Текст книги "Левша, правша и прочие (СИ)"

Автор книги: Алиса Рудницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

-7-

– Да ладно, чего тебе стоит-то, а?

– Г-госпожа Н-нинель н-н-нас н-н-накажет.... – запротестовала Лизон.

Лизон Кеша считал девушкой только условно. Грудь у нее если и была, то пряталась под слишком мешковатой одеждой, она не красилась, не кокетничала, заикалась, за собой не особо следила. В общем диагноз ей Кеша ставил однозначный – моль бледная, обыкновенная, одна штука. Да еще и с тараканами в голове. Большими такими тараканами. И большими выпуклыми глазами как у рыбы. То ли дело чертовка, эх...

– Нелька ушла до вечера, – уламывал ее Кеша, ибо ему вот срочно приспичило. – Давай, не ломайся. Я же знаю, как ты это любишь.

– Н-но я же пр-р-рили... – начала было Лизон, но рыжий ее перебил.

– Да-да, приличная девушка. Знаю я, какая ты приличная. Видел, как ты этим в академии занималась. И не один раз. Так что давай уже, не ломайся, срочно надо! Обещаю что никто не узнает.

– Н-н-ну если срочно н-н-надо.... – потупилась она, доставая из прически особую, заостренную шпильку. – Ч-ч-что ломать?

Лицо Кеши озарила улыбка. Он знал, что от взлома Лизон отказаться не сможет. А ломала моль бледная все что имело замочную скважину. И думалось Кеше, что то, у чего замочной скважины бы не оказалось, она тоже бы с удовольствием взломала. С покрасневшими от удовольствием щеками эта недодевушка исковыряла все замки в академии, да и в общежитии тоже. Кеша не раз за ней наблюдал. Обычно, когда она, пофыркивая и облизываясь, взламывала очередную дверь, лицо у нее было такое одухотворенное, будто она молится какому-то своему богу.

Что до замка, который так хотел отпереть Кеша – его Лизон вскрыла за тридцать секунд. И принадлежал этот замок двери, ведущей в комнату их общего тощего соседа. Соседа звали Сцинк. Впрочем на ящерицу он был действительно отдаленно похож – то ли когтистыми своими тонкими лапками, то ли острым личиком, то ли некоторой бледностью кожи. А еще язык у него был синий. И этот самый Сцинк, которого Кеша в душе называл Великим Химичилом, уже какую неделю таскал на алхимии ингредиенты и инструменты. Рыжему это не нравилось, но и любопытно было что же он такое наварить хочет. Однако даже составив список украденных ингредиентов он не мог понять, что же такое соображает Сцинк.

– Т-т-так зач-ч-чем тебе г-г-гадюжник Сцинка? – уточнила Лизон.

– Надо, – сказал Кеша, заглядывая за открывшуюся дверь. – Фу...

Не то чтобы рыжий не видел в своей жизни неубранных помещений. Видит бог, и сам он развел в своей комнате беспорядок. Но то, что творилось в комнате Сцинка повергло его в пучины брезгливости и культурного шока. Тапки тут же прилипли к полу. Впрочем, не только тапки. К полу прилипли и мухи, и крошки, и грязные салфетки черт знает с чем. От кровати разило так, что к ней Кеша побоялся даже приближаться. На столе стояла газовая горелка, на ней – колба с почерневшим дном. Потолок закоптился. В общем, Сцинк как мог уничтожал выделенную ему жилплощадь.

А вот и то, что так надо Кеше – четыре пробирки с чем-то молочно-белым. Собственность кабинета алхимии.

– Возвращать то, что украли у тебя или у твоего друга считается воровством? – с сомнением спросил Кешка.

– Н-н-нет, эт-то н-н-н-называется с-с-справ-в... – взволнованно начала Лизон, но Кеша мягко закончил за нее.

– Справедливостью. Тоже так думаю.

И, с этими словами он сгреб все то, что некогда пропало из лаборатории Торна. Использовать бы это теперь больше не получилось – алхимия, как и химия, любит чистые пробирки, а Сцинк их уже испортил до состояния «не отскребсти». Но не оставлять же вору все это? К тому же кто знает, что наварил этот бледный, явно чем-то болеющий тип. Просмотрев на свет четыре пробирки с неизвестным зельем Кеша сунул их в карман и велел Лизон:

– Запирай, красота. Больше нам здесь делать нечего.

-8-

Мужская дружба – странная штука. Протекает она по вечному, не прекращающемуся кругу. Поссорились, подрались. напились, помирились, снова поссорились. Стадию поссорились и подрались Каша с Биллом уже прошли, теперь оставалось только напиться и помириться И вот к этой задаче Кеша решил подойти творчески – алхимик он или нет. К тому же...

– Слушай... рыжий... что ты такое мне вообще втюхал? – Билл сидел на стуле откинув назад голову и качался на двух ножках.

– А что, что-то не так? – спросил Кеша, считая парящие под потолком летающие тарелки.

– А это нормально, что вокруг меня маленькие человечки хороводы водят? – как-то отстранено поинтересовался Билл.

Кеша присмотрелся. Никаких вроде человечков не имелось. Распитая напополам пробирка из-под варева Сцинка одиноко валялась на столе, из пола росли крупные белые колосья. В этих колосьях тонула вся комната. Впрочем, может это были не колосья а трава? Или не трава а шерсть?

– Знаешь, я больше удивлен тому, что мы с тобой такие трезвые, – сказал Кеша. – Фигня. Лучше бы напились.

– Да нет, погоди, – махнул руками Билл, всматриваясь в потолок. – Это однозначно поинтереснее алкоголя. Птицы какие-то, рыбы... бабы красивые.

– Везет тебе, у тебя вон... рыбы и бабы... а у меня все травой заросло и инопланетяне под потолком летают, – помахал Кеша рукой, пытаясь отогнать от себя надоедливые летающие тарелки.

– А может просто пошли куда-нибудь? – предложил Билл. – Пошатаемся немного... может что интересное найдем.

Они встали. Кеша ощутил, как земля под ногами плывет. Нет, голова не кружилась, а именно пол качало как палубу корабля в шторм. И при всем при этом сознание оставалось ясным. Ну, если не считать галлюцинаций. Парни переглянулись и пошли. В коридорах к разочарованию Кеши тоже была трава, но в этой траве уже имелись какие-то звери. Многоглазые собаки, сороки с павлиньими хвостами и змеи с птичьими клювами. Билл вцепился в рукав Кеши как клещ и довольно твердо шел следом.

Как-то странно вышло. Шли вроде не долго... а вдруг оказались в саду. Сад разбросал по своей обширной территории общежития как маленький ребенок раскидывает разноцветные кубики. Обычно в саду было скучно и не на что посмотреть, но теперь оно преобразилось, превратившись в поле из колосьев. Зверье куда-то разбежалось, и Кеша понял – грядет что-то странное.

Чувство было такое, будто он стоял на берегу и видел, как к нему катится высокая волна. И он не убегал. Напротив... он хотел, чтобы эта волна накрыла его с головкой.

Нахлынувшее ощущение сложно было назвать удовольствием. Нет, куда там, удовольствие – это такая мелочь. Кешу же захлестнуло и переполнило чувство любви ко всей вселенной. Мир взорвался золотыми красками, с поля колосьев поднялись тысячи бабочек. И среди всего этого стоял как языческий истукан Билли, тоже глядя в небо со счастливой улыбкой. По лицу у него катились слезы.

– Никогда больше не давай мне эту хрень, – сказал он тихо-тихо.

– Жалеешь что согласился? – спросил Кеша.

– Нет, не из-за этого, – покачал головой парень. – Просто теперь я страшно боюсь на это подсесть.

-9-

– Давай-давай, – подбадривает рыжий. – Ты мне еще потом спасибо скажешь.

– Тебя надо было не в зеленое, а в синее общежитие запихнуть, – бурчит Билл, хмурясь и откладывая в сторону учебник. – Там таким заучкам как ты самое место.

– А тебе с твоей ленью самое место в голубой общаге, – фыркает Кеша. – Впрочем, ты с этими лентяями от скуки умер бы. Давай, пересказывай тему. А то если ты не выучишь эту гребаную классификацию стихийно магии, то Грег тебя завтра без хлеба и соли сожрет.

Билли куксится, морщится, но начинает рассказывать. Видно, что с трудом ему это дается, но он все же старательно выцарапывает у своей плохой памяти то одну ветку магии, то другую, то третью.

– Неуверенно как-то, – хмыкает Кеша, когда друг заканчивает. – Вот вроде и все верно, но ты мямлишь как девка на первом свидании. И как ты только, мошенник, умудрялся у себя на родине людей дурить.

– Да то же люди, – обижается Билл. – Другое дело – Грег. Такие как он обычно дознавателями работают. Как посмотрит... у меня прям так внутри все и обмирает.

– А может тебе на него тогда не смотреть? – предложил Кеша. – Ты лучше это... рассказывай так, как ты обычно блефуешь. У тебя это круто выходит. А на Грега не смотри, мне рассказывай.

– А можно я тебе тоже что-нибудь расскажу? – раздался из-за спины у Кеши приятный голос.

Он не успевает повернуться, как теплые ладошки опускаются ему на плечи. Пальчики чертовки проходятся по уставшим мышцам – такие теплые и пахнущие корицей, принимаются разминать уставшую шею, потом перемещаются в волосы. Кеше хорошо, Кеше нравится, Кеша в дурацкой улыбке от удовольствия расплывается. На это Билли хищно скалится и просит:

– А меня? У меня тоже плечи затекли.

– Ой, прости, пальчики устали, – хихикает девушка, звонко чмокнув Кешу в лоб. – Но чая я вам, трудяги, так уж и быть, налью.

– Да-да, чаю с чертовкой, – разомлевше бормочет Кеша.

– Чертовка то, чертовка се, – хихикает Фрея, изящно ставя на плиту чайник.

Цок, цок, две большие чашки встали на стол как два готовых к боевым действиям стрелка. Цок, цок, летят в них кубики коричневого кристаллического сахара.

– А кто я такая на самом деле – не знаешь, – продолжает девушка.

Хлоп... и рядом с кружками уже стоит их командир – большая банка с сухой заваркой. Клац... и ситечко, будто железная венерина-мухоловка, захватывает высохшие листики чая. Цок-цок-цок... это уже Фрейя идет к холодильнику.

– И ведь самое интересное, – говорит она, открыв дверцу и наклонившись так низко, так соблазнительно, – что тебя это и не волнует.

– А должно? – уточняет Кеша, любуясь, как чуть приподнимает складчатую юбку ее хвост.

– Еще бы! – девушка поворачивается. В одной руке у нее имбирь. в другой – лимон. – А вдруг я какое-нибудь поедающее красивых парней чудовище?

– Ну, тогда Кеше точно ничего бояться, – глупо хохочет Билл, и Кеша одаривает его взглядом, говорящим «ну ты и придурок».

– Говорят, канибализм – высшее проявление любви, – не остается в долгу рыжий.

– Как мило, – улыбается ему Фрея.

Чайник свистит, а потом фыркает, когда девушка выключает электрическую плиту. Впрочем, это Кеша думает что она электрическая. По крайней мере очень похожа. Но откуда в междумирье электричеству взяться? А Фрея – стройная, красивая, сногсшибательная чертовка – разливает по чашкам чай. Разливает и ставит перед парнями. И запах от него потрясающе имбирный, и плавают сверху лимонные дольки.

Кто-то топает по лестнице, и в гостиной появляется еще один из соседей. Кеша не помнит как его зовут, но знает, что он тот еще негодяй. По крайней мере рожа самая что ни на есть бандитская.

– Эй, ботаны, – приветствует он, – чо как?

– Да все пучком, – бурчит Кеша, отхлебывая из чашки прелестного чая.

Бандитская морда приземляется на стул, закидывает ноги на столешницу, скалится своими зубищами.

– Эй, шкура, – это он Фрейе, – мне тоже чая плесни.

– Хорошо, дорогой, – звенит девушка. – Сейчас плесну.

– Ты за шкуру-то извинись, – хмурится Кеша, уже подумывая как бы его проклясть поинтереснее.

– А кто же она? – не понимает мудак грозного намека. – Спит с кем не попадя, задницей перед всеми вертит. Ну ладно, не шкура, но шлюха точ... ааааааааа!

Последнее слово тонет в булькающем крике. Потому что милая Фрея, выдающая свое возмущение только дергающейся кисточкой хвоста, ангельски улыбаясь, льет ему на голову кипяток из чайника. Так спокойно льет, что у Кеши все внутри обмирает. Кипяток кончается, а обваренный парень с воплем валится на пол вместе со стулом. Нечего было ноги на стол закидывать и на задних ножках качаться.

– Надеюсь, тебе мой чай понравился? – ставя чайник на стол, чертовка перешагивает через трущего глаза парня своими длинными ногами и звенит уже с лестницы. – Хотя я вроде сахар положить забыла. И заварку. Ну да не в обиде, идет?

И она пропадает из виду. А Кеша качает головой потрясенно и думает – чертовка. Как пить дать чертовка, только рожки где-то потеряла.

-10-

Стол завален книгами, записями, пробирками и прочим. Кеша в мыле. Варит он уже месяц одно и то же, но нужного результата добиться не может. На столе его в лаборатории Торна цветет довольный кактус, насмехаясь над невезучим алхимиком. А Кеша никак не может понять, почему ничего не выходит.

– Мой мальчик, тебе стоило бы заняться чем-нибудь другим, отвлечься, – говорит Арни Торн, и голос его глушит марлевая повязка на лице, заговоренная от запахов.

Впрочем, сегодня вытяжка с магическим фильтром гудит не переставая. Затягивает воздух, прогоняет его через заклинание, и возвращает с силой обратно. А все почему? Потому что дель особенный. Потому что лаборатория сегодня закрыта. Потому что на магическом огне кипит самогонный аппарат, из которого льется тонкой струйкой прозрачная как слеза жидкость. Но вонь Кеша все равно чует даже через свой любимый респиратор. Никакие заклинания не спасают, когда дед начинает творить свое древнее таинство. Впору нос отключай.

– Профессор, – отвечает Кеша, колдуя над пробиркой, – я не собираюсь это пить. И продавать тоже не собираюсь. Я хоть и живу в зеленом, но в своей жизни на Земле ни разу не занимался ничем противозаконным.

– Твои соседи тебя портят, – качает головой Торн.

– Да не в том дело. С волками жить, как говорится, – отмахивается Кеша. – Мне просто интересно как он его сварил из того, что он своровал. Я пытаюсь разложить зелье на элементы, а оно не раскладывается. И все эти травки, что он туда напихал... такое ощущение что они – лишь ширма, отдушки, за которыми прячется что-то совсем иное. Ароматизаторы паршивые и усилители вкуса.

– А ты не думал, что у него было что-то с собой такое, что он туда добавил? – спрашивает Торн.

– Да думал, – чешет в затылке Кеша, оттягивая резинку респиратора. – Но ведь я бы смог это определить при разложении, вычленить... а тут – будто и нет никакого таинственного ингредиента. А весь состав что я обнаружил даже при большом желании не даст того результата, который мы с Биллом получили.

– А ты не пытался у самого Сцинка спросить? – спрашивает со смешинкой в голосе Торн.

– Так разве ж он скажет, – Кеша капает на стеклышко пипеткой каплю белесого варева, кладет под микроскоп магический. – К тому же мне самому интересно докопаться. Все, дед, гони иди свою самогонку. А я занят и очень недоволен своими скромными способностями.

Дед на это лишь посмеивается. Ему нравится дотошный ученик, который как одержимый копается в незнакомом зелье, пусть и запрещенном. Впрочем что уж там, Торн и сам порой такое варит, от чего у Кеши волосы на голове шевелятся. Но вот помогать старый алхимик ученику, даже если и знает состав Сцинкова зелья, не торопится. И вроде понимает Кеша, что некоторых вещей лучше не знать... но все равно уже до половины изводит вторую пробирку в попытке понять – как же эта штука работает. А что Торн? Торн готовит бутылки, в которых будет делать настойки. И в этих бутылках уже и ароматные травы, и дубовая кора, и апельсиновые дольки, и пряности. А что до покупателей – найдутся. Вон уже и список лежит кому и чего отправить. Один только Вальдор половину зарплаты вбухает. Не стоять же в подвале добру.

-11-

– Давай, давай!

– Покажи ему!

– Так его, так!!!

Пыль – серая. Крики – громкие. Кеша – недовольный и задумчивый. Билли – дерущийся. Одним словом – типичная потасовка. Только вот знать бы кто и за что сражается?

– Разнимите их кто-нибудь! – вопит тонкий женский голос.

Никто не обращает на это внимания.

– Что здесь происходит?!

А вот на это уже обращают. Даже дерущиеся замирают. Ну как замирают... просто полузнакомый парень с красного общежития, буквально сидящий на Билли, перестает бить его кулаком по лицу и поднимает голову. Кеша морщится. Его друг сплевывает в сторону, прямо на пол, кровь. Спокойно так, как выплевывают арбузные косточки или шелуху от семечки. Кеша вздыхает. Опять тащить этого прохиндея к целителю. Мало просто тащить, так еще и оказывать первую маг-медицинску на месте. Но на последнее Кеша вовсе не жалуется, о нет. Он оттачивает на Билле свои целительские умения. И, судя по тому, что над дерущимися навис куратор красной общаги, лечить придется совсем скоро и, возможно, теперь уже двоих.

– Маги еще называется, – хватая за шиворот своего подопечного, ругается боевой маг. – Великие колдуны. Будущие герои семи миров, – хватает и Билли, поднимает на ноги, встряхивает. – А отношения выясняете как дворовые мальчишки. Флягин!

– Да? – еле сдерживая печальный вздох, откликается Кеша. Ну что Флягин, что Флягин? Ну почему всегда один только Флягин должен всем помогать?

– Подлечи своего приятеля, – толкает усатый повелитель кошек Билла в сторону рыжего. – А потом эти придурки будут драться как маги, а не как последние дикари.

Оттащив друга, нос которого неприятно повернут на сторону, Кеша прислоняет его к стене. Билл шатается как тонкая осинка на сильном ветру. На лице живого места нет, некоторые зубы держатся на честном слове. В общем сделал незнакомый парень с красного из лица бедного несчастного шуллера отбивную. Знать бы еще из-за чего была драка. Да, впрочем, это же Билли. Билли – грабилли. Разумеется он опять кого-то обманул, и не просто обманул, а на деньги. Историй таких не одна и не две, и даже, увы, не десяток. И ведь до сих пор находятся дураки, которые ведутся на его штучки! Вот она где – великая сила убеждения.

Не особо церемонясь, Кеша трет руки. Магия колет ладони сотнями иголок, и это даже чуть приятно. Потом рыжий кладет руки на моську своего идиота-приятеля. Билли судорожно, болезненно втягивает воздух – вскрикнуть ему достоинство не позволяет. А что Кеша? Билли не красна девица чтобы с ним нежничать. Потому он вправляет другу нос, невзирая на сдавленный поток ругательств, еще немного выделяет энергии на то, чтобы зубы встали на место, а в довершении дает подзатыльник.

– Кеша, че делать, – с паникой в голосе спрашивает Билли, хватая рыжего за плечи. – Этот парень со своей магией в порошок меня перемолет и по ветру развеет. Он же с Готреда, совсем дикий...

– Больше практикой надо было заниматься, – бурчит Кеша. – Или бегать учиться как я.

Большая ручища боевого мага цапает Билла за шкирку и утаскивает за собой в кабинет практической магии. Толпа студентов, жаждущих зрелищ (и можно без хлеба), пытается втечь вслед за магами в дверь, но та исчезает. Ясно, понятно, избиение будет проходить тет-а-тет. Все рассасываются, остается один только Кеша. Тяжело быть лучшим другом такого придурка как Билли.

-12-

Как-то раз Торн сказал Кеше, что алхимик должен уметь делать не только зелья, но и горячительные напитки. Мол, алхимия это искусство и нечего его только на всякие полезности растрачивать, надо еще и на приятности силы выделять. Рыжий это запомнил. Запомнил и научился делать глинтвейн. Ну а что, горячительный напиток во всех смыслах, пусть и не самый крепкий. Впрочем, возможно, Торн просто бухтел тогда по поводу того, что Кеша не помогал ему разливать вино из больших бочек по бутылкам. Дед он или не дед?

Глинтвейн – штука интересная. Вариантов этого напитка и на земле имелось немало, что уж говорить о других мирах. Кеша уж по каким только рецептам его не готовил, и все каждый раз с наслаждением пробовали. А впрочем что греха таить, имелся в его действиях один тайный умысел.

– Рыженький, свари свою штучку вкусную, – конючила изредка чертовка, – а то на душе сегодня тучки и дождик. Так согреться хочется.

Ну разве же Кеше жалко порадовать красивую девушку, которая, к тому же, ему еще и нравится? Потому рыжий, не особенно торгуясь, ставит на огонь небольшую кастрюлю и льет в нее сухое красное из запасов Торна. Потом приходит очередь специй – гвоздика, кардамон, корица и душистый перец. Четыре кита на которых держится любой уважающий себя глинтвейн, а если их там нет, то по скромному разумению Кеши это и глинтвейном-то можно назвать с огромной натяжкой. Потом красный, засушенный цветок-колючка с Экваруса, добавляющий в аромат новую нотку, и оттуда же – сочный плод кормон, вкус которого очень похож на облитое медом кислое яблоко. Ну и пара долек мандарина, конечно, куда же без них. И все это уже греется и источает аромат, обволакивающий всю кухню.

Кеша посвистывает, Фрейя выстукивает ему в такт каблучками. Она уже не хмурится, тучки и дождик с души явно пропали. Хотя чего уж там... не пропали. а переползли к Кеше. Потому что слышал он о своей чертовке не слишком приятные слухи.

– Слушай, Фрей, а правду говорят что ты уже с десятком парней встречалась и всех бросила? – решается спросить Кеша, помешивая деревянной лопаточкой в своем напитке.

– Неправду говорят, – отвечает, будто мурлыкая. – Я ни с кем не встречалась.

Ну а что поделать, Кеша знал, что не встречалась, а спала. Но сгладить же решил. А девушка между тем продолжает.

– Чтобы встречаться надо любить. А мое сердце слишком маленькое чтобы вместить даже одного человека. Однако как-то раз мне сказали, что никому не принадлежать будучи такой красивой – кощунство. И в каком-то смысле я с ними согласна.

– Но почему бы тогда не принадлежать кому-нибудь одному? – уточняет Кеша, дуя на ложку с глинтвейном.

– Думаешь я об этом не думала? Да вот только не хочется отдавать себя на постоянное пользование кому попало. Это ведь нужно найти честного человека, а они, как мне кажется, перевелись как золотые эльфы или белые драконы. Вымерли. И только не говори, что ты честный. Не поверю.

– Ну почему же...

– Потому что ты вот смотришь на меня своими хитрыми карими глазами и что видишь? Красивую девушку. И все. А до того, кто я такая и что у меня в голове творится тебе и дела никакого нет.

От этих ее слов Кеше стыдно. И ведь права девушка, права как никогда. Однако сдаваться он не намерен.

– Так ты расскажи, а я послушаю, – просит. – Вот кто ты такая? Я как не прикидывал, как не думал, так и не понял из какого ты мира и что ты за существо. Откуда у тебя этот хвостик, а, чертовка?

– А может ты прав и я правда чертовка? – хитро улыбается Фрейя. – Ну вот смотри сам, мы ведь уже проходили демонов. Неужели не подумал?

– У демонов хвоста нет, – напоминает ей Кеша.

– Ох, это, – чертовка поджимает хвостик и мнет свою кисточку. – Это забавная история. У нас ведь там развита магическая генная инженерия, ну ты знаешь. Когда последнее тело износилось и я заказала себе новое, то долго думала, как бы сменить образ. Все было не то и не так. Ну знаешь, как иногда с одеждой происходит. То пуговицы не те, то воротник какой-то неопрятный, то цвет к глазам не подходит. А тут смотрю какая-то демоница ругается с хозяином заведения. Мол, я деньги отдала, заплатила, дизайнеру тело заказала, а вы напортачили. Ну я заинтересовалась. Захотелось мне глянуть что там этот дизайнер сотворил и если что к нему тоже обратиться, ведь самой что-то придумывать сил уже не было. А тут смотрю – тельце такое мило, все на месте, очень достойно и к моему внутреннему миру как нельзя лучше подходит. Да вот только с брачком.

И она весело улыбается, показывая мне свою кисточку на хвостике.

– И ты его выкупила? – уточняет Кеша удивленно.

– И я его выкупила, – подтверждает чертовка.

Кеша думает. Хочется глупо спросить а не отнимет ли она у него его тело. А потом фыркает и понимает, что пусть хоть съест. Все равно она останется для него самой прекрасной на свете чертовкой. Наливает ей Кеша половником глинтвейна, себе тоже, надеясь на продолжение беседы. Садится за стол напротив. Да вот только чертовка поднимается, так и не притронувшись к бокалу.

– Прости, рыженький, – мило улыбается она, – да только тучки уже разошлись и дождик закончился. Так что я пойду. Спасибо тебе за приятные ароматы и милую беседу. Но мне и правда пора.