Текст книги "Не для меня (СИ)"
Автор книги: Аля Морейно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Доченька, погоди, а отец? Он знает? Он поддержит тебя?
– Мам, не будет у моего малыша отца. Я даже говорить ему ничего не стану.
– Но как же так?
– Это не обсуждается. Он женат, они с женой тоже ждут ребёнка.
– Но тебе же понадобятся деньги!
– Как-нибудь справимся. Я сейчас сразу начну откладывать, постараюсь найти подработку. И от страховки у меня ещё кое-что осталось. Мне главное выносить и родить, а уж с деньгами что-то придумаем. Если Бог дал мне ребёнка, то даст и на ребёнка.
– Не знаю, доченька. Я бы всё-таки сказала отцу. Может, он бы тебе хоть какие-то алименты платил бы. Да и нечестно это – умолчать о таком.
– А если он решит забрать у меня ребёнка? У него есть деньги, хорошая работа, квартира. А что из этого есть у меня? Любой суд отдаст ребёнка ему. Пусть лучше он ничего о нём не узнает.
– Ну если с такой точки зрения, то тебе, наверное, виднее.
Глава 21
Александр
Сразу после той ночи, которую мы провели с Алёной в квартире её матери, я предложил бывшей жене переехать ко мне. И, о чудо, она согласилась! Видимо, я совершил что-то очень хорошее, и судьба смилостивилась надо мной.
Но чудеса на этом не закончились – спустя месяц оказалось, что Алёнка беременна. В первый момент я испугался, что сойду с ума от счастья. А во второй меня парализовало от мысли, что накануне нашего воссоединения с женой у меня был незащищённый секс с Настей. Как я это допустил? Как я мог второй раз так проколоться?
Алёне хотелось любви, и мне стоило больших усилий отказаться от секса с ней хотя бы на время под предлогом того, что это может навредить ребёнку. Я довольно убедительно заявил, что пока врач не скажет мне, что можно, я не хочу рисковать.
Всю ночь я крутился и ненавидел себя, Настю и даже проклятого Ганеева, с которого всё началось. А на рассвете помчался сдавать анализы. Самым сложным оказалось дожить до получения результатов.
Как же я злился на Настю! Какого чёрта она спала с кем попало? Какого чёрта она, такая красивая и соблазнительная, постоянно попадалась мне на пути? Какого чёрта я хотел её, как одержимый? Почему позволила мне трахнуть себя без защиты? Как же я её ненавидел! Наверное, если бы встретил её где-то в те дни, то не удержался бы и придушил.
Я пытался представить, как скажу Алёне, что я заражён и, возможно, заразил её. Никак не мог подобрать правильных слов. По любому выходило, что третьего шанса она мне не даст. Из-за своей грязной похоти я окончательно разрушил свою жизнь. Поклялся, что больше ни за что не позволю себе даже поздороваться с этой шлюхой, что бы с ней ни случилось.
Увидев на электронной почте файл с результатами, я не мог найти в себе силы его открыть. Руки тряслись. Мне казалось, что сейчас я оглашу себе смертный приговор. Я был уверен, что там меня обязательно ждёт что-то ужасное. Я сидел и гипнотизировал ноутбук, уговаривая себя открыть файл и прочитать, что там написано. Я выключал его, пытался заниматься другими делами, но не мог. Включал его снова и снова не мог решиться открыть это чёртово письмо.
А потом позвонила Алёнка и радостно сообщила, что только что вышла от врача, который подтвердил, что у неё всё хорошо и сексом заниматься можно.
Тянуть дальше было нельзя. Я открыл этот файл, мысленно приставив себе пистолет к виску. Долистал до конца. Всё было чисто, у меня ничего не нашли! Я не верил своим глазам.
Перезвонил Алёне.
– Алёнушка, ты уже далеко уехала от консультации?
– Нет, я зашла в кафе по соседству – захотелось чаю с пирожным.
– А ты можешь вернуться и взять там справку, что ты беременна?
– Могу, только зачем?
– Я тебе всё объясню. Ты допивай свой чай, иди за справкой и жди меня. Я сейчас подъеду.
Я выскочил из офиса и понёсся к любимой. Она уже вышла из консультации и ждала меня возле входа.
– Алекс, что случилось?
– Алёнушка, любимая. Мне кажется, мы с тобой забыли сделать одно важное дело.
– Что мы могли забыть?
– Мы забыли расписаться. Ты ведь выйдешь за меня замуж?
– Не знаю. Это несколько неожиданно.
– Ребёнок должен родиться в браке. И чтобы у него потом не возникло неудобных вопросов, мы с тобой прямо сейчас поедем в ЗАГС и подадим заявление. А справка нужна, чтобы нас расписали по ускоренной процедуре.
– Алекс, ты точно не заболел? К чему эта спешка?
– К тому, что наш малыш уже целый месяц живёт у тебя в животе нелегально! Алёнушка, выходи за меня, пожалуйста!
– Ну ладно, поехали.
Со справкой из женской консультации через день мы с любимой снова стали официальной семьёй. Мы не устраивали пышной свадьбы – ограничились ужином в ресторане для самых близких.
Эмоции переполняли меня через край и расплёскивались на всё вокруг. Я был настолько счастлив, что готов был расцеловать весь мир. И когда случайно заметил на остановке маршрутки Настю, не смог проехать мимо, а подвёз её домой, поделившись и с ней своей радостью.
У Алёнки шалили гормоны. Я частенько видел у неё следы слёз, и она уверяла, что плакала без причины. Иногда сидела, отключившись, и смотрела в одну точку. Порой уходила куда-то и часами не брала трубку, заставляя меня волноваться. Всего этого не было в её первую беременность. Но со слов друзей я знал, что беременные женщины часто чудят, и не особо удивлялся.
Хотя у Алёны были свои деньги, я открыл ей карту и постоянно пополнял её. Мне было важно, чтобы моя жена ни в чём не нуждалась и могла оплатить любые наряды и другие покупки или услуги. Я отслеживал движение по карте не столько для того, чтобы контролировать её траты, сколько чтобы поддерживать там достаточный баланс и вовремя пополнять. Карту она использовала нерегулярно. То тратила по мелочам, то оплачивала что-то крупное. В последнее время она стала снимать с неё в банкомате наличные. Суммы были не очень большие, поэтому я не сразу напрягся. Потом они стали пятизначными и снимались регулярно.
Я не решался спросить, зачем Алёне наличка, тем более так часто и так помногу. Боялся обидеть её своим недоверием, по глупости и подозрительности разрушить нашу семью, которая казалась мне хрустальной. В какой-то момент снимать деньги она перестала, и я успокоился.
Ещё одним отличием от первой беременности стало то, что Алёнка никогда не брала меня с собой в консультацию. Раньше я не пропускал ни одного осмотра, особенно УЗИ. Я ловил особый кайф, видя на экране монитора нашего малыша и слыша, как стучит его сердечко. Теперь же жена ходила всегда сама. Лишь сообщала постфактум, что всё в пределах нормы. Мне было немного обидно, но она категорично сказала, что верит во все приметы, а они гласят, что нечего мужа водить с собой в консультацию до родов. Её можно было понять – после потери ребёнка любая женщина стала бы такой мнительной. Особенно учитывая гормоны и прочие заморочки беременных.
На днях Алёна сообщила, что у нас с ней будет сын. Я был на седьмом небе от счастья! Впрочем, девочке я бы радовался не меньше. Какая разница, какого пола ребёнок, если он – от любимой женщины? Но сын – это всё-таки наследник, продолжатель рода. Мальчики были особым предметом гордости у моих друзей, а потому я сам в своих глазах вырос на целую голову. Ведь пол ребёнка зависит от мужчины!
Наш малыш должен был появиться на свет в первой половине февраля. Была и точная дата, но, как объяснила мне Алёнка, существовали две разные системы отсчёта срока беременности, а потому эта дата была чисто условной. Живот у неё появился очень быстро и, кажется, был больше, чем в первую беременность, но он ей совершенно не мешал двигаться. Алёна ходила на специальную йогу и очень много гуляла.
Уже к ноябрю детская для нашего малыша была готова, мы присмотрели кроватку и коляску. Но покупать это мне моя суеверная жена разрешила лишь после того, как малыш уже родится. Она только однажды не удержалась и купила несколько вещичек и конвертик на выписку – очень уж они ей понравились.
Эйфория первых месяцев после воссоединения с Алёнкой постепенно утихала. У меня по-прежнему было очень много работы. Из-за этого я постоянно чувствовал себя виноватым, ведь жене приходилось, как правило, гулять в одиночку. Мы очень мало времени проводили вместе. Когда я возвращался домой, она обычно уже лежала в кровати, готовясь ко сну, и даже не выходила мне навстречу.
Любовью мы занимались редко. То врач советовал на время воздержаться, то жена была не в настроении. В прошлую беременность, наоборот, она была ненасытной, очень страстной и отзывчивой.
Мы не ссорились. Но отношения у нас были далеки от тех, что были когда-то. Иногда казалось, что Алёна душой не со мной, словно я силой держал её и не давал уйти. И меня это тяготило. Раньше я думал, что я вытяну нас один, лишь бы она вернулась и позволила мне быть рядом. Но теперь я понял, что это невозможно. В счастливой семье над отношениями должны работать оба. А я всё острее чувствовал, что Алёна не любит меня, а лишь позволяет себя любить.
Я начал уставать от такой семьи. Совсем не так я представлял себе наше воссоединение, не о таком мечтал. Более того, иногда мне казалось, что я уже не был уверен, что войти второй раз в одну и ту же реку было хорошей идеей. Похоже, мы оба оказались в западне.
Я всё чаще задавал себе вопросы, люблю ли свою жену и хочу ли прожить с ней до конца жизни? И каждый раз мне всё труднее было давать утвердительный ответ.
За неделю до нового года в выходной день Алёнка отправилась на прогулку с подругой. От моей компании она отказалась, заверив, что у них свои секреты и в другой раз поболтать они не смогут, поскольку подруга работает. Вернулась домой она очень возбуждённая, довольная, с каким-то пакетом.
– Алекс, некоторое время назад у Маринки были проблемы, и ей нужны были деньги. Мне пришлось ей помочь, воспользовавшись картой, которую ты мне дал. Теперь у неё всё решилось, и она вернула то, что брала у меня. Вот. Я не знаю, как их положить обратно на счёт. Реши, пожалуйста, этот вопрос, ладно?
В пакете было несколько пачек крупными купюрами. Так вот для чего она снимала деньги с карты! Что ж, даже хорошо, что я не стал тогда у неё спрашивать.
– Окей, я решу. Тебе нужны наличные?
Она пожала плечами.
– Что это у тебя так вкусно пахнет? Я проголодалась!
Это был чудесный вечер, который мы провели вместе, как когда-то раньше, а потом долго и нежно занимались любовью. Я корил себя за то, что сомневался в наших чувствах и нашей семье. Кажется, я снова был счастлив.
Алёнка разбудила меня среди ночи.
– Алекс, Алекс, просыпайся, у меня схватки начались.
– Алёнка, какие схватки? Ещё же очень рано?
– Вставай же. Или мне скорую вызывать?
Я вскочил, не совсем понимая, что происходило.
– Ты же говорила, что срок у тебя в начале февраля! А сейчас ещё декабрь!
– Я не знаю, я сама не понимаю. Может, это просто тонус и меня положат на сохранение. Но мне кажется, что это схватки. Надо ехать быстрее!
Я окончательно проснулся, быстро напялил на себя первые попавшиеся вещи и ждал, пока жена будет готова.
– Алёна, я привезу тебе позже всё, что нужно. Не копайся, давай я тебя уже туда отвезу, а потом вернусь за вещами.
Мы как раз недавно успели договориться с известным в городе акушером-гинекологом в областном роддоме. Пока я набирал мобильный врача, Алёнка наконец-то оделась и даже взяла какую-то сумку.
Я страшно нервничал. Но врач меня успокоил, пообещав, что сам уже выезжает в роддом и встретит нас там.
Благо, ночью дорога была пустая, я гнал, нарушая все возможные правила дорожного движения. Алёнка периодически корчилась от боли, замеряя время между схватками.
Глава 22
Александр
Алёнку забрали в приёмное отделение, а я остался сидеть возле входа, ожидая вердикта. Надеялся, что врачам удастся остановить родовую деятельность и хоть немного оттянуть рождение малыша. Всё-таки 33 недели – это совсем рано и очень рискованно!
Спустя некоторое время Алёнка написала сообщение, что она уже в предродовой. У меня начался психоз. Самым большим страхом для меня было снова потерять ребёнка. Пытался понять, что же могло спровоцировать преждевременные роды. Ругал себя за вечерний секс, опасаясь, что это произошло из-за него.
На улице было ещё совсем темно. Вокруг ни души. Нервы оголены. В голову лезли разные нехорошие мысли. Мне бы с кем-то поговорить, но часах было 4 часа, в такое время вряд ли кто-то согласился бы побыть для меня психологом.
Через время возле приёмного отделения я заметил мужчину. Он, как и я, нервно ходил из стороны в сторону, выкуривая одну сигарету за другой. В какой-то момент мы с ним поравнялись.
– У вас тоже жена рожает?
Он кивнул. Я разглядел его. Мужчина был явно восточной национальности – смуглый, черноволосый, с густой чёрной порослью на лице. Одет был дорого и солидно, но растерян, как мальчишка. В его глазах читались паника и страх. Видимо, на моём лице сейчас отражались те же эмоции.
– У жены преждевременные роды. Я с ума сойду от неизвестности и волнений.
– Не переживайте, всё будет хорошо, – он говорил с лёгким акцентом. Голос был уверенный, как будто он знал наперёд всё, что произойдёт. Это не очень вязалось с тем, что я прочитал в его глазах.
Алёнка написала мне ещё несколько сообщений. Моему коллеге по ожиданию жена звонила много раз, они подолгу разговаривали. Я слышал, как он шептал ей всякие нежности. Я бы тоже хотел поговорить с любимой, но она не звонила, а я боялся её беспокоить. Всё-таки ситуация у неё была нештатная.
Стас присутствовал на родах, я собирался расспросить его о том, как всё происходит, чтобы быть в курсе, но не успел, думал, что у меня ещё вагон времени. В итоге я даже приблизительно не понимал, что там сейчас делают с моей женой, больно ли ей и есть ли какие-то способы для облегчения её страданий.
В приёмное отделение несколько раз подъезжали скорые – привозили новых рожениц или беременных на сохранение. В нашем полку ожидающих прибыло. Совсем молодой паренёк плакал и по телефону клялся в любви. Ещё одну женщину привёз на машине муж. Он прошёл в роддом вместе с ней – видимо, будут рожать вместе. Я бы многое отдал, чтобы быть сейчас рядом с любимой и иметь возможность поддержать её. Но вместо этого я мерял на шагами больничный двор и трясся так, как будто мне предстоял прыжок с самолёта, а парашют не внушал доверия.
Рассвело. Двор роддома наполнился людьми. Туда-сюда сновали медработники, санитарки таскали тюки с бельём и какие-то коробки. Потянулся ручеёк родственников в стол приёма передач.
Я созвонился с врачом, он сказал мне, что всё идёт по плану. Первые роды могут длиться до суток. Посоветовал поехать домой спать. Или в крайнем случае на работу – отвлечься и не нервничать. Но как вообще возможно было уехать?
Мужчине снова позвонили. Некоторое время он слушал, а потом просто сказал: “Хорошо. Люблю тебя”, – и положил трубку.
Он подошёл ко мне и спросил:
– Вы какой кофе будете? Тут где-то есть кофейня. Я пойду возьму нам булочек и кофе.
– Спасибо. Чёрный американо без сахара. Выпечку – что-то с творогом, если будет. Но вообще без разницы.
Он отказался от денег и ушёл, а я остался трястись один. Написал Алёне сообщение:
“Любимая, позвони мне хоть на минутку. Я так хочу услышать твой голос. Умираю тут от волнений”.
Она позвонила почти сразу.
– Алекс, не паникуй. Доктор говорит, что всё идёт своим чередом.
– Я с ним разговаривал, но я хочу услышать от тебя, как ты. Я прочитал, что когда преждевременные роды, то организм ещё не готов, и всё происходит очень болезненно.
– Не волнуйся, мне сделали эпидуралку, так что терпимо.
– Алёнка, я тебя очень люблю. Вас обоих люблю с нашим малышом. Мы, кстати, не успели ему имя придумать!
– Ладно, успеем ещё, когда он родится. Всё, кладу трубку, врач идёт ко мне.
– Целую, любимая!
Через несколько минут вернулся мужчина с двумя стаканчиками кофе и пакетом пирожков.
– Вот, берите, угощайтесь.
– Спасибо.
Я взял кофе, вытянул из пакета один пирожок наугад. Вкуса не почувствовал. Горячий кофе немного согрел меня. Только в этот момент я понял, что чертовски замёрз.
Когда мы доели, мужчина протянул мне руку и представился:
– Давид.
– Александр.
– Мне нужно уехать по работе. Судя по всему, ждать ещё долго. Вам тоже, думаю, на несколько часов вполне можно отлучиться. Мы тут вряд ли чем-то сможем помочь. Не волнуйтесь. Там хорошие врачи.
– Спасибо вам за компанию. С вами было не так страшно ждать, – я улыбнулся. И вправду, один я легко сошёл бы с ума.
Телефон пиликнул сообщением. Алёнка написала, что она всё ещё в предродовой.
Мне действительно нужно было куда-то пойти согреться и отвлечься. Хотя вокруг сновали люди, я был один на один с моими страхами и волнениями. Позвонив ещё раз врачу и убедившись, что пара часов в запасе у меня есть, отправился в офис.
Мне совершенно не работалось. Но моя помощница, видимо, меня отлично понимала, поэтому просто отвлекала какой-то болтовнёй.
Алёнка не писала. Я нервничал всё больше. Врач трубку не брал. Когда волнение достигло апогея, я встал.
– Поеду. Под окнами ждать как-то легче.
– Давайте. Удачи! Молюсь за вашу жену и малыша.
Мой компаньон уже был на месте и всё так же нервно шагал по дорожке из стороны в сторону. Он там был не один. Ещё двое мужчин так же беспокойно двигались туда-сюда, не поднимая глаз и то и дело натыкаясь друг на друга.
– Ну как у вас?
– Забрали в родзал. Думаю, теперь быстро.
От Алёнки по-прежнему не было никаких сообщений. Я был на грани помешательства.
У Давида зазвонил телефон. Он тут же ответил.
– Любимая моя, поздравляю!
Видимо, жена рассказывала ему подробности, потому что он счастливо улыбался и кивал головой.
– Буду ждать. Да, конечно. Никуда не ухожу.
Положил трубку, поднял на меня глаза. Я готов был поклясться, что в них стояли слёзы.
– У меня сын родился! У них всё хорошо!
– О, поздравляю!
Пожал ему руку.
Давид больше не ходил. Он стоял и неотрывно смотрел в окна второго этажа. Где-то за ними были его жена и ребёнок. И он ждал, когда ему разрешат подняться к ним.
Наконец зазвонил и мой телефон. Алёнка!
– Алекс, поздравь меня. Всё хорошо, роды прошли без осложнений. Сын, 3 кг 800 г, 54 см. Богатырь!
– Любимая! Алёнушка! Как ты? Очень больно было?
– Роды – это обычно больно, но терпимо. Особенно с эпидуралкой.
– А что малыш? Как он?
– Вроде бы нормально. Сейчас его забрали врачи осматривать и обрабатывать. Пока не знаю, когда тебя пустят. Жди!
Она отключилась. Я был счастлив! В ушах звучали фанфары. Рот поневоле растягивался в улыбке. Со стороны я, наверное, был похож на дурачка, но мне было плевать. Я стал папой!
Волнение начало понемногу отпускать. Мы с Давидом обсуждали сумму гонорара врачам и бригаде. Я же не успел об этом ничего узнать заранее и теперь не понимал, как себя вести, когда меня позовут в отделение.
Ему позвонила жена, и он, счастливо улыбаясь, поспешил знакомиться со своим сыном.
Вдруг глаз зацепился за знакомую фигуру. Из дверей роддома выпорхнула Настя. Она была очень стильно одета, а под расклешённым пальто угадывался немаленький уже живот.
– Настя!
Девушка остановилась, заметив меня.
– Здравствуйте.
– Вот так встреча. Шикарно выглядишь!
– Спасибо.
– Вау! Ты беременна? А говорила, что не можешь иметь детей.
– Оказывается, чудеса случаются.
Она расплылась в улыбке. Какая же она была красивая!
– Приезжала на консультацию. Я же в области прописана, так что рожать меня сюда направили.
– Поздравляю! А у меня сын родился. Вот буквально час назад. Жду, когда меня пустят с женой и ребёнком повидаться.
– Круто! Поздравляю!
– Я так волновался… Он недоношенный, 33 недели всего. Но крупный – 3,800 и 54 см!
– Ничего себе! Желаю, чтобы у него всё было хорошо.
– Спасибо. А как твоя спина? Что врачи говорят? Тебе вообще рожать можно после такой травмы?
– Кто ж мне запретит? Разные врачи говорят разное. В целом, спина с нагрузкой, тьфу-тьфу-тьфу, справляется. Но, скорее всего, будут делать кесарево.
– Работаешь ещё?
– Официально уже в декрете. Но ещё работаю, пока могу. Договорилась с шефом, что потом переводы буду делать удалённо, если получится.
– Тебя можно поздравить? Замуж вышла?
– Нет.
– А как же ребёнок?
– Для этого вовсе не обязательно быть замужем, – она счастливо улыбнулась и погладила живот. – Толкается.
– Но отец ребёнка тебе помогает?
– Нет.
– Это же ненормально! Как ты сама справишься?
– Думаете, я первая мать-одиночка? Другие справляются, и я справлюсь. Мне мама поможет. Денег я немного накопила, так что всё будет хорошо!
– Я не сомневаюсь, что ты справишься. Но ведь мужчина тоже должен нести ответственность! Ты ему о ребёнке сказала, а он отказался от него?
– Нет, не говорила.
– Почему?
– Ну вот так.
– Или ты даже не знаешь, кто отец?
– Какая вам разница? Вы ведь всё равно будете думать обо мне только плохое, правда? Я такая, какая есть. Но знаете, я – тоже человек. И тоже имею право родить себе ребёнка. Даже если кто-то считает иначе.
В её голосе было столько обиды, на щеках появились слёзы. Мне стало ужасно неловко, что я обидел её. Опять ляпнул, не подумав. Вечно я с ней так. Но у меня в голове не укладывалось, как можно было не сообщить отцу о ребёнке. И дело ведь не только в деньгах или другой помощи. Мужчина вправе знать, что станет отцом. Как бы по-свински он с ней ни обошёлся, нельзя было наказывать его ребёнком.
– Да постой же! Я не говорил, что ты не должна рожать! Я лишь сказал, что мужчина обязан помогать, платить алименты в конце концов! Потому что не только женщина должна нести ответственность за ребёнка!
– Он женат. И я не хочу портить ему жизнь. Да и кому нужен ребёнок от такой, как я? И вообще, я сама виновата. Я думала, что не могу забеременеть, а вот как вышло. Так что… Ответственность теперь только на мне. Я справлюсь. До свидания. Желаю вашему малышу здоровья!
Она улыбнулась и пошла в сторону ворот. Мне стало её очень жаль. Такая красивая девушка. И неглупая ведь. А так всё в жизни через одно место.
На крыльце появился Давид. Я подошёл к нему.
– Как ваши?
– Всё хорошо.
– Видели ребёнка?
– Да, – расплылся в улыбке.
– Ещё раз поздравляю!
Давид ушёл. Я начал снова волноваться, почему меня не звали так долго. Может, с ребёнком что-то не так?
Прошло, наверное, ещё полчаса, когда наконец-то обо мне вспомнили. Санитарка на входе заставила сдать верхнюю одежду в гардероб, выдала мне бахилы и халат.
Алёна лежала в одноместной палате. Рядом с кроватью стояла какая-то металлическая корзинка на колёсиках и высоких ножках. Чем-то она напомнила мне тележки в супермаркете, только бортики были совсем низкими. На дне этой корзинки было постелено, и там лежал мой сын.
Кто сказал, что он – богатырь? Он был таким крохотным, что страшно было смотреть. Личико красное, а всё остальное скрыто одёжками и одеялом.
– Алёнушка, как ты?
– Нормально.
Я разглядывал её и не мог не заметить, что в глазах сосуды полопались, белки были красными. Намучалась, видимо, но хорохорилась, не подавала виду.
– Какой он маленький!
– Это так кажется. По сравнению с другими он даже большой.
– Ты с детским врачом уже разговаривала? – она кивнула. – Что говорит? Какие прогнозы? Может, привезти какого-то специалиста?
– Врач сказала, что на первый взгляд всё нормально. Они будут наблюдать. Вес у него хороший, показатели вроде бы в норме. У каждого ребёнка свой срок. Кто-то рождается в 38 недель полностью доношенным, а кто-то – аж в 42 недели. Ну вот у нас получилось чуть меньше, чем 38. Главное – лёгкие раскрылись, он нормально дышит, закричал сразу. Надеюсь, всё обойдётся.
– Ну дай-то Бог.
– Так, смотри. Я тебе в мессенджер скинула список, что купить. Написала, в каких магазинах я что присмотрела. Бери свою Марию и иди. Сам не ходи, ты – бестолковый.
– Я – бестолковый?
– Все мужики такие, не обижайся. Ну не хочешь Марию, маму свою попроси. Так вот, по одёжке я всё расписала подробно. Потом молокоотсос, видео-няня, бутылочки и прочее. Просто следуй точно по списку. Кроватку и коляску ты помнишь?
– Да, конечно.
– Ну и найми кого-то, чтобы тебе помогли подготовиться к нашему возвращению. И вещи постирать-погладить надо.
– А хоть примерно известно, когда выписать могут?
– Если не будет никаких осложнений, то на 5-й день. Сегодня – первый. Так что у тебя полных три дня. Хочешь, я маму свою попрошу тебе помочь?
– Не надо, я разберусь. Пусть она копит силы – потом будет тебе помогать. Так, с покупками я приблизительно понял. Теперь два вопроса. Один ерундовый – когда, кому и сколько денег нести. А второй очень важный: как мы малыша назовём? Ты уже выбрала имя или будем выбирать вместе?
– Деньги неси уже. Врач в ординаторской. Он сам раздаст, кому надо. Мне оставь тоже, тут за всё по мелочам надо будет платить. И разменяй мне деньги. Чтобы купюры по 20 и по 50 были.
– Хорошо. А с именем что? Нехорошо оставлять ребёнка безымянным.
– У тебя есть предложения?
Я задумался. Конечно, я уже прикидывал, какие имена мне нравились.
– Может, Илья? Раз ты говоришь, что богатырь.
– Да, хорошее имя, я согласна.
– Значит, окончательно Илья Александрович Столяров?
Глава 23
Настя
В первые дни после родов шов и спина ужасно болели. Я не могла даже пошевелиться. Обезболивающее, которое мне кололи, помогало мало. Но всё это было ерундой по сравнению с безграничным счастьем от рождения малыша.
Я назвала сына Виктором, мне всегда очень нравилось это имя. Когда он вырастет, непременно станет победителем.
Родился сынок не очень крупным: с весом 3 кг 100 г, ростом 50 см. Может, если бы ему позволили досидеть в мамином животике до 40 недель, то успел бы ещё немного подрасти. Но врач заверила меня, что с моим малышом всё хорошо.
Поначалу Витя находился в детском отделении, на первое кормление мне его принесли только вечером. Как и другие малыши, он лежал в корзинке-тележке для новорожденных и почти всё время спал, а я каждые пять минут дёргалась, чтобы проверить, дышит ли. Я не могла оторвать от него глаз, он казался мне верхом совершенства.
В палате, кроме меня, было ещё три девушки. Все они были младше меня и, вероятно, здоровее. В первые же сутки после родов они начали вставать и даже малышей на руки поднимать умудрялись. Для меня же просто лечь на бок, чтобы покормить сына, оказывалось подвигом. Если бы не санитарки, которые опекали меня, я бы ни за что не справилась.
Выписали нас с Витей на 14 день. Я, конечно, порывалась уйти из роддома раньше, вместе с другими девочками, которых прокесарили в один день со мной. Но врач сказала, что у каждой женщины свои сроки восстановления и безапелляционно оставила меня дольше всех.
Уже потом я поняла, что она была права. Лишь к концу второй недели я смогла относительно безболезненно вставать, ходить и брать Витюшу на руки.
Окна моей палаты выходили на улицу. Ежедневно после обеда кого-то выписывали. Я с тоской и завистью наблюдала за шумными компаниями, приезжавшими за роженицами с малышами.
Нас с сыном забирала мама. Её начальник расщедрился и прислал водителя на “жигулях”, чтобы отвезти нас в посёлок. Швом я прочувствовала каждую кочку на дороге, которая показалась мне бесконечной.
Дома меня ждала моя комната, обустроенная под нового жильца. Маме удалось где-то раздобыть для него кроватку, хоть и бывшую в употреблении, но ещё вполне крепкую. В коридоре красовалась коляска, в ванной – пластмассовая детская ванночка. Малышовые вещи мне отдала жена моего шефа, которая незадолго до меня родила второго ребёнка. Она же обеспечила меня шикарной одеждой для беременных.
Молока у меня было мало. В роддоме специальная медсестра занималась налаживанием грудного вскармливания. Она мне очень помогла. Но теперь я осталась один-на-один с малышом, которому с каждым днём нужно было есть всё больше и больше.
Детского врача в посёлке не было, к нам приходила только медсестра из амбулатории. Она мне давала советы по уходу за малышом в основном из собственного опыта. Вообще, в советах недостатка я не испытывала – каждая соседка считала себя самым большим специалистом по воспитанию детей и охотно делилась своими знаниями, а заодно и мифами с предубеждениями.
Мы с мамой вдвоём едва справлялись. Остро нужны были деньги, поэтому я по возможности набирала удалённую работу, да и мама хваталась за любые подработки. На сон времени почти не оставалось. Поначалу Витя много спал, просыпался только на кормления, и мне было полегче, но уже спустя два месяца он начал бодрствовать и требовать к себе внимания.
Когда сыну исполнилось полгода, у меня стало пропадать молоко. Мы пытались покупать ему смеси, но его на них обсыпало. И тогда семейный врач-терапевт в амбулатории посоветовала нам давать малышу разведённое коровье молоко. На него реакция организма была не столь агрессивной, но красные щёки с тех пор у Вити так и не проходили.
Одновременно с этим мы начали вводить прикорм. В интернете я прочитала про множество специальных каш и другого питания, предназначенного для приучения ребёнка к взрослой еде. Но всё это было мне не по карману, и я готовила из тех же продуктов, которые ели мы с мамой.
Как-то я возвращалась из магазина и увидела возле соседнего дома несколько дорогих машин. Баба Клава из дома напротив, заметив моё удивление, прокомментировала:
– Колька вернулся с заработков. И друзья к нему из города приехали. Видать, празднуют его возвращение. Тамарка ко мне с утра прибегала, стулья просила.
Колька был моим одноклассником. Когда-то в детстве он был в меня влюблён, даже пытался ухаживать. Каждый раз, когда я приезжала из колледжа к матери на каникулы, он уговаривал меня сходить с ним на свидание.
Мне он никогда не нравился, даже был неприятен. У него воняло изо рта и голова всегда была грязная. Поэтому я отказывалась. Он был для меня слишком беден и слишком ничтожен. Я мечтала о принце на белом коне, который увезёт меня в город жить в достатке и роскоши. А когда я познакомилась с Глебом, все остальные парни и вовсе перестали для меня существовать.
Я слышала, что Колька лет пять назад подался на заработки за границу, с тех пор я его не видела. И вот теперь он вернулся. Интересно, навсегда или приехал ненадолго мать проведать?
Кивнув бабе Клаве, я свернула в сторону моего двора. В этот момент соседская калитка открылась, и на улицу вышли несколько крепких молодых парней. Они что-то обсуждали и громко смеялись.
– Эй, девушка, куда так торопишься?
Обращались они ко мне, поскольку на улице кроме меня и бабы Клавы никого не было видно.
– Красавица, не уходи, присоединяйся к нам, у нас весело!
Парни не внушали никакого доверия, да и дела до них мне было мало. Поэтому я поспешила зайти к себе во двор и прикрыть калитку. Кажется, они что-то ещё кричали мне вслед, но я уже не слышала.
– Что там за шум? – Спросила мама, когда я вошла в кухню. – Дважды Витюшу будили. Он так беспокойно спит, я едва его укачала.
