Текст книги "Чужестранка в Кастонбери"
Автор книги: Аманда Маккейб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Вы отдали его кому-то? – тихо спросил Коули. – Трудно представить, что вы сами могли обронить его.
– Леди по имени Каталина Морено. – Джейми сжал кольцо в кулаке, словно это могло вернуть ему Каталину, чувствуя, как она ускользает от него все дальше и дальше.
Коули кивнул:
– Испанка, сестра милосердия. Боюсь, она одна из тех, кого мы потеряли.
Потеряли. Каталины больше нет, нет, нет. Эти слова глухим эхом повторялись в голове Джейми, хотя он все еще не мог до конца осознать их. Она самая живая из всех, кого он когда-либо знал. Как она могла уйти? Вот так просто?
Его пронзила резкая боль. Невыносимое, жгучее горе. Потом наступило холодное оцепенение, как будто сердце медленно покрылось ледяной коркой.
– Может быть, это к лучшему, – сказал Коули. – Несмотря на то что ее брат давно мертв, нам известно, что он был либералом. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из членов вашей семьи пострадал из-за того, что вы не выполнили свой долг. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
Чтобы кто-нибудь из членов вашей семьи пострадал…Конечно, он понимал, о чем говорил этот человек. Он угрожал, прямо и просто. Джейми с такой силой сжал кольцо, что края камня врезались ему в руку. Закрыв глаза, позволил ледяной корке сомкнуться. Казалось, это лучше, чем жгучая горечь оттого, что он больше никогда ее не увидит. Его не было рядом, когда она так нуждалась в нем, чтобы спасти ее.
Да. Он потерял Каталину. И если его не станет, семья только выиграет. Если бы он не уехал, не оставил их из-за своей неуверенности в том, что готов взять на себя ответственность, став герцогом. Если бы сумел исполнить долг. Возможно, справившись со своим заданием, он сможет хотя бы теперь защитить их. А если повезет, он не вернется.
Коули, похоже, почувствовал его холодную ярость, потому что, встав с кресла, повернулся к двери.
– Все уже считают вас мертвым, Хатертон. Вы прекрасно подходите для этой работы. А когда все закончится, сможете вернуться к своей семье с осознанием того, что послужили своей стране. Сообщите мне завтра о своем решении.
Джейми остался один. Закрыв глаза, сжимал в руке кольцо, нечто последнее и материальное, связывающее его с реальным миром, с глупыми мечтами. Каталины больше нет, и Коули прав: что бы ни случилось с ним теперь, это не имеет большого значения.
Но прежде он должен кое-что сделать для себя.
Глава 4
Это походило на ландшафт другой планеты, но совсем не на то место, где он когда-то жил, работал, сражался и любил. Он никогда раньше не видел его, разве что в ночных кошмарах.
Джейми с трудом слез со своей лошади, чтобы осмотреть опаленный пожаром участок земли, где прежде стоял лагерь, у него возникло странное оцепенение. С безжалостно ясного голубого неба раскаленное солнце било по обожженной, искореженной земле. Но он почти не замечал этого, как почти не замечал Хавьера Санчеса, сидящего на лошади в нескольких футах от него, с опаской разглядывавшего открывшуюся перед ними картину. Джейми чувствовал себя так, словно был единственным живым существом на много миль вокруг.
Возможно, даже единственным живым существом на планете.
Не доносилось ни звука. Птицы не пели, ветер не шелестел листвой. Прежде здесь повсюду слышался говор, смех, стоны раненых и резкие голоса офицеров, отдававших приказы. Призраки этих звуков, наполнявшие его сознание, делали тишину еще более тягостной.
Джейми посмотрел на небо. В пыльном воздухе почувствовал слабый запах едких остатков пожара, напоминавшего о той неистовой, жестокой стихии, которая бушевала здесь.
И Каталина оказалась среди всего этого. Стоило Джейми представить то, что здесь происходило, как его оцепенение сменилось приступом невыносимой боли. Страх, беспомощность, ощущение загнанности в смертоносную огненную ловушку, от которой невозможно убежать. Он уехал, и некому было ей помочь.
– Каталина, – прошептал Джейми. От одной мысли о том, какой ужас она испытала, его сердце разрывалось на части. Может быть, она вспоминала его в тот момент, как вспоминал он ее лицо, когда чувствовал, что тонет. Может быть, она звала его?
Джейми медленно шел по черной выжженной земле. Но не видел ее такой, какой она стала теперь, изуродованной и заброшенной. Он вспоминал, какой она была, когда он впервые увидел Каталину. Ее улыбку, лицо, похожее на прекрасный экзотический цветок, небеса обетованные среди этого безумного мира. Она дала ему то, чего он никогда прежде не знал. Покой и мир. Она заставила его задуматься о вещах, на которые он раньше не обращал внимания, о будущем, о доме. Казалось, даже величественный Кастонбери мог бы стать этим домом для него, если Каталина будет там.
И вот в одно мгновение все погибло.
Он вспомнил, как она побледнела, узнав о его секретном задании. Какую душевную боль он увидел в ее лице. Вспомнил сомнение в ее глазах, когда они расставались. Каким он был глупцом, полагая, что позже сможет все исправить, все сделать для нее.
Джейми поднял руку и стиснул кольцо, висевшее на цепочке возле сердца у него под рубашкой. Коули сказал, что это кольцо, кольцо Каталины, нашли здесь среди мертвых тел. И все же его не оставляла упрямая надежда, что она каким-то чудом смогла выбраться отсюда.
Коули сказал, что кольцо нашел фермер. Он узнал его имя и вернулся в лагерь с безумной мыслью отыскать этого человека и выведать у него какие-нибудь подробности о том трагическом дне. Если бы удалось узнать больше, он, возможно, нашел бы тело Каталины, смог подобающим образом похоронить ее.
А может быть, он смог бы найти ее. Пока болел, по ночам в его лихорадочных снах он видел это. Каталина, живая, улыбающаяся, протягивала к нему руки. Рассказывала, что произошла ужасная ошибка.
Однако, взглянув на почерневшую землю, Джейми понял, насколько безумна его надежда. Конечно, никто не мог пережить этот разгром.
Он стал подниматься по крутому склону холма, к которому примыкала задняя часть лагеря. С обратной стороны холм спускался к реке и простиравшимся за ней полям. Вокруг не было ни души. Все бежали от наступающей армии. И все же Джейми удалось разглядеть крохотную живую точку. По берегу реки, закутанная в шаль, несмотря на жаркий день, брела старуха. Она проверяла рыболовные сети, поставленные на реке.
Джейми медленно спустился по другой стороне холма, осторожно, чтобы женщина наверняка увидела его приближение и не испугалась. Она не пыталась убежать, напротив, замерла. Темные глаза настороженно смотрели с обожженного солнцем морщинистого лица.
– Senora, мне нужно задать несколько вопросов, и все, – сказал Джейми по-испански.
Женщина медленно кивнула, и он стал расспрашивать ее о том, как был разгромлен лагерь. Она знала немного, поскольку навещала дочь в другой деревне и только теперь, после ухода войск, вернулась домой к сыну.
– Что вы здесь ищете, молодой человек? – спросила она. – Здесь ничего и никого не осталось.
– Я хочу узнать, что стало с моей женой, – честно ответил Джейми. – Она была сестрой милосердия в английском лагере. Мне сказали, что местный фермер видел, что случилось. Он нашел ее обручальное кольцо.
Услышав его бесхитростные слова, женщина кивнула, и ее лицо смягчилось.
– Идите со мной, – пригласила она. – Возможно, мой сын сможет вам помочь. Он был здесь в тот день. Думаю, он именно тот, кого вы ищете.
Она провела Джейми через развалины каменной стены на развороченное поле. Он увидел измученного человека, который, согнувшись, пытался добыть из разбитой земли что-нибудь пригодное в пищу. Хотя женщина сказала, что это ее сын, выглядел он таким же старым, как и она. Но когда старуха объяснила ему, зачем приехал Джейми, его глаза подобрели.
– Я видел лагерь после ухода французов, – сказал он, опершись на грабли и глядя на Джейми затравленным взглядом. – Пришел посмотреть, не могу ли я чем-то помочь. Но там уже ничего нельзя было сделать, только хоронить мертвых.
Джейми вытащил кольцо Каталины и показал его крестьянину:
– Это вы его нашли?
Мужчина кивнул, в его глазах блеснули слезы.
– Я нашел его в грязи рядом с телом женщины.
Оно было втоптано в землю, почти ушло туда.
От этих безжалостных слов Джейми с трудом сглотнул. Кольцо Каталины затоптано, изуродовано.
– Та женщина была не очень высокая? С темными волосами?
– Si, она была похожа на испанку, но со светлой кожей и с веснушками на носу. На ней был сестринский фартук.
Джейми сжал кольцо в кулаке.
– И вы вернули кольцо англичанину? Это очень благородно с вашей стороны, ведь вы могли продать его.
Мужчина пожал плечами:
– Я бы не хотел, чтобы на мою семью пало проклятие. Что, если душа женщины вернется за кольцом?
Джейми посмотрел на сапфир, почти желая тоже поверить в привидения. В то, что Каталина вернется за кольцом к нему.
– А что стало с телом женщины?
Мужчина молча отвернулся и повел Джейми через поле к луговине, лежавшей прямо за ним. Там земля была перекопана и уложена длинным холмом, над которым возвышалось несколько срубленных на скорую руку крестов.
– Их похоронили здесь, – сказал мужчина. – Она там, в конце. Я сам положил ее туда.
Джейми медленно двинулся к могиле. Окружающий мир, утратив очертания, расплылся в неясное пятно. Снова впав в оцепенение, он чувствовал себя старым и отстраненным от всего на свете. Он видел только этот кусок земли.
Джейми встал на колени, и на какое-то мгновение скорбь поглотила все вокруг. Каталина здесь. Он чувствовал. Его родные бесконечно далеко, и в этот момент, самый тяжелый момент его жизни, он одинок.
– Мне так жаль, Каталина, – произнес он.
Жаль, что его не было здесь с ней, жаль, что он не смог стать для нее тем, в ком она нуждалась. Жаль, что причинил ей боль.
Запрокинув голову, он уставился в небо, чувствуя себя совершенно опустошенным. Он должен был выполнить задание здесь, в Испании, каким бы неприятным оно ни было. Он должен был сделать это ради своей семьи.
Но сам он, казалось, навсегда утратил способность чувствовать.
Опершись на корабельные перила, Каталина всматривалась в густую серую мглу, сквозь которую виднелась медленно приближавшаяся береговая линия.
Англия. Наконец-то она в Англии. Она не замечала ни резкого, холодного ветра, срывавшего с нее шляпу, ни шума и возни на палубе за спиной. Она думала лишь о том, как близка к своей цели после нескольких недель утомительного путешествия, как не похоже это прибытие на то, каким она рисовала его себе, мечтая, как однажды приедет сюда с Джейми и здесь с ним обретет дом.
Каталина крепко сжала в кулак руку в перчатке. Недолгие дни ее головокружительного романа и замужества теперь казались такими далекими, словно видение, стертое из памяти теми несколькими месяцами, когда, стараясь выжить, она пробиралась по охваченной войной Испании. И все же ее память с полной ясностью сохранила лицо Джейми, его голос, зовущий ее по имени, ощущение его ладони, державшей ее руку.
Ночью она лежала с открытыми глазами, не в силах заснуть, и вспоминала его. Ее одолевало столько мыслей, столько вопросов, на которые теперь, после того, как он ушел, она едва ли сможет найти ответы.
Что произошло с ним? Кто продолжит выполнять его миссию по восстановлению испанской монархии?
Думал ли он о ней в свой последний миг? Любил ли ее? Дало ли ему что-нибудь время, которое они провели вместе?
Каталина надеялась, что это так. И еще, что когда-нибудь ее разбитое сердце перестанет чувствовать одиночество, вспоминая о нем.
Очертания берега с каждой минутой становились все ближе. Из-за дождя он выглядел темным и призрачным, но был, несомненно, зеленым, каким она себе его и представляла, когда Джейми рассказывал о своей родине. Где-то там его дом, Кастонбери, и его семья, скорбящая о нем так же, как и она.
– Миссис Морено! Вот вы где, – услышала Каталина голос своей хозяйки миссис Бёрнс.
Обернувшись, Каталина увидела, как та торопливо спускается с верхней палубы, вся закутанная в шали и шарфы. Ее лицо под полями модной шляпки выглядело бледным.
Каталина улыбнулась и поспешила к ней. Миссис Бёрнс нравилась ей, и Каталина считала, что получить место ее компаньонки на время переезда в Англию – настоящая удача. Ее муж, генерал Бёрнс, заботясь о здоровье и безопасности супруги, отослал ее из Испании. Миссис Бёрнс была несколько болезненной и временами капризной, но не такой противной, как миссис Чамберс в отношении Алисии Уолтерс. Она с удовольствием слушала, как Каталина читала ей, отвлекая от морской качки, и плавание проходило достаточно благополучно.
Труднее Каталине давались ночи, когда, не зная, чем заняться, она погружалась в мысли о Джейми.
Усадив миссис Бёрнс в шезлонг, Каталина плотнее закутала ее шалью.
– Мы почти на месте, миссис Бёрнс. Наконец-то земля.
– Слава богу! Я больше никогда не смогу перенести морское путешествие, – сказала миссис Бёрнс. – Как только мой дорогой генерал вернется домой, я буду настаивать, чтобы мы больше никуда не ездили.
Каталина засмеялась.
– Я с вами совершенно согласна, миссис Бёрнс. Море менее приятно, чем суша.
– Ох. Но вы, конечно, захотите когда-нибудь вернуться в Испанию, миссис Морено. Когда там все уляжется.
Каталина покачала головой:
– Теперь мой дом здесь.
Она не смогла бы вернуться в Испанию. Возвращение на трон короля и неотступные воспоминания делали его невозможным.
– Что ж, надеюсь, со временем я полюблю Англию. Она совсем не похожа на Испанию, но здесь можно найти много интересных мест и интересных людей. Стоит только поискать.
Пока корабль, покачиваясь с боку на бок, причаливал к берегу, миссис Бёрнс продолжала болтать, рассказывая Каталине о своих лондонских друзьях, которых она надеялась снова увидеть, о загородном доме, который хотела купить, как только вернется ее муж, и они смогут вместе удалиться на покой.
– Совсем недалеко от Кастонбери парк, владения герцога Ротермерского, – сказала миссис Бёрнс.
Эти слова привлекли внимание Каталины.
– Кастонбери? – повторила она, и ей снова вспомнились рассказы Джейми о своем доме.
– О да. Вы слышали об этом доме? Один из самых красивых в Англии и, безусловно, самый грандиозный. Я была там однажды в детстве и до сих пор помню огромные мраморные колонны и прекрасные росписи на потолках! Думаю, именно так должен был выглядеть дворец римского императора. Я даже краешком глаза видела герцогиню. Она как раз собиралась кататься верхом. Такая красивая и элегантная, какой и должна быть английская герцогиня. – Миссис Бёрнс вздохнула. – Именно из-за этого я рада сюда вернуться. Это так по-английски.
Каталина едва не рассмеялась. Однажды она чуть не стала хозяйкой этого дворца, новой герцогиней. Однако ей был нужен только Джейми – воплощение всех грез ее романтической души.
И все же ей хотелось взглянуть на этот дом. Пусть однажды. Увидеть и представить, что Джейми еще там, снова с ней…
Глава 5
Англия, два года спустя
Джейми смотрел из окна кареты на пробегающие мимо зеленые изгороди, яркие пятна которых сияли под летним солнцем. Такую картину можно было наблюдать в Англии где угодно, на любой сельской равнине, но он знал, что это единственное место. Дом. Такой знакомый, будто часть его плоти и крови. И вместе с тем такой чужой. Пейзаж сильно отличался от испанского ландшафта, среди которого он прожил долгое время.
От долгого путешествия разболелась нога, и Джейми, как мог, вытянул ее в тесном пространстве наемной кареты. Странно было видеть, что эта земля совсем не изменилась за эти годы, тогда как он стал другим человеком. Со всем тем, что он видел и делал. Со всеми ошибками, которые совершил.
Он не представлял, что ему скажут в Кастонбери, что увидит там.
Джейми устало закрыл глаза и потер рукой подбородок. Почувствовал жесткую щетину, отросшую за два дня поверх грубого дугообразного шрама. Да, теперь он стал другим, не тем опрометчивым молодым человеком, который несколько лет назад умчался отсюда в поисках приключений. Шрамы – лишь внешние проявления его помрачневшей души. Он вдруг представил, как его родные отворачиваются от него, а отец захлопывает перед ним дверь.
И он был вправе это сделать. Джейми понимал, что оказался никудышным сыном и братом, равно как и никудышным мужем. Он бросил семью, которую ждал финансовый крах и всевозможные беды, потерял Каталину и предал ее идеалы.
Джейми ударил тростью по полу, будто этим резким движением мог стереть лицо Каталины из памяти. Но оно по-прежнему постоянно напоминало о том, чего он лишился, как и кольцо с сапфиром у него на шее на цепочке.
Он уже не мог спасти Каталину. Она стала недосягаема. Но он мог выполнить свой долг по отношению к семье и постараться исправить ошибки. Всю жизнь он тайно сопротивлялся тому, чтобы стать герцогом, взять в руки власть, не убоявшись ответственности. Теперь же, безусловно, был готов к этому.
Обязан разрешить финансовые проблемы и избавиться от самозванки, пытавшейся передать герцогство ребенку, не доводившемуся ему сыном.
Карета накренилась и покачнулась на крутом повороте дороги. Посмотрев вверх, Джейми увидел перед собой узорчатые чугунные ворота Кастонбери. Они стояли открытыми, словно приглашая блудного сына в родной дом. Он вспомнил, как вместе с братьями и сестрами выбегал отсюда на лужайку. Кейт, Федра, Жиль, Гарри и бедный Эдвард, который погиб.
Сады за воротами были не совсем такими, как он помнил. Цветочные клумбы не так тщательно ухожены, просторные газоны не такие зеленые и бархатистые, некоторые статуи и мраморные скамьи треснули и перевернуты. Впрочем, решение денежного вопроса могло быстро все исправить и вернуть прежнее великолепие.
А прямо перед ним стоял светящийся белизной Кастонбери. Лестница опоясывала украшенный колоннами портик, созданный для того, чтобы поражать каждого посетителя, приближавшегося к нему.
Когда карета замедлила ход на повороте и парадный портик, украшенный свежими гирляндами из лент, оказался рядом, Джейми взглянул на окна, сиявшие на солнце, словно бриллианты. Одно из них оказалось открыто, светлые гардины колыхались от ветра, и он вдруг представил себе, сколько глаз могло наблюдать оттуда.
Открыв окно кареты, он крикнул:
– Едем вокруг, к заднему крыльцу!
Кучер пожал плечами и направил лошадей вокруг лужайки, огибая дом. Вдалеке виднелся загон с лошадьми.
Наконец карета остановилась у входа, которым пользовались слуги. Джейми толкнул дверь и, опираясь на трость, спустился на посыпанную гравием дорожку. На мгновение солнце ослепило его, и он поспешил отвести глаза. На него пахнуло теплым ветерком с огорода. Этот запах остался неизменным – запах свежей зеленой травы и пряных растений, смешанный с ароматом свежевыпеченного хлеба, постоянно исходившим с кухни.
Джейми закрыл глаза и подумал, как много раз они с братьями и сестрами, стащив с кухни сладости, выбегали из этих дверей и неслись вниз по дорожке к озеру. Перекрикивались, смеялись, дразнили друг друга, словно они одни в мире и это продлится вечно. Жиль, Гарри, Эдвард, Кейт и Федра.
Эдвард. Судорога боли пробежала по телу при мысли о том, что он больше никогда не увидит брата. Он погиб при Ватерлоо, а Джейми не было, чтобы вместе с другими оплакать его.
– Теперь я здесь, – сказал он. И хотя Кастонбери казался ему сном, чем-то совершенно нереальным, он здесь. И его ждут дела.
Дверь на кухню была полуоткрыта. Джейми толкнул ее и вошел в коридор. Там никого не было. Правда, издалека доносилось эхо голосов и звон фарфора. Он пошел на звук, стуча сапогами и тростью по плиточному полу.
– Нет, не туда, – услышал он строгий голос экономки миссис Стрэттон. – Их надо немедленно положить на лед, а цветы оставьте здесь, они пойдут для украшения. На этой свадьбе все должно быть безупречно. Мы так долго ее ждали.
Свадьба… Ну конечно. Это объясняет гирлянды спереди дома и суматошную атмосферу в заднем холле, всеобщее воодушевление. Джейми вспомнил, как Гарри говорил ему о том, что их брат Жиль после длительной помолвки с Лили Сигроув собирается жениться, но не сказал когда. Если бы Джейми знал, он повременил бы с приездом, пока все не закончится.
После той ночи в маленькой тихой испанской часовне он не любил свадеб.
Он оглянулся на открытую дверь. Луч солнечного света словно указывал ему путь к свободе. Но он опоздал. Из коридора внезапно выскочила горничная с букетом роз и лилий, завернутых в бумагу. Джейми шагнул назад, но она все равно натолкнулась на него. Цветы розово-белой россыпью упали на пол.
– О господи! Вы напугали меня! – вскрикнула она: – Я совсем не ожидала, что здесь кто-то может быть.
– Мне очень жаль, – печально произнес он. Не успел вернуться домой, и вот, полюбуйтесь! – Позвольте, я помогу вам.
Он начал было опускаться на колено, чтобы собрать цветы, как вдруг девушка снова вскрикнула:
– Вы призрак?!
Джейми посмотрел вверх и увидел, что она закрыла лицо руками.
– Я… нет, – смутившись, ответил он. – Иногда, правда, мне кажется, что я призрак. Но уверяю вас, я все еще живой.
– Вы похожи на того, кто нарисован на портрете, завешенном черным, – всхлипнула девушка. Она выглянула в щелку между ладонями и покачала головой. – Ей-богу, это вы!
Его портрет завешен черным? Но Джейми не успел расспросить об этом девушку или предложить потрогать его пальцем, убедиться, что он живой, поскольку услышал, как миссис Стрэттон позвала:
– Мэри! Что ты там делаешь? Почему кричишь?
Зашуршало платье, и, посмотрев вверх, Джейми увидел в дверях экономку. Она выглядела точно так же, как в те далекие времена детской вольницы, – светлые волосы подернуты серебром, добрые голубые глаза. Она смотрела на него, открыв рот, в растерянности, столь редкой для женщины, успешно управлявшей Кастонбери в течение стольких лет.
– Простите меня, миссис Стрэттон, – сказал он. – Боюсь, я испугал ее.
– Л-лорд Хатертон? – прошептала она. – Неужели это вы?
– Это я. – Джейми больше не мог придумать ничего другого, чтобы смягчить неожиданность своего возвращения домой. – Мне очень жаль, что я прибыл в такое неподходящее время. Понимаю, свадьба…
Миссис Стрэттон покачала головой, ее глаза заблестели.
– Мы думали, что больше никогда не увидим вас, милорд. Когда бы вы ни приехали, это… – Она снова покачала головой и, казалось, наконец, пришла в себя. – Добро пожаловать в Кастонбери, милорд.
– Благодарю вас, миссис Стрэттон. Это… – Странно? Трудно? Больно? – Это хорошо – вернуться домой.
Потянувшись вниз, миссис Стрэттон подхватила горничную и подняла ее.
– Сейчас же прекрати свой кошачий концерт, девочка. Это всего лишь лорд Хатертон. Немедленно собери цветы и проследи, чтобы их отнесли к Элен для украшения. Они должны стоять в гостиной до обеда.
Мэри пискнула и, собрав цветы, убежала прочь.
– Обед? – встревоженно спросил Джейми.
– Всего лишь скромный обед, милорд, – успокоила его миссис Стрэттон. – Сейчас все наверху, переодеваются после отдыха в саду. Ваш отец, скорее всего, не выйдет.
Джейми вспомнил, что Гарри говорил о здоровье отца. Теперь он редко выходил из своих комнат.
– Ему нехорошо сегодня?
– Нет, у герцога достаточно удачный день, милорд. Он обрадовался свадьбе, как и все остальные. Но у него когда как, бывает хорошо, бывает не очень. – Миссис Стрэттон улыбнулась. – Я уверена, когда он увидит вас, этот день станет лучшим в его жизни.
Чувство вины в очередной раз кольнуло Джейми.
– Надеюсь, теперь, когда я дома, я смогу помочь, миссис Стрэттон. Постараюсь не мешать ходу свадьбы.
– Глупости, милорд! Вы никак не можете помешать. Вы всегда вели себя лучше всех детей Монтегю.
Джейми криво усмехнулся, припомнив все свои детские проказы.
– Боюсь, вы слишком добры ко мне.
– Вовсе нет. – Глаза миссис Стрэттон снова подозрительно заблестели, но она покачала головой и сказала: – Может быть, мне отвести вас к герцогу, милорд? В этот час он любит выпить немного бренди с кексами. Это слегка бодрит его по вечерам.
Бренди и кексы? Какой ничтожный мирок для человека, который ему дороже жизни.
– Спасибо, миссис Стрэттон. С удовольствием.
Проходя следом за экономкой через кухню, Джейми видел, насколько все погружены в работу. Горничные и лакеи сновали туда-сюда с платьями и галстуками, которые нужно было выгладить, а цветы собрать в букеты. В воздухе стоял звон кастрюль, сковородок и столового серебра. Пахло жареными цыплятами и корицей. Но стоило ему появиться, как все застывали на месте, глядя на него. Когда он кивал, они торопливо приседали, кланялись и снова бросались к работе.
Возможно, они тоже считали его привидением? Духом, явившимся в день торжества.
Поднявшись за миссис Стрэттон по витой лестнице, Джейми миновал еще нескольких горничных с цветами и через дверь, обитую зеленым сукном, отделявшую жаркую и шумную половину прислуги, прошел на половину господ.
Но и здесь повсюду царили шум и суета. В полумраке помещений то и дело мелькали вспышки света. Вдоль темных стен стояли вазы с цветами, гирлянды опоясывали лестничные балясины. Джейми не помнил, чтобы дом так пестрел с тех времен, когда еще была жива мать, любившая устраивать приемы. Но с тех пор прошло уже много времени. Казалось, после долгого сна дом наконец снова проснулся.
Если бы только это могло пробудить его душу.
– Как поживает ваш сын, миссис Стрэттон? – спросил он, когда они повернули в длинную, узкую галерею, украшенную портретами в старинных тяжелых золоченых рамах.
Первый герцог, который прежде был графом, его дедушка, его дядя, его мать с малышом Джейми, цепляющимся за ее юбки. Все это так хорошо знакомо, как собственное отражение в зеркале.
Но даже они казались ему далекими, чужими.
– Адам? – ответила миссис Стрэттон. На ее морщинистом лице появилась улыбка. – У него все хорошо, милорд. Знаете, он теперь женат на Эмбер, из деревни. Они живут в Ланкашире, у него там свое дело. Надеюсь, после свадьбы я перееду к ним. – Она не упомянула, что не так давно выяснилось: Эмбер их незаконнорожденная сводная сестра.
– Вы покидаете Кастонбери? – удивленно спросил Джейми. – Без вас дом уже не будет прежним. – И это соответствовало действительности. Миссис Стрэттон была частью Кастонбери, сколько он себя помнил.
– Я слишком стара для того, чтобы и дальше работать здесь, милорд, – засмеявшись, сказала миссис Стрэттон. – Но я обучила старшую горничную Розу. Она уже достаточно проработала здесь, чтобы справляться с обязанностями экономки. Мне так хочется быть рядом с сыном.
– Надеюсь, он счастлив в браке. – Перед его мысленным взором вспыхнул образ Каталины в кружевной мантилье. Пусть Адам и Эмбер наслаждаются долгой и счастливой жизнью, какую он мечтал прожить с Каталиной.
– Конечно, счастлив. Мы надеялись… – Миссис Стрэттон внезапно умолкла и бросила на него странный взгляд, улыбка сошла с ее лица, брови нахмурились.
Джейми был уверен, что она хотела спросить его о предполагаемой женитьбе, и это напомнило ему обо всех странных вещах, которые произошли в Кастонбери в его отсутствие. И обо всем, что предстояло сделать.
Возможно, найти новую герцогиню и жениться. Покачав головой, Джейми решил, что у него достаточно дел и без того, чтобы изводить себя этим вопросом.
В конце галереи миссис Стрэттон повернула не в сторону больших герцогских покоев отца, а в узкий коридор с другой стороны.
Видимо, заметив его удивление, она слегка улыбнулась:
– Ваш отец предпочитает проводить время в маленькой гостиной, которую он обустроил себе, когда погиб лорд Эдвард. На этой стороне дома тише.
– Понимаю, – ответил Джейми, хотя на самом деле не понимал. Здесь оставалась еще масса вещей, которые ему предстояло узнать заново.
– После того как лорд Гарри вернулся из Испании, герцогу стало гораздо лучше, – продолжила миссис Стрэттон. – Мне даже кажется, что он с нетерпением ждет этой свадьбы! Но я должна сказать, милорд, врачи говорят, ему нужно обеспечить полный покой, насколько это возможно.
Джейми едва не рассмеялся, подумав о том, что кто-то может обеспечить его отцу покой, если он сам того не пожелает. Однако, когда миссис Стрэттон постучала в дверь, он лишь согласно кивнул ей в ответ.
– Ваша милость, – негромко позвала она. – К вам посетитель.
– Еще один чертов посетитель! – ответил хриплый голос, приглушенный тиковой дверью. – Этот дом кишит ими.
Миссис Стрэттон просто открыла дверь и вошла внутрь. Джейми последовал за ней, крепко стиснув рукоятку трости. В комнате царил сумрак. Свет исходил лишь от огня, который, потрескивая, горел в камине, несмотря на теплый день. Драпировки закрывали окна, огромное мягкое кресло было придвинуто близко к очагу.
Сначала Джейми подумал, что экономка привела его не в ту комнату, и перед ним сидит чужой человек. Незнакомый старик, худой и прозрачный, никак не ассоциировался с крепким, здоровым мужчиной, который сломя голову носился на охоте, голос которого громовыми раскатами сотрясал огромные коридоры. Человек у камина был седым, закутанным в толстую шаль. Комнату наполнял тяжелый, душный воздух.
– Ваша милость, вы распорядились привести этого посетителя сразу, как только он появится, – сказала миссис Стрэттон. Посмотрев на Джейми, ободряюще улыбнулась и вышла.
– Я не давал таких… – Человек повернулся в кресле, и серо-голубые глаза – глаза Монтегю – взглянули на Джейми из темноты. Что бы там ни было, это отец, состарившийся за время его отсутствия.
– Джеймс, – прошептал отец, схватившись старческими руками за подлокотники кресла, пытаясь встать, но рухнул на подушки. – Джеймс, не может быть! Неужели это ты?
Джейми торопливо, насколько позволяла проклятая нога, бросился вперед. Подхватил отца, второй раз попытавшегося подняться, и помог ему.
– Да, отец. Это я. Поздновато я вернулся домой, да?
К его удивлению, герцог, человек, у которого среди забот и развлечений редко находилось время для собственных детей, обхватил Джейми за плечи и прижал к себе.
– Джеймс, Джеймс, – шептал он. – Гарри говорил, но я не осмеливался верить, что это правда.
Джейми в смущении похлопал отца по плечу. «Какая же мы жалкая пара», – грустно подумал он. Герцог и маркиз, старик и хромой калека посреди разрушающегося дома.
– Где ты был? – спросил герцог.
– Садись, отец. Садись, и я расскажу тебе все, что смогу.
Взяв с подноса, стоявшего на серванте у стены, графин, Джейми быстро налил две порции бренди и уселся напротив отца, намереваясь рассказать ему о своих приключениях в Испании.
– Прости меня за все, отец, – начал он и одним глотком осушил половину бокала, наслаждаясь вкусом бренди, щипавшего горло. – Я понимаю, этого недостаточно. И все же прости меня.
– Теперь ты здесь. И это самое главное, Джеймс. – Герцог дрожащими губами сделал глоток из бокала. – Гарри говорит, у тебя в Испании было важное задание.
Джейми вкратце рассказал ему о том, что произошло. Вернее сказать, о том, о чем он мог рассказать. Каталина принадлежала только ему одному. Навсегда. Его тайна. Его жена.
