Текст книги "Преподша в неволе (СИ)"
Автор книги: Аля Миронова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Андрей после Нового года заметно от нас отстранился. Нет, набеги в поисках еды не закончились, а вот наши вечерние посиделки за какао сошли на нет. А ведь трижды в неделю, после моих тренировок, мы организовывали «пижамные пати» с какао. У Андрея в какао добавлялась сгущёнка и корица, а ещё зефирки сверху. А я просто пила этот молочный напиток на стевии вместо сахара. Может и не полезно после интенсива нагрузок, но меня это расслабляло, и по утрам я просыпалась бодрячком, если мне Галка давала спать до утра, конечно же. И молчит гад, не делиться, что у него в жизни происходит. Надеюсь, что, хорошее. Все-таки человек он хороший.
Так-с, ребёночка разбудила, умылись, оделись, покушали, сели играть. Прекрасно. Собралась сама, пора звать соседа. Мы уже давно не звоним в звонок, да и двери не закрываем, Галка часто к нему бегает. Поэтому сейчас, я совершенно без задней мысли вхожу внутрь соседкой квартиры. Раз меня не встречают, возможно, он еще дрыхнет. Двигаюсь в сторону спальни. Ну сейчас устрою! Договаривались же.
– Эндрю, ау, ты вахту проспал.
– Да ну, у меня ещё пять минут, мать, – раздаётся насмешливый голос у меня за спиной.
Оборачиваюсь. Ой мамочки! Лучше бы я этого не делала. Стоит, в костюме Адама, вытирает полотенцем волосы. Жадно разглядываю мужчину, а он весьма хорош. Не такой уж и тощий, вполне себе, особенно ТАМ. Залипаю окончательно, когда вижу капли воды, стекающие по его телу.
– Я тебе не дам, – его голос вырывает меня из оцепенения. Поднимаю глаза, ржёт, сволочь.
– Ты ночью башкой стену поцеловал? – рычу в ответ.
– А я-то че? Это ты меня тут готова изнасиловать во всех позах. Но я тебе не дам. Боюсь.
– Андрей, ты дурачок?
– Не-а, просто вдруг тебе не понравится, ты же меня побьешь. Или мужикам нажалуешься. – издевается гад. Ну ничего, еще свое получишь.
И тут я вспоминаю полный зал потных, полуобнаженных тел на любой вкус. И на мой тоже. Рот почти мгновенно наполняется слюной, а низ наливается свинцом. Твою налево! Вылетаю от соседа, на ходу бросая, «3 минуты».
Черт. Почти две недели без тренировок! А тело нагрузку просит. Уже начинаю на соседа залипать, и о потных мужиках из зала мечтать. Ещё не хватало, если сегодня на своих сопляков пялиться начну. Какой позор! Подумаешь, год и восемь без интима. А как другие живут, и ничего. Душ, нужен холодный, нет, ледяной душ. Срочно! Ах, зараза. А времени уже нет. Так. Значит будем думать о чем-нибудь отвратительном. Точно. Опарыши. Беее. Вик иногда на рыбалку ездил. Помню, как у него банка с опарышами дома опрокинулась. И эти белые толстые личинки стали расползаться по квартире. Мерзость. Бррр.
Вечером устрою хардкор. Буду качать пресс, стоять в стульчике и планке, пока тело дрожать не начнет. Нет, пока падать не начну. Утром придется повторить. А то я и в зал пойти не смогу, голова глупостями забита, значит буду удары пропускать. Именно. Удары. Никаких мужиков. Они, словно опарыши. Мерзость. Бррр.
Вот с таким настроением я и отправилась в странное место, именуемое Военной академией.
Добралась до академии я относительно быстро, поэтому был запас времени перевести дыхание и осмотреться. На КПП мне дали временный пропуск, т.к. я еще не подписала бумаги, и сориентировали о местонахождении ректората. Еще минут 10 я ждала в ректорате, пока меня пригласят в кабинет. Каково же было мое удивление, когда в ректоре академии я узнала бывшего начальника штаба, где отработала 2 года по окончании колледжа. Лев Иванович Аркашин, генерал-лейтенант в отставке, всё такой же статный, хотя седины на голове прибавилось, а волос поубавилось. Я читала о нем в «Армейской жизни», когда его с почетом отправляли на пенсию. Когда я работала под началом Льва Ивановича, на его погонах лежало три звезды полковника.
Именно по истечении тех двух лет я зареклась иметь дело с военными. Из школы я ушла после 9-го класса, в виду того, что моя матушка решила там работать. С детства я мечтала об Академии МВД, но родители мои стремления не разделяли. Не слишком спортивна, без особой тяги к гуманитарным предметам, да и голос слишком мягкий. Говорили, что мое место среди офисного планктона, и мой максимум – бумажки перебирать. Будучи дамой настойчивой, я рассудила так, что поступлю в колледж, отбуду там 4 года, получу профессию, и попробую поступить в Академию МВД, в конце концов, возрастной ценз для девушек – 24 года, т.е. я более, чем успевала. Готовиться к экзаменам для поступления времени особо не было, поэтому я подала документы туда, где брали за счет балла документа об образовании. Мой балл был одним из самых высоких при поступлении, хотя оценки в школе были разные, естественные науки на отлично, литература, языки, история – аналогично, а вот муть, типа биологии – удовлетворительно, физкультура – хорошо. 4 года учебы и всевозможных подработок, и вот, я выхожу из колледжа техником-программистом, правда по факту, нас скорее обучали для автоматизации обработки данных, а не для разработки новых продуктов. В тот же год решила не поступать в Академию, хотелось немного перевести дух. Пришлось искать работу, чтобы не распределили неведома куда. Мне повезло, я нашла работу при штабе, как оператор ЭВМ, для внедрения и ведения базы данных. Зарплата маленькая, расположение неудобное, поэтому желающих на эту работу было немного, выбрали меня. А я ухватилась за эту работу, как за шанс получить такие желанные погоны. А потом можно перевестись в ряды МВД, знаю, что так бывает.
Именно первый зам Аркашина, подполковник медицинской службы Шатуно, он же Шайтан, поставил жирненький крест на моей мечте. Во-первых, быстро напомнил мне мое место и предназначение. А гражданские здесь, в штабе, практически мусор, да и было нас таких всего 4 человека на 150 служивых. А во-вторых, Шайтан, после моих неоднократных набегов на его мозг, все-таки прогнал меня через комиссию, и нашел какое-то функциональное окно. А потом сказал, что в поле в кирзачах он мне сдохнуть не даст, боец не годен, и свободна до конца своих дней. Я потом четыре раза еще в разных местах проверяла свой мотор, везде ставили этот диагноз, один раз даже предложили операцию. Но там нюансов слишком много, плюс финансовая сторона вопроса, а у меня итак кроме штаба еще подработка была, я посуду в одной круглосуточной забегаловке мыла. Надо же было как-то оплачивать комнату, пропитание и гардероб. Кстати, часть моего гардероба как раз Шайтан и забраковал, сказал, что слишком «вольный» стиль для их заводи, нужно поубавить краски, добавить вещам длины и закрытости. А еще вынудил сменить прическу. Не удивительно, что он был не женат.
А вот Лев Иванович наоборот меня попытался приободрить. Говорил, что нужно поступать на высшее образование, я же девушка, без этого никуда. А погоны, и пес с ними. Еще предлагал, что попробует выбить для меня место программиста, собственно, в последствии именно он устроил меня на практику к Сергею. А еще Лев Иванович не дал Земченко открутить мне голову. Там правда было за что. Зато с тех пор мы с Земченко стали регулярно поздравлять друг друга с праздниками и общаться как хорошие знакомые. Вполне закономерно, что теперь моя очередь выручить Аркашина с кадровым вопросом информатика.
– Елена здравствуй. Как поживаешь? – привстав и приглашая меня присесть, спросил ректор.
– Лев Иванович, сколько лет, сколько зим? Вашими молитвами меня сюда занесло? – присаживаясь улыбнулась я.
– Ответь мне, красавица, ты зачем хотела в МВД? – прищурив глаза спросил Аркашин.
– Мечтала приносить людям пользу, – не раздумывая ответила я.
Мой собеседник чему-то кивнул.
– Чай, кофе или за встречу?
– Можно за встречу, чаю, – улыбнулась я.
Ректор попросил у секретаря две чашки зеленого чая и продолжил.
– Я пригласил тебя к нам послужить во благо отечества.
– Пригласили? – вытаращила глаза на него. – Скорее заставили под угрозой практически увольнения.
– Ну не обижайся на Сережу. Он хороший мальчик, я его еще сидящим на горшке помню, с малюсенькой пипкой. Иногда перегибает, знаю. Мы с его отцом служили вместе. По сей день семьями дружим. – по-отечески улыбнулся ректор.
– А почему Вы мне не позвонили? Я бы не отказала, сами знаете.
– Девочка моя, ты слишком добрая для этого мира. Учись говорить «нет».
– Я не то имела в виду, – зачем-то начала оправдываться я.
– То не то, какая разница? Да и разве плохой сюрприз получился?
– Замечательный. Я правда рада снова работать под Вашим началом.
– Приятно слышать. А теперь запоминай. Тянуть ты будешь один особый поток, две группы, чем он такой особый – сама поймешь. Расписание я набросал так: два дня в неделю по 4 часа лекции и потом еще по 4 часа практики попеременно то у одной группы, то у другой. Дни – понедельник и четверг. Если ты готова сегодня, то поток я тебе соберу через час для знакомства, в расписание на семестр тебя уже внесли. Примерную программу возьми у секретаря, но можешь править под себя, но обязательно мне покажи, я согласую выше. Предупреждаю на берегу, бойцы у нас больно шустрые, но и ты хвостом не виляй. В случае необходимости можешь их пугать мной, Семеном Давидовичем или Земченко. Не последние люди в наших рядах, имеют свой вес по сей день.
– Шай… Шатуно еще на службе? – вытаращив глаза уточняю. Вот уж не ожидала.
– Да, при министерстве работает. И про Шайтана я знаю. К нему так и прилипло это прозвище, но на тебя он не серчает, тоже был молодым.
– Мгм.
– Кстати, как раз у тебя будет племянник Еме… Земченко в одной из групп.
Тут я скрипнула зубами. Это что, заговор?
– Лев Иванович, я вот на днях набросала себе конспект и план программы, взгляните?
– Давай свои писульки.
Протягиваю тетрадь формата А4. Аркашин минут десять тратит на листание моих записей, то хмурится, то улыбается, после чего протягивает назад.
– Ну что, вижу ты готова к сегодняшним парам, значит кинем тебя на передовую. Но уверен, что конспект ты сегодня же вечером пересмотришь.
– Угу, особый поток, я помню.
– Просто постарайся вложить в их головы общеразвивающие знания, ну и сделать так, чтобы им было интересно изучать твой предмет. Кстати, название твоей дисциплины «Информационные технологии. Аппаратные и программные средства. Безопасность и защита информации».
Снова вытаращила глаза.
– Я не спец по безопасности.
– Не волнуйся, курс общий, углубленное изучение им дадут без тебя, ты должна дать азы, чтобы потом на новой дисциплине не спрашивали глупости.
– А меня, выходит, не жалко?
– Ну что ты, Алексеевна, я уверен, что твой предмет будут изучать с особым рвением. Но хвостом все же не крути, до добра не доведет, да и я по головушке не поглажу.
– Я поняла.
– Вот еще что, ежели сработаемся, то я хочу твою дисциплину на поток поставить, а ты подумай, хочешь ли этого. Но семестр в любом случае придется отработать от звонка до звонка.
Встаю со стула, левой рукой накрываю макушку, а правую прикладываю к виску.
– Есть, товарищ генерал-лейтенант запаса, разрешите выполнять?
– Вольно, боец. Приступай. И удачи тебе, девочка.
Улыбнувшись напоследок, покидаю кабинет ректора. Забираю подготовленные бумаги. Так, договор подряда, читаю, ставлю подписи. Приказ о приеме на работу, подписываю. Здесь же строчу заявление на прием по образцу и заполняю кадровые анкеты. Наконец добираюсь до программы и моей копии расписания, смотрю на часы и понимаю, что до моей пары осталось меньше пяти минут. Не комильфо начинать знакомство с опоздания.
Уточняю у секретаря, куда мне бежать, и покидаю административный корпус. По дороге в аудиторию успеваю забежать в туалет, надо себя осмотреть. Тушь на месте, мешки под глазами не видно, добавила чуть блеска на губы и немного поправила свою французскую косу. Мда, Шайтан был бы в шоке. Пора. Ровно со звонком вхожу в нужную аудиторию, бросаю верхнюю одежду на стул, а сумку и бумаги опускаю на стол.
Меня заметили не сразу. Зато я успела их рассмотреть. Вместо сопливых студентов передо мной сидят мужчины. Не просто мужчины, а офицеры. С пол сотни, наверное. Попала так попала. Но выбора нет.
Подхожу к трибуне и включаю микрофон.
– Господа-студенты, добрый день.
В аудитории становится тихо, все взгляды устремляются в мою сторону. Выключаю микрофон и подхожу к доске.
Голос в спину бросает мне «Мы товарищи-офицеры». Ну-ну, проглочу, пока.
– Я ваш новый преподаватель по дисциплине «Информационные технологии. Аппаратные и программные средства. Безопасность и защита информации». Зовут меня, – начинаю выводить на доске, – Капитонова Елена Алексеевна.
– КапитАнова пишется через «а», правда я-то, увы, майор, – перебивает меня чей-то басс.
По аудитории раздается ржач. Благовоспитанные офицеры так не смеются. Возвращаюсь к трибуне.
– Мда, с юморком-то беда, боюсь, не сработаемся. Майор, встаньте.
Поднимается средненький такой бородач. Среднего роста, среднего телосложения, средней внешности, с обручальным кольцом на пальце.
– Представьтесь, – требую я.
– Майор Бойков Антон Сергеевич.
– Во-первых, Антон Сергеевич. В стенах этой аудитории Вы всего лишь студент Бойков А.С. Как гражданское лицо я не обязана обращаться к Вам по званию. Во-вторых, если Вам жена позволяет пускать слюни на посторонних женщин, то рекомендую развестись. А, в-третьих, я готова поспособствовать Вашему назначению в капитаны, лично Лев Иванович час назад мне так и сказал, будут обижать его дочку – звезды полетят.
В аудитории наступила гробовая тишина. Конечно, если бы кто-то хорошо изучил биографию ректора, то знал бы, что у Аркашина два сына.
– Прекрасно, что мы друг друга поняли. Надеюсь теперь, мы поладим. Старосты, где журналы?
Подходят двое мужчин, старлей и этот самый Бойков. Хмыкаю. И тихонько говорю майору.
– Если Вы, Антон Сергеевич, и правда так искусно владеете языком, то мы непременно подружимся.
Эффект достигнут. Майор напрягся, сглотнул и уставился на меня, ну точно олень в свете фар.
– Шутка, вольно, – улыбаясь говорю ему. Еще не хватало мне таких друзей, но и прослыть ректорской шестеркой тоже не хочу. Однако осадить группу следовало в самом начале. Поводья приспущу позже.
– Фамилия? – обращаюсь к старосте второй группы.
– Савко Марат.
– Старосты, отсутствующих отметили?
Вижу, стоят, мнутся передо мной. Угу. С дисциплиной видимо беда.
Отпускаю мужчин на места.
– Так я жду еще три минуты и приступаем, итак времени много потеряли. А пока два слова о том, что нас с вами ждет. Весь семестр занятия будут проходить по следующей схеме. По понедельникам и четвергам у нас по две пары лекций, после лекций в понедельник две пары практики у группы 1211, а в четверг две пары практики у группы 1212. В конце второй пары на практике вы будете защищать тему. На лекция без предупреждения буду устраивать коллоквиумы. Мои лекции можно не писать, но конспект, именной, может спасти вам жизнь на экзамене. В конце семестра будет зачет по всем темам, а потом экзамен. Студентом я тоже была. Но не забывайте, что вы – офицеры. Дисциплина – ваше лицо. Я здесь не чтобы вершить судьбы, а чтобы помочь вам достигнуть новых вершин. Из приятного, если с успеваемостью проблем не возникнет, то раз в месяц предлагаю устраивать семинар на вольные около айтишные темы, которые вас интересуют. Естественно, будем согласовывать заранее.
Касаемо посещаемости. Лекции отрабатывать заставлять не буду, отмечаю всех, независимо от обстоятельств, ваша «энка» – залог моего спокойствия. Исключение – личная просьба администрации. Практику рекомендую не пропускать, потом не отработаете, т.к. лишнего свободного времени у меня нет.
– Неужели борщи, муж и дети?
– Хорошо. Несколько слов обо мне. Я в разводе, дочери полтора года, действующий программист головного офиса холдинга «HiddenMilitarySystems», специалист техподдержки, по совместительству и личной просьбе Льва Ивановича, ваш преподаватель. Кроме того, активно готовлюсь к соревнованиям по тайскому боксу в полусреднем весе.
И снова наступила тишина, аж уши радуются. И главное, почти нигде не наврала, приукрасила скорее.
– Так вот, пропущенные коллоквиумы сдаются на ближайшей посещенной после лекции, плюс дополнительное задание за несвоевременную сдачу, при отсутствии больничного. А как вы будете пересдавать мне практику я еще не решила.
Тут дверь аудитории открывается. Интересно, а стук был? Не обратила внимания.
– Добрый день. Прошу прощения за опоздание, капитан Дмитрий Башметов, разрешите занять место и приступить к занятиям?
Оборачиваюсь на немного простуженный голос. Твою ж дивизию, капитан!
Глава 6. Как я стал собой
Дима
Впервые я её увидел, когда мне было 13 лет. Я прекрасно помню тот день до мельчайших деталей.
Мама попросила меня взять младшего и сходить на рынок за картошкой. Рынок располагался в двух остановках или двадцати минутах ходьбы. Мелкому на тот момент было уже почти 9 лет. Казалось бы, взрослый парень, ан-нет. Сестренку мама оставила себе в помощницы, как никак мы ждали гостей.
Стояла тёплая летняя погода, я решил, что мы пойдём пешком. Когда до рынка оставался всего один перекресток, младший захотел пить. Нам повезло, здесь стояла бочка с квасом. Я занял очередь, брат крутился рядом. Казалось бы, что опасного в действе попить кваску? В тот момент, когда нам уже наполняли стаканчики прохладным напитком, мой брат сорвался с места и побежал на дорогу.
Как на зло, горел красный свет пешеходам. Этот перекресток отличалась высокой интенсивностью движения. Конечно же, я бросился вслед за братом, но я понимал, что катастрофически не успеваю. Внезапно две полосы движения перекрыла учебная машина. Автомобили, движущиеся по средней и крайней левой полоса, затормозили и стали сигналить. Наверняка, каждый материл учебку со всеми пассажирами. Со стороны водительской двери на дорогу вылетело нежное облако светло-сиреневого цвета. Фигуристая, но с юным прелестным личиком девушка, кому-то могла показаться пухленькой, но я счёл её нереальной. Какое-то виденье. Красивые формы, толстенная и длинная коса волос, которая переливалась в тон одежде, необычного цвета сарафан, из-под которого виднелись аккуратные ножки в белых кедах. Она выглядела чужеродно среди автомобильного коллапса, ею же и созданного. Только сейчас я заметил, как инспектор вышел из машины со стороны пассажирского переднего сиденья, встал на перекрестке, и поднял руку вверх. Автомобили гудеть перестали. Мелькнула мысль, интересно, а девушка права получит или нет, все-таки, создала аварийную ситуацию, хоть и спасала моего братишку.
Словно горная козочка, девушка-виденье резво подскочила к моему брату, и встряхнув его, бегло осмотрела. Яэль. Почему – то именно это еврейское имя пришло мне в голову. Кажется, это что-то из библии, нам её нянечка читала перед сном каждый вечер, в детдоме. Горная козочка, газель, в переводе. Да, это про неё. Потом моя Яэль оттащила малого на островок безопасности и так же быстро вернулась в машину. Ещё мгновение, инспектор тоже вернулся в машину, и учёба сорвалась с места. Скопившиеся автомобили стали разъезжаться, а я, как только загорелся зелёный человечек, уже стоял и обнимал дрожащего от страха брата. Он тихо всхлипывал и все повторял «такса, такса». Только сейчас я заметил, что он держал в руках маленький комочек. Стоит ли говорить, что в тот день мы не пошли на рынок, но у нас появился новый член семьи. Чёрная, с маленьким белым пятнышком на шее, собака. Кличку ей придумал брат, Клякса. Только это оказалась вовсе не такса, а помесь поинтера с долматином, как сказал ветеринар. Это чудовище выросло довольно огромным и умным. Клякса была доброй собакой, но с очень шкодливым характером. А как ей обрадовалась сестренка! Правда, родители не то чтобы были в восторге, но им пришлось сдаться, нас больше.
Кстати, именно из-за этой собаки мой брат получил свое прозвище.
Второй раз я встретил свою козочку спустя два года. Дядька взял меня с собой на работу, показать, чем занимаются настоящие мужчины, не то что мой папка. Мой отец занимался бизнесом, говорят, хорошо поднялся в 90-е. Мне все равно, даже если он кого-то убил. Каждый выживал, как мог. Естественный отбор. Дядя Витя очень недолюбливал отца, но что поделать, если его жена тётя Арина и мой отец родные брат с сестрой? Так я оказался в штабе Командования силами спецопераций нашего округа. Моя Яэль, которая мне так часто снилась за те два года, неожиданно оказалась здесь же. На этот раз её прекрасная фигура была облачена иначе. Серебристые шорты до красивых коленок, такая же серебристая блузка в черные горохи с бантом на пояснице, и черные балетки. Русые волосы были собраны в пушистый высокий хвост. А в маленьких ушках виднелись белые серьги в форме лягушек, с ярко-голубыми глазами, как и их обладательница. Фантазия так и пошла в пляс, растущий организм подростка делал свое дело с мозгами.
– Даже не смотри в ее сторону, – прервал мои дядька.
– Почему? – на автомате спросил я, запоздало понимая, что сам себя спалил только что.
– Потому что это девушка-катастрофа. Настоящая беда. Два раза меня чуть не угробила.
Я хотел спросить подробности, но услышал звонкий голос своей мечты.
– Я здесь уже почти два года работаю в штате. Я хочу призваться.
Рядом с ней стоял пузатый и невысокий мужчина. По погонам я понял, что это подполковник.
– Хм, – совсем не добрым тоном начал он, – ты же понимаешь, что тебя ждет полгода в части для новобранцев? К тому же, у тебя нет военного образования, всего колледж за плечами, даже не высшее образование.
– Но я всегда мечтала об этом, – начала мямлить Яэль.
– А мне некем тебя взять сюда после призыва. Так что или продолжай обслуживать нашу программу, именно для этого тебя и брали, или иди гуляй на все четыре.
Офицер резко развернулся и оставил опечаленную девушку с ее мыслями наедине. Я уж было хотел к ней подойти, как она снова резко рванула с места.
Именно в тот момент я понял, что буду военным. Я непременно найду свою козочку.
Еще год мне снилась моя козочка. Только сон был странным. Я – взрослый, статный мужчина, в полевой форме капитана, и она – такая хрупкая и ранимая, стоит передо мной, и плачет, пытаясь заглянуть прямо в глаза. Конечно, не об этом мечтает подросток. А потом мысли о ней ушли на задний план, я узнал слишком тяжелую для восприятия информацию о себе.
Моя мама умерла в родах, и я оказался в детском доме. Не знаю, почему меня не забрали другие родственники, да и были ли они – это не важно. Наш детский дом ломал все стереотипы, ведь нас старались не только сытно накормить, но и по возможности баловать вкусностями. Например, по сей день помню вкус блинчиков с яблочным повидлом. Наверное, я женюсь на той девушке, которая сумеет повторить те мои ощущения. Казалось бы, блинчики. Что тут такого? А попробуйте накормить целую ораву блинами, сколько ж часов их надо жарить! Нянечки никогда нас не били, даже практически голос не повышали, а одна часто читала нам библию, говорила, что мы непременно должны вырасти чистыми людьми. Ага, выросли, особенно я. В два года я уже не только хорошо разговаривал, но и философски рассуждал о жизни, счастье, предназначении. Но был еще и тем сорванцом. Со мной не брезговали возиться взрослые ребята.
Мне не исполнилось еще 4 года, когда на пороге нашей обители появилась семейная пара Никитиных, Ольга и Владимир, они очень хотели усыновить ребенка. Рассматривали самых маленьких. Но та пара никак не могла выбрать. Я решил им помочь. Они хотели девочку, я знал, что им могла бы понравиться годовалая Зоя, но то была слишком скромная девочка, всех боялась, поэтому ее и не стали показывать. Я же принес эту кроху на руках потенциальным родителям и сказал, что это та, кого они ищут. Через пару месяцев усыновили нас обоих. Не прошло и года, как моя новая мама смогла сама родить ребенка. Она так плакала от счастья, и говорила, что мечтала об этом почти 10 лет, что это мое появление её благословило.
Если Зоя всегда считала себя в семье родной, то я никогда не забывал о том, что приемный. И все вранье, что маленькие дети забывают. Но меня искренне любили здесь, как и Зою, как и нашего братика. Я любил в ответ.
Едва мне исполнилось 16 лет, я стал случайным свидетелем ссоры между родителями. Младшие были каждый на своем кружке, а я вернулся раньше домой с тренировки. Если в тринадцать лет я был мелким шкетом, то теперь мой рост дошел до 190 см, а вес уже перевалил за 70 кг, поэтому я много времени проводил за тренировками на школьном стадионе. Естественно, там всегда присутствовали зрители, точнее зрительницы. Как всегда, мини-юбки, вырезы чуть не до пупка, все что можно напоказ, чтобы привлечь внимание. Кроме спорта я и учился хорошо, многие стремились привлечь мое внимание. Но мои мысли занимала совсем другая девушка.
Я рано вернулся домой, так как на стадионе подрался, и хотел обработать свои боевые шрамы, пока родителей нет. Оказалось, я был не прав. Тихо зашел в дом, и уже хотел обозначить свое присутствие, как услышал мамины зазывания.
– Да как ты мог мне изменить?!
– Олечка, пожалуйста.
– Что?! Мы были женаты уже 5 лет! 5! Я никогда тебя не прощу!
– Родная, но у нас же дети…
– Дети? У нас? У меня только младший сын.
– А Зоя, Дима?
– Дочку я тебе тоже не отдам. А старшего видеть не могу. Он же твоя точная копия, только крупнее! Живое напоминание измены!
– Родная моя…
– Володя, замолчи! И не смей меня так называть! Я вчера подала ваши с ним волосы на ДНК-тест, если всё подтвердиться, я с тобой разведусь.
– Оль, послушай, я...
– Что ты?! Лучше сейчас признайся, что изменял, что бросил сына в детдоме, а потом притащил его мне на воспитание! Ненавижу вас обоих.
Дальше я слушать не стал, меня разрывало от противоречивых эмоций. Подхватил назад свой рюкзак, в котором лежала сменка, швырнул ключи, подаренные мамой на день рождения часы и телефон на тумбу и громко хлопнув дверью покинул помещение, бывшее мне домом.
Я знал куда пойти. Такого бугая как я, несколько раз зазывала парочка банд в свои ряды. А почему собственно и нет? Малых не бросят, я знал, а мне больше идти некуда. На вольных хлебах я провел почти два месяца, естественно, ни в какую школу я не ходил. За это время улица меня научила многому: пить, курить не только сигареты, и использовать женщин по прямому назначению. Я понял, что они все шлюхи, только у каждой своя цена. Тогда же мне и перестало сниться мое видение. Я забил и на мечту о погонах. На самом деле, изначально это была мечта женщины, что заменила мне маму, её отец был военным летчиком. А потом еще и моя Яэль… Всё это стало не важным, ведь меня быстро научили угонять машины и помогать их разобрать. Несколько раз я пригодился во время разбоев, парни решили обнести десяток складов, кое-где нам оказывали сопротивление. Мне было плевать, что я мог кого-то покалечить или убить. Никто не думал о моих чувствах, о моей боли. А потом я попался. Точнее, меня слили. Из СИЗО вытаскивал дядя Витя. Потом привез к себе на дачу. Мы с ним, наверное, сутки пили и разговаривали по душам. Я выложил все.
Будучи опытным мужчиной, дядька быстро поставил мозги на место. Разрешил месяц пожить на его даче, при условии, что я поставлю новый сарай. Из вредности я согласился, хотя не знал, что и как. Дней 10 я не знал, с какой стороны подойти к инструменту, с чего вообще начать. На 11-й день заглянула соседская бабушка, принесла мне домашних продуктов, говорит, вижу, внучок мается, дай зайду. А уже тем же вечером я помогал её старику деду Федоту перепахивать их огород. Он же научил меня косить, пилить, колоть и, самое главное, строить. Когда сарай был готов, я решил заменить крылечко, потом еще поправить забор, две старые яблони вырубил. Наконец в голове наступила полная ясность, а душе разлился покой.
Дядька приехал и почти не удивился, только соседям пакеты занес. Вечером, когда младшие спали, я уже был дома, Ольга валялась у меня в ногах, просила простить, а Владимир был молчалив и хмур. Позвал на кухню, поговорить. Оказалось, тест подтвердил его отцовство. У него была однодневная интрижка с моей родной мамой, которая была юной и чистой, но с ведьмиными глазами. Владимир не устоял перед прекрасной Анютой, а на утро, вспомнив, что женат, сбежал в свой город. Больше в наших краях он не появлялся. В детдом я попал в районный, поэтому не удивительно, что семья Никитиных приехала именно в него. Этим же вечером я узнал мамину фамилию, и сказал, что хочу именно её. Так я перестал быть Никитиным, а стал Башметовым.
Чтобы как можно меньше находиться с Никитиными, я окончил школу экстерном и подал документы в институт с военной кафедрой в соседнем городе. Меня не хотели принимать из-за возраста, сказали годик погулять, но дядя Витя и тут помог. Конечно, младшие чувствовали, что я отдаляюсь, но ничего поделать уже было нельзя. Первое мое прозвище в институте – Башмет, очень быстро было сковеркано в Бафомет.
В день моего совершеннолетия, Никитины решили устроить сюрприз, приехать ко мне в гости. Но так и не доехали. По заключению следственной группы, у тягача взорвалось колесо, и груженая под завязку фура, вылетела на встречную полосу, сметая все на своем пути. 405-й пыжик Никитиных не сумел избежать этой участи. Ольга, Владимир и Зоя скончались на месте. Братишку собирали в больнице, почти год он провел в коме, сделали несколько операций. С большим трудом я ушел с военной кафедры на вечернее отделение в том же институте, чтобы не забрали в армию. Все свободное время, что у меня было, я проводил с братом и на заработках, хотя дядька просил не думать о деньгах. Они с тетей Ариной забрали к себе нашу Кляксу. Квартиру в скором времени нам пришлось продать, потому что денег не хватало катастрофически. Ждала еще и реабилитация, которая заняла почти 3 года.
Последний год реабилитации брат проходил уже без меня, я ушел в армию. По окончании срочной службы, с учетом года на военной кафедре и интересной гражданской специализации, я сумел попасть в одно из спецподразделений, и после прохождения спецкурса получил звание лейтенанта.
Так начался мой путь военного, по итогу я пришел к тому, о чем мечтал. Почти. Брат восстановился, поступил в университет, а по окончании двух курсов сумел устроится на работу. К этому моменту я накопил достаточно денег для взноса на квартиру. Вскоре я полностью погасил всю сумму за жилье и купил машину. Моя работа приносит очень хорошие деньги, правда и ранен уже был, в ногу. Теперь там тату с изображением демона. Похоронил двоих товарищей.
Брат на права сдавать не спешит, машин боится, я могу его понять. Чуть не со слезами каждый раз не хочет отпускать меня в очередную дорогу. В принципе, мне казалось, что я уже готов в жизни ко всему. Но жизнь смогла меня удивить. Совсем не хочу описывать нашу третью встречу, ведь здесь меня ожидало полное разочарование, детско-юношеские мечты разбились о скалы реальности.
