Текст книги "Красная опасность"

Автор книги: Алистер Макнейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

Рейнхардт Кухлманн служил комиссаром полиции шестнадцать лет. Ему исполнился уже шестьдесят один год, и он собирался выйти в отставку. Правда, на протяжении последних лет он уже дважды уходил со службы, но оба раза возвращался обратно. Сейчас он понимал, что придется уйти, хотя делать это ему не очень хотелось. Однако жена и невестка настаивали, убеждая заняться наконец своим здоровьем, больше внимания уделять семье. Они не понимали, что всю свою жизнь он посвятил защите законности и правопорядка. Он за сорок два года службы так привык к своей работе, что просто не представлял, что будет делать на пенсии. «Я просто умру со скуки! – думал он, открывая свой кейс с документами. – Надо попытаться еще раз объяснить это близким».

На папке значилось только одно слово: «ЮНАКО». Малколм Филпотт был его давнишним другом, но Кухлманн терпеть не мог эту организацию. Он понимал, что ударные отряды по борьбе с разного рода нарушителями необходимы, но методы, которые там использовались, его возмущали. Грубая сила, шантаж, запугивание претили комиссару. В глазах Кухлманна сотрудники этих отрядов были такими же преступниками, как и те, против кого они боролись. Особенно он не мог терпеть иностранцев, которые приезжали в его страну в составе этих отрядов, вели себя на его родине как хозяева и стреляли в кого хотели. К сожалению, никто не разделял его возмущения, поэтому Рейнхардт сам себе иногда казался анахронизмом в современном мире.

Раздался стук в дверь. Кухлманн сразу же узнал в вошедшем Колчинского, фотографию которого он только что видел в «деле», лежащем на столе. Они обменялись рукопожатиями.

– У меня такое чувство, как будто мы давно знакомы, – улыбаясь, сказал Сергей. – Малколм мне о вас много рассказывал.

– Надеюсь, он не говорил ничего плохого? – Кухлманн показал на стулья около окна: – Прошу садиться. Узнав о том, что вы вот-вот подъедете, я заказал для вас кофе. Сейчас принесут. Как долетели?

– Очень устал. А вы когда вернулись из Цюриха?

– Два часа назад.

– Вы полностью в курсе дела?

Кухлманн кивнул на папку с документами:

– Да, ваш человек, Жак Раст, все рассказал мне.

Официант принес кофе. Кухлманн взял у него поднос и поставил на журнальный столик.

– Какой кофе вы предпочитаете?

– С молоком, и один кусочек сахара, – ответил Колчинский.

– Скажите-ка мне, как это Расту удалось раздобыть шесть номеров, да еще так быстро? Сейчас, во время саммита, здесь нет ни одной свободной койки в третьеразрядных гостиницах, а он получил отдельные номера, да еще в «Метрополе»!

Колчинский загадочно улыбнулся и ничего не ответил. Филпотт предупредил его, что Кухлманн плохо относится к ЮНАКО, и лучше не говорить на эту тему. Он догадывался, что комиссар, по-видимому, намекает на то, что Раст использовал какие-то незаконные методы для того, чтобы получить эти номера в гостинице. Наверное, это так и было, но обсуждать действия Раста Сергею не хотелось. Этот человек был незаменим для ЮНАКО. Используя слабости людей, он всегда получал то, что хотел. Комиссар бы, конечно, назвал это шантажом, а Колчинский считал просто деловой хваткой. Сергей отпил кофе и сразу же перешел к делу.

– Скажите, а Жак не передавал вам фотографию Убрино, чтобы вы показали ее своим людям?

– Мы передали ее по факсу на каждый полицейский участок. Специальные бригады прочесывают все отели, пансионы и шале не только в самом Берне, но и в его окрестностях. Если Убрино здесь, мы обязательно его найдем.

– Он мастер маскироваться, – пояснил Колчинский.

– Мы это знаем. Наш специалист-художник пропустил фотографию через компьютер, чтобы получить разные варианты внешности Убрино. Их оказалось семь. Они будут использованы при розыске. Мы, конечно, маленький народ, мистер Колчинский, но наша полиция прекрасно работает, в этом есть заслуга и вашего покорного слуги.

– А я и не сомневался, – улыбнулся Колчинский, – просто констатировал факт: Убрино довольно изворотливый парень. Но думаю, что от нас с вами он не уйдет.

– Мне не нравится, что здесь находится ЮНАКО, мистер Колчинский. Зачем вы привезли в страну этого подонка – Калвиери? Мы прекрасно обошлись бы и без него. У меня работают лучшие полицейские Европы. Для того чтобы заставить преступников отвечать перед законом, они используют свои мозги, а не автоматы. Если бы все зависело только от меня, никто из вас не получил бы разрешения сюда прилететь. Но, к сожалению, у моего правительства другой взгляд на ситуацию.

– Малколм говорил мне, что вы не любите ЮНАКО, но я не представлял, до какой степени...

– Я никогда не скрывал своего отношения к ЮНАКО. Ваши оперативники убивают, кого захотят и где захотят, потому что знают: им не придется за это отвечать перед законом. Какие обвинения могут быть выдвинуты против сотрудника, работающего на организацию, которая официально даже не существует? ЮНАКО не подчиняется закону, и с этим я никогда не смогу смириться. Однако поймите меня правильно: пока вы здесь, в Швейцарии, вы можете рассчитывать на меня полностью. Я никогда не смешиваю работу со своими личными чувствами. Это было бы равносильно профессиональному самоубийству.

Профессиональное самоубийство! Колчинскому хорошо было известно, что это такое. Он провел шестнадцать лет на Западе в качестве военного атташе всего лишь потому, что осмелился критиковать драконовские методы работы КГБ. Самое смешное было в том, что если бы он держал язык за зубами, как многие из его либеральных коллег, то сейчас он, почти наверняка, был бы членом Политбюро или, в крайнем случае, стоял бы во главе одного из управлений КГБ, прославляя начало новой эры в советской политике. Но он поступил так, как считал для себя единственно возможным, и теперь мог жить с чистой совестью. Он ни о чем не сожалел. Вернее, почти ни о чем...

В дверь постучали. Кухлманн пошел открывать. На пороге кабинета стоял Палуцци. Он представился и обратился к Колчинскому:

– Извините, я опоздал немного. Меня задержал звонок лейтенанта Анджело Марко.

– Что сообщил ваш помощник?

– Витлок и Янг исчезли. Поняли, что за ними охотятся «Красные бригады», бросили в пансионе все вещи и убежали.

– Может быть, они уже в руках «Красных бригад»?

– Нет. «Красные бригады» направили по их следу самого опытного своего убийцу – Джанкарло Эсколетти. Пока он был в пансионе, пытаясь их захватить, мы поставили у него в номере подслушивающее устройство. Вернувшись в гостиницу ни с чем, он позвонил Луиджи Беттинга и доложил, что тех, на кого он охотился, в пансионе нет. За Эсколетти мы следим и схватим его прежде, чем он успеет что-либо предпринять. Он нас меньше всего беспокоит. Кто меня действительно заботит, так это Янг. Если он решил убить Калвиери, то обязательно последует за ним в Швейцарию. А может быть, Янг уже здесь. Он отличный снайпер, так что Калвиери наверняка жить осталось недолго.

– У вас есть фотографии Витлока и этого Янга? – спросил Кухлманн.

– Фотография Янга у меня в номере, в досье, – ответил Колчинский. – Она, правда, не очень четкая, но это – единственная, которую нам удалось раздобыть. Фото К.В. у меня с собой нет. Но в его деле, в Нью-Йорке, разумеется, есть.

– Отправьте фотографию Янга факсом в Цюрих, а оттуда мы разошлем ее во все аэропорты и на железнодорожные вокзалы. Как только этот человек появится в Швейцарии, мы обязательно узнаем об этом.

– Могу я воспользоваться вашим телефоном? Мне надо позвонить Жаку.

Комиссар кивнул. Колчинский поговорил с Растом, и тот пообещал, немедленно связавшись с Филпоттом, получить от него факсом фотографию Витлока. Сергей повесил трубку, и тут же раздался звонок. К телефону подошел Кухлманн. Закончив разговор, он объявил присутствующим:

– Убрино нашли! Его опознал агент по продаже недвижимости. Убрино приезжал сюда месяц назад и снял шале в пригороде. В понедельник он взял у агента ключи.

Колчинский и Палуцци взволнованно переглянулись.

– Значит, эта скотина в Швейцарии, а мы три дня гонялись за ним по Риму, – процедил сквозь зубы Палуцци.

– За домом следят несколько моих людей, одетых в гражданское. Пока Убрино там не видели, но люди заметили, что из трубы идет дым. Так что, возможно, преступники уже находятся в доме, – ответил Кухлманн.

– Фабио, позвоните Майку, Сабрине и Калвиери, скажите, что мы встречаемся здесь, – попросил Колчинский.

Затем началось совещание. Было решено, что Палуцци отвезет Грэхема и Сабрину к шале, где они встретятся с двумя полицейскими, которые там дежурят. Осмотрев шале собственными глазами, они будут решать, как лучше осуществить захват Убрино, а главное, как в целости и сохранности получить пробирку.

* * *

– Что-нибудь видите? – поинтересовался Палуцци, когда они подлетели на вертолете к назначенному месту.

– Ни черта, – пробурчал Грэхем и обернулся к Сабрине: – Возьмите бинокль. Не видать там этих полицейских?

– Пока не видно. Только горы и снег. Даже оленей нет. Забытый Богом уголок – хорошее место для убежища! – ответила девушка и вдруг заметила, что внизу между елями что-то сверкнуло, как будто солнечный лучик упал на металлическую лыжную палку.

Может, она ошиблась? Сабрина, тронув Палуцци за плечо, показала в, сторону деревьев. От них отделилась фигура в белом маскировочном костюме и замахала рукой.

– Буду снижаться, – заметил Палуцци, не отводя глаз от приборов, – но я садиться не хочу: не знаю толщину снега. Будьте готовы, я дам вам знак, когда выпрыгивать.

Грэхем и Сабрина были одеты в белые комбинезоны и белые лыжные ботинки. Всю экипировку, кроме солнцезащитных очков, им одолжили в местной полиции. Очки были собственные. Захватив лыжи и лыжные палки, они вылезли в хвостовую часть вертолета. Оперативники были опытными лыжниками, но тем не менее регулярно тренировались в лесной глуши на секретной базе, расположенной в штате Мэн.

Грэхем открыл дверь вертолета «Вестланд Скаут» и вздрогнул от струи холодного воздуха, проникшего в салон. Они встали на лыжи и приготовились к высадке. Сабрина не спускала глаз с Палуцци, ожидая его сигнала. Палуцци продолжал снижаться и, когда до земли оставалось всего несколько футов, тряхнул головой, показав им, что можно выпрыгивать. Оперативники, чтобы iе упасть, согнули колени и плавно приземлились на снег. Вертолет немедленно набрал высоту, развернулся и улетел, а к Сабрине и Грэхему подошел голубоглазый блондин лет тридцати. Его солнцезащитные очки были сдвинуты на лоб.

– Майк, Сабрина? – обратился он к оперативникам.

– Да, это мы, – ответил Грэхем и пожал его протянутую руку.

– Лейтенант Юрген Стресснер, – представился блондин и обменялся рукопожатием с Сабриной.

– Где ваш коллега? – поинтересовался Грэхем.

– Наблюдает за шале. Мы получили приказ помогать вам всем, чем можем. У вас уже есть план действия?

– Пока нет, – ответил Грэхем, – сначала нам надо осмотреть шале.

Вслед за Стресснером они спустились с крутого склона в узкую лощину, откуда вел еще один спуск. Неподалеку виднелась сосновая роща. Ловко лавируя между деревьями, Юрген вывел их на небольшую поляну, где, притаившись за скалой, сидел с биноклем его коллега.

– Сержант Марсель Лакомб, – представил его Стресснер. – Он знает эту местность как никто другой.

Лакомб оказался седоволосым человеком средних лет, с военной выправкой. Он приветствовал прибывших кивком.

– Все еще не появился? – спросил Стресснер товарища и, взяв у него бинокль, передал его Грэхему. Лакомб покачал головой.

Грэхем внимательно оглядел одинокое шале, которое находилось примерно в пятистах метрах от того места, где они спрятались.

– Здесь все просматривается, – заметил Майк, – Убрино сразу нас увидит, как только мы высунемся отсюда.

– Могу я дать совет? – спросил Стресснер.

– Да, конечно, – ответил Грэхем, передавая Сабрине бинокль.

– В шале две двери: передняя и задняя. Я предлагаю, чтобы вы разделились на пары и одновременно подошли к этим дверям. Если Убрино увидит тех, кто подошел к передней двери, то попытается скрыться через заднюю, а там его тоже будут ждать.

– Да, но он может открыть пробирку... – пробормотал Грэхем и взглянул на Сабрину.

– Пробирка? – удивился Стресснер. – Это еще что такое?

– Разве вам ничего не известно? – спросила Сабрина.

– Мы знаем только, как зовут преступника и как он выглядит. Это все.

– Мы должны рассказать им о пробирке, – обратилась Сабрина к Грэхему, – нельзя допустить, чтобы им пришлось действовать вслепую.

Грэхем согласился с ней и коротко объяснил, что содержится в пробирке.

– И вы полагаете, если он нас заметит, то может ее открыть? – взволнованно спросил Стресснер.

– Не исключено, – вздохнул Грэхем. – Но я думаю, скорее всего он попытается убежать, тем более если увидит, что к шале подошли только двое.

– Я тоже так думаю, – поддержала Майка Сабрина. – Пусть двое из нас залягут сзади дома, и если Убрино попытается выйти через заднюю дверь, у нас есть шанс схватить его прежде, чем он успеет открыть пробирку.

– Теоретически все верно, – заметил Грэхем.

– Но выбора у нас нет, – пожал плечами Стресснер.

– Да, верно, – подтвердил Грэхем.

– Итак, решено, я иду с Сабриной, а вы с Лакомбом. Надеюсь, у вас есть оружие?

Стресснер удивился:

– Это Швейцария, не Америка. Мы прибегаем к оружию только в исключительных обстоятельствах.

– А это что, не исключительные обстоятельства? – чуть не выругался Грэхем. – Убрино, будьте уверены, вооружен до зубов. Возьмите мой пистолет.

Стресснер положил Майку на плечо руку:

– Пистолет мне не нужен. Убрино ведь не знает, что мы не вооружены. Вряд ли он захочет затеять перестрелку, более вероятно, что он просто попытается скрыться.

– Или откроет пробирку, – заметила Сабрина.

– Оружие может понадобиться вам, – сказал Стресснер. – Вы ведь будете лежать в засаде, поджидая, когда Убрино выскочит через заднюю дверь.

Грэхем еще раз направил бинокль на шале: занавески были опущены; снег, который, по-видимому, шел всю ночь, припорошил крыльцо; никаких следов, в том числе и от лыж, не было видно. Шале выглядело совершенно пустым и заброшенным. Но из трубы шел едва заметный дым.

– Как нам пробраться к шале, чтобы он нас не заметил? – спросила Сабрина.

– Марсель объяснит, он в этом превосходно разбирается.

– Я не очень хорошо говорю по-английски, – сказал Лакомб, – лучше говорить по-французски. Вы понимаете по-французски?

Сабрина кивнула, и Лакомб подробно объяснил, какой дорогой можно незаметно подойти к дому.

– У вас есть радио? – поинтересовался Стресснер.

Грэхем показал на карман комбинезона:

– Да, Колчинский нас обеспечил. Он даже настроил приемник на вашу частоту.

Стресснер взглянул на часы:

– Через десять минут вы будете на месте. Когда займете нужную позицию, сообщите, и мы двинемся к шале.

Грэхем кивнул и покатился вслед за Сабриной. Сначала они шли между деревьями, потом съехали по склону в овраг и поднялись к тому месту, где высадились из вертолета, затем пересекли склон горы и, спустившись по узкой, отвесной тропинке, выехали на совершенно плоский участок. Сабрина остановилась и показала рукой на горный уступ, который высился справа от них. За ним стояло шале. Натянув капюшоны для полной маскировки, они стали медленно взбираться на вершину. Последние несколько метров им пришлось осторожно карабкаться вверх.

– Посмотрите, от двери лыжня идет! – прошептала Сабрина.

– Да, – пробормотал Грэхем, – но у хижины никого нет, и занавески не шевелятся. Дом словно вымер.

– Свяжитесь со Стресснером и сообщите, что мы на месте.

Грэхем отошел на несколько метров назад, чтобы его нельзя было заметить из шале, вынул из кармана радиотелефон и вызвал Стресснера. Поговорив с ним, он поднял большой палец, подавая Сабрине знак:

– Они выходят. Я проеду поближе к горе, там будет удобнее задержать Убрино, а вы оставайтесь... – Грэхем не успел договорить, потому что в это время раздался шум приближающегося вертолета. – За каким чертом Палуцци сюда прилетел? Я же сказал ему, если нам понадобится помощь, я свяжусь с ним по радио.

– Может, он услышал ваш разговор со Стресснером и решил, что вы обращаетесь к нему. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он улетал обратно.

Грэхем снова полез в карман за радио:

– Янки вызывает Кожаноголового. Прием!

Через несколько секунд раздался ответ:

– Кожаноголовый слушает Янки, прием.

– Что вы там вытворяете, – выругался Грэхем, – я не просил помощи. Возвращайтесь на базу и ждите дальнейших указаний. Повторяю, возвращайтесь на базу. Я кончил. Прием.

– Кожаноголовый для Янки. Вас понял. Нахожусь на базе. Повторяю, нахожусь на базе. Прием.

Грэхем собирался было ответить, но тут вертолет «Газель», который Томазо Франча использовал на Корфу, вошел в зону видимости. Майк стал быстро взбираться на гребень горы. Он хотел во что бы то ни стало предупредить Стресснера и Лакомба, но было уже поздно. Когда Стресснер, заметив вертолет, обернулся, машина резко снизила высоту и Томазо Франча открыл огонь. Полицейские упали в снег. Вертолет, сделав крутой вираж, стал снижаться прямо над шале. Он пролетел совсем близко от уступа, где замерли Грэхем и Сабрина.

– Кожаноголовый вызывает Янки. Я слышал стрельбу. Что там происходит? Помощь нужна? Прием.

Сабрина схватила лежащее в снегу радио:

– Сестра – Кожаноголовому. Мы попали под обстрел вертолета Франча. Стресснер и Лакомб, наверное, убиты. Нужна помощь. Повторяю, нужна помощь. Прием.

– Вас понял. Сейчас буду. Конец связи.

Первым вскочил на ноги Грэхем:

– Нам надо найти укрытие, прежде чем он вернется. Шале – наш единственный шанс.

Оперативники осторожно приблизились к дому, встали по обе стороны задней двери и приготовили пистолеты «беретта». Грэхем сделал Сабрине знак, чтобы она обогнула шале сбоку. Сабрина кивнула и очень осторожно, прижимаясь к стене, стала продвигаться вперед, все время держа пистолет наготове. Один раз она остановилась, чтобы вытереть пот со лба, и оглянулась через плечо, но Грэхем уже исчез из виду, наверное, огибал шале с другой стороны. И тут Сабрина увидела Стресснера. Он лежал ничком, его белый комбинезон был в крови. Снова послышался шум, и из-за горы появился вертолет. Сабрина бросилась в снег, буквально на секунду опередив мощный огневой залп. Пули испещрили всю стену дома, у которой она только что стояла, а вертолет продолжал атаку, наставив свои 30-миллиметровые орудия прямо на Сабрину. «Сейчас все будет кончено!» – подумала девушка, глубже зарываясь в снег, но в этот момент второй вертолет «Вестланд Скаут» неожиданно обрушил залп прямо по носу «Газели», и Франча отступил. По-видимому, он резко отдернул руки от приборной доски, потому что, рванувшись, «Газель» вышел из-под контроля и медленно двинулся в сторону шале. В последний раз Томазо все же удалось восстановить управление, но вертолет прошел в нескольких дюймах от крыши, и одним шасси задел трубу так, что кирпичи и известка посыпались прямо в снег. Когда Сабрина отползла от дома, «Газель», преследуя «Вестланд Скаут», уже скрылся за соснами.

– Вы в порядке? – раздался за спиной голос Грэхема.

Девушка кивнула и, сняв очки, стерла рукавом пот со лба:

– Вертолет улетел, и мы можем взять Убрино.

– Заходите сзади, а я пойду к передней двери, – тихо проговорил Майк и, согнувшись, начал подбираться к шале, затем отстегнул лыжи, прижался к стене, медленно потянулся к дверной ручке и толкнул дверь. Она была не заперта.

Держа «беретту» наготове и слегка согнув ноги в коленях, он открыл дверь и вошел в дом. Прихожая была плохо освещена, но все же Майк разглядел, что из нее наверх ведет лестница. Наверное, Убрино спрятался на втором этаже дома и сейчас на него нападет. Грэхем хотел было ступить на лестницу, как вдруг увидел через открытую входную дверь, что на крыльцо упали хлопья снега. Дом был в тени, и снег здесь не мог таять, значит, его сдвинул Убрино. Майк выскочил на крыльцо и взглянул на покатую крышу; как раз в этот момент, когда Грэхем поднял пистолет, Убрино съехал с крыши и, ударив Грэхема концом лыжи по запястью, вышиб у него из руки «беретту». Приземлившись, он успел вскочить прежде, чем Майк на него набросился, и свалил Грэхема, применив профессиональный футбольный прием. Убрино больно ударил его лыжной палкой по плечу и потом еще раз – по лицу. Кровь брызнула на снег. Схватившись за рассеченную бровь, Грэхем вскрикнул от боли, а Убрино тем временем бросился бежать вниз по склону горы. Его увидела Сабрина. Погнавшись за ним, она трижды выстрелила ему вслед.

Грэхем вернулся в шале, отыскал чистое полотенце и крепко прижал его к ране, пытаясь остановить кровотечение. Он хотел было открыть воду в ванной комнате, как вдруг опять услышал шум вертолета. Грэхем подошел к двери и взглянул вверх: к шале приближался «Вёстланд Скаут». Он летел совсем низко над соснами, из единственного двигателя, позади кабины, валил черный дым. Протянув еще немного, вертолет упал на землю в тридцати ярдах от шале. Бак с горючим был пробит и охвачен огнем, пламя охватило хвостовую часть машины. Палуцци, открыв дверцу, выскочил из кабины и бросился в сторону шале. Едва он успел отбежать от вертолета, как тот взорвался, горящие осколки разлетелись во все стороны. Майора ударило взрывной волной, он упал, но Грэхем помог ему подняться и повел к дому.

– Все в порядке? – взволнованно спросил Майк, когда они вошли в дом.

– Да вроде ничего, – слабо улыбнулся Палуцци. – А что произошло с вами?

Грэхем рассказал о «встрече» с Убрино, и Палуцци забеспокоился:

– Надо помочь девчонке, дайте мне лыжи.

– У Сабрины есть радио. Если ей понадобимся, она позовет. А что произошло с вами?

– Франча здорово пришлось попотеть, зарабатывая свои денежки: долго ему пришлось догонять меня, но в конце концов он выстрелил мне прямо в двигатель.

– А почему он вас не преследовал?

– Думаю, услышал мой крик отчаяния и решил, что я не дотяну до посадки. Как только мой вертолет загорелся, Франча тут же убрался восвояси. Кухлманн послал сюда пару полицейских вертолетов, но, будьте уверены, пока они прилетят, Франча будет уже далеко.

– Когда они появятся, как вы думаете?

– Минут через десять.

Грэхем отправился в ванную, чтобы смыть с лица кровь и привести себя в порядок, а Палуцци, подойдя к двери и посмотрев на лежащих в снегу Стресснера и Лакомба, прислушался: в горах было тихо, никто не стрелял. «Как-то там Сабрина?» – подумал майор и вздохнул. Его сердце тревожно ныло.

А девушка тем временем преследовала Убрино. Томазо Франча увидел ее, но не рискнул выстрелить, опасаясь ненароком задеть Убрино. Тогда его брат Карло выпрыгнул из кабины вертолета, приземлился на лыжах недалеко от девушки и выстрелил в нее из пистолета-пулемета. Франча сбросил веревочную лестницу, и Убрино, отбросив в сторону лыжные палки, схватился за нее. Томазо Франча нажал специальную кнопку на щите управления, и веревочная лестница начала автоматически подниматься. Вертолет сделал вираж, так что Сабрина не могла даже выстрелить в Убрино. Еще секунда – и он скрылся из виду.

Сабрина оглянулась и увидела, что Карло, улыбаясь, целится в нее из своего «узи». Девушка согнулась, чтобы избежать пуль, и бросилась в густую чащу лиственниц. Карло дважды развернулся и, выписав восьмерку на снегу, погнался за ней. Он стрелял снова и снова, но пули не задевали ее, попадая в деревья. Неожиданно роща кончилась, и Сабрина, оказавшись на краю извилистого спуска, оглянулась: Франча не было видно. Она немного съехала вниз, сделав первый поворот, и, резко остановившись, скрылась среди деревьев. У нее был единственный шанс: оказаться позади Карло. Но что, если он подъедет к повороту? На всякий случай, держа пистолет наготове, Сабрина присела.

Франча проскочил поворот и, оказавшись на склоне, увидел девушку. Глаза его раскрылись от удивления: как это ей удалось так быстро остановиться? Пуля проскочила в нескольких дюймах от его головы. Неожиданно преследователь и преследуемый поменялись местами. Карло выстрелил, промахнулся и злобно выругался. Его охватил страх, что девчонка убьет его, но тут Карло неожиданно увидел путь к спасению: перед ним был горный уступ. Он пригнулся, чтобы увеличить скорость, и помчался вперед. Карло сделал пируэт, один из тех, которые принесли ему славу лыжника-профессионала, и выстрелил в Сабрину. Пуля задела ей руку, и девушке пришлось мобилизовать все свое умение, чтобы не потерять равновесие и не упасть в снег. Карло же, приземлившись, приготовился открыть огонь, как только Сабрина покажется на верху гряды. Он уже подъехал к следующему повороту, но девушки все еще не было. Карло решил подождать, пока она спустится. Пропустить ее он не мог. Улыбаясь, Карло пошел на поворот, но улыбка исчезла с его лица, когда в пятнадцати ярдах перед собой он увидел пропасть. Франча попытался притормозить свои лыжи, но не сумел этого сделать и покатился вниз по склону. Только в нескольких футах от края ему удалось остановиться. «Узи» упал вниз. Карло посмотрел на зияющую внизу пропасть: она была очень глубокой. Он оглянулся, чтобы отстегнуть лыжи, но это привело к тому, что ледяная плита под ним сдвинулась, и Карло с ужасом понял, что лежит на глыбе, которая нависла над пропастью и может треснуть в любой момент. Лоб его покрылся испариной, и он нервно проглотил слюну. Даже стереть с лица пот он не мог – любое движение грозило гибелью. Оставалось ждать помощи. Но когда и от кого она придет? И сколько он еще сможет продержаться?

Сабрина осторожно спустилась с горы. Рука у нее болела: кровь из раны текла внутри рукава прямо в перчатку, но девушка не обращала внимания на боль, гораздо больше беспокоила ее встреча с Франча. По сравнению с Карло она была плохо вооружена: у него был «узи» израильского производства, у нее только пистолет «беретта». Стремясь выяснить, где ее поджидает Франча, она оттолкнулась палками и быстро заскользила вниз и вдруг увидела своего врага. Он лежал на снегу над пропастью. Сначала девушка подумала, что это ловушка, но, увидев страх в глазах Карло, поняла все.

– Пожалуйста, помогите мне, – взмолился Карло, обратившись к ней на английском языке.

Сабрина подъехала ближе, по-прежнему сжимая нацеленный на Франча пистолет.

– Помогите, и я расскажу вам все, что вы захотите узнать, – еле слышно проговорил он.

Сабрина легла на затвердевшую снежную поверхность и протянула ему палку. Но длины ее не хватило, и Карло не смог за нее уцепиться. Тогда Сабрина чуть продвинулась вперед, прекрасно понимая, что тоже может оказаться на ледяной глыбе, грозящей вот-вот сорваться. Где кончается гора и начинается ледяная плита, понять было совершенно невозможно. Неожиданно послышался легкий треск, и под Карло обломился еще один кусок льда. Он сжал зубы, стараясь не дышать. Сабрина тоже побоялась продвинуться дальше, лишь вытянулась как только могла. Карло смог уцепиться за конец палки. Сабрина сжимала другой ее конец обеими руками, чтобы быть более устойчивой. Однако лед под Франча продолжал ломаться, и через несколько секунд парень уже почти повис над пропастью. Сабрина уперлась лыжами в снег, отчаянно пытаясь удержаться, но чувствовала, что сползает все ближе и ближе к краю. Франча тащил ее вниз, и Сабрина поняла, что сейчас рухнет в пропасть вместе с ним. Она начала освобождать ремешок, охвативший ее запястье.

– Не надо, не надо! – закричал Франча, пытаясь крепче схватиться за кольцо палки, но ремешок уже соскользнул с руки девушки. Раздался отчаянный вопль, и Карло исчез в пропасти. Наступила гнетущая тишина. Сабрина отползла от края, встала и провела рукавом по вспотевшему лицу. Только теперь ей стало по-настоящему страшно: ведь если бы она не спряталась за склоном, а помчалась вниз по спуску, то вполне могла бы оказаться на месте Карло. И ее тоже никто бы не смог спасти. Сабрина присела на снег, прислонившись к большому дереву, достала из кармана радиотелефон, связалась с Грэхемом и попросила вызвать вертолет: приключений на сегодня ей было вполне достаточно.