Текст книги "Мой босс - Дед Мороз (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Ворча что-то себе под нос, она поспешила прочь. Кира осталась, провожая взглядом подругу, и усмехнулась.
– Знаешь, поразительно…
– Что именно?
– Они ведь сколько знакомы? Чуть меньше двух недель? А они так ругаются, как будто уже семейная пара. Она ворчит, он рассказывает, что у него страшно высокая температура… Потрясающе! Как будто уже женаты…
– И вот-вот разведутся?
– Нет, конечно же! – воскликнула Кира. – Наоборот! Крепкая семейная пара… Они же ворчат так, с любовью…
– Вот прямо как мы с тобой.
Кира воззрилась на меня, как на врага народа.
– Издеваешься?
– Я серьезно, – расплылся в улыбке я. – Мы с тобой тоже крепкая семейная пара. Очень мило ругаемся. Разве тебе не нравится?
Нравилось. Я по глазам видел – они у Киры буквально изнутри засветились. Она пожевала нижнюю губу, потом, спохватившись, отвернулась и принялась наливать еще одну чашку чая.
– Ты тоже кашляешь? – обеспокоенно уточнил он.
– Нет. Это для Саши.
– Уже третья?
– Пусть выздоравливает.
Вооружившись чашкой с чаем, она бросилась прочь. Я проводил ее взглядом и вздохнул, запоздало осознавая, что девушка просто ушла от разговора.
Что ж. Возможно, я прав, и мы действительно почти семья. Обижаемся друг на друга по всякой ерунде, ругаемся. И миримся периодически как супружеская пара – в постели.
Только вот даже какая-то дурацкая мольфарка не считает нас нормальной парой. Формирующиеся отношения, или как там она сказала! Никакие с нас вышли жених и невеста.
Под руки как-то сам собой подвернулся второй мешочек. Я взвесил его на раскрытой ладони и представил примерно, сколько он на самом деле должен стоить. Шафран, имбирь, корица… Дорого, конечно. А в голове уже крутились самые удачные рецепты, в которых использовались подобные ингредиенты. Конечно, самое время сейчас приниматься за готовку каких-нибудь сладостей, когда на втором этаже продолжает кашлять Саша, а у Киры фаза под кодовым названием «сердитый еж», но…
Поддавшись минутному порыву, я открыл шкаф, пробежался взглядом по оставленным силиконовым формам… У Виты Игоревны наша компания отдыхала не впервые, и она, кажется, прекрасно помнила, что я повар. После того, как после первого посещения я, гонимый внезапно нахлынувшим вдохновениям, рыскал в поисках очередной хитромудрой специи по всей деревушке, она старалась обеспечить простор для творчества. Так что, в принципе, у меня было все, чтобы осуществить задуманное.
Все, кроме той, для кого и следовало все это делать.
– Эй, любимая! – позвал я ее. – Кира!
Она услышала, хоть и не отозвалась, и где-то через минуту спустилась обратно на кухню.
– Что орешь? – мрачно поинтересовалась девушка. – Отвар помог вроде. Кашель утих. Саня опять третирует Ксюшу и требует вслух зачитывать куски из книжки, а то возвращаться скоро, а у него до сих пор сценарий не готов…
Кира натолкнулась на мой взгляд и запнулась.
– Что?! – развела руками она.
– Ты очень красивая, куда ругаешься, – протянул я.
– Это все, что ты мне хотел сказать? – сердито поинтересовалась она.
– Нет, – покачал головой я. – Я хочу загадать тебе девятое желание.
– Я уже восьмое завалила. С мольфаркой не сложилось.
Кира отвернулась, но не уходила. Она вдруг показалась мне ужасно хрупкой, и я осторожно приобнял ее за талию, привлекая к себе. Девушка издала странный звук, что-то вроде фырканья, но вырываться не стала, напротив, закрыла глаза и вроде как расслабилась. По крайней мере, плечи ее не казались настолько напряженными, ну, а еще она не пыталась ударить меня локтем в живот, когда я поцеловал ее в висок, только зашипела, будто дикая кошка.
– Я предлагаю тебе забыть про то неудачное восьмое желание и заняться девятым. У тебя есть отличная возможность загладить свою вину и немного наладить наши отношения.
– Кто тебе сказал, – язвительно протянула Кира, – что я этого хочу?
– Никто. Это я тешу себя пустыми надеждами.
Она задержала дыхание, явно пытаясь обрести некое равновесие и немного успокоиться, и как-то подозрительно покосилась на меня, словно не была уверена в том, что желает услышать. А потом, решившись, произнесла:
– Давай свое девятое желание. Я готова к любой гадости.
19
Назар стоял так близко, что я могла засечь время и определить его пульс. Он крепко обнял меня за талию, и я против собственной воли вжималась спиной в его грудь. Надо было успокоиться, но странное предчувствие перед этим самым девятым желанием почему-то наполнило мое тело жуткой слабостью и странной истомой.
– Итак, – прошептал он. – Я хочу, чтобы ты кое-что приготовила.
Не знаю, почему такое простое, невинное на первый взгляд желание вызвало у меня едва ли не приступ паники, но я ровным счетом ничего не могла с собой поделать.
Вообще-то, с готовкой у меня складывалось все более-менее нормально. В общем-то, стандартно: я не любила готовить, но знала, что надо, и потому периодически уделяла этому неприятному занятию несколько часов. Конечно, до особых изысков не доходило, да и трудно было приготовить что-то необычное на крохотной кухоньке, но питалась я нормально.
Вообще, в моей семье-то и культа еды особого никогда не существовало. В первую очередь потому, что мама терпеть не могла заниматься бытом, хотя, разумеется, домашние обязанности от нее никуда не девались. Но она могла ворчать часами, что надо приготовить салат, возмущаться мытьем посуды…
Конечно, у мамы был папа, который всегда мог ее подменить, если отрывался от своих студентов, и добрая Катя, кажется, совершенно не боявшаяся домашних обязанностей.
У меня дома, разумеется, ни мужа, ни дочери пока не появилось, потому делать все приходилось самостоятельно. И теперь, услышав от Назара о готовке, я невесть почему ощутила, будто он уверенно набрасывает мне на горло ошейник и потуже затягивает домохозяйственную петлю.
Впрочем, страшнее всего было то, что я и не сопротивлялась-то особо.
Проблема не в приготовлении пищи! Просто… Зачем ему это надо? В холодильнике полно еды. Он что, собирается проверять, какая из меня хозяйка?!
– Мы наготовленное-то никак доесть не можем, – проворчала я. – Зачем что-то еще?
– Ты боишься кулинарии?
– Нет, я просто не вижу в этом смысла.
– Не переживай, – легко ответил Назар. – Не надо искать в этом смысл, серьезно. Я не прошу никаких кулинарных изысков…
– Ты тратишь девятое желание на супчик?
– Нет, не на супчик, – возразил он. – Я хочу, чтобы ты приготовила конфеты.
Я запрокинула голову назад, рассчитывая увидеть его наглую рожу и попытаться хоть так понять, что именно он задумал. К сожалению, в таком положении пришлось созерцать только гладко выбритый подбородок да скулы, потому что наклоняться ко мне Назар не торопился. Вместо этого он созерцал стену и о чем-то думал.
– Конфеты? – выдохнула я. – Ты совсем сдурел? Я не умею готовить конфеты! Если ты хочешь сладкого, то там полно шоколада.
– Да. Там полно шоколада, – Назар наконец-то склонил голову и теперь дышал куда-то мне в лоб. Я увернулась, едва удержавшись от соблазна попытаться выбить ему зубы, вывернулась в его руках, полагая, что так будет лучше, и наконец-то могла легко смотреть Исаеву в его не в меру наглючие, вредные глаза. – А еще там есть мед, чили, мускатный орех и целая куча других специй. И даже силиконовые формочки. И градусник. Все, что нужно, чтобы приготовить отличные конфеты.
– У меня нет рецепта!
– Так у меня есть…
– Исаев, – выдохнула я, – ты издеваешься! Я могу сварить тебе суп; могу пожарить кусок мяса. Чисто теоретически даже пирог какой-то сделать могу. Но конфеты? Где я, а где конфеты, в конце концов! Я журналистка! Не повар!
– Я в курсе.
– Так значит, ты специально загадываешь мне невыполнимое желание?
– Ну, почти.
Если б я не знала о том, что за убийство даже самого мерзкого человека на свете все равно полагается уголовное наказание, я бы сейчас собственными руками задушила Исаева. Он казался таким довольным, словно я была мышью, а он котом, решившим вдоволь насладиться метаниями несчастного грызуна! И теперь будет гонять меня от одной норы к другой, давая шанс на спасение, а потом уверенно, одним ударом лапы, отберет его.
Назар чуть ослабил объятия – достаточно, чтобы я смогла отстраниться, но так и не получила возможности окончательно вывернуться из его рук. Теперь я могла спокойно смотреть ему в глаза и видела какую-то чертовщинку, что-то дьявольское…
– Что ты задумал?
– Я знаю, как сделать девятое желание выполнимым, – довольно сообщил мне Назар. – Таким, что ты его точно-точно не завалишь, и конфеты получатся довольно вкусными.
– И ты скажешь, да?
– Скажу. Тебе всего лишь надо попросить меня о помощи.
– Что?! Тебя?!
– Конечно. Я шеф-повар, хоть и бывший, если ты забыла, – удовлетворенно кивнул Назар. – Я замечательно готовлю и знаю огромное количество рецептов. Среди них, конечно, есть и несколько отличных рецептов конфет.
Я затаила дыхание, вслушиваясь в его слова. В чем подвох?
– Просто попроси, чтобы мы приготовили их вместе. Больше ничего и не нужно.
Здравый смысл подсказывал мне, что просто в данном случае быть точно не может. Где Назар, а где пресловутое «просто»?!
– И все? – опасливо уточнила я. – Никаких дополнительных условий? Мне не надо сплясать голой, например, чтобы ты согласился помочь мне с этими конфетами?
– Нет, конечно, от танца в обнаженном виде я ни в коем случае не отказываюсь, – проворковал Назар. – Но это дело сугубо добровольное. Для того, чтобы я согласился, достаточно просто сказать «пожалуйста, помоги мне приготовить конфеты».
Хоть мужчина и говорил с присущей ему ироничностью, с легкой издевкой в голосе, на вранье это мало походило.
И я решила – чем черт не шутит? Рискну уж.
– Пожалуйста, – медленно промолвила я, – помоги мне приготовить конфеты.
– Конечно, дорогая, – проворковал Назар. – Я с удовольствием тебе помогу. Поставь сотейник на огонь, пожалуйста, нам надо будет немного подогреть мед.
– Горячий мед вреден, – запротестовала я.
– Я же сказал «немного».
Я вздохнула. Назар выпустил меня из своих объятий, вот только никакой радости по этому поводу я почему-то не испытала, очень даже наоборот. Стало как-то очень холодно и даже одиноко. Я понимала, что сейчас могла попросить его забыть о конфетах, и Назар с легкостью оставил бы идею их приготовления и променял ее на жаркие поцелуи, но нельзя же так просто сдаваться!
– Сотейник, – осторожно уточнила я, – это такая кастрюлька с ручкой?
– Мыслишь в верную сторону, – утвердительно кивнул Исаев. – Вон, стоит. Ты когда-то была на профессиональной кухне?
Я взвесила в руке сотейник и взялась включать плиту.
– В смысле, внутри в каком-то ресторане? На кухне? Нет, не была. Но зато я смотрела кулинарные шоу и знаю, как выглядят шокер, вакууматор и пароконвектомат, или как там он называется?
– Как вернемся в Киев, я приведу тебя в один из своих ресторанов, посмотришь, – улыбнулся Исаев. – Это интересно. Только лучше приходить не в час-пик, а то повар в запаре может послать к чертям собачьим даже владельца ресторана, не только стороннюю гостью.
Он взялся доставать с полок разнообразные специи, что-то куда-то пересыпал. Пользовался весами, как настоящий кондитер, действовал очень быстро, так, что ни у кого не
– А интервью взять можно будет? – оживилась я, но тут же сникла. – Впрочем, какое интервью. Меня ж теперь уволили.
Исаев как-то очень подозрительно улыбнулся.
– Не переживай по этому поводу, – легко промолвил он.
– Как же не переживать, – я включила плиту, поставила на нее сотейник и с любопытством взглянула на мужчину, – если меня коварная начальница подставила и выгнала?
Назар вылил несколько ложек меда на подогревшееся дно кастрюльки и довольно протянул:
– У тебя роман с владельцем журнала… Надо еще растопить шоколад для начинки.
– Так у меня фиктивный роман, – пожала плечами я. – Или настоящий?
– А ты как бы хотела?
– Ну, не знаю, – протянула я. – С одной стороны, я против путать деловые и личные отношения. А с другой… Служебный роман – звучит интересно, – я весело подмигнула Назару.
– Я б даже сказал, возбуждающе.
Его голос стал звучать ниже, появились еще не знакомые мне хрипловатые нотки. Я перехватила взгляд Назара и почувствовала, что стремительно краснею. Надо было как-то себя отвлечь, и я решительно схватилась за плитку шоколада и принялась разламывать его на кусочки, чтобы легче было растопить.
Разговор вроде как сам по себе прекратился, погас. Назар увлекся готовкой, что-то там перемешивал в небольшой мисочке. Приятно пахло специями. У меня почему-то пересохло в горле, и я, бросив сотейники, мед и шоколад, невольно потянулась к стоявшей рядом бутылке с водой.
– Все нормально? – словно насмехаясь, поинтересовался Назар.
– Да, все замечательно, – тихо отозвалась я, делая несколько больших глотков. – Пахнет просто сильно… Я не очень люблю специи.
– Вот как.
– Да.
Я вернула воду на место, но сухость во рту никуда не делась. От плиты веяло жаром, плавящийся мед явно пора было убирать из сотейника, но я почему-то так и не стала говорить об этом Назару, просто смотрела на него, будто пыталась впитать каждое движение, отложить его в далекую каморку с воспоминаниями.
Так, Кира! Включи мозги! Ты хорошо знаешь этого мужчину – насколько вообще можно узнать кого-то за полторы недели, – и должна понимать, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Этот человек ненадежен и совершенно точно до добра не доведет. И то, что он умеет замечательно готовить, вообще ничегошеньки не меняет.
– Ты меня слышишь?
Я вздрогнула.
– Да-да.
– Надо процедить мед через мелкое сито, – Назар всучил все в руки то самое сито и заставил держать ее над еще одной миской. – Я сотейник сам возьму, чтобы ты не обожглась.
Он стоял у меня за спиной, одной рукой придерживал мое запястье, словно я могла выронить это сито, а второй взял сотейник и переливал растопленный мед. Я вновь слышала биение его сердца – и не только это, – но почему-то даже и не думала отстраниться.
– А теперь, – прошептал Назар мне на ухо, опаляя своим жарким дыханием, – самое время влить шоколад и добавить специи и тщательно все перемешать.
Я потянулась к смеси специй свободной рукой, пока Назар брал шоколад.
– Осторожно, чтобы не обжег, – тихо рассмеялся он.
Повинуясь его голосу, я отодвинулась от миски с медом – и еще крепче вжалась в грудь стоявшего за мной мужчины. Исаев отобрал у меня сито, а потом, будто это было частью рецепта, переплел наши пальцы. Я вздрогнула, сжимая в ответ его ладонь, и почувствовала, как сама по себе на лице расцветает дурная улыбка.
– Следующий этап: тщательно все перемешать, – Назар дождался, пока я схвачусь за ложку свободной рукой, и добавил, накрывая своей рукой мою: – Вместе.
Где-то на задворках сознания мелькнула предательская мысль, что что-то тут не так, и явно конфеты не требуют, чтобы их готовили в настолько тесном контакте. Но я отогнала ее, как назойливую муху, и, ведомая рукой Назара, попыталась медленно размешать образовавшуюся смесь.
Его дыхание касалось моего виска, и потому на каждом выдохе мужчины я едва заметно вздрагивала. Свободной рукой он уже не сжимал мою ладонь, а крепко обнимал за талию. Я же придерживала миску с начинкой, чтобы та не улетела куда-то прочь. Начинка конфет восхитительно пахла, и у меня вдруг возникло дурацкое желание ее попробовать.
– Теперь надо темперировать горький шоколад, – продолжил Исаев, отпуская меня. – А ты пока переложи начинку в кондитерский мешок.
Кто б мне сказал, что слово «темперировать» может прозвучать настолько сексуально, в жизни не поверила бы. Назар уже и отстранился от меня, выпустил из кольца своих рук, но я все еще чувствовала жар его прикосновений и его присутствие. И, проклятье, мне очень хотелось вернуться обратно в его объятия.
Забылась и мольфарка, и придурковатый Витя, и все наши ссоры. Я, как завороженная, наблюдала за тем, как он разогревал черный шоколад, уверенно проверял температуру, что-то бормотал себе под нос. Погруженный в процесс, он на несколько минут и обо мне-то забыл, только внимательно следил за показателями градусника, а потом потянулся за силиконовой формой.
– Теперь делаем основу для конфет, – пояснил он, осторожно заливая в ячейки шоколад и перекатывая форму на ладони, чтобы застыло ровным слоем.
Профессиональным, выверенным движением Назар слил остатки и, открыв холодильник, поставил будущие конфеты на свободную полку.
– Сейчас шоколад застынет, – мягко пояснил он, – и тогда мы наполним конфеты начинкой, зальем шоколадом дно и отправим обратно в холодильник.
– Ага, – кивнула я, если честно, поняв едва ли не половину этих слов.
Исаев отступил от холодильника, возвращаясь ко мне. Проверил кондитерский мешок с таким равнодушным видом, словно его сейчас интересовала исключительно готовка. Я задержала дыхание, чтобы спастись от дурманящих запахов специй, но не помогло.
– Знаешь, – прошептала я, – мне нравится вариант с романом с владельцем журнала.
– Да? – почти промурчал Назар.
– Да, – кивнула я. – Очень.
– В таком случае, возможно, ты согласишься усугубить наш служебный роман и заменишь Верочку Сергеевну на ее месте?
– Возможно, и соглашусь. Но с чего б такая радость?
– Это будет мой тебе новогодний подарок, – довольно сообщил Назар.
Я попятилась и уперлась спиной в раковину. Исаев навис надо мной, упираясь ладонями в керамическую поверхность.
– Мой босс – Дед Мороз, – хихикнула я. – Забавно получается.
– Рад стараться, дорогая. Но, может, не совсем дед?
– Может, и не дед, – утвердительно кивнула я.
Назар наклонился ко мне, явно за поцелуем, но вдруг замер. Дьявольские искры, пылавшие в его глазах, погасли.
– Шоколад. Нельзя, чтобы перемерз, – выдохнул он. – Секундочку…
Я едва не зарычала от раздражения. Мне сейчас не хотелось ни шоколада, ни конфет, ничего. Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал! Никогда еще в жизни ни один мужчина настолько не притягивал меня к себе.
Но Назар, очевидно, был таким же вдохновленным поваром, как и я журналистом. Он достал застывший в формах шоколад из холодильника и, вооружившись кондитерском мешком, принялся наполнять конфеты начинкой. Я следила за движениями его сильных рук и отчаянно гнала прочь все дурацкие мысли.
Безуспешно.
Назар наконец-то покончил с начинками, вновь залил форму шоколадом, ножом выровнял его, смахивая излишки. Не прошло и двух минут, как конфеты вновь оказались в холодильнике.
– Через десять минут, – Исаев вновь повернулся ко мне, – можно будет уже доставать и есть.
– Ага, – кивнула я, боясь, что если скажу что-то еще, потом сильно пожалею. – Но я не очень хочу сладкого.
– А чего хочешь?
Назар вновь навис надо мной, упираясь ладонями в поверхность за моей спиной, наклонился ко мне и осторожно, мягко поцеловал в губы. Я ответила, подалась вперед, цепляясь пальцами за его плечи. Поцелуй стал более страстным; Назар крепко обнял меня, подхватил, усаживая на поверхность. Я схватилась за его тонкий свитер, потянула его вверх.
– Конфеты. – напомнил он с ухмылкой.
– К черту конфеты, – мотнула головой я. – Не хочу конфеты.
– Там афродизиак, между прочим, – Назар пробежался дорожкой поцелуев по моей шее.
– Исаев, – почти прорычала я, – тебе еще нужен афродизиак?
– Не нужен, – дразня, прошептал он.
– Тогда забудь о тех конфетах, – я требовательно прижалась к нему. – Пусть хоть в лед там превратятся.
Довольство, вспыхнувшее во взгляде Назара, ни с чем нельзя было перепутать. Но меня это уже не интересовало – я прильнула к нему, утопая в страстном поцелуе, и не сомневалась, что ни о чем не пожалею.
20
– Наш служебный роман, однако, набирает обороты, – отметила я, поудобнее устраиваясь на стащенном с кровати матрасе. – Мы уже могли бы стать героями какой-нибудь скандальной статейки.
Назар уперся коленом в кровать и одним резким движением впихнул вылетевшую планку в паз. Кровать жалобно скрипнула, но починке поддалась.
Осталось еще семь таких же планок. Кровать – роскошное двуспальное ложе, совершенно неграмотно спроектированное – проломилась в самый неподходящий момент. Я как раз видела какой-то прекрасный сон, Назар, очевидно, тоже – и тут раздался жуткий треск, и мы проснулись на прогнувшемся матрасе, который упорно хотел сползти в дыру.
Нет чтобы проломиться, когда я вчера вечером вместо смирного поедания конфет решила, что мне не хватает перчинки в сексуальной жизни. Теперь этот наглец наверняка решит, что я ему принадлежу! И… Ну, возможно, в какой-то мере он даже будет прав.
Я не собиралась признаваться, что втрескалась в него по уши. Назар этого не заслужил, так что все признания пока что побудут при мне. Потом, когда-нибудь у меня будет хорошее настроение и я скажу ему правду. Наверное. Но это не обязательно. А пока что и так хорошо.
Однако, наши фиктивные отношения кровать признавать отказывалась.
– Откупать придется, наверное, – отметила я.
– Да? Это ж за что я должен платить деньги?
– За поломку кровати, – усмехнувшись, я все-таки выдала это очень логичное предположение. – Не будь такой жадиной.
– Я не жадина, – Назар вернул на место вторую планку. – Эта кровать сломалась оттого, что на ней просто спали.
– Еще одна причина, по которой тебе не надо обнимать меня ночью. Это приводит к жутким последствиям, – фыркнула я. – Видишь, кровати проваливаются. У нас вдвоем слишком сильная энергетика.
– Ты ж говорила, что не веришь в энергетику, ауру, экстрасенсов, мольфаров и прочую нечисть?
– Так я и не верю. Но ты, видать, да, раз ее средства притащил в дом.
Назар решительно установил следующую планку на место. Каркас кровати скрипнул, и Исаев, прошипев несколько ругательств себе под нос, продолжил издевательство и над предметом мебели, и над собственными руками.
Я же непроизвольно залюбовалась им – слишком занятый кроватью, Назар точно не мог заподозрить меня в излишне внимательном рассматривании и, кажется, вообще не замечал то, что я постоянно останавливала на нем свой пристальный взгляд. Поскольку каркас кровати, провалившись, застал нас врасплох, Назар лишь натянул брюки, чтобы не сбить колени о пол, но даже не подумал хотя бы о футболке, потому мне теперь открывалась роскошная картина – его сильные руки, спина, пресс…
В какую-то секунду мужчина поднял голову, перехватил мой взгляд и так усмехнулся, что я поспешила от него отвернуться.
– Нравится? – весело уточнил он.
– Разломанная кровать? Очень. Заводит просто невероятно.
– Буду знать в следующий раз, что не надо никаких средств от мольфарки. Надо просто сломать кровать, и ты моментально согласишься на любые эксперименты.
Я сначала рассмеялась, поплотнее кутаясь в теплое одеяло, а потом, прокрутив в голове последние фразы Назара, выпалила:
– Ты что, брал у нее какое-то любовное зелье?! Небось и опоил меня этой гадостью?!
Это многое объясняло. Например, то, что вчера я практически перестала на него злиться.
Назар взглянул на меня с подозрением, словно пытаясь удостовериться в том, что у меня с головой все в порядке, а потом серьезно уточнил:
– Ты считаешь меня идиотом?
Я призадумалась. Откинулась назад на подушку, подтянула одеяло повыше и принялась изучать потолок, в голове проводя сравнительный анализ – можно ли назвать Исаева идиотом?
– Нет, – наконец-то приняла решение я. – Ты сволочь, конечно, но у тебя есть положительные качества.
– Это ты к тому, что я невероятно красив, безумно умен, баснословно богат?..
– И неимоверно скромен, разумеется. И все же, как при всем этом сочетании великолепных качеств ты умудрился подсыпать мне любовное зелье?
Назар наконец-то всунул последнюю планку на место и скептически взглянул на кровать. Пока что она держалась, но я очень сомневалась, что это надолго. Достаточно как-то не так повернуться, пока будем спать, и опять провалимся внутрь.
– Понимаешь, дорогая, весь секрет в том, что я ничего тебе не подсыпал, – с довольной улыбкой сообщил мне Назар. – Ну, собственно, это чудесное средство оказалось у нас в конфетах, но ты их даже не попробовала.
– Ты подсыпал это в конфеты?! И что там? Крыло летучей мыши?
– Шафран и имбирь, хорошенько перемешанные с корицей.
На любовное зелье тянуло слабо. Назар был хорошим поваром, потому в плане приготовления конфет я была склонна ему верить.
– Это афродизиаки. Ну, ты и так в курсе, наверное, – пояснил Назар. – Но ничего ядовитого. Я не стал бы скармливать тебе крыло летучей мыши и мелко порубленный крысиный хвост, можешь не волноваться. Всегда можно соблазнить девушку одной-двумя устрицами… И, пожалуйста, закрой ноги одеялом.
Я проследила за его взглядом, направленным на мои обнаженные бедра, и хитро поинтересовалась:
– Тебе не нравятся мои ноги?
– Очень нравятся. Но мне надо привести кровать в надлежащий вид, а ты этому не способствуешь. Все, чего я хочу – присоединиться к тебе на этом матрасе.
Я закатила глаза.
– Озабоченный.
– Просто ты очень красивая, – мило улыбнулся мне Назар.
Что ж, ладно, комплимент принят. Я даже не стала огрызаться, просто завернулась в одеяло, как Назар и просил, и продолжила наблюдать за его действиями. Исаев же наконец-то устранил все следы поломки – теперь каркас кровати выглядел, как новенький, вот только никакого доверия по отношению к нему я не испытывала. А вдруг, стоит только лечь, как опять окажемся в дыре?
– Тут надо страховые планки ставить, – отметил Исаев. – Но если я займусь такой страховой деятельностью, то Вита Игоревна моментально определит, что что-то было сломано. А эта милая женщина слишком жестока, когда речь идет о штрафах за любые повреждения…
Назара перебило попискивание мобильного телефона. Он бросил на экран быстрый взгляд и моментально помрачнел.
– И через полчасика она заглянет к нам на огонек, – прошипел он, явно цитируя незнакомую мне Виту Игоревну. – Так что нам надо быстренько замести следы.
– Что значит «замести следы»?! – моментально возмутилась я. – Ты собираешься скрывать, что у нее кровать ломается?!
– Конечно, буду.
– Но ведь это не мы виноваты! Мы просто на ней спали!
– А будем спать на ней же, только со штрафом. Слезай с матраса, – велел Назар. – Сейчас поставлю его на место.
Все еще не понимая, как эта неизвестная Вита Игоревна может заставить Назара столь активно взяться за дело, я поднялась с матраса. Все равно было уже утро, и я не видела смысла продолжать валяться в постели. Потому, пока Исаев приводил кровать в надлежащий вид, я успела и одеться, и даже причесаться. Волосы, наконец-то находившиеся не в состоянии «воронье гнездо», да что там, даже не «художественный беспорядок», а нечто приличное, отлично дополняли полуделовой образ. Вообще-то я могла надеть и домашнюю одежду, но, решив, что лучше отправлю ее в стирку, выдернула первое, что попалось мне под руку.
Перед женщиной, какой бы она ни была, выглядеть расхлябанной не хотелось. Собственно, я невесть почему испытала легкий укол ревности. Казалось бы, с чего это вдруг? Я Назару была фиктивной кем-то, а не настоящей, а эту Виту Игоревну никогда в глаза не видела и не знала, сколько ей лет. Но, видать, мольфаркино средство оказалось невероятно эффективным: я, даже в рот его не взяв, уже смотрела на Исаева, как на что-то свое.
Ладно. На своего мужчину.
Он как раз застелил кровать и собирался надевать свой гольф, тот самый, в котором чудесно было видно и его фигуру, и рельеф пресса, и вообще, все, на что посторонним женщинам смотреть не нужно.
– Погоди, – остановила я его. – Тут не так-то жарко. Может быть, лучше свитер? У тебя был такой… Симпатичный.
– Ну, если я тебе более симпатичен в свитере, то пусть будет он, – подмигнул мне Назар. Даже если он и понял, чем продиктована эта моя просьба, укорять не стал, а просто легко выполнил ее и жестом велел следовать за ним.
Я рассчитывала, собственно, не застать на первом этаже никого – Саша, как мне казалось, должен сейчас валяться в кровати и продолжать пить чай, – однако, он явно решил, что слишком перегрелся, потому наполовину всунулся в холодильник и что-то там искал. Увлеченный изучением запасов съестного, он не заметил ни меня, ни Назара, ни, собственно говоря, Ксюшу.
Последняя стояла на кухне уже минуты две, судя по ее позе. Она лениво уперлась плечом в стену и серьезным взглядом прожигала парня насквозь. Может быть, пыталась его дистанционно согреть, чтобы не промерз в очередной раз, только уже не из-за снега, а из-за холодильника.
– Санечка, – наконец-то кашлянула она, – тебя ничего не смущает?
– А? Что? – Александр стремительно обернулся, вооруженный открытой банкой с консервированными огурцами и вилкой.
– Спрашиваю, не слишком холодные? Помирать потом не будешь, простудив горло? Предложишь опять к колдунье лесной сходить за лекарствами? – сердито полюбопытствовала Ксю.
Саша, рассчитывая найти спасение в лице Назара, воззрился на друга с надеждой.
– Назар, ну скажи! Это ж просто огурцы!
– Ты не беременная девушка, чтобы жрать чужую консервацию безнаказанно, – решительно покачал головой Исаев. – Я второй раз к мольфарке не пойду. Мне первого с головой хватило.
Я хотела сказать, что первый поход к мольфарке не сказать что был таким уж неудачным – по крайней мере, для Назара было несколько приятных моментов, – но вовремя прикусила язык и велела себе не острить лишний раз.
Саша же, смутившись под тяжелым взглядом Ксю, поспешил закрыть банку, отложить вилку и оглянулся в поисках спасения. Холодильник был не таким большим, чтобы Александр смог в него нырнуть, но зато там обнаружились конфеты. Наверняка в глазах парня они были эдаким спасением от женского гнева, потому что он, не задумываясь о том, откуда там вообще конфетам взяться, поспешил их достать и предложил Ксюше.
– М? По одной?
– Холодильник закрой для начала, – проворчала Ксю. – А потом задабривай сладким. Это вообще что за конфеты?
– Наши, – ответил Назар. – Готовили вчера. Вы ешьте, ешьте.
– Да? Правда? – удивилась Ксю, взяв все-таки форму из рук Саши. Кир, будешь?
Я вспомнила о перечне ингредиентов, которые входили в эти конфеты, и отрицательно покачала головой.
– Предпочитаю есть сладкое на вечер, – уклончиво ответила я, не уточняя, по каким причинам переношу конфеты на столь поздний час.
Назар, впрочем, все понял без лишних слов, если верить его наглой улыбке, расцветающей на лице.
– И если будет надо, ингредиенты есть, я еще приготовлю. Мы с Кирой приготовим, – сообщил он. – В прошлый раз процесс был весьма увлекательным… Сань, как горло? И, надеюсь, вы ничего не успели сломать в доме?
– Сломать? – удивился Александр. – Да ничего не трогали вроде… а что?
– Ничего, просто Вита Игоревна наведаться решила. Прислала эсемеску, – протянул Назар.
Саша понимающе скривился. Из этого я могла сделать вывод, что владелица домика была не самым приятным в общении человеком, и мужчины уже не раз контактировали с нею – к тому же, не сказать, что прошлые встречи были такими уж замечательными, чтобы хотелось их повторить.
