Текст книги "Счастье приходит с Рождеством"

Автор книги: Аманда Браунинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Аманда Браунинг
Счастье приходит с Рождеством

Глава первая

С той самой минуты, когда Лаура Маклейн столкнулась с Квином Маннионом, между ними вспыхнула вражда. Но она, конечно, и не помышляла об этой встрече тем дождливым вечером в пятницу, когда, расплатившись с таксистом, стремглав бросилась к входной двери здания, где находилась адвокатская контора Джонатана Эймса. Последний долгое время был личным поверенным Александра Харрингтона и единственной, помимо только что упомянутого джентльмена, живой душой, ведавшей о связи своего клиента с матушкой Лауры и о каких-то особых отношениях Лауры с ним. В свете ходили на сей счет досужие домыслы, однако до сих пор никто и на пушечный выстрел к правде не приблизился: она – внебрачная дочь Александра Харрингтона.

Лаура до недавних пор не знала имени отца, пока ее мама, умершая от рака, несколько месяцев назад не наказала ей известить Александра Харрингтона в случае ее кончины. Тот сразу догадался, кто она, и вполне понятное потрясение сменила радость. Только Лаура продолжала сомневаться насчет его отцовства, однако анализ крови подтвердил его правоту.

Лаура почти ничего не ведала о любовной интрижке, плодом которой была. Мать никогда не вдавалась в подробности. От Александра она узнала, что они, встретившись в университете, полюбили друг друга. Некоторое время они жили вместе, но затем умер отец Александра, и ему пришлось вернуться домой. Возникли затруднения. Одно следовало за другим. Он так и не вернулся, не повидался снова с ее мамой. Она же по непонятной причине скрыла свою беременность. Он женился и растил сына и дочь, не догадываясь о существовании Лауры.

О собственной вине Александр не задумывался. Он признал, что скверно обошелся с ее матерью. Однако и с ее стороны утаивание правды о существовании дочери было своего рода местью. Вина лежала на обоих, но все кануло в Лету. Теперь он знал о существовании дочери и был решительно настроен загладить свою вину.

В последние месяцы они с отцом почти – насколько это было возможно – не разлучались, лучше узнавая друг друга. Александр был богат и имел определенный вес в обществе. Он решил, что однажды представит Лауру своей семье. Трудность заключалась в том, как сообщить эту новость жене. Она не ведала о его коротком любовном романе, приключившемся чуть ли не тридцать лет назад. Для нее такая новость непременно стала бы потрясением. Он же желал, чтобы это известие никак не повлияло на здоровье его супруги. У Максин Харрингтон были серьезные проблемы с сердцем. Ему следовало крайне осторожно и в благоприятный момент рассказать ей о своей внебрачной дочери.

А до тех пор он старался быть осмотрительным, однако бдительная пресса каким-то образом пронюхала про их встречи. И однажды Лаура увидела свою фотографию, появившуюся в колонке светских сплетен с заглавием, вопрошающим: «Кто эта женщина, которую постоянно встречают в сопровождении богатого финансиста Александра Харрингтона?» В ход пошли разные домыслы. Однако, прежде чем Александр успел что-либо, предпринять, у него случился обширный инфаркт, от которого он так и не оправился. Спустя несколько дней, в пятьдесят один год, он скончался.

На этом, вероятно, все бы и завершилось, не измени Александр завещания. Лаура была поражена тем фактом что он оставил ей громадную сумму. Когда газеты узнали о последней воле покойного, Лауру окрестили авантюристкой. Она с грустью признала, что ничего не поправишь, по крайней мере в глазах прессы и общества. Да она и не стала. Во-первых, никто бы не поверил сейчас ее словам – слишком поздно. Во-вторых, Лаура пообещала Александру, что она ничего не будет говорить об их истинных взаимоотношениях, пока он сам не раскроет все обстоятельства своей семье.

Безвыходное – вот так можно было несколько месяцев спустя охарактеризовать ее положение. Она еще втайне надеялась, что ей удастся однажды повидаться со своими родственниками. Вот только не знала, как устроить эту встречу.

До сего дня лишь Джонатану была известна вся правда. Она потому и считала его своим близким другом. «Порой кажется, что он мой единственный друг», – с усмешкой думала она, стряхивая дождевые капли с пальто, перед тем, как войти внутрь здания.

В этот вечерний час вестибюль был пуст. Пока поднималась на лифте, взглянула в зеркало. Белокурые волосы были собраны на затылке в пучок, что придавало ее сердцевидной формы лицу беззащитный вид. Серые глаза с длинными ресницами в упор смотрели на ее испуганное лицо и на кривящиеся в слабой улыбке полные губы. Черное нарядное платье под шерстяным пальто подчеркивало мягкие контуры ее тела, а туфли на шпильках – длину ее ног.

Я, художник по интерьеру, неплохо смотрюсь и в свои двадцать восемь, решила она, и тут же лицо у нее вытянулось. Лаура словно вновь услышала слова одной великосветской львицы: та совсем недавно спросила, разве не может женщина, получившая состояние, тратить его в дорогих магазинах?

Все полагали, что деньги на ее счету от «незаконной любовной связи». Замужние дамы из общества не считали нужным учитывать то обстоятельство, что у нее и ее подруги Анны Ковач довольно прибыльное дело. Лаура опасалась худшего: наметившийся было скандал грозил их совместному благополучию. Однако все обошлось, и более того, на них так и сыпались заказы по внутренней отделке дома. Вскоре выяснилась и причина их успеха: заказчицы надеялись, что сумеют разузнать от нее пикантные подробности. Но Лаура, проявив твердость характера, ни одним словом не обмолвилась на сей счет. Заказчицы были разочарованы. Число заказов в конце концов уменьшилось, но не настолько, как она ожидала.

Кабина остановилась. Выйдя из лифта, Лаура направилась к конторе Джонатана. Из-под двери пробивался свет. Лаура вздохнула. Джонатан Эймс был превосходным юристом. Одно скверно: он постоянно забывал о мирских делах. Например, сегодня вечером он должен был еще час назад заехать за ней. Они собирались на открытие художественной выставки. Затем в их планы входил ужин вдвоем.

Распахнув дверь, Лаура застала Джонатана за тем занятием, за которым и думала найти его: он, склонившись над письменным столом, зарылся в ворохе деловых бумаг. Его каштановые волосы были трогательно взъерошены. Возле его локтя стояла чашка с остывшим кофе, рядом лежала засохшая булочка с конфитюром.

– Так я и думала! – насмешливо воскликнула Лаура, и он испуганно вскинул голову.

– Лаура? Что случилось? – задохнувшись от изумления, пробормотал Джонатан. Потом быстро оглядел ее с головы до ног, и в его взгляде, она заметила, забрезжил свет прозрения. Хлопнув себя по лбу, он подскочил к ней. – О Боже! Я сожалею. Мы должны были пойти на открытие, так? – Он поцеловал ее в щеку, и Лаура вздохнула.

– Да, должны были, – подтвердила она. – Честное слово, ты невозможен. Что случилось на сей раз?

– Боюсь, что случился я.

Незнакомец стоял в проеме ванной комнаты Джонатана.

– Кто вы такой? – резко спросила она.

– О черт, когда-нибудь, полагаю, эта встреча должна была состояться, – проговорил Джонатан и представил своего посетителя: – Это Квин.

Лаура застыла на месте.

Ей немало довелось слышать о крестнике Александра Квине Маннионе. Она перебрала в памяти все, что знала о нем. Ему тридцать шесть лет. Он в прошлом журналист, проводивший собственные расследования, теперь же пишет политические детективы. Популярность его романов не раз и не два способствовала появлению его имени в начале списка наиболее успешных в финансовом отношении авторов. Написанные им книги принесли ему миллионы долларов. Следуя лучшим традициям романистов, он жил в совершенном уединении где-то на побережье Мэна. В течение ряда лет его имя связывали с несколькими женщинами, однако он противился узам брака.

Лаура смотрела на него во все глаза. Так вот он каков, Квин Маннион!

Перед ней стоял высокий, темноволосый мужчина с широкими плечами и узкими бедрами. На нем были кожаная куртка поверх шерстяного свитера и джинсы, которые сидели как влитые. От него веяло уверенностью и самонадеянностью. Он был ошеломляюще красив, но в его лице не было мягкости. Лишь на удивление чувственный рот нарушал строгость черт. По крайней мере, так подумала Лаура, пока не встретилась взглядом с парой синих глаз и не утонула вдруг в их глубине.

Лаура насторожилась. Она и прежде встречала привлекательных мужчин, но они не затрагивали ее душу так глубоко. Ее сердце екнуло и ушло в пятки, когда она осознала, что же творится с ней. Это было самое что ни на есть грубое сексуальное влечение, столь сильное, что дыхание ее сделалось прерывистым, а желудок свело от охватившего вожделения.

Когда Квин Маннион приблизился к ней, она попалась, словно заметавшийся в свете фар кролик. Остановившись в нескольких шагах, он пристально сверху вниз посмотрел на нее.

– Кто бы мог подумать, сама Лаура Маклейн! Фотографии в газетах едва ли отдают вам должное, – протянул он. – Скажите мне, Лаура, вы довольны плодами своего труда?

Неожиданный вопрос мгновенно опустил ее на землю. Она было приготовилась вежливо поприветствовать его, узнать окольным путем о его отношениях с Александром, однако его последние слова показали: он не намерен расточать ей притворные любезности. Сказанная им фраза, как и всякая несправедливость, не только больно ранила ее, но и разгневала. Ну что ж, пусть будет так, подумала Лаура. Она справится со всеми его нападками.

– Труда?

Взор Квина упал на ее губы. Он со столь очевидным умыслом разглядывал ее рот, что она прекрасно поняла его еще до того, как он успел произнести хоть одно слово.

– Тяжелехонько пришлось-то в постели со стариком, годящимся вам в отцы, – бесстрастно пояснил он.

– Квин! – Джонатан предостерегающе шагнул вперед и неодобрительно посмотрел на него. Лаура подняла руку. Она не нуждалась в защите, хотя произнесенные слова обидели ее. Знал бы он, что Александр ее отец!

– Молчи, Джонатан. Мистер Маннион сказал не больше того, что говорится за моей спиной. На самом деле я благодарна, что он прямо выложил все, что думает. Я действительно наслаждаюсь плодами собственного труда, – подтвердила она, имея в виду, конечно, свое дело, а не предполагаемую связь с его крестным отцом.

Ее ответ пришелся ему не по нраву.

– Я не ожидал, что вы окажетесь столь откровенны, – холодно заметил он, и она улыбнулась с мрачным удовлетворением. Впервые со смерти Александра она сумела отразить направленный на нее удар. Лаура вдруг обнаружила, что, отвечая на вопросы не так, как от нее ожидали, она обретает силу. А данное обстоятельство было вдвойне ценно: оно помогало ей справиться с чувствами, которые нахлынули на нее при виде Квина.

– О, я полна сюрпризов, – насмешливо добавила она. Ей оказалось довольно легко притвориться той, кем он считал ее. Коль Квин хочет драки, она задаст ему трепку.

Тут он улыбнулся, напомнив ей тигра.

– В этом-то я убежден. Просто любопытно, как вам удалось заловить его в сети? Когда вы вошли, я ожидал увидеть женщину, равную Алексу по интеллекту.

Лаура заскрежетала зубами. Боже, этот человек бьет без всякой жалости.

– Вам как, рассказать все подробно? – осведомилась она.

– Я уже большой мальчик. Вам не придется щадить мою невинность.

– Сомневаюсь, что вы когда-либо были невинны, мистер Маннион, – съязвила Лаура.

– Квин, – поправил ее он.

– Вы полагаете, что мы настолько сблизились, что можем называть друг друга по имени? – спросила она, на что он рассмеялся:

– Будьте уверены: вместе мы никогда не будем, однако при данных обстоятельствах, по-моему, лучше обойтись без церемоний.

Губы Лауры расплылись в чувственной улыбке.

– Посмотрим!

– Не надо, Лаура, – пытался остановить ее Джонатан. Ему-то было прекрасно известно, что Квин трудный противник и никогда не откажется от драки. Однако, прежде чем он успел помешать, его приятель ответил:

– Он прав. Глупо было бы с вашей стороны, Лаура, тратить на меня свои ухищрения.

– А почему бы и нет? Вышло бы забавно, – дразня, проговорила она, вытянув вперед руку и водя пальцами вверх и вниз по молнии на его куртке. Лауре и самой стало интересно, откуда она набралась такой наглости.

Квин с неприязнью сбросил ее руку.

– Уверяю вас, состязание со мной не принесет вам радости, – предостерег он.

– Откуда вам знать, что мне нравится? – сладострастно промурлыкала она.

На его губах появилась презрительная усмешка.

– Картинка становится все яснее и яснее. Теперь ее можно рассмотреть во всех подробностях.

Довольная достигнутым результатом, Лаура нарочно вздохнула, будто говоря, что он скучен.

– Хорошо. И что же я такое?

– Вы вроде собирались рассказать мне, как вам удалось убедить моего крестного оставить вам кругленькую сумму, – сквозь зубы проскрежетал Квин.

На самом деле она бы сделала это в последнюю очередь. Лаура питала глубокую антипатию к тем, кто поспешно делает выводы. Он ничего не знал о ней, только то, что прочел в газетах, а уже решил, что написанное – правда. Поскольку он уже составил свое мнение, она не станет понапрасну терять время, убеждая его в обратном.

– Я воспользовалась дарами, данными мне Богом, – с надменной дерзостью промолвила она. Лаура нисколько не удивилась, увидев, как он прошелся взглядом по ее телу.

– Которыми вы наделены сверх всякой меры. – От презрения, с каким он произнес эти слова, у нее вскипела кровь.

Она дерзко улыбнулась.

– Александр получал от меня все, что хотел. Вам желательно, чтобы я представила вам подробный отчет? – с вызовом спросила она. До удивления легко оказалось воспылать к этому человеку неприязнью, пусть он и обладает небывалой сексуальной притягательностью.

– Не стоит, спасибо.

У него был такой вид, словно он только что, прямо под носом, обнаружил зловонный источник. Лаура не удержалась, чтобы еще раз не поддеть его.

– Мы собирались поужинать. Не желаете пойти с нами? – предложила она и услышала, как Джонатан резко втянул в себя воздух.

– Извините, но я не могу, – отказался Квин с видом крайнего сожаления. – Мне кое-куда надо наведаться, и… – он взглянул на часы, – я уже опаздываю.

Смятение, выразившееся в его улыбке, было таким же искренним, как и сожаление.

– Какая досада! Быть может, в другой раз? – нисколько не смутившись, проговорила она, протягивая руку.

Его рука крепко сжала ее ладонь. Плоть прикоснулась к плоти, и Лауре показалось, будто ошеломляюще мощный заряд электричества пронзил все ее существо, оживив в ее организме каждую клетку. Чувство было совершенно сногсшибательное.

– О чем, черт возьми, ты думала, когда разыгрывала из себя Бог весть кого? – набросился на нее Джонатан, едва Квин ушел.

– Что? – с отсутствующим видом спросила Лаура, все еще находясь под впечатлением недавних переживаний. Она едва могла поверить в происшедшее. Однако покалывание в ладони удостоверяло: он пожал ей руку. Лаура вздрогнула. Как хорошо, что он ушел. Век бы его не видеть.

Джонатан взволнованно ерошил волосы.

– Бог ты мой, Лаура, ты вела себя как идиотка! – воскликнул он.

– Я повела себя так, как он ожидал, – оправдываясь, проговорила она.

Джонатан лишь поднял глаза к небу.

Лаура вполне осознавала, что такое поведение дискредитирует ее. Однако этот мужчина с самого начала отнесся к ней пренебрежительно, и она не сожалеет о содеянном.

– Его надменность раздражала меня, – запальчиво произнесла она.

– Да ну! – Джонатан фыркнул.

Она хмуро поглядела на него.

– Не нужно сарказма. Тебе же прекрасно известно, что я не могла сказать ему правду, – возразила она.

Джонатан засунул руки в карманы, словно желая избежать искушения придушить ее.

– Пожалуй, но и опускаться до столь откровенного обмана тоже не следовало.

– Я же ничего такого не сказала! – возразила она.

– Уж поверь мне, твои намеки были весьма красноречивы. Квин теперь уверен, что ты – самая бессовестная авантюристка.

– Хорошо. Признаю, я немного переиграла. Просто не сумела сдержать себя. Выбор у меня был невелик: либо сказать все, что я сказала, либо съездить ему по носу.

После этих слов сжатые губы Джонатана наконец-то раздвинулись в улыбке.

– В общем-то, я бы предпочел последнее, – шутливо сознался он.

Лаура рассмеялась, но через мгновение вновь стала серьезной:

– Что у него тут за дела? Знаешь, я испытала потрясение, когда увидела его.

Хоть она и знала обо всех близких и родственниках семьи Александра и надеялась встретиться с ними, но не ожидала, что встреча произойдет подобным образом.

Джонатан подошел к рабочему столу и принялся разбирать лежащие на нем бумаги.

– Говоря по правде, он принес записку от Максин, – сообщил он ей. – Благодаря случаю я стал близким другом этой семьи, и меня, как обычно, пригласили провести с ними Рождество.

Ее изумление было неподдельным.

– Я понятия не имела, что ты настолько близок с семьей Харрингтон.

– Вот уже несколько поколений адвокаты из конторы «Эймс и Эймс» являются поверенными семьи Харрингтон. Приглашение на Рождество вошло в обыкновение. Я едва ли смогу отказаться, – оправдываясь, произнес он, словно она сочла бы его согласие провести праздники с Харрингтонами за предательство по отношению к ней.

– Нет, разумеется, нет, – с готовностью согласилась она. – Только я думаю, что Рождество в этом году будет не очень веселым.

– Скорее – мрачным. Первое празднество без Александра. Кстати, тебе известно, что Филип и Стелла намерены оспорить завещание?

– Нет! Неужели они решатся? – Ее вывело из себя намерение наследников Александра воспользоваться тем, что он уже не может больше решать свои земные дела. – А что же Максин?

– Она непричастна к их решению. Максин весьма достойная дама. Она может страшно негодовать на ту, кем она тебя считает, однако, если Александр захотел оставить тебе деньги, она не станет в судебном порядке претендовать на них. Она бы тебе понравилась.

Лаура вздохнула и успокоилась:

– Я хотела бы познакомиться с ними. Ведь это моя родня. Но как им все объяснить? Все так перепуталось.

– Согласен. Однако наступит час, когда ты сможешь сказать им все.

Лаура отрицательно покачала головой, на глаза ее навернулись слезы. Всякий раз, когда вспоминала Александра, она не могла сдержать слез.

– Он был хорошим человеком, верно?

– Одним из лучших, – согласился Джонатан, положив руку на ее плечо и прижимая к себе.

– Помнится, Александр говорил, что они проводят рождественскую неделю в Вермонте.

– Верно. Мы вместе выезжаем туда за два-три дня до Рождества и остаемся до Нового года, – подтвердил Джонатан.

Она вздохнула. Настоящий семейный сбор. Лаура многое бы отдала, чтобы побывать там. В детстве ей всегда хотелось быть членом большой семьи. Ее семья – лишь она и мама. Она надеялась, что в этом году все будет по-другому, но с уходом Александра… Она вновь оказалась одна-одинешенька.

– Вряд ли тебе позволят привезти с собою гостью, да? – задумчиво проговорила Лаура. Высказав столь смелое предположение, она затаила дыхание.

– Если я пожелаю, то смогу, – осторожно признался Джонатан. – К чему этот вопрос?

Лаура глубоко вздохнула и выпалила:

– Не могу ли я составить тебе на Рождество компанию?

Он заморгал:

– Ты шутишь!

– Клянусь, я и словом не обмолвлюсь, – не сдавалась она, надеясь настоять на своем. – Мне только и надо, что получше узнать их и позволить им поближе познакомиться со мной.

Джонатан поднял руки, отмахиваясь от ее предложения.

– О, нет. Это невозможно.

– Пожалуйста! – молила она.

– Твое появление не понравится Харрингтонам, – предупредил он.

Лаура прикусила губу. Он попал в точку. И тем не менее она знала, что поедет в Вермонт.

– Они вряд ли прогонят меня, если я буду с тобой, – вымолвила она, хотя и не была полностью убеждена в этом.

– Верно, но… Эти рождественские праздники не доставят тебе радости.

Лаура, пожав плечами, отмела все сомнения. Ей все больше и больше нравилась эта мысль. Если ей только удастся доказать, что она не чудовище, тогда, возможно, они примут правду, которую она надеялась поведать. Кроме того, она лучше сможет оценить, как воспримет ее сообщение Максин. Неужто она и впрямь о многом просит?

– Знаю, но я все стерплю от них.

Джонатан покачал головой.

– Я, должно быть, спятил, – пробормотал он. Услыхав последние слова, Лаура сжала его в своих объятиях.

– Спасибо. Ты чудо!

– Как бы мне не пожалеть о принятом решении.

– Нет, ты не пожалеешь. Когда ты должен явиться к ним?

– В следующую среду, вечером, – сказал он и последний раз попытался переубедить ее: – Ты уверена, что поступаешь правильно?

Лаура прижала руку к взволнованно бьющемуся сердцу.

– Нет, но чему быть – того не миновать.

Поняв, что она не изменит своего решения, Джонатан смирился с неизбежным.

– Я заеду за тобой около семи часов.

– Ты не скажешь им, что и я еду, а? – осведомилась она, когда такая мысль пришла ей в голову. Джонатан отрицательно покачал головой.

– Полагаю, лучше застать их врасплох. А то они успеют отказаться от приглашения, – сухо заметил он, обойдя письменный стол и закрыв в ящике папку с делом, которое читал до ее прихода. – Готова ехать ужинать?

Сняв плащ с вешалки возле двери, он перекинул его через руку.

– Думаешь, заказанный для нас столик еще не отдали другим? – улыбнулась Лаура.

– Не-а. Я помню, что случилось в прошлый раз, когда я пригласил тебя на открытие, и заказал столик на час позже. Если мы поторопимся, то поспеем вовремя, – сообщил он, беря ее под руку и выводя из конторы.

– Боже, какой ты, оказывается, умница!

– Будь я умницей, я бы не позволил убедить себя пустить козу в огород.

– Я буду послушной козой, – мило проворковала она.

– Гм. Скажи это капусте.