Текст книги "Мой любимый друг (СИ)"

Автор книги: Алла Касперович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 44

Пашка до последнего боялся, что Алина оттолкнёт его или, что ещё хуже, возненавидит. Не случилось ни того ни другого. Неизвестно, сколько времени прошло, пока они целовались, полностью и безвозвратно отдаваясь чувствам, но погода снова начала портиться: поднялся ветер и на макушки молодой парочки упали первые капли дождя. Парень оторвался от губ девушки и прижался лбом к её лбу.

– Алинка…

– Паш, – она сглотнула, потому что собиралась задать самый важный для себя вопрос. Ведь именно он до сих пор не давал ей покоя, не позволял ей быть честной и с собой, и с самым лучшим другом. – Ты меня не оставишь?

Он поднял голову и посмотрел девушке в глаза:

– Что за глупости ты говоришь?

– Паш, я серьёзно. Для меня важно знать, что ты меня не оставишь. Даже если уйдёшь…

– Отставить панику! – улыбнулся он и чмокнул её в кончик носа. – Никуда я от тебя не денусь, даже если попросишь! Нет! Даже если будешь угрожать!

– Паш, я ведь серьёзно.

– А я разве несерьёзно?

– Просто… Я… – Алина наконец собралась с духом и выпалила: – Я боюсь, что мы не сможем больше быть друзьями, если вдруг расстанемся.

– Эй! – возмутился Пашка. – Даже не думай со мной расставаться! Я теперь точно никуда от тебя не денусь!

– Паш… Но у тебя и раньше были девушки. Ты с ними больше месяца ни разу не встречался.

– А с тобой я уже восемнадцать лет! Нас даже в одной ванночке купали. Короче, Алин, – он вдохнул и выдохнул. – Ты как хочешь, а я тебя люблю. Смирись.

По идее, услышав признание, Алина должна была бы растаять и тут же ответить словами взаимности, но отчего-то её разобрал смех.

– Эй? Ты чего? – нахмурился парень, всё ещё не выпуская её из своих объятий.

– Прости-прости! – замахала рукой девушка, пытаясь справиться с очередной смешинкой.

Дождь перестал предупреждать нерадивых прохожих и лупанул с такой силой, что даже самая плотная одежда промокла насквозь. Наверное, это было именно то, что помогло Алине собраться и успокоиться. Под непрерывным потоком дождя она взяла Пашкино лицо в ладони, приблизила к нему своё и, едва касаясь губами его губ, произнесла:

– Я люблю тебя.

Бонифаций взад-вперёд ходил по кухне, раздражённый тем, что в любимом убежище стало совершенно невозможно находиться. А всё потому, что соседка решила исполнить какую-то малоизвестную арию прямо в душе. Всё бы ничего, но воду она так и не включила, и несчастному коту пришлось слушать пронзительный визг, от которого сводило зубы. Мужественно продержавшись целых десять минут, Бон-Бон покинул свой любимый коврик в надежде, что непризнанная оперная дива вскорости заткнётся. Однако дамочка, похоже, решила устроить концерт. Потом за окном началась гроза, и кот безмерно обрадовался тому, что раскаты грома хоть немного перекрывали отвратительный голос.

А ещё через полчасика вернулись мокрые человеки и, несмотря на возмущения Бонифация, по очереди заняли его крепость.

Мамаши же об испортившейся погоде даже не подозревали. Попав на ретро-вечеринку в клубе, они почти сорвали голоса, подпевая любимым песенкам. И самое удивительное, помимо, так сказать, чуть более старшего поколения, здесь было немало молодняка, причём, последние, похоже, тоже знали слова наизусть.

– И почему мы раньше так не развлекались? – Алевтина уселась за только что освободившийся столик и с наслаждением вытянула ноги. Как же здорово, что современная мода не обязывает надевать каблуки!

– Наверное, потому что тебя раньше муж не отпускал.

– Твоя правда. Верка, может, детям позвоним?

– Зачем это? – подруга чуть не поперхнулась коктейлем.

– Ну… проверить, как у них дела.

– Алька, оставь детишек в покое – не маленькие уже.

– Маленькие, не маленькие, а всё равно дети! – продолжила гнуть своё Алевтина.

– На лучше глотни! – Вера протянула ей свой стакан. – А то раскудахталась тут!

Спустя всего каких-то пятнадцать минут строгая мать-наседка вовсю отплясывала над танцполе, двигаясь настолько грациозно и сексуально, что некоторые девушки лет на двадцать моложе с завистью на неё уставились, а кое-кто пытался копировать её движения. Вера же больше увлеклась коктейлями, ну и немного ни к чему не обязывающим флиртом с барменом. В какое-то мгновение ей стало скучно, и она решила заснять танцы подруги, чтобы на следующий день её немного подразнить. Оба телефона были в её сумочке, и Вера вытащила первый попавшийся. Ни на одном из них не стоял пароль, поэтому и разницы, на какой снимать, не было. И только женщина добралась до нужной иконки на экране, как телефон в её руках завибрировал.

– Кирилл? – прокричала в трубку Вера. Ответить на звонок, не спросив разрешения подруги? Запросто! Что только не сделаешь после десятого шота! – Кирилл? Это Вера! Нет, не Аля! Алин телефон у меня. Что? Я Вас не слышу! Говорите громче! Громче говорите, говорю! Что? А! Аля тоже здесь! Как где? В клубе! Адрес! Сейчас у бармена спрошу…

После разговора с начальником подруги Вера положила телефон обратно в свою сумочку и благополучно обо всём забыла. Вскоре Алевтина и её потащила танцевать. И обе мамаши перетянули почти всё мужское внимание на себя.

И, конечно же, ни одна из них не обратила внимание на то, что к ним целенаправленно пробираются два молодых человека. Один из них тут же собрал на себе женские взгляды во многом благодаря высокому росту и неприкрытой сексуальности. Другой же был не настолько заметен, зато его глаза были сосредоточены на одной единственной цели.

Глава 45

Алевтина полностью отдавалась музыке, не замечая никого и ничего вокруг. Тело двигалось в такт, мысли улетели куда-то далеко-далеко, а в голове осталась приятная пустота. Ни проблем, ни забот, ни переживаний – блаженство забвения. Рядом с ней танцевали и молодые парни, и мужчины постарше, пытаясь привлечь её внимание, но она их попросту не видела. Иногда находились и те, кто действовал понаглее, но Алевтина ловко от них укорачивалась.

В одно мгновение такому горе-ухажёру это надоело, и он схватил женщину за талию и прижал спиной к себе.

– Потанцуем? – прокричал он ей в самое ухо, однако вдруг ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил.

Повернувшись, Алевтина встретилась с весьма симпатичным мужчиной, но отнюдь не с нахалом. А точнее, с нахалом, но не с тем.

– И снова здравствуй, Аля! – улыбался Дмитрий.

– А где?..

– С ним Кирюха разговаривает.

И действительно, Кирилл стоял, сложив руки на груди, и, ухмыляясь, смотрел снизу вверх на стоявшего напротив него молодого человека в ультрамодном луке, как это нынче принято называть. Начальник же Алевтины был одет в обычные джинсы и чёрную футболку с волчьей мордой на ней, но выглядел при этом намного эффектнее, а уж в плане сексуальности ему вообще не было равных. Горе-ухажёр сразу это понял, и схватка была проиграна даже не начавшись.

– Дмитрий, что Вы здесь делаете? – ахнула Алевтина.

Толпа вокруг бесновалась: новый трек был настолько зажигателен, что устоял бы только мёртвый. К тому же львицы уже наметили жертву, и сама почти двухметровая «жертва» была вовсе не против внимания. Окружённый привлекательным молодняком, Кирилл по праву чувствовал себя королём вечера. И охотницы вдруг сами превратились в добычу.

– Аля, мы же договорились: на «ты» и «Дима».

– Не помню такого, – нахмурилась Алевтина.

– Значит, давай сейчас и начнём.

– Не хочу, – скорее по привычке продолжала упрямиться она, но музыка брала своё, да и парочка-другая коктейлей за компанию с Верой давали о себе знать. – Ладно, уговорил.

Мимо них пробиралась стайка девушек, явно нацелившихся на Кирилла, и Дмитрий, чтобы дать им дорогу, притянул Алевтину к себе.

– Эй! – возмутилась она.

В своё оправдание он кивнул в сторону быстро удаляющихся юных и не очень красоток, но Алевтина даже не посмотрела туда, куда он указывал. Да и зачем, если она пришла сюда хорошенько повеселиться? Поэтому она, к немалому удивлению Дмитрия, обняла его за шею и потащила танцевать. И здесь настала очередь Алевтины изумляться, ведь он оказался совсем не зажатым и не неуклюжим, хотя она представляла себе обратное.

Треки плавно сменялись один за другим, а градус веселья нисколько не снижался. Как и когда спелись Вера и Кирилл, ни Алевтина, ни Дмитрий не заметили. Однако те самозабвенно танцевали, оставив прекрасных хищниц с носом.

В клубе не совсем обычный квартет оставался почти до закрытия. А когда наконец вышли на свежий воздух, оказалось, что такси не так уж и легко поймать.

– Который час? – спросила Алевтина у подруги.

– Полпятого, – ответили ей сразу три голоса.

– Поймаем частника? – предложила Вера. Её всё ещё не отпустило желание двигаться, поэтому она пританцовывала на месте под музыку, которую слышала только она.

– Компанию вряд ли возьмут, – покачал головой более опытный в подобных делах Кирилл.

– Тогда разделимся? – Алевтина поправила сумку на плече и проверила, на месте ли кошелёк, ключи и телефон.

– Нет! – в один голос возразили братья.

А Вера вдруг оскалилась, широко раскинула руки и заявила:

– Хочу покататься на лошадке!

Алевтина посмотрела на неё с выражением «блин, опять она за своё», Дима недоверчиво улыбнулся, а Кирилл расхохотался, повернулся к Вере задом, присел и, подражая рыцарям из фильмов, произнёс:

– Прошу, миледи! Ваш конь подан!

Со счастливым детским визгом тридцативосьмилетняя девочка Верочка запрыгнула ему на спину и принялась выкрикивать:

– Но, лошадка! Вперёд! Скачи быстрее ветра!

– Иго-го! – заорал Кирилл и помчался так быстро, как мог.

А Алевтина и Дима, глядя вслед шустро удаляющейся парочке, двинулись за ними.

– Вера всегда такая?

– Бывает. А Кирилл?

– То же самое.

Глава 46

Домой блудные мамаши добрались только к половине седьмого. Осенним субботним утром желающих прогуляться в такую рань было мало, поэтому знакомых женщины по дороге не встретили. Прослыть почти в сорок гулящими девками не хотелось. А с другой стороны, дети выросли, мужья дома не ждут – можно и погулять разок-другой. И третий… И четвёртый… И пятый… А если какой-нибудь кумушке на лавочке захочется почесать языком, то пусть запасётся наждачкой и облизывает её сколько душе угодно.

– Споём? – предложила Вера, когда они с Алевтиной уже подбирались к дому. Провожатые отпочковались метров сто назад. Бунт бунтом, а в компании симпатичных мужиков всё-таки пока не стоило появляться.

– Иди лесом.

– Злая ты, Алька.

– Я не злая, я сонная.

– И голодная, – добавила Вера.

– И голодная. Но больше всё-таки сонная.

– И злая.

– Верка, иди лесом. По-хорошему прошу!

Вместе то ли ночевать, то ли дневать подруги не стали, а расползлись каждая по своим домам.

Вера Георгиевна еле-еле отыскала ключи в сумочке и, позёвывая, с десятого раза смогла открыть дверь в подъезд. В лифте женщина едва не уснула и вздрогнула, когда звуковой сигнал сообщил ей, что она поднялась на нужный этаж. А от смрада, исходящего от соседа, похрапывающего на коврике в коридоре, она и вовсе чуть не проснулась. Брезгливо отодвинув алкаша ногой, Вера Георгиевна вошла в тамбур, а потом и в саму квартиру.

– Доброе утро! – Алина встретила мать на пороге. Сама девушка встала ещё полчаса назад и уже успела позавтракать. – Хорошо повеселились?

– А то! – хмыкнула Вера Георгиевна. – Я даже верхом на коне покаталась!

– Где вы там коня добыли?

– Да был там один жеребец…

От оладушек женщина отказалась – в отличие от подруги проголодаться она не успела. Да и как хотеть есть, если бармен её постоянно подкармливал! Поэтому она, на ходу избавляясь от одежды, побрела к любимой кроватке. В постель женщина забралась совершенно голой.

– Мам, макияж хотя бы смой! – Алина подняла с пола последнюю вещь, собираясь отправить всё это добро в стирку – от него откровенно несло ночным клубом.

– Сам сотрётся, – промычала в подушку Вера Георгиевна и больше на внешние раздражители не реагировала.

Алевтина Анатольевна же героически попыталась избавиться от туши на ресницах. Для этого она зачем-то забралась на стиральную машинку, да там и уснула. Бонифаций терпел это безобразие какое-то время, а потом громким и надрывным «мявом» попытался разбудить нахалку. Когда же не вышло, отправился к другому человеку. И там его тоже ждал провал. Пашка, до этого чутко дремавший, чтобы не пропустить момент, когда вернётся мать, удостоверился, что с ней всё в порядке, и уснул настолько глубоко, что его не подняла бы даже повестка в армию.

И сколько ни скрёбся бедный Бон-Бон, сколько ни орал, а Пашка так и не удосужился открыть для него дверь в свою комнату. А потом каким-то непостижимым образом незаметно для кота ванная оказалась заперта. Кот походил-походил по квартире, заглянул в хозяйские тапки, присел над ними, прицеливаясь, вспомнил, что его ещё не кормили и передумал мстить.

Через два часа проснулся Пашка с наиглупейшей улыбкой на губах. Ему вдруг захотелось заявить всему миру, что Алина теперь принадлежит не кому-нибудь, а Павлу Константиновичу Романовскому! Однако делать это он не стал, потому что пообещал свой – да-да, своей! – девушке, ничего пока не рассказывать мамам.  Алина хотела сама сперва привыкнуть к мысли о том, что они теперь вместе. Потому что, когда лучшие подружки узнают о том, что их детки наконец-то спелись, тут же начнут планировать свадьбу и выбирать имена многочисленным будущим внукам.

Потянувшись, Пашка вскочил с дивана и чуть ли не вприпрыжку помчался в ванную. Однако ему пришлось остановиться, потому что ему перегородил  дорогу бьющий по полу хвостом Бонифаций.

– Бон-бон, ты чего? – удивился парень.

И тут кота как прорвало: не переставая громко мяукать, он принялся ходить кругами вокруг непонятливого человека и, насколько это возможно, подталкивать того в ванную.

До Пашки наконец дошло, что именно хочет Бонифаций, когда увидел закрытую дверь в кошачью крепость. А когда вошёл внутрь, громко расхохотался:

– Ну, мамка, ты даёшь!

Алевтина, свесив ножки со стиральной машинки и прислонившись к стене, сладенько спала. И даже не проснулась, когда сынуля осторожно поднял её на руки и отнёс в её спальню. И только Бонифаций подумал, что можно уже и расслабиться, как громадный двуногий забрался в душ и провёл там по кошачьим меркам целую вечность.

И вот наступило долгожданное одиночество. Бон-Бон улёгся на любимом коврике и наконец-то задремал. Если бы кот мог, он бы наверняка забаррикадировался.

На ходу вытирая полотенцем довольно сильно отросшие волосы, Пашка добрался до кухни и открыл холодильник. При большом желании можно было бы и что-нибудь приготовить, но парню вдруг в голову пришла идея. Напевая что-то себе под нос, он вернулся к себе в комнату и достал из шкафа заветную шкатулку. Сюда он уже довольно давно откладывал деньги. Пашка не шутил, когда говорил, что не бедствует. Игровую консоль, компьютер и вообще всё необходимое ему покупал отец и не было нужды тратить свои подарочные деньги. Накопилась весьма приличная сумма, но и она когда-нибудь закончится, поэтому подработку всё же придётся найти. Не просить же деньги у матери!

Взяв несколько купюр из «волшебного ларца» и поставив его на место, Пашка позвонил своей девушке. Как же будоражат эти слова!

– Доброе утро! – ответила Алина, и голос её звучал непривычно смущённо.

– Привет! – Парень почувствовал, что улыбается ещё глупее, чем, когда только-только проснулся. – Собирайся. Мы идём завтракать!

– Но я уже позавтракала, – возразила девушка.

– И когда это было?

– Часа три назад.

– Так и знал! – хмыкнул Пашка. – Это не считается. Короче, через десять минут буду у тебя!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он повесил трубку и открыл шкаф, чтобы выбрать одежду. Обычно такие мелочи его не заботили, но сегодня всё было по-другому, ведь он поведёт свою – как же сладко замирает сердце! – девушку в кафе. К счастью, ничего утюжить не пришлось, и ровно через десять минут Пашка стоял перед Алинкиным подъездом, одетый в джинсы, белую футболку и кожаную куртку.

Осень всё настойчивее заявляла о себе, и на улице было прохладно, а небо заволокло низкими тучами. Дождя пока не было, но всё к тому и шло.

Дверь приоткрылась и показался тонкий силуэт. Алина, словно подбирала подходящий к Пашкиному наряд. Джинсы и широкий белый свитер отлично смотрелись рядом с тем, во что был одет парень.

– Доброе утро, – снова поприветствовала его Алина и робко улыбнулась.

Пашкино сердце бешено забилось, и он, схватив её за руку, затащил девушку обратно в подъезд и, не дав ей опомниться, принялся жадно целовать.

Глава 47

Пашка запустил длинные пальцы одной руки в Алинины волосы, а другую положил ей на талию и прижал к себе. Он покрывал поцелуями лицо девушки, добрался до шеи, легонько прикусил мочку уха, подул… Алинино тело дрожало, захлёстнутое новыми, но такими приятными первобытными чувствами. Она отвечала на поцелуи как только могла, полностью отдаваясь инстинктам…

Жаркие объятия пришлось прервать – ляпнула подъездная дверь, и объявилась соседка Семёновых по тамбуру – явно с ночной смены возвращалась. Алина и Пашка отскочили друг от друга, пытаясь восстановить дыхание. На их счастье, тётя Соня, не переставая, зевала и еле волокла ноги, почти ничего не замечая вокруг и мечтая об одном: поскорее добраться до дивана и нырнуть под одеяло, по пути сбросив с себя женское орудие пыток – у него ещё и косточка вылезла и пребольно царапала кожу.

– И не спится вам! – буркнула уставшая женщина в ответ на пожелание доброго утра, справедливо полагая, что её начало дня будет не таким уж приятным. Её даже не интересовало, где ночевал дражайший супруг. Вариантов всё равно было только три: на коврике, на лестнице или же где-нибудь на лавочке. В любом случае дальше чем на пятьсот метров он никогда не удалялся.

– Развестись бы им, – сказал Пашка, когда они с Алиной вышли-таки на улицу.

Девушка тоже так считала, но упоминать эту тему при лучшем друге – назвать его своим парнем у неё язык пока не поворачивался, – она не хотела. И пусть он, как и прежде, казался беспечным, уж она-то знала, что он всё ещё переживал уход отца.

 – Я как-то слышала, как мама и тётя Соня как раз об этом шептались, – девушка всё же решилась поддержать разговор. – Мама тоже спросила, почему тётя Соня не разведётся с дядей Васей.

– А она что?

– Говорит, что крест это её и нести его до гроба нужно. Так, мол, все делают. Если в семье алкоголик, то ты за него в ответе.

– Бред какой-то!

– Мама тоже так сказала, – хмыкнула Алина. – Тётя Соня после того вечера с мамой полгода не здоровалась.

– Только из-за этого? – удивился Пашка.

– Ну… Она ещё кое-что добавила. Точных слов не помню, но то, что она назвала тётю Соню дурой и мазохисткой, это точно. Знаешь, Паш, мне иногда слышно, как тётя Соня за стенкой рыдает. Жалко её…

– Стенку или тёть Соню?

– В смысле? Тёть Соню, конечно.

– А её зачем жалеть? Это же её выбор.

– Мама тоже так говорит.

Погода продолжала портиться, прохожие с опаской поглядывали на небо, но ни Пашка, ни Алина не собирались возвращаться домой, ведь это было их первое официальное свидание в качестве пары. И только их двор перестал быть виден, как они взялись за руки. В этом не было ничего необычного, они и раньше так делали, однако в то же время это было так ново и волнительно, что у них обоих замирали сердца, а пресловутые бабочки в животе устроили самый настоящий переполох.

Слишком далеко Алина и Пашка уходить не собирались. Во-первых, зонтиков у них с собой не было. А во-вторых, и это самое главное, великан Романовский так и не позавтракал, и недовольный желудок об этом громко напоминал.

В уютном кафе столик отыскался с трудом – место довольно популярное у парочек. На Алину и Пашку никто из посетителей не обращал внимания, потому что каждый был занят своей половинкой. Любовь, казалось, витала в воздухе. Медленная нежная музыка, светлые тона в интерьере, ароматы свежей выпечки и молотого кофе создавали такую романтическую атмосферу, что её духом проникся бы даже самый прожжённый циник.

Столик Алине и Паше по счастливой случайности достался у окна, из которого открывался чудеснейший вид на осенние клумбы. Начинал накрапывать дождь, и от этого в кафе стало ещё уютнее.

К ним подошла улыбчивая девушка в клетчатом переднике и со смартфоном в руке – прошли те времена, когда заказ записывали в блокнотик или пытались заучить.

– Впервые у нас?

– Да, – ответил Пашка, а Алина кивнула.

– А вы уже завтракали?

– Нет.

– Да.

– Я поняла, – ещё шире улыбнулась официантка. – Тогда рекомендую попробовать наш фирменный десерт. А ещё у нас самые вкусные сэндвичи на гриле во всём городе!

Заказ дополнили ещё чаем для Алины и полным английским завтраком для Пашки. А пока еду готовили, молодая парочка была предоставлена самой себе.

– Не смотри на меня так, пожалуйста, – попросила девушка, чувствуя, как кровь поступает к её щекам.

– Как?

– Так, как смотришь сейчас.

– Ничего не могу с собой поделать, – его губы тронула улыбка, а глаза наполнились нестерпимой нежностью. – Я тебя люблю.

Алина замерла на миг, а затем сглотнула.

– Как ты можешь так легко это говорить? – тихонько спросила она.

Пашка заправил прядку ей за ухо. Волосы девушке нисколько не мешали, но парень искал любой предлог, чтобы дотронуться до своей любимой.

– А почему это должно быть сложно? Я тебя люблю. Я тебя на самом деле люблю. Я тебя люблю по-настоящему. Я тебя люблю так, что…

– Я… Я… – Алина зажмурилась, набираясь храбрости, а потом распахнула глаза и еле-еле слышно сказала: – Я тебя люблю…

Последнее слово она произнесла одними губами, но тот, кому они предназначались, всё услышал. Медленно Паша приподнялся, наклонился и, глядя Алине прямо в глаза, нежно поцеловал.