь, я совсем забыл для чего все это делаю. Но после твоего крика...
С мотрю, его это сильно задело.
– Я почувствовал такую отдачу от зрителей! Мы были словно единое целое. Я пел для них, а они радовались в ответ. Это было невероятно!
Мы ненадолго замолчали.
– Что ж. – произнесла я . – Теперь вы сможете исполнить эту песню все вместе, да?
– Точно! – закричал Юджин вскакивая. – Надо парням позвонить и ...
– Нет, нет и нет. – остановила я его. – Все откладываем до утра. Имей совесть и не мешай им отдыхать.
– Ооо, Хлоя. – протянул молодой человек, хлопаясь обратно на стул. – Но ждать так скучно.
– Ты не жди, а ложись спать. Никто тебе завтра валяться до обеда не позволит. – пропечатала я продолжая улыбаться и пошла к себе. – Спокойной ночи, Юджин.
Не всегда голос может быть услышан.
5.
Этой ночью я плохо спала и утром с трудом заставила себя подняться вовремя. Для побудки Юджина я придумала свою собственную систему: вместе с будильником я подходила к его комнате и если он не отзывался по-хорошему, то я начинала трезвонить до тех пор, пока не раздавались ругательства или иногда, стук падающего тела с кровати. После чего я быстро уматывала вниз. Снова лицезреть его голое тело я совершенно не хотела. Пусть простят меня все его фанатки.
За новой песней закрепили название "Услышь мой голос". Все пришли от нее в восторг и с энтузиазмом приступили к подбору музыкальных партий для всех участников.
Хэзл довольно улыбался, говоря, что давно уже не было лирики в их репертуаре.
Наше совместное существование с Юджином продолжало временами удивлять нас обоих. Однажды, я его заставила сильно задуматься, когда застыла надолго перед открытым холодильником, держась за дверцу. Парень тоже с интересом в него заглянул поверх моего плеча, спрашивая:
– Что-то потеряла?
Я очнулась, и быстро достав пакет молока, искренне ответила:
– Никак не могу привыкнуть к забитым продуктами полкам. Теряюсь немного.
Судя по его глазам, он не понял. Но такие моменты меня только смешили.
Иногда бывали и менее позитивные ситуации. Как-то вечером я сидела в гостиной,
обложившись учебниками по налогам и налогообложению. Мне нравилось, как заходящее солнце заливало оранжевым или малиновым светом все пространство вокруг, отражалось на зеркально блестящем рояле.
Я как всегда надела любимый объемный вязаный кардиган, уже немного растянутый, но бесконечно уютный. Юджин подошел сбоку и пощипал за кончик кисточку, торчавшую из моего пучка:
– Почему ты их так носишь? – спросил он.
– Тебя это не касается. – ответила я достаточно мягко и шутливо, но решительно убирая его руку.
– Хмм... ты очень скрытная, Хлоя. – вдруг сказал он серьезным низким голосом, словно взрослый человек. – И всегда обеспокоенная.
– С чего ты так решил? – спросила я, не отрываясь от учебника.
– Это твоя вечная хмурая складочка на лбу. – продолжил Юджин. – И я вот, например, от тебя ничего не скрываю.
– Я твоей откровенности не искала. – ответила я непроизвольно, но поняв, что прозвучало довольно грубо, подняла глаза. – Юджин, я не хотела!
Но молодой человек уже уходил к себе.
И ты не вправе требовать от меня особой откровенности, поскольку, ты только «моя работа» – подумала я, но конечно, никогда бы не озвучила это вслух.
Однажды мы даже умудрились поговорить о любви. Юджин долгое время сидел задумавшись, а потом сказал:
– Мне нравится моя последняя песня, но я хотел бы написать о любви.
Я удивленно повернулась к нему, держа лопатку в одной руке. На сковороде скворчало мясо.
– Ты ведь никогда сам не любил. Как ты собираешь писать о любви?
Мой вопрос был продиктован искренним удивлением и непониманием.
– Что? – взбеленился парень. – Как это не любил? Да у меня столько женщин...
Да, я же еще не говорила. Отдельная тема – женщины Юджина. Их было действительно много, но ни одна не появлялась здесь больше одного раза. Привлеченные его официальным образом, они проводили с ним ночь, а утром, обычно, с ругательствами и размазанным макияжем спускались по лестнице, цокая шпильками, во вчерашних вечерних или клубных нарядах, с гневом и разочарованием обнаруживая утром в постели совсем другого человека, который даже не помнил их имени.
Я честно предлагала каждой по чашке кофе, но еще ни одна пока не согласилась.
– Юджин. – я выдохнула. – Это совсем не любовь, то, что ты спишь со всеми подряд, даже не пытаясь кого-то узнать получше. Любовь... – я замолчала, чтобы продолжить тихим голосом. – Это боль, страсть и мука... это и радость и наказание.
Он как-то странно на меня посмотрел и спросил затем:
– И ты ведь не расскажешь, кто был этот человек.
Я засмеялась и повернулась обратно к плите:
– Нет, конечно.
Хотя, я давала себе обещание больше не помнить, не вспоминать, но иногда, тело само меня подводило. Как в тот раз, когда я решила приготовить овощи в вок-сковородке. И задумавшись, по привычке, налила соевого соуса, каплю васаби, посыпала кунжутом и мори. Снова сидевший рядом Юджин, ему нравилось наблюдать за готовкой, сам то он ничего не умел, весело спросил:
– О, ты любишь японскую кухню?
Я вздрогнула и быстро ответила:
– Нет, не люблю.
И посмотрела на булькающее в соусе блюдо.
Снова этот запах.
– Странно. – протянул парень. – Мне казалось, что ты много знаешь о Японии, о их культуре.
– Не больше, чем о другой стране. – прохладно ответила я, продолжая перемешивать овощи.
– Вот всегда ты так. – сказал Юджин, слезая с высокого табурета. – Всех отталкиваешь!
Я не повернулась, чтобы он не увидел моего лица.
Слишком близко... и опасно.
Когда песня была отрепетирована и в течение нескольких ней записана на студии, встал вопрос о съемках клипа, так как Хэзл уверял, что это точно будет новый хит. Он пригласил сотрудничать молодого режиссера, который недавно выпустился из творческого вуза, но еще во время учебы стал известен в специализированных кругах. Первую рабочую встречу решили провести в квартире Юджина. Как я упоминала ранее, диван в гостиной идеально подходил для этих целей.
Режиссер, он попросил называть его Бриан, был подтянутым молодым человеком, энергичным, раскрепощенным, с обаятельным симпатичным лицом. Он пришел вместе с помощником. Нас всех представили друг другу, но на меня мало обратили внимания, видимо приняв за домработницу.
Я скромно села на пуфик недалеко от всех.
Бриан достал из портфеля папку с документами:
– Я еще раз послушал песню, и сделал предварительные наброски. Думаю, что все должно быть сногсшибательно и ярко. Съемки как во время грозы...
Я удрученно представила себе стандартный музыкальный клип с красиво мокнущими певцами под дождем и с почти голыми танцовщицами на заднем плане.
Что за жуть получается, песня ведь не о том...
– А если попробовать так, – сказала я громко со своего места. – Возможно, это история любви одного мальчика к девочке, которые знакомы с самого детства, они соседи, например.
Все присутствующие уставились на странную девушку недоуменно и вопросительно, но у меня в голове уже разворачивался целый фильм.
– Они учатся в одном классе, но девушка пользуется популярностью, а мальчишка, наоборот, смешной, незаметный, в очках, лохматый, занудный отличник, в общем. Несмотря на различия, они друзья. Девушка делится с ним своими романтическими переживаниями, а он никогда не решится даже заикнуться о своих чувствах. И вот, учеба подходит к концу, и она собирается уехать в большой город. Он молчит до последнего и только в день отлета, прибегает в панике в аэропорт. Но уже слишком поздно. Она в самолете, а он понимает, что теряет ее навсегда и бьется в окно, глядя на взлетную площадку внизу. И тут, конечно, крупным планом его лицо и звучит припев. Потом...
Меня никто не перебивал, а я даже не замечала никого вокруг, так живо в этот момент герои виделись в голове.
– А во время всего клипа, надо вставить кадры выступления Фокс в каких-то крутых образах. Тот мальчик решает измениться, начинает учиться играть на гитаре и собирает свою группу. И в конце, мы видим силуэт девушки со спины, которая смотрит клип по телевизору с нашей группой. Конечно, мальчик из ее детства и есть главный исполнитель, то есть Юджин.
Я замолчала и все тоже молчали. И Фоксы и гости.
– Ты все записал? – вдруг спросил немного потрясенный режиссер у помощника, который оказывается все это время строчил что-то в блокноте.
– Ага. – откликнулся тот, дописывая последние строки.
– Простите, я забыл, кто вы? – обратился ко мне с запинкой Бриан.
Но за меня, с яркой улыбкой ответил Хэзл:
– Я вас представлял. Это Хлоя, ассистент группы "Фокс" и личный помощник Юджина. Похоже, что со сценарием мы определились.
6.
Возможно, это подействовали слова Хэзла или моя, как выразился Юджин, «серьезная складочка на лбу», но Бриан легко принял мое присутствие и когда в следующий раз все собрались для обсуждения фотографий актрис на главную роль, то позвал и меня поучаствовать.
Как вы понимаете, такая тема обсуждений вызвала повышенный интерес у всего мужского состава. Фотографии передавались друг другу по столу. Типаж был выбран определенный: девушка должна быть хрупкой, чтобы сойти за школьницу, привлекательной и также решили остановиться на длинных темных волосах.
Я, слегка скривив рот, слушала мужские комментарии о достоинствах актрис.
– А вот эта, ничего!
– Да, и эта очень, даже.
Заметив мое долгое молчание, Бриан обратился ко мне с вопросом:
– Хлоя, а вы что думаете?
Я окинула взглядом фотокарточки на столе и вытащила одну, поближе:
– Эта девушка была бы в самый раз.
Райк недовольно откликнулся:
– Да она совсем неинтересная!
Действительно, остальные женщины на изображениях были более эффектные и яркие.
– Нам нужна именно такая девушка. – пояснила я. – Которую легко можно представить своей соседкой или подругой. Смысл в том, чтобы любая девушка на улице могла увидеть в героине себя.
Все призадумались.
– Да. – наконец согласился режиссер. – Звучит логично.
Следующая встреча, произведшая на меня неизгладимое впечатление, состоялась чуть позже. Все же, весь этот киношно-музыкальный мир был для меня в новинку.
Мы вместе с Хэзлом и Брианом приехали к стилистам-визажистам, работающим с Фоксами, чтобы рассказать им о предстоящих задачах. Их было двое, Марк и Гарт и это были... мужчины, конечно. Но их идеальной формы выщипанным бровям и ровному тону лица могла позавидовать любая девушка. У Марка были абсолютно выбеленные волосы, зафиксированные гелем в виде хохолка, а у Гарта, наоборот, иссиня-черные. Наверно, работают на контрасте.
Ребята стали сразу обращаться ко мне исключительно "Хлоя, детка" и в целом оказались очень забавными и с отличным чувством юмора. И Марк и Гарт имели "зуб" на нашего солиста, поскольку он их всячески избегал и подбор сценических костюмов и последующие примерки превращались в квест "Догони чертова Юджина". Но когда Хэзл уверил их, что теперь все будет иначе, они скривились и пообещали произвести меня в "мастера дзен 8 уровня", если я приведу к ним упирающегося артиста.
Через несколько дней стилисты скинули сообщение, что готовы нас принять. Я собрала Юджина и ничего ему не объясняя повезла на примерку. Честное слово, он ни на что не обращал внимания, вплоть до того момента, как мы толкнули черные блестящие двери и не оказались среди вешалок с яркими вещами на них. Парень попятился, но было поздно. К нам уже приближались Марк с Гартом, пощелкивая большими портновскими ножницами в руках.
– Так, так, так... – протянул Гарт, нехорошо прищуриваясь. – И кто же это у нас тут образовался?
– Наш любимый клиент, кажется. – в тон ему ответил Марк.
Я посмеялась про себя и подтолкнула вперед Юджина в спину, сказав:
– Нам надо по три предварительных комплекта к каждому образу. И сделайте, пожалуйста, фотографии.
Гарт плотоядно засмеялся:
– О, не волнуйся. Мы сделаем... очень много фотографий.
Марк согласно кивнул и щелкнул идеальными зубами в сторону побледневшего Юджина. Тот обернулся ко мне с мольбой:
– Ты ведь меня здесь не оставишь?
Но я была непреклонна:
– Увидимся через два часа. Пока! – и вышла за дверь, успев услышать зловещее:
– Начнем?
Когда я вернулась, Юджин с изможденным лицом валялся в кресле, а стилисты стояли, наклонившись над столом, раскладывая рядами фотографии.
– Ты все-таки вернулась. – слабым голосом произнес певец и поднявшись, сказал что подождет меня в машине.
Я подошла к Марку и Гарту. Они пропустили меня в серединку, начав показывать, что в итоге получилось. Им надо было сделать несколько образов для Юджина: несуразного школьника, его же, но повзрослевшего и наконец, настоящую рок-звезду.
Несмотря на все показные страдания Юджина, он явно развлекался и на каждой фотографии корчил какую-нибудь рожицу или принимал смешную позу.
Я посмеялась: вот ведь мальчишка!
– Спасибо, чудесно получилось. – улыбнулась я, забирая пачку фотографий. – Передам все Хэзлу и Бриану. Пусть решают.
– О, Хлоя, детка, ты нас просто поразила в самое сердце. – сказал Марк чуть манерно, в своем стиле.
– Да, да. – подтвердил слова друга Гарт.
– Лапа, слушай, мы конечно, понимаем, что ты вся такая "тигренок". – Марк изобразил на последнем слове пальцами кавычки. – Но раз ты здесь, давай мы подберем тебе что-нибудь более современное. А?
Я оглянулась по сторонам, рассматривая разнообразные и наверно, стильные вещи.
– Хм, спасибо, но... это ведь уже буду не я? – ответила я с улыбкой на их предложение.
Стилисты заметно удивились. А потом Гарт серьезно спросил:
– А какая же ты, детка?
Его вопрос заставил меня задуматься и рассмеяться:
– На самом деле, я очень странная и "бесконечный псих".
Мы вместе еще посмеялись над моим заявлением, и я отправилась к машине, вспоминая по дороге некоторые вещи.
Да, так ты меня называл... нежно, с улыбкой... «мой бесконечный псих». Тогда я действительно была такой.
Эти воспоминания больше не делали мне больно, а вызывали ностальгию, ведь столько всего нового происходило в последнее время.
Когда все формальности были утрясены, костюмы утверждены, сценарий распечатан и подписан, начались долгожданные съемки. Все происходящее вокруг было удивительно, я не представляла раньше, что съемочная команда включает в себя столько людей: операторы, режиссер, звукооператор, администратор, помощник режиссера, стилист/гример и неожиданно для меня, я тоже вошла в группу этих людей, как полноправный участник.
Весь процесс не был слишком простым: надо было получать разрешение в администрации города на съемку или мы планировали снимать на улице; надо было рассчитывать прогноз погоды, чтобы все не сорвалось, и держать в голове столько процессов! За это отвечали Бриан и Хэзл.
Из Юджина получился очень забавный школьник. Его умение перевоплощаться восхищало. Окончательно я в этом убедилась во время съемок сцены в аэропорту, где ему надо было отыграть искреннее отчаяние. В этой сцене очень легко было уйти в ненужный пафос или абсолютную ненатуральность. Но когда прозвучала волнующая команда "Камера. Мотор. Начали", Юджин показал такие сильные эмоции, столь запредельную печаль, что я непроизвольно сделала шаг назад, под напором его удивительного таланта. Сцену сняли с одного дубля.
Человек ли он вообще?
Еще очень, в каком-то смысле, интересными получились съемки выступления группы в «крутых» образах. Мы снимали в павильоне, ребята уже стояли на своих местах на фоне стены изрисованной граффити, а Бриан заглядывал в окошко камеры, готовясь дать команду. Но что-то его останавливало.
Он распрямился:
– Не пойму, вроде все круто, но чего-то не хватает.
Я подошла к нему поближе.
– Пресно получается. Не хватает остроты, как при готовке. – попыталась я объяснить свою мысль. – Блюдо должно обжигать, но оставаться вкусным. Смотрите!
Я встала рядом с Юджином. Когда он в официальном образе, к нему было неловко прикасаться, но это ведь, все равно был он.
Я потянула его за ворот кожаной куртки, стягивая ее с одного плеча вниз. Сразу засветилось голое мужское плечо с черной майкой на нем. Юджин иронично хмыкнул глядя на меня сверху, но ничего не сделал.
Затем я подошла к Райку и вздохнула:
– Не думала, что когда-нибудь скажу это. Но не мог бы ты спустить свои джинсы?
У гитариста округлились глаза, и потом он захохотал, опрокидывая голову. Он тоже был в майке, но в светлой и укороченной, с рваными краями. На загорелом теле смотрелось эффектно.
– Райк, пожалуйста. – пыталась я остановить его смех.
– Нет, подожди. – не унимался парень. – Я должен насладиться моментом! Ну, как тебе хочется? Так или так? Или... еще ниже? Может, еще?
Начал он спускать джинсы вниз. Я критически посмотрела на показывающуюся полоску кожи.
– Все, достаточно. Не будем переходить границы. – и направилась к Шеннону.
Райк все продолжал посмеиваться позади, но не злобно.
Второй гитарист уже смотрел на меня с вопросительной улыбкой. Я призадумалась:
– Шеннон, можно мне прикоснуться к твоим волосам?
Молодой человек склонил ко мне голову, с рассыпающимися длинными волосами:
– Прошу.
Я аккуратно собрала светлые пряди с одной стороны и полностью перекинула их на другую, обнажая длинную изящную шею и ухо с сережкой в виде крестика. К нам сразу подбежал Марк со словами:
– О, я доделаю.
Оставался Санму. Я немного склонила вбок голову, смотря на него.
– Санму, как всегда, безупречен. – вынесла я вердикт ударнику.
Молодой человек опустил глаза и заметно покраснел, несмотря на свою смуглую кожу.
Какой милый...
– Если только... – промолвила я, заходя ему за спину и немного сдвигая вперед его свободную футболку с большим вырезом, открывая накаченную грудную клетку. – Угу!
И вернулась обратно к оператору и Бриану, спрашивая:
– Ну как?
Стоявший тут же Гарт закивал:
– Да, очень горячо!
Бриан еще раз оценил картинку в камере и скомандовал: "Работаем!". Фоксы заиграли, а оператор начал обходить их сбоку. Потом отсняли еще крупные планы каждого по отдельности, попробовали разные виды освещения. Все это было трудоемко, как и для съемочной группы, так и для артистов.
Когда поздно вечером все уже начали расходиться, Райк, конечно, не упустил возможность еще раз посмеяться надо мной:
– Хлоя. – томным и ироничным голосом начал он. – Я и не знал о твоих желаниях, ты только намекни и...
Но в ответ на его слова, с левой и с правой стороны от меня, выросли две руки, сжатые в демонстративные кулаки. Я оглянулась: это были руки Марка и Гарта, стоявших рядом со мной. Я рассмеялась, и сказал Райку:
– Буду иметь в виду.
7.
Одним вечером, мы уже были дома, неожиданно позвонили охранники с проходной и сказали, что курьер привез посылку и именно для меня. Они уточняли, можно ли его пропустить или я сама к нему спущусь. Я очень удивилась, но влезла в ботинки и поехала на лифте вниз.
Курьер передал мне довольно объемную картонную коробку, но не очень тяжелую. Я расписалась на бланке и поехала обратно, изучая посылку в моих руках. На наклейке было написано от руки размашистым подчерком: Марк + Гарт. Я улыбнулась и прошла в квартиру. Юджин свесил голову со второго этажа:
– Что там?
Но я с таинственным смешком ответила:
– Секрет! – и ушла к себе в комнату. Поставила коробку на пол и уселась рядом, скрестив ноги.
Как же любопытно!
На завернутых в тонкую папиросную бумагу вещах лежала небольшая записка:
"Для бесконечного психа! Мы думаем, что этот дизайнер создан для такой, как ты, детка".
И пририсованы две мордочки с белыми и черными волосами. Я достала первую вещь и не смогла удержаться от смеха: это были шаровары, типа вьетнамки, с разными веселыми нашивками и кучей кармашков. Еще там был сарафан, сшитый из разных кусков тканей, с хвостами вместо обычной юбки и даже комбинизончик, тоже совершенно невероятный в своем безумии, странный и волшебный одновременно.
Кто еще, кроме такого психа, как я, смог бы это одеть?
Я пока не решалась надевать эти вещи, но их присутствие в моем шкафу очень меня согревало. При следующей встрече, я обняла по очереди и Марка и Гарта, шепча им в ушко свое "спасибо", чем сильно удивила всех окружающих. Юджин даже закричал:
– Так нечестно! За что?
Наконец, все съемки были закончены, а клип смонтирован. Фоксы собрались у нас, чтобы вместе оценить получившийся результат. Мы сели в ряд на диване и установив ноутбук на столе, Хэзл нажал старт.
Я смотрела видеоряд и не могла поверить, что это была моя история, та самая, которую я когда-то увидела у себя в голове. Что она ожила, развернулась, понеслась. Клип получился замечательный, светлый, смешной и в то же время страстный. Мы смотрели молча, не отрываясь от экрана и когда он почернел, после окончания, я не могла не сказать вслух:
– Это восхитительно! И я так вами горжусь!
Что? Это серьезно я сказала? Такую трогательную вещь?!
Видимо, Фоксы подумали также, потому что Райк сразу отметился:
– Хей! Неужели кто-то в нас поверил?
Я улыбнулась:
– Если только совсем чуть-чуть.
Но гитарист, конечно, на этом не остановился:
– Да, хвали нас еще, еще!
– Все! – я встала и направилась на кухню. – Забираю свои слова обратно.
– Нет, не получится! – со смехом закричал Райк, оборачиваясь ко мне. Все засмеялись вместе с ним.
А на завтра наш клип вышел в эфир, чтобы взорвать все хит-парады и радиостанции. Это был несомненный успех и начало настоящей Фокс-истерии. Телефоны и электронная почта разрывались от приглашений на интервью и участия в фотосессиях. Запросы на проведение концертов от различных клубов, а армия фанаток пополнилась новыми полками.
Хэзл лучился радостью, аки солнце, а ребята, наверно, еще не до конца осознавали происходящие с ними перемены. Но менеджер продолжал держать их в строгости и репетиции не отменял.
Я теперь почти каждый вечер проводила дома одна, наблюдая по интернету, как у Фоксов берут многочисленные интервью, а девушки рыдают на их выступлениях. Зато я спокойно училась.
Однажды, как обычно подъехав в студию на репетицию, я не увидела там Шеннона. Он всегда был пунктуален, и я поинтересовалась, где же гитарист. Хэзл, который сегодня был с нами рассказал, что Шеннон заболел и остался дома. Я немного задумалась и спросила еще:
– А он живет один или у него есть, кто мог бы за ним ухаживать?
Все недоуменно переглянулись и Райк сказал, озвучивая общее мнение:
– На самом деле, Шеннон, никогда не рассказывает о своей личной жизни, но мне кажется, он живет один.
Я поднялась, вешая сумку обратно на плечо:
– Тогда я заеду к нему, узнаю как он и куплю что-нибудь поесть и фруктов, наверно.
Райк фыркнул:
– Пфф, зачем? Он же не маленький, сам справится.
Я покачала головой:
– Так нельзя, я волнуюсь.
И узнав у Хэзла адрес, поехала к гитаристу, зайдя по дороге в магазин.
Дом, в котором жил Шеннон не был настолько навороченным, но тоже с охраной внизу. Записав мои данные в журнал, меня пропустили, и я направилась на поиски нужной квартиры.
Звонка не было и дверь была слегка приоткрыта.
Я недовольно подумала:
– Еще один беспечный. – и вошла внутрь.
Из-за угла раздался хриплый голос:
– Багира, да не кидайся же под ноги, и так голова кружится!
Я поспешила вперед, чтобы успеть поддержать пошатнувшегося Шеннона, в мягкой домашней одежде. Он удивленно вскинул на меня глаза:
– Хлоя? Как ты здесь оказалась?
Под ногами у него крутилась красивая персидская кошка, требовательно мякая в сторону своей миски. В этой квартире гостиная тоже была совмещена с кухней, но была более скромных размеров и, судя по пледу и подушке на диване рядом, Шеннон сейчас лежал именно здесь. Я усадила его на диван и попросила не вставать. Его руки были очень горячие, а щеки пылали температурой.
– Простите меня за беспорядок, но здесь, проще дотянуться до воды и лекарств и я не стал перебираться в комнату. – пытался оправдаться молодой человек. – И Багиру надо покормить...
Язык его заплетался.
– Шеннон, ложитесь. Я все сделаю, не волнуйтесь. Вы приняли что-то от температуры?
Он откинулся на подушку:
– Да, недавно, еще не подействовало. Вон там коробочка.
Я посмотрела в указанном направлении. Ладно, хоть один осознанный поступок.
Затем насыпала кошке еды и поставила ее мисочку на пол. Вид у мадам был недовольный. Но она соизволила откушать.
Я достала из пакета лимоны, несколько апельсинов и упаковку с кусочками курицы, а также немного свежей зелени и хлеб.
Судя по тихому дыханию позади, Шеннон заснул. Я приготовила кислый лимонад, нарезав лимоны, и перелила его в графин и поставила отвариваться куриный бульон, не сразу разобравшись с модной электроплитой.
Теперь, можно, наконец, оглядеться .
Квартира была очень уютная, светлая, выполненная в бежевых и кремовых тонах. Никакого металла вокруг, только светлое дерево и мягкие ковры. На столике около окна стояли лаконичные рамки с фотографиями, и я подошла, чтобы их рассмотреть. На одном снимке были изображены еще мелкие Шеннон и Юджин. Я уже знала, что они дружат с детства. Их родители были музыкантами и поддерживали отношения всю жизнь. Мальчишки на фотографии были такие смешные: лет наверно, по 9 -10, худые, загорелые, на фоне моря с футбольным мячом в руках.
