Текст книги "Плен – не подчинение (СИ)"
Автор книги: Альмира Рай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 7
Миша медленно обошел машину, задумчиво ее осматривая. Засунул голову в багажник, прочесал пальцами волосы и… на этом все. Он просто прошел мимо меня со скучающим видом, направляясь туда, откуда мы пришли.
– Стой! А как же следы? – поразилась я. – Здесь еще есть борозды в снегу, мы могли бы пройти по ним и…
– Нет, – оборвал он и остановился у склона. Обернулся и пожал плечами. – Это западня. Очевидно же.
Он опять, совершенно не стараясь, бесил меня.
– Но… Западня для кого? От кого? Ты даже не хочешь узнать?
Он улыбнулся с тем видом, будто я опять его «забавляла».
– И что ты предлагаешь, а? – начала распыляться я. – Что мне прикажешь делать?
– У тебя есть крыша над головой, тепло и еда. У тебя даже есть регулярный охренительный секс. Чего тебе еще нужно, женщина? – Был его довод, который окончательно сорвал все затычки с моих истерических труб.
– ПАМЯТЬ! Мое имя. Моя жизнь. Нормальная, а не вот это все с незнакомым психом в стране вечного холода.
– Мы познакомились.
– О, в самом деле? – зашипела я, ненавидя его спокойствие сейчас. Вот лучше бы он орал, а не стоял и смотрел на меня так безразлично. – Я ни черта о тебе не знаю, кроме размера твоего леденца. Что ты здесь вообще забыл? От кого скрываешься, что так боишься выйти за пределы своей земли? А Миша – точно твое имя? Оно не очень-то типичное для канадца, знаешь ли.
Я развела руками, ожидая ответа. И ничего не дождалась. Парень смотрел на меня в упор, и теперь я действительно видела его эмоции. Ему удавалось скрывать их раньше, но сейчас он не стал. Он соврал про соседа, соврал и про имя. И не собирался говорить ничего больше.
Покачав головой, я подавила в себе горечь разочарования и отвернулась от него. А потом, не представляя, что буду делать, пошла по припорошенным снегом следам от шин.
– Вернись, – сухой приказ прилетел в спину. Я не отреагировала. Если ему так надо, пусть возвращает меня сам. Я надеялась, что выйду на дорогу и встречу людей. Возможно, мне удастся как-то объясниться на пальцах. Найти бы телефон, связаться с посольством. Может быть, они найдут мои данные по отпечаткам пальцев, если те не окоченеют и не отвалятся. У меня даже была банка консервов в кармане – не пропаду. Неоправданно оптимистичный настрой в столь жестких условиях удивлял даже меня саму. Но что-то во мне, и я понятия не имела что – гордость, принципы или тупость – не давали вот так просто смириться и терпеть. Я хотела бороться, только не сдаваться.
Он стоял там, такой же упрямый, как и я. Даже не знаю, кто из нас хуже. Не шел за мной, но сверлил спину, и я чувствовала этот тяжелый взгляд. Споткнулась о пень под снегом, упала. Встала и сделала шаг, когда в голове шелестом ветра пролетело это:
«Ты всегда будешь падать, Рин. Главное, не забывай подниматься с гордо поднятой головой».
Чей голос? Мужской, женский? Я понятия не имела, одно знала точно – это воспоминание. Кто-то говорил мне это раньше. И он знал мое имя.
– Буря начинается, – как бы невзначай и все тем же до тошноты спокойным голосом произнес псих. Когда я все же не удержалась и обернулась, он точно так же подпирал дерево у склона и, да смотрел. Ждал. Почему-то с видом мученика, сведя брови на переносице. А после долгой напряженной паузы, когда снег уже прилично замел мою шею, и все торчащие испод шапки волосы промокли, он, наконец, сказал.
– Лайфорд. Но даже не думай так меня называть, – грозно заявил он, ткнув в меня пальцем. – Здесь я Миша.
Я засмеялась от абсурдности его логики, ведь созвучности в именах совершенно не было. А еще радость накатила оттого, что теперь и я могла назвать свое имя.
– Рин, – произнесла гордо. – Я вспомнила только что.
Теперь его брови от удивления поползли вверх, и он закивал.
– Видишь! Я же говорил, что память вернется. Теперь мы точно знакомы. Так ты собираешься возвращать свою задницу в дом или останешься здесь со своей подружкой?
Я оторвалась от березы и засмеялась на этот раз от ветра, который так усердно дул мне в спину, буквально толкая к психу. Это был нездоровый смех, и я не могла его контролировать.
– Все еще ненавижу тебя. Может быть, даже сильнее, – объявила, проходя мимо и проигнорировав его руку. Вот, кстати, зря. Всего один шаг, и моя нога потеряла опору. Второй раунд увеселительного кувыркания со склона начался.
– Бляяяяя! – раздалось сокрушенное, и я была полностью солидарная, пока глотала снег, катилась, чертыхалась, билась о что-то многострадальной головой и… В какой-то момент все прекратилось, а мне ко всему прочему стало трудно дышать от тяжести свалившегося тела.
– Каждый раз, когда ты так говоришь, – вызов для меня. Ты ведь понимаешь это, правда? – Спросил Лайфорд. Лайф – так лучше. Как напоминание, что он в отличие от меня хозяин своей жизни. Он слез, как только убедился, что я в достаточной мере зла. На этот раз, когда он подал руку, мне пришлось засунуть свою гордость-тупость подальше и принять помощь.
– Когда вспомнишь что-то еще, мы вернемся к разговору о поисках твоего дома. А сейчас, угадай что?
– Даже боюсь думать, – заворчала я и начала отряхиваться. Радовало, что брелок остался в руке, не выронила.
– Мне опять придется отогреть тебя по полной, – воодушевленно ответил Лайф и бесцеремонно погрузил меня себе на плечо.
Он становится предсказуемым.
Хотя, если уж совсем быть честной с собой, при слове «греться» в моей голове всплывал только один четкий и устойчивый образ. Баня, жара, я, он, капельки пота по его твердым кубикам, тяжелое дыхание, запах дубовых листьев и его кожи… Бьющий в голову и пробуждающий какие-то животные инстинкты во мне. Это. Ведь. Ненормально! Что я так возбуждаюсь от одной только мысли о нас. И столько неадекватно реагирую на какого-то больного на голову канадца.
Он внес меня дом, и как только поставил на ноги, начал раздевать. Но парня ждал облом в любом случае.
– Я сама, – заверила, останавливая его руки. – Мне нужно немного личного пространства.
– Тебе нужно согреться, – заявил Лайф упрямо. – Люди болеют от холода.
Я посмотрела на его распахнутую куртку и хмыкнула. Если судить по его логике, то он тогда кто? Полярный пришелец?
– Мне нужно в туалет, раз ты такой непонятливый, – заворчала я и вышла из дома. – И я точно обойдусь без твоей помощи. Но ты можешь сделать мне горячий чай.
Кто додумался строить туалет на улице? Это ведь полнейшее издевательство. В лютый мороз или метель нужно плестись за дом, чтобы потому усадить свою голую задницу на ледяную лавку. Я дрожала от холода и материлась на это место, в который раз думая, что нужно выбираться, хвататься за любые ниточки. Обойдя баню, зашла в будку, которую еще вчера показал Лайфорд. Тогда после бани мне было жарко, и холод казался терпимым, а сегодня я едва не окоченела, справляя нужду. В дом не шла, а бежала, и на языке уже крутилась просьба: «Хорошо, отогрей меня по полной!» У двери на кухню я остановилась. Зубы стучали, тело била крупная мерзкая дрожь, и мозг обрабатывал мысли слишком медленно. Но это ведь лыжи? Там, под навесом сразу за дровами? Огромные лыжи. Почему не заметила их вчера? Их скрывал темный брезент, край которого теперь сдуло ветром. И под ним было что-то массивное. Я повернула голову, увидела через окно Лайфорда, поймала его настороженный взгляд, и дошло. Снегоход. Нет у него машины. Зачем она здесь?
Он понял, что я поняла, и рванул к двери. А я, конечно, к навесу.
– Рин! Рин! Вернись в дом. Черт, ну что за паршивка.
Обошла гору дров и дернула ткань. Ну, точно ведь снегоход! Странный, разноцветный, местами ржавый, но в целом, кажется, все на месте. Теперь ясно, зачем ему эти детали во дворе.
– Ты что, сам его собрал? – спросила я, когда Лайф все же вышел за мной следом, и теперь стоял с видом мясника, сложив свои огромные руки на груди. – Я не собираюсь угонять его! Просто скажи, он на ходу?
– Может быть, – ответил этот делец. Снегоход был на ходу, теперь я точно знала! Вот только мужчина даром работать перевозчиком не собирался.
– Хм, – только и смогла вымолвить я и наткнулась взглядом на голые ступни ненормального. Покачала головой и затолкала его в сторону дома. – Люди болеют от холода.
А я пока не знала, как управлять этой штукой...
Сбросив шубу, сапоги и насквозь промокшие штаны, я залезла под одеяло с головой и свернулась калачиком. Здесь все еще было тепло. И пахло сексом.
– Брррр!
– Это приглашение? – услышала насмешливое где-то в другом конце дома.
– Можно подумать, тебе оно нужно, – буркнула я.
– Нет. Но это не значит, что я его не жду, – сказал Лайф и приоткрыл одеяло, протягивая мне кружку чая. Я села поудобнее и закатила глаза в блаженстве, ощутив обжигающее тепло в ладонях, как только обхватила горячую керамику. А вот когда отпила, поморщилась.
– А без водки никак?
– Она согревает изнутри. Не так хорошо, как я, конечно…
– Ха! Ха! – сдерзила и перекривила его довольную физиономию.
Я отпила еще. А он все нависал и смотрел. Смотрел и ждал. И напряжение росло, как будто его между нами и так недостаточно.
– Ты отвезешь меня в город? – не выдержала и задала вопрос. Надо было хитрее, надо было разболтать его, задобрить. Чего уж отрицать, все равно он свое получит, так почему бы не использовать точки давления, которые точно на нем сработают?
Красивые губы расплылись в хищной кривоватой ухмылочке. Ох, он ждал этот вопрос.
– Если очень хорошо попросишь.
Я покачала головой и отпила еще. Меня начинает пугать эта особа, какой я являюсь. Почему, черт возьми, ей понравилось, как это похабно прозвучало?
Что-то на улице грохнуло, кажется, одна из железок упала от ветра. Но Лайфорд отреагировал так быстро, что у меня перед глазами потемнело. Он был совсем рядом, а в следующую секунду уже стоял у окна на кухне и выглядывал во двор. Я поперхнулась чаем и закашлялась.
– Знаешь, еще пару таких трюков, и я действительно начну верить в то, что ты инопланетянин, – заявила я. – Как ты двигаешься так быстро?
– А то ты не знаешь, как быстро я двигаюсь, – растягивая слова, ответил он, продолжая изучать обстановку за окном. Я ощутила разницу в наших акцентах. И в способах мышления. В его голове был только секс. В моей – безумные теории.
Когда он отпрянул от окна, по строгому лицу я поняла, он что-то задумал.
– Снежная буря спускается ниже по склону. Сильнее, чем вчера. Через два, максимум три часа заметет дом.
Это значило, что мы застрянем здесь? Я и так это уже поняла. У нас была еда, которую привез дед, да и дров хватало. Тогда почему он все еще смотрел так, будто было что-то еще?
– Я пообещал помочь старику кое-что перенести. Выдвигаться нужно сейчас.
И секунды не прошло, как я уже стояла на шкуре и тянулась к мокрым штанам.
– Я с тобой! – воскликнула твердо, готовая даже подраться с бугаем, чтобы отстоять свое решение.
– Одну я тебя в любом случае не оставлю, – заворчал Лайф и вырвал из моих рук штаны. Помял их, посмотрел на полку. Других не было.
– У тебя маловато одежды. Зря ты сжег те джинсы, я могла бы поехать в них.
– И дед бы их узнал, – вполне логично подметил Лайф. – Кто-то стащил одежду у него со двора. Он стал бы задавать вопросы, на которые у тебя пока нет ответов. Но, возможно, смена обстановки пойдет тебе на пользу.
Он бросил мокрые штаны у камина, а сам потянулся к верхней полке шкафной ниши. Под стопками шкур и каких-то неприметных тряпок обнаружился рюкзак. И теперь мои глаза загорелись азартом, когда мужчина начал вытаскивать из него вещи. Это был утепленный спортивный костюм. Но помимо него внутри было что-то еще, что от меня изворотливо скрыли. Деньги? Его документы? Я должна заглянуть в него позже.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – с недовольным прищуром произнес мужчина и быстро забросил рюкзак обратно. Он точно предназначался для быстрой эвакуации. Бери и беги.
– О сексе? – предложила я, и уголок красивых губ пополз вверх.
– Ты меня недооцениваешь, Рин-Рин, – произнес он мое имя зачем-то дважды. Не знаю, почему, но мне показалось это знакомым. – Да, я хочу тебя постоянно, и, давай будем честными, это спасло тебе жизнь, иначе я бы и на порог тебя не пустил. Но зря ты думаешь, что я не замечаю остального.
– Что, например? – спросила я, начиная думать, что действительно его недооценила. А это всегда ошибка.
– Что ты мечтаешь грохнуть меня, угнать мой снегоход и свалить. И как только у тебя появится такая возможность, ты воспользуешься ею, и глазом не моргнешь.
Да он чертов гений!
– Не представляю, почему, ты так подумал, – возмутилась я и натянула на лицо оскал. – Я готова ехать.
Он молча свалил все подарки деда на пол, схватил сани и потащил их на выход из дома. Свою лачугу запер на замок, как будто вора или замерзшего человека, если он здесь появится, это остановит. Но параноики, они такие.
Снегоход оказался вместительным. Конечно, большую часть сиденья занимал Лайфорд. Но нам с санями тоже хватило места.
– Держись крепче, – крикнул он мне, натягивая на лицо лыжную маску. К сожалению, у него было лишь одна, а мне придется прятать лицо в его спине всю дорогу.
– Мы будем проезжать мимо селения? – спросила я с надеждой.
– До ближайшего поселка больше двухсот миль, а бака хватает только на восемьдесят. В любом случае мы должны вернуться до разгара бури.
Убив всю надежду во мне, Лайф наконец завел двигатель и тронулся. Только мы выехали за забор, я поняла его нежелание отправляться так далеко на подобном транспортном средстве. Ветер и снег кололи лицо, задували во все щели и морозили до костей. Даже дышать было больно – будто игры впивались в нос. Никакие шарф и шапка не спасали. Только спина громилы, в которую я уткнулась лбом и старалась не дышать. Даже Мистер Мороз застегнул куртку на все пуговицы и обмотал голову майкой. Но когда мы все же остановились у небольшого домика, уж очень похожего на тот, в котором жил канадский отшельник, на его лице все равно образовался приличный слой снежной корки. Его щетина буквально покрылась льдом. Мне так и хотелось ее смахнуть, и я потянулась рукой, когда он слез. Но Лайфорд перехватил мою кисть и пристально посмотрел в глаза.
– Как меня зовут?
– Ла… – злой прищур заставил меня смолкнуть, и я быстро исправилась. – Миша. Старик все равно ни слова не понимает по-английски.
– Верно. Лучше помалкивай, – настоятельно порекомендовал Лайф, или как ему угодно. – Мы не задержимся надолго. И не отходи от меня.
Демонстративно спрятав ключи от снегохода в карман, он взял сани и направился к домику. Мы ехали достаточно долго, сложно было ориентироваться без часов, но по ощущениям вечность. А навскидку минут двадцать. И что? Все те же деревья, старый кирпичный дом, снег, снег… И никакой надежды. Это место не казалось мне знакомым. Ничего даже не йокнуло. Если кто и украл одежду старика, то это, вероятно, была не я. Кто-то другой сделал это около месяца назад, как сказал Лайф. Мне страшно было думать, что весь этот месяц я...
– Мишаня! – заорал счастливо старик, выходя из ветхой, как он сам, хижины. А дальше я и слова не разобрала. Только устало вздохнула и потопала к мужчинам. Что же. Меня хотя бы должны напоить чаем. Возможно, даже покормят. Я как раз поняла, что так и не успела позавтракать и безумно проголодалась.
Глава 8
Когда я подошла, старик заметно оживился, раскраснелся и заулыбался. Кажется, он был так рад гостям, что совсем не замечал странностей. К примеру, ничуть не удивился, что у одиночки вроде Миши появилась девушка. Вот откуда мне взяться в этих местах? Старику не было никакого дела. Второй раз его вижу, а у него опять красный нос, улыбка до ушей и озорной блеск в глазах, как у мальчишки. А выглядит на лет сто, только что пепел не сыпется.
– Хай! – произнесла я и махнула рукой.
На одно мое слово он выдал триста русских. И когда затих, конечно, я ничего не могла ему ответить.
– Таня, – произнес Миша и подмигнул мне. Отлично. У меня теперь тоже русский псевдоним. – Иди в дом. Согреешься.
Кивнув, я направилась к стоящей в дверях пожилой, немного сгорбленной и полненькой женщине. Она была в таких же уродливых сапогах, только укороченных, каком-то шерстяном платье и в платке, плотно обвернутом вокруг ее головы, шеи, достающем даже до плеч и спины. Люди утеплялись, как могли, не думая о красоте. Приветливо улыбнувшись, женщина буквально втянула меня в дом, болтая так же живо, как и ее муж. Ветхий домик, небольшой, но по-домашнему уютный с какими-то шкурами, деревянными поделками и скатертями. И опять, ни единого знакомого ощущения. Это место мне было таким же чужим, как хижина социопата.
Женщина помогла мне снять шубу, показала, где оставить обувь и выдала смешные меховые тапки. А после повела к столу. Вот тут уж и я благодарно заулыбалась и напала на еду, как голодный зверь. Прав был Лайф, когда захочу есть, съем все. И не сказать, что не вкусно, просто непривычно и совершенно непонятно, что мне давали. Сначала какую-то красную похлебку, затем толстые панкейки с медом и душистым чаем. А когда хозяйственная женщина вытащила из печи огромны пирог, я поняла, что не могу шевелиться. Это тактика такая? Закормить до смерти? Беда в том, что она все еще меня не понимала, особенно, отказы.
Выбрав самый маленький кусочек из тех, что мне усердно подсовывали, я все же заставила себя встать и с огромным трудом подошла к окну. У них во дворе было не чище. Стояло три будки, но ни одной собаки видно не было. Висели на веревках какие-то вещи и простыни. Я хмыкнула и покачала головой, думая, что это безумие сушить вещи в такую погоду. А потом вспомнила про одежду. Отсюда ее украли. Я сама или кто-то другой? Но если бы это была я, появились бы отрывки воспоминаний, верно? Хоть что-то. А ничего не было. Ох, я не могла думать о серьезных вещах, когда так распирало живот. Но преспокойно могла наблюдать за канадцем.
Лайфорд и дед стояли у ряда голубых пушистых елей и что-то обсуждали. Вернее, дед болтал, активно жестикулировал, а Лайф монотонно кивал еще несколько секунд. Но перестал, когда дед указал на одну конкретную елку и дал канадцу топор. Тот в пять шагов преодолел расстояние и всего одним ударом срубил дерево. Одним ударом. Мои брови поползли наверх. Но это еще не все. Лайф пнул ствол ногой, помогая верхушке быстрее упасть, обхватил нижнюю ветку свободной рукой и потащил. Вот так просто деревце размером с его одной рукой. Кажется, я так и зависла с недожеванным пирогом во рту, когда он проходил мимо окна и заметил в нем меня. А с чего бы еще ему корчить рожицу и выпячивать глаза, явно кого-то перекривливая?
Только я обернулась, бабушка тут как тут, на этот раз с подозрительными коробками. Она повторяла одно и то же слово, усердно протягивая мне коробку. Мне пришлось ее взять. Еще одна хитрая тактика – обездвижить жертву. Теперь, когда мои руки были заняты, она схватила с кресла колючий платок, почти такой, как у нее, и начала меня в него обворачивать. Намотала на голову, что остались одни только глаза, и подняла большой палец вверх. Класс? Ох, правда, что ли?
Так меня и застал Лайфорд. Он вошел вместе с елкой и первым делом нашел меня. Прыснул со смеху и заговорил по-русски.
– Прекрати, иначе сейчас взорвусь, – предупредила я и натянуто улыбнулась старухе. – Эта хищная бабушка откормила меня, как на убой. А теперь всунула в руки подозрительную коробку. Ты хоть имеешь представление, что в ней?
Установив елку в специальную подставку, Лайф выпрямился и опять начал говорить со старухой. Моему терпению пришел конец. Я поставила коробку на стол и начала развязывать шарф, но мужчина остановил меня жестом.
Улыбнувшись старухе так добродушно, что я вообще не представляла, он так умеет, Лайф подошел ко мне и начал возвращать шарф на место.
– Это подарок, – начал объяснять он. – Она сделала его сама и очень хочет, чтобы ты его оставила. Сопротивляться бесполезно, я пробовал много раз. Просто бери и уходи – правило этого дома.
– И это тоже? – я с недоверием покосилась на коробку.
– И игрушки тоже,– подтвердил Лайф.
– Что? Какие еще игрушки?
Он поддел крышку коробки пальцем, и я поняла, о чем речь. Рождественские украшения. Ну, естественно! Зачем еще старику елка в доме?
– Не те, что я хотел бы, – задумчиво проговорил Лайф и достал первую попавшуюся игрушку в виде шишки. – Но при большой фантазии…
– Нет! Даже не думай об этом, большой извращенец, – враждебно предупредила я. Вырвав у него игрушку, бросила ее в коробку, натянуто улыбнулась бабушке, спасибо ей, и пошла обувать сапоги.
Черт, а я ведь даже не подумала узнать о времени года. Понятно, что зима, но то, что на дворе декабрь и предстоящие праздники даже в голову не пришло. Ну, и где же эта магия Рождества? Звон колокольчиков в голове? Исполнение заветных желаний?
Я вышла на улицу первой, Лайфорд, попрощавшись со старухой, сразу за мной. На улице его задержал дед, опять указывая на деревья. И пока я усаживалась на снегоход, канадец одним ударом срубил еще одну елку. Я поняла, что она поедет с нами, когда Лайф начал привязывать ее к багажнику.
Да-а-а. В этом году Санта надо мной прикольнулся. А если и исполнил желание, то явно не мое. Хоу-хоу-хоу, блин.
– Вспомнила что-нибудь? – спросил Лайф.
– Да. Рецепт рождественского печенья, – съязвила я.
Он обошел меня и снял с сиденья. Забрал коробку и тоже устроил ее на багажнике. Я немного напряглась, думая, что он может оставить меня здесь. Но потом подумала, что это не худший вариант. Особенно, если учесть, что взглядом мужчина буквально обещал мне огромные неприятности.
– Тебе так нравится дерзить? – спросил он с вызовом и сел со мной на снегоход. На этот раз по-другому. Я оказалась к нему лицом, и он прижался максимально, смыкая мои ноги у себя за спиной. А потом у моего уха пронесся его зловещий шепот. – Или ты просто напрашиваешься на то, чтобы я искусал твой острый язычок? Я думаю, ты напрашиваешься.
– Нет.
– Да. Уверен на все сто, что в твоей голове давно бы появились новые воспоминания, если бы ты не вспоминала о том, как я трахал тебя ночью.
– Ничего по…
– И не думала бы о том, что я буду делать с тобой сегодня.
Я могла бы много чего колючего ответить придурку. Но вместо этого сцепила челюсти, понимая, что каждое слово его заводит. Я просто чувствовала это прямо сейчас. Его член был готов порвать джинсы, так сильно упирался мне между ног. Полная кондиция за три секунды.
– Ты знаешь, что он будет в тебе опять, – продолжил шептать. А потом еще и сомкнул руку на моей заднице, вжимая в себя. 4D эффект, чтоб его. – Ты уже хочешь этого. Прямо сейчас.
– Не хочу, – процедила я сквозь зубы. Он ненормальный, раз так считает.
– Ну, Рин-Рин, – позвал чертов провокатор издевательски и на этот раз отпрянул, чтобы встретить мой злой взгляд своим победным. – Я чую твой запах. Ты очень сильно меня хочешь.
Он блефовал. Он не мог ведь?
– Просто езжай.
Спасибо, он больше не стал меня мучать и, надев маску, уткнул мое лицо в свое плечо и тронулся с места.
Вроде как дорога на обратном пути должна ощущаться быстрее. Не в этом случае. На каждом бугре чертов снегоход подкидывало, и меня вместе с ним. Каждый раз я скакала на Лайфорде, слишком явственно чувствуя всю его твердость. Он рулил одной рукой, а второй придерживал меня, поглаживал по спине, сжимал, похлопывал… Изводил, как мог. И конечно, когда он притормозил и въехал за ворота своего участка, я спрыгнула буквально на ходу. Смятенная, раздраженная, да что там, злая, как собака. Забыла даже, что дверь закрыта, и с досады пнула ее ногой.
Его присутствие ощутила спиной и застыла. Да, он действовал на меня так странно. В первую очередь пугал. Будоражил. Безумно нервировал своим безразличием и твердолобостью. И похотливостью. Но эта самая похоть как-то и зачем-то передавалась мне. Это ведь безобразие, что я говорю ему «нет», временами даже хочу забить кочергой, но в это же время все внутри сжимается от беспощадного возбуждения. И я горю просто оттого, что он рядом. И эти сильные, обвитые мышцами и венами руки окружают меня, ужасая своей силой и даря непонятное спокойствие одновременно. У него очень сильная аура – подавляющая, когда он зол. Он мог бы защитить меня от всего зла в этом мире. Но с чего бы ему это делать? Мы чужие. Мы никто друг другу. Я его проблема. Он мое помешательство.
– Не торопись так, – самодовольный голос.
– Я тороплюсь, потому что замерзла. – И это было чистой правдой. – И нет, не надо меня отогревать. Я справлюсь без тебя. Открывай.
Наши перепалки всегда заканчивались войной, и побеждал только он. Но я не смирилась, я просто прощупывала границы его терпения. Кажется, он становится все менее диким и более мягким с каждым сексом. И умная женщина точно бы этим воспользовалась. Но я упрямая женщина.
Как только он открыл хижину, я вошла в дом и бросилась к камину. Подбросила поленья, сняла промокшие спортивный костюм, платок и с разочарованием отметила, что прежние штаны еще не высохли.
– А елка? – спросила я, в надежде, что он уйдет и перестанет так откровенно меня рассматривать. – Не хочешь ее принести?
– Нет. Порублю на дрова.
Взяв с полки теплый бежевый свитер, который был настолько огромным, что слезал с плеча и доходил мне до колен, я дополнительно уплотнилась одеялом и пошла греть кипяток. За окном увидела ту самую елку. Красивая – пушистая, и странного оттенка – голубоватого. Жаль такую на дрова.
– Но ты же сам сказал, что подарки нужно принимать. Бери и уходи.
– Он бы не отстал, – ответил Лайф, начиная приближаться. Шаги хищные, неторопливые, как у хищника, загоняющего жертву. Я отступила, он приблизился.
– Тогда выходит, ты зря рубил дерево и тащил. И игрушки…
– Игрушки я принесу, – с нехорошим огнем в глазах заверил мужчина. Извращенец!
– Они для елки, – напомнила я, все отходя. Был бы на кухне стол, мне было бы проще от него сбегать. – Но Рождество. Кстати, когда оно?
– Сегодня, – ответил Лайф, и его взгляд упал на обломки деревянных досок – результаты его психов. Он нахмурился и со вздохом посмотрел за окно. – Ладно, притащу чертову елку, если ты так хочешь. Все равно она пойдет на дрова. Но наряжать ее будешь сама.
Я охотно кивнула, отступая еще немного. На этот раз он за мной не пошел. С прищуром развернулся и пошел во двор.
– Я принесу все необходимое, пока не замело двор. Освободи пол.
На полу были десятки упаковок и банок от деда. Да, пора прибраться.
– Будет здорово, если ты поможешь мне убрать пол, – поправила я и… сразу пожалела. Он бы уже ушел. А так застыл у двери и медленно ко мне повернулся.
– Что? – его бровь изумленно поползла вверх. А я уже просто не могла остановиться. Раз уж он так хочет уточнения…
– Я не твоя рабыня. Когда просьба звучит как просьба, а не как приказ, ее приятнее выполнять. Попробуй еще раз. Мягче. Ну: «Будет здорово, если ты поможешь мне убрать пол, Рин-Рин».
Я поморщилась, потому что теперь то, как он называл меня, звучало еще глупее.
Лайфорд улыбнулся. Господи, я не знала, это хорошо или плохо для меня, ведь его губы были слишком красивыми. Но глаза точно злыми.
Я испуганно сжалась, когда он резкими шагами подошел ко мне и схватил мои волосы. Без боли, не переусердствуя, только чтобы убедиться, что я никуда не денусь. Я и не могла, смотрела на него испуганный кроликом, пока его лицо приближалось. Словно я до последнего не верила, что он отважится… Наивная. Горячие губы обожгли мои, а язык нагло вторгся в мой рот, хозяйствуя и властвуя, с каждым плавным движением доказывая, за кем здесь последнее слово. Ну вот опять… Руки уже чесались его лупануть, и я их сжала в кулаки за спиной. А тело предательски шатнулось вперед, навстречу безумию, которое закончилось так же внезапно, как началось.
Дав мне наконец глотнуть воздуха, Лайф с горящими глазами зашептал.
– Будет здорово, если ты встанешь на колени и отсосешь мне.
Мои глаза от шока полезли на лоб.
– Нет? Черт. Видишь, это не всегда действует. – Он отошел с дурацкой улыбочкой – издевательской и соблазнительной одновременно. – Убери пол, Рин-Рин.
