355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аллан Фиске » Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии » Текст книги (страница 1)
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 01:30

Текст книги "Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии"


Автор книги: Аллан Фиске



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Предисловие

Бедствия войны столь ужасны, что каждый человек, который с сочувствием относится к роду человеческому, будет с радостью приветствовать наступление вечного мира и способствовать всякому движению для его обеспечения.

Тем не менее, пока войны не исчезли на Земле, следует сохранять армии и военно-морские силы. Чтобы обеспечить своей стране необходимую защиту, каждая армия и флот должны быть правильно сформированы, подготовлены и управляемы.

Чтобы понимать, как это делается, людям необходимо общее знание принципов военного искусства, особенно стратегии.

Поделиться этим знанием, изложив его простым языком, и является целью этой книги.

Брэдли А. Фиске

Осада города в древние времена

Часть первая. Сражения и война вообще

Глава 1. Схватки между отдельными людьми

Самый древний способ схватки между людьми – эта драка кулаками. Человек использовал свои кулаки, чтобы наносить удары по телу своего противника с целью причинить ему боль и особенно – снизить его способность наносить ответные удары. Практически во всех случаях драка преследовала какую-то цель; и эта цель была либо наступление, либо оборона. Это означает, что человек имел намерение либо способствовать достижению своей цели, либо помешать противнику добиться своей. Драка кулаками в ходу и в наши дни не только среди диких племен, но и в самых цивилизованных обществах; она является прототипом самых сложных и масштабных войн, которые когда-либо вели даже самые высокоцивилизованные и многочисленные народы.

Рассматриваемый с точки зрения войны между двумя народами, кулачный бой между двумя людьми выглядит очень простым. Но он уже не кажется таким простым, если рассматривать все его элементы. На первый взгляд такой бой прост по той причине, что мы не принимаем в расчет ту удивительно сложную деятельность, которая происходит внутри каждого соперника. Если бы мы знали обо всем, что происходит внутри каждого из них, мы поняли бы, что ни в одной армии и ни на одном флоте никогда не было такой совершенной адаптации средств для достижения цели, такой совершенной координации различных частей единого целого, такой способности сосредоточить их на одном объекте, такой быстрой подачи подкреплений в угрожаемые места, такой восхитительной системы рекогносцировки и абсолютной способности передвигаться как единое целое в желаемом направлении к указанному месту.

Если два неподготовленных человека дерутся на кулаках, мы не видим такой быстроты атаки и защиты, как в случае драки двух профессионалов. Но даже в первом случае или даже в случае, если дерутся два маленьких мальчика, мы видим такое удивительное телесное умение драться, которое наводит на мысль, что изначально замысел Всемогущего состоял в том, чтобы предназначить тело человека для драки. Эта точка зрения была бы экстремальной, но в то же время можно указать на то, что ни в какой другой деятельности, которой занимается человек, от него не требуется проявлять свои возможности так энергично, нет необходимости прикладывать такой широкий спектр усилий; человеческие силы – физические, умственные и нравственные – не подвергаются такому тяжелому испытанию. Никакая другая активность человека не вызывает у него такого упадка сил. Все это не должно нас удивлять: почему нас должно удивлять то, что величайшие усилия человека направляются на спасение его жизни? Жизнь каждого дерущегося человека зависела от исхода многих поединков; а во многих случаях, когда от поединка она не зависела, было в такой ставке нечто такое, из-за чего люди так рисковали.

Если наблюдать за двумя даже не подготовленными специально людьми, когда они дерутся, можно увидеть, что каждый из них внимательно смотрит за соперником, во-первых, выискивая возможность нанести удар, а во-вторых, отслеживая удар, который следует отразить. В некоторых случаях ситуация меняется, и мы видим, что по крайней мере один из участников поединка больше склонен защищаться, нежели наносить удары. Если мы видим, что один человек больше настроен наносить удары, а другой – их парировать, то мы понимаем, что один ведет наступление, а другой держит оборону. Ясно и то, что, если не будет явной диспропорции в силе или умении, человек, действующий наступательно, вероятно, станет победителем.

Но ясно также и то, что он не обязательно будет победителем. Тот, кто занял оборонительную позицию, возможно, просто выжидает случая, чтобы нанести эффективный удар. А человек, который ведет наступательные действия, возможно, использует свои силу и достижения, мало руководствуясь разумом, и может выдохнуться, неправильно направляя свои усилия. Понятно, что обороняющийся человек может в конце концов увидеть шанс пробить защиту соперника и нанести решающий удар. Мы понимаем все это, потому что с детских лет нам знаком такой способ драться, а знание его основных принципов настолько унаследовано нами, что почти инстинктивно.

Мы также понимаем, что, если защищающийся не перейдет в какой-то момент в наступление, он наверняка будет побежден. Ни одно сражение в истории человечества – независимо от того, насколько оборонительным оно было, – никогда не увенчивалось победой без тех или иных наступательных действий и нанесения удара. Рассматривая простой случай кулачного боя с участием двоих человек, мы не можем представить себе, что один из них станет победителем, не нанеся удар, или не осуществив успешный захват или бросок на землю, или не причинив противнику какой-то ущерб. Далее мы увидим, что это – фундаментальные принципы, лежащие в основе всех войн; и если забывать о них, то возникает много неверных представлений о сущности войны и целях стратегии.

Пока два противника наблюдают друг за другом в ожидании случая нанести свой удар и парировать удар соперника, внутри каждого из них происходят невидимые процессы. Мы не видим эту систему независимых и в то же время зависимых элементов, благодаря которым члены человеческого тела действуют самостоятельно и одновременно совместно, подчиняясь воле, направляющей их всех к общей цели. Мозг получает сигнал от разведывательного органа, глаза, о быстрых движениях противника, не только о его теле как едином целом, но и о его руках, ногах и глазах, то есть мозг отмечает направление и скорость движения тела врага, его поддерживающих и разведывательных органов. Осознав все это, мозг по нервам отправляет приказы к мускулам, немедленно располагая свое собственное тело, поддерживающие и разведывательные органы так, чтобы то парировать удар, то отступить, то перейти в наступление, то нанести удар.

Каждый участник кулачного боя посредством разведывательных органов (глаз) выискивает момент, когда откроется туловище противника, чтобы нанести по нему удар, а также выжидает случай попасть в его слабое место. Каждый участник понимает, что самый действенный удар тот, который нанесен со всей силой рукой в лицо, но такой удар сопряжен с риском, потому что открывает его самого для удара соперника; и поэтому участники кулачного боя наносят друг другу много сравнительно несильных ударов, не открываясь сопернику, в надежде постепенно вымотать его силы до такой степени, чтобы в нужный момент провести удар в полную силу безо всякого риска.

Это, разумеется, предполагает, что два участника кулачного боя приблизительно равны по силе. Если это не так, то один из них может получить возможность нанести серию мощных ударов без всякого риска для себя и быстро закончить поединок. Однако если такое неравенство сил имеет место, то такой случай не представляет интереса для человека, изучающего искусство ведения боя по той причине, что бесполезно изучать возможности этого искусства на примерах, в которых существует такое большое неравенство в физической силе, что не дает шанса проявить себя стратегии.

Если кулачный бой двух неподготовленных людей дает возможность увидеть великолепную демонстрацию способностей человеческого тела, то только в поединке двух хорошо тренированных бойцов они проявляются во всем своем совершенстве. А если зритель подумает над тем, как мало людей имеют высокую бойцовскую подготовку, увидит великолепную физическую силу, быстроту мышления, взаимодействия между нервами и мускулами и осознает, сколько для этого требуется тренировок, он должен прийти к выводу, что, хотя все это и может показаться ему жестоким и деморализующим, способным понизить высокую культуру общества, эти качества все же развиваются больше, чем какие-то другие способности человеческого тела. У обученного пианиста мы видим превосходную согласованность действий глаз и пальцев. Эта согласованность действий так же велика, как и между глазом и кулаками бойца, но не больше. Пианист извлекает из клавиш прекрасные аккорды и их последовательности, доставляя удовольствие слушателям, в то время как боец наносит удары, которые вызывают физическую боль и телесные повреждения. Тем не менее вряд ли можно отрицать, что с точки зрения механики человеческого тела пианист или даже акробат находятся на более низкой ступени по сравнению с бойцом. То, что боец посвящает свои поистине удивительные способности цели, которая может быть недостойной или даже дурной, не отменяет того факта, что он доводит физическую активность человеческого организма до более высокого уровня, чем кто-то другой.

Причина, по которой боец способен достигнуть столь многого, или причина, по которой любой человек может ходить, или говорить, или делать что-либо еще, состоит в том, что человеческое тело является организмом, то есть структурой, состоящей из частей независимых и в то же время взаимозависимых друг от друга, которые можно заставить действовать вместе с определенной целью. То, что обычно называется машиной, есть сотворенное подобие организма, созданного Всевышним. В машине – например, в печатном станке – мы видим огромное количество деталей, каждая из которых работает на первый взгляд независимо от других; тем не менее все они работают вместе для того, чтобы напечатать газету. Когда смотришь на работу печатного станка или какой-нибудь другой большой машины, изобретенной человеком, наполняешься удивлением перед гением изобретателя и умением механиков, которые воплотили задумку изобретателя в стали и меди. Но всякая машина, когда-либо изобретенная человеком, является не чем иным, как подражанием механизму человеческого тела. Насколько известно людям, человек – самая совершенная машина, изобретенная Всевышним.

Существуют три основных элемента, которые определяют эффективность кулачного бойца, и эти же самые элементы определяют действенность армии или флота, – сила, мастерство и храбрость. Эти качества присущи человеку изначально, но их можно развить до поразительной степени.

Сила бывает двух видов – оборонительная и наступательная – и проявляется способностью терпеть физические травмы и наносить их. У человека размер скелета является примерным указанием на его силу; на это указывает и размер флота или армии. Однако это указание является приблизительным: многие крупные мужчины не обладают ни оборонительной, ни наступательной силой, то же самое справедливо и в отношении армии или флота. Физическая сила человека зависит не только от его габаритов, но и от того, как соединены различные элементы его тела, от силы его отдельных мускулов и от того, насколько эффективно они соединены. Если у бойца слабые ноги или сердце, то, даже имея чрезвычайно сильные руки, он не будет сильным бойцом. Аналогично, если большая армия или флот состоят из слабых бойцов, или слабо вооружены, или в них есть слабые звенья, то такие армия или флот не могут быть сильными. Грубо говоря, сила человека, армии или флота – это сила его самой слабой части, потому что в серьезном сражении слабое звено обязательно будет замечено и подвергнется решительной атаке с целью прорыва, и тем самым будет уничтожена целостность всей структуры.

Умение человека драться кулаками присуще ему от природы и может быть приобретенным; это же относится и к флоту или армии. Если человек быстро соображает в том смысле, что схватывает все на лету, то он быстро замечает каждое движение своего соперника; если же человек – тугодум, то он может не заметить движения соперника достаточно быстро, чтобы успеть принять эффективные контрмеры. Аналогично, когда разведывательные подразделения флота или армии действуют неэффективно, в этом случае флот или армия могут подвергнуться нападению прежде, чем они успеют принять должные меры к обороне. И даже если человек обладает хорошей сообразительностью, может оказаться так, что координация между его мозгом и мускулами недостаточно быстра, так что, если даже он быстро заметит угрозу со стороны своего противника, его мускулы отреагируют слишком медленно. Это более характерно для грузных мужчин, нежели легких, потому что у первых больше масса тела, которую нужно привести в движение. Но, как правило, тот человек, который быстро соображает, быстро и действует. Точно так же в отношении флота или армии: сбор информации о враге может быть результативным, но средства доставки информации к основным силам и принятие действенных контрмер могут быть неэффективными, особенно если флот или армия очень велики. Но, как правило, та же самая дальновидность, которая обеспечивает хорошие средства информации, предлагает и хороший способ осуществления действий в соответствии с нею.

Мастерство больше поддается развитию, нежели физическая сила бойца; хотя, конечно, сила тоже поддается немалому развитию. Умение развивается путем тренировки; важно то, что эта тренировка приобретается в основном в реальных соревнованиях с противником. Развития одной лишь силы можно добиться простыми физическими упражнениями; но глаз таким способом нельзя натренировать так, чтобы он быстро замечал движения противника, как и нельзя натренировать руку парировать удар или наносить ответный. Это же относится и к флотам, и к армиям – просто силу (то есть способность противостоять ударам и наносить их) можно развить упражнениями, на стрельбах и тактических учениях, но лишь в противоборстве, более или менее приближенном к реальности, можно приобрести умение понимать намерения врага и давать на них эффективный ответ.

Однако мастерство необходимо не только для принятия контрмер: еще больше оно необходимо для начала наступательных действий. Цель бойца (флота или армии) состоит в том, чтобы нанести сокрушительный удар. Чтобы осуществить это, необходимо, во-первых, увидеть возможность сделать это, а во-вторых, моментально отреагировать всеми имеющимися силами. Такая возможность должна быть понята мгновенно; но это понимание бесполезно, если за ним не следует соответствующее действие. Простой иллюстрацией этого является стрелок с винтовкой. Он жадно смотрит в прицел направо и налево; его мастерство состоит не в том, чтобы держать свою цель все время на мушке, поскольку ни одному человеку это не под силу, а в том, чтобы мгновенно увидеть, когда цель на мушке, и тут же спустить курок. Многие стрелки не попадали в цель, потому что недостаточно быстро спускали курок.

Храбрость тесно связана с мастерством, потому что без храбрости нервные, умственные и духовные качества человека не находятся в нужном состоянии мобилизации. Храбрость не означает просто отсутствие страха, так как подобное может проистекать из недостаточно полного понимания ситуации из-за медлительности ума. Храбрость – это сильное и тем не менее контролируемое желание победить, которое ищет цель настолько сосредоточенно, что все силы тела и разума направлены на его достижение, несмотря на опасность, дискомфорт и усталость. Без храбрости ни один боец не может успешно сражаться; это же справедливо и в отношении любой армии или флота. То, что это полезное качество, направленное на достижение цели в кулачном бою, можно подвергать сомнению; но человек редко дерется ради самой драки, чаще это бывает ради какой-то благородной цели, например защиты своих жены и детей. Я привел пример кулачного боя просто потому, что он наилучшим образом иллюстрирует развитие в человеке способности сражаться.

Но считаем мы, что храбрость в простой драке достойна похвалы, или нет, мы должны признать, что в сражении это высочайшее личное качество, потому что без него сила пропадает, а мастерство подводит. Во многих поединках, особенно с участием неподготовленных людей, победа была одержана не потому, что проигравший умер или был физически истощен, а потому, что его храбрость или нравственные устои были низведены до такой точки, когда он не хотел или не мог больше биться. Он, в сущности, сказал себе: «Я уже измучен, какой смысл дальше драться? Чем дольше я сражаюсь, тем хуже мне будет». По этой причине в подготовке всех бойцов, как отдельных людей, так и рядовых армии и флота, большая часть обучения посвящена развитию храбрости. Искусство тренера в одном случае и командования в другом посвящено поощрению в бойцах храбрости.

Во время драки только кулаками и руками редко появлялась возможность – в случае, если нужно добиться какой-то цели или помешать противнику добиться своей, – достичь результата. Пока использовались лишь эти средства, противник сохранял свободу движений и всегда мог отступить или сместиться вправо или влево так, чтобы уменьшить силу удара или вовсе избежать его. По этой причине кто-то предпринимал попытку схватить своего противника и уменьшить его свободу действий, чтобы удары нельзя было ни смягчить, ни избежать их. На каком-то этапе борьбы один из противников обычно хватал другого и пытался бросить его на землю и сделать его неспособным ни наносить удары, ни уклоняться от них. Когда беспомощный соперник лежит на земле, победитель может наносить удары с наибольшей силой до тех пор, пока его жертва не покорится; а в некоторых случаях победитель получает возможность схватить соперника за горло и задушить. Аналог этого мы видим во многих военных операциях флотов и армий, в которых одна сторона получила возможность обойти, или окружить противника, или загнать его в такое положение, в котором свобода его действий настолько ограниченна, что он становится практически беспомощным.

Иногда в поединке между двумя людьми один участник схватки ищет спасения в бегстве, а другой преследует его. Если беглец проворнее своего преследователя, он может спастись; но если он не настолько быстр, то обречен на уничтожение, потому что преследователь наверняка нападет на него сзади, с направления, в котором убегающий не может дать отпор, и таким образом беглец будет получать удары, не имея возможности нанести ощутимый урон в ответ. Аналогично во время сражений армий или флотов одна сторона обычно отступает. Если она способна отступать со скоростью большей, чем скорость продвижения вперед врага, она уйдет в безопасное место; если же она не может отступать с такой скоростью, то обречена на поражение, потому что преследующий ее враг может нанести ей значительный урон с небольшим для себя риском.

Другая опасность отступления, которая касается как отдельных людей, так и флотов и армий, состоит в том, что храбрость или боевой дух, который столь необходим для эффективного ведения боя, сильно уменьшается от самого факта отступления и от осознания вызванной этим относительной беспомощности. Поэтому к отступлению следует прибегать только по настоятельным причинам. И все же если к нему прибегают, то его надо осуществлять быстро после признания желательности отступления, чтобы сделать это организованно и планомерно.

Оружие. На протяжении всей истории человечества, как нам известно, человек дополнял силу своих кулаков и рук палками и дубинками. Невозможно себе представить, чтобы почти с самого начала люди не делали себе грубые дубинки из сучьев, выломанных из деревьев. Дубинка была полезна просто потому, что она давала возможность человеку доставать противника с расстояния большего, чем вытянутая рука, а также наносить более мощные удары. Причина, по которой удар становился сильнее, была двойной: во-первых, дубина крепче кулака, а во-вторых, ей можно придать большую скорость, чем кулаку, размахивая ею.

Другим средством, дополнявшим силу кулаков и рук, был камень. Человек либо держал камень в руке и использовал его для нанесения им удара, эффективность которого была высока благодаря твердости и остроте камня, либо применял его как метательный снаряд. В последнем случае результативность зависела от четырех вещей: твердости камня, его остроты, приданной ему скорости и расстояния, с которого он был брошен.

Усовершенствование дубины и камня происходило в течение многих веков с того момента, когда люди впервые их использовали. А по мере развития цивилизации эти грубые приспособления превратились в гораздо более мощное оружие. Но всякое оружие, которое используется в самых высоко оснащенных армии и флоте в настоящее время, обязано своей эффективностью тем же четырем качествам, которые делали результативными удары дубиной и камнем: твердости, остроте, приданной скорости и расстоянию, с которого его можно использовать [1 – Возможные исключения – отравляющие газы и торпеды, запущенные с подводной лодки.]. Однако чем более развитыми становились эти качества, тем больше трудностей и сложностей возникало при их использовании. Сложность эта стала настолько велика, что для изучения оружия и применения его на практике потребовались две отдельные профессии – армейская и военно-морская.

За сражениями первобытного человека, которые он вел с помощью рук и кулаков, а также палок и камней, последовало применение менее грубых орудий, имевших определенную форму и использовавшихся с определенными целями. Эти орудия были сначала каменные, позднее – медные, а еще позже – из других металлов. Во время палеолита (древнего каменного века) некоторые орудия изготовлялись из костей, рогов и бивней. Все они имели острие или острый край, предназначенный явно для преодоления защиты противника для достижения главной цели всех людей – добывания пищи и охраны добычи. Здесь мы видим, что, если орудие использовалось для защиты или нападения, оно становилось оружием, то есть инструментом для достижения военных целей.

В древнем каменном веке орудия были грубыми и, очевидно, сделанными путем отбивки или скалывания чем-то твердым, но в период неолита, или нового каменного века, орудия оттачивали или шлифовали, что свидетельствовало о возросшем интеллекте людей, который в настоящее время мы не можем верно измерить. Гладкие инструменты обладали, конечно, большей пробивной способностью, чем грубые инструменты предыдущего века, и поэтому они были более эффективными и в военное, и в мирное время. На самом деле в те времена промежутки между войной и миром были такими короткими, что между ними не было большой разницы. Это не означает, что в те времена было больше войн, чем сейчас; просто тогда условия были таковы, что война и мир сменяли друг друга более быстро. Тогда не требовалось десяти лет напряженной подготовки, чтобы быть готовым к войне, или даже одного года, чтобы вести ее.

Следует отметить, что цель нанесения удара кулаком или дубинкой состояла в том, чтобы поставить синяк, или травмировать поверхность тела, или нарушить равновесие, или вызвать такое потрясение всего внутреннего механизма, чтобы он был менее способен к враждебным действиям; цель же нанесения удара острым орудием состояла в том, чтобы пробить защиту, которую давала телу кожа. Позже мы увидим, что последствия от нанесения ударов самым современным оружием по флотам и армиям по сути своей точно такие же.

Оружие и цивилизация. Так как одним из элементов, сопутствующих развитию древней цивилизации, было улучшение действенности оружия, интересно было бы определить, в какой мере совершенствование оружия было причиной этого развития, а в какой – результатом. Точно сделать это невозможно, но ввиду того, что борьба за достижения цивилизации всегда была чрезвычайно острой и неизбежно влекла за собой кровопролитные сражения с варварами и дикими зверями, вероятнее всего, что совершенствование оружия было причиной развития цивилизации в большей степени, нежели его результатом; без него человек не мог бы достичь цивилизованного состояния.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю