Текст книги "Невеста президента (СИ)"
Автор книги: Аля Кьют
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– Он не подонок, мам. Я это точно знаю.
– Сомневаюсь. Андрей сам выразил желание познакомится с Бенингтононом. От таких предложений дружбы не отказываются. Я его не очень хорошо знаю, но ничего ужасного до сегодняшнего дня не замечала.
– Зачем тогда ты пришла и рассказываешь мне эти страшилки? Которых и нет по сути.
– Я не знаю, что есть, а чего нет, Лиз. Не хочу отпускать тебя в Россию. Я уехала оттуда сама и своим детям хотела будущее в Британии.
– Вот! – я подняла палец. – В этом все дело? Поэтому ты была на стороне отца, когда он настаивал на Торнвуде?
– Да. И не только. Я не хочу отпускать тебя замуж так скоро. Тем более за Андрея. Ему тридцать шесть, он президент и вдовец.
Я ахнула,
– Вдовец?
– Да, дорогая. Ты могла хотя бы это погуглить. Я могу списать со счетов вашу разницу в возрасте и даже его положение. Но истории о его покойной жене – это совсем не то, что можно просто пропустить мимо ушей.
– Что с ней случилось?
– Никто не знает толком. Он очень ее любил. Говорят, она была против его выдвижения на пост. Они поссорились. Она одна уехала кататься в горы. В том районе сошла лавина Тело так и не нашли.
– Ужас, – прошептала я.
– Многие говорили, что у нее был компромат на Андрея, и она угрожала ему. Говорили, что он причастен к убийству.
Я фыркнула.
– Как? Вызвал лавину?
– Возможно лавина была прикрытием, и Марину убили без ее участия. Это все было давно. Копать начали уже после победы инаугурации Громова. Его ведь не воспринимали всерьез. Он победил почти случайно. Я всегда слухи о смерти Марины бредом, пока…
– Пока я не стала невестой президента?
– Именно.
– Мам, – я взяла ее руки в свои. – Все будет хорошо. Он никого не убивал. Андрей хороший человек.
– Откуда такая уверенность?
– Просто знаю и все.
– Значит ты поступила дурно с хорошим человеком? – пришпилила меня мама в ответ.
Я поморщилась, отпуская ее. Правда, конечно, была неприятной, но я продолжала прикрываться добрыми намерениями.
– Я поступила, как поступила. Мне и Андрею одинаково выгоден это брак.
– Пожалуй. Но мне грустно видеть, как расчетливо ты идешь к цели. А еще… – Мама осеклась встала с дивана. – Ладно. Забудь. Уже поздно.
Я не выносила эту ее привычку не договаривать иногда. Не в силах терпеть и сейчас подбежала к двери и закрыла выход.
– Что еще, мам? Скажи.
– Боюсь, тебе будет тяжело оставаться при своих расчетах в этом браке.
– С чего ты взяла?
– Считай это женской интуицией. Ты лучше поспи. Доброй ночи, Лизи.
Мама поцеловала меня в щеку, отодвинула и вышла за дверь.
Я ничего не поняла, но послушно легла в постель и даже уснула на несколько сладких часов.
Глава 7. Операция «Невеста»
Лиза
Утром меня разбудила мягкая вибрация часов, которые я так и не сняла. Еще не проснувшись я автоматически приняла вызов.
– Лиз, вертолет ждет десять минут.
Я моментально проснулась и возмутилась:
– Что? Почему так мало времени?
– Времени нет вообще. Вставай и спускайся. Кар отвезет нас на площадку. Вещи оставь, горничная позаботится о багаже.
Хотелось взбунтоваться и наговорить кучу гадостей, но отец не дал мне этого сделать. Он просто отключился. Идеальный способ закончить разговор и оставить приказ без обсуждения.
Быстрые сборы не были для меня проблемой. Пансион, в котором я жила и училась, славился старыми добрыми правилами, а условия были совсем не шикарные. Там меня научили быстро одеваться, всегда выглядеть мило и чисто, следить за языком и усердно учиться.
Я спустилась в гостиную через восемь минут. Отец тут же взял меня за руку и потащил к черному ходу. Было очень рано, но на кухне уже началась работа. Я по привычке приветливо кивнула повару. Он придирчиво рассматривал свежевшую рыбу, которую привез местный. Отец тоже пробормотал быстрое приветствие.
Мы скрылись быстрее, чем они обратили на нас лишнее внимание. Кар ждал нас на дорожке. За рулем сидел один из дворецких, а на сидении пассажиров мама и Андрей.
– Доброе утро, – тихонько поздоровалась я.
Мама лишь улыбнулась и похлопала по сидению, приглашая меня устроиться рядом. Отец сел с Андреем, который едва ли взглянул на меня. Через десять минут мы оказались на площадке. Вертолет уже ждал. Винт заработал, едва подъехал кар.
Никто не проронил ни слова по дороге. Ни на земле, ни в воздухе.
Вертолет сел на площадке близ КаслТорна. Нас уже ждали две машины с водителями. Я думала, что отец поедет с Громовым, но они с мамой направились к Джорджу, который улыбался во все зубы, приветствуя.
Не успела я удивиться, как моей руки коснулись мужские пальцы. Андрей взял меня за руку и повел к другой машине. Я трижды споткнулась, пока преодолела тридцать метров.
– Доброе утро, мисс Торнтон. С возвращением, – поприветствовал меня Луи, второй водитель.
– Доброе.
– Мистер Громов, добро пожаловать в КаслТорн.
– Спасибо, – ответил Андрей, отрицательно помотав головой. – Не стоит. Я сам открою дверь для мисс.
Луи покорно кивнул и сел за руль. А Громов вместо того, чтобы открыть дверь, как обещал, прижал меня к ней спиной.
Я чуть не закричала от неожиданности. Андрей прижался ко мне, почти вдавливая мой зад в дверь машины.
– Улыбнись, Лиза. Ты похожа на лань, которой вот-вот всадят пулю между глах, а не на счастливую невесту.
– Ты сдурел? – моментально огрызнулась я. – Не сказал мне ни слова с самого утра, а теперь я должна улыбаться?
– Нет времени объяснять. – Громов прищурился. – Не хочешь улыбаться, значит…
Не договорив, Андрей склонился и поцеловал меня. Хорошо, что я была все еще прижата к машине, иначе упала бы от удивления. И не только от него.
Боже, как он целовал. Его губы сводили с ума. Такие мягкие и ласковые сейчас. Он ласкал мой рот, медленно смакуя, дразня, едва касаясь. Но я помнила, как он может сминать и сокрушать неистовым натиском. Н знаю, что мне нравилось больше. Страсть или нежность? Кажется, я бы предпочла, чтобы одно сменилось другим прямо сейчас.
Я встала на цыпочки и закинула руки ему на шею, уже собираясь провоцировать на активные действия, но почти сразу Андрей отстранился.
– Достаточно, принцесса, – проговорил он мне в губы без капли нежности, которую только что дарил.
– Достаточно, принцесса, – проговорил он мне в губы без капли нежности, что только что дарил.
– Достаточно? – выдохнула я.
Андрей расцепил мои руки, взял их в сои и поднес тыльную сторону ладони к своему лицу. Он поцеловал одну, потом вторую, послал мне какую-то дежурную, холодную улыбку, отодвинул меня в сторону, открыл дверь и почти затолкал в салон.
– Что это было? – поинтересовалась я, хлопая глазами и чувствуя себя полной дурой.
– Первый акт пьесы «Невеста президента». В следующий раз попробуй изображать любовь, а не рыбу, которая протухла на прошлой неделе. Я не могу все делать один.
Он говорил все это, доставая телефон, проводя по экрану и сразу открывая мессенджеры. До меня постепенно начало доходить.
– Нас снимали?
– Естественно, – подтвердил Громов.
– Как они узнали так быстро?
– Я сообщил.
– Ты? Зачем?
Громов отвлекся от телефона и взглянул на меня, приподняв бровь.
– Ты вчера была в моей спальне, Элизабет? Я не собираюсь ждать, когда на меня польется грязь. Предвыборная кампания переживет невесту, а вот… – Он взглянул мельком на Луи и решил не конкретизировать. – … то, что ты натворила вчера, вряд ли добавит очков. И любая интерпретация произошедшего тоже.
Мне снова стало стыдно. Он злился на меня. Так целовал, а в это время злился. Я могла попытаться все исправить и предложила:
– Я могла бы сделать заявление…
– Уволь, дорогая. Ты уже все сделала. Позволь заняться связями с общественностью профессионалам. Сейчас, будь добра, помолчи. Мне нужно работать.
Я вжала голову в плечи. Даже наставники в школе не могли похвастаться таким сильным командным голосом. В пансионе знали толк в управлении, но Громов, кажется, весь сделан из доминирования и власти. Он мог быть мягким и ласковым, неистовым и страстным, но в одночасье умел переключиться на подчинение. Я не могла противостоять этому. Думаю, мало кто мог. Не зря же он победил на выборах.
Стараясь не думать, куда я вляпалась и с кем связалась, смотрела в окно, пока мы ехали до замка. Там все разошлись в разные стороны. Громова отвели в гостевую спальню, а я отправилась в свою. Упав на постель провела пальцами по губам. Что за игру он затеял? Неужели на нашу землю пустили фотографов, чтобы потом сляпать приторную историю? Что еще от меня потребуют? Свидания? Романтическая показуха? Опять целовать его?
От одной мысли о поцелуях мне стало жарко. Прикрыв глаза, я продолжала водить пальцем по губам, вспоминая и представляя губы Андрея. Как он обнимал меня вчера, как гладил и ласкал. Вторая рука сама легла на грудь. Я сжала ее, не сдержав стона. Между ног уже знакомо кольнуло. Я стиснула бедра и застонала.
Если бы с Климом чувствовала хоть на мгновение что-то похожее, я бы не раздумывала в
Рождество. Но поцелуи Стерна были приятны, не более того. С ним я была спокойной и счастливой, а вот Громов будил совсем иные чувства. От горячего волнения до страха. Сейчас все эти эмоции перемешались. Я совсем не знала, что меня ждет. А еще очень боялась, что Андрей не простит мне вчерашнее или даже попытается проучить. Как он это сделает, я не имела понятия, но заранее тряслась. От возбуждения в том числе.
Понимая, что мысли о Громове делают меня возбужденной и влажной, я расстегнула джинсы и коснулась мокрых трусиков. Терпеть и тушить этот пожар больше не было сил. Да и желания. Но едва отодвинула белье в сторону и коснулась себя, в дверь постучали. Захныкав беззвучно, я села на постели и застегнула пуговицу на поясе.
– Леди Элизабет, вас ждут в столовой отец и мистер Громов.
– Когда, Джонни? – хрипло откликнулась я, узнав голос дворецкого.
– Прямо сейчас.
Я не сдержала досады, ругнувшись:
– Фак.
– Что я должен передать? – уточнил Джонни.
– Что я спускаюсь. Спасибо.
– Спасибо вам, мисс.
Он ушел, а я снова чувствовала себя черепахой на побегушках. Нет, я умела приводить себя в порядок за минуту, но мне это никогда не нравилось. Надеясь, что румянец и сбитое дыхание не выдадут моих порочных желаний, я заправила волосы за уши и отправилась вниз.
Уверена, мне не понравится ничего, что скажет отец или Громов.
Они ждали меня у дверей. Папа все еще в дорожной одежде. Андрей в той самой сексуальной майке-поло, которая была на нем в Аллертон. Стоп, а давно ли поло стали сексуальными?
Черт знает. Но в сочетании с мягкими брюками и высокими сапогами для верховой езды он выглядел горячо. У него очередной матч, он уезжает или что?
– Лошади готовы, Лиз, – Проговорил папа, едва я сгустилась в холл.
Вот. Мне уже не нравится.
– Зачем? – поинтересовалась я.
– Конная прогулка и пикник, – пояснил Громов.
– Я не одета.
– Нет времени на смену одежды. Ты прекрасно выглядишь.
– Я в кроссовках, па.
– Что мешает сменить их на сапоги прямо в конюшне? Ты всегда так делаешь.
Я сжала кулаки, не собираясь сдаваться.
– Я хочу есть. Ты дернул меня на рассвете и даже не подумал о завтраке.
– Андрей позаботился, – сладко улыбаясь парировал папа.
В этот момент Громову вручили корзинку. У меня не осталось аргументов, кроме крепкого словца.
– Пиздец, – ругнулась я, запоздало понимая, что Андрей уж точно знает русский мат.
Это с папой у меня прокатывало. Судя по тому, как Громов сузил глаза, меня ждет лекция. Дабы избежать ее, я прошла мимо них к двери, направляясь к конюшням.
Даже не оборачиваясь я знала, что президент следует за мной.
Андрей
Я злился, почти как… Нет, я никогда так не злился. На Карину, с которой разговаривал половину ночи. На Бена и Кэти, которые пытали меня вторую половину. На Лизи, которая очевидна дрыхла и не мучилась совестью.
Как она меня провела?
Как?
Черт возьми, я повелся на девчонку, которой едва ли стукнуло восемнадцать!
И слава богу, что стукнуло. Иначе было бы совсем худо.
Что за гребаный кошмар!
Но больше всего злился на себя, потому что именно я проявил слабость и допустил весь это цирк. Цирк, в который слишком быстро превратилась такая приятная поездка к друзьям. Отдохнул в выходные называется.
Ситуация требовала мгновенного отклика. У меня не было особенно времени злиться. Но несколько моментов, конечно, дали такую возможность. В вертолете и наедине в машине с Лиз по пути в КаслТорн. Я злился на себя и на нее в этот момент особенно сильно. Потому что даже поцелуй для камер доставлял мне удовольствие и приподнимал член почти до неприличных высот.
Именно тогда я понял, что злость – это тупик. Любую ситуацию, всегда я умел обратить в свою пользу. Да, я не хотел жениться, мне казалось этой бредовой идеей. Но брак с Элизабет Торнтон точно избавит меня от поллюций. Для разнообразия можно повеселиться с юной интриганкой. У меня не было возможности и желания открыто иметь содержанку или даже подружку. Это бы ударило по имиджу. Да и не хотел я связывать себя даже несерьезными отношениями. После Марины кажется, у меня пропал этот семейный инстинкт.
Видимо друзья слишком сильно желали мне новый брак. Вот и материализовались их мечты. Черт бы побрал!
Торнтоны заявили, что Лиз будет жить отдельно после помолвки и до дня бракосочетания. Бенингтон просил свадьбу через месяц. Кэти настаивала на двух. Но у меня не было столько времени. Карина упоминала срок в две недели. Думаю, этого будет достаточно. А потом Лиз станет моей. Целиком и полностью. Как ни крути, но это жирный плюс. Жена на пять лет. Молодая, красивая, эффектная. Плевать, что между нами договор и взаимовыгода. Секс между супругами никто не отменял.
– Пиздец, – мгновенно встрепенулся я, услышав совершенно неподобающее слово в стенах замка Торнтонов.
Разумеется, произнесла его Лиз. Бен ни черта не понял, а вот мои брови сразу сдвинулись. Элизабет прошла к двери и мне пришлось поспешить за ней.
– Ты хоть понимаешь, что означает это слово? – не мог не пристать к ней я, поравнявшись.
– Яркое маркированное выражение, принадлежит к обсценной лексике. Нечто, что не поддаётся никакому описанию, никакому сравнению; что-то из ряда вон выходящее, неимоверное, исключительное по силе или степени проявления, – совершенно неожиданно полно ответила грубиянка. – Одно из значений пиздеца, Андрей Михайлович. Разве нет?
Я несколько раз открыл рот, но так и не придумал, что на это ответить. А вот она нашла, чем похвастаться, еще и с довольной улыбочкой.
– Мо бабушка – учитель русского языка.
– Она тебя мату учила? – не промолчал я на этот раз.
– Нет. Это я от Клима нахваталась.
Лиз сразу прикусила язык. Ну надо же брякнуть про Стерна так беспечно. Если она думает, что я буду закрывать глаза на это, то она глубоко ошибается.
Я снова нахмурился, растеряв более-менее приветливый вид.
– Сразу скажу, чтобы не было потом недопонимания и глупых обид. Никакого мата и Клима Стерна, Элизабет. Забудь. Теперь ты должна быть безупречной и бесконечно в меня влюбленной. Раз уж начала эту игру, исполняй красиво и на двести процентов. Это понятно?
– Да, – ответила она тихо.
– Никаких намеков на других мужчин я не потерплю. Равно как и брани, что срывается с твоего рта. Поняла?
– Я уже сказала – да.
– Не вредно будет повторить.
Слава богу, мы дошли до конюшни, и я не успел развить нудную лекцию о том, как девушку не красит мат. Нас встретил смотритель, попытался проводить Лиз к гардеробу, но она отказалась от помощи. Я уже был в полной амуниции и пошел сразу знакомиться с лошадкой.
Конюх Барри вывел ее из стойла, и я не сдержал улыбки. Атлетичная красотка цвета шоколада, с идеальным костяком и добрыми глазами. Я тут же угостил ее морковкой, которую предусмотрительно взял с собой.
– Ее зовут Искра, – представил нас Барри.
Я сделал вперед два шага и не встретив агрессии со стороны новой знакомой, протянул руку с кусочком еды. Лошадка мягко забрала морковку и довольно фыркнула. Я погладил ее по морде.
– Здравствуй, Искра. Как у тебя дела сегодня?
Краем глаза я видел, что Лиз вернулась. Рассматривать ее в высоких сапогах было опасно, поэтому я полностью отдал свое внимание лошади.
Кажется, леди Торнтон была не в восторге от дружбы, что так быстро вспыхнула между мной и Искрой.
– Барри, – обратилась она к конюху раздраженно.
Он развел руками.
– Я собирался приготовить ее для вас, мисс Лизи, но смотрите, как они поладили.
Я продолжал кормить и гладить лошадку, пока Лиз пыталась убить меня взглядом. Видимо, Искра ее лошадь. Барри вывел ее для Лиз, а тут я с морковью. Да, некрасиво получилось, но мне совсем не хотелось уступать эту красавицу. Я делал вил, что ничего не понимаю.
– Кто-то хочет прогуляться? Да, девочка? Или перекусить? Мы с тобой друзья? Покатаешь меня? – аккуратно продолжал я общаться с Искрой, потягивая за узду в сторону выхода.
Я предлагал ей кусочки моркови и яблок, уводя из конюшни.
За спиной я услышал раздраженный голос Лиз:
– Ладно, я возьму Марджи. Как она сегодня?
Что ответил конюх уже заглушил ветер улицы.
Помощник конюха держал седло, но я забрал его у него.
Мне всегда нравилось возиться с лошадьми.
– Вы с ней осторожнее, – предупредил меня парень. – Она с характером.
– Мы поладили, – улыбнулся я, погладив лошадку по крупу.
Искра не возражала, когда я наряжал ее.
Лиз и Барри вывели на улицу другую лошадь. Тоже красивую, но уже возрастную. Мне хватило только взглянуть и… Я отругал себя мысленно. Хватит сканировать людей и лошадей, Громов. Сейчас совсем другие дела.
Я погладил Искру, благодаря за терпение и дал ей еще морковки. Она довольно фыркнула и буквально потерлась о мою руку мордой.
– Ты такая славная. Мы отлично проведем время вместе, – проговорил я не в силах сдержаться.
С животными мне было проще и приятнее, чем с людьми. Особенно с лошадьми и собаками.
Лиз отчаянно делала вид, что ей наплевать. Меня это по-детски радовало. Хоть как-то я сумел отомстить ей. Разумеется, это не равнозначно, но легкое чувство удовлетворения я испытал, оседлав ее любимую Искру. Мы сделали небольшой круг, и я понял, что теперь она будет и моей любимицей тоже. Хоть какой-то приятный момент в вынужденном пребывании у Торнтонов.
Я остановился у выезда и ждал Лиз. Она грациозно забралась на лошадь и шагом направила ее ко мне.
Как ни крути, а эта девчонка была прекрасна. Прямая спина, вздернутый до неба нос, глаза с тонной пренебрежения и самомнения. Как мне хотелось взять ее сейчас. Прямо здесь, черт подери, в конюшне, утащить в укромный угол и показать, кто тут главный. Показать, что секс – это не всегда по расчету и больно.
– Куда? – кратко спросила Лиз, поравнявшись со мной.
– Холмы за поворотом. Бенингтон сказал, что ты покажешь.
Лиз хмыкнула.
– Зачем нам туда?
– Ты задаешь слишком много вопросов и ведешь себя неуместно вызывающе, Элизабет, – не сдержался я.
– А ты сейчас говоришь, как мой старперный папочка, хотя выглядишь неплохо в седле.
Я длинно выдохнул, не понимая, как реагировать на дерзость вперемешку с комплиментом.
Что мне с ней делать? Я успею на ней жениться до того, как убью? Вторую покойную жену моя репутация точно не выдержит. Поэтому, нужно сдерживаться.
Лиз не стала продолжать разговор, направила лошадь по дороге. Я решил все же рассказать ей.
– Бен сказал, что на холмах есть красивое место. Он оправил туда фотографов. Они не будут путаться под ногами. Нам нужно просто позавтракать, улыбаясь друг другу.
– Почему нельзя обойтись без показухи?
Она издевалась.
– Ты была вчера в моей спальне в Аллертоне, Лиз? – ядовито процедил я. – Именно там ты устроила шоу с кровью, мордобоем и открытой дверью. За него придется платить,
– Мы могли просто пожениться, – капризно проговорила она, надув красивые губки.
– Не могли. Ничего больше не будет просто в твоей жизни. Ты без одного дня невеста президента. Все, что касается меня чертовски сложно. Единственное, что я имел из разряда «просто» – это побыть пару дней с друзьями, но ты и это умудрилась превратить в сложно. Спасибо, блять.
– Ты выругался, – подметила она мстительно.
– Знаю, – подтвердил я раздраженно.
– Президенту нельзя ругаться матом.
– Знаю.
– Тебе придется вести себя подобающе. Мне не нужен муж с грязным ртом.
Она пыталась свести разговор в шутку, но я был не расположен веселиться и отрезал:
– Мне вообще не нужна жена, но кто бы это учитывал?
Лиз опустила голову, замолчала, продолжая дуть губы. Как будто это я ее заставлял выходить за президента. Не сказав ни слова, она направила лошадь к повороту на проселочную дорогу. Мы пересекли поле в тяжелом молчании. Холмы становились все ближе, и я мог немного отвлечься от всего происходящего. Природа Шотландии прекрасна поздней весной. Вереск, конечно, не увидишь, но и без него глаза не закрываются. Хочется смотреть без остановки, не моргая.
– Я действительно не хотела портить тебе выходные и жизнь, Андрей… – неожиданно прервала мои мысли о природе Элизабет. – Но…
– Но так уж получилось, да?
Я снова не мог сдержать сарказм.
– Я пытаюсь извиниться.
– Ты уже пыталась. Я не оценил.
– И снова не оценишь?
– Пожалуй, нет.
Она опустила глаза, всхлипнув, и мне тут же стало жаль ее.
Черт, мне не нравилось доводить ее до слез. Я не хотел, чтобы она плакала. Но и злиться не мог перестать.
Мы оказались у деревьев. Я уже собирался сказать что-то доброе для разнообразия, но не успел.
– Здесь, – проговорила Лиз, спешиваясь.
Я должен был помочь, ей, конечно, но когда мы придерживались этикета?
Она привязала лошадь и прошла вдоль дороги. Я тоже поспешил оказаться на земле. Вид открывался волшебный. Ярко зеленые поля, на которых паслись, как будто нарисованные, овечки, холмы, увитые тропинками и бесконечно высокое небо, почти без облаков сегодня. Идеальный день и идеальное место для романтического свидания.
Просканировав местность, я отметил блеск объектива у дальнего дерева. Папарацци на месте и достаточном расстоянии, чтобы не раздражать.
– Подойди ко мне, – приказал я, оценивая прямо сейчас ее более-менее довольный вид.
Лиз сделал шаг вперед, но тут же встала, как вкопанная, уточняя:
– С какой стати?
Я сам сократил расстояние между нами, взял ее руки в свои. Она едва заметно дернулась от неожиданности. Ее пальчики чуть дрожали в моих руках.
Как ни крути, а не только расчет руководил ее действиями. Сейчас точно она трепетала от волнения, а не из-за страха. Я видел это в ее глазах, поднося руки Лиз к своим губам. Оставляя на ее пальцах Легкие поцелуи, я слышал, как сбивается дыхание принцессы. Определенно, я ей не противен. Это открытие было приятным. А вот второе заинтриговало.
Я сделал в вдох и ощутил на ее пальцах странный запах. Он смешался с ароматом кожаного повода, но все равно остался и был весьма интересным.
Отпустив левую руку Лиз, я еще раз поцеловал пальчики правой. Дьявольская улыбка разрезала мой рот.
– Где сегодня ты себя трогала? – спросил я. – И когда?
Она мгновенно покраснела до корней волос и вырвала руку.
– Не собираюсь тебе отвечать.
– Признайся, ты ласкала себя, принцесса, – продолжал я смущать ее и чувству себя при этом невероятно хорошо.
– Отвали. – огрызнулась Лиззи и полезла в корзинку, которая была прикреплена к моему седлу. – Мы будем завтракать? Я голодна.
– И не только по части еды, как я понимаю. Может ты вчера слишком рано вызвала отца. Мы могли продолжить…
У меня не было сил остановиться.
– Заткнись, – снова злилась Лиза.
– Когда ты успела провести сеанс мастурбации? В машине? Нет. Я бы заметил. В вертолете? Вряд ли – слишком много народу. У себя в комнате? Ты была там минут пять-десять.
Она застонала, и я понял, что попал.
– Андрей, пожалуйста, – взмолилась Лиза, доставая плед и расстилая его на ровной поверхности под деревом. – Прекрати. Я очень тебя прошу.
– Ответь мне на один вопрос, и я отстану.
– Не буду.
– Тогда мне придется…
– Ох, ладно! Давай, что за вопрос.
– Ты обо мне думала?
– Нет, – резко и сразу выпалила она.
– Врешь.
– Ты просил ответить, а не ответить правду, – нашлась она. – Так что закончили.
Мне пришлось согласиться.
– Ладно. Твоя взяла.
– Я всегда выигрываю, – ответила Лиз не без бахвальства.
Она присела на плед и буквально вывалила все из корзинки.
– Не спеши, – попросил я. – Нам все нужно делать красиво и медленно.
Она захныкала.
– Можно я спрячусь за дерево и уничтожу этот сэндвич за минуту? Я очень хочу есть.
– Нельзя. Я покормлю тебя.
Она снова капризно захныкала, изображая избалованную аристократку. А может и не изображала. В любом случае мне нравилась ее легкая жеманность в сочетании с острым языком. Лиз смирилась и не возражала, пока я закладывал в ее рот кусочки еды. Она действительно проголодалась. Глотала, почти не жуя и постанывала от удовольствия и нетерпения.
Разумеется, мой член был в восторге от ее блаженного лица и звуков наслаждения. Я пытался игнорировать эрекцию. Порно для «Сан» точно не стоит играть здесь и сейчас. Когда Лиз насытилась, я велел покормить меня. Она не спорила и вроде даже наслаждалась. Слишком поздно я понял, что снова влип в ее игру.
Едва я утратил бдительность, Элизабет начала хулиганить. Она испачкала мне губы клубникой и приблизилась.
– Я такая неаккуратная, – проговорила она, проводя пальцем по моей нижней губе. – Сейчас уберу.
Стерев волокна клубники, она сунула палец себе в рот и пососала. При это в глазах плясали черти. Она знала, что я знаю, где был этот пальчик совсем недавно. Она знала, как я отреагирую на это «невинный» жест. Она все еще думала, что может диктовать правила.
Ее губы становились все ближе и ближе. Я хотел поцелуя. Я обожал целовать ее. Я пристрастился к ее рту, как наркоман. С первой же дозы. Но сейчас все это было неважно. Больше я не позволю ей управлять моими слабостями.
Сжав ее плечи, я остановил Элизабет, запрещая двигаться. Она удивленно округлила глаза. Наши губы все еще были близко. Я чувствовал тепло дыхания и кожи, ощущал аромат клубники, которую она тоже ела.
– Разве сейчас не лучший момент для поцелуя? – спросила Лиз почти касаясь моих губ своими.
– Да. Но это не тебе решать. – Я поцеловал ее и добавил: – Запомни. Только я решаю, Лиз. Ты подчиняешься. Делаешь то, что говорю я или…
Не закончив фразу, я снова поцеловал ее. Едва касаясь и чувствуя, что она хочет большего. Да, сейчас я точно управлял ее желаниями, а не она моими. От этого стало чуть легче. Я отвык без руля во всех смыслах этого слова.
– Ты или..? – напомнила Лиз, когда я отстранился.
– Я или моя помощница. Она будет курировать нашу… ммм… ситуацию. – Я отпустил ее и поднялся. – Собираемся. Для прессы достаточно. Пожалуй, даже многовато.
Лиза процедила сквозь зубы:
– Не только для прессы.
Больше мы не разговаривали. Молча вернулись в КаслТорн, разошлись по комнатам, встретились только вечером, чтобы прогуляться по саду. Нас снова снимали. Я бесконечно долго говорил по телефону. Лиза старалась делать вид, что ей хорошо со мной рядом. Потом мы пили чай в беседке с Беном и Кэти. Для создания видимости одобрения родителей, конечно.
На следующий день все газеты опубликовали наши фото. Бенингтон сделал краткое заявления, подтверждая помолвку дочери с президентом России.
Еще через день мы отправились в Эдинбург, чтобы сесть в самолет и отправиться домой. Вернее, это я летел домой, а Лиз…
Впрочем, скоро Москва-Кремль станет ее домом. На пять лет, как минимум.
Я взглянул на невесту, которая всю дорогу заламывала руки и кусала губки. Совсем девчонка. Глупая, хоть и смелая. Красивая, хоть и бессовестная.
У меня был шанс все отменить. Сама она вряд ли признается себе, что ошиблась. Мне – тем более. Отказаться от брака ей не позволит гордыня.
– Элизабет, – начал я, закончив очередной разговор.
– Что? – спросила она, повернув голову.
Маска невозмутимой самоуверенности тут же легла на ее лицо. В глазах больше не было боли, которая так часто мелькала при упоминании отъезда. Лиза смотрела с вызовом. Я снова не мог игнорировать его. Наверно, это ошибка. Мы оба пожалеем. Особенно я. Но сейчас у меня не было сил отказаться от Элизабет Торнтон.
Я покачал головой и сказал совсем не то, что хотел.
– Шотландия очень красивая. Был рад снова побывать здесь.
Лиз улыбнулась мне и кивнула.
– Да, – ответила она. – Но в России лучше.
Я не стал спорить, потому что был абсолютно согласен с ней.
