Текст книги "Влюбленная поклонница"

Автор книги: Аллан Фревин (Фреуин) Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава VII
Великолепная подделка

Итак, вопрос первый. Где я смогу легче всего раздобыть образец подписи Эдди Идена?

Ну конечно, в комнате Аманды, где же еще! Аманда – член клуба фанатов Эдди Идена (кто бы мог подумать!). И как член этого клуба (ее членский номер 5743/АА) она получила следующее:

издающийся раз в два месяца информационный журнал,

значок с Эдди Иденом – только для членов клуба,

автомобильную наклейку с портретом Эдди Идена,

особую карточку члена клуба, дающую право на скидку при покупке товаров с символикой Эдди Идена,

и фотографию с автографом – сами знаете, чьим.

Хотя, конечно, сразу было видно, что это не настоящая подпись, а всего лишь напечатанная.

Но какое это имело значение. Важно, что это была подпись Эдди Идена. То есть то, что я могла использовать для осуществления своего хитрого плана.

И теперь мне нужно было одно – оказаться дома раньше Аманды.

Времени в моем распоряжении было не так уж много – полчаса, не больше.

На этот раз автобус был на моей стороне. Он подошел почти сразу, и уже через пятнадцать минут я вошла в дом. Мама и Сэм были в гостиной. Сэм лежал на ковре, дрыгая ножками и хохоча. Мама стояла перед ним на четвереньках, время от времени наклоняя голову и фыркая в его голый животик.

– Аманда дома? – спросила я.

– Дома твоя старшая сестричка, малыш? – проворковала мама, обращаясь к Сэму. – Дома она? Фр-р-р!.. Дома сестричка Аманда? Фр-р-р!.. У кого такой толстый животик? Фр-р-р!..

Я не смогла сдержать смех. Мама, когда играет с Сэмом, всегда так сюсюкает!

– Мам!

Мама тряхнула головой, и Сэм схватил ее за волосы.

– Ее нет дома – так, малыш? Нет, нет, нет, нет, нет. Аманды дома нет.

Мама подхватила Сэма под мышки и перекатилась с ним на спину, держа его в воздухе у себя над головой. Он барахтался, хохотал и выглядел забавнее, чем новорожденный щенок. Мне тоже захотелось поучаствовать в их игре, но я должна была достать эту подпись. Иначе меня могла ждать одна-единственная игра – игра под названием «посчитай синяки».

– Скажи Стейси «привет», – попросила мама Сэма.

– Иге гегги! – произнес Сэм.

Мама села, усадив Сэма на колени.

– Стейси, ты слышала? Он сказал: «Привет, Стейси!»

Да, кое-что Сэм уже умеет говорить. Правда, не всегда можно догадаться, что он имеет в виду, но обычно нам это удается.

Например, «бик!» означает хочу поиграть с игрушкой, а «нямма» – вкусно, хочу еще. Однако пройдет еще порядочно времени, прежде чем Сэм научится говорить «привет, Стейси!». Понимаете, почему-то малыши просто не могут выговорить такие слова, как «Стейси». Но я поняла, почему мама старалась показать, что Сэм научился говорить «Стейси». Это потому, что он уже умеет говорить «Аманда». Слово «Аманда» почему-то гораздо легче дается малышам. Правда, Сэм произносит «Аннда», но все равно всем понятно, кого он имеет в виду, потому что он так говорит, только когда с ним играет Аманда.

И получается, что Сэм уже говорит три слова: мама, папа и Аннда. Еще он знает свое имя: Бем. Если так пойдет и дальше, Сэм научится произносить «Бенджамин» раньше, чем «Стейси». Конечно, Сэм не виноват, что у меня такое трудное имя, но почему из всей семьи у меня у одной имя, которое он не выговаривает? В этом есть какая-то закономерность. Хотя, разумеется, я всегда могу сменить имя на «Нямма».

Я отправилась наверх, в комнату Аманды, чтобы осуществить первый этап великого плана изготовления подделки.

Портрет Эдди Идена с «автографом» висел на почетном месте над кроватью Аманды. Встав на кровать коленями, я внимательно посмотрела на него. Эдди Иден с великолепным загаром улыбался мне ослепительной улыбкой.

О нет! Что происходит с моей рукой? Ею движет какая-то инопланетная сила. Она внушает мне взять ручку и зачернить пару передних зубов Эдди Идена. Я не должна этому подчиняться.

Ох! Пронесло! Но я чуть-чуть не потеряла контроль над собой.

Автограф «Всем моим почитателям, Эдди Иден» шел наискось через его левое плечо.

Достав из письменного стола Аманды лист бумаги, я попыталась скопировать подпись. Заглавное «Э» напоминало цифру 3, а удвоенное «д» было похоже на две восьмерки. За ними следовала пара закорючек, судя по всему, означавшая букву «И». Я старалась изо всех сил, но линии почему-то получались неровными, дрожащими. Оценивающим взглядом я посмотрела на свою попытку. Не пойдет.

Легко можно было представить реакцию Аманды. «Стейси, что это такое?» – «Ты, конечно, не поверишь, Аманда, но в тот момент, когда Эдди Иден подписывал твой диск, произошло небольшое землетрясение».

Моя подделка даже не приблизилась к оригиналу. Я поняла, что мне нужно было сделать. Взять фотографию с собой и спокойно, не торопясь, скопировать подпись. Проблема была лишь в том, что Аманда обязательно заметит пропажу ценного экземпляра своей коллекции и, сделав поспешные выводы, наверняка решит, что его забрала я.

И тут меня осенило. Калька! Можно свести подпись на кальку и потом попрактиковаться с ней!

У Аманды где-нибудь должна быть калька. Потому что, если хорошо поискать, в ее комнате можно найти все. Но в том-то и дело, что это еще нужно найти – да к тому же не забывая о времени. Мне вовсе не хотелось встречаться с Амандой, до того как я сумею поставить автограф на ее диск.

Я отыскала рулон кальки и аккуратно скопировала подпись Эдди Идена. Местами она все-таки вышла немного дрожащей, но вполне годилась в качестве образца.

После этого я отправилась в свою комнату и освободила место на своем столе. У меня все было готово, чтобы приступить к изготовлению подделки, когда внизу хлопнула входная дверь и послышался крик Аманды:

– Я пришла! Стейси, я дома!

Послышался топот ног вверх по лестнице. Я едва успела нырнуть под стол и поставить перед собой стул в качестве щита, как Аманда влетела ко мне в комнату.

– Стейси! Ты получила автограф? Ты где, Стейси?

«Не смотри под стол. Там никто не прячется. Стейси здесь нет. Повернись и выйди из комнаты», – мысленно внушала ей я, концентрируя всю свою мысленную энергию.

– Тьфу ты! – произнесла Аманда, повернулась и вышла.

Бывают случаи, когда умение внушать людям свою волю оказывается очень полезным. Хотя, надо признать, это у меня получилось первый раз за все время.

Я подождала, пока Аманда опять спустится вниз, потом схватила кальку и тихонько вышла из комнаты. Завершение операции требовало времени.

Я услышала, как Аманда разговаривает с мамой в гостиной.

– Она наверху, – сказала мама.

Ну, мамочка, спасибо тебе! Я на цыпочках спустилась по лестнице и шмыгнула на кухню. Через пять секунд я выскользнула из задней двери. А через пятнадцать, обогнув дом, уже со всех ног бежала по улице с листком кальки в одной руке и диском Аманды в другой.

Не скажу, что всю дорогу до дома Синди я мчалась во весь опор, но все-таки большую ее часть я пробежала. Поэтому мне понадобилось минуты три-четыре, чтобы отдышаться и объяснить Синди, что произошло. К тому же Синди больше хотелось поболтать о щенках, чем о моих проблемах с автографом Эдди Идена.

– Мы решили из списка имен исключить Колесный Пароход, – сообщила она мне. – А два белых щеночка будут Ангелом и Лапкой.

– Мне надо попытаться скопировать подпись Эдди Идена, – прервала ее я. – Эй, Синди, ты меня слышишь? Стейси вызывает Синди. Алло, алло!

– А черно-белый будет Кингом, – продолжала Синди. – Что ты там говорила про подпись Эдди Идена? Ой, Стейси, ты бы видела того, с коричневыми пятнышками на мордочке, он уже начал воевать с остальными. Ферн говорит, его надо назвать Квазимодо, потому что вид у него немного странноватый.

– Это ужасно интересно, Синди, – сказала я, – но я должна скопировать подпись Эдди Идена на диск Аманды – и сделать это нужно немедленно.

– Ты что, опоздала в торговый центр? – спросила Синди, когда до нее, наконец, дошло, о чем я толкую.

Набрав в грудь побольше воздуха, я пересказала ей все еще раз.

– Дай-ка я посмотрю на эту подпись, – проговорила Синди.

Я сунула ей листок кальки.

– Гм-м-м. Какая-то она дрожащая.

– Это потому, что я ее сводила с фотографии, приколотой к стене над кроватью Аманды, – пояснила я.

– Ну, пойдем попробуем, – сказала Синди.

Мы поднялись к ней в комнату, и она достала бумагу.

Я сразу села за ее стол и попробовала сделать копию.

Синди смотрела из-за моего плеча.

– Не слишком хорошо, – пробормотала она.

И была права. Я попробовала еще раз. Потом еще. И еще. Я заполнила весь лист жалкими копиями подписи Эдди Идена. Заполнила два листа.

– Ты делаешь это слишком медленно, – сказала Синди. – Тут надо писать как? Вжик – и готово, очень быстро надо. Иначе обязательно получится неровно. Постарайся расслабиться.

Я так сильно расслабилась, что чуть не свалилась со стула. Ладно. Сейчас сделаем. Вжик.

– Слушай, уже неплохо, – похвалила Синди.

Я вжикнула еще раз: Эдди Иден. Вжик. Эдди Иден. Эдди Иден. Эдди Иден.

– У меня получилось! – обрадовалась я. – Скорее давай сюда диск, пока я не разучилась.

Синди вынула из коробочки с диском вкладыш, а я тем временем сделала еще несколько пробных подписей.

– Порядок. Давай! – сказала я.

Синди положила передо мной вкладыш, и я поставила на фотографии Эдди Идена, шагающего по пляжу, свой отработанный росчерк Эдди Идена.

– Ну как? – спросила я, зажмурившись, сама не осмеливаясь взглянуть.

– Классно, – ответила Синди. – Я бы на это клюнула.

Я открыла глаза. Хоть и не принято хвалить свою работу, подделка вышла отлично. Я бы тоже на нее клюнула. Оставался один вопрос: клюнет ли на нее Аманда?

* * *

– Стейси! Где тебя носит? – закричала Аманда, как только я открыла дверь.

Она сидела на ступеньках лестницы, как американский гриф, поджидающий, когда его жертва испустит дух.

– Я ходила к Синди, – ответила я абсолютно правдиво.

– Тыгополучила? Деон? Дасюда!

– Сейчас, сейчас, – сказала я, – успокойся, вот он.

Аманда спикировала на диск.

– Вау ва! – завопила она, кружась передо мной, как апач, молящий богов о дожде в засуху. – Расскажи мне, как все было? Как он выглядит вблизи, во что был одет? Он что-нибудь говорил?

– Выглядит точно как на фотографиях, – заверила я ее. – И одет был так же, как когда выступал по телевизору сегодня утром, и он ничего не сказал.

– Эх ты! – воскликнула Аманда. – Ну что с тобой делать!

Перестав плясать, она вперилась в подпись – на мой взгляд, вперилась слишком внимательно.

– Он очень торопился, – сказала я, – там была такая очередища за автографами.

Аманда еще какое-то время смотрела на автограф, потом перевела взгляд на меня. Ледяные пальцы страха пробежали у меня по спине.

– Эх ты, Стейси… – она сокрушенно качала головой.

– А что?

Я сглотнула. Неужели она каким-то образом догадалась – уже?

– Могла бы попросить его написать «Аманде – с любовью».

– Ну конечно! Извини меня, пожалуйста, Аманда. Меня там чуть не раздавили в лепешку. Может, скажешь, мне надо было его еще попросить написать для тебя геттисбергское обращение.[1]1
  Двухминутная речь президента А. Линкольна 19 ноября 1863 г., считающаяся классическим образцом ораторского искусства (прим. пер.).


[Закрыть]

– Не обижайся, – обняла меня Аманда. – Конечно же, ты молодчина, Стейси.

С диском в руках она помчалась в гостиную.

– Мама! Я получила автограф Эдди Идена!

Правильно, Аманда. Продолжай в это верить, и все будет хорошо.

Наверное, можно сказать, что я ее обманула, – но ведь это было сделано ради ее же блага. Что же в этом плохого? В первый раз я заслужила одобрение Аманды. Она парила по дому в тридцати ярдах от пола, довольная и счастливая.

Так бы все и продолжалось, если бы не одна из Свистушек – тупоголовая подружка Аманды Черил Радик.

Глава VIII
Коварная Черил Радик

Черил Радик? Как ее вам описать? Иногда бывает, что и слова «Свистушка» для этого мало. Сказать, что Черил Радик Свистушка, все равно что сказать, что дом, в котором я живу, построен из кирпичей. То есть да, конечно, из кирпичей, но это далеко не все.

Не сказать, что она самая глупая из команды Свистушек. (Мы так называем подружек Аманды за то, что они называют нас Занудами.) Самая глупая из Свистушек Рейчел Голдстейн.

Черил и не самая главная из них воображала. Королева воображал всего Фор-Корнерса – это Натали Смит со своими длинными пепельно-белокурыми волосами и писклявым голоском маленькой девочки.

И все-таки больше всех из Свистушек мне не нравится Черил.

У нее такая прическа, будто она сунула язык в электрическую розетку. Иногда из-за этих своих торчащих во все стороны волос она мне напоминает рассерженного дикобраза. И что самое смешное – она сооружает такую прическу нарочно. Думает, что так она классно выглядит.

Знаете, бывает, когда человек строит рожи, ему говорят: «Смотри, переменится ветер, и ты таким и останешься». Я думаю, именно это и случилось с Черил.

Кто-нибудь сказал ей: «Слушай, Черил, сострой рожу, как у гиены!» Она состроила. А тут ветер переменился. И теперь ей приходится все время ходить с гиеньей мордой. И это было бы еще ничего, если бы не ее смех – он у нее тоже как у гиены.

На следующее утро мы с Амандой сидели на низкой каменной стене у школы. То, что мы вот так вместе сидим, было приятно и непривычно, хотя общего разговора не получалось, потому что каждая говорила о своем.

– Здесь написано, что любимый цвет Эдди Идена голубой, – сказала Аманда, заглянув в журнал. – Вот удивительно! Мой любимый цвет тоже голубой!

– Поэтому мы решили, что черно-белый щенок будет Кингом, – сказала я. – А двух черно-коричневых мы назовем Моцартом и Квазимодо. Могу спорить, ты не знаешь, кто такой Квазимодо.

– «У него только что закончился двухлетний роман с супермоделью Кэрол Холендер», – прочла Аманда.

– У кого? У Квазимодо? – не поняла я.

– У Эдди Идена! – пояснила Аманда. – Может, ты все-таки будешь слушать, когда я с тобой разговариваю?

Она опять вернулась к своему журналу.

– Эдди говорит: «Людям, чья жизнь проходит постоянно в дороге, очень трудно сохранять личные отношения. Я не осуждаю Кэрол за то, что ей хочется большего. Мы с ней по-прежнему друзья», – Аманда вздохнула.

– Один белый щенок будет Лапкой, а второй Ангелом, – сказала я.

– «Кэрол Холендер говорит, что двум людям, преданным своей профессии, всегда находящимся на виду, очень трудно поддерживать между собой какие-либо отношения», – прочла Аманда. – Как же! А по-моему, она просто не слишком старалась!

Отсутствующим взглядом Аманда уставилась вдаль.

– Как я это хорошо себе представляю, – со вздохом произнесла она. – В Калифорнии у нас будет большой дом с видом на море. Там у меня будет своя студия – весь верхний этаж. Повсюду будут лежать холсты, приготовленные к отправке в разные галереи мира. А у Эдди тоже будет своя студия звукозаписи – в подвале. И мы так устроим, чтобы, когда он уезжал со своим оркестром в турне, я бы проводила выставки в… в… Париже, Риме и… и… ну, где так мокро. Знаешь, такой город, где вместо улиц каналы, – она посмотрела на меня. – Ты понимаешь, о каком городе я говорю? Там еще гондольеры есть.

– Детройт? – спросила я.

– Нет! Вена!

– Ты хочешь сказать, Венеция? Венеция – в Италии?

– Ну да, она самая, – кивнула Аманда. – В общем, как я говорила, если двое по-настоящему хотят быть вместе, они не позволят, чтобы их карьеры им помешали. Я смогла бы стать художницей с мировым именем и не завидовала бы карьере Эдди.

– Ну и молодец, – сказала я. – Будем надеяться, что он сможет вынести твою славу.

– Конечно, сможет, – подтвердила Аманда. – Я бы могла рисовать обложки для его альбомов.

Вдруг глаза ее стали совершенно круглыми.

– Слушай, я могу послать ему одну из своих работ – где я его нарисовала. Можно послать ему письмо через его звукозаписывающую фирму и вложить в него свой рисунок.

По выражению лица Аманды было ясно, что ее фантазии унесли ее очень далеко.

– А потом он напишет ответ, – продолжала она. – И попросит меня сделать обложку для следующего альбома. И мы встретимся, и он в меня влюбится и…

– Эй, погоди! Не торопись! – прервала ее я.

– Что? – уставилась на меня Аманда.

– Ты ни о чем не забыла? Тебе ведь тринадцать лет, а ему двадцать шесть. Разница – тринадцать лет.

– Ну да, но это временно, – сказала Аманда.

– То есть?

– Сейчас эта разница кажется большой. Но к тому времени, когда Эдди будет, скажем, тридцать пять, мне уже будет двадцать четыре.

– Двадцать – сколько?

Аманда сдвинула брови.

– Ладно, двадцать два. Но ты понимаешь, что я хотела сказать? Чем старше становишься, тем менее заметна разница в возрасте, – она покачала головой, с сожалением глядя на меня. – Тебе еще этого не понять.

– Почему это? Я все поняла, – я похлопала ее по плечу. – Ты станешь художницей, будешь жить с Эдди Иденом в Калифорнии в большой вилле на берегу моря. Надеюсь, ты не забудешь о своих родственниках, когда станешь богатой и знаменитой.

– Конечно, – сказала Аманда. – Я куплю для родителей дом в Майами, чтобы они могли там жить в старости.

– А я и Сэм? – спросила я.

Аманда на мгновение задумалась.

– Сэм может стать продюсером фирмы звукозаписи и помогать Эдди с его дисками. А ты, – она улыбнулась, – ты станешь моей горничной.

Прежде чем я смогла придумать на это хороший ответ, нас прервали резкие звуки гиеньего хохота.

Выберите один правильный ответ.

Если, сидя на стене у средней школы Фор-Корнерса, вы вдруг слышите звуки, похожие на смех гиены, это:

а) смеющаяся гиена,

б) Черил Радик.

– Привет, Аманда, – сказала Черил, подходя к нам вместе с Натали Смит и Рейчел Голдстейн. – Сидишь одна? Что читаешь?

Она мельком взглянула на меня:

– А, Стейси. Привет!

Вы обратили внимание: «Привет, Аманда. Сидишь одна? А, Стейси. Привет». Вот почему для меня Черил самая противная из подружек Аманды. По мнению Черил Радик, быть со мной – это все равно что быть одной. Гр-р! Скорее бы выросли щенки Хобо. Я бы их натравила на нее!

– Тут есть статья об Эдди Идене, – указала на журнал Аманда.

– Меня он не интересует, – произнесла Натали, тряхнув своими длинными светлыми волосами. – Я предпочитаю Кэла Хупера.

– Правильно, – поддакнула Рейчел. – Кэл Хупер – это класс!

Рейчел похожа на обезьяну – со своими длинными тощими руками и ногами и жесткими, морковного цвета волосами. Правда, вряд ли среди обезьян найдется такая тупица, как Рейчел Голдстейн.

– Да если бы Кэл Хупер был вдвое красивее, чем он есть, он бы все равно Эдди Идену в подметки не годился, – сказала Черил.

– Ты так думаешь? – немного смутилась Рейчел.

– Эдди Иден всего лишь посредственность, он и двух нот правильно спеть не может! – заявила Натали.

– Ничего подобного! – возмутилась Аманда. – Тогда почему же записи Эдди Идена стоят вторыми в рейтингах, а Кэла Хупера, после того как он ушел из своей группы, даже нет ни в одном рейтинге?

(Кэл Хупер был солистом группы под названием «Шаги по воздуху». Я вам это рассказываю так, без всякой причины. Просто подумала, что, может, вам это интересно.)

– Это правда, – сказала Рейчел. – Дела у Кэла пошли вниз, когда он остался один.

– Ты на чьей стороне? – насупилась Натали. – Ты же вроде бы только что сказала, что предпочитаешь Кэла Хупера.

– Ну да, – кивнула Рейчел. – Но это не значит, что я не предпочитаю Эдди Идена.

– Нельзя предпочитать Эдди Идена Кэлу Хуперу и в то же самое время предпочитать Кэла Хупера Эдди Идену! – заорала Натали.

– А вот и можно! – возразила Рейчел. – Иногда мне больше нравятся песни Кэла Хупера, а иногда – песни Эдди Идена. Что в этом плохого?

Натали бросила на Рейчел очень выразительный взгляд. Я изо всех сил старалась не рассмеяться. Иногда вот так послушаешь Рейчел Голдстейн, и никакой комедии по телику смотреть не надо.

– Это хорошо, что ты не предпочитаешь Эдди Идена, – сказала Черил. – А то ты бы умерла от зависти, когда увидела бы вот это.

Она вытащила из внутреннего кармана куртки небольшой конвертик. Очень медленно открыла его – как открывают конверт с именем победителя на каком-нибудь конкурсе.

И вытащила из него два билета.

Ахнув, Аманда выхватила их из руки Черил.

– Гдехдостала? – вскрикнула она.

(Аманда, когда волнуется, начинает говорить немного непонятно. Думаю, она пыталась сказать: «Где ты их достала?»)

Я заглянула через плечо Аманды.

Эдди Иден. Дорога в рай. Феафилд-холл. Фор-Корнерс.

Это были два билета на концерт Эдди Идена в субботу вечером.

– Катыхдостала? – орала Аманда. – Ктогдекак?..

– Что, впечатляет? – спросила Черил, выдергивая билеты из руки Аманды и размахивая ими перед носом Натали. – Жалко, что тебе Эдди Иден не нравится, – сказала она. – Потому что один из этих билетиков – лишний!

Аманда стала похожа на какого-нибудь героя мультика, когда у него вот-вот должна взорваться голова.

– Как ты их достала? – наконец смогла выговорить она. – Черил! Ты, кажется, говорила, что твои родители не хотят тебя пускать!

– Надо уметь разговаривать с родителями! – пожала плечами Черил.

Разинув рот, Рейчел пялилась на билеты.

– Но твоя мама сказала, что ни за что тебя не пустит, – сказала она. – Даже после того, как ты пригрозила им, что на неделю запрешься в своей комнате и объявишь голодовку.

– Ничего такого я ей не говорила, – возразила Черил.

– Нет, говорила, я при этом присутствовала! – настаивала Рейчел.

– Значит, моя мама передумала, – бросила Черил, сердито глядя на Рейчел. – Она может поступать разумно.

– Да? С каких это пор? – спросила Аманда.

Широкая улыбка появилась на лице Черил.

– А с таких, что она ничего об этом не знает.

– Хочешь сказать, ты их купила без спроса? – удивилась Натали. – Ну, тебе попадет, когда она узнает!

– А кто сказал, что она узнает? – пожала плечами Черил. – У меня есть план. И если действовать по нему, то ничего она не узнает.

– Что еще за план? – спросила Аманда, не спуская глаз с билетов в руке Черил.

Черил ухмыльнулась.

– Я ждала, что ты это спросишь. Потому что ты, Аманда Аллен, – фанатка Эдди Идена и моя самая лучшая подруга, а значит, как раз тот человек, который и поможет мне осуществить этот блестящий план. Если, конечно, тебе хочется пойти на концерт.

Ну и ну! Мне это предложение как-то не очень понравилось. И оно понравилось мне еще меньше, когда Аманда сказала:

– Я все сделаю! Все, что угодно!