Текст книги "Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 1) (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7

Спала урывками, то и дело, просыпаясь то от кошмаров, то от пронзительной боли. Ласснир сидел рядом, отпаивал таблетками, и непрерывно менял компресс. К концу ночи я, по-моему, подъела все запасы медикаментов, которые были в доме. Боль притупилась, но никуда не исчезла, она просто затаилась где-то очень глубоко внутри.

В четыре часа утра удалось вывалиться из кровати и даже доковылять до туалета, потом умыться, вздрогнуть от увиденного чудища в зеркале и долго образно материться, пока сонный дракон не заглянул, выяснить, в чем дело. Ответом ему было мое перекошенное лицо, и пожелание катиться к драконовой бабушке. На это заявление, Ласснир только пожал плечами, и сообщил, что у него две бабушки, семь прабабушек, две прапрабабушки, и одна вовсе прародительница рода. Хмыкнул и уточнил, к какой именно я его отправляю, чтобы не ошибиться адресом. Я вытаращилась и послала его в длительный тур по родственникам. Ласснир оскалился и предложил в ближайшем будущем составить ему компанию. Нет, ну, я просто фигею от этого красноглазого нахала.

Через час уже вполне бодреньким зомбиком копошилась на кухне. Матик, лёжа под столом, смотрел с мировой печалью в глазах и поминутно вздыхал. Причем, когда я вошла на кухню, то не сразу заметила его, так как тень от скатерти, хорошо маскировала темную тушу горгульи. И когда это недоразумение природы, в полнейшей тишине, вдруг проникновенно вздохнуло, я едва не стала заикой, но это еще полбеды – я порезалась!!

На вопли и ругань прибежал Ласснир. Его лицо выражало крайнюю озабоченность, но увидев меня, баюкающую порезанный палец, и самозабвенно ругающую Матика, облегченно вздохнул и попросил разбудить через полчасика. Само собой, на эту просьбу, у меня мгновенно вырвалось «хорошо», но опомнившись, тупо уставилась в спину уходящего мужчины, недоумевая: «Какого черта!».

Запариваться с обедом не хотелось жутко, тогда достала пачку макарон и банку тушенки. Незамысловато, но питательно. Надеюсь, ему понравится. На завтрак сделала омлет и сварила яйца. Однако после всех этих манипуляций хлопнулась на табуретку совершенно без сил. Облокотившись на край стола некоторое время, смотрела в окно, где уже третий день подряд шел дождь со снегом. Мерзко и противно. Махнуть бы к морю… вот только разберусь с этим трижды неладным наследством, и поеду… Надо будет еще и Надюшу захватить. Она месяц как гвозди мне в мозг вбивает – скучно, пресно, одиноко. А кому в нашем мире не одиноко. Вот сижу на кухне своей квартиры, – и совершенно одна (Матик не в счет). А вроде бы и не урод, некоторые даже красавицей до сих пор называют. Говорят, что интересная. Да я и сама знаю, что привлекательная. И поговорить со мной есть о чем. Да, вот незадача, не складывается личная жизнь и все тут.

Бывший, как то заявил, что я сама виновата, – прощать надо уметь. Не умею… и учиться не собираюсь. Пошел на лево – скатертью дорога. Только от моего порога.

Да, я такая, а не была бы такой, бывший бы нарвался на грандиозный скандал. А так мы тихо разошлись, что никто и не заметил. Но может, я просто его не любила?

Ласснир встал без моей помощи, ему еще и меня пришлось будить, так как сидя на табуретке, положив голову на сгиб локтя, не заметила, как заснула.

– Ну, что теперь-то поговорим? – уточнила я, наблюдая, как дракон уплетает омлет с ветчиной и сыром.

Он вначале попробовал отказаться, объясняя это тем, что может обходиться без еды очень долгое время, а если еще и в спячку завалится… и все остальное в том же духе. Но я только сдвинула брови, и заявила, что слышать этого не желаю. Ласснир долго выискивал что-то в моих глазах, – не нашел, и сразу чему-то сильно удивился.

– Спрашивай, – снисходительно кивнул дракон, – Но не жди, что отвечу на все твои вопросы.

– А если я прикажу?

Ласснир поморщился:

– Даже если ты мне прикажешь.

– Неужели? – сощурилась я.

– Это для твоей же безопасности. Для тебя будет разумнее…

– Да, неужели? – дерзко перебила его, – Разумнее было бы не открывать сундук и не надевать браслет на руку, но все это уже в прошлом, следовательно, поезд ушел, а мы стоим на перроне. Мне бы хотелось получить ответы на свои вопросы. Я хотела бы знать…

– Я буду решать, – грозно шикнул на меня дракон, – что тебе знать, а о чем говорить еще рано.

– Там у вас что, так принято? – тут же возмущенно всплеснула руками, – Решать за других, что им знать, а что нет?

– В моем мире женщины вообще не задают вопросов ни слугам, ни телохранителям. Это считается моветоном.

– Что, даже не сплетничают? – изумилась я, с трудом в это веря.

– Сплетничают, конечно, – дракон вздохнул, – Ничуть, ни меньше, чем в вашем мире. Но требовать ответ от слуги может только его непосредственный хозяин.

– И что же ты тогда мне лапшу на уши вешаешь, – возмущенно хлопнула по столу, и тут же зажмурилась, – больно ведь, – Ты и есть мой слуга. По крайней мере, сам так говорил.

– Верно, – отмахнулся Ласснир, – что нужно ты подмечать умеешь. Именно по этой причине я и согласен ответить на несколько твоих вопросов.

– А почему не на все?

– Для твоей безопасности, бестолочь, – сказал, как отрезал.

Брошенный на меня взгляд, заставил попридержать язвительное замечание по поводу такой скрытности. Я же не самоубийца.

– Я не бестолочь, – обиженно надулась и стала разглядывать свои руки.

Молчание повисло над столом как дождевая туча. Обидно, что тебя не воспринимают как взрослую женщину, хотя тебе уже давно не двадцать и даже не двадцать пять.

– Что ты хочешь знать? – примирительно подсунув в раскрытые ладони очищенное яйцо.

– Как ее убили? – все еще нахохлившись.

– Отравили, – на немой вопрос, дракон только пожал плечами, – Клинок был отравлен.

– Так ей не перерезали горло, ни застрелили, ни ударили топором….

– Нет, нет, – поспешно отмахнулся Ласснир от моей бурной фантазии, – это был бой один на один. На нас напали ночью. Ма'Арийю ранили, но яд, которым был смазан меч противника, подействовал не сразу. Когда мы заметили, как неестественно гноится рана, было уже слишком поздно.

– Так ты видел убийцу?!

– Нет, – раздраженно запустил пятерню в волосы, – я спал. У меня в последнее время было какое-то нехорошее предчувствие, но Ма'Арийя не стала слушать и приказала залечь в спячку, – Ласснир нахмурился, – Спячка это всегда долгое пробуждение… После спячки не помнишь ни кто ты, ни кто рядом с тобой. Но в этот раз я проснулся внезапно. Все помнил, все осознавал, но помочь не мог. Этот яд как-то блокировал мою связь с браслетом, и я не смог определить, где находиться Ма'Арийя. Когда все же нашел, бой уже был закончен. Вопросов я не задавал…. возможно, зря.

– Что значит «неестественно гноилась»?

– Ты когда-нибудь видела у человека пенящийся ядовито– оранжевый гной?

– Нет.

Не видела и видеть не хочу. Вот только с воображением мне по жизни «свезло», оно у меня прямо таки дикое. Так, что меня даже замутило. А как же?..

– Но, как, же браслет?

– Что браслет?

– Кто его снял?

Дракон как-то сразу напрягся.

– Когда Ма'Арийя умерла, браслет отстегнулся сам.

– Фогда фочему не зафрал? – озадаченно вгрызаясь в яйцо, – Фефо фдал?

– Твоя скотина успела первой, – рыкнул Ласснир и заглянул под скатерть, – Где-то она шустрая, а где-то и от двух смертных выродков хозяйку спасти не может.

Лохматик положил голову мне на колени и жалостливо заскулил.

– Не жалей его.

– Да я и не жалею, – скармливая Матику свое надкушенное яйцо.

– Как доберемся до Стомгора, его необходимо отправить на обучение, – сощурился Ласснир.

Спорить не стала, ему виднее. В голову пришла мысль, которую я поспешила высказать.

– Ты же дракон. Ты ведь сможешь узнать убийцу по запаху? Если встретишь?

– Возможно, – уклончиво ответил Ласснир, – Гарантий дать не могу. В ту ночь шел сильный дождь… Я могу и ошибиться. Не забывай я тогда только-только вышел из спячки…

Наблюдая, как во время разговора расширяются и сужаются зрачки Ласснира, возникло стойкое ощущение, что меня весьма профессионально водят за нос. Ладно, будем пока играть по его правилам. Все даже самое тайное, со временем становится явным.

– И это все?

– Это все, что я знаю, – отчеканил дракон.

Не моргая, он смотрел перед собой, и глаза его становились совершенно красными без белков с огромными серповидными зрачками. Продолжать задавать вопросы на эту тему мне как-то сразу расхотелось.

– Но, кто тогда прислал вещи?

– Ефим, – прошипел дракон, придя в себя от нахлынувших воспоминаний, – у него лежало завещание Марии Олеговны в случае ее смерти.

– Ладно, – смирилась я, отдавая себе отчет в том, что после всего сказано у меня возникло еще больше вопросов, чем было раньше, – Что насчет Станислава?

– К сожалению, я не мог слышать ваш разговор, – дракон сжал вилку так, что я занервничала.

Останемся же еще и без столовых приборов. Чем есть то будем? Палочками что ли? Я-то справлюсь. А он?

– Могу сказать уверенно одно, что-то определенно есть в нем знакомое.

– А точнее?

– Точнее только при встрече.

– Ну, хорошо… А зачем ты позвал моего родственничка? Уж не хочешь ли переметнуться к нему?

Я спрашивала на полном серьезе. Кое-что стоило бы разъяснить сразу, но время упущено. Мне не нравится, когда за меня решают или что-то делают через мою голову. А пригласив того психа, начавшего охоту за наследством, дракон серьезно мне насолил. Хотя сам об этом еще не догадывается. Ничего сочтемся.

– Даже если бы и хотел, – Ласннир таинственно улыбнулся, – увы, это уже не возможно.

От его улыбки у меня заболела спина. Все верно, марши по синякам никому приятных ощущений не дарят, разве что мазохисту.

– Хм.

Я выжидательно смотрела. Дракон сморщил нос и выдал банальное:

– Было бы неплохо увидеть, с кем мы имеем дело.

– Тогда почему именно у меня дома?

– А ты куда-то собралась, – и смерил меня презрительным взглядом, – В таком то виде?

Уел, так уел. Блин, а он оказывается злопамятный.

– Нет, – и вздернув нос, ушла к себе в комнату.

Так пролетело утро. Лохматик продолжил прятаться под столом на кухне, я лежала комнате и пробовала отрешиться от боли с помощью чтения, а Ласснир сидел в гостиной. Один раз я заглянула к нему, спросить, как он относится к макаронам по-флотски. На что дракон, не задумываясь, ответил:

– Я съем все, чтобы ты ни приготовила.

Причем на меня он даже не взглянул. Ласснир сидел на диване, расставив ноги, положив локти на колени и подперев голову. Взгляд дракона был отрешенный, но как только ему показалось, что я отвернулась, поджал губы и зло сощурился.

Похоже, родственничка он ждал с больши-им нетерпением. От такой жажды просто «увидеть», у меня волосы на всем теле встали по стойке смирно, и я по доброте душевной пожелала родственничку самую малость: сломать ногу или попасть в ДТП (без летального исхода), но не встречаться с драконом.

В час сорок пять (проходила мимо будильника) раздался звонок в дверь. Я пошла, посмотреть, кто… но отскочила от двери как ужаленная.

– Ласснир!!! – взвизгнула я, – Что, черт тебя побери, это значит?!

Обескураженный внеочередными воплями, красноглазый дракон появился в коридоре, и недоуменно воззрился на меня.

– Что это? – ткнула я пальцем в дверь.

– Дверь, – пожал плечами дракон.

Новая футболка сидела отлично, да и брюки как-то удалось купить нужного размера. Дракон заметив изучающий взгляд, лениво потянулся, позволяя рассмотреть его во всей красе. Убиться можно… до чего хорош.

– Дверь? – я оторопело вытаращилась.

– Она самая. Не нравится? – моя неблагодарность его зацепила, – А что ты хотела? Было два варианта либо она, либо ждать еще три дня. А у нас в запасе столько времени нет.

– Но…

Я обернулась, чтобы внимательнее рассмотреть этот образчик готического искусства: здоровая во всех смыслах, с массивным засовом вместо щеколды, замком, стилизованным под средневековье (хорошо хоть не амбарный замок), клепанная, черненая, да еще и с ручкой в виде головы горгульи. Как я ее могла не заметить? Наверно дело в том, что я уже третий день подряд не могу заменить лампочку в прихожей. Как-то руки не доходят.

– Ну, я даже не знаю, – промямлила я, – Где они ее такую откопали? Это же…Это же уму непостижимо.

– Отказался кто-то. Вот она и пылилась на складе.

– Н-да, – обреченно вздохнула, примиряясь с жутковатым дизайном двери, подпортившим вид моей прихожей. Хоть черепки вместо ручек на шкаф вешай, чтобы не сильно выделялась.

– Эй, – раздался голос с той стороны, – меня кто-нибудь впустит?

Посмотрев в глазок (открыв маленькую стрельчатую дверку), я имела возможность лицезреть стоящих на площадке трех мужчин. Тот, что ближе к двери невысок, худощав, блондинист, внешне приятен. Но больше сказать о нем нечего. Хотя, нет – молод, очень молод. Зато ребятки за его спиной совсем не вызывали доверия. Очень уж на прошлых знакомцев смахивали. А один еще и собачий латок в руках держит. Не поняла?!! Это, что новая мода такая, в гости с собачьими туалетами ходить?

– А вы кто? – крикнула я им.

– Сама поговорить звала, – ответил блондин, – Не узнаешь?

– Я никого не звала.

Мысленно перебирая базу данных родственников, я не находила именно этого. Лицо совершенно незнакомое. Может, не так часто виделись? И виделись ли вообще?

– Слушай сеструля, хватит тут комедию играть, – обиделся блондин, – давай я заберу свое наследство и мы разойдемся как в море корабли. Договорились?

– У меня нет ничего твоего. С чего ты вообще решил…?

– Так, сеструля, – перебили меня, – не доводи до греха.

– А я и не довожу. Просто хочу понять, с чего ты решил, что у меня твое наследство?

– У меня есть свидетельство о смерти и завещание. Могу показать.

– Показывай, – согласилась я.

Но увидеть мне ничего не дали, Ласснир шустро отпихнул в сторону, открыл дверь, схватил блондина за шиворот и втащил огорошенного парня в прихожую, затем снова скрылся за дверью и я услышала:

– О, и это тоже наше.

Раздалось два приглушенных удара, и дракон вернулся, захлопнув за собой дверь, а в руках он держал… латок!! Офигеть. Надо что-то делать, или от вида собачьего туалета у меня скоро начнет дергаться глаз.

Глава 8

Парень разглядывал нас – мы его. Что-то в нем, конечно, было отдаленно знакомое, но я никак не могла вспомнить.

– Крутого хахаля себе отыскала, сеструля, – оклемался родственничек, настороженно наблюдая за Лассниром.

– Что? – переспросили мы.

– Ну, бой-френда, парня, гражданского мужа, как ты там его называешь?… Любовника короче.

Я вытаращилась на парня, не успев вовремя подхватить отвисшую челюсть. Зато гортанное рычание дракона вмиг вывело из ступора.

– Ты ошибаешься, – поспешила я вразумить самоубийцу.

– Мальчик, ты явно все перепутал, – рыкнул Ласнир, – Я ее слуга, но не любовник.

Парень непринужденно пожал плечами.

– А мне то, какое дело как вы двое развлекаетесь…

Ой, зря он это сказал. Ласснир одной правой припечатал парня к стенке и так ласково улыбнулся, что тот нервно икнул.

– Господи, – ахнул блондин, рассматривая здоровенные клыки и красные мерцающие глаза, – так это правда? А я-то не верил. Думал, совсем Денис спятил.

– Ласснир, отпусти его, – попросила дракона.

Недовольно бурча что-то под нос, дракон послушно отпустил парня. Родственничек шлепнулся на пятую точку, но тут же, кряхтя, поднялся и отряхнул пальто. А пальтишко то хорошее, дорогое и весь чистенький, опрятненький, разве что помят местами, но это уже дракон постарался.

– Он точно мой родственник? – осведомилась я, коснувшись плеча Ласснира.

– Точно.

– Что не узнала меня? – на удивление быстро оклемался парень.

– Нет, – покачала головой.

Блондин окинул меня с ног до головы внимательным взглядом и поморщился.

– Н-да я тоже бы тебя не узнал. Видок у тебя, сеструля, «не бей лежачего».

– Да, ну. А кто виноват то? – буркнула я.

– Ой, да ладно тебе, – фыркнул блондин, – Отдала бы сундук, и проблем бы не было. Заметь, чужого не прошу, только свое. Не знаю уж, что ты там с моими парнями не поделила…

– Подожди, подожди. Давай сначала, – подбоченилась я, – Как тебя зовут?

– Славик, то есть Станислав Игоревич Репнин. Вспомнила?

Я нахмурилась, машинально погладив правое запястье, где должен бы быть браслет. Состроила задумчивую гримасу, насупилась, горестно вздохнула и выдала категоричное:

– Нет.

Своим ответом я поставила его в тупик. Славик отчего-то расстроился. Поникли плечи, сдулся, как воздушный шарик, и взглянул совершенно потерянно.

– Совсем, совсем?

– Совсем, совсем.

Славик расстроился сильнее. А я-то в чем виновата? Не так часто мы всем семейством собираемся. Даже если и собираемся, старшие сидят и квасят, вспоминая молодость. А все остальные разбредаются кто куда. Кому хочется в очередной раз слушать, как дядя Рома ходил с друзьями на лося, а вернулся с женой и годовалым ребенком, или как спорят тетя Рита и тетя Лила, кто из их дочерей самая красивая. Обе дуры, лахудры крашенные. Бесят они меня. Как приедут, начинается. А ты вышла замуж? А жениха завела? (словно собаку, ей богу) А мой, в магазине директором работает. А мой, машинами торгует. Вот ведь приставучие.

Ласснир кашлянул в ладонь, напоминая о своем присутствии.

– Ты говорил о завещании, покажи мне его.

Славик вытащил из внутреннего кармана два листка согнутых пополам. Из его рук они перекочевали к дракону. Я попыталась заглянуть в текст, но ростом не вышла и только повисла на руке Ласснира.

– Посмотри, – дочитав, дракон подсунул мне бумаги.

– Ой, а у меня где-то такое же лежит, – удивилась я, читая строки завещания.

– Как это? – опешил Славик.

– Да так, – тяжело вздохнул Ласснир, – Узнаю почерк Ма'Арийи. Стравила вас, как собак на уличных боях, а дальше сами разбирайтесь.

Схватившись за голову, дракон долго и эмоционально ругался на родном языке. Смысл улавливался интуитивно. Незнакомые слова звучали красиво и мощно.

– Все, – рявкнул дракон, – все в гостиную.

– Лас, – насупилась я.

– Что?

– А ты ничего не перепутал?

Он навис надо мной, и теплое дыхание коснулось кожи.

– Я ничего не перепутал, маленькая хозяйка, – сверля красными глазами с расширившимися серповидными зрачками, – Но давай не будем спорить. Нужно со всем этим разобраться сейчас. Завтра мы отправляемся в Стомгор.

– Завтра? – изумлённо распахнула глаза.

– Тянуть уже некуда. А в свете новых обстоятельств, ему, – Ласснир ткнул пальцем в Славика, – придется отправиться с нами.

Мы расположились в моей гостиной, Ласснир на диване, я в кресле, Славику пришлось тащить табуретку из кухни. За ним попятам шел Лохматик, сверкая бусинами глаз.

– Матик, фу! – воскликнула я, обеспокоенная безопасностью гостя.

– Ты чего? – не понял родственничек.

Наверно, как и дракон Матик умеет отслеживать по запаху, вон как оскалился. Но сейчас нам проблемы не нужны.

– Иди сюда. К ноге.

Горгулья, проскользнув в щель между стеной и Славиком, потрусила ко мне, радостно виляя хвостом.

– А-а, псинка! – улыбнулся блондин, ставя табурет ближе к сундуку и подальше от дракона.

– Боевая горгулья, – бросил Ласснир, садясь на диван и рассматривая нас чуть склонив голову, – Сильная, выносливая, смертельно опасная, но… Бестолковая, как и ее хозяйка.

– Ласснир!!

Запястье обожгло резкой болью. Дракон посмотрел со смесью раздражения и усталости. Браслеты на его руках предупредительно вспыхнули.

– Не злись, маленькая хозяйка, – откидываясь назад, – Бестолковая еще не значит безнадежная.

Не скажу, что меня устроил его ответ. И в обще, что за отношение? Мне же не пять лет.

– Слушайте, – подал голос Славик, – может, вы объясните, что здесь происходит? Я вот ничего не понимаю. Вы говорите, что эта собака – мифическое существо? Горгулья? Это те, что из камня, ну, на Соборе Парижской Богоматери?

– Да, – кивнула, хотя Матик лишь отдаленно напоминал тех каменных истуканов, – Давай только превращение отложим на потом. Матик не в настроение. Ты ему очень сильно не нравишься.

– Я?

– Ну, не я же!

– Но я ей ничего еще не сделал?

– Твои пешки напали на хозяйку, – начал объяснение Ласснир, – Горгулья, как и я, уловила твой запах на тех смертных.

– Вы это о чем? – Славик недоуменно воззрился на меня, – Я не просил их нападать на тебя. Я клянусь, это какое-то недоразумение.

– Ничего себе недоразумение! – дернулась, ощущая, как всколыхнулись обида и боль, от пережитого вчера, – Тебе бы такое недоразумение. Меня сперва запугивали, затем швырнули о контейнер с мусором. У меня вся спина в синяках, между прочим, и шишка на затылке с куриное яйцо. Волосы едва не повыдергивали. И в конце чуть шею не сломали. Недоразумение, он говорит.

Я сжала кулаки и часто заморгала, прогоняя непрошеные слезы. Дракон смотрел исподлобья. Он был мной недоволен. Правильно, нельзя кому попало показывать свои слабости. Смахнув единственную выкатившуюся слезу, я взяла себя в руки.

– Так из-за этого вы убили моего человека?

Убили? Холодок пробежал по спине. Значит бритоголовый умер. Ласснир даже бровью не повел. Хм. Ну, да, он, же и второго хотел убить.

– Я бы и второго не отпустил, – лениво растягивая слова, хмыкнул дракон, – Хозяйка пожалела.

– Я не жалела, – дернула плечом, – Ему и так досталось от Матика.

Темная бровь насмешливо изогнулась.

– Покусанная рука это не наказание.

– Наказание? – встрял Славик.

– Наказание за нападение на Ни'ину.

– И какое же наказание, по вашему мнению, должен понести мой человек? – родственничек ехидно скалился, еще не совсем понимая с кем, имеет дело.

– Смерть, – слово незримым лезвием полоснуло слух, – Только смерть.

Самодовольная улыбка сползла с лица парня, он понял, что это не шутка.

Хотя во время разговора Ласснир продолжал милостиво улыбаться, его глаза стали полностью красными, а серповидные зрачки расширились.

– Запомни, мальчик, даже если ты являешься еще одним наследником Ма'Арийи, служу я только Ни'ийне.

Взгляды скрестились, словно обнаженные клинки, разве что искры не сыплются. А родственник то не робкого десятка. Не бесстрашный герой, но и не трус. Что-то в нем проскользнуло такое, но мне не удалось разобрать что, он тут, же скрылся за маской хороший – плохой мальчик.

Молчание затягивалось.

– Как я понимаю, ты часть наследства, – наконец произнес Славик.

«Какой сообразительный», – подумала я, машинально поглаживая Матика.

– Не я, – фыркнул дракон, – а браслет, который лежал в этом сундуке.

Славик посмотрел в мою сторону, и я заметила, что глаза у него зеленые. Но если у меня они с желтизной, как у кошки, то у парня напоминали цветущее болото, красиво, в каком-то смысле, но долго смотреть не хочется.

– И теперь он у тебя?

– Угу, – кивнула, коснувшись руки.

Возникло легкое покалывание. Я осмотрела внутреннюю сторону запястья и увидела, как татуировка в виде свернувшегося черного дракона ожила: распрямилась, грациозно потянулась, расправила крылья, «подняла» голову и смерила меня презрительным взглядом. Совершенно прибалдевшая, я разглядывала ее, а она, решив, что с меня и так достаточно, развернулась и уползла выше по руке.

– А-у-у! – окликнул Славик, – Ты меня слышишь?

– А? Что? – вздрогнула, избавившись от оцепенения.

– Я спрашиваю, ты можешь мне его показать? – повторил парень, рассматривая меня как какую-то диковинку.

– Нет! – тут же вскинулась я, но заметив удивленный взгляд Ласснира, чуть спокойнее, – не сейчас. Вон, у Ласснира посмотри. У меня такой же…. только невидимый.

Боже, какую ахинею я несу. Дракон покосился на меня, взглядом спрашивая, в чем дело, но я только смущенно улыбнулась, не зная, как и поступить: рассказать ему об ожившей татуировке сейчас или дождаться пока останемся наедине. Выбор не велик. А Славик между тем вытянул шею, чтобы рассмотреть браслеты на запястьях Ласснира.

– Интересно, – покивал Славик, – Жаль, что ты успела первой, сеструля, даже за один такой можно было бы срубить неплохие бабки. Хотя и слуга бы мне тоже пригодился…

Меня передернуло от его тона, но восседавший на диване мужчина был спокоен, и у меня отлегло от сердца. Не хватало еще, чтобы Славика тонким слоем размазали по квартире. Я же потом умучаюсь полы оттирать.

– Если бы ты успел первым? – Ласснир улыбнулся, обнажая клыки.

Глаза дракона заволокла мечтательная поволока.

– Я просто вспорол бы тебе брюхо.

Славик презрительно сощурился.

– Если бы успел.

Не успела моргнуть, как дракон оказался рядом со Славиком и когтями погладил незащищенную кожу шеи.

– Успел бы, – тихим хриплым голосом, что мурашки побежали по коже, – Запомни, мальчик, люди драконам не ровня.

Этот недоумок, незнамо кем себя возомнивший, застыл как кролик перед удавом. Струйка пота скатилась по виску. Губы посинели от напряжения.

– Ласснир, может, хватит? – в вопрос я вложила немного иной смысл, но благо дракон понял меня.

– Да, пожалуй, хватит.

Мужчина сел на свое место. Славик начал дышать.

– Как ты с ним общаешься? – просипел он.

– Вот так и общаюсь, – наиграно безмятежно улыбнулась я.

– С ума сойти.

– Как мне кажется, – уже.

– Ладно, я понял. Что еще мне надо знать?

– Эта горгулья, на которую ты смотришь с таким любопытством, – закинув ногу на ногу, дракон сложил ладони на колене, – тоже не наследство.

– Тогда чья она?

– Нины, – дракон хрустнул шейными позвонками, – Горгульи не имеют собственной души. Когда они только появляются на свет, их отдают будущим хозяевам. Те проводят ритуал, после которого частица души хозяина перемещается в горгулью.

Насторожилась и навострила уши:

– Но я не проводила ритуал.

– За тебя его проводила Ма'Арийия, – дракон задумался и выдал, – На самом деле она хотела оставить ее себе, но по завершении ритуала это несносное создание сбежало и отправилось искать тебя.

– Но я ничего не делала!?

– А ничего и не надо было делать. Он нашел тебя, полез, как обычно целоваться, ты его обняла, вот и все – частицы души как небывало. Ты, скорее всего ничего даже и не почувствовала. Дети легко переносят утрату маленькой частички души. Она со временем восстанавливается.

– Так что же остается? – опять вклинился Славик.

Он уже начал меня раздражать.

– Открой, – приказал дракон, указывая на сундук.

Парень шустро вскочил с табурета и резко распахнул сундук. Там лежал меч и ключ, которого раньше я не замечала.

– Ну, эта деревяшка мне не нужна, – фыркнул Славик, вытащив меч из ножен.

Я в шоке уставилась на короткий – ДЕРЕВЯННЫЙ меч. Таким я в детстве махалась с мальчишками.

– Но…

Ласснир приложил палец к губам. Что-то я совсем запуталась, но уверена, что когда вытаскивала его, это был настоящий меч – железный, ну, или из другого какого сплава… но уж точно не деревянный.

– А ключик от чего? – сразу вцепился в него родственничек.

Вот ведь правнук Буратино сыскался, жаль нос не длинный, а то вылитый – Буратино.

– А это нам только предстоит выяснить, – вздохнул дракон, – Готов отправиться за своим наследством в другой мир?

А вот и страна Дураков, то есть Чудес. Чувствую себя лисой Алисой.

– В каком смысле? – заинтересовался Славик, хотя неплохо скрыл интерес за нарочитым спокойствием.

– В самом прямом. Завтра мы с хозяйкой отправляемся в Стомгор, столицу Ийрданмира к Великому Князю.

Славик задумался, и в его глазах я отчетливо увидела алчный блеск, но он быстро сменился сомнением, стоит ли таинственное наследство того или нет. Мое мнение – не стоит. Однако решать не мне, за меня-то уже все решили.

– Это опасно?

– Смотря, как ты себя будешь вести.

– Это угроза? – встревожился парень.

– Нет, – улыбнулся дракон, – Пока только предупреждение.

* * *

С родственничком мы еще час бурно обсуждали произошедшее вчера. Больше всего волновал вопрос, почему тот тип сказал, что не знает никакого Станислава. Парень замялся и выдал нечто странное:

– Они знают меня под именем Николай Игоревич Тимошкин.

– Не поняла? – искренне изумилась я.

Блондин поморщился.

– Не парься.

– И не собиралась, – пожала плечами, но тут же болезненно охнула, – Просто непонятно как-то.

Ребят с площадки забрали их товарищи, которых вызвал Славик. Ласснир помог спустить бесчувственных братков вниз, а вернувшись, начал что-то рисовать на полу в гостиной.

– Ты что делаешь? – опешила я, рассматривая исписанный маркером линолеум.

– Сдерживающие заклинания.

– В каком смысле?

– Даже я не могу предугадать, что может выскочить из портала, когда я его открою, – не прекращая карябать закорючки, ответил дракон, – На твою горгулью рассчитывать не приходится. Не хочу рисковать.

– А как же мы тогда?..

– Не переживай.

Дракон отвлекся.

– Я просто решил подстраховаться.

– Это так опасно?

– Достаточно, – кивнул Ласснир.

Накормив мужчин, я удалилась в комнату, стоически сдерживаясь, чтобы не застонать. Действие анальгина закончилось. Прижав к себе подушку, сидела, уставившись в угол, и усердно размышляла, что же теперь делать. Мысли в голову лезли все какие-то несуразные, и даже тревожные. Краем глаза замечала высунувшуюся из-за рукава обеспокоенную морду дракона, но делала вид, что не вижу. Странное это ощущение живой татуировки. Я примерно знала ход ее передвижения. Прямо сейчас она переползла куда-то на спину и там залегла. Еще один интересный феномен, там, где побывал мой татуированный дракон, боль становилась терпимой.

Не заметила, как наступила ночь. Славик заснул в кресле. Вырубился, только голова коснулась спинки. Какая беспечность. Хотя, вероятнее всего, он предположил, что здесь-то ему ничего не угрожает. Но я на его месте не была бы так в этом уверена. Что-то во взгляде дракона, замеченного, когда тот думал, что я занята своими делами, меня насторожило. В конце концом, контролирую я его лишь частично, у меня только один браслет, да, и на эту власть, видимо, наложены какие-то ограничения.

Заснуть не удалось, и я шмыгнула на кухню, где столкнулась с так же бодрствующим драконом.

– Ой! – пискнула я, уткнувшись в широкую мускулистую грудь.

– Пф? – выдохнул Ласснир, удерживая за плечи, – Почему не спишь, хозяйка? Силы нам завтра пригодятся, переход между мирами сильно выматывает… Особенно людей.

– Не сплю, – кивнула, – Как тут уснешь? Все болит.

Мужчина, ворчливо забормотав что-то на своем языке, прижал к себе, заставив сердце сладко заныть. Нежное поглаживания по голове расслабили на столько, что я банально замурлыкала от удовольствия.

– Лас, – пробормотала я, млея от ласки.

Дракон вздрогнул, словно я его ударила. Он резко отстранил, и в голосе зазвучал металл:

– Никогда не смей так меня называть, девочка, – рыкнул он, – никогда!

Я удивленно захлопала глазами.

– Но как же?…

– Один раз я стерпел, – зрачки дракона вытянулись, – Больше никогда… Ты поняла меня? Никогда… Я для тебя не лас.

Говоря так, дракон пару раз тряханул меня, что едва не прикусила язык. Все-таки темперамент у Ласснира горячий. Меня мандраж берет, когда он выходит из себя. Знать бы еще с чего он так бесится?