Текст книги "Превратности судьбы"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 16

Кто-то открыл дверь магазина как раз в тот момент, когда Миллисент Брайдуэлл начала заводить пружину поблескивающего краба, отлитого из серебра и бронзы. Последнее творение ее мастерской вышло изумительным – было тщательно продумано до последней детали, вплоть до щелкающих клешней. Она еще не зарядила энергией его глаза – это был последний этап работы, дополнительный штрих по просьбе особых заказчиков. Разумеется, за особую плату.

Она вытащила ключ и сунула его в карман. В магазин вошел покупатель, называющий себя мистером Ньютоном. За ним тянулся шлейф тревожной энергии.

– Я хочу заказать еще несколько игрушек, миссис Брайдуэлл, – возвестил он низким скрипучим голосом. – И они должны быть очень мощными.

Абсолютно все в мистере Ньютоне – начиная с отличного костюма и заканчивая цепочкой для часов – прямо-таки кричало о больших деньгах. И ему следовало бы производить более выигрышное впечатление. Внушать почтение. И он казался странно вкрадчивым и мягким. Невысокий, с редеющими рыжеватыми волосами… Черты же лица не назовешь ни красивыми, ни безобразными. Увидишь такого – и тут же забудешь. Пройдешь мимо него на улице – и не удостоишь второго взгляда.

Однако Ньютон купил у нее несколько «особых» игрушек, и она уже начинала тревожиться. Ее обычными покупателями были доведенные до отчаяния жены и нетерпеливые наследники. Они предпочитали взять игрушку напрокат – с намерением использовать лишь однажды. Как только жестокий муж или зажившийся на свете богатый родственник уходили с дороги, клиенты проникались горячим желанием поскорее вернуть игрушку обратно. Энергия, заключенная в механизмах, внушала большинству из них беспокойство и страх. Игрушки, конечно, были прекрасны, но их никак не поставишь на полку в библиотеке, где горничные из добрых побуждений или любопытные дети могли бы попытаться их завести.

Ньютон отличался от ее обычных покупателей. Он покупал сразу, не торгуясь, и еще ни разу не принес игрушку обратно, хотя Миллисент заверяла его, что вернет часть денег в случае возврата. Сначала ей не хотелось знать, каким образом Ньютон использует ее чудесные творения. Она никогда не расспрашивала клиентов. Для чего они покупали ее чудесные механизмы – это их дело.

Но теперь в случае с Ньютоном миссис Брайдуэлл уже начинала волноваться. Он пользовался ее игрушками слишком уж часто. И если он потеряет осторожность, то ее тайным и весьма прибыльным бизнесом скорее всего заинтересуется полиция. Впрочем, она тревожилась не столько из-за полиции, сколько из-за нового агентства психических расследований, которое учредил Аркан. Молва гласила, что агентство «Джонс и Джонс» берет на себя ответственность за расследование преступлений, имеющих паранормальную природу. Но по какому праву эта фирма вмешивалась в личные дела тех, кому посчастливилось родиться с талантом? Как бы то ни было, Миллисент вовсе не желала неприятностей. Джонсы были очень опасны.

– У меня нет готовых игрушек, мистер Ньютон, – сказала миссис Брайдуэлл. Она поспешно встала за прилавок, инстинктивно отгородившись от клиента стеклянной витриной и стараясь держаться на приличном от него расстоянии. – Кажется, я ясно дала вам понять: мои особые устройства изготавливаются по заказу. Много времени уходит на то, чтобы вдохнуть в них энергию.

– Да-да, знаю. И я хочу, чтобы вы начали работу немедленно. Я, видите ли, очень спешу.

Миссис Брайдуэлл деликатно кашлянула:

– Могу я узнать, все ли вышло хорошо с теми игрушками, которые вы уже приобрели? Или они перестали действовать?

– Нет-нет, они функционировали именно так, как вы обещали. Но мне нужно больше силы. Я пришел к выводу, что смогу добиться необходимого результата, лишь применив сразу несколько ваших устройств.

Миссис Брайдуэлл колебалась. Печальная правда заключалась в том, что ее искусство требовало денег, притом немалых. Денег всегда не хватало. Редкие материалы и тонкие детали, которые требовались для производства, стоили очень дорого. Многие из ее клиентов не знали толком, как заплатить хотя бы за прокат. А вот Ньютон никогда не торговался. Клиенты, которые не спорили из-за цены, были редкостью, и их стоило привечать.

– Что ж, думаю, дня через три у меня для вас найдутся новые игрушки, – сказала она наконец.

– Превосходно. Но помните, они должны быть сильными, очень сильными, насколько возможно.

– Посмотрим, что можно будет сделать, – ответила хозяйка. – Но я хочу, чтобы вы заплатили вперед – всю сумму сразу.

Это условие не привело клиента в восторг, но он не стал спорить.

– Очень хорошо. Согласен.

Миссис Брайдуэлл указала на витрину, где были выставлены готовые диковинки:

– Можете выбрать те, которые я затем буду совершенствовать.

– Начнем с королевы, – сказал мистер Ньютон. – Она как нельзя лучше соответствует тому, что я задумал.

Глава 17

Вирджиния вслед за Оуэном миновала железную калитку и пошла по окутанному ночным мраком саду, окружавшему особняк Холлистеров. Она разглядывала темный дом из-под капюшона своей серой накидки. Казалось, окна особняка были высечены из обсидиана; они поблескивали в лунном свете, черные и непроницаемые. А внутри дома – ни единого проблеска, ни света газового рожка, ни свечи. Камины, похоже, тоже не топились.

– Вы были правы, – сказала Вирджиния. – Похоже, дом действительно пуст.

Послышался приглушенный стук железа о железо – Оуэн закрыл за собой калитку.

– Я навел справки. Узнал, что раним утром после того, как мы нашли тело Холлистера, леди Холлистер уволила всю прислугу, – сообщил он. – Хозяин похоронной конторы увез труп… и с того дня леди Холлистер никто больше не видел.

– Куда же она отправилась?

– Никто не знает наверняка. У Холлистеров был загородный дом где-то на севере. Она могла поехать туда.

– Бедняжку вряд ли стоит винить за то, что она хотела поскорее сбежать из этого ужасного места.

Они вошли в старую сушильню. Насколько могла судить Вирджиния, здесь все оставалось так же, как в ту ночь. Тут Оуэн зажег фонарь, вспыхнул желтый свет, и они начали спуск по каменным ступеням в подвалы разрушенного аббатства, над которыми стоял особняк. Вирджиния чувствовала, что ее спутник уже прощупывал пространство с помощью своего дара.

– Вы что-нибудь заметили? – спросила она.

– Никаких указаний на свежие преступления, – ответил Оуэн. – Но старая энергия по-прежнему здесь. Он проводил девушек по этому коридору и этим же путем выносил трупы. Стены впитывают подобные излучения.

– Как и зеркала.

– Да, верно. Подозреваю, что отсюда есть и другой выход.

– Почему вы так думаете?

– Должен быть другой выход. Хотя бы из соображений удобства.

Они миновали знакомое пересечение коридоров.

– Вон коридор, где мы обнаружили заводную карету, – сказала Вирджиния. – Тот, который ведет к камере, где держали Бекки.

– Да. Мы уже недалеко от зеркальной комнаты.

Они завернули за угол. Свет фонаря осветил короткий коридор, выложенный камнем. За ним был холл, а в середине одной из его стен – дверь. Она была закрыта.

– Это дверь в зеркальную комнату, – сказал Оуэн.

Вирджиния встала рядом с ним. В ограниченном пространстве каменного коридора они стояли, едва не касаясь друг друга, и подол ее накидки ниспадал на его ногу.

– Этот коридор ничем не отличается от других, – заметила Вирджиния. – Как вы нашли меня в ту ночь?

– Это место источает энергию насилия. Зеркальная комната – точка фокуса. – Оуэн осматривал закрытую дверь. – В ту ночь, когда я пришел сюда, мне стало страшно – вдруг опоздал?

По его тону Вирджиния поняла: найди он тогда в зеркальной комнате ее бездыханное тело, этот его выход был бы добавлен Оуэном к списку личных неудач.

– Но вы успели, – прошептала она.

Оуэн не ответил. И вдруг, привалившись спиной к каменной стене, подал Вирджинии знак сделать то же самое.

– На случай, если мы встретим еще одну заводную игрушку-стража, – пояснил он. – Камень – наша лучшая защита.

Протянув руку в перчатке, он распахнул дверь – она оказалась незапертой. Комната же за дверью тонула в темноте.

Вирджиния замерла и прислушалась. Она знала, что Оуэн тоже напрягал слух. Но не было ни звона, ни глухого перестука механических когтей.

Переступив порог, Оуэн поднял фонарь повыше.

– Пусто, – объявил он. – Никаких заводных игрушек. Но кто-то совсем недавно навел здесь порядок.

Вирджиния выглянула из-за плеча спутника. Кровать по-прежнему стояла в центре комнаты, но ее аккуратно застелили чистым, тщательно выглаженным бельем и симпатичным одеялом с узором из розочек. Залитые кровью простыни, разумеется, исчезли.

– Понятно, что человек, который убрал отсюда тело, убрал и окровавленные простыни, – сказала Вирджиния. – Убийца не хотел оставлять свидетельств своего преступления. Но зачем потребовалось приносить свежие простыни и все перестелить?

– Возможно, просто так, для порядка, – сказал Оуэн.

Вирджиния решительно покачала головой:

– Нет, я думаю, не поэтому. Постель застелили очень аккуратно, а белье – высшего качества. А какое красивое и дорогое одеяло!..

– Холлистер был богатым человеком, – напомнил Оуэн. – Несомненно, все белье в этом доме стоит немалых денег.

– Нет-нет, – возразила Вирджиния. – У слуг свое белье, без затей, из дешевой ткани. И похоже… Это одеяло – явно из женской спальни. Подозреваю, оно предназначалось для постели самой леди Холлистер.

– Интересное наблюдение, – пробормотал Оуэн. Он был заинтригован. – Но тогда это подтверждает мои подозрения. Скорее всего Холлистера убила жена.

– Она явно не в себе по крайней мере, – заметила Вирджиния.

– Конечно, только безумная женщина может заколоть собственного мужа, а потом застелить ложе смерти изысканным постельным бельем.

Вирджиния содрогнулась:

– Да уж…

Оуэн вышел на середину комнаты, и Вирджиния последовала за ним. Она старалась снизить порог своей чувствительности, чтобы хоть как-то подавить интуитивную реакцию на ужасный энергетический фон комнаты. Ее сверхчувственные ощущения просто взывали: беги, беги, беги! И ее спутник наверняка знал об этих омерзительных потоках энергии…

Вирджиния в замешательстве осмотрелась. Пламя фонаря плясало в зеркалах бессчетным количеством отражений, а стены, словно выложенные холодными кострами, уходили в темноту, в бесконечность.

– Как будто стоишь в преддверии ада, – сказала Вирджиния.

– Да, очень похоже. – Осмотрев постель, Оуэн обратил внимание на зеркальные стены. – И возникает вопрос: зачем Холлистер устроил такую комнату? Если у него имелся талант чтения в зеркалах, то эффект многочисленных отражений наверняка должен был дезориентировать его и внушать тревогу.

Вирджиния встретила в зеркалах взгляд спутника.

– Как ни печально говорить подобные вещи, но боюсь, есть люди, которые испытывают тягу к зеркалам, их такая комната должна интриговать, действовать на их чувства неотразимо. Подозреваю, что Холлистер был одним из них.

Брови Оуэна поползли вверх:

– Что-то насчет стимулирующего эффекта зеркал, хотите вы сказать?

– Да. – Вирджиния медленно обошла комнату. – Ясно, что эти зеркала отражают энергию всего спектра. Те из нас, кто работает с зеркалами, особенно чувствительны к такой отраженной энергии. Ведь отражения мешают правильно толковать зеркальные послеобразы. А если зеркала расположить так, как в этой комнате, чтобы создать бесконечное число отражений, то эффект может быть… весьма драматичный.

– Зеркало всегда ведет себя непредсказуемо, если уж говорить о законах парафизики.

– Поверьте, не нужно напоминать мне об этом! Я работаю с зеркалами с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.

– Да, разумеется. Прошу прощения за это замечание. Но что вы имеете в виду, когда говорите, что эффект может быть весьма драматичным?

Вирджиния вгляделась в бесконечную череду отражений.

– Кто-нибудь из чтецов мог бы предположить, что отраженная энергия в этой комнате усиливает его талант.

В глазах Оуэна вспыхнул опасный огонь.

– Усиливается насовсем?

– Нет, эффект будет длиться, пока человек находится в пространстве, ограниченном зеркалами. Но ощущение может быть просто головокружительным… По крайней мере для некоторых. Зеркала могут стимулировать ощущения так же, как мощный наркотик. И если человек склонен к одержимости силами тьмы, как, очевидно, Холлистер… – Вирджиния замолчала, не договорив.

Оуэн же ненадолго задумался, потом проговорил:

– Когда Холлистер совершал убийство, зеркальная комната действовала на его ощущения как опьяняющий эликсир.

– Верно. Когда же зеркала вбирали в себя послеобразы, он мог снова и снова приходить сюда, чтобы подпитываться ими, пока они не начинали затухать. Вы говорили, что некоторые убийцы возвращаются на место преступления, потому что в непосредственной близости от места убийства темной энергии больше всего. Так вот, для убийцы, который к тому же обладает даром читать в зеркалах, подобная зеркальная комната может представлять такой же интерес.

– А когда образы начинали исчезать?

Вирджиния с трудом сглотнула подкативший к горлу ком.

– Тогда ему приходилось убивать снова. Как и в случае с наркотиком, требовались все новые дозы того же стимулирующего эффекта.

– И каждый раз, когда он убивал, он прожигал в зеркалах все более глубокие слои послеобразов?

– Да. – Больше Вирджиния ничего не сказала – не было необходимости.

Оуэн со вздохом пробормотал:

– То есть использовать свой дар в этой комнате… Для вас это все равно что ступить в ад.

Вирджиния тоже вздохнула:

– Всегда нелегко смотреть в зеркало, которое стало свидетелем смерти. Я видела в зеркалах ужасные вещи. Но эта комната – нечто особенное.

– Потому что здесь погибла не одна женщина, а несколько?

– Да, отчасти. – Она вспомнила, как пробудилась в постели возле трупа Холлистера. И вспомнила о своих первых, совершенно дезориентирующих впечатлениях, которые поразили ее тогда как удары молнии. – Но здесь замешано что-то еще, чего я не понимаю. Возможно, когда я начну сеанс чтения, что-то прояснится.

Оуэн подошел к ней и встал рядом. Его сильная рука опустилась на плечо девушки.

– Вы не обязаны это делать, Вирджиния. Я сам могу изучить эту комнату и многое узнать.

– Нет, я должна прочитать эти зеркала! Нам нужны все сведения, которые только возможно собрать. Но прежде чем я начну, скажите: что вы здесь видите?

Вспышка энергии означала, что Оуэн включил свой дар. Он медленно оглядел всю комнату, в том числе и постель.

– В ту ночь у меня не было времени хорошенько рассмотреть все это, – пояснил он. – Но теперь я вижу: в этой комнате произошло убийство. И случалось это не раз. – Он подошел к постели. – Все жертвы умерли здесь.

– А как насчет убийцы? – спросила Вирджиния.

– Его энергия рассеяна по всей комнате, но самые зловещие потоки клубятся возле постели. – Оуэн нахмурился. – Убийства в основном совершались на старомодный манер. Холлистер душил свои жертвы. Но три последних убийства были совершены паранормальными способами.

– Он начал использовать игрушки с часовым механизмом, чтобы убивать свои жертвы!

– Да, похоже на то. – Оуэн мерил шагами небольшое пространство комнаты. – Здесь, помимо энергии Холлистера, есть еще чей-то сильный энергетический поток. Его не очень легко заметить и выделить, но теперь, когда я смотрю внимательней, я вижу его присутствие довольно ясно. Та же энергия, которую я обнаружил в доме миссис Рэтфорд.

– Второй убийца?

– Да. Но почему его энергия сливается с энергией Холлистера? – Оуэн встал на колени, снял перчатку и осторожно потрогал каменный пол. Было заметно, как он вдруг встревожился. Глаза его полыхнули огнем. – Ага, ясно! Теперь понимаю.

– Что такое?

Оуэн поднялся. Энергия, окружающая его, точно кокон, электризовала волоски на затылке Вирджинии.

– Моя тетя уверяла, что у Холлистера не было близких родственников. Но я уверен: второй человек, побывавший в этой комнате… Этот мужчина связан с Холлистером узами кровного родства.

– Но Холлистер не оставил наследников.

– Нет, насколько мне известно. Но из этого не следует, что у него не осталось потомства.

– Незаконнорожденные дети? – спросила Вирджиния. – Что ж, всегда остается такая возможность, не так ли?

Оуэн взглянул на нее с любопытством:

– О чем вы сейчас подумали?

– О леди Холлистер.

– И что же вы о ней подумали?

– Она очень миниатюрная женщина. В припадке безумной ярости она, возможно, и могла убить мужа. Однако каким образом она сумела поднять его и уложить на постель? И кстати, как вынесла меня из спальни погибшей дочери и доставила сюда?

– Очевидно, ей помогли.

Вирджиния на минуту задумалась.

– Возможно, компаньонка. Или кто-то из слуг. – Она сосредоточилась, чтобы применить свой дар в полную силу. – Теперь моя очередь. Посмотрим, сумею ли я добавить новые подробности к тому, что выяснили вы.

Включив внутреннюю защиту, Вирджиния осторожно открыла свои сверхчувственные каналы. В зеркалах замелькали тени, ее пульс заметно участился.

– Что вы видите? – спросил Оуэн.

Вирджиния медлила с ответом. Когда же в зеркальной глубине появились жуткие послеобразы, подобные смутным движущимся фотографиям, она прошептала:

– Я вижу жертвы… О, как их много! И все примерно в возрасте Бекки. Некоторые послеобразы совсем поблекли. Холлистер начал убивать здесь много лет назад.

Оуэн смотрел на ее отражение в зеркале.

– Вирджиния, – позвал он, – с вами все в порядке?

Она не смогла ответить. Зеркала заполонили взбудораженные омерзительные послеобразы. Эти видения превратили комнату в камеру пыток. Призрачные фигуры открывали рты в безмолвном крике и протягивали к ней руки – словно для того, чтобы утащить в свою темную вселенную, скрывавшуюся в зеркальной бездне.

Голос Оуэна донесся до нее словно из-за штормовой завесы:

– Вирджиния, скажите мне, если не можете справиться сами.

Ярость пронзила ее острым жалом. Нет, она не сдастся! Вирджиния отчаянно взывала к инстинкту самосохранения.

И дозвалась.

Жуткие послеобразы канули в глубь зеркала. Она по-прежнему могла их видеть, но они больше не разрывали ей сердце.

– Все хорошо, – пробормотала она. – Просто это был… первый удар. Я думала, что готова, но не знала, какое множество послеобразов заточили в этих зеркалах, точно в тюрьме. Холлистер воистину был чудовищем.

– Мне очень жаль, что он не попал в поле зрения моей семьи гораздо раньше, в самом начале своих похождений, – сказал Оуэн. – Да, очень жаль. Беда в том, что чудовищам легко затеряться – особенно в таком большом городе, как Лондон. Возможно, в будущем агентство «Джонс и Джонс» сочтет возможным помогать нам в охоте.

– Возможно.

– Вы не особенно доверяете агентству, не так ли?

– Вы правы.

– Тогда напоминаю вам: именно Калеб Джонс заподозрил, что Рэтфорд и Хэкетт с большой вероятностью были убиты посредством паранормальных методов. Более того, он и нанял меня для охоты на убийцу. И это при том, что ни одна из жертв не была вхожа в Общество Аркан.

Вирджиния скорчила гримасу:

– Очень хорошо. Признаю, что это новое агентство, кажется, принимает близко к сердцу расследование психоубийств за пределами Общества. Но это не отменяет того факта, что члены Аркана отнюдь не одобряют людей, подобных мне. Однако сейчас это не важно. Я вижу в зеркалах что-то еще…

– Хотите сказать – помимо послеобразов?

– Да. Там, в самой глубине, горят огоньки. Как в зеркале на туалетном столике миссис Рэтфорд, только слабее.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Пламя тут совсем слабое, но его можно заметить. Думаю, что заводные игрушки, когда их используют для убийства, не просто оставляют в зеркале послеобраз, но и отдают ему энергию.

– Вы сказали, что огонь, заключенный в зеркале миссис Рэтфорд, был сильнее. Отчего так? Ведь здесь умерло больше жертв.

– Да, конечно. Но те, что погибли здесь, не обладали талантом читать в зеркалах. А миссис Рэтфорд была зеркальной чтицей. Думаю, это и обусловило разницу.

– Сукин сын, – проворчал Оуэн. – Вот почему тот, за кем мы охотимся, выбирает именно зеркальных гадалок.

– Да, наверное. Они дают ему больше энергии, которую он хочет запереть в зеркале.

– Но зачем ему зажигать огонь в зеркалах? – спросил Оуэн.

– Не знаю.

– А можно ли выпустить огонь на свободу?

– Кажется, энергия находится в подавленном состоянии. Не уверена, что могу ее активировать. Но даже если смогу… Не уверена, что стоит этим заниматься. Я вижу чистую, незапятнанную злом энергию. И ее там совсем немного. Однако не могу представить, что произойдет, если высвободить ее из зеркал!

– Все, достаточно. – Оуэн повел Вирджинию к выходу. – Мы уже нашли ответы. Кажется, мы провели в этом подобии ада слишком много времени.