355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аманда Скотт » Властитель островов » Текст книги (страница 17)
Властитель островов
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 16:50

Текст книги "Властитель островов"


Автор книги: Аманда Скотт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Гектор обратил внимание, что лицо Кристины раскраснелось: то ли от его вопроса, то ли от жаркого огня в очаге. Без чепца ее прическа растрепалась – влажные медовые локоны прилипли к вискам и щекам. Шнуровка на корсете ослабла, обнажив нежную шею и кружевной край сорочки, облегающей соблазнительные округлые выпуклости.

Ее губы были так близко, Кристина смотрела на него широко раскрытыми глазами. Когда он положил руку ей на грудь, она всхлипнула и он почувствовал, как ускорилось ее дыхание. Гектор почувствовал растущее возбуждение и спросил:

– Так что же, милая?

– Ты все еще сердишься? – ответила она вопросом на вопрос.

– Нет, но наказание ты все же получишь.

– Какое наказание?

– Поцелуй меня.

Она облизнула губы, и Гектор не смог больше ждать. Он застонал и прильнул к ее рту. Она ответила ему со всем жаром, какого Гектор только мог желать. Когда ее губы разомкнулись под его напором, он проник языком в ее рот, наслаждаясь его бархатным теплом.

Распутав шнуровку, Гектор расстегнул на жене корсет и чуть не застонал, увидев кружевной батист ее сорочки.

– Как на тебе много одежды! – воскликнул он, садясь и привлекая ее к себе. Он быстро расправился с юбками и сорочкой, отбросил их и снова обнял Кристину.

– Подожди, – сказала она. – Я замерзну.

– Не замерзнешь, я подкину дров.

– А твоя одежда?

– Какая нетерпеливая девочка, – улыбнулся он.

Гектор встал, развел огонь пожарче и быстро разделся, разбросав камзол, рубашку, штаны, туфли и нижнее белье как попало. Он знал, что жена наблюдает за ним, и это только подстегивало его.

Он повернулся к ней, обнаженный, и она снова покраснела. Гектор лег возле своей жены, подпер голову рукой и спросил:

– Так где мы остановились?

– Вот здесь, – сказала она, беря его свободную руку и кладя себе на грудь.

Гектора не нужно было упрашивать, он нагнулся и коротко поцеловал ее в губы, а затем попробовал на вкус сначала правую, а потом левую грудь. Ее мягкая кожа была солоноватой, и когда он взял сосок в рот и стал посасывать его, Кристина застонала и прижалась к нему всем телом. Его рука лежала на ее животе, но когда она задвигалась, он скользнул ниже, к мягким завиткам у места, где соединялись ее ноги.

Кристина застонала громче.

– Ты мне нужен, – сказала она.

– Сначала прикоснись ко мне, – ответил он. – Потрогай меня так же, как я тебя.

Она резко выдохнула, но ничего не сказала. Кристина не сразу послушалась его, а начала с груди и боков. Потом, как бы невзначай, она коснулась его соска и легонько погладила его, а затем взяла двумя пальцами.

Хотя ее движения были еле ощутимыми, кровь зашумела в ушах Гектора и заставила определенные части его тела пульсировать. Его тело стремилось к ней. Он проник двумя пальцами в складку между ног жены и был счастлив услышать, как прервалось ее дыхание.

– Будь смелее, дорогая, и погладь меня ниже, как это делаю я.

Она послушно протянула свободную руку и сжала его жезл так сильно, что он воскликнул:

– Смелее не значит грубо, или ты хочешь меня кастрировать?

Ее глаза заблестели, и она спросила:

– Кажется, я открыла средство, как приручить тебя, Гектор Рейганох?

Вместо ответа он перекатился на нее и поставил правое колено между ее ног. Зная наверняка, что она готова принять его, он убрал ее руку и вошел в нее сразу на всю длину. Когда Кристина безотчетно подалась ему навстречу, он застонал от удовольствия, и они снова слились в поцелуе.

Следующие несколько минут оба были поглощены страстью, пока мужчина не излился. Перестав двигаться, Гектор услышал ее стон и понял, что жене не хватило нескольких секунд.

Он полежал немного подле нее, приходя в себя и слушая, как ее дыхание постепенно замедляется. Дождь снаружи тоже немного успокоился, но продолжал ритмично стучать по соломенной крыше. Наконец Гектор снова оперся на локоть и взглянул в глаза жены. Она смотрела в потолок прямо над собой.

– Улыбнись, дорогая, – сказал он.

Ее улыбка была мягкой, но в движениях чувствовалось нетерпение и разочарование. Он наблюдал, как ее тело изгибается, а затем дразняще коснулся ее рукой.

Она задохнулась от удовольствия.

– Так кто кого приручает? – спросил он с усмешкой.

– Ты. – Ее дыхание снова прервалось.

– Вспомни, дорогая, – я музыкант. Если я захочу наказать тебя, я буду играть на тебе, как на лютне.

Гектор спустился ниже и коснулся ее языком там, где раньше касался пальцами. К его радости, она не стала сопротивляться, с восторгом принимая его ласку, и вскоре он помог ей достичь вершины… Потом она лежала тихо и смотрела на него с изумлением.

– Я не знала, – начала она. – Я никогда не знала, что люди могут испытывать такое.

Он снова лег рядом с ней и обнял ее. Кристина положила голову ему на плечо. Гектор глубоко вздохнул и расслабился, чувствуя то же, что и она, и мечтая, чтобы можно было так лежать долго-долго… Но тут дождь кончился.

– Нам пора возвращаться, – сказала она. – Все будут волноваться.

– И пусть, – сказал Гектор, думая, что даже со спутанными волосами она прекрасна. – Да никто и не будет волноваться. Кто беспокоится за нас, тот знает, что я отправился тебя искать и, если бы до сих пор не нашел, поднял бы весь замок на поиски.

– Правда?

– Да, девочка, и запомни: если ты когда-нибудь заставишь меня это сделать, то, когда я тебя найду, у меня найдется что тебе сказать – и тебе это не понравится.

– Как сегодня? Он усмехнулся:

– Признаюсь, сегодня все вышло лучше, чем я ожидал. Ты можешь быть уверена, что я приеду в Лохбуи вскоре после тебя. Я желаю прикоснуться к твоим прелестям снова и как можно скорее.

– Ты ведь можешь делать это и здесь, в Ардторнише. – Кристина осторожно посмотрела на мужа.

Он встретил ее взгляд спокойно.

– Я все равно собираюсь отослать тебя домой, дорогая. До этого я говорил со зла, но правда в том, что дела отнимают все мое время, и это будет продолжаться до отъезда Стюарта и еще примерно неделю, пока все не успокоится. В Лохбуи тебе будет спокойнее, и я не буду беспокоиться, зная, что ты дома и в безопасности, далеко от типов вроде Фергюса Лава и проделок Мариоты. Я отправлю с тобой Изобел и тетю, если хочешь.

– Я не хочу, чтобы меня отправляли домой, словно я нашкодила, – сказала Кристина, садясь и отбрасывая назад волосы. – Я ничего не сделала дурного, и ты это знаешь. Изобел и тетя Юфимия тоже не станут подчиняться твоим приказам. Сначала тебе придется испросить разрешения моего отца.

Гектор нахмурился. Она права, он не мог отправить с ней в Лохбуи ни дочь, ни сестру Маклауда. Но что касается Кристины, здесь его прямой долг держать бразды правления в собственной семье.

Он сурово произнес:

– Ты поедешь, девочка, даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и отнести в баркас. А если полагаешь, что мои гребцы станут плясать под твою дудку, ты сильно ошибаешься.

Кристина поднялась, сама оделась, отряхнула юбку и проверила, высох ли плащ. Гектор наблюдал за ней – и как он раньше не заметил грацию ее движений, изящество и достоинство каждого жеста? Любоваться ею было отрадно.

Когда она многозначительно взглянула на него и на его одежду, разбросанную по земляному полу, он понял намек и быстро оделся.

Гектор хотел продолжить разговор, чтобы удостовериться, что она поняла: он не потерпит возражений, хотя и будет скучать по ней, – но и интуиция, и логика подсказывали, что лучше промолчать. Он сомневался, что она ослушается его приказа – Кристина не любила ссор. Без удовольствия, но она соберется и вернется домой завтра после обеда, когда начнется прилив.

Кристина была благодарна ему за молчание. Его страсть придала ей храбрости, и она посмела сказать, что не поедет. Она предполагала, что приятная усталость не позволит– ему разозлиться на жену. Но то ли она переоценила свое влияние на мужа, то ли его решение отослать ее домой было сильнее, чем она предполагала.

Теперь Кристина не стала бы настаивать. Возможно, позже, после ужина и приема у Роберта Стюарта, она найдет способ повлиять на него и хотя бы отложить отъезд на пару дней, пока не начнут уезжать другие гости. Она слышала от знакомых, что женские чары, особенно по ночам, могут склонить мужей в нужную сторону. Она чувствовала, что Гектор принял решение и переубедить его будет нелегко, но попробовать стоило.

Оба молчали, пока не дошли до площадки на вершине утесов. Там Гектор свистнул своего коня. Подождав, он свистнул еще раз, громче и резче – Кристине захотелось заткнуть уши. Но лошади не было.

– Наверняка испугался грозы и вернулся в стойло, – пробормотал он. – Прости, я не привязал его. Придется добираться пешком.

Она была не против. Ей не хотелось сидеть сзади него на седле или, еще хуже, ехать на луке перед ним и чтобы он придерживал ее одной рукой. Пройтись быстрым шагом по умытому дождем лугу было намного приятнее.

Гектор обнял жену за плечи. Она вздрогнула и поняла, что, тряся ее в ярости, он оставил на ее теле синяки. Но сейчас он просто посмотрел ей в лицо и легонько убрал у нее со щеки пряди еще не просохших волос.

– Где твой чепец?

– Я сняла его там, на скале. Хотелось почувствовать ветер в волосах. Когда ты меня схватил, его, наверное, унесло в море.

Он криво улыбнулся:

– С нашим внешним видом, я надеюсь, нам удастся проскользнуть в замок и в наши комнаты, не встретив леди Маргарет или его светлость.

Она была рада его тону – он явно хотел разрядить обстановку, – но не ответила. Ей было все равно, кого встретить.

Облачка, летевшие на восток, становились реже, и через них пробивались солнечные лучи, похожие на тропинки на небо. Их золотой свет заставлял воды пролива и гавань сверкать, а капли дождя на траве и кустах сиять, как бриллианты на костюмах придворных.

Когда Кристина и Гектор приблизились к дорожке от зала к гостевому крылу, он заметил:

– Если делать все быстро, у нас как раз хватит времени только переодеться к ужину – так что есть хороший повод пробежать через кухню, а не через главный вход. Всем встречным скажем, что торопимся и боимся опоздать.

Кристина кивнула и пропустила мужа вперед. Никто не остановил их, как они и рассчитывали, несмотря на то что черная лестница предназначалась для слуг и гости редко ею пользовались.

Достигнув гостевого крыла, он остановился и сказал:

– Теперь, когда ты тут и с тобой все в порядке, я хочу проверить, вернулась ли лошадь в конюшню, так что оставлю тебя одну. Ты переоденешься быстрее, если Брона не будет пытаться заслонить тебя от меня. Я сейчас же вернусь.

Брона уже ждала ее, и Кристина – уже в который раз – порадовалась, что не взяла с собой камеристку из Халамина. Выслушивать упреки женщины, знавшей ее с колыбели, было бы слишком тяжело. А Брона стала ей помогать, как всегда, тихо и с достоинством, хотя Кристина и вбежала в комнату в таком виде, словно ее одежду постирали, а снять забыли.

– Я попала под дождь и потеряла чепец, – объяснила Кристина, когда служанка стала аккуратно расчесывать ее спутанные волосы.

– Вижу, миледи, – сказала женщина. – Лучше вам сесть у огня, чтоб волосы сохли. Не пристало с мокрой головой идти на поклон к новому королю Шотландии.

Кристина послушно подвинулась к камину, и тут в комнату вошла Мариота.

– Боже, где ты была, Кристина? – воскликнула она. – Я решила, что ты потерялась или все еще злишься на меня.

– Сюда нельзя входить не постучавшись, дорогая, – улыбнулась Кристина, представив себе, что было бы, если бы Мариота застала в комнате переодевающегося Гектора. – Ты забыла, что я делю эту спальню с мужем.

– Не забыла, но я увидела его во дворе и была уверена, что ты позволишь мне потревожить тебя.

– Тогда войди и закрой дверь, – сказала Кристина. – Мне нужно согреться.

– Но где ты была? Я-то думала, ты пошла прогуляться.

– Гроза застала нас на утесе, возле самой высокой точки. Майри еще назвала ее «Скалой правосудия».

Мариота кивнула:

– Крейг-на-Корпс. Господи, что ты там делала?

– Я хотела найти уединение и отправилась туда полюбоваться видом, но только не читай мне нотации – я уже все это слышала.

– От Гектора? Я сказала ему, что, кажется, ты ушла на холм.

– Да, он нашел меня, как раз когда приблизились молнии, и испугался, увидев меня на открытом месте, – так что, естественно, рассердился и много чего мне наговорил.

– Понятно, но ему недолго осталось сердиться, – самодовольно сказала Мариота. – Я сегодня говорила с аббатом, и он твердо обещал мне…

– Мариота, неужели ты говорила с ним?!

– Конечно, – ответила Мариота. – Он хорошо ко мне относится и так же, как и я, все прекрасно видит. Он сказал, что это легко разрешить, так что скоро тебе не придется беспокоиться из-за характера Гектора. Что касается меня, то скажу откровенно: меня его гнев не беспокоит, ведь я прекрасно знаю, как заставить мужчин думать о чем-то более приятном, чем ругань.

– Верно, – согласилась Кристина. – Но Гектором непросто помыкать, сестрица. Кстати, он собирается завтра отправить меня домой, – добавила она со вздохом.

– Серьезно?

Лицо Мариоты просветлело, но потом она поняла, что ее радость неуместна, и попыталась изобразить сочувствие.

– Мне так жаль, что ты вынуждена ехать, – сказала она. – Ты наверняка расстроена.

– Да уж, не в восторге, – сухо произнесла Кристина, не желая выражать свои чувства при Броне. Решив, что служанка достаточно надежна, она добавила: – Боюсь, многие здесь решат, что Гектор наказывает меня за дурное поведение.

– Вполне возможно, – отозвалась Мариота. – Но вспомни, что почти все уедут отсюда к концу недели. До того времени Гектор наверняка будет занят заботами о Стюарте.

– Но сейчас он может вернуться с минуты на минуту.

Кристина встала и попросила Брону наполнить умывальник, чтобы она могла привести в порядок лицо и руки, прежде чем надеть платье и причесаться.

– Я знаю, ты торопишься, – подмигнула Мариота, – так что я лучше пойду.

Она захихикала.

Кристина приводила себя в порядок следующие двадцать минут и лишь потом осознала, что Гектору давно пора было прийти из конюшни. К тому времени когда Брона закончила причесывать ее, она уже раздумывала, не послать ли за мужем слугу, но тут щелкнула задвижка и Гектор торопливо вошел в комнату. Он выглядел встревоженным.

– Твой конь не вернулся?

– Вернулся, но ухитрился где-то растянуть ногу. Наверное, испугался молнии и оступился или наступил в кроличью нору.

Кристина почувствовала себя виноватой.

– Боже мой, и это все из-за меня. Если бы я…

– Довольно, девочка, – сказал он твердо. – Никто в этом не виноват. Мне следовало его привязать или хотя бы накинуть уздечку на куст, прежде чем бежать спасать тебя.

Кристина решила, что теперь Брона ей не нужна.

– Это все, Брона, – сказала она. – Я готова к ужину, а когда хозяин закончит одеваться, ты сможешь убраться в комнате.

– Да, миледи.

Служанка вежливо присела и вышла.

– Поторопись, девочка. Твой отец уже наверняка в зале, и если он или Лахлан станет меня искать, извинись за мое отсутствие.

Кристина кивнула:

– Я постараюсь, но приходи побыстрее.

Когда она быстрым шагом направлялась к лестнице, из темного угла перед ней, широко улыбаясь, выступил Фергюс Лав.

– Вот вы где, – начал он. – Я боялся, что вы уйдете на ужин, прежде чем я успею добежать сюда.

Она выдержала паузу и раздраженно сказала:

– Вы не должны подходить ко мне подобным образом, сэр. Вам следует знать, что такое поведение неприлично.

– Миледи, я не мог оставаться в стороне, – ответил он, раскрывая объятия. – Я бессилен перед вашими чарами. Я пришел сразу же, когда узнал, что ваш муж куда-то ушел, вынуждая вас спускаться к ужину одной. Такая красивая леди не должна гулять по этому замку без свиты.

И, словно зная ее всю жизнь, он взял ее под руку.

– Я ваш защитник, миледи. Я позабочусь о вас.

– Прошу вас, сэр, вы не должны так делать, – в смятении сказала Кристина и попыталась высвободиться.

– Девочка, не дразни меня, – произнес он, хватая ее за другую руку, притягивая к себе и обнимая за талию. – Чувствуешь, как я желаю тебя?

Он смотрел на нее с вожделением.

– Ради всего святого! – с отвращением воскликнула Кристина. – Если вы не отпустите меня сейчас же, я закричу.

– Ни в коем случае, – сказал он и крепко поцеловал ее в губы, удерживая рукой ее голову, чтобы Кристина не могла вырваться.

В ярости та подняла ногу и топнула изо всех сил. Она не поняла, куда попала, но мужчина вскрикнул от боли. Отшатнувшись, он взглянул на нее в изумлении.

– Да как ты посмела! – крикнул он. – Клянусь небом, когда ты станешь моей…

Но продолжения угрозы Кристина не услышала. Громадная рука схватила ее обидчика за плечо и развернула, а другая взяла ее за локоть и оттащила от него. Прежде чем Фергюс Лав успел возмутиться подобным обращением, ужасный удар кулака Гектора заставил его без чувств растянуться на каменном полу.

Стоя над ним, Гектор хрипло сказал:

– Не смей прикасаться к моей жене. Никогда!

– Господи, – воскликнула Кристина, глядя в замешательстве на распростертое тело. – А вдруг ты его убил?

– Ну и что? – спросил Гектор. – Не приближайся к нему, детка, или тоже пострадаешь.

– Неужели ты хоть на секунду поверил, что я…

– Нет, иначе сейчас мы шли бы обратно в комнату кое о чем поговорить, а не спускались с достоинством, чтобы присоединиться к почетным гостям его светлости.

– Мы что, оставим его лежать здесь?

– Конечно. У тебя есть возражения?

Она растерялась, но его хмурый взгляд дал ей понять, что на подобные темы с мужем лучше не спорить.

– Нет, – сказала она.

– Прекрасно. Иди вперед, эти ступеньки слишком узкие.

Они преодолели первый пролет спиральной лестницы, когда сверху послышался голос Лава:

– Почему ты так обиделась на меня, девочка? Твоя же родная сестра сказала мне, что ты влюбилась в меня и что скоро ты будешь свободна и мы сможем пожениться. Разве порядочно так обращаться с человеком, готовым взять тебя в жены?

Кристина замерла.

– Если Мариота послала этого подлеца сторожить тебя под дверью, мне придется сказать ей пару слов, от которых у нее волосы встанут дыбом, – зарычал Гектор.

– Пожалуйста, ну, пожалуйста, не надо, – попросила Кристина, с ужасом думая о последствиях подобного разговора.

– Твоя сестра так и напрашивается на порку, – ответил он. – Когда ей попадает шлея под хвост, окружающие ждут действий от тебя, но раз ты одна с ней не справляешься, остается этим заняться мне. Однако, боюсь, придется обождать с разговором до окончания приема у его светлости.

К еще большему неудовольствию Кристины, Мариота стояла во дворе, прямо у порога, и заулыбалась, увидев ее.

– Вижу, Фергюс нашел…

Она умолкла, видя, что Кристину сопровождает не Фергюс, и так и осталась стоять с раскрытым ртом.

– Мариота! – воскликнула Кристина. – О чем ты думала, посылая этого человека к нам наверх?! Ты понимаешь, что он решил, будто я готова ответить на его ухаживания?

– Не волнуйся, девочка, предоставь это мне, – мрачно произнес Гектор.

– Что «это», интересно знать? – снова заулыбалась Мариота. – Если глупец позволил себе вольности, не моя вина. Фингон сказал мне, что Фергюс хотел поближе познакомиться с Кристиной, и напомнил, что после аннулирования брака она станет подыскивать себе нового мужа. Я надеялась, что подобный мужской интерес прольет бальзам на ее раны, ведь вы были так недобры к ней и сказали, что отсылаете ее домой. Я просто хотела проявить заботу.

– Заботу! Клянусь небом, если б вы были моей дочерью, я бы…

– Дочерью?! Я вовсе не испытываю желания быть вашей дочерью. Я собираюсь стать вашей женой, и если вы полагаете, что вам удастся мне диктовать условия, вы ошибаетесь.

Боясь, как бы Гектор не сказал Мариоте, что он собирается с ней сделать, Кристина воскликнула:

– Стыдно, Мариота! Помолчи, ведь люди могут услышать. Разве ты не понимаешь, что этот ужасный человек пытался поцеловать меня прямо у двери нашей спальни?

– А если и так, я…

– Мы оставили его лежать там на полу, – прервала ее Кристина. – Это был сущий кошмар, Мариота, и если послала его ты, то виновата в этом именно ты!

Мариота переводила взгляд с одного на другую. Когда же она заметила гневный взор Гектора, выражение ее личика изменилось.

– Я не знала, – сказала она. – Я искренне извиняюсь, если мои слова заставили его подумать, что ему позволительно вести себя столь дерзко. Но ведь ты наверняка сделала что-то, что дало ему повод думать, что тебя можно поцеловать, Кристина, – не могла же я его об этом попросить! Поверьте, сэр, я приношу свои нижайшие извинения. Да-да, но вина все равно не моя. Кристина всегда так дружелюбно ведет себя, и, без сомнения, ее естественное и довольно игривое поведение навело юношу на мысль…

– Замолчи, – рявкнул Гектор. – Не хочу ничего слышать. Я расскажу твоему отцу об этом проступке. Ты поступила недостойно, и если ты хоть на одну минуту поверила, что я хотел жениться на тебе, ты горько ошибалась. Я бы скорее женился на проститутке!

– Вы обманываете меня, – сказала Мариота, и ее глаза налились слезами.

– Никогда не был так уверен в своих словах, – объявил Гектор, не обращая на это внимания. – А теперь оставь нас, иначе я скажу тебе – и наплевать, кто услышит, – все, что я о тебе думаю.

Собрав остатки собственного достоинства, девушка повернулась и быстро пошла прочь.

– Боже, ты не знаешь, что ты наделал, – сказала Кристина, соображая, как бы облегчить боль, которую испытывает Мариота.

– Я знаю, что сделал, – ответил Гектор. – Я избавил твою тупую сестру от того хлама, которым она сама набила себе башку. Боже, как мне повезло! Если бы я сделал все, как хотел, я бы женился на ней и был вынужден жить в браке, который теперь ужасает меня. Эта женщина безумна.

– Нет, не безумна, – начала Кристина, хотя ей и самой приходило в голову нечто подобное. Слезы Мариоты тронули ее так же мало, как и Гектора, потому что с самого детства сестра могла заплакать в любой момент, когда ей это было выгодно. Однако Кристина понимала, что сестра страдает, ведь ею пренебрегли, а гнев Гектора она наверняка прочувствовала сильнее, чем чей бы то ни было – хотя бы от того, что убедила себя в любви к нему. – Мариота чувствует все не так, как другие люди, и не всегда понимает, к чему могут привести ее поступки, – добавила Кристина. – Она говорит, что мыслит чувствами и поэтому более творчески – или просто иначе, чем все прочие. Объяснив тебе это, она решит, что ты уже видишь мир так же, как она.

– Тогда стоило бы убедиться, что она вообще поняла, что я ей сказал, – отрезал Гектор. – Потому что если она хоть раз еще сыграет с нами подобную шутку, я уже не проявлю подобной терпимости. И не сомневайся, я сейчас же расскажу твоему отцу о произошедшем.

Кристина кивнула, зная, что ей не переубедить мужа. Однако она знала и то, что никакими словами нельзя было убедить Маклауда, что его Мариота сотворила нечто ужасное. Если Мариоте и суждено когда-нибудь понять, что ей не добиться Гектора, Кристине пришлось бы до этого долго и трудно говорить с ней и хотя бы попытаться разъяснить сестре, отчего Гектор так разозлился на нее.

Пока она так размышляла, они уже присоединились к прочим в главном зале и заняли свои места на возвышении. Поговорить с Мариотой Кристина не успела. К счастью, а вернее, к чести Майри, Кристину посадили через стул влево от нее на женском краю стола. Слева сидела Мариота, а дальше – тетушка Юфимия.

Кристина не была знакома с женщиной справа, но решила, что это важная дама, ведь она сидела рядом с самой Майри, которая, как обычно, заняла почетное место рядом с леди Маргарет Стюарт.

Все сидели молча, ожидая молитвы, и Кристина с удовольствием увидела, что и Гектора с Маклаудом Майри удалось рассадить подальше друг от друга.

Роберт Стюарт занял место почетного гостя справа от Макдональда, а Лахлан Любанох сел рядом. Гектор и главы островных кланов, в том числе Маклауд, следовали за ним, и поскольку Стюарт путешествовал без жены, Кристина решила, что ее соседка – жена главы одного из кланов.

Когда все сели, Мариота нагнулась к ней и прошипела:

– Ты должна была остановить его и не позволять говорить со мной таким тоном.

Взглянув вправо и убедившись, что соседка увлечена разговором с Майри, Кристина тихо ответила:

– Мариота, тише. Когда ты отправила того мужчину сторожить меня, ты спровоцировала омерзительную сцену. Неудивительно, что Гектор рассердился, ты просто не можешь понять весь ужас своего поведения.

– Но я же извинилась, – прошептала она. – Ты слышала.

– Ты выговорила «простите», – сказала Кристина. – Когда ты натворишь бед, то всегда говоришь «простите», можешь повторять это сто раз, но разве ты раскаиваешься? Нет, и это видно. Даже когда ты просила прощения, то все равно обвиняла в случившемся меня. Ты видишь разницу между раскаянием и оскорблением?

– Не глупи, Кристина. Ты просто не видишь всю полноту картины в отличие от меня. Мелкие детали и глупая логика отвлекают тебя, ты боишься мнения других и все прочее. Со мной этого не случается.

Кристина сжала зубы.

– Уж это верно, – произнесла она. – Не случается.

– Потому что я всегда знаю, что мне надо, – продолжала Мариота, – и не позволяю мелочам портить мне жизнь. Гектор еще не понял мою натуру, а ты злая и не хочешь ему объяснить. Думаю, ты просто играешь им в своих целях, потому что боишься потерять его и никогда не выйти замуж. Но с твоей стороны было бы глупо считать, что опасаться тебе стоит только меня. Он пользуется бешеным успехом при дворе Макдональда. Женщины обожают его, и он флиртует со всеми. Вспомни Фиону Макдугалл. Говорят, она уже несколько лет влюблена в него, и он с удовольствием смеется над ее шутками. Гектор всегда так внимателен к ней. Да ты и сама видела. Я не удивлюсь, если узнаю, что он спит с ней, когда ему заблагорассудится.

Кристина задохнулась от гнева:

– Да как ты смеешь…

Понимая, что кругом любопытная толпа, а за плечом – слуга, готовый налить ей в кубок кларета, Кристина замолчала и с натянутой улыбкой кивнула слуге. Когда он отошел, Кристина наклонилась к Мариоте и свирепо прошептала:

– Если ты дашь мне повод подозревать, что эту гадость ты сказала еще хоть одному человеку, Мариота, я прослежу, чтобы все кругом знали, что ты лгунья.

– Но…

– Ни слова больше, – отрезала Кристина. – Это мерзко и к тому же неправда. Фиона Макдугалл – одна из добрейших женщин, которых я знаю, и я не позволю тебе марать ее честное имя ради своих целей.

– Но…

– Молчи, – шепнула Кристина, надеясь, что общий шум разговоров в зале не позволил их подслушать. – Ты поняла меня, Мариота. Если я услышу, что ты разносишь поганые слухи, я расскажу не только отцу, но и Майри, а она ближайшая подруга Фионы. Она наверняка сообщит его светлости, а он хорошо относится к Фионе и, весьма вероятно, запретит тебе появляться при дворе. А теперь я приказываю тебе не говорить со мной до завтра. Ничего доброго я тебе не скажу.

Глаза Мариоты сразу наполнились слезами, но Кристина не чувствовала жалости к ней. Она понимала, что Мариота плачет не от угрызений совести, а потому, что ее слова не произвели желаемого действия.

Зная, что слезы сестры высохнут, как только ее внимание переключится на что-то другое, и видя, что соседка справа отвлеклась от разговора с Майри, Кристина обратилась к ней и представилась.

Женщина оказалась женой главы островного клана, вовлеченного в сложности с добычей и продажей жира буревестников. Кристина постаралась забыть о разговоре с Мариотой и полностью погрузилась в светскую беседу. Они обсудили детей соседки и недавний брак Кристины. Когда они мило беседовали о сложностях, неизбежных при попытках превратить холостяцкое жилье в уютный семейный дом, соседка Кристины сказала:

– И описать вам не могу, как приятно наконец-то поговорить о чем-то, кроме этого жира. Такое впечатление, что все кругом только его и обсуждают, и так трудно все время помнить, что можно сказать, а что нельзя. Я бы с удовольствием избегала подобных разговоров, чтобы не попасть впросак.

– Но что вы такого ужасного можете сказать на эту тему?

– Мало ли, здесь не угадаешь. Я как-то предположила, что его светлости будет интересно узнать, насколько важно масло для Святого острова, и вдруг мой муж заревел на меня, как тюлень. Я не говорила? – мой муж – Макфаден из Колла. Там собирается большая часть жира.

– Но всем известно, что жир повсюду используется для церковных обрядов.

– Так-то оно так, но Зеленый аббат хочет, чтобы мы отдали непосредственно его аббатству громадное количество жира – годовой запас. Он сказал нам, что Макдональд не должен заставлять аббатство платить за него. О Боже, я снова болтаю об этом, – умоляю, давайте сменим тему.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю