Текст книги "Преподша в неволе (СИ)"

Автор книги: Аля Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

 – Не надо, я сама.

 – Ага, сама ты уже себе синяков наставила. Так что, давай не рыпайся, – слегка рыкнул я. Яэль лишь изобразила обиду и надула свой милый ротик. И я снова на нем залип. Не время еще, не время.

Начинаю разувать первую ногу, наблюдаю за реакцией. Ага, видимо, это здоровая нога. Надо быть еще нежнее. Не успеваю протянуть руку ко второму ботильону, как чувствую, что козочка уже напряглась и сжалась вся в ожидании боли.

 – Потерпи маленькая, я аккуратно. Ты мне веришь? – заглядываю в глаза. Молчит. Думает. Получаю легкий кивок головой.

Приподнимаю немного ногу, и вижу, моя девочка уже чуть не плачет.

 – Сейчас станет легче, – с этими словами наконец освобождаю ножку. – А теперь поехали тебя лечить и согревать, вон какая холодная.

Снова добыча в моих руках, двигаюсь в свою комнату. Опускаю козочку на кровать. Она очень гармонично на ней смотрится. Беру в руки плед, и накидываю на плечи Лене. Затем отхожу к столу и достаю свою аптечку. Беру лишь секцию, где бинты и мази, Если будет нужно, позже вколю обезбол, это я умею делать профессионально из-за Такса.

Отвлекает звонок мобильного. Достаю трубу из кармана, ну конечно, дядь Витя звонит. Дьявол. Скидываю звонок. И сразу строчу ему смс: «Прождал полтора часа, злой и пьяный ушел домой спать». Самое время отключить телефон.

 – Значит так, смотри сама. Твою ногу надо осмотреть на предмет вывиха или перелома. Если просто растяжение, то я нанесу мазь и наложу тугую повязку. Для этого нужен доступ к ноге. В связи с выше изложенным вариантов у тебя два, либо мы снимаем эти брюки, которые так неприлично все обтянули, либо я беру нож, и разрезаю полностью одну штанину.

Оп, цель достигнута. Жертва растеряна и слегка обескуражена.

 – А зачем всю штанину? У меня голеностоп тянет. – Пытается подобраться на кровати Лена.

 – Затем, что если перелом голени, то нога фиксируется шиной с внутренней стороны от паховой области к стопе с фиксацией голеностопа и коленного сустава, и внешней стороны от середины бедра к стопе.

 – Да нет у меня там никакого перелома, – неуверенно промямлила козочка.

 – Может я это буду решать? – я все равно тебя продавлю.

 – Ты как будто врач, – выплюнула она.

 – Капитошка, я военный, каждый из нас немного врач. И уж травму ноги я могу с уверенностью классифицировать. Так что, я иду за ножом?

 – Не надо, – неуверенно начала она, – лучше помоги мне раздеться.

О да, детка, как же я долго ждал эти слова!

Лена

Что? Я только что попросила мужчину, чего скрывать, моей мечты, раздеть меня? Демон подобно змею-искусителю гипнотизирует меня, подчиняет своей воле. Я могла бы начать оправдываться, что все дело только в моей ноге, но за нашим разговором я уже практически забыла о боли. Сразу же мелькнула мысль, что с точки зрения здравого смысла, Дима конечно же прав. Но мне хочется верить, что он преследует своей целью отнюдь не заботу о моей ноге, или не только её. Одна лишь мысль о том, что меня будет раздевать мужчина моей мечты, уже заставила трепетать все тело в томительном ожидании. Как хорошо, что на мне хотя красивое белье, и я недавно в салоне сделала шугаринг. К сожалению, соблазнить такого мужчину бело-синей кожей вряд ли удастся, но по крайней мере я не буду краснеть из-за лишних зарослей. Увы, наше, совсем не южное солнце мою кожу не берет, а по соляриям шляться я не вижу смысла. Бывший муж смеялся, что я голубых кровей, потому что на ногах и груди слишком близко под кожей расположены вены, что и дает ей голубизну.

Возможно, я могла бы включить остатки своего некогда сильного обаяния, и попробовать соблазнить Демона. Может быть после этого, меня отпустило бы. Но я так не хочу, не с ним. Нет. Я хочу, чтобы этот мужчина горел от желания также сильно, как и я. И это была не просто похоть и страсть, но я же вижу, что Демон не проявляет ко мне, как к женщине, явного интереса. Да и не мудрено. Я думаю, что просто разучилась нравится, потому что перестала любить себя. Я уже не та девчонка, которая в пятнадцать отрастила гордый большой бюст и кайфовала от своего отражения в зеркале, да и от жизни в целом. Да, я всегда много училась, постоянно была чем-то занята, сначала домашние дела, потом на меня стали навешивать сестру, потом еще и работа добавилась. Я не могу сказать, что тогда моя жизнь была проще, но я легче относилась к ней. С детством я рассталась не с принцем, а с другом, просто решила, что так надо, что пора бы уже. И не жалею, хотя тогда жутко краснела, смущалась, не совсем понимала, что нужно делать, но я смогла довериться. Потом в моей жизни был второй мужчина, которому я так же легко смогла довериться, и он уже научил всем премудростям. Дальше был Вик, который, как и предыдущие, не клялся в любви, не обещал жизнь в сказке. И если сначала существование Жени вызвало во мне боль, чуть позже пришло понимание, что то был страх. Страх остаться одной, страх не справится со всем, страх потерять доверие к людям и легкость к жизни. С Демоном я не хочу просто довериться, я хочу, чтобы он обещал сказку, клялся в любви, я хочу в омут с головой, без остатка. Наверное, вот так и накрывает любовь. Я знаю иную любовь, любовь матери к ребенку, но это совсем не то.

 – Лен, – обеспокоенный голос вырывает меня из размышлений, – ты в порядке? Так сильно болит? Может тогда скорую?

 – Нет-нет, – хватаю за предплечье Диму, который уже начал отходить от кровати, – я просто вспомнила нашу первую встречу, – решила приврать я.

Демон взлохматил своей рукой волосы, весь его вид говорил о смущении и чувстве стыда.

 – Я хочу еще раз извиниться, – начал он. – Стоп, кстати, а где мои вещи?

Настала моя очередь потупить взгляд. Действительно, где? Борцовку я забрала для тренировок, а в байке иногда сижу на балконе, когда нужно мысли проветрить.

 – Эм, наверное, потерялись при переезде, – вру, и наверняка краснею.

 – Врешь, – усмехается Дима, – только зачем?

 – На самом деле, – пора выкручиваться, – твои вещи я нацепила на снежную бабу в конце зимы, облила все бензином и сожгла. Извини, – пожала плечами я, – ничего личного, выбесил.

 – Хм, жаль, – резко нависает надо мной эта скала, – а я надеялся, что ты их носишь, так сказать, быть ближе к телу.

По мне уже мурашки уже не просто бегают, они танцуют румбу, самбу и ча-ча-ча.

 – Так, мы ногу смотреть будем?  – как он это делает? Вот зачем играется? Только что показалось, что флиртует, а тут уже заботу включил. Ррррр.

 – Мгм. Помоги мне встать на одну ногу.  Я приспущу штаны.

 – Зачем? Проще будет, если ты откинешься спиной на кровать и чуть приподнимешь попу, остальное я сделаю сам.

Черт, что я за извращенка, всюду вижу двойной подтекст, а еще этот голос с дьявольской хрипотцой. Ладно, сделаю, как хочет Дима. Откидываюсь спиной на кровать, расстёгиваю на брюках пуговицы, кстати, очень удобно вместо молнии, и приподнимаю попу. Хочу сама приспустить штаны, но мои руки нагло откидывают мужские лапищи.

 – Я же сказал, что все сделаю сам.

Боже, я не могу на него смотреть. Прикрываю глаза. Я становлюсь сплошным органом осязания. Ощущаю, ка с легкими поглаживаниями меня начинают избавлять от брюк. Вот уже штаны скользят по бедрам, а мужчина громко сглотнул. Ха, все-таки немного зацепила. И красивое белье бывает практичным и удобным. Хорошо, что я использую ежедневки, так хотя бы можно надеется, что мое возбуждение останется незаметным. Потому что эти руки, черт, я их хочу, как и их владельца. Скорей бы пытка закончилась. Нет, пусть она не кончается никогда.

Дима

Наконец я стянул эти чертовы штаны. Мое сердце сейчас выпрыгнет, а ширинку просто разорвет от давления. И зачем я на это подписался? Дьявол. И Лена хороша, лежит вся такая на моей кровати, глазки прикрыла, только пышная грудь часто-часто вздымается. Похоже, мой план работает, и она уже возбуждена. Я еле сдержался, чтобы не накинуться на нее, когда увидел красные кружевные шортики. Отрезвил тот факт, что я не знаю, с кем на встречу она их нацепила. Стерва. Я что, ревную? Нет. Нет. Нет. Нога.

 – Тебе придется немного потерпеть, я должен осмотреть ногу, – кое-как выровняв дыхание, говорю я.

Яэль лишь что-то неопределенное промычала, а глаза так и не открывает. Начинаю прощупывать от колена вниз, лишь когда я дошел до голеностопа, Лена болезненно застонала и попыталась выдрать из моих лап ногу.

 – Тшшшш. Все хорошо. Это просто небольшое растяжение. Я сейчас смажу мазью с охлаждающим эффектом и наложу повязку. Тебе сразу станет легче, вот увидишь, – поглаживая здоровую ногу, пытаюсь успокоить девушку. Затихает.

В процессе проведения процедур я травлю ей армейские анекдоты. Хихикает. Я уже давно закончил с ногой, а все равно продолжаю смешить мою козочки, поглаживая красивые ножки. Внезапно Яэль резко приподнимается на локтях.

 – Слушай, а можно вопрос?

 – Только при условии один-один, – отвечаю я. Я уже почти уверен, что она хочет спросить, и я готов отвечать.

Лена согласно кивнула, даже на раздумывая. Протягиваю ей руку, помогая снова сесть на кровати, стягиваю с ее плеч плед и прикрываю ноги, сажусь назад корточки, только теперь глажу коленки под пледом.

 – Откуда ты знаешь историю про пистолет? – как предсказуемо, я не удивлен.

 – Я был там, – отвечаю честно я.

 – Не может быть, а сколько тебе лет тогда?

 – Эй, тормози. Мой вопрос. К кому ты шла на свидание.

 – А почему ты решил, что я шла на свидание и буду отвечать на твой вопрос?

 – Потому что ты хочешь тоже хочешь получить ответы.

 – Я не шла ни на какое свидание.

 – Врешь, такое белье просто так не носят.

 – Носят, – вспыхивает она. – Я в понедельник его надевала под платье, чтобы чувствовать себя увереннее, а не показать кому-то.

 – От вопроса не уходи. К КОМУ ТЫ ШЛА НА СВИДАНИЕ? – уже откровенно рычу я.

 – Да какое тебе вообще дело? – пихает меня в плечи и пытается встать. Вот уж где брыкливая козочка.

Поднимаюсь на ноги и опрокидываю Яэль на кровать. Снова нависаю над ней и произношу почти в самые губы:

 – Потому что ты отказала в свидании со мной. Я хочу знать, кто же лучше меня.

Дьявол, как же она сексуально прикусывает губу! Не срываться. Нельзя. Тормози.

 – Я… у меня…, – пытается поймать мысль за хвост моя девочка. Да-да, я чувствую, вижу, что двусмысленность позы и ситуации в целом тебя заводит, но я не стану помогать, давай сама. – Меня попросили составить компанию за ужином. Незнакомцу.

 – Ценный кадр, наверное, – с сарказмом произношу я. Не следует показывать ревность. Хотя я уже сдал себя со всеми потрохами.

 – Да урод он последний, – выплевывает мне в лицо Лена. – Два раза не пришел, а на этот из-за него я вот тут.

 – Хм, тебе не нравится моя компания?

 – Верно подметил. Ты такая же скотина. Все мужики одинаковы, – пытается спихнуть меня в сторону.

 – Ммм, любопытно узнать, почему?

Женщины. Как их легко сбить с мысли. Еще минуту назад она хотела знать подробности одной истории давно минувших лет, а тут дует губки, яростно формулируя в мозгу, чем же я плох.

 – Потому что ты играешься, – наконец выдает она, – уверена, у тебя достаточно информации обо мне, чтобы не ставить меня в неловкие или двусмысленные ситуации. Но нет же, тебя это очень забавляет. Видеть мою растерянность и… – осекается она.

 – И? – надеюсь, я прав в своих домыслах касаемо того, что скрывается после. Ну же, девочка, не разочаруй. Давай. Произнеси это вслух.

 – Возбуждение, – выдыхает она. – Только это ведь для тебя ничего не значит. Я не в твоем вкусе, да и ты, Демон!

 – А вот тут ты ошибаешься.

Она непонимающе смотрит на меня.

 – Я тебя хочу, – шепчу в самые губы я и замираю. А потом мне срывает крышу, ведь козочка сама меня целует, обхватив обеими ручками мое лицо.

Лена

Как же я не хочу открывать глаза. Так страшно разрушить этот момент. Но выбора нет, я должна возвращаться к реальности, той, где я мать, и на часах уже давно за полночь. Откатываюсь от такого желанного и горячего тела моего Демона к краю кровати и сажусь, свесив ноги вниз. Забавно, что в процессе всей вытворяемой нами акробатики, я забыла о боли. Сейчас же травмированная конечность напомнила о себе. Не вставая, наклонилась вниз, и подняла груду тряпочек.

 – Вот скажи, ты – нормальный человек? – спрашиваю вальяжно развалившегося на кровати Демона. Сейчас он выглядит сытым и довольным жизнью диким котярой. Я бы сказала тигр, но нет, скорее пума.

 – А что такое? – делает невинные глазки он.

 – Как мне домой ехать? – показываю ему обрывки некогда красивого белья и подранную рубашку.

 – Считай, что это твоя прописка в этой квартире, – улыбаясь отвечает он.

Высовываю язык. Ну пусть, что это по-детски, зато так я высказываю свой протест.

  – Козочка, – подползает ко мне Демон, – я правда не хочу тебя отпускать. Может, хоть до утра останешься?

 – Дим, там твой брат сидит с моей дочерью. Твоему малому всего 23, какой из него нянь? А если Галя ночью проснется, испугается, что мамы нет? Я уже так пару раз срывалась среди ночи к свекрови домой, когда там Вика не было, потому что ребенка было не успокоить.

 – Извини, я не подумал, – с нотками грусти отвечает. – Есть идея.

 – М?

 – А что, если я присмотрю квартиру побольше, и Вы переберетесь к нам?

Хорошо, что я осталась сидеть, иначе бы упала.

 – Дим, – осторожно подбираю слова я, – мне кажется, ты форсируешь события.

 – А мне кажется, что кто-то еще минут так 5-10 назад мне в любви признался, а теперь я спешу? – игриво потянул меня за плечи назад Дима, опрокидывая спиной на кровать. Его лицо оказывается над моим.

Черт, я и думать не могла, что он услышит и запомнит.

 – Это было в порыве, я признавалась в любви не тебе, и даже не твоему достоинству.

 – Хм. А кому? Может, моей кровати?

 – Нет, ну что ты, процессу, слишком давно не было. Хотя кровать тоже не плоха, под стать хозяину.

 – Значит, я всего лишь неплох? – в его глаза мелькнул странный блеск.

 – Не придирайся к словам, – пытаюсь снова сесть. Куда уж там. Демон только затаскивает меня на центр кровати и вновь опасно нависает надо мной. Жадно рассматриваю его тело, готовое доказывать, что он лучший. Да я готова признать безоговорочную капитуляцию прямо сейчас, но хочу еще. Хочу именно его, Демона. И да, в моей жизни он действительно лучший в этом плане. Вновь все мирское уходит на второй план, а мои мозги просто плавятся, тело же начинает предательски подрагивать от предвкушения. Прикрываю глаза, уже зная, что сейчас произойдет. Сначала томительный и жадный поцелуй в губы, накрывающий с головой, словно снежная лавина, укусы, оставляющие метки по всему телу, руки и язык, сводящие с ума своей игрой на инструменте под названием «я», и наконец, он растворяется во мне, а я в нем. Оглушающей разрядкой закладывает уши, но я все равно слышу «Моя, только моя!», перед тем, как провалиться в темноту.

Повторно я продираю глаза уже около двух часов ночи. Демон лежит на боку, подперев голову рукой, смотрит на меня и улыбается.

 – Ну что, было неплохо?

И что ему ответить? Что я без ума? Что готова остаток своей жизни – вот так провести в его постели, в перерывах, конечно, между воспитанием дочери? Или, что я действительно люблю и теперь не сомневаюсь в этом. Протягиваю руку и глажу Демона по заросшей щеке, он зарывается носом в мою ладонь и начинает ластиться, словно кот.

 – Теперь мне правда пора, – с грустью произношу я. – Только благодаря некоторым, придется ехать в брюках и шубе на голое тело, – не без укора добавляю.

 – Ни за что! – рычит на меня Демон. – Поступаем так, я сейчас заказываю такси, приношу тебе свой спортивный костюм и шерстяные носки, потом заворачиваю тебя в одеяло, и мы едем к тебе. Ни свои эти штаны в обтяжку, ни обувь ты все равно на больную ногу не натянешь, так что их вместе с полушубком я положу в пакет.

 – Нормальный план. А трусы?

 – А тут у тебя вариантов аж три, первый, ты поедешь без них, второй – могу дать свои, красные, кстати, у меня тоже есть, правда, не кружевные. И третий вариант, ты остаешься с ночевкой, а утром я куплю тебе новое белье и тогда отвезу домой на своей машине.

 – Неси свой костюм, и поехали уже. Малой меня убьет.

 – Не убьет, у тебя – иммунитет, – засмеялся Дима, и подмигнув, пошел к шкафу. Оттуда на кровать прилетели серые широкие хэбэшные штаны и такая же худи. – Я понимаю, что тебе все будет очень велико, но шмот Такса не дам.

 – Почему?

 – Потому что моя женщина из мужской одежды может носить только мою. – Не сказал, а прорычал Демон. – Я понимаю, наверное, для тебя все слишком быстро, да и о дочери печешься. Но у меня ритм жизни такой, мне некогда в девственника играть. Я, хорошо если, суммарно полгода дома провожу.  И я был бы рад, если бы все это время ты была рядом. Да и за Такса было бы спокойнее. Но если ты не хочешь жить вместе, то давай, хотя бы встречаться? Лен, я хочу отношений с тобой.

Это он мне так сейчас в любви признается? Нет, до этого явно далеко. Но от услышанных слов хочется завизжать от счастья, но я боюсь. Очень сильно боюсь.

 – Давай попробуем, – едва слышно отвечаю я, опустив глаза.

 – Эй, девочка моя, посмотри на меня, – берет мое лицо своими руками Дима, вынуждая смотреть ему в глаза. – Я готов тебе сказать очень много разных слов, но ты не готова их услышать. Пока не готова. А сейчас давай не будем грустить и поедем к тебе. Утром ты приготовишь нам с Галкой блинчики, а я свожу вас в новую игровую зону. По рукам?

Ну вот и как я могу ему не улыбнуться? Процесс сборов занимает от силы минут десять. Двери квартиры Демона закрывала я, высунув одну руку из кокона, в который меня закрутил Дима. Таксист, как-то странно смотрел на нашу пару всю дорогу, но молчал, а у моего дома даже помог попасть в подъезд.

Плавно открываю дверь своей квартиры, нас с Демоном встречает тишина и темнота. Демон, скинув свои ботинки, опускается на колено, и присадив меня на вторую ногу разматывает кокон, я снимаю с него куртку и вновь оказываюсь на руках. Нога почти не болит, но мне так хорошо.

 – Давай зайдем в комнату, – едва слышно шепчу ему на ухо.

Заглядываем, кругом бардак, но Галя спит. Очень хочется подойти и поцеловать мою крошечку, но боюсь разбудить, слишком много всего под ногами валяется, хоть на что-нибудь, да Демон обязательно наступит. Выходим и двигаемся на кухню. Кромешная темнота. Щелкаю выключатель. Кухня озаряется ярким светом. Положив голову на руки, за моим столом спит какой-то мужчина, а на диване развалился Степка.

 – Дядя Витя? – звучит удивленный голос Димы.

Спящий мужчина резко вскидывает голову, и начинает прикрывать лицо от света. Наконец, он убирает руки, фокусирует взгляд на Демоне со мной на руках. А я могу рассмотреть и опознать этого субъекта.

 – П@здец!

 – Твою мать!

Произносим мы с Земченко одновременно.

Глава 11. Историю делают факты

Лена

 Я пытаюсь сообразить, что здесь делает Земченко и какого дядьку тут увидел Демон. Вся ситуация представляет собой какую-то нелепицу. Бред, абсурд. В попытках хоть как-то прояснить сию картину, я первая вступаю в разговор.

 – Что, вашу мать, здесь происходит, я спрашиваю?! – цежу сквозь зубы я, пытаясь вырваться из медвежьей хватки Демона.

 – Ну нет, это ваша очередь оправдываться, голубки! Значит пока я ставлю на уши весь город в поисках блудной мамашки-потеряшки, я смотрю, вы хорошо проводите время в обществе друг друга и делаете вид, мол, каждый не при делах, – начинает распаляться Емеля.

Наконец мне удается вырваться, и я спрыгиваю на здоровую ногу. Отшатываюсь от Демона, который машинально гребет воздух, в желании притянуть меня в объятия. Не сейчас. Надо разобраться в происходящем.

 – Секундочку! Не Вы ли меня отправляли в третий раз на это чертово свидание? – отвечаю тем же тоном я, надеюсь, Галю мы не разбудим.

 – Я не понял, так это с ней у меня должно было быть свидание? – встревает Демон.

Вот это номер! Демон и Емеля – родственнички? Да ну, не может быть. А почему, собственно, не может? Сразу многое становится на свои места. И пока в моей голове одинокий Гена подбивает факты, я стою, разинув рот, и лишь хлопаю глазами, глядя, как мужики чем-то меряются.

 – А то ты не понял! И какой засранец, еще претензию мне кинул, что дама твоя не пришла. Ага, а это что за явление сейчас было? Где вы шлялись полночи и чем, интересно знать, занимались, а?

 – Дядь, прикинь, нет, я не понял с кем у меня свидание! Проторчал полтора часа в этом поганом заведении с разбавленным виски и вонючим кофе, вышел из кафе, а там красавица на дорожке растянулась. Решил помочь, оказалось – Лена. Ко мне было ближе, нужно было осмотреть. Можем перебинтованную ногу предъявить. И вообще, хули я оправдываться должен? Мне 27 лет. Да и разве ты не такого эффекта добивался?

 – Мгм, ногу они лечили, как же. Будто я не вижу на ней твои шмотки и засосы по всей шее. Ты что, мля, домой позвонить не могла? – последнее уже было обращено ко мне.

 – Я из-за Вас с Вашим свиданием телефон разбила. Надо было палкой по столбу набрать? Да и Степка сам вызвался с ребенком посидеть.

 – Как же, сам. Когда ты хотела все отменить, я думал, что же делать. А малой сам позвонил, мол, ему помощь нужна с выездом. Я предложил баш на баш, обещал укорить оформление документов для его стажировки, а он в няньку поиграет. А потом мне Степка позвонил где-то в одиннадцать, сказал, что дочь твоя на голове стоит, уложить не может, и мобильничек твой не доступен. Я-то думал, что ты просто решила не идти никуда. А тут получается, что ты пропала. Пришлось приехать. Стал искать тебя по своим каналам, ну и малую пришлось укачивать, а она все «К маме хочу», «Где мама?». И вот что мне ребенку ответить? Сказал, что у мамы секретная миссия, а сам сижу, чуть не морги обзваниваю, а они, там, значит, кувыркаются. Хоть предохранялись?

 – Дядь Вить!

 – Альберт Витольдович!

На этот раз в дуэте я уже выступала с Демоном. Так, стоп. Сейчас голова взорвется.

 – А почему дядя Витя? – спрашиваю у Димы.

 – Потому что отец называл его Витолич, – кивая на Земченко сказал Демон, – а я маленький так и запомнил, что дядя Витя. И попробуй ребенку объяснить, что не Витя, а Альберт. Дядька пытался, а я называл его то Алерт, то Обед, то Беда, пришлось согласиться на Витю. Потом и малые подхватили.

 – Малые? У тебя еще есть братья, кроме Степы?

 – У нас была сестра, – с болью в голосе произносит проснувшийся Степка. – Что ж вы так орете? Дайте поспать, я устал!

 – Ах поспать! А ну пошли все вон из моей квартиры! Сводник со своими злодеями. Глаза б мои вас не видели!

Что-то мои слова не возымели должно эффекта. Мужчины лишь переглянулись и пожали плечами. Нормально.

 – Быстро, я сказала, – уже откровенно рычу. – Вон!

Земченко со Степой подхватились мгновенно. Без лишних споров и вопросов. Один Демон стоял не шелохнувшись.

 – Уходи, – прошептала, глядя в его глаза, и отвернулась к окну.

Почти сразу услышала тихие шаги. Предательские слезы потекли из глаз. Почему у меня ощущение, что я – игрушка? Я уже хотела обернуться Диме в след, как две лапищи притянули меня к крепкому торсу.

 – Нам надо поговорить, козочка, – поцеловал меня в макушку Дима. – И вот что, если еще раз прогонишь, я уйду навсегда.

Дима

Когда Лена сказала, чтобы я ушел, мне почему-то стало нестерпимо больно. Я полностью согласен с идиотизмом сложившейся ситуации, и я могу лишь догадываться, что твориться в голове у женщины, которую однажды предали. Поэтому в первый и последний раз я переступил через себя. Глупо ломаться в двери, которые перед тобой захлопнули, по крайней мере, в отношениях. Если человек к тебе испытывает хоть что-то хорошее, то не станет выгонять из своей жизни. И сегодня, если бы не поведение моей козочки до всего произошедшего, я бы ушел, не оглядываясь. Один раз я уже смог ее отпустить из своих мыслей, значит и еще раз смогу. Я надеюсь. Хотя искренне желаю верить, что нас может ждать светлое будущее, где она готовит мне блинчики и ждет со службы, а я ношу ее на руках и страстно беру, когда захочу. Но даже понимая высоченную вероятность негативного расклада, я бы все равно хотел видеть девочек в своем доме, просто чтобы знать, что с ними все в порядке.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

А сейчас, её такое отзывчивое и нежное тело никак не реагирует на мои прикосновения. Что если мне послышалось то признание в любви? Что если, то была лишь похоть и последствия длительного воздержания у нас обоих? Что если Яэль больше не раствориться в моих объятиях? В любом случае, пришло время все рассказать. Я устал носить все в себе столько лет. О своих мечтах, в которых я видел козочку, я рассказывал только дядьке, когда мы пили на его даче после моего освобождения. Видимо поэтому, он так хотел нас свести. Меня, такого большого и сильного, который давным-давно забыл понятия «ласка», «забота», «любовь», «нежность», и хрупкую, нежную, ранимую, но с сильным характером козочку.

 – Давай присядем. Кажется, разговор будет длинным, – говорю я, утягивая девушку к дивану. Падаю на сиденье, и сажаю Лену к себе на колени. Пытается вырваться. Коза. – Пожалуйста, просто посиди со мной, все, что я тебе сейчас расскажу, мне слишком тяжело произносить вслух, но я хочу, чтобы ты знала.

Лена коротко кивнула и притихла в моих руках. А мне потребовалось несколько минут, чтобы собрать мысли в кучу.

 – Козочка, я знаю, что не поверишь, но ты стала моим видением уже почти четырнадцать лет назад.

 – Это невозможно, – тут же вклинивается настойчиво-удивленный голос. Женщины! Помолчать – подобно казни. Она снова открывает рот, чтобы продолжить свою мысль, а я уже вдавливаю ее тело в свое и срываю с губ поцелуй. Почти сразу козочка мне отвечает, ее тело вновь становится податливым и требует ласку. Мы оба теряем нить происходящего, когда я подминаю Яэль под себя, а моя рука утопает в ее соках. «Возьми же меня», шепчут мне настойчивые губы, и я хочу, но нет, нельзя. Не сейчас. Поэтому даю разрядку моей девушке, надеюсь, что моей, с помочью руки и ловлю ртом ее стоны.

 – А теперь, женщина, лежи и слушай, иначе дядя тебя съест! – подкладываю подушку под голову моей прекрасной и умиротворенной девочки. Ну разве она не девочка? Милая, немного наивная, задорная, саркастичная, боевая. И какая разница, что там в паспорте, если выглядит и ведет себя лет на двадцать?

Усаживаюсь на диван, закидывая ножки козочки себе на колени. Теперь я готов говорить. Успокоительное в моих руках.

 – В первый раз я тебя увидел в свои тринадцать лет. Мой брат получил своей прозвище – Такс, отнюдь не из-за любви к операционным системам семейства Linux. Всё из-за собаки. В тот день я не уследил за малым, и он выбежал на проезжую часть, как оказалось позднее, чтобы спасти щенка таксы. Щенка спасли, хотя такса выросла огромным чудовищем размером с породистого поинтера. Но это нюансы. Важно другое. В тот день ты спасла жизнь Степке, перекрыв учебной машиной дорогу.

Наблюдаю за Леной, лежит прикрыв глаза, хмурится, потирает переносицу рукой, но что-то сказать пока не решается.

 – На следующий год меня дядька часто брал с собой на работу, хотел взрастить во мне военного. Там я снова увидел тебя, и ты опять заполнила все мои мысли. Я даже сам захотел стать военным, чтобы к тебе поближе быть. Не раз и не два я тебя видел в штабе, один раз мы даже поговорили, как раз в тот день, когда ты пистолет умыкнула. Это я тебя к елкам у пруда отвел, если помнишь. Хотел на слабо взять, а ты меня уела. Дядька сказал в твою сторону слюни не пускать, что ты ходячая катастрофа, а потом с собой брать перестал, мол, ты все равно уволилась. Очень долго мне снилась девочка-виденье в светло-сиреневом сарафане с длинной косой лилового оттенка и в белых кедах. А сколько раз во сне я видел твою красивую попку в серебристых шортах, ты даже не представляешь! Потом моя жизнь сделала несколько кульбитов: сначала я пошел по наклонной, чуть был не сел, дядька отмазал, а потом у меня не было выбора, кроме контракта в армии, нужны были большие деньги. Очень много денег. У меня был конфликт с родителями, может быть позже я расскажу тебе и эту тайну, поэтому я сбежал на учебу в другой город. В день моего совершеннолетия я стал сиротой, потерял сестру и чуть не потерял еще и брата. Такс очень долго восстанавливался, перенес несколько операций. Сейчас раз в год проходит полное обследование и курс общего оздоровления, естественно, не у нас. Да, малой зарабатывает, но недостаточно, чтобы обеспечить себя по всем фронтам. Поэтому я так много пропадаю на службе в очень интересных местах. Только ему не ляпни. И от части, я даже рад, его стажировке, там прекрасная медицина и хороший климат.

Лена

Я зависла во время рассказала Демона. Конечно, я помнила мальчика, который выбежал на дорогу, когда я сдавала экзамен по вождению. И помнила другого пацана, что иногда бегал по нашей части и следил за мной. Мне это даже казалось милым на тот момент. Но моей фантазии бы в жизни не хватило сопоставить этих мальчиков со Степой и Димой. Пацаненка на дороге я вообще почти не запомнила, мне было важно отсутствие видимых повреждений, да и малыш кивнул, когда я спросила цел ли он. А потом стояла задача убрать его с проезжей части и убраться самой вместе с учебкой. Естественно, инспектор отправил меня на пересдачу, но не потому, что я перекрыла движение, а потому, что перед этим маневром не включила поворотник и что-то там еще. Сказал, что если бы не внимательность машин сзади, то мы собрали бы целый паровоз и подмяли бы мальчика под него. Во время пересдачи города я снова попала к этому же инспектору. В тот раз мы-таки попали в аварию. Нашу машину на повороте догнал мерин с обдолбанным бесправником за рулем. Конечно же, за рулем была я. Повортники включала, правила маневрирования соблюдала, как и скоростной режим, а нас все равно догнали. Экзамен мне зачли, как сказал инспектор, во-первых, я поймала опасного нарушителя, а во-вторых, чтобы в следующий раз на его машину метеорит не упал, с моим-то везением на приключения. Ну надо же, Степка! Я так рада, что с тем малышом все оказалось в порядке, во всяком случае, если выкинуть информацию о лечении, обследованиях и реабилитации, Степан выглядит более, чем в порядке. Он пользуется популярностью у девушек, в прочем, как и его брат. Такс хорошо сложен, правда внешность у него еще мальчишеская. Подростковое приветливое лицо, худощавая фигура и детская непосредственность во взгляде на мир. Теперь понимаю почему, ведь ребенка лишили нескольких лет детства. И неудивительно, что он так за брата цепляется.

Что касается паренька из части, пару раз я даже пыталась узнать, чей это сын, хотя даже имени не знала. Во время коротких мимолетных разговоров с этим маленьким бесенком, мне удалось узнать немного о его увлечениях. Да, я видела, что мальчишка явно неровно дышит в мою сторону, но списывала это на переходных возраст. Я вот в школе залипала на нашего англичанина, Сан Саныча. Хотя там внешность была самая обычная, но он был нашим самым молодым педагогом, после университета, каждая девочка хотела ему понравится. Мне, видимо, удалось, потому что оценки чуть-чуть Сан Саныч завышал. Я же в благодарность после получения своего свидетельства об окончании базовой школы, подарила ему аж три книжки на английском языке. Все про пиратов. Он нам как-то обмолвился, что ему нравится эта тема, а он подарил мне танец. Школу я покидала без любовной тоски по учителю, отпустило. Вот я и решила, что, если подарю что-то мальчику по его увлечениям, может и его отпустит. Но дарить уже было некому. Я больше не видела того мальчика.