Текст книги "Обещанная (СИ)"

Автор книги: Аля Миррова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4

Медленно тянулись дни. Вран приходил каждый день, приносил ей еду и беседовал с ней, стараясь отвлечь от мрачных мыслей. Да вот только Злата заприметила, что день ото дня стражник сам становился все мрачнее, но как она не старалась, истинную причину своего беспокойства он ей не раскрывал, отговариваясь делами да заботами.

Многое она передумала за это время, и про себя и про Зоряна. И злилась на него, и тревожилась о нем. И чем больше она про него думала, тем глубже он проникал в ее сердце, да так, что теперь и жизни своей она без него помыслить не могла. День за днём тянулось ожидание. Каждое утро просыпалась она с мыслью о повелителе, каждый вечер засыпала, думая про него. Не страшила ее больше проверка, не пугала. Все ярче разгорался пожар в ее сердце, а в том огне сгорали все тревоги и сомнения.

Прошло десять дней. Почему-то в комнате становилось холоднее. Вран принес ей теплую одежду, и теперь Злата сидела на кровати в шерстяном платье, душегрейке на беличьем меху и войлочных сапожках, читая книгу. Она уже давно потерялась во времени и не знала, день сейчас или ночь. За дверью загремели засовы, и она распахнулась. На пороге стояла Арна, та самая невольница, которую Зорян отдал Врану.

– Скорее, – девушка вошла в комнату, она была тепло одета, а в руках у нее был меховой полушубок с капюшоном, – одевайся. Идти нам надо… – девушка явно была чем-то встревожена.

– Тебя Вран прислал? – Злата холодно взглянула на нее, но не сдвинулась с места. Никуда идти с Арной она не собиралась, ведь она обещала Зоряну дождаться его, – или ты опять от меня избавиться хочешь? Думаешь, повелитель вновь позовет тебя?

– Нет больше повелителя, – чуть слышно сказала Арна, опустив голову, а по ее щеке медленно сползала слеза, – купол над городом иссяк, а с севера снежная буря идет…

– Как это нет⁈ – воскликнула Злата, быстро подымаясь. Звонко зазвенели цепи на ее руках. Арна положила полушубок на кровать и ключом отомкнула оковы.

– В пустоши он отправился, родителей искать. Купол его силой питался, а если купола не стало, значит и его больше нет. Вран к братьям его еще с утра уехал, а сейчас ночь уже. Велел мне за тобой приглядеть, идем скорее, выбираться отсюда надо. Скоро буря город накроет, стены ее не удержат, тогда никто не спасется.

Быстро надев полушубок, Злата в сопровождении Арны шла вниз по крутым ступеням винтовой лестницы. Сердце билось через раз, а мысли путались. Разум говорил ей, что все кончено, но в глубине души почему-то была твёрдая уверенность, что Зорян жив.

«Он жив. Я должна найти его,» – эта мысль согревала ее сердце, словно солнце, отгоняя мрак отчаяния и ледяной холод страха.

Выйдя вслед за невольницей из башни, которая стояла неподалеку от дворца, Злата подняла голову. Там, где еще две недели назад разноцветными огнями сиял купол, теперь было ясное звездное небо, которое постепенно затягивали тучи.

– Пришло тебе время испытать себя, доченька, – раздался над ухом знакомый шепот, и Моран, Хранитель ночи, обнял ее за плечи, – столько лет я берег тебя от этой силы, но видать от судьбы не уйдешь. Первое испытание – защитить посевы от мороза и метели, второе – коня снежного приручить…

«Посевы защитить – что это значит?» – напряженно думала Злата. Она посмотрела на шпиль дворца, кристалл больше не светился.

– Надо напитать кристалл силой, чтоб снова купол над городом раскрылся, – воскликнула она.

– Да где ж столько силы-то взять? – удивилась Арна, – никто из братьев, кроме Зоряна, силой не владеет. Пойдем – она схватила Злату за руку, – нужно укрытие найти, чтоб бурю переждать.

– Нет, – Злата отдернула руку, – ты сама же сказала, если купола не будет, никто не спасется. Я это сделаю, – она снова посмотрела на кристалл, а затем повернулась к Арне. Та насмешливо глядела на нее:

– И как ты туда заберешься? Ты, что, летать умеешь?

– Нет, – ответила Злата, – летать не умею, и в птицу обращаться не умею… Скажи, а Зорян на драконе в пустоши отправился?

– Да ты что, – воскликнула Арана, – драконы в пустоши не летают, теплолюбивые они, холода плохо переносят. Эрдит в драконнике остался, только плохо ему, вряд ли взлететь сможет.

– Идем скорее, – теперь уже Злата схватила ее за руку, – веди.

Через пять минут девушки вошли в гигантское здание, где содержали драконов. Сейчас тут было темно и пусто. В дальнем загоне, завалившись на бок, лежал, тяжело дыша, дракон Зоряна. Арна опустилась на колени у его морды, ласково гладя его по потускневшей чешуе:

– Он совсем замерз, сердце едва бьется, того гляди остановиться.

Злата подошла к зверю и прижалась к его ледяному боку, внимательно прислушиваясь. Услышав, наконец, редкие удары остывающего драконьего сердца она приложила руку к чешуе. Ее сила медленно текла к дракону, разливаясь по нему солнечными бликами и огненными всполохами, Злата слышала, как все сильнее и быстрее начинает стучать сердце зверя. И вот оно забилось в полную силу, прогоняя горячую кровь по жилам. Вот дрогнули, открываясь, его веки. Дракон встрепенулся, поднялся на мощные лапы, повернул голову и благодарно посмотрел на нее своими янтарно-солнечными глазами с узкими зрачками.

– Здравствуй, Эрдит, – Злата потрепала дракона по морде, когда тот наклонился к ней, – помнишь меня?

Дракон кивнул. Будучи зверями, драконы, тем не менее понимали человеческую речь, – не послушался меня твой хозяин, ни тебя, ни меня с собой не взял, один поехал, а теперь беда с ним приключилась, и на земли свои, и на город беду накликал. Мне твоя помощь нужна, надо до кристалла, что на шпиле дворца, добраться, – продолжала Злата, обняв огромную драконью морду, – ты нам поможешь?

Дракон тихо вздохнул, кивнул и потопал к выходу из драконника, разминая затекшие от долгой неподвижности ноги. У дверей он остановился и указал взглядом на лежащее седло, Злата махнула рукой:

– Так полетим, некогда. Ты же нас не уронишь?

Дракон насмешливо фыркнул, выпуская легкую струйку дыма и выбрался наружу. Оказавшись на улице, он вдохнул морозный воздух, вокруг него тут же разноцветными огнями разлилось сияние. Эрдит расправил крылья и пару раз взмахнул ими, проверяя свои силы.

– Это он так от холода защищается, – пояснила Арна, глядя на сияние.

– Откуда ты все это знаешь? – повернулась к ней Злата.

– Так мы же с ним из одной страны, – улыбнулась невольница, – мой народ всегда называли драконьими пастухами. Меня и четверых драконов сюда прислал мой отец, по просьбе Зоряна, чтобы мир между Востоком и Севером заключить.

Гигантский зверь распустил крыло, и Арна помогла Злате забраться к нему на спину и устроиться поудобнее.

– Держись крепче, – крикнула она, не оборачиваясь, и Злата обхватила ее за талию.

Эрдит легко оттолкнулся от земли и взлетел, быстро набирая высоту. Сделав круг над дворцом, стены которого слабо светились в окружившей их ночи, он подлетел к шпилю, на самом верху которого была небольшая площадка, где был установлен кристалл. Злата осторожно переползла по шее дракона и оказалась рядом с ним. Она взглянула в сторону пустошей. Оттуда, словно гигантский вал, надвигалась снежная буря, которая грозила погрести под собой и стены, и город, и дворец. Девушка прикоснулась к кристаллу, направляя в него солнечное тепло и свет, переполнявшие ее сердце. Она думала о зеленых лугах, о птичьих песнях, о спелых колосьях, клонящихся к земле в ожидании страды. Думала о людях. Думала о Зоряне:

«Зорян, я найду тебя, где бы ты ни был.»

Под ее руками кристалл вспыхнул так, что снизу могло показаться, что это солнце взошло над городом, разливая свет вокруг. Заискрились стены замка, засияли городские стены и стены домов, засветились мостовые плиты. Казалось, весь город в одночасье объяло невиданное зарево, и вот над ним раскрылся новый купол. Злата стояла на площадке, переводя дух, счастливый Эрдит парил рядом, греясь в лучах исходящих от кристалла, Злата видела, как люди высыпали из своих домов и с надеждой смотрели вверх, радуясь внезапному спасению.

– Ты – молодец! Теперь холод и снег нам не страшны, – Арна помогла ей забраться на Эрдита.

– Рано радоваться, – осадила ее Злата, – отвезите меня за стены, еще бурю усмирить надо.

Арна направила дракона к городской стене.

– Так ты была невестой Зоряна? – спросила Злата у нее. Арна утвердительно кивнула:

– Год назад повелитель прислал послов к моему отцу с предложением вечного мира между нашими землями. Отец на мир согласился и даже четырех драконов в подарок повелителю отдал. А послы обмолвились, что Зорян себе жену по силам ищет. Я самая сильная была. Упросила отца отправить меня сюда, попытать счастья.

Когда мы сюда прилетели, повелитель нас встретил с почестями. Понравился он мне очень, влюбилась с первого взгляда, – она вздохнула, – вот только испытания не прошла. Он меня домой собирался отправить. Поняла я, что безразличен он ко мне. Обидно мне стало. Сама не знаю, что хотела доказать ему. Стражу подпоила, и к нему в спальню пробралась. Морок на него навела и отдалась ему.

Я-то думала, что теперь-то он уж точно жениться на мне, ведь вроде как обесчестил, а он только посмеялся, потаскухой обозвал и отцу сообщил об этом. Отец так разозлился, что от меня отказался, сказал, что знать меня не хочет, что нет у него больше дочери. Некуда мне стало возвращаться. Тогда Зорян меня пожалел, у себя оставил, невольницей, в горничные определил, пыль вытирать да полы мыть. И за целый год на меня ни разу не взглянул. Не о таком я мечтала, но я любила его, – тут Арна прерывисто вздохнула, сдерживая всхлип, – терпела, ждала и дождалась.

(«Не смей его хоронить, жив он, вот увидишь,» – хотелось выкрикнуть Злате, но что-то подсказало ей, что лучше промолчать.)

– Уж не знаю, чего он там в зеркале увидел, пока за тобой наблюдал, но желанием воспылал таким, что взял меня в тот день прямо на столе, так что спасибо тебе, – закончила свою исповедь Арна.

Злата покраснела, вспоминая, как ублажала себя перед зеркалом. «А он это видел!» – пронеслось в ее голове.

– Постой, Арна, а разве зеркала во дворце волшебные?

– А ты не знала? – рассмеялась невольница, – на все зеркала чары наложены. Любое из них тебе, что хочешь, показать может, если только запрет особый не наложить. За тобой, к примеру, только Зорян наблюдать мог, и только из своей комнаты, – Арна направила дракона вниз, и они опустились на снежное поле недалеко от городских стен. Эрдит напряженно смотрел на надвигающуюся снежную бурю, а его сияние становилось сильнее, словно он пытался рассеять тьму. Злата погладила его по чешуе, и он обернулся на нее.

– Опусти меня на землю и улетайте, – попросила она. Дракон отрицательно покачал головой.

– Эрдит, это мое испытание, тебе не нужно подвергать себя и Арну опасности. Улетай и проследи, чтобы кристалл над городом не погас до моего возвращения, – девушка говорила спокойным тоном, глядя в янтарные глаза дракона. Эрдит распустил крыло, позволяя ей спуститься. В каждом его движении чувствовалось сожаление, он медлил, а ветер становился все сильнее, вокруг них уже кружили снежные вихри, а пурга становилась все злее.

– Скорее, Эрдит, – крикнула Злата, стараясь перекричать вой метели, – вам нужно добраться до стены! Лети!

Он взмахнул крыльями, уже с трудом преодолевая порывы ветра, и оторвавшись от земли, полетел в сторону города, чье сияние практически исчезло в снежном мареве. Злата смотрела им вслед, пока дракон не скрылся из виду.

Теперь она стояла одна посреди снежного поля и бешено ревущей пурги. Ветер залеплял глаза снегом, выбивая слезы, обжигал кожу на щеках. Сбросив с нее капюшон, трепал ей волосы, пробираясь под полушубок с явным намерением остудить ее сердце. Злата, глубоко вздохнув, стояла, прикрыв глаза рукой, и сосредоточенно всматривалась в снежную мглу. Как ни странно, но страха она не испытывала, сейчас только от нее зависело, сможет ли выстоять город, выживут ли люди. Ей было неважно, что станет с ней, она просто не думала об этом.

В свисте ветра она отчетливо различала ржание коней. В снежных вихрях – видела неясные силуэты. Внезапно ветер стих, и густой снег повалил так, что вокруг ничего не стало видно.

Прямо на нее через пургу надвигался огромный пегий конь, с белоснежной гривой. Глаза животного светились холодным светом зимнего месяца, шкура сверкала и искрилась, словно снег в свете полной луны. За ним следовала непроглядная тьма, словно он накрывал весь мир своей тенью. Снег почти прекратился, небо прояснилось, а мороз начал усиливаться. Злата слышала, как скрипит наст под копытами коня, видела, как осыпается снежной пылью пар, вырывающийся из его ноздрей.

Конь громко заржал и ударил копытом. Прозрачный воздух словно наполнился серебряным звоном, а Злата почувствовала, как заиндевел полушубок, тут же покрывшись инеем. Он больше не защищал ее от мороза, и девушка ощутила, как сковало холодом ее тело, как мороз подбирается к самому сердцу. Замерев, она смотрела внутрь себя, вспоминая, как весело трещит огонь в очаге, как радостно полыхает костер в самую длинную ночь, как хорошо на сердце становится от улыбок и смеха веселящихся родичей, как тепло ей было в крепких объятиях Зоряна. Сердце Златы вспыхнуло и забилось быстрее, согревая ее, а вокруг нее разлился свет. Она стояла, окруженная солнечным сиянием, защищавшим ее от ветра, снега и мороза.

Конь, всхрапывая, подошел совсем близко, а Злата протянула к нему руку. Он ткнулся мордой в ее ладонь, и мягкие губы коня скользнули по ее коже. Девушка потрепала его по морде, а конь опустился перед ней на колени, приглашая ее сесть ему на спину.

– Молодец, доченька, – прошептал ей на ухо Моран, – не бойся, садись на него, он отвезет тебя.

Злата забралась на широкую спину коня, плотно обняв его бока ногами и вцепившись руками в его гриву. Тот поднялся и, призывно заржав, понесся прочь от города. Вокруг снова засвистел ветер и замельтешил снег. Злата, оглянувшись, увидела, как табун белоснежных лошадей несется за своим вожаком. Она прильнула к шее коня.

– Я жду тебя, милая, – Зорян стоял и смотрел зеркало, наблюдая, как снежный конь несет Злату к святилищу Хороса.

– Ну что, справилась твоя невеста с испытаниями? – отец прошел через зал и уселся на высокий резной трон, – согласился Лютень ее отвезти?

– Сюда скачет, – улыбка промелькнула на губах Зоряна, – скоро прибудут.

– Чего над девкой измываетесь, нелюди? – проворчала мать, подходя к сыну и целуя его в щеку, – нет бы все как у людей сделать, честь по чести рассказать, а там пирком да за свадебку.

– Молчи, женщина, – прикрикнул на нее разрушитель, – нельзя ему как у людей. Достойная нужна.

– Так ведь любит он ее, Горынюшка, извелся весь за это время, место себе не находил, – женщина подошла к мужу, – неужто сына не жалко?

– А чего его жалеть-то? – усмехнулся отец, – смотри, какую невесту себе нашёл. Такая ни перед чем не остановится. Ради такой и потерпеть можно. Иди, сынок, встречай суженую.

Зорян, поклонившись родителям, быстро вышел из зала и поспешил вниз, в святилище.

– Когда мы с тобой детей-то навестим? – Леда уселась к мужу на колени и обвила его шею руками, – соскучилась я по ним. Совсем взрослые уже стали. Супругов себе по сердцу нашли, там глядишь и до внучат недолго осталось.

– Скоро, родная, скоро, – он ласково обнял жену и прижал ее к себе, – вот сейчас Зоряна женим, и все вместе в город вернемся. Погостим у них до лета.

– А что если не справится она с последними испытанием? – испуганно произнесла Леда.

– Справится, не сомневайся, – успокоил ее супруг, – по силам оно ей.

Конь остановился перед занесенным наполовину круглым зданием с высокими колоннами и куполообразной крышей и опустился на колени. Злата соскользнула с его спины и обняла за шею:

– Спасибо, что привез меня сюда, – она ласково погладила его морду и отступила на шаг назад. Конь поднялся, громко заржал и рассыпался снежной пылью.

В ясном небе светила полная луна, заливая все своим мертвенным светом. Злата огляделась. Она стояла перед засыпанной снегом лестницей, вверху которой виднелась приоткрытая дверь. Проваливаясь по колено и с трудом преодолевая сугробы, Злата забралась наверх по высоченным ступеням. «Это для кого же такое строили-то? Как будто для великанов,» – она старалась отвлечь себя. Сейчас ей было по-настоящему страшно. Добравшись до двери, она заглянула в нее. За дверью была темнота, и лишь впереди слабо мерцал свет, пробивающийся через оконце в куполе святилища. Злата протиснулась между створками, и стоило ей сделать несколько шагов вглубь помещения, как дверь со страшным грохотом захлопнулась у нее за спиной.

«Что я здесь делаю? – страх холодил ее сердце, – а если я не найду Зоряна, как я выберусь отсюда? Да даже если найду, как мы вернёмся в город?» – Злата почувствовала надвигающуюся панику, – не лучше ли было остаться в городе? Дождалась бы весны, а там попросила бы отвезти меня домой, свободна была бы. Мир вечный-то мы все равно заключили, – сердце болезненно сжалось от этой мысли.

«Нет, – тряхнула она головой, – я должна найти его, живым или мертвым, а там будь, что будет,» – она привычно скользила по каменным плитам в гробовой тишине заброшенного святилища, которую нарушал лишь легкий шорох ее шагов. Пройдя через галерею, идущую по кругу, Злата вышла к главному залу, окруженному колоннами. В его центре был каменный алтарь, прислонившись к которому, стоял Зорян, опустив голову и сложив руки на груди. Он был в одной рубашке, без кафтана или полушубка. Белые волосы Зоряна блестели в лунном свете, скрывая его лицо. Злата радостно вскрикнула и бросилась к нему.

– Живой! – девушка кинулась к нему на шею, покрывая его бледное лицо поцелуями. Внезапно она замерла, в ужасе глядя на него. Парень был холодным как лёд, и сердце в его груди не билось. Он посмотрел на нее, в его чёрных, как зимняя ночь, глазах были мрак и стужа. Перед Златой стоял мертвяк. Его глаза по-прежнему завораживали ее, ведь мертвые не теряют своих способностей, и она не могла пошевелиться.

– Зачем ты пришла сюда? – глухо спросил он, – ведь я велел ждать меня. Почему ты снова ослушалась меня, Злата? Зачем вышла из башни? Разве Вран не предупредил тебя? – он схватил ее за запястья, очарование пропало, и девушка вскрикнула от боли.

– Я ждала тебя, ждала, а потом купол иссяк, и на город буря надвигалась, – она попыталась вырваться, но он лишь сильнее сжал пальцы, – Арна освободила меня.

– Опять эта потаскуха! Надо было извести ее еще тогда! – гневно произнес Зорян, – глядишь, и беды бы не случилось.

– Что ты такое говоришь, Зорян? Городу гибель грозила! – воскликнула Злата, – если бы не Арна, нас бы всех той бурей замело. А так я Эрдита отогрела, кристалл над городом силой Ведары наполнила и бурю успокоила. Меня сюда снежный конь привез. Людям больше ничего не грозит. Пойдём домой, милый, – она перестала вырываться и попыталась приблизиться к нему, но он ей не позволил, держа ее на расстоянии.

– Я сделал все, чтобы спасти тебя, – он словно не слышал ее, – отдал Хоросу свою жизнь, снял купол, пожертвовал своим народом и родными, лишь бы ты жила, а эта тварь снова вмешалась. Почему ты не послушалась меня, Злата? – в его тихом голосе звучала боль, – если бы ты осталась в башне, ты бы осталась жива. Но теперь все напрасно. Теперь ты тоже погибла, как я, как все люди, как мои братья и сестра, как твои друзья – все погибли!

Зря я послушал тебя. Ты ошиблась, провидица, мои родители умерли. Хорос забрал их жизни в обмен на жизнь клана…

– Этого не может быть, – прошептала она – я ведь ничего не говорила о твоих родителях, – она смотрела на него, – ты видел одно из видений, – догадалась Злата.

– Да, – кивнул Зорян, – ты сказала, что они живы, только в плену. Эти видения посылает тебе Хорос. Ему ты предназначена, он сам сказал мне, – в голосе Зоряна была горечь, – я не смог уберечь всех нас. Уходи, Злата, уходи пока не поздно. Здесь уже ничего не поправить. Убирайся! – он отшвырнул ее. Злата, не устояв на ногах, шлепнулась на каменный пол. В бессильных слезах она смотрела на бывшего жениха. Он не позволял ей дотронуться до себя и оживить.

– Ты еще можешь всех их спасти, – в голове Златы раздался знакомый шепот Морана, – если отдашь себя и свою силу Хоросу. Если ты добровольно пойдёшь на это, то Зорян, его родители и все остальные останутся живы. Сила Ведары вернется в мир. Спадет заклятие вечной зимы с земель Севера. Здесь снова будет светить солнце, ледяные пустоши освободятся ото льда и снега, а в землях воцарится вечный мир. Но ты, ты умрёшь, и твоя душа станет вечной пленницей в чертогах Хороса-разрушителя, только так сила Ведары разольется по миру, – с сожалением произнёс Моран, – решай, дочь.

"Если я откажусь, то погибнут все, – думала Злата, глядя на Зоряна, который сидел у подножия алтаря, обхватив голову руками,– погибнут из-за меня. Я буду виновата в их гибели, как виновата в смерти мамы и Добрана, – сердце сжалось от боли.

Всю жизнь Злата жила с этим тяжким грузом вины, – я ведь не вынесу этого, сама руки на себя наложу, и его жертва будет напрасной. Моя жизнь и душа в обмен на благополучие наших кланов и жизнь любимого – это небольшая цена. Я согласна," – мысленно ответила она.

«Тогда скажи ему. Посмотрим, какой он сделает выбор,» – снова в голове раздался шепот.

– Ты можешь все исправить, Зорян, – тихо произнесла Злата, – если согласишься отдать меня Хоросу. Откажешься от меня, и все останутся живы, твои родители вернутся, твое сердце снова начнет биться, а заклятье вечной зимы спадет с твоих земель и в землях воцариться вечный мир. Я – хранительница силы Ведары-созидательницы, как только я умру, ее сила вновь разольется по миру.

– Будь проклят тот день, когда я впервые увидел тебя во сне! Будь проклята эта любовь! – Зорян сорвался на крик, а в его глазах было отчаяние. Он замер, обдумывая ее слова, – быть посему! – он тряхнул головой, – я не хочу больше любить, Хорос! – прокричал он, а эхо заметалось по залу, – забери, вырви из меня это чувство. От него в моей жизни одни лишь беды. Я отдам ее тебе вместе со способностью любить! – он посмотрел на нее. В его глазах теперь была ненависть.

Из глаз Златы потекли слезы, застывая льдинками на щеках. Она поднялась на ноги и стояла, опустив голову. Зорян метнулся к ней, схватил за руку и подтащил к алтарю. Он по-прежнему не позволял ей прикоснуться к себе, грубо пресекая все ее попытки. Сорвав с нее полушубок, он отбросил его в сторону, стоя у нее за спиной, рванул ткань платья, обнажая ее плечи и руки. Злата стояла, оцепенев от осознания, что это ее последние минуты, и не пытаясь ему помешать. Оставив на ней лишь сорочку, он заставил ее лечь на алтарь. Ледяной камень обжигал голые плечи. Зоран приковал ей руки, окончательно лишив ее возможности дотронуться до себя и, сняв сапожки, надел оковы на ноги. Она уже не чувствовала своего тела, а холод все ближе подбирался к ее сердцу.

«Я не отдам его тебе, разрушитель. Ты можешь забрать меня, забрать мою жизнь, но способность Зоряна любить я тебе не отдам! » – эта мысль придавала ей сил, не позволяя остановиться сердцу.

– Ты останешься здесь, навсегда, – тихо сказал Зорян, а в голосе послышалось сожаление, – как только твое сердце остановится, а тело остынет, я заключу новый договор с Хоросом и смогу вернуться в свои земли, – он отступил на шаг.

«Ну уж нет, пока ты хоть что-то чувствуешь, я не позволю тебе сдаться. Не позволю загубить свою жизнь. Я должна попытаться,» – думала Злата.

– Постой, – язык уже почти не слушался ее, – поцелуй меня, как тогда, во дворце. В последний раз, – беззвучно прошептали ее губы, – прошу тебя, Зорян. Мне так холодно и страшно. Прошу… – Злата чувствовала, как с каждым ударом ее сердце бьется все медленнее, «ну же, Зорян, пожалуйста,» – мысленно умоляла она его. Он помедлил, а затем подошел ближе и, наклонившись к ее лицу, нашел ее губы. В этот момент солнечное сияние и тепло охватили ее тело, разливаясь вокруг.

Засветился алтарь, стены святилища вспыхнули разноцветными огнями, огромные колонны засияли словно светильники, плиты пола переливались солнечными бликами.

Он целовал ее жадно и неистово, а его руки уже ласкали ее тело, и она ничем не могла ему помешать и не хотела. От него шло человеческое тепло.

– Сила Ведары вернулась в мир, – Зорян, наконец, оторвался от ее губ и ласково посмотрел на неё, – ты справилась, милая, третье испытание пройдено.

– Ты вернулся! Ты жив! – из глаз Златы текли слезы радости от того, что он снова стал прежним.

– А я никуда и не уходил, не умирал я, Златонька, – усмехнулся Зорян, освобождая ее и помогая подняться. Сейчас камень алтаря был теплый, словно прогретый солнцем, а в святилище было тепло.

– Обманул значит? – она гневно посмотрела на него и отпихнула от себя его руку, – говори, зачем мертвяком прикинулся⁈ Я чуть со страху не померла, когда поняла, что сердце у тебя не бьется. Почему прикоснуться к себе не давал?

– Потому, милая, – Зорян снова перехватил ее запястья и прижал ее к себе, – что прикосновение у тебя огненное, как с печкой раскаленной обнимаешься, а поцелуй – как с головней из костра. Не сердись, – он улыбнулся, – так сила Ведары на меня действует. Отдать ты ее должна была, не твоя она, навязанная. Ты же дочь хранителя ночи Морана, провидица вещая. В этом твоя истинная сила. А прикосновение твое весь бы морок разрушило.

– Значит, ты нарочно это все задумал, чтобы меня сюда заманить? – она попыталась выбраться из его объятий, – а сразу сказать нельзя было? Я бы по доброй воле пошла.

– Значит, нельзя было, раз не сказал, – он крепче обнял ее, – не смогла бы ты так просто силу отдать, скрыта она была, пробудить ее было нужно, для того и испытания. Через жертву ты силу получила, мать за тебя жизнь отдала, через жертву и вернуть было нужно. Владей ты этой силой, ты бы одним взглядом тут все согрела. И себя бы заморозить не позволила. А ты, дурёха, об этом даже не подумала.

– Я тебя спасти хотела, – всхлипнула Злата, – чтобы твое сердце оттаяло. Без любви человек не живёт – существует.

– Я знаю, хорошая моя, – он усадил ее к себе на колени, – знаю, на то и расчет был.

– А как же мы назад теперича добираться будем? – испуганно спросила она, – ведь нет у меня больше этой силы. Как мы пустоши преодолеем?

– Так не надо нам ничего преодолевать больше, – Зорян загадочно улыбнулся, а Злата вообще перестала что-либо понимать.

– Пойдем, – он подхватил ее на руки, – тебе надо переодеться, и я тебя кое с кем познакомлю. Закрой глаза и не открывай, пока не скажу, – Злата обхватила руками его шею и зажмурилась.

– Открывай, – он опустил ее на постель, она открыла глаза. Они были в просторной опочивальне. Белые стены чуть мерцали. Огромная кровать, на которой сейчас сидела Злата, была застелена белыми простынями. Белоснежная мебель, стол, стулья, кресла. Зоран открыл шкаф и вынул оттуда рубаху и сарафан.

– Уборная там, – он, улыбнувшись, отдал ей вещи, – иди, одевайся, – его взгляд скользнул по ее почти обнаженному телу, – нас уже ждут.

Злата быстро спрыгнула с кровати, схватила одежду и опрометью бросилась в уборную. Только сейчас она сообразила, что на ней лишь тонкая сорочка, которая по сути и не особо что-то скрывала, а в глазах Зоряна она ясно увидела желание. Одевшись и переплетя косу, девушка вернулась в комнату. Ее жених сидел в кресле, наблюдая за чем-то в зеркале. Злата подошла к нему.

– Всё-таки они – волшебные, – улыбнулась она, заглянув ему через плечо.

– Волшебные, – кивнул парень, повернувшись к ней, – и ты пару раз была очень близка к тому, чтобы сказать заветные слова, – он, улыбнувшись, поднялся и усадил ее в кресло, а затем, опустившись на колени, обул ее в мягкие сафьяновые сапожки.

– Идем, – он встал и протянул ей руку, она вложила свою ладонь в его и тоже поднялась.

– Куда мы идем? – они шли по длинному пустому коридору.

– Скоро узнаешь, – улыбнулся Зорян.

Перед ними были огромные двери, которые распахнулись по мановению его руки, и он провел ее в огромный зал, где на резном троне сидел его отец, а рядом на троне поменьше – его мать.

– Знакомься, Злата, это мои родители, – он подвел ее к подножию тронов, – Хорос-разрушитель, в миру Горыня Веданыч и Леда Беляновна, дочь повелителя Севера.

Злата в страхе смотрела на отца Зоряна, перед ней был сам создатель их мира, верховный бог и глава темного пантеона.

– Здравствуй, Злата, наконец-то мы встретились, – улыбнувшись, произнес верховный.

– Здравствуй, Златушка, – певуче проговорила женщина, – сын много о тебе рассказывал.

– Здравия вам, – Злата поклонилась до земли.

– Не надо кланяться, – отец Зоряна поднялся с трона и спустился к ним. Он положил руки ей на плечи и прикоснулся губами к ее лбу, – ты – невеста моего сына, а значит, мне будешь дочерью, – улыбнулся он.

– Я ничего не понимаю, – прошептала Злата.

– Я все объясню, – сказал Хорос и взял под руку подошедшую жену, – пойдёмте, обед уже накрыли.