Текст книги "Невеста президента (СИ)"
Автор книги: Аля Кьют
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Невеста президента
Аля Кьют
Глава 1. Папа против
Лиза
– Нет, Марк, я не поеду в этом году в Торнвуд. Вообще, не уверена, что буду учиться в Британии.
Я в сотый раз отвечала на этот вопрос и уже порядком надоело смотреть, как вздыхает мама, а отец сводит брови. Мы сидели за обеденным столом, у нас гостил старый друг. Надеюсь, Марк Стерн допрашивал меня из любопытства, а не пытаясь надавить по просьбе папы.
– Лиз, ты же понимаешь, что бездельничать не модно даже среди аристократов, – подметил Марк, ухмыляясь своей фирменной улыбкой и подмигнул.
Я невольно покраснела. Он всегда смотрел так, словно знал мои грязные секреты. Наша семья давно дружила со Стернами. Отец рассказывал, что мы с Климом родились в один день. Тогда же наши отцы познакомились. Прямо в госпитале, который был построен под эгидой Торнтонов. Это ведь знак. Я всегда знала, что судьба связала меня и Клима Стерна. Мы были суждены друг другу с самого рождения. Но обстоятельства и глупые традиции всегда разлучали нас. Зато теперь, когда мне исполнилось восемнадцать, я собиралась покончить с предубеждениями и границами.
– Я же не сказала, что вообще не хочу продолжать образование, Марк, – парировала я на русском.
Отец тут же напрягся. Он так и не выучил язык. Полагаю, потому что не соблаговолил снизойти. Тупым он точно не был. Просто все кругом говорили на английском. Зачем учить что-то еще, если ты английский лорд?
Мама улыбнулась, не донеся ложку супа до рта. Она аккуратно обратилась ко мне:
– Лиза, детка, Марк отлично владеет английским. Думаю, он вполне готов в гостях говорить на нашем языке.
– Разумеется, – тут же подтвердил Марк.
Меня это не убедило, но я все-так заговорила на английском.
– Твой родной язык – русский, – сообщила я матери, которая как будто могла такое забыть. – Но ради папы я, так и быть, повторю. Мне бы хотелось продолжить обучение в России.
– Это неприемлемо, – тут же рявкнул лорд Торнтон.
Предсказуемо.
– Вот поэтому я и говорила по-русски, мам.
Мама закатила глаза. Она не любила разборки. Особенно при гостях. Я тоже никогда не выносила на показ наши конфликты, но Марк был почти родным. Я очень рассчитывала на его помощь и сейчас бессовестно и специально выбрала момент, что сообщить о своих планах, которые предсказуемо вывели из себя отца.
– Никакого образования в России, – зарычал папа.
Мама накрыла его ладонь своей и тихо сказала:
– Бен, держи себя в руках.
– Да, Бен, это немного оскорбительно, знаешь? Чем так плохо учиться в России? – вступил Марк, оправдывая все мои ожидания.
Я с трудом сдержала триумфальную улыбку, но послала Марку взгляд полный признательности.
– Все Торнтоны учатся в университете Торнвуда, – неловко попытался привлечь отец традиции рода.
– А вот и нет, – снова влезла я, сверкая знаниями об истории семьи. – Дядя Гарольд заканчивал Кембридж. Тетя Виктория вообще выбрала колледж в Штатах. Ты сам собирался в Оксфорд, а дедушка Торнтон…
– Плохо кончил, – перебил меня отец. – Не надо равняться на деда, который чуть не погубил всех нас, леди Элизабет. Не понимаю, чем тебе не подходит Торнвуд? Я и мама учились там.
– А я учился в Питере, – вступил Марк, снова радуя меня почти до визга.
– Что ты за это хочешь, Стерн? Медаль? – отвесил и ему мешок сарказма отец.
– Нет, Бени, что ты. Просто ты никогда не сомневался в моей квалификации. Все, что я умею и знаю, дал мне родной универ в Петербурге.
– Не утрируй, Марк. Многое тебе дал опыт работы с Аланом. Вы отличная команда, и ты сам говорил, что он твой лучший и главный учитель.
Марк чуть скривил лицо, но спорить не стал.
– Да, конечно. Но образование в России ничем не хуже, чем в Британии.
– Учитывая, что тебя выгнали из Итона, тебе есть с чем сравнивать, – мстительно ввернул папа.
Они часто так обменивались любезностями. В другой раз я бы с удовольствием достала воображаемый попкорн и понаблюдала, кто кому в этот раз словесно надерет зад. Но сегодня у меня были другие планы. Мы должны были поехать к Йоркам, где собирается вся аристократия на вик-энд. Там же обещал быть Клим. Его команде был назначен благотворительный матч поло. Он не пропускал игры. Я должна успеть до встречи с ним убедить отца. Поэтому продолжила попытки убедить его.
– Меня не выгоняли из Итона, па. Я хочу учиться в Москве, в МГУ.
– Это неприемлемо, Элизабет! – снова гаркнул он, отвлекая от перспектив перепалки с Марком.
– Но ведь Марк сказал…
– Марка выгнали из десятка школ Европы. У него не было выбора.
Мама кратко усмехнулась, вклиниваясь с исключительно русским юмором, которой я сама не до конца понимала.
– Серьезно, Марк? Алан пустил тебя пожить, и ты пошел в универ по прописке?
Стерн прищурился на нее.
– Нет, дорогая Катерина. В универ я все же поступил, а вот в школу ходил по прописке. С девятого по одиннадцатый класс. – Он мечтательно вздохнул. – Эх, вот было время.
– Не ностальгируй, Марк. Лиз не стоит слышать истории о твоем золотом времени.
– Как и о твоем, – не остался в долгу Стерн.
Мама покраснела.
– Ничего не знаю про Марка, но ваши, – я указала на родителей, – приключения в Торнвуде – почти легенда. Я слышала эти истории с разными подробностями с самого детства.
Мама старалась не сказать лишнего, изображая, что суп намного интереснее моих признаний. А вот отец, как обычно, хитро вывернул разговор в свою пользу.
– Прекрасно, Лиз. Значит осенью ты отправишься в Торнвуд и будешь там изучать историю рода вместе с экономикой.
– Коттедж занят, па, – напомнила я. – Если забыл, там живет Себастиан.
– Прекрасно помню. Ему два года осталось учиться. Поделите пока жилье пополам.
– Ну уж нет.
– Тогда получишь комнату с соседкой, как все нормальные люди, – взревел лорд Торнтон, снова закипая. – Университет – это не предмет торга, Элизабет Мери Александра Торнтон.
– Вот именно, – упрямо стояла я на своем. – Потому что конституция и всемирная конвенция по правам человека дают мне право выбора и самоопределения. Я поступлю в МГУ и уеду в Россию. Мне все равно, что ты не одобряешь.
Мама печально вздохнула и сдавила переносицу пальцами. Марк изо всех сил делал вид, что одновременно одобряет и меня, и папу. Получалось так себе. Он больше не вмешается. У меня почти не осталось шанса решить дело миром.
Едва не плача, я выдавила последний аргумент:
– Ты же знаешь, как я люблю мамину родину, па. Мне так хочется изучать историю России. Кто в Торнвуде мне сможет это преподавать? Там нет такого курса.
Отец дошел до ручки, вскочил из-за стола. Его тарелка сдвинулась и на белоснежную скатерть упали капли супа. Я сжала зубы, уже зная, что он скажет.
– Я запрещаю, Элизабет. Тебе стоит поучиться манерам и наконец вспомнить, что совершеннолетие и часть наследства ты обретешь в двадцать один год. До этого времени твои родители распоряжаются любыми оплатами. Где ты возьмешь средства на университет и проживание, если я отказываю тебе в поддержке?
– Образование в России бесплатное. Я сдам экзамен и поступлю. А жить буду у бабушки. Да хоть в кампусе.
Неожиданно печально рядом со мной вздохнул Марк. Он не дал отцу вопить снова, вклинившись:
– В России нет кампусов, принцесса. И лучше тебе не знать особенности наших общежитий. Я был там пару раз. Ради острых ощущений. Тебе там делать нечего, маленькая леди.
– Марк, не называй меня так, – захныкала я капризно, тоже теряя терпенье и вскакивая. – Я не маленькая и не принцесса.
Он всю жизнь дразнил меня этим славным прозвищем, но в шестнадцать меня перестало это умилять. Я выросла из него. Им всем пора признать, что я взрослая и могу сама выбирать свою судьбу.
Марк поднял руки, показывая, что не лезет больше. А вот папа точно не собирался выходить из игры.
– Элизабет, прошу, сядь и закончим этот разговор, – процедил он сквозь зубы.
– Нет. Я не собираюсь ничего заканчивать.
– Тогда обсудим позже.
– Ты, как всегда, скажешь, что некогда, а осенью отправишь меня в Торнвуд, как бандероль.
– И это будет правильно.
– Нет, не будет. Почему тебе все равно, чего я хочу?
– Мне не все равно, но всему есть предел. Почему ты такая упрямая?
– А что, мне не в кого?
Отец глянул на маму, а она прятала глаза, не поддерживая ни его, ни меня. Вообще, пожалуй, только Стерн отваживался спорить с моим отцом. А мама была запасным вариантом. Она скажет свое веское слово позже. Наедине. Я очень надеялась, что это слово будет за меня.
– Кто из нас троих упрямее – большой вопрос, – нейтрально проговорила мама. – Лиз, пожалуйста, давай и правда все обсудим позже.
Черт, и она тоже на его стороне? Почему? Я думала, мама мне поможет.
Меня накрыло духом бунтарства. Я была в отчаянии, зная, что вдвоем родители точно вывернут мне руки. И даже Марк не поможет.
– Я хочу учиться в России, – повторила я.
– Ты хочешь не учится, а бегать за Климом Стерном, – выпалил отец, словно булавкой к подушке приколол.
Я охнула от его грубости. Слезы все же брызнули из глаз. Не позволю видеть им мою слабость. Откинув стул, я убежала из столовой, закрыла за собой дверь, прижалась к ней. Замерла. Они продолжали разговор, а я стояла и слушала.
– Нет, Бен, не ходи. Оставь ее, – попросила мама.
– Какого черта, Кэти? Я не собираюсь оставлять все в подвешенном состоянии. Лиз права только в одном: лучше поговорить здесь и сейчас. Иначе она так и будет продолжать цепляться за иллюзии.
– Если бы я сказал такое Алекс, она бы со мной сто лет не разговаривала, – поддержал маму Марк. – Так что лучше не доставай ее сейчас, Бени.
– Может ты с ней поговоришь, Марик? – ласково обратилась мама к другу семьи.
В этой просьбе я прочитала намного больше. Мама согласна с отцом, но не хочет меня ранить. Она знает, как я ценю и уважаю Марка, поэтому сделает так, что именно он мягко и аккуратно отговорит меня. Горло сдавило.
Они все любили меня и желали добра, но себе я хотела совсем другой участи. Я оказалась в ловушке. Выход из нее был только один. Я не хотела такого развития событий, но, видимо, придется.
Не дослушав ответ Марка, я помчалась прочь из дома к саду. Мрачные падубы следили за мной, как папины шпионы.
Бегать я никогда не любила. Наверно, потому что отец сам каждое утро носился по саду, как бешеный пес. Я обожала его. Он был моим любимым папочкой, кумиром, идеалом. Ровно до тех пор, когда лорд Торнтон научился мне отказывать. Я думала, он умеет быть жестким только с моим старшим братом. Но – нет. Оказалось, что его принцесса тоже не всевластна.
Не убежав далеко, я запыхалась и перешла на шаг. Впереди уже виднелась моя любимая беседка. Раньше я часто здесь играла. Родители любили устраивать барбекю в этой части парка. Дойдя до беседки, я присела на скамью.
Давным-давно отец вырезал на ней первые буквы имен его и мамы.
Б+К.
Он обвел их в кривенькое сердце. Даже злясь на него изо всех сил я не могла не умилиться в тысячный раз этому простому проявлению чувств. Мои родители иногда до сих пор, как подростки, целовались тайком. Мы с Себастьяном давно привыкли к их внезапным проявлениям чувств. Я тоже мечтала о большой любви, крепком браке и служению своей нации. Родители воспитали это во мне собственным примером.
Но что делать, если нацию я выбрала другую, а мой собственный отец стал преградой на пути к большой любви. Разумеется, как истинная Торнтон и настоящая русская, я буду бороться.
– Доброе утро, леди. Можно свами познакомиться, – проговорил Марк по-русски, выходя из-за деревьев.
Я захихикала, как всегда, смущаясь из-за его шутливых заигрываний.
– Мне придется все рассказать Марьяне, – пригрозила я, поддерживая игру.
– Боюсь, Мари знает, что я от тебя без ума.
– И как она к этому относится?
– Она меня регулярно бьет, но это не помогает.
Я не сдержалась и захохотала в голос. Жена Марка действительно иногда была излишне эмоциональна. Я пару раз становилась случайной свидетельницей их споров. Они дискутировали очень бурно, но потом страстно целовались. Марк обожал Марьяну. Как и дядя Алан. Я не всегда понимала, как они так гармонично и счастливо живут в браке втроем, но британская сдержанность никогда не позволяла спросить. Отец всегда говорил, что не надо изучать чужое счастье, каким бы причудливым оно не казалось.
Не сразу, но я поняла смысл его слов. В аристократических кругах брак отца, лорда Торнтона, с Катериной Король, просто девушкой из России, почти все считали неприличным, возмутительным. В век толерантности любой мезальянс в нашем обществе до сих пор злил матерых снобов.
Мы с Марком сидели молча, смотрели на пруд. Он пару раз вздохнул, словно собирался начать разговор, но не проронил ни слова.
Пришлось заговорить первой.
– Я знаю, что они прислали тебя меня успокоить и отговорить.
– Я не собираюсь этого делать, – тут же выпалил Марк.
– Большое спасибо.
– Пожалуйста, принцесса.
Я нахмурилась и стрельнула в него глазами.
– Ой, не надо так смотреть. Больше не уду тебя так звать.
– Спасибо, – процедила я сквозь зубы.
Марк повернулся ко мне и спросил:
– Откуда у тебя такая любовь к России, Лиза?
Я пожала плечами, сама не очень знала ответ на этот вопрос.
– От мамы, наверно?
– Твой брат точно также наполовину русский, но едва ли может связать пять слов.
– Себастьяна растили наследником, а я всего лишь маленькая принцесса без титула.
Марк усмехнулся.
– Я не очень разбираюсь в ваших титулах, но очно знаю, что Бен не оставит тебя без наследства.
Моя бровь поднялась, рисуя на моем лице ехидное любопытство.
– Даже если я сбегу в Россию?
Марк не нашелся с ответом, но предупредил:
– В любом случае я тебе не советую рисковать всем ради Клима.
А вот это уже интересно.
Теперь и вторая бровь полезла на лоб. Я изумленно спросила:
– Ты сейчас будешь рассказывать, какой твой сын придурок, недостойный меня?
– Клим не придурок, Лиза, но он вряд ли готов взять за тебя ответственность. Сейчас во всяком случае. А ему придется, если ты…
Он не договорил.
– Если я – что? Договаривай, Марк. Если я побегу за ним, да?
Стерн посмотрел на меня очень серьезно. Его слова мне не понравились, но он хотя бы говорил со мной, как с взрослой.
– Уверен, тебе действительно интересна история России, Лиза, но Клим тоже веская причина. Разве нет?
Я задрала нос и честно ответила:
– Да. И что с того?
– Ничего, дорогая. Но боюсь, он видит в тебе только друга. Возможно, даже сестру.
Разумеется, я была в корне иного мнения, но не собиралась спорить с Марком.
– Пусть так. Мне будет приятно учиться в одном университете с братом.
Марк продолжал смотреть на меня внимательно, едва ли купившись.
– Клим хороший друг, хотя и немного безответственный.
Мне стало весело. Я обожала, когда Марк говорил о Климе. Он вроде бы осуждал промахи сына, но при этом слишком гордился им.
– Почему он безответственный?
– Он не признает правила, делает, что хочет, – попался Марк в мою ловушку.
– Как и ты, – отметила я между делом.
– Ммм, в какой-то степени. Ты же знаешь, что его выгнали из Шотландской школы за драку. Даже твой отец не смог уговорить директора.
– Да, я слышала. А тебя, кажется, выгнали из Итона.
– Это была случайность.
– Ты случайно соблазнил медсестру. Тебе было шестнадцать.
Марк даже вскочил.
– Откуда ты знаешь?
Я опустила голову, но не могла перестать улыбаться. Мне многое было известно, но я конечно, не призналась, откула.
– Люди говорят, Марк. Пожалуйста, давай не будем обсуждать мои планы. Ты все равно меня не отговоришь.
Я тоже встала и смело посмотрела ему в глаза. Марк покивал.
– Вижу, что все решила. Я постараюсь убедить Бена, но не обещаю.
Встав на цыпочки, я чмокнула его в щеку, от души поблагодарив:
– Спасибо. Наверно пора домой. Скоро выезжаем.
Взяв его под руку, я пошла теперь уже спокойно обратно к коттеджу.
– Можно я с тобой поеду? – продолжала я устраивать себе удобства.
Слушать нотации от отца по пути в Йоркшир мне совсем не хотелось.
– Можно, – в очередной раз обрадовал меня Марк.
Он тут же рассмеялся, громко и от души.
– Что смешного?
– Ты, маленькая принцесса. – ответил он. – Как у тебя получается всегда побеждать? Я шел за тобой, чтобы уговорить остаться в Британии, учиться в Торнвуде. А вместо этого поддержал все твои безумные планы и даже разрешил ехать в моей машине. Как, леди Элизабет? Как?
Я довольно улыбнулась ему и себе.
– Это редкий дар, дядя Марк.
– Похоже, – проворчал он, но сам тоже улыбался.
Жаль, что папу не убедить так просто, как Марка. Лорд Торнтон – крепкий орешек, но я сумею одержать верх. Элизабет Торнтон не проигрывает и всегда получает желаемое.
Глава 2. Ночные разговоры
Лиза
Отец не возмущался, когда я села в машину Марка. Мама тактично молчала и загадочно улыбалась. Возможно, она была не так уж и против. Или временно против. В общем, по пути в Йоркшир мои мысли стали чуть светлее. Особенно потому что я скоро увижу Клима.
– Правда, что Клима приглашали в клуб Сассекс*? – спросила я у Марка.
– Он так говорит, – подтвердил он, но тут же добавил: – Скорее всего врет.
Я засмеялась.
– Зачем ему врать об этом?
– Чтобы девочкам нравиться.
Мое веселье тут же испарилось. Конечно, я знала про похождения Клима. Едва ли сплетни о нем были приличнее историй о молодости Марка.
– Ты знаешь о его романах не хуже меня, да? – уточнил он.
– Глупо отрицать мужскую суть в таком возрасте, – выдала я заготовленную фразу, которой сама себя успокаивала. – К тому же я точно не мечтаю переспать первый раз с девственником.
Этими вызывающими заявлениями я надеялась смутить Марка, но он только хохотнул и глянул на меня мельком.
– Прагматично, принцесса. И очень удобно, когда не видишь всех его подруг. Ты уверена, что примешь измены?
– Он не будет мне изменять, – уверила я дядю.
Это тоже была дежурная фраза для самоуспокоения. В Москве все будет по-другому. Мы будем вместе. Клим не станет смотреть по сторонам. Он всегда был без ума от меня. Всю жизнь. Нас разлучали частные школы каждый год, но летом Клим всегда был моим. Теперь он будет мои круглый год. Всю жизнь.
Кажется, я кусала губы и слишком сильно вдавила ногти в ладонь, нервничая. Марк погладил меня по руке, попросил:
– Пожалуйста, принцесса, подумай много раз, прежде, чем связать свою жизнь с Климом. Он хороший парень, но…
– Он твой сын! – возмутилась я. – Он хороший – но..? Ты готов унизить его, чтобы я поверила в это?
– Нет, конечно, нет. – тут же отказался от этого сценария Марк. – Клим правда хороший парень, но он вряд ли сейчас готов дать тебе то, что ты хочешь.
– Туманные фразы и никаких фактов. Разве ты был готов дать Марьяне то, что она хотела? В нужный момент.
Кажется, я попала в яблочко, не целясь. Марк поморщился. Пожалуй, впервые я видела на его лице сожаление и даже боль.
– Я оставил Марьяну в очень важный момент, женился на другой, отдал ее Алану. И мне понадобилось не мало сил и времени, чтобы вернуть любимуюженщину и искупить ошибку.
– Ну и что, – не сдавалась я. – Клим не будет…
– Клим будет, – перебил меня Марк. – Поверь, он наделает много глупостей. Мне было двадцать семь, а ему восемнадцать. Это лучший возраст для глупостей, принцесса. Я люблю Клима, но и ты мне дорога. Очень переживая за вас обоих. За тебя больше, потому что с оболтусом точно будет все в порядке.
Я махнула рукой, стараясь не придавать значения слишком серьёзному Марку.
– Это ты от папы заразился. Хорошо, что в легкой форме. Но не старайся. Я все решила.
Он покачал головой и снова все внимание вернул к дороге. Мы больше не говорили о Климе, но думала я только о нем.
Аллертон Касл встретил нас своим величием и красотой. Эта резиденция Йорков всегда вызывала у меня трепет и желание склонить голову в знак почтения. Пожалуй, только в присутствии королевы и на Красной площади я испытывала подобные чувства. Я сама выросла среди родовых замков, но здесь, в Йоркшире, было не только величие, но и древняя древность, история, наши корни.
Я устала и сразу пошла в спальню, стараясь не встречаться глазами с отцом. Хорошо, что он задержался в гостиной, приветствуя какого-то знакомого. Я лишь мазнула взглядом, моментально сканируя его.
Русский, но живет в Британии, судя по акценту. Достаточно давно. Лет тридцать, приятный, женат.
Отец протянул ему руку, приветливо улыбнулся. Я уже не смотрела на них, но улыбалась, слыша, как оправдываются мои подозрения.
– Александр, рад видеть. Ты один, без супруги?
– Она осталась дома. Девятый месяц – предпочитает гулять, а не трястись в машине и самолете ради всего этого, – ответил Александр.
– Рожать у нас будете? – спросила мама на русском.
– Конечно, – подтвердил гость. – Уже забронировали апартаменты.
По-русски он говорил чисто, хотя уже с британскими интонациями. Я обернулась на лестнице, остановилась, рассматривая его.
– Андрей тоже будет? – продолжал допрашивать его папа.
– Да, он заявлен от клуба на игру. Должен приехать к вечеру.
– Неофициально, я надеюсь? – уточнил Марк.
– Разумеется.
Клим тоже должен был приехать сегодня, но он уже один раз почти опоздал на игру. Я закусила губу, надеясь увидеться с ним до матча, задумалась. Отец поднял голову, и я поспешила подняться наверх, чтобы не встречаться с ним глазами.
В комнате я набрала Клима, но он не ответил. Возможно, он в небе. Пришлось писать.
Тебя ждать сегодня?
Не ожидая быстрого ответа, я отправилась в душ. Однако, едва я вернулась в комнату, уже горело непрочитанное сообщение.
Застрял в Ло. Надеюсь, что вырвусь. Когда я приеду, ты уже будешь спать, бейби.
И поцелуйчики.
Я улыбнулась, радуясь его игривому настроению. Написала в ответ:
Дождусь тебя.
Он ничего не ответил, и я приняла это за согласие. На ужин спускаться у меня не было желания. Снова видеть папину кислую мину – так себе перспектива. Я попросила принести мне еду в комнату и смотрела сериал, вспоминая, как часто мы также зависали с Климом на каникулах. Он часто гостил в КаслТорне с родителями. Нам обоим было нестерпимо скучно на светских обедах. Мы часто убегали в сад, валялись на траве или сидели у озера, болтали, не умолкая. Клим был самым потрясающим собеседником. Он столько знал о России, Штатах, Британии, Чехии. Где только не жил. Я сама бывала в этих странах, но Стерн знал их изнанку. К тому же, он все приправлял сарказмом и долей черного юмора. Меня это невероятно цепляло. Я могла слушать его бесконечно.
Досмотрев серию, я открыла наши прошлогодние фотки. Мы были счастливы, смеялись радовались жизни. Я очень хорошо помнила день, когда Клим сам нас сфоткал на телефон. Потому что в этот же день он пообещал, что сделает все возможное, чтобы помочь мне уехать в Россию и поступить в МГУ. С тех пор мы виделись только на Новый год. Я отчаянно скучала. Мы созванивались иногда, периодически списывались, но это все было не то.
Не в силах ждать наверху, я решила спуститься на кухню, что-нибудь попить. Даже в таком огромном доме было дурным тоном дергать обслугу после девяти вечера. Хорошо, что я никогда не страдала снобизмом, которым грешил Себ. Вот он точно не пошел бы на кухню и вряд ли умел бы самостоятельно открыть пакет сока. Хотя, вроде бы жизнь в Торнвуде его немного приземлила. Отец уже через год отменил брату личного помощника за бесконечные попойки и заваленный экзамен.
И правильно.
Тут я была полностью солидарна с папой. Странно, что он так отчаянно противился моим совершенно не аристократическим планам. Наверно, для него это было слишком обычным.
Я шла по пустым, тускло освещенным залам замка. Гости давно уже разбрелись по своим комнатам. Только из малой гостиной слышались приглушенные голоса. Я узнала отца и Марка. Любопытство всегда было моим грехом. С детства я привыкла шнырять поздним вечером, подслушивая, о чем говорят родители или их гости. Это было очень некрасиво и уж точно недостойно леди Торнтон. Но зато я знала все сплетни и слухи, быстрее Себа поняла, почему у Клима два отца, а у кузена Тобиаса вместо невесты жених. Нет ничего интересней поздних разговоров за виски или шерри – это я уяснила почти сразу.
Забыв про жажду сока и даже про Клима, который отключил мобильный, я на цыпочках подошла к дверям. Они были неплотно прикрыты. До меня долетал запах ароматных сигарил, корыте иногда курил Марк. Марьяна бы устроила ему взбучку, ведь он давно бросил. Я беззвучно хмыкнула, представляя себе сцену Стернов. Меня всегда веселили их разборки. Но сейчас Марьяны не было, солировал мой отец.
Но сейчас Марьяны не было, солировал мой отец.
– Ты же не от хорошей жизни уехал из России, Верден. Как ни крути, а в Британии масса резидентов из России. Вопрос – почему?
– Хороший вопрос, – усмехнулся ему в ответ Верден.
Кажется, тот самый Саша, которого предки встретили по приезду.
– У меня необычная ситуация, Бенингтон. Моя компания не имеет центра. Я сам мог выбирать, куда поехать, где сделать себе главный офис.
– И выбрал Дублин – не Москву и не Питер, – ядовито констатировал отец.
– Я погуглил и узнал, что Ирландия одна из самых комфортных стран. Налоги, климат, социалка – мне все подошло.
– Даже климат? Серьезно? – тоже чуть ехидно уточнил Марк.
– Даже климат, Стерн, да. Москва противная зимой.
– Да, – подтвердил Марк. – В Питере лучше.
– Я лучше застрелюсь, чем еще раз поеду зимой в Питер, – вклинился кто-то незнакомый.
Все засмеялись. Когда волна гогота притихла, Верден спросил, видимо у того самого нелюбителя зимнего Питера:
– Стоит ли так категорично высказываться, Андрей?
– Тебе наверно не замораживал мозги ветер с залива во время приемки нового моста.
Снова все заржали.
– А шапка мне по должности не положена.
– Даже Мономаха, – поддел Марк, провоцируя новый взрыв хохота.
– Хахаха, как смешно.
– Серьезно, ты не мерил?
– Мог бы, но мгновенно раззвонят. Никому нельзя верить.
– Да, тебе сейчас точно не стоит прикидываться монархом. Перспективы так себе? – снова перевёл разговор в серьёзное русло Верден.
– Опросы дают пятьдесят процентов, но тенденция к снижению. Я не буду цепляться за кресло, хотя Карина советует оживить мой образ.
– Карина – светлая голова, – согласился Марк. – Не зря тебе Сашка ее сосватал.
– Что она советует? – продолжал докапываться Верден до некоего Андрея.
– Советует мне жениться. Как будто свадьба и жена сделают из меня человека.
– Знаешь, в этом есть смысл, – неожиданно поддержал версию мой отец.
– Какой?
– Кэти рыдала, когда женился принц Гарри.
– Вся Британия молилась на Сасексов, пока они не начали чудить. Ну и что с того? – не понял Андрей.
– Дело не в том, что было потом, а в самой свадьбе, – пояснил папа. – Люди так устроены. Особенно женщины. Они выбирают сердцем.
– Особенно русские, – вклинился Верден.
– Да уж, русские едва ли голосуют мозгами, – согласился Андрей.
Отец продолжал объяснять, выслушав все ремарки:
– Если ты подаришь им сказку, волшебную картинку, красивую историю, тебя примут. Они забудут все твои промахи. Особенно женщины. Будь джентльменом и легко соберешь голоса дам.
– Торнтон, ты дьявол, – поговорил Марк через минуту общего молчания.
– Кэти и Лиз с тобой бы согласились.
Все снова засмеялись, а потом Верден стал развивать папину мысль.
– А ведь Бенингтон чертовски прав, Андрей. Ты одинок. Это вызывает вопросы, подозрения, даже недоверие. И твоя жена пропала…
– Да, я вызвал лавину и завалил ее снегом, – добавил Андрей с саркастическим смешком. – Это самая популярная версия.
– Не суть, – быстро продолжал Верден. – Как бы то ни было, ты должен снова жениться. По любви. В ближайшее время. С красивой церемонией в Кремлевском дворце или в Царицыно.
– Только не в Зимнем зимой, – хохотну Андрей.
Сценарий Вердена подхватил отец.
– Она должна быть аристократкой, утонченной, элегантной, сдержанной и ослепительной.
– Беда в том, что всю нашу аристократию истребили большевики, Бени, – вклинился Марк.
Папа раздраженно огрызнулся на него:
– Да, мне Кэти рассказывала. Тогда стоит подумать о принцессе из-за границы. Кажется, это старая традиция ваших царей.
– Андрей не носит Мономаху, – вклинился Верден.
Его одернул Марк.
– Заткнись, Санек. Дело серьезное.
Папу понесло.
– Да, точно. Принцесса из Европы для политического контакта. Новый союзник и одновременно свежая кровь. Убьешь двух зайцев сразу.
– Даже трех, если уговоришь эту мифическую красотку тебе отсосать в честь коронации.
– Это свадьба, а не помазанье, придурок.
– Да без разницы. Минет в честь свадьбы – тоже нормально.
Опять все ржали. Андрей звал их придурками. Я прижимала руку ко рту, чтобы глушить звуки. Такого папочку и Марка я немного знала. Они были отъявленными циниками и пошляками. Я не особенно поняла, о чем была речь, но шуточки про минет, отмороженные мозги и зиму у Зимнего позабавили.
Марка в конце концов стали выгонять на террасу, потому что он задымил всю гостиную. Кажется, террасы в их гостиной не было, и я поспешила удрать в сторону кухни. Там меня через минуту нагнал папа Клима.
Марка в конце концов стали выгонять на террасу, потому что он задымил всю гостиную. Кажется, террасы в их гостиной не было, и я поспешила удрать в сторону кухни. Там меня через минуту нагнал папа Клима.
– Что не спишь, принцесса? – спросил он, увидев меня.
– Думала, Клим приедет ночью. Он обещал.
Марк покачал головой.
– Мне написал, что завтра утром будет на игре.
Я моментально сникла.
– Вот как? Ладно. Жаль.
– Не вешай нос, Лиззи. – потрепал меня по плечу Марк. – И не надейся на многое от Клима.
Марк ущипнул меня за подбородок. Его глаза на какое-то мгновение сделались серьезными, но он почти сразу снова стал хохмить.
– Пойдешь со мной курить на задний двор?
– Отец меня убьет, – рассмеялась я.
– Только это тебя останавливает?
– Еще жуткий холод.
– Не поспоришь. Но я все же рискну. Не рассказывай Марьяне, что я курил.
– Подумаю еще.
– Моя судьба и жизнь в твоих руках, принцесса.
Он чмокнул меня в щеку, и я почувствовал запах алкоголя.
Мужчины, господи. Как мало им надо для счастья. Немного древнего пойла из подвала, дым и пошлые разговоры.
Глотнув воды вместо сока, я пожелала Марку доброй ночи и пошла к лестнице. Клим не приехал. Это огорчало. Он даже не сообщил мне, что будет только завтра. Его отец знал, а я нет. Это огорчало еще сильнее.
Я расстроилась и пыталась придумать, что его задержало. Наверно друзья в Лондоне.
Или подружка.
Глупо было дистанцироваться от славы, которая бежала впереди Клима.
В тайных ночных беседах я не раз подслушивала весьма развратные истории о Марке, но сын превзошел отца. Я была уверена, что он остановится со мной. Не знаю, почему.
